Текст книги "Последыш III (СИ)"
Автор книги: Макс Мах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Есть, – подтвердил Бармин. – Но ты ее пока не видишь.
Он чуть напрягся, посылая импульс в механизм замка, и стена раскрыла свой давний секрет. Дверь, – узкий и довольно низкий кусок кладки, – отошла внутрь и сдвинулась влево, открывая проход во тьму.
– Идем! – Позвал Бармин, проходя внутрь стены. – Не бойся, Аря. Бука живет в другом месте!
– С тобой я ничего не боюсь.
– Тем более! – Ингвар зажег «светлячка», подвесив крошечный файербол перед собой, и пошел вперед, подгоняя плавающий в воздухе колдовской огонек, освещавший стены и пол узкого прохода.
Бесстрашная Варвара, как и следовало ожидать, шла за ним и не жаловалась. Даже вопросов не задавала, и поэтому Бармин обо всем рассказывал ей сам. К чему интриговать без нужды?
– Сейчас, – говорил он, углубляясь в трехмерный лабиринт узких коридоров и винтовых лестниц, – дверь за нами закрылась, и мы идем тайными ходами замка, и заметь, здесь ты ничего не «слышишь». Не получаешь от замка никаких подсказок. На первый взгляд бесполезное знание, если ты не можешь им воспользоваться сама. Но это не так. Мы идем туда, где ты получишь позволение входить в лабиринт самостоятельно. Во всяком случае, я на это очень надеюсь. Поэтому дорогу запоминать нет смысла. Получишь благословение, замок сам покажет, куда тебе идти. Ну, а если нет, учи – не учи, ничего не поможет. Чужие не властны над этими ходами. Лабиринт не пропустит чужую кровь.
Итак, он вел ее к Источнику. Вернее, хотел попробовать получить для нее «код доступа», если и не к самому источнику, то хотя бы к нижним подземным уровням, где, если что, можно спрятаться и переждать опасность. Было там, на минус пятом уровне, такое место, которое иначе, как бункером не назовешь. Несколько довольно больших помещений, отделенных от обводного коридора толстой дверью, сколоченной из лиственничных досок и закрывающейся изнутри на железные засовы. В комнатах, простая, но основательная мебель: столы, стулья и табуреты, скамьи, кровати и шкафы, все из дуба, кедра и лиственницы. В дальней части схрона нечто вроде кухни и кладовки, вполне приличный туалет в стиле начала двадцатого века и еще две двери с тамбуром, за которыми находится естественная пещера с озерцом-бассейном, в который под давлением поступает откуда-то снизу, – скорее всего, из подземного ручья, протекающего рядом с Источником, – горячая, наполненная магией вода. Еще один, но уже холодный ручей протекает в противоположном конце пещеры. В общем, отличное место, чтобы переждать идущий на поверхности бой.
Бармин обнаружил это укрытие «по наводке» замка, а когда нашел, сразу же понял, что в том или ином виде этот бункер существовал здесь со времен строительства замка. Этот же, последний по времени вариант убежища был оборудован где-то лет шестьдесят-семьдесят назад, то ли дедом Ингвара Карлом, то ли прадедом-тезкой. Бармина озадачил лишь вопрос, как? Но чуть позже среди документов, хранящихся в одном из подземных тайников, он нашел не только описание убежища, но и ответы на все возможные вопросы и недоумения. Оказывается, он мог провести в лабиринт любое количество сторонних людей, но выйти они смогут только вместе с ним, и, если таково будет его желание, забудут и то, где были, и то, чем они там занимались. Так обеспечивался ремонт подземных ходов и лестниц, так же оборудовалось убежище. Таким же образом можно было принести сюда припасы, одеяла и все прочее, что необходимо, чтобы переждать «ненастье». Сюда, в случае по-настоящему серьезной опасности, Ингвар предполагал спрятать своих женщин, но выйти без его помощи они смогут только через один из подземных ходов, тот, что выводит в подвал ничем не примечательного дома в старой Шексне. Однако войти через него обратно в замковые подземелья попросту невозможно. Магия не допустит, потому что это выход, а не вход. Именно поэтому Бармин хотел попытать счастья с Варварой. Если у нее будет самостоятельный доступ в убежище, она сможет, – если вдруг вспыхнет бой, – увести под землю всех остальных женщин, а потом точно так же вывести их оттуда, и во время этой гипотетической заварухи ему не придется думать еще и об их безопасности.
– Как айсберг…
– Что, прости? – переспросил Ингвар, уловивший шепот Варвары буквально на границе слуха.
