Текст книги "Террариум 2 (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Заперли их там, потому-что сохранить хотят. Если бы их не заперли бы, то они давно бы сгнили. – Сказал Степан. – У «чистых» всё намного хуже. Они сожгли все книги иностранных авторов, кроме немецких. Вокруг великих русских и немецких книг, создали культ. И книги у них все в основном только про величие русского народа и величие арийской рассы и фашистского режима. Ещё старики их постоянно детям и подросткам мозги промывают, собственно как, и везде. Говорят, что русские никогда войны не начинали, и не проигрывали, они их только выигрывали, а значит русский народ самый великий, могучий и так далее. Немцы и в меньшей мере итальянцы у них тоже в почёте, ведь они показали миру самый верный образ жизни и самую верную дорогу к ней. Белорусы и украинцы у них второй сорт. Они как бы, почти русские, а значит, они достойны, лишь быть вторым сортом. Остальные европейские народы это третий сорт, кроме выше озвученных. А американцы так и вовсе четвёртый сорт. Почти мусор, грязь под ногтями, которую спокойно можно как пушечное мясо использовать. Какая-то сильная неприязнь у «чистых» к американцам. Это у них ещё со старых времён. Не понятно, почему и зачем, но есть вот такое, хотя они тоже белые.

– А чего они уродцев убивают?

– Так они же гены их поганят. Их арийские черты искривляют. Сам что ли не знаешь? Из пещеры, что ли только вылез?

– Ладно, мужики… хватит о грустном. Лучше давайте о бабах поговорим. Я вот перед арестом встретил одну такую красотку. Всё при ней, груди как…

***

Спустя неделю, и множество трудных километров, которые по большей части приходилось проезжать по отсутствующим дорогам, обоз доехал до крепости.

Обозу пришлось пересечь не только земли «чистых», но и земли других, более мелких государств. Земли «чистых» буквально окружены территориями совсем мелких государств союзников.

Обоз проехал по территории «Французской Колонии». Это государство на юге земель людей. Большую часть населения колонии составляют французы.

Чуть восточнее колонии находится государство под название «Византия» где люди до сих пор верят в старую веру и бога.

Французская колония и Византия сейчас собрали небольшие армии и начали войну с умирающим режимом «чистых». Война получилась не самой удачной. Войско, состоящее из бойцов двух государств, получилось мелковатым. Из-за этого оно продвигалось крайне медленное, да и то благодаря силам революционеров.

Восточней Византии есть ещё три государства, но они на грани распада, поэтому рассказывать о них нет смысла. Они оказались слишком маленькими и слабыми, и теперь они падут под силой леса, и силой тысяч и тысяч муравьёв.

Внешний вид крепости завораживал. Она была не большой, но достаточно крепкой для удержания армии дикарей. Её стены и башни заставляли размышлять о книгах, рассказывающих про средневековье.

На стенах и башнях этого сооружения не было штандартов и флагов. В крепости нет коммунистов, фашистов, либералов и других. Здесь есть лишь «синие плащи». Защитники человечества, и по совместительству бандиты, мошенники, воры и убийцы, которых совершенно не жалко. Таких отморозков в штрафбат не берут. Нет, их загоняют в трудовые лагеря, расстреливают, или посылают сюда.

Деревянные ворота, обитые металлическими листами, открылись.

Телеги и кареты проехали по старому деревянному мосту и заехали во внутренний двор.

Во дворе не было ничего необычного. В северной части двора стояли казармы, бараки, столовая и личное жилище командующего крепости. В южной части находились травпункт, псарня и мастерская. В западной части, спуск в подземный склад. В центре же стояла виселица на четыре персоны. Она напоминала подонкам служащим здесь, что церемонится с ними в этом месте никто не будет. За малейшее неповиновение их повесят. На потери здесь всем плевать. На землях людей достаточно прогнившего человеческого материала, подходящего для службы в этой дыре.

Первая в обозе телега остановилась, а за ней остановились и остальные.

«Добровольцев» вытащили из карет и заставили встать в строй.

