Текст книги "Последыш III (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 1 (2)

Двадцать пятое июня 1983 года

Домой в Усть-Углу Бармин вернулся не сразу. Сначала заглянул, – в четыре быстрых перехода, – в Надозерье, проверил, как продвигаются восстановительные работы, положил букет цветов на могилу бабушки и ушел в Новгород, – еще две телепортации, – где потратил почти полдня на решение нескольких юридических и финансовых проблем, требующих его личного присутствия. Заодно зашел по случаю в центральное отделение Новгородского Великокняжеского банка и забрал из своего сейфа некоторые драгоценности и два артефакта, в которых не смог разобраться в прошлый раз, но которые понадобились ему теперь в новых обстоятельствах. Переночевал на постоялом дворе в Старой Руссе, – еще один «клик» – прогулялся анонимно аля Гарун аль-Рашид по Череповцу, – три перехода с двумя короткими остановками, – и по Вологде, до которой добрался рейсовым геликоптером, и двадцать пятого в пятом часу дня – как раз к обеду, – вернулся в замок.

Встретили его радостно, причем все без исключения: и домочадцы, и прислуга. Устроили по такому случаю праздничный обед, – это, разумеется, Елена с Варварой расстарались, – и после десерта, Ингвар пригласил всех своих женщин на приватную беседу в маленькую, уютною гостиную, примыкающую к его личному кабинету. Слуги подали чай, кофе и напитки и удалились, плотно прикрыв за собой толстые двери из зачарованного дуба, через которые, – спасибо магии, – невозможно было подслушивать.

Тем для обсуждения было ровно две, хотя, если честно, обсуждать здесь было нечего. Такие вопросы, являясь де факто главой рода, Бармин решал единолично, но при этом считал необходимым поставить остальных членов своей на ходу формирующейся семьи в известность о принятых им решениях.

– Завтра в замок приедет полковник Ковров, – сообщил он, сделав аккуратный глоток виски и доставая сигареты. – Его посылает к нам твой отец, Маша, – бросил быстрый взгляд на княгиню Полоцкую, получил ответную улыбку и продолжил излагать суть дела. – Полковник будет обучать вас, дамы, приемам боевой магии и заодно займется вашей физической подготовкой. Времена настали непростые, кое-кто из вас уже повоевал, – кивок в сторону Елены и Варвары, – и остальные тоже не застрахованы. Надо быть готовыми ко всему. Вопросы, комментарии, возражения?

– Создается впечатление, – усмехнулась в ответ Ольга, – что отец организовал тебе на Груманте настоящий университет.

– Я просто много читаю и быстро учусь, – парировал Ингвар.

– Возможно, – не стала спорить женщина. – Я ведь не в укор, а наоборот. Быть женой умного образованного человека куда как лучше, чем состоять при муже дураке.

– Тебе виднее! – съехидничал Бармин, вспомнив о планах покойной княгини Кемской и не к ночи помянутого папаши княжны Кашиной. Никто, кажется, не ожидал от него, что он вырастет на ссыльном острове хотя бы вменяемым, не говоря уже о большем, и Ольга знала об этом лучше других, поскольку именно ее готовили в жены «блаженному» Ингвару-недоумку.

– Как бы то ни было, – сказал он, возвращаясь к главному, – но древние не зря говорили, «Si vis pacem, para bellum». Хочешь мира готовься к войне. Боюсь, нам всем еще придется повоевать, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал. Поэтому прежде, чем перейти к вопросу подготовки, скажу еще кое-что. Пока не сыграли свадеб, вы все свободны в своих решениях, но чем дольше мы остаемся вместе, тем уже окно возможностей. Пока еще можно отойти в сторону. Никто даже не осудит, все всё понимают правильно. Но, если не дистанцироваться от меня сейчас, потом будет поздно. Поэтому каждой из вас надо еще раз обдумать вопрос: а оно вам надо?

– Я твоя сестра, – пожала плечами Варвара, впрочем, ее глаза сказали кое-что другое. И, хотя все знали их с Ингваром секрет, произнести это вслух она пока не могла, потому что политес должен быть соблюден «при любой погоде».

– Я не уйду! – почти одновременно с Варварой заявила Ольга.

– Я уже все решила! – вторила ей Елена.

Получилось, словно они произнесли эти слова хором.

– Ты дал слово моему отцу! – А это уже была Мария.

«Завидное единство! Вот бы все так оставалось и дальше!»

– Без обид, дамы! – сказал он вслух. – Нет – так нет. Но предложить-то я должен был?

– Предложил, – кивнула Ольга. – Продолжай, пожалуйста.