– Я говорю, похоже на айсберг, – повторила она свою мысль чуть громче. – Сверху один замок, снизу – другой.
– Да, – согласился Бармин, представив нарисованную Варварой картинку. – Есть в этом что-то.
– Нервничаешь? – спросил через мгновение, оглянувшись через плечо.
– Ты бы на моем месте не стал?
«Наверное, стал бы, будь я действительно на твоем месте», – мысленно признал Бармин, но он знал простую истину: никто никогда не бывает на чужом месте. Место всегда свое, нравится это тебе или нет. Этому научила его довольно-таки длинная жизнь. Семьдесят лет – не кот насрал!
– Я бы нервничал, – признал он вслух. – На своем месте. Точно так же, как ты нервничаешь на своем.
После этого короткого обмена репликами они молчали большую часть пути, но, когда миновали первые ворота, – тяжелую каменную плиту, запиравшую спуск по винтовой лестнице, – Варвара снова нарушила повисшую между ними тишину:
– Умом я понимаю, что ты младше меня на шесть лет, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Но чаще всего об этом забываю. Не помню, когда это случилось в первый раз, но с тех пор, по ощущениям, ты гораздо старше меня, опытнее, мудрее. В общем, я это к тому, что ты должен знать, любовь – это важно и очень дорого для меня, и все-таки важнее другое – ты глава моей семьи, моего рода и моего клана. Это не информация к размышлению, Инг. Это аd notam[26]26
Ad notam (лат.) – к сведению.
[Закрыть]. Просто, чтобы ты знал.
Пока Варвара говорила, Бармин молча смотрел на нее поверх плеча. В свете колдовского огонька ее лицо казалось таинственным и прекрасным, как лик истинной валькирии. Во всяком случае, именной такой он вообразил бы какую-нибудь Гондукк или Регинлейв[27]27
Валькирии: Гондукк – «Волчица» и Регинлейв – «Всадница Бури».
[Закрыть], если бы захотел представить себе облик этих дев-воительниц.
– Спасибо! – сказал он, когда она замолчала. – Это очень много значит для меня, Аря. Ты моя семья, и я рад, что мы вместе. Пойдем!
Следующим через какое-то время нарушил молчание Бармин.
– Сейчас мы уже глубоко под руслом реки, – объяснил он Варваре, показав на изменившийся характер кладки стен. – Эта часть лабиринта очень древняя. Возможно, она существует со времен Бера Менгдена и его сына Ретвина Копье Богини. А это, ни много ни мало, XIII век.
Варвара на его слова лишь тяжело вздохнула, но комментировать не стала, и они пошли дальше, пока не спустились на дно «горячего» колодца со стенами, от которых веяло замогильным холодом и древним ужасом. Здесь Источник остановил их, просто закрыв намертво проход в кольцевой коридор.
«Ей нельзя – возникла в голове чужая „мысль“, похожая своей „нечленораздельностью“ на ощущение или что-то вроде того. – Один. Один. Один».
Сначала Бармин начал было спорить, приводя доводы в пользу того, чтобы их с Варварой пустили вместе, но Источник был непреклонен, и, более того, нарушив молчание, он впервые за все время, что они провели в лабиринте, обратился напрямую к женщине.
– Он говорит, мне нельзя, – неожиданно сказала Варвара. – Сказал, чтобы не боялась и ждала тебя здесь. Я остаюсь, и дальше ты идешь один.
– Вот так прямо и сказал?
– Ну, не этими словами, – пояснила Варвара. – Но идея была примерно такой. Остаться и ждать. Обещает, что все будет хорошо.
– Разговорился, – не без скепсиса прокомментировал Бармин.
– Вроде того.
– Будешь ждать?
– А есть выбор? – пожала она плечами.
– Я имел в виду, сможешь побыть здесь одна? – пояснил Ингвар.
И в самом деле, место было «стремное», лучше и не скажешь. Дно глубокого колодца, спускаться в который пришлось по коротким каменным ступенькам, торчащим прямо из стены, каждая сантиметров на 25–30 ниже предыдущей. Идти, что вниз, что вверх, приходилось держась за стену, иначе никак. А стена, сложенная из гладко отесанных, покрытых колдовскими символами и рунами каменных блоков, излучала такую стужу и такой инфернальный ужас, словно за ней находилось само царство мертвых. Но при этом воздух в колодце был не стылый, как можно было бы ожидать, а сухой и жаркий, как если бы они находились где-нибудь в пустыне, летом и под полуденным солнцем. Бармин был как-то на экскурсии в пустыне Мохаве, где температура воздуха поднимается до плюс пятидесяти. Так вот на дне колодца было, пожалуй, жарче.
