Текст книги "Крестоносец (СИ)"

Автор книги: Максим Савичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Савичев Максим Александрович
Крестоносец. Главы 1-4

ПРОЛОГ

– Ну что ты там копаешься, Александр? Давай живей! – седой, но ещё крепкий мужчина поглядывал из-под нахмуренных бровей на молодого парня, тщетно пытавшего затянуть ремни на кожаной кирасе, второпях накинутой на стёганую рубаху. Естественно, улёгшуюся под доспехом буграми и складками, очень мешавшими нормально затянуть все ремешки...

– Сейчас, отец, ещё немного... – пропыхтел он в ответ, затягивая последний крепёж.

– Тьфу, как же ты под юбки-то лазишь с такой ловкостью, а?

– Я не... – покраснел в ответ парень.

– Давай, говорю, живей! Раймунд не будет ждать каждого своего вассала. А мне ещё новости надо узнать...

– Всё, готов! – разобравшись с последней застёжкой, Александр живо запрыгнул в седло, конь, недовольно всхрапнув, попытался понести, но конем парень правил мастерски, он быстро успокоил своего норовистого скакуна.

– Ну, хоть в чём-то в меня пошел, бестолочь... – беззлобно проворчал его отец, всё так же хмурясь, – давай, поехали.

При дыхании изо рта вырывался густой пар – только начался сентябрь, а суровые заморозки уже обрушились на всю южную Францию. Такими темпами от винограда ничего не останется, благо, хоть пшеницу с рожью уже собрали... Однако, в родовом поместье Александра уже начинались проблемы – неубранный урожай частью вымерз и начал гнить. Плохо... И так несколько лет подряд, при том, что виноторговля приносила наибольший доход. Холодное лето и так снижало урожаи до минимума, такими темпами через несколько лет может начаться нехватка продовольствия...

Тёмное, ещё ночное небо начинало постепенно светлеть – пропали звёзды, ночная живность затихла, передавая бесконечную эстафету животным дневным... Резкий, порывистый ветер временами пытался сдуть то ли всадников с дороги, то ли вековые, покрытые инеем деревья, росшие вблизи тракта с незапамятных времён. Впрочем, пока не получались ни того, ни другого... Кони, похрапывая, неслись галопом – стук копыт и позвякивание сбруи с оружием разносились далеко по тихим, словно вымершим окрестностям, благо, отряд насчитывал без малого десять всадников – граф собирал всех своих вассалов с ополчением...

Мимо проносились поля и небольшие перелески – все белые, поросшие за ночь инеем. Отряд скакал, словно в какой-то волшебной сказке. На полях уже начинали работать крестьяне – собирали весь урожай, какой только было возможно спасти, заморозки же сильно торопили уборку, вытравливая посевы холодом. Некоторые, слыша звон металла и топот копыт, отрывались от своего дела и провожали кавалеристов долгим, усталым взглядом.

К счастью, поместье находилось не так далеко от Тулузы, а дорога, по которой двигался отряд, была построена ещё римлянами. И их детище пережило своих создателей на сотни лет... Что и говорить, римские тракты практически не обслуживали – не было необходимости, слишком уж качественно те были сделаны. В окрестностях, однако, можно было ещё найти развалины древних поселений – большей частью, сильно разрушенных, так как все, кто мог, растаскивали каменные постройки на части – для строительства своих домов, городских стен, замков – Тулуза могла похвастаться тем, что выросла в камне одной из первых. И построена она была из обломков древней, отжившей своё цивилизации... Круговорот природы, не иначе.

Александр был рад этой поездке – нечасто, не смотря на близость, он мог позволить себе выбраться в город. Поскольку финансовые дела оставляли желать лучшего, отец всё сильнее затягивал пояс, а уж как умерла мать, так и вовсе забыл, что такое развлечения... В этот раз он также не разделял оптимизма сына, что, однако, не помешало дать отроку пару серебряных монет – заслужил. Работал в поместье он за троих, при том никогда не ленился. Да и была очень серьёзная причина отдохнуть и развлечься – посвящение в вассалы и рыцари Александра, как ставшего совершеннолетним, шутка ли – шестнадцать лет...

