Текст книги "Кормить досыта (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Карл…

– Помолчи, Зандер! Дай сосредоточиться!

– Зачем? – нахмурился сбитый с толку юноша.

– Я должен принять непростое решение.

– Переспать с мальчиком? – усмехнулся побледневший до болезненной белизны Зандер.

– Или с девочкой…

– Ты, о чем? – Зандер испуганно взглянул на Герта и отступил от стола.

– Поздно, Зандер! – покачал головой Герт.

"Сейчас или никогда! Решайся, друг! Ну!"

Но в душе он уже все решил, даже если решение не обрело плоти слов.

– Сударыня! – Герт сделал то, что даже в прежние времена казалось излишне возвышенным. Он опустился на колено и прижал сжатую в кулак руку к сердцу. – Я люблю вас, Александра, и хочу увидеть такой, какая вы есть!

Зандер вскрикнул и отступил еще на шаг, а оборотный камень в руке, – Герт отчего-то выбрал лису из золотисто-желтого топаза, хотя можно было взять любой, – стал стремительно нагреваться.

– Карл, что ты делаешь?! Это нельзя!

Но остановить магию камня Зандер не мог. Плетения теней исказились и начали распадаться, и юноша стал превращаться в девушку. Вернее, девушка, спрятанная до времени под маской юноши, начала медленно выходить из тени. Стали мягче черты лица, округлились узкие бедра, и рубашку на груди начало распирать изнутри. Камень раскалился еще больше, и жар потек через руку, захватывая постепенно все тело Герта.

– Ох! – выдохнул он с усилием.

И одновременно хриплый стон сорвался с наполнившихся женственностью губ Александры Логрор дю Ланцан…

***

Зандеру было четырнадцать. Александре, пожалуй, лет семнадцать. Но дело в другом. Даже будучи Зандером, она сумела вызвать у Герта чувство, подозрительно напоминающее любовь. Став женщиной, она зажгла его, как удар молнии поджигает сухой лес. Это был род безумия, но до определенного момента Герт контролировал себя и не давал воли страсти, заставившей вскипеть его кровь. Однако Александра и сама была влюблена, и она, в отличие от Герта, знала доподлинно, в кого и почему.

Герт все эти месяцы мучился от неопределенности их отношений. Он был влюблен, но не мог разделить свою любовь с юношей. Александра была вынуждена терпеть еще худшие муки. Как женщина, она знала, чего хочет, но под маской Зандера не могла себе этого позволить. Страдания ее усугублялись тем фактом, что Маргерит, не скованная никакими ограничениями, могла делать, все, что заблагорассудится. И делала. Открыто любила, не говоря уж о всем прочем. Так было, но разом перестало быть, когда она стала самой собой. В первый момент, по неизвестной Герту причине, Александра испугалась, но уже в следующее мгновение вполне оценила произошедшие с ней перемены. Она вновь стала женщиной, и не должна была и дальше скрывать свои чувства. Впрочем, все сложные переживания покинули ее вместе с Плетением теней, физическое влечение, вожделение, страсть – вот что заставило ее сорвать с себя рубашку и броситься в объятия Герта, но и он теперь мог отпустить на волю свое безумие…

Страсть разрушительна. Она изматывает, словно бой. Неутомима одна лишь ненасытная фантазия. Мечтать можно о вечной любви, во всех смыслах этого слова, но тела стареют или устают. Ставшее реальностью вожделение утомляет, подобно работе, хотя в большинстве случаев гораздо приятнее. Утомленная ласками Герта, Александра заснула на его груди, но он даже не задремал. Поэтому гостей он услышал заранее, и загодя понял, что опасаться их нечего.

Дверь распахнулась, и в покои Александры вошла разгневанная княгиня Норна. За ней следовали ди Рёйтер и Ремт Сюртук. И где-то за их спинами маячила баронесса фон дер Койнер.

"Внушительная делегация!"

– Это ничего, что я не одет? – спросил он княгиню.

– Боги! – от гнева у княгини побелели крылья носа. – Вы… Дрянной мальчишка! Вы все испортили, лорд Карл!

