Текст книги "Избавитель. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Макс Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

– Скажи ей, что я знаю о противоядии, которое она примет вечером. Кстати, если это то же средство, что мы используем на севере, ей придется неделю дристать кровью.

Узкая открытая полоска кожи вокруг глаз Аманвах побледнела еще до того, как Аббан закончил переводить.

– Еще раз попробуешь выкинуть подобный фокус, и я пожалуюсь твоему отцу, – предупредила Лиша. – Насколько я его знаю, кровное родство не помешает ему содрать с тебя это славное белое платье и как следует выдрать, а то и вовсе прибить на месте.

Аманвах злобно посмотрела на нее, но Лиша только отмахнулась:

– Пошли вон.

Аманвах что-то прошипела.

– Ты не имеешь права нас гнать, – перевел Аббан.

Лиша повернулась к Рожеру, которого мутило:

– Рожер, отправь своих невест по светелкам.

– Уходите! – крикнул Рожер и махнул рукой, не глядя девушкам в глаза. Брови Аманвах сошлись грозной птицей, и она свирепо бросила Лише что-то по-красийски, прежде чем выбежать вон. Сиквах последовала за ней. Лиша запомнила ругательство, чтобы позднее уточнить его смысл.

– Неудивительно, что Дамаджах тебя боится! – рассмеялся Аббан.

– Что-то не похоже, – возразила Лиша. – Какая наглость – убивать меня среди белого дня!

– Все из-за последнего указа Ахмана, – объяснил Аббан. – Знаешь, они оказали тебе великую честь. В Красии ты никчемен, если никто не пытается тебя убить.

– Возможно, сейчас самое время уехать, – заметил Рожер после ухода Аббана. – Если нас, конечно, отпустят.

Аманвах и Сиквах были весьма соблазнительны, но теперь ему мерещились ножи, спрятанные под мягкими шелковыми подушками в их покоях.

– Ахман отпустит нас, если я попрошу, – ответила Лиша, – но я никуда не поеду.

– Лиша, они пытались тебя убить!

– Это Инэвера пыталась, и притом безуспешно. Она будет счастлива, если я сбегу. Я не уступлю этой… этой…

– Ведьме? – подсказал Рожер.

– Ведьме, – согласилась Лиша. – Она и так забрала слишком много власти над Ахманом. Пусть он лучше мне в рот смотрит.

– В рот или куда пониже?

Лиша гневно глянула на него, но Рожер не испугался.

– Лиша, я не слепой. Я вижу, как ты на него смотришь. Может, и не как красийская жена, но и не чисто дружески.

– Не важно, что я к нему чувствую. Я не собираюсь к нему в гарем. Тебе известно, что у Каджи была тысяча жен?

– Бедняга, – посочувствовал Рожер. – По-моему, большинству мужчин и с одной не управиться.

Лиша фыркнула:

– Смотри не забывай об этом. Кроме того, Аббан и Ахман знали Арлена, и оба якобы дружили с ним.

– Нам Арлен говорил другое. По крайней мере, насчет Джардира.

– Именно. И я хочу узнать правду.

– А что с Аманвах и Сиквах? – спросил Рожер. – Отошлем их?

– Чтобы Сиквах убили за утраченную девственность и неудачное покушение? Ну уж нет. Мы взяли ее под опеку.

– Это было до того, как она попыталась убить тебя, – возразил Рожер.

– Подумай головой! Если бы я велела Уонде всадить Инэвере стрелу в глаз, она бы так и сделала, но кровь была бы на мне. Лучше пусть живут здесь. Присмотрим за ними и, может быть, узнаем что-нибудь полезное.

Поздней ночью Лишу разбудили крики. В дверь забарабанили. Она зажгла лампу и накинула платье из красийского шелка, которое прислал Джардир. Прохладная ткань нежно льнула к коже.

Лиша открыла дверь и увидела осунувшегося Рожера.

– Это Аманвах, – сказал он. – Я слышу, как она стонет в своих покоях, но Сиквах даже не открывает дверь.

– Я так и знала, – пробормотала Лиша, затянула пояс платья и надела свой фартук с карманами. – Ладно, – вздохнула она. – Придется ее подлечить.