Из казармы выбежали тридцать бойцов в голубой форме. В комплект одежды у бойцов крепости входили голубые свитера, поверх которых были надеты пальто или куртки длинной до середины ляжек. Пальто или куртку украшает кожаный пояс с подсумками. На руки у бойцов одеты коричневые кожаные перчатки с длинными манжетами, которые можно хорошенько затянуть. Поверх пальто у каждого бойца, без исключения одеты короткие синие плащи, длиной лишь до колен. На ноги надеты широковатые штаны и коричневые сапоги. На головах бойцов красуются пилотные шапочки коричневого цвета. И ещё одна деталь. На рукавах "солдат" есть жёлтые повязки.

Это надзиратели. Их основная задача не воевать, а следить за порядком в крепости. Они хорошо натренированы, да и вооружены они всегда, в отличие от «добровольцев».

Последним из казармы выбежал молодой боец с барабаном. Он встал в строй и начал быстро колотить по барабану белыми палочками. У него получалось очень даже не дурно, но учится, есть ещё чему.

Двери бараков открылись и оттуда с разным темпом вышли «добровольцы». Одеты они были, как и надзиратели, только более небрежно и без жёлтых повязок. У каждого к форме было одето что-то и своё, что-то выделяющее. Красный свитер, например. Тряпка на голове, или шерстяная безрукавка.

Почти у каждого человека из этого сброда были тюремные наколки, или какие-нибудь шрамы с ожогами.

Сброд построился напротив надзирателей и замер в ожидании.

И вот, наконец, открылась дверь жилища командующего крепостью. Из прохода вышел пожилой, лысый, но подтянутый и худой мужчина, способный дать фору молодому парню в чём угодно. Его голубых, узковатых глаз страшились все бойцы крепости. Боевой подбородок, широкие скулы и потрясающая осанка прибавляла в образ этого человека серьёзности, жёсткости. А морщины выглядящие словно глубокие шрамы, заставляли вздрогнуть.

Одет командующий был в ту же голубую форму, только с двумя маленькими звёздами на воротничке пальто.

За командующим вышел толстый помощник с пёсиком командующего, который выглядел словно смесь рыси и чихуахуа.

Командующий подошёл к вновь прибывшим подчинённым на три метра и начал говорить:

– Ублюдки! Добро пожаловать в крепость номер шесть! Я командующий Владислав Лапин! С этого дня я буду вашим богом! Вы будете молиться мне, а не богам леса! Здесь вы можете забыть про них, потому-что у них нет власти в этом месте! Так же вы можете забыть, про личную жизнь и свободное время! Вы будете работать и работать, пока не сдохните, или пока у меня не найдётся для вас иное применение! Любые претензии насчёт моих приказов будут наказуемы! Десять ударов плетью! Вот, что вас ждёт за невыполнение приказа! А за трусость и предательство вас будет ждать петля или пуля! Всё, идите, приведите себя в порядок, пожрите, а потом за работу! – Сказал командующий грубым, хриплым голосом и ушёл обратно в своё жилище.

Двадцать надзирателей повели «добровольцев» из бараков на работу. Пять бойцов стали помогать разгружать ящики с патронами и оружием. И ещё пять бойцов повели новичков мыться.

За казармами оказалось спрятано ещё одно деревянное строение с двумя помещениями, рядом с которым стояла чёрная цистерна, под которой горел огонь. Первое помещение являлось раздевалкой, а второе мойкой.

Новички быстро сняли одежду. Их сильно подгоняли надзиратели.

В мойке новичков затолкали в один угол. Потом надзиратель взял шланг и пустил в «добровольцев» мощную струю горячей воды. Она обжигала кожу, делала её красной, словно кожуру помидора.

Грязь и вода стекала с людей, просачивалась меж досок пола, и утекала к водостоку, частично впитываясь в грязь.

После чудовищного мытья красным человечкам выдали синюю форму и отправили есть.

Столовая была разделена на две части. Первая часть была для надзирателей, а вторая для «добровольцев».

Новичков посадили за деревянные, длинные столы и выдали миски с хорошо пахнущим куриным супом.