– Иди! – повторила Варвара. – Не страшно. Я подожду.
– Держись! – улыбнулся Бармин и, обняв женщину, коротко поцеловал ее за ухом. – Молодчина!
Его одного Источник пропустил, и вскоре Бармин уже шел по спиралевидному коридору меж двух рядов мумифицированных мертвецов, когда-то давным-давно принесенных здесь в жертву, чтобы то ли защитить Источник, то ли чтобы защититься от него. Кто принес эту жертву и когда, Ингвар не знал, но судя по оружию и домашней утвари, сложенным под ногами закованных в цепи жертв древнего ритуала, дело происходило задолго до того, как в эти края пришел со своей дружиной конунг Бер Менгден по прозвищу Тяжелая рука.
– Хорошая девочка! – Голос раздался прямо за спиной, так что Бармину пришлось остановиться и повернуться к богине лицом.
Марена[28]28
Марена – в западно– и в меньшей степени восточнославянской традиции женский мифологический персонаж, связанный с сезонными обрядами умирания и воскресения природы. Славянская Марена иногда отождествляется с Гекатой – древнегреческой богиней лунного света, преисподней, всего таинственного, магии и колдовства.
[Закрыть]стояла в нескольких шагах от него, но в отличие от прошлого раза, собранные в толстую косу светло-русые волосы были уложены на голове в форме короны, и вместо снежно-белого богиня была одета сейчас в лазоревое платье. Тоже красиво, но совсем по-другому.
– Мне понравилась твоя сестра, – сказала, продолжая тему. – Молодец, что привел, но ходу ей сюда нет. Однако подземелья, так и быть, я ей открою. Подземелья, не тайники. Доступ к тайникам имеет только глава рода. Так было, так будет.
– Спасибо, Великая! – поклонился Ингвар.
– Даю благословение на все твои свадьбы, но знай, истинного наследника родит тебе только Варвара.
«Будут проблемы, – понял Бармин. – Придется усыновлять и договариваться с женами… Морока, конечно, немалая, но Благословение богини и доступ к родовому Источнику важнее!»
– Благодарю, госпожа моя Марена!
– На шведке женись, – продолжила между тем наставлять Бармина богиня, – но сюда ее не приводи. Ей ворожит другая Сила. Наследника шведскому королю родите. Их Источник оживет.
– Дары твои бесценны! – снова склонился в поклоне Бармин.
– После каждой свадьбы приводи молодую жену к колодцу, благословлю. Вниз не спускайтесь, им нельзя. Это только твоя сестра способна выдержать. Стойте там, наверху над колодцем.
– Спасибо, Великая. Можно спросить?
– Спрашивай.
– Где твой алтарь? Я бы хотел…
– Молодец, – впервые улыбнулась красавица. – Пойдем!
В прошлый раз Бармин прошел по коридору до самого конца, туда, где дорога неожиданно выводила наподобие невозможных фигур[29]29
Невозможная фигура – один из видов оптических иллюзий, фигура, кажущаяся на первый взгляд проекцией обычного трёхмерного объекта, при внимательном рассмотрении которой становятся видны противоречивые соединения элементов фигуры. Создаётся иллюзия невозможности существования такой фигуры в трёхмерном пространстве.
[Закрыть] Эшера[30]30
Мауриц Корнелис Эшер (1898–1972) – нидерландский художник-график. Известен прежде всего своими концептуальными литографиями и гравюрами, в которых он мастерски исследовал пластические аспекты понятий бесконечности и симметрии.
[Закрыть] снизу вверх к самому началу пути. Это было странно, ведь проходя по коридору, Ингвар нигде не видел боковых ответвлений. Однако колдовство потому и называют колдовством, что невозможное становится возможным. Идешь вниз, а приходишь наверх. Оглядываешься, но хода, через который ты только что пришел, нет, как не было. Так вот все было здесь устроено. Но сегодня все случилось по-другому, и коридор вывел Бармина и богиню в просторный круглый зал со сферическим потолком. Посередине зала находился алтарный камень, а по периметру были расставлены бронзовые торшеры, в которых горел живой огонь.