Они спустились в крыло Рожера, и Лиша застучала в дверь покоев, которые заняли красийские девушки. Изнутри доносились приглушенные стоны Аманвах. Сиквах крикнула по-красийски, чтобы они ушли.

Лиша нахмурилась.

– Рожер, сбегай за Гаредом, – громко сказала она. – Если эта дверь будет закрыта, когда вы вернетесь, пусть Гаред взломает ее.

Рожер исчез.

Дверь тут же, естественно, приоткрылась, и выглянула перепуганная Сиквах.

– Все в порядке, – сказала она, но Лиша протиснулась мимо нее и направилась на стоны Аманвах в уборную в дальнем конце комнаты. Сиквах с визгом попыталась помешать, но Лиша снова проигнорировала ее и дернула дверь. Уборная была заперта.

– Где ключ? – спросила Лиша.

Вместо ответа Сиквах залопотала по-красийски. Лише это надоело, и она отвесила девушке гулкую пощечину.

– Хватит притворяться, будто не понимаешь! За дуру меня держишь? Еще одно слово по-красийски, и гнев Дамаджах покажется тебе пустяком!

Сиквах не ответила, но по ее испуганному лицу было ясно, что она поняла.

– Где? Ключ? – раздельно спросила Лиша, скаля зубы. Сиквах поспешно выудила ключ из складок платья.

Лиша ворвалась в уборную. Роскошно украшенное помещение смердело фекалиями и рвотой с примесью жасминового курения – поистине ужасная вонь, от которой стошнит любого. Не обращая внимания на запах, Лиша направилась к Аманвах, которая лежала у стульчака, стеная и всхлипывая. Ее капюшон и покрывала были отброшены, оливковая кожа выглядела почти белой.

– Она обезвожена, – констатировала Лиша. – Принеси кувшин холодной воды и поставь на огонь чайник.

Сиквах убежала, и Лиша продолжила осматривать девушку, а также содержимое стульчака. Под конец она понюхала чашку, стоявшую на столике, и попробовала остаток на дне.

– Плохо сварила, – обратилась она к Аманвах. – Можно было положить в три раза меньше розового корня и все равно уберечься от смоляного листа.

Молодая дама’тинг ничего не сказала. Она глядела в никуда и надсадно дышала, но Лиша знала, что она услышала и поняла каждое слово.

Лиша достала из фартука ступку и пестик. Ее руки порхали от кармана к карману, выбирая нужные травы. Сиквах принесла горячую воду, и Лиша сварила второе зелье. Она велела Сиквах усадить свою госпожу и заставила Аманвах проглотить противоядие.

– Открой окна, здесь нужно проветрить, – велела Лиша Сиквах, – и принеси подушки. Когда мы ее напоим, ей придется провести у стульчака еще несколько часов.

Рожер и Гаред сунулись в комнату, и Лиша немедленно отправила их спать. Они с Сиквах ухаживали за Аманвах, пока у той не перестало крутить в животе. Тогда они отнесли ее в постель.

– Сейчас тебе лучше поспать. – Лиша поднесла к губам Аманвах кубок с очередным снадобьем. – Через двенадцать часов ты проснешься, и мы дадим тебе немного риса и хлеба.

– Почему ты мне помогаешь? – прошептала Аманвах с сильным акцентом, но совершенно разборчиво. – Моя мать не пощадила бы того, кто пытался ее отравить.

– Моя тоже, Аманвах, но мы – не наши матери, – ответила Лиша.

Аманвах улыбнулась:

– Когда мы с ней встретимся, я наверняка пожалею, что не погибла от яда.

Лиша покачала головой:

– Теперь ты живешь под моей крышей. Тебе нечего бояться. Кстати, ты не обязана выходить замуж за Рожера, если не хочешь.

– Но мы хотим, госпожа, – возразила Сиквах. – Сын Джессума красив, с ним говорит Эверам. Стать первой или второй женой такого мужчины – о чем еще может мечтать женщина?

Лиша открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Ее все равно не поймут.

Когда Лиша наконец вышла из покоев Аманвах, Элона ждала в коридоре. Лиша вздохнула. Больше всего ей хотелось лечь в постель по примеру Аманвах, но Элона встала и пошла с дочерью к лестнице.

– Рожер не врет? – спросила Элона. – Девушки хотели тебя отравить?