И как-то не по себе становилось отцу, ведь обычно подобные дела откладывались на время после сбора урожая – октябрь-ноябрь. Неужели опять какая-то война? Тогда становилось понятно, зачем графу было видеть всех вассалов со своими отрядами... Но с кем?

Александр, однако, об этом не думал – в голове плясали мысли о фрейлинах графини, столь красивых и недоступных, о городских развлечениях, базаре... И, конечно, о самом главном – посвящении... Сегодня он станет мужчиной – воином, защитником, праведным христианином. Ну, не то, чтобы до этого он был не праведным, но... Хм...

– Александр, хватит витать в облаках! – оборвал мысли парня грозный окрик отца.

– Да я не... – покраснел ещё сильнее Александр, хотя, казалось бы – щёки и так горели от хлеставшего в лицо ветра. Скакавшие следом всадники добродушно посмеивались – все когда-то были молодыми...

– Смотри, коня попортишь... – снова обратился отец к парню, старательно перекрикивая свист ветра.

– Отец, да я ни разу в жизни...

– Всё бывает в первый раз! Не расслабляйся! Ещё не рыцарь, чтобы за тобой оруженосец смотрел!

Насупившись, Александр всё же стал поглядывать на дорогу – чтобы отец не был недоволен. Уж больно он был скор на оплеухи, каждая из которых по силе могла поспорить с ударом заправского драчуна-пьянчуги... Однако продолжал и мечтать. Теперь он сможет вступить в армию графа в случае войны – подвиги, сражения, награды, прекрасные дамы... Подвиги... Александр обожал слушать менестрелей, изредка заходивших в поместье переночевать и немного заработать – бывало, отдавал все заработанные за несколько недель деньги. За что, поначалу, был нещадно бит отцом. Но не помогло, слишком уж любил парень эти баллады...

Александр, словно наяву, видел – как он вступает в сражение, как спасает жизнь графу, как тот его признает и награждает... Как за него выходит одна из прекрасных фрейлин графини, кажущихся столь далёкими и недосягаемыми... А может, и сама дочь графа. Кто знает? Всего-то и нужно, что попасть на настоящую войну – благо, и пример в лице отца есть, получившего поместье как раз за ратный подвиг. Правда, сам отец, когда сын расспрашивал о войне, как-то очень грустно улыбался и рассказывал байки из простого солдатского быта, старательно обходя стороной бои... Чем сильно обижал сына, желавшего услышать именно о сражениях.

Наконец, над горизонтом показалось солнце – пока едва заметное, скорее, просто полоса света на небосклоне, но... Начало заметно теплеть – иней постепенно таял, оставляя после себя запах влажной земли и коры деревьев, ветер почти стих, превратившись в легкий бриз. Хотя последний, вполне может быть, и не из-за солнца. Погода стремительно менялась, на глазах превращаясь в ту, какой должна быть в начале осени. Вот так и погибал урожай – вымерзая по ночам, оттаивая и выгнивая днём...

Вот поля и перелески сменились дремучим лесом – современником столь же дремучих римских развалин... Когда-то обе стороны тракта тщательно расчищали, вырубая и выжигая пытавшуюся приблизиться к камню дороги зелень. Но с падением империи это дело забросили, и сейчас, спустя века, лес снова вплотную приблизился к тракту, всерьёз угрожая поглотить его в ближайшие десятилетия – в отдельных местах корни уже вспучили камень дороги, отдельные осколки начинала поглощать земля... Природа усиленно и очень успешно стирала следы человеческого присутствия.

Отряд перешёл с галопа на лёгкую рысь – здесь скакать надо было аккуратно, и плиты дороги были шаткими, и, бывало, разбойники погуливали. А на полном скаку достаточно трудно заметить засаду... Да, давала себя знать постоянная война с мусульманами в Иберии – те старательно засылали налётчиков вглубь христианских земель, попутно финансируя и сбивая небольшие разбойничьи ватаги. Благо, в разной сволочи нехватки не было. Да и с золотом у язычников было намного лучше, чем у христиан, чем они безбожно пользовались...