– Жертвоприношения будешь совершать здесь, – показав на алтарь, объяснила Мара. – Подарки будешь оставлять перед камнем. Обращаться ко мне станешь, стоя на коленях. В библиотеке есть старая книга. Называется «Сказки прежних времен». В сказке о «Трех богинях» описаны подлинные ритуалы, но, если что, Источник подскажет. Иди! Сестра тебя уже заждалась.
«Она просто неподражаема! – оценил богиню Бармин. – Все четко и только по делу: круглое катать, квадратное – носить. Еще вопросы есть? Нет? Свободны!»
– Благодарю за встречу, Великая!
– Заходи еще! – улыбнулась в ответ Марена. – Но я к тебе смогу выйти не чаще одного раза в триместр.
Разговор с богиней оставил у Бармина странное ощущение, но по-другому, наверное, и не могло быть. Богиня? Серьезно?! Но, похоже, что, чем бы она ни являлась, на самом деле, – богиней, сверхчеловеком или Высшей сущностью, – она действительно существовала в этом мире. Впрочем, к этому Ингвар, худо-бедно, уже привык. Принял, как данность, притерпелся. Гораздо больше интересовал его сейчас совсем другой вопрос. Знает ли Марена, что, на самом деле, он не Менгден? Смутные воспоминания об их предыдущей встрече, – когда она лечила его от смерти, – как будто, указывали на то, что знает. Но, если так, то получается, ей все равно, кто живет в теле Ингвара Менгдена? Судя по всему, ей важна только «биология» – кровь Менгденов, выживание рода. И тогда возникает еще одно предположение, вполне логично вытекающее из сделанных им ранее допущений. А что если это именно Марена перенесла его сознание из одного мира в другой? Возможен ли, вообще, такой переход, это совсем другой вопрос. Однако допустим, что возможен, поскольку, по факту, жил Бармин там, а теперь живет здесь, заменив в этом красивом и сильном теле слабую и ущербную душу подлинного Ингвара Менгдена. Предположим, перенос возможен, вопрос – зачем? Ответ, вроде бы, лежит на поверхности: для сохранения рода Менгденов. Но кому конкретно нужен был дееспособный наследник Менгденов? Самому роду, заботу о котором богиня считает своей обязанностью, или лично ей? И вот тут были возможны варианты. Марена могла опекать Менгденов, поскольку дала слово их патриарху, или потому что речь идет о ее собственных потомках, но возможен был и другой вариант. Что если языческие боги теряют свою силу, и для того, чтобы выжить в конкурентной борьбе с другими религиями, им нужны последователи, то есть, те, кто безоговорочно в них верит, встречается с ними, приносит жертвы на алтарь своего божества? Возможно, Ингвар Менгден и его семья нужны ей для того, чтобы не исчезнуть самой?
Глава 2 (2)
Честно сказать, с тех пор, как Бармин оказался в этом странном «параллельно-перпендикулярном» мире, он успел получить уже массу новых, ни с чем ни сравнимых впечатлений. Магия – это раз. Великорусская империя – это два. И далее по списку: богиня Марена и колдовство, аристократия и замки, язычество и гаремы, всамделишные сибирские эльфы и оборотни с Большого Хингана. В общем, много такого, о чем он в своем прежнем мире никогда не думал иначе, как о фантазии, сказке или эпизодах давней истории. К этой же категории явлений относились и хазары. Бармин о них когда-то что-то такое слышал или даже читал, – у Пушкина, кажется, – но помнил только, что это был тюркский народ, принявший более тысячи лет назад иудаизм и этим сильно отличавшийся от всех прочих народов, проживавших в ту пору в европейской части СССР. Остальные перешли из язычества в христианство или ислам, и только хазары умудрились «перекреститься» в евреи. Вот, собственно, и все, что он о них помнил. Однако за те дни, что он прожил в замке Балта[31]31
Балта́ – название топора с узким лезвием и боевого топора в период XV–XVII веков.
[Закрыть] в Самкерце[32]32
Самкерц – хазарское название Тмутаракани – средневекового города, отождествляемого со средневековыми слоями городища в дельте реки Кубань на территории нынешней станицы Тамань Краснодарского края.
[Закрыть] у сына князя Северского Федора, Ингвар познакомился с довольно большим количеством хазар, в основном, выходцев из каганата, в котором правил сейчас каган Вениамин VII. Каганат же, занимавший обширную территорию в междуречье Волги и Дона[33]33
Хазарский каганат в границах VII века.
[Закрыть], входил на правах вассального княжества в Великорусскую империю.