Лиша кивнула. Элона улыбнулась:

– Значит, Инэвера считает, что у тебя есть все шансы увести ее мужа.

– Спасибо, мама, я не пострадала.

– Ну конечно, – фыркнула Элона. – Ты же моя дочь, нравится тебе это или нет. Никакая пустынная ведьма не помешает тебе заполучить приглянувшегося мужчину.

– Мама, я не хочу никого уводить.

– Тогда зачем ты приехала? – рассмеялась Элона.

– Остановить войну, – напрямик ответила Лиша.

– А если цена мира – увести мужа у женщины, которая пыталась тебя убить? Разве это так дорого? – пренебрежительно осведомилась та. – Да и никого ты не уведешь. Эти женщины делят мужей, как курицы петухов.

Лиша закатила глаза:

– Всю жизнь мечтала стать курицей-несушкой.

– Лучше угодить в суп? – парировала Элона.

Она вошла в покои Лиши вместе с дочерью. Лиша упала на заваленный подушками диван и закрыла лицо руками.

– Как мне не хватает Бруны! Она бы знала, что делать.

– Она бы вышла за Джардира и приручила его. Если бы она обладала твоей молодостью и красотой, она бы уже покорила обоих Избавителей, причем к немалому своему удовольствию.

– Откуда тебе знать?

– Оттуда. Я была ученицей этой жалкой старой карги, когда ты еще не родилась, и кое-кто из дряхлых стариков еще помнил Бруну в расцвете сил. По рассказам, она ни на минуту не сводила ноги, пока не вышла замуж на склоне лет, и держала город в кулаке еще крепче, чем в пору своего старческого слабоумия. Куда крепче, чем держишь сейчас ты, потому что правила не только этим, – Элона ткнула Лише в висок, – но и этим. – Она указала себе между ног. – Власть женщины не только в травах, но и в этом. Глупо не пользоваться своим преимуществом.

Лиша открыла рот, чтобы возразить, но почему-то промолчала. В словах матери был резон. Бруна была вульгарной старухой, вечно отпускала сальные замечания и распространялась о своей беспутной юности. Лиша пропускала ее истории мимо ушей, думая, что старухе просто нравится смущать людей. Но вдруг ее россказни были правдой?

– И как им воспользоваться? – спросила она.

– Джардир без ума от тебя. Это любой женщине ясно. Вот почему Инэвера боится, и вот почему у тебя есть шанс схватить пустынного змея за горло и отвернуть от своего народа.

– От моего народа, – повторила Лиша. – От Лощины.

– Разумеется, от Лощины! Солнце Райзона закатилось, тут уж ничего не поделаешь.

– А Энджирс? – спросила Лиша. – Лактон? Города и веси между ними? Может, Лощину я и спасу, но как помочь остальным?

– Из постели Джардира? – усмехнулась Элона. – Да это лучшее место на свете, чтобы влиять на войну! Утоли его похоть, и он даст тебе все, что попросишь. Неужели твоя светлая голова не придумает пару скромных просьб, чтобы его армия причинила как можно меньше урона?

Она наклонилась к уху Лиши.

– Или ты предпочитаешь, чтобы Инэвера нашептывала ему советы на грани яви и сна?

Только не это! Лиша покачала головой, и все же у нее оставались сомнения.

– Лиша, хватит беречь себя неизвестно для кого. Я знаю, ты хотела подождать брачной ночи, и я, по правде говоря, надеялась, что так и будет. Увы, не вышло, но жизнь продолжается.

Лиша сердито посмотрела на мать. Элона не отвела глаз. Она была готова отстаивать каждое свое слово.

– Ты видишь людей насквозь, мама, – признала Лиша. – Иногда я тебе завидую.

Такого Элона не ожидала.

– Неужели? – скептически спросила она.

– Изредка, – улыбнулась Лиша.

Глава 30. Бешеная. 333 П. В., лето

Ренна терпеливо ждала, когда сгустится скальный демон. Она тщательно выбрала себе насест высоко в ветвях одинокого дерева на вершине холма, где обширный участок коренной породы торчал из земли, как сломанная кость сквозь кожу.