– Верные слова! – кивнул Ремт Сюртук, прикидываясь серьезным. – Одну девочку испортил, теперь другую! На вас, сударь, не напасешься!

– Не зубоскаль! – попросил его ди Рёйтер, с неожиданной в таком контексте терпеливой вежливостью.

– Вы напрасно гневаетесь, княгиня! – внес свою лепту Герт.

– Тише! Тише! – успокоил он проснувшуюся Александру. – Все в порядке!

– Что же, по-вашему, в порядке? – Норна Гарраган взяла в узду свой гнев, но смотрела все так же грозно.

– Для начала, ваше высочество, скажите мне спасибо. Я добыл вам графство Ланцан!

– Что? – не поверила она своим ушам.

– Там, в камзоле, – кивнул Герт на одежду, разбросанную по полу, – во внутреннем кармане лежит указ герцога Рёрика Рештского о восстановлении графства Ланцан в границах 1603 года. Вернее, два указа. Второй – о передаче титула графов Ланцан потомку Калвина Ланцана по прямой линии.

– То есть, тебе, радость моя! – объяснил он стыдливо прильнувшей к нему Александре, решившей, по-видимому, что в данной ситуации спина и зад предпочтительнее "фасада", как бы хорошо он ни выглядел. – Теперь ты не Александра Логрор дю Ланцан, а Александра Логрор графиня Ланцан. Без приставки.

– Сильно! – не скрывая восхищения, признал Ремт Сюртук. – Неординарно! Признаю, за такое можно и отдаться…

– Помолчи, пожалуйста! – на редкость вежливо попросила Норна Гарраган.

– Молчу! Молчу! – поднял перед собой руки ладонями вперед смешной человек.

– Глупец! – княгиня снова смотрела на Герта. – Мальчишка!

Все верно, Чаре, как бы юно она ни выглядела, по самым скромным подсчетам где-то за сорок, а Герту "на глазок" – едва ли больше двадцати пяти. Мальчишка!

– Не знаю, как ты этого добился, но это бесполезная победа, лорд Карл, – в голосе княгини на мгновение послышалось сожаление, но и только. – Это в Чеане может править женщина, графством Ланцан владеют одни только мужчины!

Ах, эта уверенность умных людей, что они обладают абсолютным знанием! Герт и сам был таким. Когда-то, но не теперь.

– Вы правы, ваше высочество! – улыбнулся он. – Но вы ошибаетесь. Я неплохо знаком с Владетельским правом, принятым в Реште и Кхоре, но я так же знаю, как его можно обойти.

– Ну-ка, ну-ка! – подался вперед Ремт Сюртук.

– Объяснитесь! – потребовала Норна Гарраган, снова переходя на "вы".

– Рештская судебная система, ваше высочество, – начал объяснять Герт, – основана на, так называемом, "прецедентном праве". Суть его в том, что, если в прошлом некий юридический вопрос был разрешен тем или иным способом, решение это является прецедентом, на основе которого при сходных условиях выносятся уже другие судебные решения. И у нас есть такой прецедент. Вернее, я знаю три, возможно даже, четыре подходящих случая. Но один прямо-таки сшит по нашей мерке!

Говорить, лежа голым в постели, где твой срам прикрывает лишь рука любовницы, непросто. Но Герту в жизни приходилось делать вещи и похуже.

– В 1593 году, – продолжил он повествование, – герцог Рештский Бруно, между прочим, ваш двоюродный дедушка, княгиня, встал перед, казалось бы, неразрешимой проблемой…

– Сукин сын! – орал герцог Бруно, расхаживая в гневе по приемной зале. – Выблядок! Бастард!

После смерти барона де Кайна не осталось в живых ни одного наследника по прямой линии. Имелась, правда, наследница – дочь барона Розалин. Однако, согласно пресловутому Владетельскому праву, она не могла принять принадлежащий ей по праву рождения титул. Розалин родилась женщиной, а не мужчиной, и изменить этот медицинский факт было невозможно. Соответственно, бароном становился двоюродный племянник де Кайна Конрад, которого, в свою очередь, на дух не переносил герцог Бруно.

– Не мытьем, так катанием! Вот же змей! Без смазки в жопу влезет!