Хазары, с которыми столкнулся тогда Бармин, ничем существенно не отличались от татар, которых он неплохо знал по своей прежней жизни в Питере и поездкам в Казань. Среди них встречались как темноволосые, так и светловолосые, с восточным разрезом глаз и без, скуластые и нет. Среди его сокурсников был, например, один парень, – его звали Марат Хайруллин, – так у него, вообще, волосы были светло-русые, а глаза – голубые. С хазарами, как виделось Ингвару, происходило в этом мире тоже самое. То ли тюрки были такими изначально, то ли обрусели за тысячу с гаком лет совместного проживания, но по факту, иной раз от русских не отличишь. А вот бек алп-Тархан, происходивший из княжества Хамзин[34]34
В этой реальности Хамзин – хазарско-савирское княжество.
В РИ Хамзин (по Артамонову) – Царство гуннов (савир) или царство Сура в Дагестане, существовавшее в V–X веках на территории в приморской полосе Дагестана.
[Закрыть], был совсем другим. Узкое смуглое лицо, орлиный нос, черные волосы и темные внимательные глаза, одним словом – кавказец. Высокий, худощавый мужчина средних лет, тщательно выбрит, хорошо одет. Ингвар сам пригласил его на личную встречу, а дело было так.
Когда Бармин вселился в замок Усть-Угла, то обнаружил в своих апартаментах два сейфа: один в спальне, другой в кабинете. Оба, разумеется, были пусты, а ключи от них лежали в левом ящике письменного стола. Ингвар, которому было теперь, что хранить в несгораемом шкафу, сразу же начал пользоваться обоими. В спальне он прятал драгоценности и артефакты, в кабинете – рабочие документы. Так продолжалось довольно долго после переезда в замок, пока Источник не показал ему, в чем заключается секрет большого сейфа, вмурованного в глубокую стенную нишу в кабинете. Оказывается, у этого сейфа имелся «брат-близнец», скрытый в тайнике на минус пятом уровне подземного лабиринта. Но фокус заключался в том, что, применив особый колдовской приказ, который мог отдать только глава рода, их можно было менять местами. И, когда Бармин вернул в кабинет тот сейф, что все эти годы находился в подземельях, оказалось, что он отнюдь не пуст. В нем не было драгоценностей или артефактов, кроме одного – управляющего перстня главы рода Менгденов. Этот перстень, хорошо известный в истории уже на протяжении почти семисот лет, был сделан из зачарованного древнего золота из Земли Скрелингов[35]35
Скрелинги – собирательное название, данное скандинавами народам Гренландии и Северной Америки.
[Закрыть] и крупного черного сапфира с вырезанным на нем гербом Менгденов. Перстень считался пропавшим, но, как оказалось, был всего лишь хорошо спрятан. А вот про все остальное, что хранилось в сейфе, никто ничего не знал. Во всяком случае, Бармин об этом пока ни от кого не слышал.
В сейфе хранились документы: рабочая тетрадь Карла Менгдена, дневники Рода, куда каждый глава семьи записывал все самое важное, что приключилось за годы его правления, и кожаные папки с досье на все тридцать семь основных семей империи. За неимением времени, руки у Бармина пока не дошли до большинства документов, собранных в этом сейфе. Но вот рабочую тетрадь деда и прилагавшийся к ней гроссбух с подробностями, относящимися к коротким записям, сделанным в тетради не только Карлом Менгденом, но и его сыном Сигурдом, внимательно просмотрел. Ну, что сказать! Несмотря на то, что со смерти деда прошло уже двадцать четыре года, многие записи оставались актуальными. Тайные договоренности с другими родами, суммы денег, негласно предоставленные взаймы тем или иным лицам, подставные компании, занимавшиеся полулегальным бизнесом едва ли не на всех материках, кроме Антарктиды, и многое другое, что со временем могло дать Бармину еще больше денег и власти, если воспользоваться всем этим с умом. И вот среди прочего, Ингвар нашел в документах деда информацию о тайной договоренности между родом Менгденов и родом алп-Тарханов из Семендера. Дед оказал бекам серьезную помощь деньгами и влиянием, когда они вошли в конфликт с собственным князем. То есть, алп-Тарханы являлись должниками Менгденов, причем честь в этом случае, как отмечал дед, была даже важнее, чем денежный долг. Поэтому, собственно, Ингвар и обратился к беку, – его титул был приравнен в империи к баронскому, – с предложением встретиться и возобновить дружбу между семьями.
– Рад приветствовать вас у себя в замке, Завулон-эфенди[36]36
Эфенди – титул и офицерское звание в Османской империи и в некоторых других государствах Востока в XV–XX столетиях. В современной Турции – вежливое обращение, наподобие английского «сэр».