Следы на земле подсказали ей, что огромный подземник ростом около дюжины футов материализуется на этом самом месте почти каждую ночь. За последние шесть недель Арлен научил ее многому, и в том числе тому, что скальные демоны – рабы своих привычек, а мелкие демоны держатся подальше от места, которое облюбовал для подъема скальный.

Из коренной породы сочилась вонючая серая дымка, медленно сгущавшаяся в тело демона. Ренна глубоко дышала с закрытыми глазами. Она приняла свой страх и нашла свою сердцевину.

Красийская методика оказалась на удивление хороша. Сперва это было непросто, но теперь Ренне хватало секунды, чтобы изменить точку зрения и завести разум в укрытие, где нет ни боли, ни страха перед противником или поражением.

Она открыла глаза. Мир изменился. Она без труда удерживала равновесие, стоя на ветке босиком. В левой руке она сжимала нож Харла и рассеянно водила большим пальцем по меткам, которые вырезала на костяной рукояти. В правой руке Ренна держала каштан.

Холодный ветер зашуршал желтеющей листвой, и Ренна глубоко вдохнула, подставляя его ласкам голую кожу. Она ощущала себя такой же частью ночного мира, как ничего не подозревающий демон, который сгущался внизу.

Каштановые волосы до талии ей мешали, и она их обрезала, оставив короткие торчащие пряди. О былой длине напоминала только тоненькая косичка. Платье Ренна больше не носила, а сорочку разрезала на две части: туго зашнурованную на груди жилетку, которая открывала разрисованный метками живот, и юбку с высокими разрезами по бокам, чтобы не путалась в меченых ногах.

Арлен по-прежнему отказывался рисовать на ней метки, но она не слушала его и сама растирала воронец. Чернила оставляли на коже темно-коричневый след, который не выцветал много дней.

Ренна посмотрела вниз и увидела, что демон уже сгустился. Она метнула каштан. Не проверяя, попал ли он в цель, девушка бесшумно шагнула с ветки в пустоту.

Каштан угодил демону в плечо. Метка жара, которую Ренна нарисовала на его гладкой поверхности, ярко вспыхнула в темноте, высасывая магию из могучего подземника. Твердый орех раскалился в мгновение ока и с грохотом взорвался.

Скальный демон не пострадал, но повернул голову на вспышку и шум как раз в тот момент, когда Ренна приземлилась на его широкое бронированное плечо. Она схватила демона за рог, чтобы не упасть, и вонзила нож ему в горло. Метки на лезвии вспыхнули. По Ренне пробежала сладостная судорога магии, ее руку окатил горячий черный ихор.

Она оскалила зубы и замахнулась для второго удара, но демон взвыл и рывком развернул голову так, что Ренне осталось крепче держаться за рог.

Демон колотил себя по голове, пытаясь согнать обидчицу. Ренна энергично уклонялась от когтистых лап, била ножом, пинала мечеными ногами куда ни попадя. С каждым ударом магическая отдача делала ее быстрее, сильнее, подвижнее. Метки вокруг ее глаз вспыхнули, и волшебное сияние озарило ночь.

Ее удары отвлекали демона, но большого урона не наносили. Ренна больше не могла дотянуться до сравнительно уязвимых глаз и горла, а пробить толстый череп ей было нечем. Рано или поздно кулак демона сокрушит ее. Ренна засмеялась от возбуждения.

Она убрала клинок в ножны и выдернула из-за пояса длинную нитку речных камешков, которую Коби Рыбак подарил ей целую вечность назад. Ренна захлестнула горло демона бусами, отпустила рог и поймала ожерелье с другой стороны. Она скрестила руки и прыгнула в ложбину между бронированными лопатками, повиснув на концах кожаного ремешка вне досягаемости разъяренного подземника.

Она билась о демона, но не отпускала меченые бусы, всем весом затягивая их на шее твари. Ренна расписала гладкие камешки метками запрета, и с каждой вспышкой магия кольцом душила подземника.

Через несколько мгновений могучие громоподобные шаги огромного скального демона стали прерывистыми и шаткими. Бусы нагрелись, вбирая магию и озаряя ночь.

Треск, последняя вспышка, и магия демона померкла. Огромная рогатая голова отвалилась, и Ренна отпрыгнула. Она ловко приземлилась, гигантский демон рухнул к ее ногам. Краденая магия покалывала кожу, залечивая царапины и синяки, полученные в схватке. Ренна посмотрела на свои руки, вымазанные черным ихором демона, и снова засмеялась. Она свернула бусы и побежала охотиться дальше.