Изголодавшиеся новички съели суп за пару минут. Они собрали со стола каждую крошку хлеба, и положили во рты. Умеет же лес выматывать и истощать людей.

Степан и пса покормил. Покидал ему немного мяса и хлеба. Шарик как настоящий пёс ел только мясо, а от хлеба конечно отказывался. Понюхает, понюхает кусок хлеба, да и отставит. Зачем ему хлеб, когда есть мясо.

Когда трапеза закончилась Степану и мужику с тряпкой на голове приказали помочь повару намыть посуду.

Пришлось Степану собирать миски, а его напарнику по заданию кружки. Оба по возможности брали ещё и ложки.

Кухня была тесноватая. Здесь мог нормально работать лишь худой человек, или карлик. В случае с этой кухней, здесь работал именно карлик. Судя по еде, у него были золотые руки и, конечно же, талант.

У мужичка была лысая голова, не бритая как у командующего, а просто облысевшая. Нос с горбинкой, брови густые и чёрные, рот, как и губы, маленький, щёки впалые, глаза серые. На лбу одна единственная длинная морщинка.

Роста мужичок был уж совсем небольшого. Если бы Шарик встал на задние лапы, то он был бы выше этого мужичка почти наполовину.

Одет был мужичок так же в синюю форму, сшитую специально для него.

– Раковина вон там. – Повар показал рукой на забитую грязной посудой раковину, под которой стояла бочка.

Сам повар был слишком занят и не мог из-за этого мыть посуду. Он готовил обед для командующего. Жареную курицу с печёной картошкой и овощами.

Посуду было мыть скучно и нудно. Пригоревший жир никак не хотел отделяться от сковороды, как и успевшие, засохнуть остатки супа.

– Мы с тобой говорили, говорили в карете, да так и не узнали имена друг друга. – Сказал Степан. – Меня можешь звать Степаном.

– А меня можешь звать Жеканом.

Они пожали друг другу руки.

– Странное имя. – Сказал Степан.

– Ну, это не совсем имя. – Жекан улыбнулся.

– Эй, выгоните собаку отсюда! – Крикнул повар.

Степан обернулся в сторону повара. Шарик пытался залезть на стол и схватить зубами курицу.

Повар махал руками и орал на собаку:

– Уйди блохастая тварь!

Степан подошёл к псу и выпроводил его с кухни.

– Спасибо, а то эта псина чуть мой шедевр не сожрала. – Сказал повар.

– Не называй его так. Его зовут Шарик. Так его и зови, а псиной не надо. Он пёс хороший. – Сказал Степан немного грозно.

– Хорошо, а теперь иди, чисти сковороду! Грозить мне тут вздумал!

На мытьё посуды ушло много времени. Примерно два часа. Степан и Жекан могли бы закончить и быстрее, но надзиратели пообедали и насвинячили.

Мытьё гор посуды было не единственным испытанием для Степана и Жекана.

Сначала их отправили слить воду из бочки. Потом их отправил на слад, чтобы они там правильно разложили ящики.

На складе было темно, но не сыро, даже наоборот очень сухо и душно. Склад освещали лишь две спиртовые лампы, так что «добровольцам» пришлось работать практически в полном мраке.

Надзиратели ушли. Степан сначала не понял, зачем они это сделали, и подумал, что они просто халтурно выполняют свою работу. Но потом он увидел здорового и высокого мужчину сидящего в тени, возле деревянного стола. Он постоянно пил что-то из стеклянной бутылки. Наверняка спирт. И наверняка этот человек потерял цель в жизни, надежду и ещё что-нибудь.

Его синяя форма была сильно потрёпана. Её не мешало бы постирать и погладить.

Подъём первого ящика был труден. Набитый патронами до отказа ящик не желал отрываться от земли. Он словно отрастил корни и прирос к земле.

Со вторым ящиком было всё сложнее. В нём уже были не патроны, а оружие. Каждый последующий ящик было поднимать всё труднее и труднее, а их было ещё много.

Человек в тени всё следил за «добровольцами». Спирт в организме совершенно не мешал ему выполнять его обязанности.