[Закрыть]! – вежливо поздоровался Ингвар.
Вообще-то, Бармин так и не выяснил, как правильно обращаться к гостю, адон[37]37
Адон – на иврите господин; владыка, хозяин.
[Закрыть] или эфенди. Но «эфенди» показалось ему более знакомым.
– Здравствуйте, граф! – чуть улыбнулся в ответ бек. – Зиновий Яковлевич, если не возражаете. Барон, тоже можно. Или майор. Мы давно живем в империи, и я прекрасно понимаю, что здесь не княжество и даже не каганат.
По-русски алп-Тархан говорил практически без акцента.
– Тогда, пожалуй, Зиновий Яковлевич, – согласился Бармин. – А я, соответственно, Ингвар Сигурдович. Чай, кофе? Что-нибудь покрепче?
– Возможно, позже. Время уже позднее, а меня в Вологде ждут жена и дочь. Взял их с собой, знаете ли, посмотреть на северные земли.
– Вы оставили их на постоялом дворе?
– Да, – подтвердил бек. – Итак?
– Извините, что задерживаю, – Бармин уловил тонкость момента и решил поверить своей интуиции, – но, может быть, вы примете мое приглашение погостить в моем замке? Отсюда легко добраться до Ниена, Москвы и Новгорода.
– Вы очень любезны, – чуть улыбнулся собеседник. – Но мы практически не знакомы. Не знаю, уместно ли в таком случае воспользоваться вашим гостеприимством.
– Мой дед дружил с вашим отцом, Зиновий Яковлевич.
– Это так, – кивнул бек, – но это была их дружба.
– Возможно, – предположил Бармин, – наша начнется с этой встречи? В замке собралась сейчас хорошая компания: моя сестра и три мои невесты. На днях обещали приехать из Самкерца князь Федор Северский-Бабичев с супругой и, возможно, нас навестит певица Натали.
– Натали? – удивился бек. – Та самая? Мои женщины буквально сходят по ней с ума!
– Тем более, приезжайте! – улыбнулся Бармин. – Натали моя двоюродная сестра.
– Что ж, это меняет все, – кивнул мужчина. – И все-таки прежде я хотел бы завершить деловую часть нашей встречи.
– Что ж, – усмехнулся Бармин, повторив слова хазарина, – предлагаете обойтись без восточных экивоков?
– Я полжизни провел на Западе, – объяснил тогда бек. – Звание майора я получил в готском иностранном легионе. Привык, знаете ли, к западному подходу в ведении дел.
– Тогда к делу, – кивнул, соглашаясь, Бармин. – Мне нужна военная сила. Времена выдались непростые, и я пытаюсь усилить свои позиции в империи и в регионе. Знаю, что дед, в свое время, оказал вашему роду серьезную помощь, но я говорю сейчас не об ответной любезности. Я хочу предложить взаимовыгодную сделку. У вас в Хамзине, как я знаю, имеет место перенаселение.
– Семья большая, – признал бек, с интересом рассматривая Ингвара, – земли мало. Кавказ.
– Здесь, конечно, не юг, – продолжил Бармин. – Земли похуже, климат тяжелый, но я могу выделить под заселение довольно большой кусок земли по южному и восточному берегу Белого озера. Вот посмотрите, – развернул он на столе карту графства. – В Нижней Мондоме[38]38
Нижняя Мондома – посёлок в Белозерском районе Вологодской области.
[Закрыть] живет сейчас меньше тысячи человек, в Белоозеро[39]39
Белозерск – город в России, административный центр Белозерского муниципального района Вологодской области. Под именем город Белоозеро упомянут в «Повести временных лет».
[Закрыть] – около восьми тысяч, в Ухтоме[40]40
Ухтома – село в Вашкинском районе Вологодской области. Основано в XI веке. В X–XIV веках через Ухтому пролегал один из путей из Новгородских земель к Белому морю.
[Закрыть] и ста человек не набирается. Есть еще несколько совсем крохотных деревенек, а вокруг одни леса. Пахотные земли относятся к почвам с низким естественным плодородием, но при должной культивации приносят неплохие урожаи. Места много, территория, по большей части, принадлежит мне. Древесины и камня под строительство сколько хотите. В озере и в реке Шексна полно рыбы. Электричество в достатке: на Шекснинском водохранилище стоит гидроэлектростанция, а значит, можно развивать промышленность. Вот, собственно, и все.