Она никогда еще не чувствовала себя настолько свободной.

На нее наткнулся одинокий огненный демон, охотившийся в подлеске. Ренна замерла в ожидании сигнального вдоха.

Огненные демоны всегда начинали атаку с огненного плевка, как только подбирались достаточно близко. Плевок мог зажечь что угодно и обычно приводил жертву в беспомощное состояние, после чего в ход шли зубы и когти. Но если увернуться от первого плевка, то можно воспользоваться короткой передышкой перед вторым.

Ренна сидела на корточках, глядя в землю. Превосходная мишень! Демон остановился прямо перед ней и вдохнул. Он сощурил лишенные век глаза, напоминая чихающего человека, и в этот миг Ренна метнулась влево. Ослепительно яркий огненный плевок дугой прорезал воздух.

Когда подземник открыл глаза и увидел, что жертва исчезла, Ренна схватила его за рога со спины. Она запрокинула ему голову и вспорола брюхо, как поступала с зайцем, пойманным на отцовском поле.

Ихор огненного демона окатил ее. Он жег, как уголья, но Ренна укрылась в месте, где не было боли. Она намазала грязью обожженные места, чтобы остудить кожу, и встала.

Раздалось низкое рычание. За время короткой схватки с огненным демоном ее окружили. Ренна повернулась и увидела сгорбленного лесного демона шести футов ростом. Мечеными глазами она разглядела за ним еще двоих среди деревьев. Их грубая броня сливалась с корой, но спрятать магию они не могли. Когда она схватится с первым, самым сильным, двое других бросятся на нее с боков.

Ренна положила немало лесных демонов, но три – это на два больше, чем ей доводилось убивать без помощи Арлена.

«А убью ли я троих?» Она отбросила бесполезную мысль. От подземников не убежишь и не спрячешься. Если они тебя заметили, убивай – или будешь убитым.

– Что ж, подходи. – Она оскалила зубы и ткнула ножом в первого демона.

Меченый наблюдал за Ренной из-за деревьев на дальней стороне дороги и качал головой. Он не сразу ее нашел. Он отправился за травами и хворостом и взял с нее обещание дождаться его возвращения в цитадель, чтобы поохотиться вместе, но Ренна опять не утерпела, а то и просто наплевала на его просьбы и ушла гулять в одиночестве.

Глядя, как она обходит зажмурившегося огненного демона и вспарывает его от зубов до хвоста, он не мог не признать, что она быстро учится. Даже быстрее, чем Уонда Лесоруб. Ренна Таннер телом и душой отдалась искусству охоты на демонов, и уровень ее мастерства, достигнутый через считаные недели, был тому лучшим доказательством.

Может быть, зря он научил ее принимать свои страхи? Ренна быстро стала беспечной и представляла опасность не только для демонов, но и для себя самой.

Меченый понимал ее чувства намного лучше, чем ей казалось. Ночь ничего не прощает даже тем, кто принял ее пути, и вот подтверждение – стая лесных демонов, которые выследили Ренну, пока она не сводила глаз с огненного. Скорее всего, она заметит лишь того, который нападет открыто, сцепится со «стволом», и на нее набросятся «ветки».

Меченый положил стрелу на тетиву, держа лук наготове. Пусть Ренна заметит всех троих и осознает, что ей грозит гибель, и только тогда он убьет их. Возможно, это научит ее осторожности.

Лесной демон взревел, чтобы парализовать ее страхом – с той же целью огненные демоны плюются пламенем. Тем временем его товарищи подкрались ближе и приготовились ударить.

Но Ренна не дала им шанса, бросившись на противника с самоубийственной дерзостью. Лесной демон оскалил ряды зубов, растопырил лапы и бесстрашно подставил грудь. Лесные демоны уступали в силе только скальным, и вряд ли чудовище когда-нибудь подводила броня, похожая на древесную кору.

Ренна вложила силу инерции в ножной удар с разворота. Меченые голень и подъем стопы врезались в грудь демону, и оглушенная тварь отлетела во вспышке магии.