К счастью, такие дремучие леса становились всё более редким явлением – частично они вырубались, частично облагораживались, население росло, росли потребности в продовольствии, стройматериалах, топливе... Александр часто командовал в поместье расчисткой леса – угодья надо было постоянно увеличивать, благо, и цены на продовольствие последние несколько лет неуклонно росли...

Наконец, коней пустили шагом – чтобы немного передохнули, благо, и место в лесу попалось более светлое – словно пару десятилетий назад кто-то пытался расчистить обочины дороги от леса. Впрочем, может, так оно и было. Сверху приятно грело солнце, расцвечивая деревья чёткими тенями от ветвей и желтеющих листьев на них. Некоторые листья уже начинали опадать – то тут, то там они плавно опускались на землю. Прямо над дорогой, перекликаясь, летел косяк журавлей – на зимовку...

– Александр! – окликнул парня отец.

– Да?

– Помнишь всю церемонию?

– Да, отец.

– Смотри мне. Непоправимого, конечно, не случится ничего, но позора потом не оберёшься...

– Я помню, – уже несколько грубовато ответил Александр. За кого его держит отец?

– Хорошо, – неожиданно усмехнулся в ответ мужчина – обычно за такое его сын сразу же получал оплеуху. Но сегодня для него был особенный день – посвящение в рыцари... И сам в своё время волновался, хоть и много старше был.

– Жерар, как-то тихо... – обратился один из сопровождавших кавалеристов к отцу Александра.

И действительно – лес словно вымер. Несколько подозрительно. Обычно в это время птицы уже вовсю пели с деревьев...

– Думаешь, кто-то есть?

– Не знаю. Не слышал, чтобы Альмохады на север так далеко прорывались в последнее время, но...

– Хорошо, проверь. Остальные – на месте! Бернард, только по быстрому. Буквально туда-сюда.

– Ну, а как иначе, как в старые, добрые... – усмехнулся он в ответ и, расчехлив оружие и надев шлем, погнал своего коня вперёд – на разведку.

Отряд остановился – большинство, тут же спешившись, начали разминаться. Александр не стал исключением – сидеть в седле не хотелось, вовсю била энергия, волнение не давало устоять на месте, гоняя парня по дороге. Сегодня, вполне может быть, он даже станет солдатом в свите графа... И именно сегодня он решил заговорить с одной из фрейлин – молодой девушкой, на которую он положил глаз ещё несколько лет назад. От одной мысли о ней сердце в груди застучало быстрее. Сегодня он с ней всё же заговорит...

В нос бил запах перегноя и влаги – дух дремучего леса... С дороги сходить было откровенно небезопасно – лес располагался в низине, из-за чего был сильно заболочен большую часть года, уверенно по нему можно было передвигаться после сильных заморозков зимой, да очень сухим летом... Собственно, парень в этом и сейчас убедился – попытавшись пройтись до ближайшего дерева он чуть не оставил в почве свои сапоги, кое-как, под смех отца и солдат, выбравшись обратно на дорогу. Александру запах леса не нравился, в отличие от, например, запаха города – выпечки, горячего металла, разогретых на солнце каменных стен... Да чем только не пах город!

– Возвращается! – крикнул один из всадников, смотревших вперёд.

– По коням! – скомандовал отец. Все быстро выполнили приказ – командиром он был славным и строгим....

– Вроде спокойно, но надо поосторожнее, – доложил, осадив коня в последний момент, Бернард.

– Хорошо. Шлемы, оружие! – тут же все начали готовиться к бою – расчехляли оружие, одевали шлемы, снимали щиты со спины, – вперёд, рысью!