– Кошмар. Неужели я заслужил, подобную участь? – Сказал Жекан во время подъёма очередного ящика.

Человек в тени дёрнулся.

– Как тебя зовут? – Спросил он.

– Вы у кого спрашиваете? – Ответил вопросом на вопрос Степан.

– У него. – Мужчина в тени указал на Жекана.

– Я узнаю ваш голос. – Сказал Жекан.

Человек в тени встал и вышел из тьмы.

Его взгляд был уже не тот. Раньше он был грозным, словно у древнего викинга, а теперь у него взгляд алкаша. На лице у него было множество мелких шрамов, а так же большой ожог возле левого уха, из-за которого на том участки кожи не росли волосы. Судя по длине чёрных волос, он не брил голову полгода, а лицо не брил третью неделю.

– Егерь. – Медленно сказал Жекан. – Я… Жекан. Ты спас меня и Кирилла в Питере. Ты помнишь?

Егерь внимательно осмотрел Жекана.

– Да… я… помню. Почему… ты… не дома? Не добрался? – Сказал Егерь заторможено.

– Нет, добрался и меня послали сюда.

Егерь подошёл к Жекану и положил руку на плечо знакомого.

– Нам надо выпить. Подожди, я возьму бутылочку чего покрепче, а потом мы отправимся в барак и нажрёмся там.

Жекан улыбнулся.

– А как же работа? – Сказал он.

Егерь взялся за голову.

– Точно.… Тогда заканчивай… а я пока… поищу выпивку получше. – Егерь пошёл в темноту, шатаясь.

Степан взглянул на Жекана.

– Это твой друг? – Спросил он.

– Я бы так не сказал. Мы просто были знакомы пару дней. Ну, ладно хватит болтать. Давай работать.

Глава 8. Вороны

Барак был просторным, но в тоже время тесным. Его единственное помещение было длинным, забитым двухъярусными койками и людьми.

Запах грязных тел здесь был сильным и мерзким, а в некоторых местах просто тошнотворным. В самом конце барака воняло сильней всего. Там находились выгребные ямы, которые стоило бы почистить. Не повезло тем, кто живёт в конце барака.

Кроме отборной ругани здесь можно было услышать песни, так же переполненные матом.

На одной из коек играют в карты трое мужиков. Их кожа покрыта наколками. Их зубы пожелтели и почернели.

Карты в их руках самодельные, чёрно-белые.

Играют эти мужики не на деньги, а на сухари, сделанные из хлебного мякиша спёртого из столовой.

Сухари у «добровольцев» величайшая ценность, после «Лесной Книги» (аналог библии), ведь здесь любая волюта не имеет никакой цены. Да и нет здесь ни у кого денег. Даже у командующего нет ни одной монеты.

Эта крепость тюрьма для всех. Если ты попал сюда, то ты здесь и останешься. Если человека пошлют в это богами забытое место на год, то будьте уверены, он будет носить синюю форму до конца своей жизни.

В бараке были молодые и старые, солдаты и гражданские, рабочие и художники, писатели и школьные учителя.

Местный авторитет, например, раньше был студентом, потом солдатом НРИ, потом трусом. После труса он был бойцом роты смерти. Там он наравне с мужчинами и женщинами шёл в атаку, держа в руках старое оружие и донашивая самые хреновые защитные костюмы.

Он убил многих и потерял многих, но его командованию не хватило этого. Для них он ещё не до конца загладил вену.

И вот молодого парня отправили сюда, надели на него синюю форму и сказали: «через год мы тебя заберём».

Тридцать лет он уже здесь. Он пережил всех людей, приехавших сюда с ним. Он заработал уважение двух командующих, а так же высокую должность среди «добровольцев». То есть он стал «паханом», при этом, не являясь преступником.

Зовут авторитета Самуил Гармаш или Центнер. Прозвали его так из-за лишнего веса, от которого Центнеру никак не удаётся избавиться. Жизнь в этой крепости и каждодневная работа не помогли ему сбавить веса. Разве что немножко.