– Если вы остаетесь со мной, – вернулся Бармин к теме разговора, – то нам всем следует готовиться к бою. Князь Северский заверил меня, что полковник Ковров – лучший из лучших во всем, что касается боевой подготовки магов. Я вашей магией, милые, не владею, помочь не смогу, но постараюсь все-таки хотя бы время от времени участвовать в тренировках. Буду так же особо заниматься с Варварой. Если кто еще не знает, у нее, вроде бы, проснулся наш фамильный Дар. Пока слабенький, но, кто знает, вдруг разовьется? Было бы хорошо, потому что стихийная магия очень сильное оружие, и наш козырь в рукаве. Вопросы? Возражения?

– Нет? – улыбнулся Бармин, чрезвычайно довольный исходом «голосования». – Молчание знак согласия, значит, с первым вопросом все. Переходим ко второму. Но это, собственно, не вопрос, а важная информация. Шведская корона сделала мне официальное предложение взять в жены кронпринцессу Ульрику Катарину герцогиню Сконе. Она сестра Карла Августа IX Ваза, коронация которого состоится двадцать девятого ноября в Гётеборге. Там вы все сможете с ней познакомиться. Ну, а я с ней встречался пару дней назад, и мы пришли к согласию по всем пунктам.

– Кто она такая, вообще? – нахмурилась Ольга.

– Тебе же сказали, шведская принцесса, – не без иронии в голосе ответила ей Елена.

– Хотя бы красивая, – заинтересованно подалась к Ингвару Варвара, – или селедка вяленая?

«Селедка? – удивился Бармин. – Почему не вобла или тарань, не лещ, в конце концов, а именно селедка? Вяленая… М-да…»

Смысл был понятен, но выбор лексем озадачивал.

– Сколько ей лет? – А это уже Мария Полоцкая, ее-то по возрасту пойди перещеголяй! Ну, если только не тащить в постель несовершеннолетних школьниц.

– Про нас ты с ней говорил? – задала самый важный вопрос Елена.

– За себя не волнуйтесь, успокоил женщин Бармин. – Ульрика женщина непростая, но мы пришли к консенсусу. Хозяин в доме один, и это я. С вами дружить, может быть, и не будет, – во всяком случае, не сразу, – но и на конфликт не пойдет. Теперь по пунктам. Красивая. Зеленоглазая блондинка под метр восемьдесят. Офицер-резервист ВМФ Швеции, пилот геликоптера. В мирной жизни занимается дизайном модной одежды для женщин.

– О! А вот это может быть интересно! – прокомментировала Варвара. – Так что там с возрастом?

– Возраст… Здесь, если честно, есть проблемы, – признался Бармин, – но деваться некуда, я дал слово.

– Так сколько ей? – нахмурилась Варвара. – Неужели старше меня?

– На двенадцать лет, – усмехнулся Ингвар. – По возрасту мне и Маше в матери годится, но делать нечего. Стерпится – слюбится. Привыкнем.

– Тридцать шесть лет? – переспросила Ольга. – Вдова или разведенка?

«Разведенка? – удивился Ингвар. – Что за лексика?!»

– Замужем не была, – пояснил он вслух, – но имеет двенадцатилетнего бастарда. Дочь.

– Так у нас что, первый ребенок в семье объявился? – хмыкнула Збаражская.

– Что у нее с магией? – спросила тогда Варвара.

– У нее такой же Дар, как у меня. Ранг, понятное дело, неизвестен, но утверждают, что не ниже одиннадцатого.

– Так ее тебе из-за этого сосватали! – ухватила Варвара главное.

– Да, – подтвердил Бармин, не имевший права вдаваться в подробности. – Есть мнение, что так удастся увеличить шансы на закрепление Дара в потомстве.

– В логике не откажешь, – неожиданно поддержала идею Мария. – Так что, нас всех пригласили в Швецию или только некоторых?

– Всех пригласили, – успокоил девушку Ингвар и тут же разъяснил свою позицию, – но я предпочел бы ехать туда, заранее оформив наши отношения.

– Так, когда будем жениться? – сразу же оживилась Елена.

– В сентябре и октябре, можно даже в начале ноября, – предложил Ингвар. – Даты можем согласовать хоть сейчас.

– Ты обещал мне свадьбу в Покров день[11]11
  Покров день или просто Покров – день в народном календаре восточных славян, приходящийся на 1 (14) октября. В народной традиции этот день отмечал встречу осени с зимой, начало вечерних девичьих посиделок и осеннего свадебного сезона.


[Закрыть], – напомнила Мария.