Теперь надо было нагнать время, которое они потеряли на разведку – снова слышался звон сбруи и оружия, к счастью, хоть шлем защищал от ветра... Вскоре отряд вырвался на простор и из сумрачного, полутемного леса попал на равнину – поля, поля, поля... Уже убранные. Крестьяне, однако, копошились в пашне – может, засевали озимые... Недалеко впереди виднелась маленькая деревушка – одна из многих в этих недавно ещё диких местах. На опушке леса паслось небольшое – в пару десятков голов, стадо коров. Тишь, гладь, спокойствие...

– Ну, почти добрались... – сказал, осмотревшись, Жерар, – шагом!

Кавалькада неспешно двинулась вперёд. Солнце, забравшись на небосклоне повыше, начало изрядно припекать со своей высоты – Александр не любил такой погоды – железный шлем сильно нагревался, изрядно припекая всю голову, тело под доспехом потело и прело, чесалось от стеганой рубахи из овечьей шерсти... Но ничего не снимал, в отличие от остальных кавалеристов и отца, давно повесивших шлемы на луку седла – Александру казалось, что так, в полном снаряжении, он выглядел намного более мужественно. Если бы мог, ещё бы и топор взял в руку, но за это точно получит по шее от отца...

До Тулузы добрались ближе к обеду. Город, что ни говори, был достаточно большим и важным – как только мусульман начали теснить обратно в Африку, христиане стали вновь заселять заброшенную на несколько столетий южную Францию. Но, поскольку набеги пока не прекращались, хоть и становились с каждым годом всё более редким явлением, селиться люди предпочитали поближе к крепостям феодалов – те, за относительно умеренную мзду, весьма неплохо обеспечивали безопасность живущих на их земле людей...

– Что за... Смотри-ка, Бернард, уже ярмарка! – удивился отец.

– Нехорошее у меня чувство какое-то, – отозвался всадник.

– Посмотрим, не думаю, что тут что-то серьёзное – не в тех годах Раймунд, чтобы в авантюру какую лезть...

– На старость-то лет, как раз, и вылезают всякие дикие взбрыки.

У ворот в город стояли одна за другой несколько повозок и телег – здесь были и скоморохи, спешившие на внезапно открытую ярмарку, и крестьяне, вёзшие собранный урожай, и одна карета побогаче – непонятно, конечно, кто ехал внутри. Ну, не карета, скорее, крытая повозка... Проезжая мимо, Александр, стараясь, чтобы никто не заметил, смотрел в занавешенные окна – вдруг загадочный пассажир покажется на мгновение-другое. Воображение уже нарисовало тонкую, белую руки принцессы, слегка отдергивающую шелк занавеси – сколько раз он слышал о таком в песнях менестрелей... Так начиналась великая любовь. Но нет, чуда не случилось.

Впрочем, Александр пассажира в этом не винил – у самого города в нос ударила жуткая вонь выделываемой кожи – ни с чем её не спутаешь, эту смесь гнили и алхимической дряни... Опять ветер гнал все запахи с кожевен в сторону города. Горожане, хоть и жаловались Раймунду на это неудобство, добиться ничего не могли – кожевни были жизненно необходимы и городу, и лорду. А их перенос занял бы слишком много времени...

Короткий, тихий разговор со стражниками у ворот, пара блеснувших монет и вот отряд оказался в городе. Все быстро накинули на головы капюшоны плащей – уж больно часто на головы летели не самые приятные гостинцы с верхних этажей домов... Постепенно из Италии проникало новое веяние – шляпы с широкими полями. Однако они подходили людям мирных профессий, но явно не солдатам. Вонь выделываемой кожи внутри города, к счастью, смешивалась с привычными запахами города, становясь, отчасти, не такой едкой и отвратительной...

Тулуза как город появилась в самую тёмную эпоху Европы – когда она была, можно сказать, пограничьем с рвущимися на север маврами. Не раз и не два она оказывалась и в осаде, к счастью, ни разу не была взята... И этот факт накладывал определённый след на всю городскую застройку – улицы были крайне узкими и извилистыми, дома сужали пространство над головой, нависая над дорогой. Всё для удобства обороны. В последнее время, однако, как только мусульманская угроза начала отходить всё дальше на юг, теснимая праведными христианами, горожане начинали всерьёз задумываться о перестройке города на более мирный лад. Ибо обороноспособность никогда не шла рука об руку с экономической целесообразностью.