– Нет смысла гневаться понапрасну! – Герт давно уже понял, что чувства плохой советчик. – Давайте лучше подумаем, что тут можно предпринять?

– И что, по-вашему, мы можем сделать? – герцог остановился и уставился на Герта, как сова на мышь.

– Ну, если не будет другого выхода, лорда Конрада можно просто зарезать, – пожал плечами Герт.

Выход, однако, нашелся. Недаром же, Герт платил стряпчим золотом! Оказалось, что после последнего потопа никто не удосужился отменить "Старое Каноническое право". Пользовались им редко, но все-таки пользовались, обращаясь к нему, всякий раз, когда судопроизводство натыкалось на особо каверзный или неочевидный случай. То ли прошлое было разнообразней в своих проявлениях, то ли люди – умнее, но в "Старом Каноническом праве" нашлось решение и для казуса Розалин и Конрада. Особое разъяснение к законам "о фактической власти" утверждало, что, если женщина при вступлении во владение будет объявлена мужчиной, в глазах закона она должна рассматриваться только как мужчина, даже если продолжит ходить в платье и рожать детей. То есть, физически она остается женщиной, с этим, как говорится, ничего не поделаешь. Но функционально – она мужчина. Она возглавляет земельное ополчение, коли таковое существует. Вершит суд владетеля, и все прочее, что мыслится, как сугубо мужская прерогатива. Более того, эта женщина не может более выйти замуж, но может и должна жениться на другой женщине, чтобы произвести на свет наследников. Закон не вдается в подробности, как именно две женщины могут зачать ребенка. Он не определяет физическое отцовство, но утверждает, что любой ребенок, рожденный владетелем и его женой, является законным наследником.

– У Розалин, кстати, в браке родилось пятеро детей, – завершил Герт свой рассказ. – Двоих родила она и троих – ее супруга.

– А ведь может получиться! – произнес задумчиво Ремт Сюртук.

– То есть, вы предлагаете объявить Александру мужчиной? – переспросила княгиня.

– И женить ее на Маргерит… – предположил ди Рёйтер.

– В глазах света они и так уже муж и жена, – пожал плечами Герт. – Для порядка, можно зайти в любой храм на выбор и за четверть часа и пару золотых подтвердить брачные обеты.

– Ну, а вы, Карл, будете тем самым, как бы это сказать, неоговоренным в законе другом семьи? – "почти серьезно" спросил Ремт Сюртук.

– Не напрягайтесь, мастер Ремт! – остановил его Герт. – Полагаю, мы и сами как-нибудь разберемся.

– Вы-то разберетесь! – счастливо улыбнулся Ремт Сюртук. – А кстати, не помните, что написал Ходок на спине леди Нет?

– Сонет… – автоматически брякнул Герт и замер, сообразив, что сейчас произошло. Из ныне живущих один лишь Герт мог знать эту историю. Леди Нет давно умерла, а Ходок – это же Герт де Бройх, которого давным-давно обезглавил имперский палач. Но и прецедент с Розалин де Кайн по нынешним временам помнил один только Герт.

– Слово не воробей, не так ли? – спросил он Ремта, пытаясь заглянуть тому в глаза.

– Вылетело, не воротишь! – кивнул тот, отводя взгляд в сторону.

– Вы это о чем? – подозрительно прищурилась княгиня Норна.

– Практически, ни о чем! – усмехнулся Ремт. – Просто вспомнилось кое-что…

– Может быть, мы все-таки оденемся и продолжим разговор, как цивилизованные люди? – спросил Герт, воспользовавшись паузой.

– Мне не мешает! – неожиданно улыбнулась Норна. – А Александре, так даже нравится! Вам, кажется, тоже!

Ну что сказать? Одной ладошки, чтобы прикрыть его срам Александре уже не хватало. Так что, да – ему это нравилось. Девушке, по некоторым признакам, тоже.

Княгиня окинула Герта насмешливым взглядом, вздохнула и махнула на него рукой.

– Развлекайтесь! – с усмешкой сказала она. – Нешто мы не люди!