– Значит, четырнадцатого октября, – кивнул, соглашаясь, Бармин. – А с Дареной 22 сентября[12]12
  22 сентября (по новому стилю, 8–9 сентября – по старому стилю) – Праздник Лады. Славянский праздник. В данном случае, учитывается особый статус Лады – великой богини весенне-летнего плодородия и покровительницы свадеб и брачной жизни.


[Закрыть], тогда же Варвара выходит за Петра.

– Тогда, я чур на Осенины[13]13
  Осенины – русский народный праздник встречи осени, отмечаемый в сентябре.


[Закрыть]! – влезла Ольга.

– Значит, через два дня после Дарены, – уточнил Ингвар. – Устроим пьянку на неделю.

– Ну, тогда и меня возьмите в компанию, – усмехнулась Елена. – Тоже двадцать четвертого, но по северному календарю.

– Что-то скандинавское? – попробовал вспомнить Бармин.

– Не ломай голову, милый, – успокоила его княжна Збаражская. – Двадцать четвертое – это День Зимы или Зимние ночи. Подходящий день, чтобы вступить в брак.

«Даже так? – восхитился Бармин. – По северному календарю? Ничего не скажешь, красиво!»

В целом, ему было грех жаловаться. Большой любви между его будущими женами пока не случилось, и было неизвестно, срастётся ли в дальнейшем. Но уже хорошо, что они были готовы сотрудничать и не вели военных действий. Во всяком случае Бармин на это сильно надеялся. Умные, понимают, что, как ни крути, а придется уживаться.

– Где будем играть свадьбы? – вопрос не праздный. Хороший вопрос, и задала его Варвара.

– Здесь, в замке. – Это Ингвар давно уже для себя решил. Замок большой. Храм – загляденье. Даже священная роща есть. Безопасность опять же. Но кроме того, жен следовало «показать» Источнику. Хода им к нему не будет, но это не значит, что они не должны приобщиться к древней магии Усть-Углы.

– А знаешь, – снова вступила в разговор Ольга, – если мы уже об этом говорим. В языческих семьях принято выделять в доме женскую половину.

– А мы что, так и будем все жить вместе? – поинтересовалась Мария.

– Когда захотим, – пожал плечами Ингвар. – У тебя Маша есть свой замок в Полоцке[14]14
  Полоцкий детинец, позже Верхний замок – несохранившийся замок в городе Полоцке. Верхний замок с середины XI по XVIII вв. играл роль административного и культурного центра Полоцка.


[Закрыть], в Витебске Узгорский[15]15
  Витебский Узгорский замок (Узгорский город, Острог) – несохранившийся замок в городе Витебске. Вероятнее всего, оборонительные сооружения здесь появились ещё во времена т. н. Киевской Руси.


[Закрыть] замок, в Лепеле и Браславе тоже есть старинные замки. У Елены – Гольшаны[16]16
  Поселение Гольшаны с деревянным замком известное по летописям с XIII века, возникло на высокой самородной горе над рекой Корабель, на северо-востоке от местечка Гольшаны. Деревянный замок был построен князем Гольшей. Князья Гольшанские владели замком до 1525 года, а потом, после брака княжны Елены Юрьевны Гольшанской с Павлом Сапегой, он перешёл во владения Сапег. Гольшанский каменный замок, возведён в первой половине XVII века.


[Закрыть], у Ольги – Надозерье, у Дарены будет резиденция в замке Кошта в Череповце, ну и Петр с Варварой поселятся недалече – в замке Устье[17]17
  Устье (Устье-Кубенское) – село в Вологодской области, административный центр Усть-Кубинского района. Расположено в 70 км к северо-западу от Вологды при впадении реки Кубены в Кубенское озеро.


[Закрыть] или в ее замке в Крево[18]18
  Кревский замок – замок-кастель в Крево (Белоруссия) из камня и красного кирпича, первый полностью каменный замок в Великом княжестве Литовском.


[Закрыть]. А здесь, в Усть-угле можно действительно устроить Женский двор.

– Ты нас прогоняешь? – нахмурилась Мария.

– Нет, конечно! – успокоил ее Ингвар. – Вы можете жить там, где захочется. В своих вотчинах или здесь, я приму любое ваше решение. Учтите только, что принцесса Ульрика тоже будет жить в Усть-Угле.

– Разберемся! – отмахнулась Елена.

– Отдай им Старый дворец, – внесла свою лепту Варвара. – Если привести его в порядок и реконструировать, будет не хуже Нового паласа.