Всадникам пришлось пробираться по дороге друг за другом, да и то, кони часто прижимали пеших горожан к стенам домов, вытирая ими всю уличную грязь... Александр, как и другие солдаты, взялся за плеть – мало ли, какие недовольные посмеют что сказать, или нищие набегут. Впрочем, горожане особо не роптали, на глазах у всадников, по крайней мере... По мере продвижения к центру города всё сильнее слышался глухой рокот голосов, временами усиливавшийся, временами ослабевавший... Наконец, отряд вышел к достаточно богатой таверне – для зажиточных горожан и рыцарей. Цены, конечно, здесь кусались, но найти заведения подешевле с конюшней в городе было нельзя. А в замок Раймунда вассалов начнут пускать только ближе к вечеру.

Заехав на просторный двор, всадники спешились, из конюшни сразу метнулось несколько чумазых мальчишек, поймав несколько медных монет, быстро повели коней под крышу – накормить, почистить... Отец Александра был очень прижимистым человеком, но не с обслугой – за хорошую плату люди в большинстве случаев работали намного лучше, чем за мелочь. Вот и сейчас подмастерья получили денег в несколько раз больше, чем бывало обычно...

Александр вошел в таверну сразу вслед за отцом – глаза, привыкшие к дневному свету, сначала ничего не могли выхватить в темени помещения. В нос ударил запах дешёвой браги и жареного – с очень большим количеством чеснока и лука, мяса. Что ж, мясо, по нынешним временам, было достаточно дорогим удовольствием, что лишний раз показывало статус таверны. Наконец, привыкнув к свету толстых, обильно коптящих свечей, Александр осмотрелся – всё было, как и раньше... Несколько длинных, грубо сколоченных дубовых столов со скамьями посреди комнаты, пол десятка столов со скамьями поменьше и поаккуратнее у стен. К одному из таких и направился Жерар.

– Что изволите, господин? – тут же, как все расселись за столом, спросил подошедший тавернщик – самых важных гостей он обслуживал лично, а Жерар за годы своих посещений данного заведения подобное звание заслужил с лихвой...

– Здорово, Этьен, ты чего такой официальный? – удивился в ответ отец Александра.

В духоте зала Александр всё-таки снял шлем – иначе дышать было невозможно... Осмотревшись, поставил его на стол перед собой.

– Да нервные все какие-то сегодня, Жерар... – расслабился тавернщик, – уже несколько раз по морде получил от дворян.

– Это от кого это? – нахмурился в ответ Жерар.

– Да уже ушли, Жерар, ничего. Такая моя работа, – продолжил тавернщик, – тебе и твоим людям как обычно?

– Да.

Быстро распорядившись, тавернщик подсел за стол – поболтать, вспомнить старые времена. Все равно людей пока было не так много...

– Что это всех собирают пораньше, не в курсе? – спросил Жерар.

– Сам не знаю, сам не знаю, – развёл руками тавернщик, – все злые, все ничего не понимают. Но вот что я тебе скажу, Жерар... – оглядевшись, мужчина понизил голос, – намечается какая-то серьёзная буча.

У Александра ёкнуло сердце – да неужели война? Это же отлично!

– Это слухи или?...

– Слухи. Но ты и сам знаешь, дыма без огня не бывает...

Наконец, принесли заказ – крепкие, пышущие здоровьем крестьянские – меньше надо было платить, девушки быстро расставляли еду и пиво на столе. Александр, как ему казалось, незаметно, исследовал тела девушек взглядом. Не замечая добродушных усмешек сидящих рядом солдат и отца...

– Что-то очень крупное грядёт, Жерар, – продолжил, как служанки закончили и ушли, тавернщик, – вся Европа бурлит, по всем городам ходят паломники из Святой земли, рассказывают, как притесняют христиан в Иерусалиме...