– Деточка! – окликнула она Александру и, когда та повернула к ней лицо, мягко улыбнулась. – Дело молодое, дорогая, но лорду Карлу сегодня предстоит сражаться в судебном поединке. Не заезди парня до смерти!

– Гвидо! – посмотрела она на ди Рёйтера, – будьте любезны, заберите документы!

И, не оглядываясь, вышла из комнаты.

– Прошу прощения за несвоевременное вторжение! – поклонился ди Рёйтер и, подобрав с пола камзол Герта, достал из него грамоты герцога Рештского. – Примите мои искренние извинения, моя светлая госпожа!

Последним покинул покои Александры Ремт Сюртук.

– Я так понял, что Гектора вы сегодня пришпилите… Потом, разумеется, обед, женщины, вино и прочие удовольствия… Как смотрите, если в начале первой стражи?

– Принимается! – Герт и сам хотел поговорить с Ремтом Сюртуком тет-а-тет. Было им, что обсудить. – Где?

– А что нам заморачиваться? – пожал плечами "смешной человек". – Библиотеку помните?

– Да.

– В Северном нефе подойдет?

– Вполне! – подтвердил Герт время и место встречи. – Вино за вами!

– А как же! Куда же мы без вина!

На этом и расстались.

***

Едва за непрошенными гостями закрылась дверь, Александра обрела голос.

– Маргерит сказала, что это хорошо, но не сказала насколько!

– Вы говорили обо мне?

– А куда она денется? – вполне искренне удивилась Александра. – Мы с ней, вроде как, муж и жена…

– Ну, какие вы муж и жена! – улыбнулся Герт, любуясь ее дивной грудью.

– Настоящие!

– В каком смысле? – не понял Герт.

– В прямом! – улыбнулась Александра, поднимаясь над Гертом и садясь на него верхом.

– Не торопись! – остановила она его, едва он протянул руки к ее бедрам. – Никто об этом не знает, но мы действительно заключили союз в храме Трех отринутых. Им все равно, кого брачевать, но брак-то настоящий, с обетами и клятвами. У нас даже первая брачная ночь была…

– Условная, разумеется! – усмехнулась девушка, увидев реакцию Герта. – Целовались, в основном… Я же ею все равно овладеть не могла, ни как девочка, ни как мальчик. Но брак есть брак, Карл. Она мне покаялась, я ее выпорола…

– Но на ней не было ни следа, я бы увидел! – возразил Герт.

– Это ты, милый, сечь не умеешь! – улыбнулась Александра, мягко двигая задом там, где раньше держала руку. – Шучу! Я ее просто поколотила немного, страху ради, но не до синяков. Маргерит раскаялась, поплакала и начала рассказывать.

– Интересные у вас отношения!

– Так всегда было, – пожала тонкими плечами Александра. – Я старшая, она младшая. Росли вместе, но об этом она тебе, кажется, уже рассказывала, нет?

– Да.

– Хорошо! – она не переставала двигать задом, все плотнее сжимая бедра, но в себя Герта не пускала, хотя и чувствовала его страсть, не могла не чувствовать. – А теперь, Карл, если ты все еще хочешь меня, расскажи, пожалуйста, как ты узнал, что я девушка, и где нашел наши с Маргерит имена?

– Давай, поговорим позже! – предложил Герт.

Сила вожделения, которое зажигала в нем Александра, заставляла кровь Герта кипеть, особенно в нынешнем его состоянии.

– Нет, Карл, – хищно улыбнулась девушка, – мы поговорим сейчас.

"Ну, что ж… – смирился с неизбежностью Герт. – Всего я, конечно, не расскажу, но что-нибудь я все равно сказать обязан!"

– Видишь ли… – начал он свой рассказ, подменяя на ходу правду полуправдой и маскируя правдой откровенную ложь.

Когда, после памятного объяснения и страстных поцелуев, Герт заподозрил, что мальчик, на самом деле, вовсе не мальчик, предположений было ровно три. Первое – он ошибается, и Зандер все-таки парень. Второе предположение касалось внешности Александры. Могло ведь случиться, что девушка так и выглядит. В природе встречаются такие женщины, которые с юности и до поздней зрелости напоминают скорее мальчиков или юношей, чем девочек или девушек. Плоская грудь, узкие бедра, высокий рост… Как ни странно, многие из них раньше или позже находят свою любовь точно так же, как и все прочие женщины. Есть любители, да и вообще никто за себя поручиться не может! Мог влюбиться и Герт. Отчего бы нет?