У Центнера коротко постриженные каштановые волосы, сильно посидевшие за тридцать лет в крепости. Густая щетина, абсолютно седая на подбородке. Нос широкий и мясистый, с прыщами, как и круглые щёки. Область кожи, на которой растут брови, словно опухшая. Уши маленькие.

Поверх синей формы Центнер носит короткошёрстную шубу без рукавов.

Центнер не только пахан, но ещё и хороший друг Егеря.

Егерь налил Центнеру спирту, а потом и Жекану со Степаном. После них подошла очередь других «добровольцев».

Каждый подходил к Егерю с кружкой в руках, чтобы попробовать желанную жидкость.

Один очень чудной человек, после того как в его кружке закончился спирт, взял чистую тряпку, протёр её покрытые спиртом стенки кружки, намотал тряпку на палец и стал посасывать его словно младенец соску.

Да, странный народ собрался в этом бараке.

Тут есть человек, собирающий дохлых жуков, которым не повезло попасть в этот барак.

Здесь даже поэт есть. Он крадёт бумагу со склада в небольших количествах и пишет стихи.

– Егерь, скажи, а сколько ты здесь? И как дела у Кирилла? – Быстро спросил Жекан.

– Да-а-а… я не знаю, как дела у Кирилла. Я его давно не видел….

– А спас он своих людей?

– Э-э-э… да…. В новом месте поселился и людей своих туда устроил. Я-то ушёл оттуда почти сразу и продолжил быть сталкером, пока мне не запретили. Коммунисты хотели меня себе в армию заграбастать. Я послал их в жопу и убежал сюда. – Егерь глотнул спирту прямо из горлышка трёхлитровой бутылки.

– А почему вы в бараке, а не в казарме? – Спросил Степан.

– Я свободно могу перемещаться по крепости. Я ведь единственный настоящий доброволец в этом месте. – Егерь усмехнулся. – А ещё я незаменимый боец. – Спирт снова попал в организм Егеря.

– Как же всё должно было совпасть, чтобы мы с тобой оказались в одной крепости? Боги явно на нашей стороне. – Сказал Жекан улыбаясь.

– Ага…

Дверь в барак открылась. С улицы в помещение проник прохладный осенний воздух.

Те, кто сидел поближе к двери, вздрогнули.

Зашумел барабан.

«Добровольцы» встали и пошли из барака.

На улице лил дождь как из ведра. Крупные капли ударялись об кожаную форму и разлетались на множество мелких частиц. Даже столь сильному дождю кожаная форма была не по зубам.

Сегодня «добровольцам» предстояло продолжить починку южной башни, добычу камня и чистку загонов для скота.

Степану повезло. Его послали добывать камень. Лучше пахнуть потам, чем свиным дерьмом, а в загонах его очень много.

«Добровольцев» отвели за пределы крепости. На севере, возле леса, находились залежи камня.

Десятки больших каменных глыб обвитых корнями покрывали землю. Этих могучих великанов было нелегко повредить.

Степан со своей великолепной физической подготовкой и тяжёлой киркой не мог отколоть от глыб даже маленького кусочка породы.

Центнер быстро вспотел. Пот из его кожи сачился так, как будто он пробежал марафон. Не смотря на это, Центнер работал как заведённый, не обращая внимания на усталость и жжение вспотевшего лица. Он не мог подорвать свой авторитет, хоть и авторитет этот был безграничен.

Центнеру не нужно было ничего доказывать. Все и так беспредельно его уважали и ценили. Даже самый матёрый уголовник при встрече с ним станет приветливым и добродушным, потому-что по-другому нельзя. Центнер слишком много отдал этому месту. Жизнь, будущую карьеру, здоровье, душу, а так же три пальца на левой руке и один на правой.

Степану тоже суждено отдать всё этому месту. А если он не отдаст, то крепость заберёт это силой.

Кирка ударила по камню и звякнула. Камень треснул, от него отделились с десяток мелких кусков. Дело сдвинулось с мёртвой точки.

Ещё один замах и удар. Трещина расширилась. В ладонях почувствовалась слабая боль.

Много лет назад у Степана так же болели запястья. Только тогда он не колотил киркой по крепкому камню, а стрелял из станкового пулемёта по молодым парням, по глупости своей попавшим на фронт.