– Даже так? – удивился Жерар.

– Да. Отовсюду идут вести о сборе войск, я такого и не припомню на своих годах...

– Не очень, конечно, это хорошо... Вон, моего сына тоже к присяге на, считай, что пол года раньше привести захотел граф.

Александр был в корне не согласен, что это нехорошо, но возражать посчитал ниже своего достоинства...

– Посматривай за сыном, Жерар, сам знаешь – молодая кровь больно уж сильно бурлит...

– Это да... Сами такими были, – усмехнулся в ответ отец Александра.

– И куда оно нас завело? – невесело улыбнулся в ответ тавернщик.

Дальнейший разговор постепенно перешёл на воспоминания прошлого – какие были цены, как рос урожай... Александр, поев, отчаянно заскучал, а из-за духоты и жары его всё сильнее тянуло в сон. Наконец, чуть не клюнув носом стол, он решился обратиться к отцу.

– Отец, разреши пройтись по городу?

– Куда ты собрался, бестолочь, – отсмеявшись над какой-то только ему и тавернщику понятной шуткой, добродушно спросил Жерар.

– На базар, отец.

– Ладно, давай. Как дело пойдёт к вечеру, сразу возвращайся.

– Конечно, отец, – склонив голову, Александр поспешил выбраться из-за стола, едва не опрокинув лавку с парой солдат и отцом.

Выслушав несколько проклятий и подколок относительно того, к кому же он так спешит, Александр, покраснев, быстро пошёл к выходу, но на полпути повернул назад. Взяв со стола, под ещё один раскат хохота, шлем, поспешил ретироваться. На улице в лицо ударил лёгкий ветерок, он полной грудью вдохнул казавшийся свежим после таверны воздух. Солнце начинало постепенно скатываться с зенита – что ж, времени у него было вполне достаточно... Ещё немного подышав, парень пошёл в конюшню.

Кое-как растолкав задремавшего после еды скакуна, Александр самостоятельно его оседлал – никогда не доверял этого дела посторонним людям. В глазах коня читался укор, видимо, он надеялся, что сможет отдохнуть. Но куда там с таким молодым и неугомонным хозяином...

Запрыгнув в седло, Александр пустил коня шагом к выходу с подворья. Горожан на улице стало поменьше – то ли из-за достаточно жаркого полудня, то ли, судя по шуму, всё больше людей собиралось на городской площади. Хотя площадью ее называть можно было с большой натяжкой – это был искусственный пустырь вокруг замка графа Раймунда, дабы, если стены города падут, было возможно эффективно обороняться и в твердыне. И, если против перепланировки города граф ничего не имел, то пустырь застраивать не давал, сколько бы ему не предлагали разбогатевшие в последние годы на торговле и производстве горожане...

Но разбивать на этом пустыре палатки для торговли не возбранялось, поэтому он быстро превратился в рынок, жизнь на котором оживала два раза в год – после посева и после жатвы... И только этот год стал исключением из правила.

Что ж, если тавернщик говорил правду, то Александр сможет уже очень скоро поучаствовать в крупной войне... Видимо, христиане собирали очередную армию для похода на север или в Иберию. И там, и там язычники не оставляли надежд подвинуть границы христианских земель... Александру так и виделось, как он скачет вместе с рыцарской лавой на противника – как всадники врезаются во вражеский строй, как рыцари прорубают себе путь вперёд, как кони сбивают с ног и стаптывают пеших солдат, уцелевших в резне...

– Ты что, ослеп, сосунок? – вырвал Александра из мечтаний грубый окрик откуда-то снизу.

Глянув, он увидел, что конь, проходя по улице, прижал очередного горожанина к стене. Ох уж эти узкие проулки... Благо, плеть висела тут же под рукой, схватив её, Александр замахнулся на обнаглевшего мужичка... Однако, посмотрев ему в глаза, передумал – человек всё же. Никогда не любил почём зря лупить безоружных.

– Пошёл вон, пока я добрый, – сказал Александр, как ему казалось, угрожающе...