Третье предположение имело в виду сокрытие истинного облика. Проблема, однако, упиралась в опыт. Герт видел Зандера часто, и много раз находился совсем рядом. Более того, они целовались! Не мог же он не заметить грима! Никак не мог. Оставалось колдовство, но Герт с этим предметом был практически не знаком. Зато профессор Галливар изучал магию во всех ее проявления, почитай, всю жизнь. Он и упомянул в разговоре искусство "плетения теней". Услышав это словосочетание, Герт вспомнил разговор с Ремтом Сюртуком перед Большим маскарадом в Кхе Кхоре. Рыжий тогда спросил его, не воспользовался ли Герт "маской теней", и сказал еще что-то про плетения. Теперь Герт точно знал, какой вопрос задать мэтру Галливару, он и спросил. Тот ответил, и слово за слово клубок тайн начал разматываться. Выяснилось, что "маска теней" – редкое и крайне сложное колдовство, но магия это чисто человеческая. Людьми созданная, людьми и применяется, хотя настоящих "плетельщиков теней" в Ойкумене немного, но чернокнижники и вообще встречаются редко, еще реже о себе рассказывают. Сложность магии Маски теней в том, что она не просто скрывает или маскирует истинный облик, она превращает человека в кого-то другого и при этом сохраняет силу – если правильно сплетена, – многие дни и даже месяцы. Однако лучшего эффекта удается достичь тогда, когда, создавая новый образ, мастер плетения максимально использует исходный облик человека.

Остальное стало результатом наличия у Герта некоторых неочевидных для нынешних обитателей Ойкумены знаний и умения правильно рассуждать. Зандер был похож на Карлу Ланцан. У них даже цвет волос и глаз совпадал. Но, если всмотреться, черты лица "юноши" скорее напоминали Калвина, чем Карлу. Брат и сестра были похожи, но, одновременно, сильно отличались, и не только возрастом и полом. Внучка Калвина. Несомненно! А имя… Зандер это, наверняка, Александр, но на фряжский лад. Женский вариант Александра, и, если полное имя Калвина было Калвин Лагрор граф Ланцан, после утери прав на графство, девушку должны были звать Александра Лагрор дю Ланцан.

Дальше – проще. Герт совершенно случайно был знаком с последней женщиной Калвина. Вернее, с той, кто был ему по-настоящему дорог. Обыкновенное совпадение, но именно Герта граф Ланцан попросил быть свидетелем церемонии признания отцовства. Подписи Герта и маршала де Бройха стояли на грамоте, превращавшей бастарда в полноправного наследника. Якову де Гризу – так он звался по имени матери – было в то время лет десять. То есть, он родился в 1595 году или годом позже. Сейчас ему должно быть всего лишь немного за пятьдесят. А сыну Герта де Бройха Тео и того меньше. По отцу он не столько де Бройх, сколько д’Альер. Граф д’Альер, хотя и без графства. Те владения император Верн упразднил еще в 1573, но титул остался…

Итак… Де Гризы жили где-то на западе империи. Где-то на берегу океана…

"Кажется, Тильда говорила, что от их дома до ближайшей гавани три лиги пути, а оттуда морем до Ландскроны – четыре или пять световых дней, если идти вдоль побережья, и не случится бури…"

Отличное место, чтобы спрятаться ото всех. Там никто не стал бы искать ни Ланцанов, ни д’Альеров. И там, в глуши, фамилия де Бройх ничего некому не говорила, тем более, де Гриз.

"Значит, вот как все было!"