Была, правда, еще одна деталь, о которой он не сказал вслух, – «охотничьи угодья», – но бек показался ему умным человеком, должен был догадаться сам: к северу от Белого озера и до самого Белого моря лежит дикий край, практически не тронутые людьми тайга и скалы. И, если у хазар есть хотя бы пара оборотней, – а это всегда только волки или медведи, – то им будет, где охотиться, не пугая при этом местных жителей.
– Большая территория, – оценил бек, исследовав карту. – Какой статус предлагаете?
– Имею право основать новое баронство, но, разумеется, с полным вассалитетом.
– Вассалитет – это понятно. Гербовая палата подтвердит титул?
– Это исконное право моей семьи. Тем более, что за последние двести лет здесь пресеклось полтора десятка дворовых[41]41
Дворовый – русский аналог шляхтича.
Шляхта – дворянство в Королевстве Польском, Великом княжестве Литовском. Кроме того, имело место в Российской империи до конца XIX в.
[Закрыть] и рыцарских родов и три баронских ветви. Свежая кровь графству не помешает.
– Как местное население примет иноверцев?
– Важный вопрос, но не для этой местности, – объяснил Бармин. – Чудь – язычники, из русских – язычников больше половины, северяне – это потомки тех, кто пришел сюда вместе с моим пращуром из Скандинавии, – тоже язычники. А у язычников, насколько я понимаю, с вашими проблем нет. Впрочем, у православных теперь, вроде бы, тоже. Так что не вижу причины для беспокойства.
– Что ж, тогда, пожалуй, я могу рекомендовать так же своего младшего брата и племянников. Это вместе с их кланниками и кровниками еще порядка ста семей. Около тысячи человек, из которых около полутора сотен – активные бойцы. Процент магов в наших семьях колеблется от пятнадцати до двадцати. И еще я бы просил принять, но отдельно от баронства, семью Тухчар. Их всего полтораста душ. Крепкий род, но у них наследование идет по женской линии… Надеюсь, вы понимаете.
Бармин понимал, поскольку читал в записках деда. Женская линия означала, что оборотнями в семье рождаются только девочки. Мальчики – пассивные носители гена оборотничества.
– Много их? – спросил он.
– Сейчас семеро молодых, – ответил бек, – и две старухи. Во главе семьи стоит Субат-ханум дочь Парсбит.
– Я не против, но вы же понимаете, Зиновий Яковлевич, сначала я должен с ней увидеться. Все-таки они отдельная семья, и вы не можете принять вассалитет вместо нее.
– Она сейчас в Вологде. На постоялом дворе вместе с моей женой и дочерью.
«Предусмотрительно!» – усмехнулся про себя Бармин, но он действительно был отнюдь не прочь заполучить в свою команду семь самок кавказского барса[42]42
Переднеазиатский леопард или кавказский барс – хищное млекопитающее из семейства кошачьих, подвид леопарда, обитающий на Кавказе, а также в Западной и Центральной Азии.
[Закрыть]. Оборотни, разумеется, крупнее обычных леопардов. Дед писал, что их самки в среднем имеют вес от шестидесяти пяти до девяноста килограммов и длину больше двух метров, не считая, разумеется, хвоста. Сильный и опасный зверь, способный жить в холодном климате. К тому же при обороте теряет лишь часть человеческой разумности, оставаясь, скажем так, хищным человеческим ребенком в возрасте семи-девяти лет. Опасней врага в горах или тайге представить себе трудно, но можно. Если верить энциклопедии, пещерные львы с Большого Хингана крупнее и сильнее.
– Тогда, передайте, пожалуйста, Субат-ханум мое приглашение разделить с моей семьей кров и стол, – сказал он вслух, и они с беком перешли к обсуждению конкретных деталей переселения и взаимных обязательств.