– Отличная идея! – поддержал сестру Бармин. – Подыскивайте, дамы, подходящего архитектора, подрядчиков и реставраторов, и вперед. В Старом дворце изумительные фрески, резное дерево тоже дорогого стоит. Мозаичные полы… Если все это привести в божеский вид… Будет красиво и стильно. К тому же Старый дворец вместе с примыкающим к нему флигелем даже больше Нового. Там действительно можно устроиться со вкусом и размахом. Вот и будет вам женская половина, но без евнухов, разумеется, чай не басурмане!

* * *

За делами Бармин совсем забыл выяснить, кто соизволит осчастливить его предстоящей ночью.

«Ладно! – махнул он мысленно рукой, добравшись наконец до своих апартаментов. – Кто бы ни пришел, будет праздник. А если никто не придет, то высплюсь наконец. Спать иногда тоже надо».

На этой оптимистической ноте его размышления были прерваны. В его покои заявилась Варвара, и это было отличным известием, но, как тут же выяснилось, он рано радовался. Его ожидало нечто гораздо более заковыристое, чем секс с родной сестрой.

– В полночь придет Мария, – сообщила Варвара «страшным голосом».

– Бедная девочка!

Если честно, Бармин плохо представлял себе, что ему с ней делать. С одной стороны, княгиня Полоцкая жаждала, как можно скорее расстаться с невинностью и встать на путь половых излишеств. Однако, оказавшись в объятиях Ингвара, тут же впадала в беспричинную панику, и Бармин уже жалел, что не трахнул ее в тот первый раз, когда она была полна энтузиазма. А теперь, видят боги, у нее ровным счетом ничего не получается. Даже расслабиться как следует не может, не то, что отдаться по-человечески. Поэтому в голове Бармина созрел уже план, сделать это вообще без ее участия. Тут были, правда, возможны варианты. Первый – напоить девушку до невменяемого состояния и затем «надругаться над беззащитным телом». Это был безболезненный способ расстаться с девственной плевой, но он категорически не понравился самой Марии. Она хотела, видите ли, запомнить этот момент на всю жизнь, и поэтому требовала, чтобы Ингвар «распечатал ее силой». Тут конечно тоже имелись свои тонкости, поскольку можно было все сделать не то, чтобы совсем безболезненно, – на то и смазка, чтобы «двери не скрипели», – но и без травматизма. Однако Бармин-психиатр находил этот метод неподходящим в случае Марии. Запомнить-то она запомнит, но как бы не свихнулась на этой почве окончательно.

– Да, не волнуйся ты так! – успокоила его Варвара. – Мы с девочками все продумали. Есть еще один вариант!

– Да, ну?! И какой же?

– Втроем.

– То есть, как? – опешил Бармин.

– А так, что мы с тобой начнем, она подключится, увлечется и забудет бояться, а там само пойдет.

– Но это же разврат! – возмутился Ингвар.

– Кто бы говорил! – отмахнулась Варвара. – Ты еще прочти мне лекцию о нравственности и девичьей чести!

– А кстати, почему ты, а не кто-нибудь другой?

– Машка сама выбрала, – объяснила Варвара. – Сказала, что со мной у нее точно получится.

– И почему это? – усмехнулся Бармин, решивший, что спорить не будет, ибо бесполезно, а со своим стыдом он как-нибудь справится, в смысле, договорится.

– Я самая привлекательная на ее взгляд, в половом смысле, – объяснила Варвара выбор Марии.

«Американцы сказали бы сексапильная… Впрочем, русские теперь тоже так говорят. Но не здесь…»

– Ну, ладно тогда, – согласился с ней Бармин, обнимая и привлекая к себе, – с этим не поспоришь. Что есть, то есть. Притягательная.

– Не начинай! – остановила его сестра. – Успеем еще, ночь длинная. У меня есть еще кое-какие новости.

– Ты беременна? – Это было первое, что пришло ему в голову.

– С ума сошел?

– Тогда, о чем мы говорим?

– Вчера я в первый раз «услышала» замок, – с неподдельной гордостью сообщила Варвара.

– Уверена? – сразу же заинтересовался Бармин.

– Я заблудилась на цокольном этаже, – рассказала Варвара, – там за кухней такой лабиринт, просто черт ногу сломит. А он, я имею в виду, замок, взял и вывел меня. Подсказал дорогу. Без слов, но понятно. Как-то так!

– Умница! – искренне обрадовался Ингвар. Ведь если Варвара разовьет свой талант, у Бармина появится в Усть-Угле настоящий помощник, способный дать отпор врагу и координировать оборону замка. – Значит, не зря старались.

– Ну, я тоже так думаю, – улыбнулась женщина.