Следовало предположить, что обе девушки родились и выросли где-то там, в маленьком имении де Гризов, и говорить на общем языке их учили родители, – на западе империи говорят на диалектах варранского – отсюда и чеанский акцент. Что случилось с их отцами и матерями – живы они, или нет, – Герт, разумеется, не знал и знать не мог, но зато представлял теперь маршрут "беглецов". Скорее всего, по каким-то неизвестным Герту причинам ехать напрямик – через всю империю Вернов в Чеан, – они не могли. Однако география предоставляла способ обойти это препятствие. Морем до устья Изера – если они выехали в начале осени, – не более трех недель пути. Потом подняться по реке до Семи городов и перейти хребет Дракона. У баронессы фон дер Койнер там наверняка есть связи и с людьми, и с оборотнями. Но в планы вмешалась война племен, и супругам де Бройх пришлось изменить маршрут…

– Так ты до конца не был уверен, что я женщина? – Александра от удивления даже ослабила "хватку".

– Так и было, – признал Герт.

– А если бы я все же оказалась мальчиком?

– Наверное, я бы все равно не остановился, – коварно «усмехнулся» Герт.

– И куда бы ты?..

– Показать?

– Не надо! – вскрикнула Александра, заливаясь краской, и поспешила впустить Герта, "куда следует".

[1] Третья стража – период от двух до четырех часов ночи.

Глава 12

Глава 12. Дуэль

1. Город Решт столица герцогства Решт, двенадцатого червеня 1649 года

В конце концов, Александра все-таки устала. Если честно, заснула прямо под ним. Герт не обиделся. Все правильно. Девушка ждала этого дня слишком долго. Мечтала о нем. Грезила. Да еще и свою «жену» ревновала, которая к тому же ей «лучшая подруга» и «почти сестра», что, в сущности, еще хуже. И вот день настал, грезы сбылись, однако желания и возможности – не суть одно и то же. Александра выдохлась раньше, чем угасла ее страсть. И случилось это во второй раз за ночь. Теперь она спала, и Герт, предоставленный самому себе, мог выпить вина, выкурить трубку и подумать о том о сем.

Занятая переживаниями первых опытов любви, Александра задала второстепенные вопросы, но не спросила о главном: как Герт "развеял чары"? Впрочем, возможно, спросит позже. Но вот Ремт Сюртук и ди Рёйтер непременно зададут вопрос, и хорошо, если только один. Эти двое о Маске теней не забудут. Да и княгиня Норна, скорее всего, тоже.

Герт не знал имени мастера-плетельщика, да и к чему бы? Какая разница, кто? Важно другое. Распустить плетения может или другой маг, владеющий искусством "свивания теней", или оборотный камень в руке подходящего человека. Камни у Герта были. Однако после неудачного опыта с "оживлением" зверей, Герт опасался даже просто брать их в руки. Боги ведают, что еще они могли с ним сотворить. Но мэтр Галливар развеял все опасения, объяснив, отчего в прошлый раз, все случилось, как случилось, и что надо делать, чтобы не повторять ошибок. И тут выяснилось, – профессор сказал об этом, как бы, между прочим, – что на создание Маски уходит огромное количество "виты" – магического эквивалента природных сил. Поэтому, человек распускающий плетения теней с помощью оборотного камня, не тратит силы, а, напротив, получает их в дар. Могущества, вплетенного в узор, должно было с лихвой хватить и на безумства ночи любви, и на два смертельных поединка. И еще кое-что должно было остаться про запас.

Герт раскурил трубку и посмотрел на спящую женщину. Ее тело было совершенно, но это была не та красота, к которой он стремился всю свою жизнь. Александра не могла соперничать с роскошными формами Бебиа ла Скарца или молодой Микулетты. Она была гораздо выше большинства знакомых Герту женщин, за исключением, разве что, одной Норны Гарраган, и, пожалуй, стройнее, большинства из них.

"Другая геометрия, иная эстетика", – подумал он на полном серьезе, прикидывая соотношение длины ног женщины к ширине ее бедер и плеч. Ноги у Александры, и в самом деле, длинные. Стройные. Такие ноги хорошо смотрятся в мужских штанах и кавалерийских сапогах, уж он-то знал. Жалко было прятать такую красоту под юбки, но делать нечего – второй княгини Чары этот мир не переварит. Значит, платья. Но тогда и покрой придется менять. Груди у Александры небольшие, пусть и изумительно красивые. Однако их форму никто, кроме Герта не оценит, а вот размер – непременно. Значит, корсет, "выдавливающий" грудь вверх, и расширяющийся по бокам подол юбки.