* * *
Ну что ж, одно дело читать о чем-нибудь в книге, и совсем другое – увидеть своими глазами. В прошлой своей жизни Бармин не раз и не два убеждался в справедливости этого мнения. Практически каждый большой город в Европе и США, шла ли речь об Амстердаме, Лондоне и Флоренции, или Нью-Йорке, Чикаго и Сан Франциско, были ему заранее знакомы, благодаря книгам и фильмам. И все-таки каждый раз, когда он впервые приезжал в такое, вроде бы, хорошо известное ему место, становился для Бармина днем великих географических открытий. Древние были правы, когда говорили, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сущая правда, и теперь в этом новом чудном мире, Ингвар убеждался в этом снова и снова. Альва Екатерина Северская Бабичева уже рассказывала ему об оборотнях, и, кажется он был готов к встрече, тем более, что читал записки своего деда и кое-какую доступную литературу вопроса. Однако действительность превзошла все его ожидания. Субат-ханум дочь Парсбит Тухчар оказалась высокой, крепкого сложения дебелой блондинкой где-то под тридцать, и значит, явно была старше заявленного возраста. Сильная, умная и опасная, какой и надлежит быть большой кошке. И еще одно замечание. Судя по цвету кожи, а она была у женщины снежно белой, платиновым волосам и янтарным глазам, Субат-ханум принадлежала к совсем другому этническому типу, чем тюрки или кавказцы. Было совершенно очевидно, что, когда бы это ни случилось, – тысячу или три тысячи лет назад, – ее племя откочевало на Кавказ откуда-то из Центральной, а возможно, даже из Северной Европы.
– Субат-ханум, – вежливо поклонился ей Бармин и вопросительно взглянул на руку женщины.
– Я не горская гаремная дура, – усмехнулась в ответ Субат-ханум и протянула Бармину руку, чуть шевельнув при этом пальцами. А говорила она, к слову, на безупречном норне.
– Рад вас приветствовать в своем доме! – ответил Ингвар, оторвавшись от ее руки. – Разрешите представить вам мою старшую сестру. Графиня Варвара Менгден, – чуть поклонился он сестре. – Мои невесты, – сделал он охватывающий жест. – Мария княгиня Полоцкая…
Так начался ритуал знакомства, завершившийся только тогда, когда все были представлены всем и чинно расселись за обеденным столом. Следует отметить, что жена и дочь бека алп-Тархана оказались красивыми восточными женщинами. Черные волосы, темные глаза, пухлые губы и аппетитные выпуклости во всех положенных местах. Не полные или, не дайте боги, толстые, и не дебелые, крепко сбитые, как Субат-ханум, но обе обладали пышными формами, и при взгляде на них в голову приходил не совсем галантный эпитет – «сдобные».
«Ну, что ж, – пожал Бармин мысленно плечами, – с кем поведешься, от того и наберешься».
Волжские хазары были больше похожи на русских и татар, а прикаспийские, выходит, были типичными кавказцами. Но Ингвару это было неважно, он их звал к себе в графство не из-за внешнего вида, а из-за их способностей. Хазары отличные бойцы и к тому же не ленивы. Пшеницу сеять, допустим, не будут, да она на этих землях толком и не родится. Однако, если верить запискам деда, они мастера разводить овец и крупный рогатый скот. Оно конечно, местные условия сильно отличаются от предгорий Кавказа, но дед был уверен, что справятся. И скот разведут, и молочные фермы поставят, и сыры начнут производить, а, если к тому же переведут сюда одно или два из принадлежащих им инструментальных производств, совсем хорошо! Доходы возрастут, население увеличится, да и об обороне не грех вспомнить. Этот последний пункт, намеченный в дневниковых записях Карла Менгдена буквально одной строкой, особо заинтересовал Бармина. Ему-то как раз, – в его особых обстоятельствах, – об укреплении боевого потенциала нужно было думать в первую очередь, а тут, спасибо деду, речь сразу о большой группе воев, имеющей в своем составе магов, оборотней и ветеранов джунгарских и кавказских[43]43
Джунгарское ханство – ойрат-монгольское государство, существовавшее в XVII–XVIII веках на территории, которая в настоящее время относится к Казахстану, Киргизии, Китаю, России (часть Хакасии и Тувы) и Монголии.
[Закрыть] войн.
Вообще, дед оказался потрясающим мужиком. Возможно, он просрал свою жизнь и погубил обоих своих сыновей и мать Ингвара, – хотя кто знает, каковы были причины его действий, на самом деле, – но, как теперь выяснялось, Карл Менгден играл в долгую. Он смотрел в будущее и умел думать на перспективу. Понимал, что, если проиграет, полетят головы, и его собственная в первую очередь, но и отступить, по-видимому, не мог или не хотел. Знал, наверное, какую мразь собираются посадить на трон восточные княжества. В этом смысле, Бармин мог свидетельствовать перед богами, покойный император Константин не заслуживает даже нормального посмертия. Ни дна, ни покрышке, сукиному сыну. Однако думать сейчас об этом мелком человечишке, Ингвару не хотелось. Сдох, туда ему и дорога. А вот о деде, а Бармин чем дальше, тем больше воспринимал его именно, как своего родного деда, думал часто и с восхищением.