– Что ж, я надеялся! – улыбнулся Ингвар своим мыслям. – Забавно получилось, Аря. Я, видишь ли, принес сегодня в замок одну вещь, вернее, две вещи. Надеялся, что когда-нибудь они тебе могут пригодиться. Но не думал, что так скоро. Подожди-ка пару минут.

Он быстро прошел в свою спальню и достал из сейфа науз[19]19
  Нáуз (нáузд) (от глагола «вязать») – в славянском язычестве нарочно изготовленный магический предмет (артефакт) в виде узла, завязанного определенным образом. В Древней Руси их изготовление и применение были одним из известных способов колдовства. Наузы делали обычно из кожаных ремешков или из шерстяных нитей. Изготовлением наузов занимались особые умельцы – «наузники» и «наузницы». Для усиления обережного действия в науз могли вплетать различные предметы (камни, деревянные или металлические фигурки животных, птиц, рыб, изображения предметов оружия и домашнего обихода).


[Закрыть], сплетенный из кожаных ремешков, с вплетенными в него крошечными фигурками животных, отлитых из золота или выточенных из благородного берилла и изумрудов, и золотое колье, украшенное крупными темно-синими сапфирами и голубыми бриллиантами. Увидев его впервые, Бармин решил, что это ожерелье удивительно напоминает Брисингамен[20]20
  Брисингамен – в нордической мифологии – золотое ожерелье, сделанное четырьмя братьями-гномами Брисингами. В переводе означает «сверкающее», «искра».


[Закрыть], как его описывают поэты, но правда оказалась куда причудливей. Науз являлся мощным щитом, работавшим, правда, только на руке мага, имеющего Дар не ниже седьмого ранга, а колье усиливало стихийную магию пропорционально силе самого колдуна. Бармин хотел было примерить «брисингамен» на себя, но, увы, это был женский усилитель и на мужчине работать просто отказывался.

Следующие полчаса они с Варварой упражнялись в прекрасном, быстро выяснив, что со своими новыми аксессуарами она становится по-настоящему сильным бойцом, но главное – начинает лучше «слышать» Источник. Радости ее не было предела. Впрочем, Бармин ликовал никак не меньше. А потом пришла Мария, и всем стало не до шуток. Однако их усилия не пропали даром, и этой ночью княгиня Полоцкая наконец рассталась со своим девством, превратившись из девушки в женщину. На радостях она напилась до безобразия, окончательно расслабилась и, в конце концов, отрубилась. Так что продолжение банкета прошло уже без ее участия. Зато Ингвар и Варвара получили море удовольствия…

Глава 2 (1)

Четвертое июля 1983 года

Забавная ситуация. На дворе четвертое июля – Independence Day. В штатах сегодня праздник, парады с оркестрами и тамбурмажорками, крутящими в ловких ручках длинные жезлы, красные, белые и голубые воздушные шарики, барбекю на заднем дворе и прочее все, о чем Игорь Викентиевич совершенно не скучал. И все бы ничего, но так совпало, что четвертое июля – это не только день «рождения нации», но еще и день рождения самого Бармина, которому как раз сегодня исполнилось бы семьдесят лет.

«Старый хрыч!» – не без едкой иронии усмехнулся Ингвар, рассматривая в ростовом зеркале красивого себя, молодого, высокого, светловолосого и светлоглазого, напоминающего чертами лица и сложением то ли русского богатыря, какими их показывали российские постперестроечные фильмы, то ли брутального голливудского викинга. У таких мужчин, как говорили в дни его первой молодости, харизма не уступает размерами Эго, а избыток тестостерона только что из ушей не льется.

«Я стар, – вспомнился вдруг старый анекдот про давным-давно забытого генсека Брежнева, – я стар, я суперстар!»

И словно в подтверждение этих слов, в ванную комнату вошла длинноногая, дивно сложенная молодая женщина с ликом пророчицы Деборы[21]21
  Дебора – героиня библейской книги Судей, четвёртая по счёту судья Израилева (единственная женщина); одна из семи пророчиц эпохи Судей (XII–XI вв. до н. э.).