"Графиня Ланцан… – думал он, глядя на спящую женщину, – графиня д’Альер… Высокая брюнетка и невысокая блондинка… Синие глаза и голубые… Две девочки. Две графини. Случайность? Судьба?"

Странно, но только сейчас, в этот ранний час наступающего дня Герт окончательно осознал, что это не другая, взятая взаймы жизнь, не второй шанс, а все та же жизнь, в которую он вошел восемьдесят три года назад в этих самых местах. Был ли он злодеем или героем, невинной жертвой предательства и несчастливого стечения обстоятельств, или, напротив, великим преступником, так до конца и не расплатившимся за свои тяжкие грехи, изгнание Герта окончено. Он вернулся.

Меняются ли люди? Возможно. Герт прожил долгую жизнь, богатую событиями, встречами и расставаниями. В ней было много всего, в этой жизни. Любимые женщины и верные друзья, города и дороги, война и мир. Случалось и другое, о чем теперь не хотелось вспоминать, но от чего некуда деться. Предательство и ложь, трусость и коварство, и разумеется, гнев. Его собственные гнев и ненависть, его личная жажда возмездия и искупления. Справедливы ли эти чувства? Имеет ли он на них право? Решать только ему. Ибо это его суд над миром и над самим собой. Добро и зло относительны точно так же, как относительны любовь и ненависть. Человек меняется. Жизнь меняет его, и он сам себя меняет в каждое мгновение своего материального существования, с каждым ударом сердца.

Герт изменился, но все же остался самим собой. Изменился и мир. Знакомый ему мир был уничтожен войной, но и мир, в который вернулся Герт, стремительно менялся прямо у него на глазах. Еще немного, и на западе королевства Кхор снова возникнет княжество Беар. Не в Реште, а в Кхоре, не в республике, а в королевстве. Но все же снова Беар. И уже сегодня, здесь, в Реште восстанет из небытия графство Ланцан. Не Калвин, а его внучка Александра, "женатая" – вот они превратности судьбы и человеческой глупости, – на внучке маршала де Бройха. Калвин Ланцан, Герт де Бройх, Ги Торрах и Карла Ланцан… Тени прошлого и творцы настоящего. И он, Герт д'Грейяр, их друг, перешагнувший пропасть времени. Мог ли он мечтать о таком триумфе еще несколько месяцев назад, когда доживал свой печальный век в далеком Шенгане? Не мог. Но случившегося никто уже не отменит. Герт здесь, в Реште – городе, где начиналась его личная история. Городе, где когда-то давно он познакомился с самыми блистательными людьми своего поколения и имел честь стать их другом. Он снова здесь. И он влюблен.

Странно, но в его жизни никогда не было двух женщин одновременно. Герт попросту не заводил новую любовницу, не расставшись с предыдущей. Одна любовь должна была угаснуть, чтобы уступить место другой. Таковы были его принципы, таков был его личный выбор, даже если он ни разу не сформулировал этот принцип "вслух". И вот он вернулся из изгнания, и первым делом влюбился сразу в двоих, в "мужа" и жену, в супругов де Бройх. В обеих сразу, и обе девушки ему во внучки годятся, да и вообще – попросту дети. И ни на одной из них он не сможет жениться, тем более на двух сразу. Никак. Никогда.

"Как там сказал Ремт Сюртук? Не оговоренный законом друг семьи?"

Видимо, так и будет до тех пор, пока Маргерит и Александра не решат, что "с них достаточно". О том, что это могут быть не они, а он, Герт даже не подумал.

***

Меч, если знаешь, на что он способен, и умеешь воплотить это знание в движение, идеальное оружие. Но, речь, разумеется, о современных клинках[1]. Они легче, чем были в старину, и, хотя ими уже нельзя рубить, они все еще способны колоть и наносить секущие и режущие удары. На этом и строится искусство фехтования. Техника, скорость, глазомер и крепкая рука – вот, собственно, и все, что требуется для успеха. Ну, разве что, еще не помешает талант, толика здравого смысла и живость воображения. Герт полагал, что все это у него есть, но истинность суждений можно проверить только опытом.