Собратья демона взревели в деревьях. Ренна схватила одного из них за запястье, расставила ноги и крутанула бедрами, чтобы обратить силу подземника против него самого. Она без труда швырнула тяжелого лесного демона в третьего члена стаи и бросилась в атаку, тыча ножом Харла куда попало, пока подземники пытались распутаться и встать.

Когда девушка оказалась в пределах досягаемости, один попытался ударить ее длинной лапой-веткой из положения лежа. Ренна отпрянула, и когти просвистели мимо ее груди. Ренна не сумела толком расписать жилет, и когти могли причинить немало вреда. Девушка позавидовала Арлену, который мог сражаться с обнаженной грудью.

Пока она уворачивалась, все три лесных демона успели встать на ноги и снова изготовиться к атаке. Ее удары оставили глубокие ожоги, но пока магия, которую Ренна высосала из подземников, затягивала ее раны, демоны тоже не теряли времени даром. Через несколько секунд они полностью исцелятся.

Когда демоны бросились на Ренну, она извлекла из поясного кошеля горсть меченых каштанов и швырнула в их сторону. Метки жара вспыхнули, каштаны с треском загорелись. Демоны завизжали, закрывая морды лапами.

Подземники, стоявшие по бокам, не пострадали, зато занялось плечо среднего демона, на которого пришелся главный удар. Через миг тварь завыла и забила лапами, охваченная огнем.

Собратья попятились от загоревшегося демона, освободив Ренне место. Она ринулась в атаку и вонзила нож в уязвимое место между третьим и четвертым ребром справа. Длинное лезвие пронзило черное сердце подземника.

Демон забился в агонии. Ренна поднырнула и схватила его за плечо. Метка на ее ладони вспыхнула, прожигая шишковатую броню демона, и часть его магии перешла Ренне, наполнив ее силой и мощью. Она развернулась и вонзила нож глубже, воздев с его помощью двухсотфунтового демона над головой. Ренна завизжала не хуже демона и швырнула труп в пылающего подземника.

Нож Харла должен был выскользнуть из трупа, но зацепился крестовиной за нижнее ребро. Ренна вскрикнула, оставшись без клинка.

Увидев, что она безоружна, последний демон взревел и бросился на нее, сбив на землю.

На ее теле вспыхивали метки, но зубы и когти обезумевшего от злобы и боли монстра в конце концов вонзились в плоть. Ренна взвыла, горячая кровь оросила землю.

Деревья зашелестели, и она поняла, что скоро на нее набросятся новые лесные демоны, привлеченные светом и суматохой. Но если она не сумеет быстро разделаться с оставшимся демоном, это не будет иметь значения.

Демон снова рыкнул, и Ренна взревела в ответ, с силой ударив и перекатившись наверх. Это было базовое движение шарусака, безопасное даже для новичка, но подземники ничего не знали о рычагах. Она колотила демона коленями по бедрам, чтобы он не мог подтянуть ноги и вцепиться в нее. Ренна всю жизнь держала кошек и знала, что драка закончится быстро, если предоставить врагу подобное преимущество.

Она сумела высвободить руку, схватила бусы и захлестнула ими жилистую шею подземника, скрестила концы и потянула в разные стороны, прижимаясь к врагу, чтобы ему было труднее до нее дотянуться. Демон продолжал рвать ее когтями, но Ренна приняла боль и держалась, пока метки не вспыхнули и огромная рогатая голова не отлетела с треском, окатив ее дымящимся черным ихором.

Когда Ренна швырнула каштаны, Меченый невольно ослабил хватку на луке. Он знал метку жара; в Тиббетс-Бруке она была известна многим, и его родители часто использовали ее зимой – расписывали большие камни вокруг дома и хлева, чтобы они впитали и сохранили тепло. Он и сам пытался наносить ее на оружие, но получалось только с наконечниками для стрел. Лезвия от нее быстро изнашивались, рукояти обжигали руки. Даже крошечные метки жара на его коже нестерпимо жгли, когда срабатывали.

Ему и в голову не приходило нанести их на каштаны. Всего несколько недель в ночи, и Ренна уже изобретает новые способы рисовать метки!

Он заметил ее бешеный взгляд, когда она подняла демона над головой. Наверное, он выглядел так же первые несколько раз, когда испытывал прилив магии подземников. Пьянящее чувство, порождающее иллюзию неуязвимости.