Отвыкли руки Степана к подобной работе. Для них привычно удерживать трясущийся от отдачи автомат, а не заниматься подобным дерьмом.

Удар и ещё парочка ударов. Мозоль лопнула. Чтоб её…

Сегодня кажется всё против Степана. Завтра будет так же. И послезавтра, и через неделю, и через две. Теперь всегда всё будет против него.

Его тело будет медленно слабеть и тощать, и стареть. Он будет редко отбивать атаки орды или зверья. И так много лет подряд.

Если он вернётся домой, то он не узнает там ничего. Всё в том месте станет для него не таким и не родным. Жена уже постареет к тому времени. Наверняка заведёт себе другого мужика. Степан молится, чтобы это так и оказалось. Он хочет лишь счастья своей любимой. И если уж он не сможет никогда подарить ей счастье, то пускай это сделает кто-то другой. Подарит ей детей, ведь Степан не успел этого сделать. Он всё хотел подняться повыше по карьерной лестнице, чтобы быть дома, когда ребёнок родится, а не на опасном задании с которого он может не вернуться.

Поднимался, поднимался Степан по лестнице к хорошей жизни, и вдруг споткнулся и упал в самый низ. Для богини судьбы Алои, лишить человека всего, окунуть его в дерьмо, превратить его жизнь в ад, сущие пустяки, игра в которую она с удовольствием играет с другими богами.

Жекан работал легко, без нытья и отдыха. Он привык к тяжёлым физическим нагрузкам. В прошлом месте жительства его научили правильно держать кирку, и не только её. Он и кувалдой, и топором поработать успел.

– Степаныч, чё отстаёшь? Ты как будто не разведчик, а салага обычный. – С усмешкой сказал Жекан.

– Рёбра мешают. Болят до сих пор. – Степан кривил лицо от резкой, но не продолжительной боли.

– Тебе дорогой товарищ ещё повезло. – Начал говорить Центнер. – В Москве, в самом кремле, есть один человечек. Он не высокий, щуплый, дряхлый, но ужасный. Если человек и в особенности высокий чин услышит рядом протяжный кашель, то он сразу срёт в штаны, не боясь при этом опозорится. Ведь кашель этот может означать, что за тобой пришёл мастер боли Росчек. А это означает, что тебе гарантированы часы, дни или недели невыносимой боли и страданий.

Росчек бог боли воплоти. Он питается болью и страданьями людей, и ему плевать какого возраста человек. Он и двое громил отводят людей в самые глубины подвалов кремля и делает там с ними всё, абсолютно всё, что захотят. И даже если человек расколется, выдаст ему всю информацию, Росчек продолжит мучать его, чтобы ещё что-нибудь выпытать, или просто для удовольствия.

Росчек один из немногих людей, по-настоящему верных царю. Нет, он даже фанатично верен царю, и его подопечные так же фанатики. Поверьте мне друзья мои, в НРИ не было мятежей только благодаря Росчеку и страху перед ним.

Молись Степан, и ты молись Жекан, чтобы никогда не попасть в лапы Росчека. Лично бы я, лучше бы попал в пыточную «чистых», чем в подвалы кремля, в руки этого психопата.

– Центнер ты уже тридцать лет тут сидишь. Этот Росчек наверное уже сдох. – Сказал Жекан и расколол большой камень на две половины.

– Нет… он не мёртв. – Из-неоткуда появился Егерь. Он был совершенно трезв, хотя час назад был готов помирать от переизбытка алкоголя в крови. – Один из надзирателей рассказывал мне, как всего четыре месяца назад осудили генерала Манилова. Перед этим с ним поработал Росчек. Он обливал руки генерала кипятком и отрезал маленькие куски кожи на спине и плечах. На следующий день после суда генерал повесился. Он не мог заснуть из-за боли в спине и плечах.

– Чего пришёл? – Спросил Центнер.

– Мне приказано следить за вами.

– А как ты умудрился протрезветь за час? Ты ведь почти в говно нажрался? – Спросил Степан на минутку присев.