[Закрыть], пронзительным взглядом темно-синих глаз и длинными волосами цвета вороного крыла. По утренним обстоятельствам, являвшимся прямым продолжением ночных безумств, княжна Кашина одеждой в присутствии Ингвара не заморачивалась, переходя из постели в ванну, как есть – а-ля натюрель. И в этом смысле, ее можно было понять. Ольге было, что показать, и было кому это продемонстрировать. Официально она все еще числилась невестой Бармина, а неофициально являлась его любовницей, перемежая постельные сцены, происходящие наяву, любовными схватками в своих наведенных снах. К слову сказать, это был редкий Дар, пользоваться которым княжна училась, что называется, на ходу и без отрыва от производства. Так что сны с каждым разом становились все более реалистичными, подробности – обескураживающе откровенными и не без извращений, а царящая в этих грезах атмосфера – откровенно порнографической. При этом реальность отнюдь не была прямым отражением грез. Наяву и желания, и возможности Ольги Кашиной были куда скромнее, а ее половое поведение не лишено даже некоторой доли стыдливости и целомудрия. Но, разумеется, не до такой степени, чтобы в присутствии любовника стесняться своей наготы.

– Нравлюсь? – спросила, заглядывая в зеркало из-за его плеча.

– Как всегда, – улыбнулся ей Ингвар. – Хочешь принять ванну? Марфуша как раз приготовила.

Марфуша – Марфа Подосенкова – сорокалетняя крепкого сложения женщина происходила из семьи потомственных слуг рода Менгден. Не крепостные, а свободные поморы из Мезени, они пошли в наем к Менгденам еще в XVIII веке и с тех пор жили в Шексне, имея там обширное подворье, служа в замке и приторговывая в принадлежащей семье рыбной лавке. Марфуша, одинаково хорошо говорившая на северном диалекте великорусского наречия, на норне и на поморьской гаворе[22]22
  Поморьска говоря – смесь новгородского диалекта русского языка с финно-угорскими словами и выражениями.


[Закрыть], пришла в Усть-Углу в составе целой делегации потомственных слуг семьи Менгден на третий день после вселения в замок Ингвара и Ко. И как-то так получилось, что именно Марфа Подосенкова взяла на себя деликатную роль комнатной служанки в апартаментах Его Сиятельства графа. Там одними мужчинами было не обойтись, вот она и обслуживала хозяйских женщин и при этом никак не выражала своего отношения к происходящему в господских покоях и, что не менее важно, умела держать рот на замке, а язык за зубами.

– У нас есть время принять ванну? – удивилась Ольга.

Происходя из Латгалии, где у князей Кашиных были обширные вотчины вокруг города Креславль[23]23
  Краслава – город в Латвии. Примерно до 1239 года Краславский край входил в древнелатгальское Ерсикское княжество, в котором правил Всеволод. Оно, так же, как и Кукейносское княжество (совр. Кокнесе), находилось в вассальной зависимости от Полоцкого княжества.


[Закрыть], она никак не могла приноровиться к северным широтам, где ее внутренние часы то и дело сбоили, особенно по утрам и, тем более, после бурной ночи.

– До завтрака еще два часа, – подсказал Бармин.

– О! – удивилась женщина. – Так рано!

– Хм, – сказала, пересекая ванную комнату по диагонали. Огромная ванна располагалась у противоположной стены рядом с окном, смотревшим в замковый парк.

– Есть у нас время на еще одно безумство, как думаешь? – оглянулась через плечо, элегантно перенося безупречную ногу через край ванны, что при ее росте являлось детской забавой. Княжна Кашина была выше всех остальных женщин Бармина и, по-видимому, не уступала в росте, а может быть, и превосходила принцессу Ульрику Катарину. Ингвар Ольгу, просившую теперь называть ее на северный лад Хельгой, линейкой не измерял, но на глаз получалось даже больше, чем метр восемьдесят. Ему – при его-то метре девяносто с гаком, – это, разумеется, никак не мешало, но многих других мужчин явно смущало.

– Извини, но нет! – охладил ее пыл Бармин. – Я пойду побегаю перед завтраком и, если успею, позанимаюсь хоть немного на тренажерах. Форму, сама понимаешь, надо держать.

– То есть, того, что мы творили ночью, тебе для поддержания формы не хватает? – лениво поинтересовалась женщина, погружаясь в парящую воду.

– Это разные группы мышц, – усмехнулся в ответ Ингвар. – И кстати, пока не забыл. Ты что решила по поводу Большого Летнего Бала?

– Да вот даже не знаю…

– Чего именно?

– Хочу ли я встречаться с тятенькой, маменькой и дорогой сестричкой.

– Дело хозяйское, – пожал своими богатырскими плечами Ингвар, – но на мой взгляд, стоило бы появиться и поблистать. Всем назло.

– Назло? – задумчиво протянула Ольга/Хельга. – Назло – это можно. И платье у меня подходящее есть. Недавно пошила. Цвет карамель. У тебя в сокровищнице найдется что-нибудь подходящее на выход?

– Подберем!