Но Ренна не была неуязвима, и это стало ясно через долю секунды, когда она осталась без оружия и лесной демон повалил ее на землю. Меченый крикнул, холодея от страха и натягивая тетиву. Он начал целиться, пока они боролись на земле, но побоялся попасть в Ренну. Бросив лук, он выскочил из укрытия на помощь.

И обнаружил, что она не нужна.

Он стоял, и его сердце колотилось при виде Ренны, прелестной Ренны, о нежных детских поцелуях которой он мечтал одинокими ночами в глуши, лежа в крови и синяках на трупе демона.

Ренна повернулась к нему, скаля зубы, но вот ее глаза вспыхнули узнаванием. Она улыбнулась ему, как кошка, которая только что положила дохлую крысу к ногам хозяина.

Ренна скатилась с трупа, спеша встать на ноги, пока другие демоны не бросились на нее. Она измазалась в собственной крови, но краденая магия уже начала затягивать раны. И все же она была еще не готова к бою.

Она оскалилась, не желая сдаваться, и подняла глаза, но увидела лишь Арлена. Он ярко светился магией, как дивный серафим Создателя. На нем была только набедренная повязка, и он был прекрасен. Мускулы бугрились под бледной кожей, покрытой пульсирующими метками. Арлен не был ни высоким, как Харл, ни могучим, как Коби, но от него исходила сила, которая не снилась другим мужчинам. Ренна широко улыбнулась ему, розовея от гордости за свою победу. Три лесных демона!

– Ты не пострадала? – сурово спросил Арлен. В его голосе гордости не было.

– Нет. Просто нужно минутку отдохнуть.

Он кивнул:

– Сядь и глубоко дыши. Позволь магии тебя исцелить.

Ренна послушалась, чувствуя, как затягиваются глубокие раны. Вскоре они превратятся в ниточки шрамов, да и те быстро сгладятся.

Арлен поднял обугленный каштан.

– Умно, – проворчал он.

– Спасибо.

Даже от простой похвалы по телу Ренны пробежала дрожь.

– Но поступила ты глупо, – продолжил он. – Ты могла поджечь лес, не говоря уже о том, что только дурак станет сражаться с тремя лесными демонами сразу.

Ренне показалось, что он ударил ее под дых.

– Я не просила их меня выслеживать.

– Но ты не послушала меня и отправилась в одиночку охотиться на проклятого скального демона, – упрекнул ее Арлен. – А плащ оставила в цитадели.

– Он мешает охотиться.

– Наплевать. Рен, последний демон чуть тебя не убил. Ты сражалась из рук вон плохо. С тобой справился бы даже най’шарум.

– Какая разница? Я победила, – фыркнула Ренна. Она была уязвлена, хотя понимала, что он прав.

– Разница есть, потому что рано или поздно ты проиграешь. Ренна, даже лесному демону может повезти вырваться из захвата. Какой бы сильной ты себя ни чувствовала, когда в тебе гуляет магия, они намного сильнее. Забудешь об этом, перестанешь уважать их хоть на мгновение – и они до тебя доберутся. А значит, ты должна пользоваться любым преимуществом, а невидимость – большой плюс.

– Тогда почему ты не носишь плащ?

– Потому что я отдал его тебе.

– Демона с два, – сплюнула Ренна. – Ты рылся в сумках, как будто несколько недель его не видел. Спорим, что ты вообще его не надевал?

– Дело не во мне, Рен. Я сражаюсь намного дольше, чем ты. Ты пристрастилась к магии, а это опасно. Я знаю.

– На себя посмотри! – крикнула Ренна. – Ты делаешь то же самое, и с тобой все в порядке!

– Демон побери, Ренна, ничего со мной не в порядке! Ночь, да магия меняет меня прямо сейчас. Злоба, презрение к дневному народу… Это голос магии. Магии демонов. Капля магии делает тебя сильным. Избыток же… бешеным.

Он поднял руку, покрытую сотнями крошечных меток.

– То, что я над собой учинил, неестественно. Это сводит меня с ума, я почти рехнулся. – Он положил руки ей на плечи. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое.

Ренна заключила его лицо в ладони.

– Спасибо за заботу, – сказала она.