Горожанин же, посмотрев мгновение на занесённую руку с плетью, пошёл дальше – от греха подальше... Александр поспешно натянул на голову шлем – так большинство смельчаков поприкусят свой язык, ведь оскорблять рыцаря не то же самое, что оскорблять отрока. Вздохнув – когда его начнут воспринимать всерьёз, парень пришпорил остановившегося было коня.

Мешочек на поясе приятно тянул вниз – Александр давно не ездил в город, давно не было менестрелей в поместье. И за это время он скопил достаточно приличные деньги. Правда, куда пойдут эти деньги, Александр ещё не решил – каждый раз на ярмарке появлялось что-нибудь интересное, сейчас он пытался угадать, что же такое будет в этот раз... Хотя на задворках души и ютилось небольшое беспокойство – ярмарка, начавшись на месяц-полтора раньше своего срока, могла быть лишь бледной тенью самой себя...

Вот гул голосов в очередной раз начал нарастать – теперь Александр мог расслышать, что он был достаточно злой. Видимо, какая-то труппа не могла справиться с развлечением толпы... Хотя такой злости Александр на своей памяти не припоминал – рокот голосов словно готов был вот-вот вылиться в бунт или массовое побоище. Постепенное нарастание, вот гул достигает своего пика и быстро стихает. Вот он снова нарастает...

Наконец, повернув в очередном проулке, Александр вырвался на площадь. На удивление, она была заполнена палатками и лотками с товарами – будто всех, кроме Александра с отцом, заранее предупредили о более раннем сроке проведения ярмарки... Сам рынок сейчас представлял из себя город в миниатюре – всё те же извилистые тропы между палатками и лотками, толкотня, ругань, смех. Народу было очень много, даже странно – в полдень все обычно работали, а здесь полгорода собралось точно. Не говоря о крестьянах из окрестных деревень...

Впереди виднелась тёмная громада замка, на стенах, среди зубцов, были заметны патрулирующие солдаты. Да... Александр завидовал тем солдатам – дела военные для него были намного интереснее, чем выкорчёвывание леса или засевание полей.

Александр, осмотревшись с высоты седла, пришпорил коня, пошедшего, словно волнорез, сквозь массы людей. Его интересовал постоянный гул голосов, казавшийся теперь оглушительным, но его источник рассмотреть отсюда было достаточно проблематично... Заодно, пока понемногу продвигался, Александр смотрел на товары. Здесь было множество всего – от зерна и овчины до пряностей и шелков. Хотя последних было не так много – мало кто мог позволить себе такие дорогие вещи здесь, на недавнем пограничье... Богатые же лорды жили, в основном, в центре королевства – во избежание разных разорительных неприятностей вроде набегов.

Однако, часть караванщиков всё же задерживались по пути в Париж на местных рынках... Александр как-то покупал себе дорогие благовония – по заверениям торговца, их привезли из самого Китая. Что, собственно, это такое Александр не знал. Но, чтобы не показаться деревенщиной, важно покивал головой и купил, даже не торгуясь. Убил на маленькую склянку свой годовой заработок. Но... Чуда не случилось. Вернее, сначала, когда Александр только пропитал свою новую стёганую рубаху, всё было прекрасно – аромат благовоний был просто восхитителен. А вот когда он пару раз в ней пропотел в доспехе, запах благовоний смешался с запахом застарелого пота и... Вышел совсем уж убийственный смрад. Ещё и от отца за это получил хорошую трёпку.

– Благородный воин не желает купить себе новое оружие? – отвлёк Александра от мыслей один из наиболее настойчивых торговцев. Как тот, что продавал благовония...

– Нет, обойдусь, – ответил Александр.

– Благородный господин, не извольте сомневаться, товар высшего качества, – ухватился торговец за стремя Александра.

– Пшёл! – замахнулся парень плетью. Торговец торопливо отошёл в сторону. Ну, вернее протолкался сквозь толпу...