С неделю назад он открыл перед своими дамами сокровищницу семьи Менгден. Не всю, разумеется, а некоторую ее часть, объяснив, что они могут пользоваться хранящимися в ней драгоценностями, хотя ни одна безделушка из родовой сокровищницы никогда не будет принадлежать ни одной из них лично. Эти драгоценности – нечто вроде «сокровищ короны». Они не отчуждаемы, пока существует семья Менгден. Их нельзя продать или подарить, и в этом смысле их защищает закон, распространяющий свое действие на все без исключения аристократические фамилии. Впрочем, после казни Карла Менгдена и осуждения Сигурда, сокровищницу легко могли разграбить, если бы не одно «но». Готовясь к трудным временам, дед Ингвара Карл припрятал сокровища в тоннеле под Медвежьей башней. Ходу туда никому, в чьих жилах не текла древняя кровь, не было, и драгоценности дождались возвращения в Усть-Углу истинного графа Менгдена. Ему замок сам показал, где скрыт тайник и как его открыть.

И вот теперь Бармин решил, что пришло время вернуть драгоценности к жизни. То есть, позволить своим красавицам их носить. Он, вообще, старался дать своим женщинам, – невестам, а затем и женам, – максимум того, что было в его силах, не считая любви и заботы. Деньги и платья, драгоценности, апартаменты и породистые лошади на выезд, автомобильные кортежи, собственные резиденции. В особенности, это касалось Ольги и Елены, семьи которых не спешили раскошеливаться, когда речь шла о невестах Ингвара. Отобрать что-нибудь у него – это да. А дать – извините. Пусть скажет спасибо за то, что они не препятствуют его матримониальным планам, и обходится тем, что есть. Но тут их ожидал сюрприз самого скверного свойства. Во-первых, у него и своего хватало, а во-вторых, Ингвар полагал, что за все в этой жизни надо платить, за жадность и подлость – тем более. И в этом смысле, главные неприятности ожидали князя Кашина. Со Збаражских что возьмешь? Небогатый подъяремный род, вассальная Глинским семья. К тому же родитель у Ели оказался тот еще сквалыга. Его Бармин планировал всего лишь «опустить», обстоятельно унизив публично, потому что как, бы ни был беден род Збаражских, выделить старшей дочери пусть небольшое, но уважительное приданное, он мог. Мог, но поскаредничал.

Другое дело Кашин. Этот был не только жмот, но и подлец, задумавший сыграть свою родную дочь втемную, а когда не вышло, организовавший покушение на Ингвара и Варвару. И вот этого Бармин ему не простит. Ольге он об этом конечно не рассказывал, – какой-никакой, но отец, – однако задание майору Злобиной дал: копать так глубоко, как получится, искать все, что может пригодиться. И госпожу Иванову вежливо попросил: присмотритесь, дескать, господа, к вложениям князя Кашина и к его предприятиям, нет ли в них, случаем того, чем можно поживиться в ущерб хозяину? Не исключалось так же силовое решение вопроса. Но это, разумеется, не сейчас, когда все слишком очевидно. Для такого богоугодного дела можно и подождать. Тем более, что месть блюдо, которое надо подавать холодным.

* * *

Все утро Бармин занимался делами. Совершенно новый опыт, правду сказать. До сих пор самым большим хозяйством, которым ему пришлось рулить еще в той, прежней, жизни, была кафедра психиатрии в университете Питтсбурга. Он ею однажды заведовал целых три года подряд. Не хотел этого делать, отбояривался, как мог, но пришлось, поскольку выбрали. Демократия, одним словом, но мороки с ней было столько, – не с демократией, разумеется, хотя и с ней тоже, а с кафедрой, – что Игорь Викентиевич успел утомиться на всю оставшуюся жизнь. Бюджет, гранты, штатные единицы, да мало ли что еще! Однако новый статус заставлял его заниматься именно теми делами, которые он в прошлой жизни на дух не переносил. На него разом и, следует заметить, совершенно неожиданно свалилось огромное хозяйство, и, хотя у Бармина практически на всех ключевых постах сидели уже правильные люди, оставить все на самотек, – запустил и забыл, – он так и не смог. Приходилось «держать руку на пульсе», – а это отчеты, доклады и сообщения с мест, – вникать в детали, изучать вопросы. И значит, Ингвар должен был проводить совещания и брифинги, встречаться с людьми, изучать документы и принимать решения. В общем, от завтрака до обеда, а это, почитай, нормальный рабочий день без перекуров и не покладая рук. Правда, часов в одиннадцать утра к нему в кабинет нежданно-негаданно просочилась Ольга, но, к счастью, не для того, чтобы мешать и приставать, а напротив, чтобы помочь.