– Отвар из «селёзы» и корня «старовижи». – Ответил Егерь, закурив трубку. – Моментально выводит алкоголь и другие токсины из организма.

Селёзы растёт в этих краях не меньше чем грибов. Селёза– это цветок с зелёными, овальными лепестками и толстым стеблем. Цветочек этот, известен своим тонизирующим эффектом.

Старовижи – это маленькие голубоватые грибочки, растущие на стволах мёртвых, старинных деревьев.

Отвар из селёзы и старовижи очень жёсткий. Принимать его надо с умом и в небольших количествах.

При принятии отвара для человека начинаются десять минут ада. Через минуту после приёма, начнётся понос, неконтролируемое мочеиспускание, а так же неконтролируемое потовыделение, слёзовыделение и слюновыделение.

Все эти страдания с лихвой окупаются отменным самочувствием после истечения десяти минут.

– Разведчики прибыли! – Крикнул пулемётчик на башне.

Из леса, с востока вышли пять бойцов в костюмах «леший», надетых поверх дорогих, лёгких ОЗК.

Разведчики вели с трудом передвигающегося языка. Ему вкололи лёгкого наркотика, чтобы не рыпался.

Без наркотиков языка в орде не взять. Там на востоке живут не люди. Учёные называют их «Хомо новус». Типа следующая ступень эволюции человека. Солдаты же крепостей называют этих тварей просто «орки». Они взяли это название из многочисленных сказок старого мира.

Орки твари очень сильно похожие на людей. Кожа у них того же цвета. Телосложение коренастое. Руки, в особенности запястья здоровенные. Глаза чёрные. Вместо зубов клыки. Носы крючковатые.

Чувствительность к ядам у орков понижена, как и к кислоте. Они на протяжении пятнадцати минут могут дышать воздухом леса, без каких-либо последствий.

Сила у орков как у двух или трёх человек. Скорость бега поменьше, чем у человека, но зато выносливость гораздо больше.

Орки солдаты носят чёрную форму, с длинным, чёрным мехом на вороте, а так же коротким мехом на плечах и локтях, крепкой кольчугой, латами, из толстых кусков металла и обилием ремней.

Противогазы у орков воинов, похожи на морды ворон, как и забрала у шлемов.

Броня у орков делается из множества кусков металла разных размеров, скреплённых ремнями и очень крепкими шнурками.

Волосы орки пытаются не стричь. В них якобы скрывается их невероятная сила. В кулаках у орков мужество. Мудрость у них в клыках. Ярость в глотке. А пощады у них нет.

Язык у орков очень забавный. Непонятно почему им не понравился русский или какой-либо другой европейский язык.

Вместо слова «привет» они говорят «клджан». Вместо «убить» «шёднь».

Исследователи недолго бились с расшифровкой их языка. Всё оказалось очень просто.

Для понятия языка орков нужно написать буквы русского алфавита вот так:

А-б-в-г-д

Е-ё-ж-з-и

Й-к-л-м-н

О-п-р-с-т

У-ф-х-ч

Ш-щ-ъ-ы

Ь-э-ю-я

То есть их просто нужно переписать из алфавита таким вот образом, кроме буквы «Ц».

Дальше, всё ещё проще. Если в слове попадётся буква «А» её нужно заменить буквой «Е» и наоборот. Если попадётся «Й», то нужно заменить её «О» и наоборот. «У» на «Ш» и «Ш» на «У». Буквы с самой нижней строчки менять нельзя. Они неизменны.

Таким образом, из некоторых русских слов практически всегда получается полная белиберда, а иногда очень смешная белиберда. Но оркам видимо на это плевать с очень высокой колокольни. Им и такой язык по душе. Они наверняка с ним мучаются, но из-за своего упрямства менять его они не желают.

Пленника завели в крепость. Больше Степан его не видел, но зато слышал. Он кричал слово «шёлюипн», что означало «ублюдки».

Через час «добровольцев» отправили есть. Сегодня на обед были макароны с котлетами.

Уставшие люди хвалили повара как могли.

После обеда «добровольцев» отправили работать.