Он улыбнулся и попытался увести взгляд в сторону, но она не дала.

– Ты мне не отец и не муж, а даже если бы и был, мое тело принадлежит только мне, и я буду делать с ним, что захочу. Я больше не буду жить по чужой указке. Я теперь сама выбираю свой путь.

Арлен нахмурился:

– Выбираешь свой путь или просто увязалась за мной?

Ренна выкатила глаза. Ей нестерпимо захотелось наброситься на него, пинать, колотить и кусать, пока… Она покачала головой и глубоко вдохнула:

– Оставь меня.

– Пойдем со мной в цитадель.

– В Недра твою цитадель! – взорвалась она. – Оставь меня в покое, демонов сын!

Арлен долго смотрел на нее.

– Как скажешь.

Глядя ему вслед, Ренна выпятила подбородок, чтобы не заплакать. Она встала, держа спину прямо, несмотря на боль, и вынула нож из обугленных останков демона. Нож вышел из пламени невредимым и еще покалывал пальцы остатками магии, когда она вытирала его и прятала в ножны.

Ренна долго стояла после ухода Арлена. В ней боролись две силы. Одна подстегивала с кличем броситься в ночь на поиски демонов, чтобы выместить злость. Другая задавалась вопросом: а если он прав? Ренна была готова повалиться на землю и разрыдаться.

Она закрыла глаза, приняла боль и ярость, отступила от них и поразительно быстро успокоилась.

Арлен просто слишком заботлив. Он не доверяет ей, хотя она не раз доказала свою силу.

Отрешившись от чувств, она расставила ноги и выполнила первый шарукин, перетекая из позы в позу и стараясь усвоить их на мышечном уровне, чтобы сражаться не задумываясь. Одновременно она припоминала каждое мгновение ночных схваток в поисках более удачных решений.

Пускай для остальных он всемогущий Меченый, но Ренна знала, что он всего лишь Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, и будь она проклята, если не сможет чего-нибудь из того, что может он.

«Вот и поговорили», – саркастически подумал Меченый. Он отошел недалеко, сел, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза. Он слышал все, даже как гусеницы грызут листья. Если Ренне понадобится помощь, он услышит и придет.

Проклятая детская наивность, помешавшая ему раскусить Харла! Когда Илэйн предложила себя его отцу, Арлен счел ее бесстыжей мерзавкой, но она просто пыталась выжить, как делал и он в Красийской пустыне.

А Ренна… если бы он вернулся домой с отцом, а не сбежал после смерти матери, Ренна перебралась бы к ним на ферму и спаслась от отца. Ее не осудили бы на казнь. Их дети уже были бы сговорены.

Но он отвернулся от Ренны, отверг еще один путь к счастью, и его жизнь превратилась в кошмар.

Напрасно он взял ее с собой. Это было эгоистично. Он думал только о себе и в результате обрек ее на ужасное существование, чтобы самому не сойти с ума. Ренна выбрала его путь, так как думала, что ей нечего терять, но еще не поздно. В Брук она не вернется, но если отвезти ее в Лощину Избавителя, она увидит, что на свете еще сохранились добрые души, которые готовы воевать, но остаются людьми.

Правда, до Лощины не меньше недели пути, даже если ехать напрямик. Нужно как можно скорее вернуть Ренну в цивилизованный мир, пока она окончательно не одичала.

До Ривербриджа меньше двух дней пути. Оттуда можно податься в Запечный Угол, Энджирс, Крестьянский Пень и, наконец, в Лощину. Он будет заставлять Ренну общаться с людьми при первой возможности и бодрствовать днем, а не отсыпаться по утрам и выслеживать демонов по вечерам, как они привыкли.

Ему не хотелось проводить столько времени среди людей, но ничего не поделаешь. Ренна важнее. Если люди увидят его метки и поползут слухи, то быть по сему.

Юкор сдержал слово и позволил беженцам перейти Рубежную, но поскольку весь райзонский урожай пропал, а день летнего солнцестояния давно миновал, людям приходилось нелегко. По обе стороны реки за стены Ривербриджей выплеснулись палаточные городки, плохо защищенные, грязные, нищие. Проезжая мимо беженцев, Ренна с отвращением морщила нос, и Меченый понимал, что подобные зрелища не привьют ей любви к цивилизации.