Он встретился с Шенком за полчаса до поединка. Постояли в тени дерева на краю луга у городской стены, где был назначен поединок, поговорили – без подробностей, – о себе и своих обстоятельствах и решили, что ничто еще не потеряно, если конечно Шенк перестанет докладывать о Герте Вильме Хурн аф Омине.

– Полагаю, – сказал между прочим Герт, – что она об этом больше не попросит, но как знать? Поэтому мне нужно твое слово.

– Я даю тебе слово, Карл! – Прозвучало излишне драматично, но иногда без романтики не обойтись.

– Катрин спрашивает, что теперь? – осведомился Шенк после того, как они пожали друг другу руки и обнялись. – Останешься с нами на площади Старых королей или переедешь куда-нибудь? Маргерит с утра была не в духе, что-то такое говорила, но мы не поняли, о чем.

– Возможно, перееду. Хотя, наверное, все же не сегодня, – ответил Герт, увидевший, как на луг выезжает кавалькада всадников в цветах дома Сагер. – Я хочу пригласить к нам в гости Зандера, как смотришь?

Вопрос был риторический, поэтому Шенк на него не ответил.

– Должен тебя предупредить, Шенк, мальчик сильно изменился, – усмехнулся Герт, – так что, ты не удивляйся, если сможешь. А теперь иди, договаривайся об условиях и ни в коем случае не соглашайся драться с секундантом Гектора! Это судебный поединок, а не честная дуэль!

Шенк ушел, а Герт остался стоять под деревом, привалившись спиной к стволу. Стоял, попыхивал трубочкой, смотрел в небо, где за прозрачной голубизной чудилась глубокая синь…

– Мечтаешь?

Герт обернулся на голос. Александра сидела в мужском седле, но одета была в платье. Красивое платье из темно-синей парчи, расшитой золотой нитью, и из шелка трех оттенков красного – от багряного до алого. Судя по тому, что раньше у девушки дамского гардероба не было, Герт предположил, что княгиня Норна иногда все-таки носит платья, иначе, откуда бы ему взяться? С другой стороны, и платье, и драгоценности – синие сапфиры, рубины, красная опаловая яшма и жемчуг, – казались родными, так что могло статься, что Александре, как и Маргерит наряды приготовили загодя.

– Скорее, предвкушаю! – улыбнулся Герт и перевел взгляд на Маргерит, сидевшую, разумеется, в женском седле и одетую в привычные уже голубые и белые шелка.

– Самоубийца! – гневно выдохнула Маргерит. – О чем ты думал?! Полночи имел меня, полночи – "его"! – жест веером в сторону подруги. – А теперь, оказывается, у тебя не один поединок, а два!

– Завидовать вредно! – Сейчас Александра казалась более уравновешенной. Вернее, спокойной. Ночные приключения не прошли бесследно: она была бледна, глаза едва ли не светились, а губы припухли, и все время норовили раздвинуться в улыбке.

"Вот, что значит, удовлетворить женщину!"

Безусловно, Герт знал, что на самом деле многое зависит от темперамента. Невысокая изящная блондинка Маргерит была по-настоящему ненасытна и невероятно изобретательна во всем, что касается любви. Не без помощи Катрин, разумеется. В этом смысле, Сандра значительно уступала своей подруге. И, хотя прошедшая ночь стала для нее всего лишь первым опытом близости, Герт предполагал, что различия между женщинами останутся навсегда. У Сандры не такое изощренное воображение, другой – более "спокойный", – темперамент, иные качества души и тела. Маргерит легка, ее переживания без излишних усилий меняют направление, но никогда не взлетают слишком высоко. Александра глубже, чувства ее сильнее и насыщеннее, а вот порог возбуждения слишком высокий. Ночью ей трудно было догнать разогнавшегося Герта, но зато, когда догоняла, ее взлет был куда выше и сильнее. Они были разные, Маргерит и Александра, но любил он обеих.

– Вот, что, дамы, – Герт галантно поклонился сначала одной, потом другой, и обеим улыбнулся, – идите-ка вы к княгине! Составьте ей компанию!