Степану поручили колоть дрова. Во время этой работёнки он даже умудрился отдохнуть. Всё же колоть дрова полегче, чем колоть каменную породу.

Прошумел выстрел.

Степан дёрнулся.

Из жилища командующего крепости выволокли труп орка и вынесли за пределы крепости.

Послышался лай. Это Шарик прибежал.

Степан наклонился к нему и погладил. Он не видел пса целые сутки. Скорей всего он на псарне охмурял самочек.

Времени играть с Шариком, у Степана не было, так что он продолжил колоть дрова.

Пришлось это делать Степану не долго. Зашумел барабан. Общее построение.

Все собрались в одном месте примерно через пять минут.

Командующий вышел из жилища. По лицу его было видно, что он волновался.

– Господа надзиратели и «добровольцы»! Враг вновь собрал свои силы в кулак, для нанесения нам удара! По данным полученным от языка, противник нападёт примерно через двое суток! На протяжении недели вы все должны быть предельно бдительны! Любые работы будут отменены! В особенности работы за пределами крепости! Всё, расходитесь!

«Добровольцев» загнали в барак. Надзиратели же начали готовить крепость к обороне.

Возле виселицы были поставлены крупнокалиберные миномёты. На башнях установили более мощные пулемёты и огнемёты.

Надзирателям, вместо пистолетов-пулемётов, выдали автоматы и ручные пулемёты.

У надзирателей ручные пулемёты РПХ. Он почти полная копия автомата АХ-1. Отличается он от автомата, более длинным стволом, сошками, магазином на пятьдесят патронов, или барабаном на семьдесят пять патронов. Ещё у РПХ над цевьём есть ручка для более удобной переноски пулемёта.

В крепости воцарилась тишина. Были слышны лишь лай собак и ржание лошадей.

***

Крепости настолько эффективны все эти годы не из-за своего расположения, толщены стен или храбрости воинов засевших в крепости. Нет, всё намного проще.

В эффективности крепостей виновата сама орда, точнее её военная доктрина. Войска орды не могут оставить за собой не тронутое поселение людей. Они могут окружить поселение, осадить его, но оставить целым и невредимым не могут.

Ещё крепостям помогают минные поля, расположенные между крепостями.

Расположены кстати крепости в двух километрах друг от друга. Они очень старинные. Их строили ещё во время войны с лесом, по ещё более древним технологиям. Не из железобетона, а из обычного камня.

Достроить их не успели, как и использовать нормально. Всех защитников перебило зверьё.

Люди вспомнили о крепостях только когда орда начала нападать на селения.

Крепости достроили. Деревья вокруг них повырубили. Пни и корни облили едкими веществами и закопали.

Так и стоят крепости, крепкие, могучие и непоколебимые.

За десятки лет, лишь пять раз крепости пали и каждый раз их быстро отбивали, а по некоторым не очень достоверным источникам даже ходили мстить орде. Выжигали их ближайшие селения небольшими силами. Истребляли населения этих поселений, и вырезали весь скот. А под конец устраивали фейерверк, чтобы уж точно вся орда узнала, что к людям лучше не соваться, а не то, они придут вновь, и вновь прольются реки крови.

Как уже было сказано это не достоверный факт. Ведь орда до сих пор нападает на крепости. Не это ли доказательство того, что люди не ходят на земли орды проливать кровь? Нет. Орки ведь беспощадные машины для убийства. И смерть их сородичей, лишь лишний повод поубивать людей.

Да и без помощи орков человечество скоро загнётся. После великой бойни, не было спокойных лет в новейшей истории человечества.

Первые десятилетия царствования леса, люди сотнями, а то и тысячами умирали от вредоносных паров и выделений леса. Десятки эпидемий прожило человечество за последние сто лет, и как минимум шесть из них были в первые тридцать лет царствования леса.

Ещё в первые десятилетия люди гибли от голода. Старая скотина почти вымерла, до армейских припасов тушёнки и сухпайка было добраться почти нереально. А приручить мутировавшую живность тогда ещё не успели. Как и не успели изучить новые, грибы, ягоды и другие богатства лестные.