Наконец, ещё немного попетляв среди палаток, Александр вырвался к источнику шума. Оказалось, что это шумела огромная толпа людей на пустыре перед торопливо сколоченным помостом. Но на самом помосте, вопреки ожиданиям, не было какой-либо труппы, на ней стоял бородатый, неопрятный мужчина в рубище. Заинтересовавшись ещё больше, Александр пустил коня сквозь толпу к сцене.

– И всё это – правда! И всё это творится и сейчас, добрые христиане!

Люди в очередной раз оглушительно и гневно взревели.

– Я вижу, подошло много людей, не слышавших начала! – продолжил мужчина, – что ж, тогда я начну заново!

Вновь раздался рёв толпы. Александр остановил коня в паре десятков метров от помоста, приготовившись слушать. Рядом с оратором стояли священники в богатых нарядах – с золотыми крестами, золотой вышивкой по сутанам. Тут же стоял красивый алтарь – будто кого-то крестили или приводили к клятве... Немного оглядевшись, Александр заметил алтарь попроще рядом с помостом – сейчас там несколько десятков горожан и пара крестьян приносили какую-то присягу. Правда, священники были попроще – какие-то монахи, судя по всему. Александр удивился – обычно горожане считались независимыми людьми, и очень щепетильно относились к своей свободе...

– Я – Пётр. Возможно, кое-кто из вас слышал обо мне – долгие годы странствовал я по христианским землям! И за эти годы я видел много – и несправедливость, и божественное провидение, и зверства северных язычников, и истинные чудеса господни... Многие дороги прошёл я, многих людей повидал, но не об этом я говорю вам сейчас!

Очередной оглушительный рёв потряс площадь. В толпе бродили лоточники – продавали воду, самые простые закуски, хлеб... В общем, зарабатывали свою копейку на жизнь. Александр, сам не понимая почему, почувствовал нарастающее внутри напряжение.

– В прошлом году решился я на то, чтобы пойти в святую землю! Путь мой был лёгок и прост в землях христианских королей. Но, как перешёл я границу между светом христианских королевств и тьмой языческих орд... Какие мучения пришлось выдержать и мне, и моим товарищам по несчастью – другим паломникам!

Александр, немного отвлёкшись, увидел крытую повозку, виденную им накануне у ворот – к сожалению, всё так же занавешенную... Понаблюдав немного за ней, он окончательно разочаровался – судя по всему, пассажир не собирался выглядывать и показывать своё лицо. Парень вновь перенёс своё внимание на говорившего со сцены паломника.

– И вот мы достигли Иерусалима – святого города! – продолжал он тем временем, – и что увидели мы? Наши мучения были легки и просты по сравнению с тем, как страдают христиане в святом городе! Каждый день там устраивают избиение наших единоверцев – ничего не стоит жизнь христианина!

Услышав такое, Александр вновь почувствовал угасшее было возмущение... Чёртовы язычники, чем мешают им христиане?

– Но думаете, это всё?! Нет! Эти дикари каждый год, в рождество христово приносят в жертву несколько десятков христиан! Просто, чтобы показать своё презрение к христианской вере! К нашему Господу-богу! К нам, праведным христианам! Доколе нам такое терпеть?!

Чувство возмущения быстро переросло в ненависть – Александр чувствовал сильное возбуждение, словно перед тяжёлой дракой, исход которой был ему пока неясен. Нужна была только цель...

– И последним, что я увидел, увозя столь печальные вести из святого города, стало разрушение храма Гроба Господня с неисчислимым количеством других столь же древних христианских святынь! Неужели спустим мы, христиане, подобное оскорбление от язычников?!

– Не-е-е-т! – закричал Александр с толпой.

– Господь призывает нас к великому походу – походу на язычников! Доколе глумиться им над нашими святынями? Доколе разрушать храмы? Доколе убивать им без всяких последствий христиан? Господь никогда не действует прямо, ибо пути его неисповедимы, но сейчас всё ясно! Сейчас ясно, что он хочет от нас освобождения Святой земли! Нет, он от нас этого требует!