Княжна Кашина на полном серьезе предложила ему свою помощь, и Бармин не стал крутить носом. Дают – бери! Выделил ей сектор работы, – промышленный кластер в Яковцево, – и рекомендовал обратиться к кастеляну замка, чтобы тот подобрал «умничке Хельге» подходящее помещение под рабочий кабинет и нашел толковую секретаршу, – чтобы не утонула в бумагах и незапланированных встречах, – после чего связал напрямую с госпожой Ивановой и «умыл руки». Справится – замечательно, не справится – не страшно. Но, если дело все-таки пойдет, то через какое-то время можно будет расширить круг ее обязанностей, и значит, у Ингвара появится настоящий помощник не только по названию, но и по сути. А заодно, Ольга могла стать хорошим примером и немаловажным стимулом для всех остальных членов его маленькой, на ходу формирующейся семьи. У Елены и Варвары – тоже ведь есть высшее образование, а у княгини Полоцкой за тонкими изящными плечами остался один из лучших киевских лицеев для одаренных детей, так что пусть впрягаются. Хозяйство большое, есть чем заняться любой из них и всем вместе, да и скучать тогда ни у кого времени не останется. А занятые люди, – и в особенности, женщины, – не склонны творить глупости. У них на это просто не остается времени.

Итак, Бармин трудился на благо семьи от завтрака и до обеда, который, слава богам, прошел в удивительно спокойной и доброжелательной обстановке. Судя по всему, девочки Менгдена постепенно притирались друг к другу, и получалось это у них гораздо лучше, чем можно было ожидать. Вернее, чем мог себе это представить Бармин, по объективным причинам абсолютно не знакомый с этой стороной имперской жизни. Но это он, его женщины – совсем другое дело. Сказывалось воспитание и влияние многовековой традиции. Моногамные отношения в среде аристократов являлись непозволительной роскошью, и все это хорошо понимали. Так что, отношения постепенно выстраивались, жизнь продолжалась, а у Ингвара на «после обеда» было назначено еще несколько в разной степени важных, срочных или вовсе неотложный дел.

Во-первых, урок с Варварой, который должен был стать для них обоих совершенно особым событием. Во-вторых, примерка новых костюмов. Приедут портные, привезут всякого разного, и это будет то еще испытание воли, но положение обязывает. Граф Менгден не может дважды появиться в Обществе в одном и том же костюме, а у Бармина по планам в июле-августе сплошные мероприятия, и это, не считая осени, когда ему предстоят аж четыре свадьбы подряд и коронация Карла Августа в Гетеборге, после которой уже не за горами зимние праздники. И значит, Ингвару нужен полноценный гардероб, как минимум, на два-три сезона, и ничего из необходимого для выхода в Свет в магазинах готового платья не купишь. Все нужно шить на заказ. Дамам – радость, а Бармину – расходы и раздражение от бездарно проведенного времени. Но, увы, от этого никак не отвертеться, потому что, если назвался груздем, изволь соответствовать.

Ну, и наконец, в-третьих. Строго конфиденциальная встреча с хазарским беком Завулоном алп-Тарханом из Семендера[24]24
  Семендер (Самандар) – ранняя столица Хазарского каганата (в первой половине VIII в.). Крупный средневековый город на территории прикаспийского Дагестана.


[Закрыть], а это, скажем прямо, дело совсем непростое, поскольку Бармину для подобного рода встреч тупо не хватало знаний и опыта. До сих пор переговоры с сильными мира сего и с ценными специалистами проходили, можно сказать, в тепличных условиях и, в основном, по их инициативе. Однако теперь все обстояло иначе. Он стал, наконец, самостоятельным игроком, – ну или был на пути к такому положению дел, – и никто больше не приходил к нему со щедрыми подарками, пора было искать свою выгоду самому. Искать, находить и преумножать.

* * *

– Смотри! – сказал Бармин, подведя Варвару к одной из стен ее апартаментов. – Здесь есть дверь.

– Должна быть или есть?

Стена была самая обыкновенная: аккуратная каменная кладка, обычно скрытая за настоящим Туринским мильфлёром[25]25
  Мильфлёр – особый вид шпалер XV–XVI вв. с однотонным фоном, усеянным цветами или листьями.


[Закрыть] XVI века «Сцены из жизни сеньоров». Сейчас, когда Ингвар отогнул край шпалеры, Варвара могла видеть только древнюю кладку и ничего более. Но вопрос она задала правильный, есть или должна быть?