Текст книги "Наследство для Лонли-Локли"

Автор книги: Макс Фрай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Макс Фрай.
НАСЛЕДСТВО ДЛЯ ЛОНЛИ-ЛОКЛИ

Вечер начался с того, что меня угораздило отправиться в кино. Ну, «в кино» – это громко сказано. Никаких широкоэкранных кинотеатров с продажей кока-колы и попкорна у входа в зал в Ехо отродясь не существовало. Только спальня в моей бывшей квартире на улице Старых Монеток, в которой стоит старенькая видеодвойка, каковую я собственноручно приволок в этот Мир со своей «исторической родины» вместе с обширной коллекцией фильмов [1]1
   Подробнее об этом эпохальном событии рассказывается в «Волонтерах вечности».


[Закрыть].

Впрочем, какой бы грандиозной она не была, а самый постоянный посетитель этого тайного "киноклуба", сэр Джуффин Халли в последнее время начал задумчиво говорить мне, что вместо "всякой дряни", которую я постоянно добываю из Щели между Мирами, следовало бы таскать оттуда исключительно кассеты с новыми фильмами. Честно говоря, я пробовал, и не раз, но результаты до сих пор были весьма плачевные. Почему-то на доставку приличных видеокассет моего могущества упорно не хватало. Можно было подумать, что для этого требовалась какая-то специальная лицензия! В итоге, я добыл несколько чистых кассет, несколько одинаковых паршивых копий "Титаника", который и в хорошем-то качестве смотреть не слишком интересно, и еще (это была моя особая "гордость") – гору любительских видеозаписей из домашних архивов какого-то толстого незнакомца, который с маниакальным упорством запечатлевал на дешевую камеру кошмарные семейные вечеринки, а также свадьбы, юбилеи и похороны всех своих родственников и знакомых. Сам он тоже изредка появлялся в кадре – в этих случаях камера начинала истерически дрожать в руках его невидимых помощников – и потрясал мое воображение своими натужными улыбками, неизменными клетчатыми рубашками и чудовищными пузырями на коленях брюк. Убедить моих коллег, что это и есть "нормальная человеческая жизнь" мне не удавалось очень долго: они почему-то думали, что я раздобыл, то ли несмешную многосерийную комедию, то ли своего рода "фильм ужасов". Впрочем, просмотрев шесть кассет кряду, ребята все-таки провели сравнительный анализ и убедились, что ЭТО не может быть произведением искусства. Мои коллеги были до основания потрясены увиденным. Дюжины две дней после просмотра они носились со мной как с тяжелобольным. Даже сэр Мелифаро временно перестал доставать меня своими шуточками и довольно вяло огрызался на мои собственные. Кажется, он просто решил, что грех это: мучить человека, у которого была такая тяжелая юность. Правда, ему довольно быстро надоело носиться со мной как с инвалидом детства – оно и к лучшему, конечно...

Одним словом, с пополнением видеотеки у меня пока не клеилось, и я здорово подозревал, что рано или поздно шеф сунет мне в руки самую большую сумку и пинками прогонит меня в очередное путешествие между Мирами с одной-единственной целью: заполучить как можно больше новинок видеорынка. А пока он просматривал мою старую коллекцию не то по второму, не то по третьему разу, и был вполне доволен жизнью – настолько, что мне наконец-то стало завидно. Я решил, что имею полное право посидеть в собственной бывшей спальне в полном одиночестве и спокойно посмотреть кино.

Полное одиночество – это была обязательная часть программы. Можно сказать, ради него все и затевалось. Я уже и припомнить не мог, когда в последний раз оставался один – разве что, когда добирался до постели, но забравшись под одеяло, я тут же закрывал глаза, и на вахту заступали многочисленные персонажи моих занимательных сновидений... Но в этот вечер все складывалось как нельзя более удачно. Сэр Джуффин, мой главный конкурент в борьбе за зрительское место в импровизированном "кинозале", по уши вляпался в очередной торжественный прием у Гурига VIII: кто-то там в очередной раз пожаловал к нашему неугомонному Величеству – не то официальная делегация Стран Сумеречного Союза приехала умолять о поддержке в их затянувшемся конфликте с Чангайской Империей, не то купеческие старшины из Лумукитана привезли ежегодную плату за разрешение торговать на столичных рынках – как бы там ни было, а наш Король пожелал предстать перед гостями в окружении своих самых могущественных подданных. Впрочем, множественное число тут не совсем уместно: отношения Гурига с Орденом Семилистника после истории с мемуарами Йонги Мелихаиса оставались, мягко говоря, несколько прохладными, поэтому бедняге Джуффину в последнее время приходилось вести насыщенную светскую жизнь. Не могу сказать, что шефу это нравилось, но он мужественно терпел, во всяком случае, пока...

Все остальные мои коллеги, которые в другое время с удовольствием составили бы мне компанию, в тот вечер пытались как можно скорее покончить с неописуемо занудным делом о краже магических кристаллов для амобилеров из лавки старого Нупаты Крипуотли. Дело было плевое, я вообще удивлялся, что оно каким-то образом повисло на нас, а не на Городской Полиции. По нему проходило такое количество обвиняемых и свидетелей, что теперь наш Зал Общей Работы утопал в грудах самопишущих табличек, а Меламори и Нумминорих, которым приходилось бегать по следам всех этих мелких жуликов, то и дело пытались спрятаться куда-нибудь под стол и немного поспать. Оттуда их извлекал сэр Мелифаро, злой и осунувшийся после бессонной ночи – то ли потому, что у него действительно находились все новые и новые поручения, то ли он просто хотел сам устроиться на отдых в этом укромном местечке и безжалостно устранял конкурентов. Насколько я понял, ребятам смертельно надоела сия заунывная история, и они принесли друг другу страшную клятву, что покончат с этой тягомотиной до наступления ночи, так что я мог быть спокоен: сегодня моим коллегам не до кино!

Мне же отчаянно повезло: никто даже не попытался меня припахать. Я – такой специальный полезный штатный злодей, который может плеваться ядом, сражаться с какими-нибудь ополоумевшими Магистрами, на худой конец – водить дружбу с вампирами и беспокоить на том свете несчастных покойников. Но когда нужно просто нормально работать, пользы от меня никакой, скорее уж наоборот! Поэтому я мог спокойно смотреть кино. Во всяком случае, так мне казалось, когда я поднимался в "кинозал", предварительно включив свет во всем доме, чтобы обыкновенная дверь, ведущая в мою спальню, не оказалась Дверью в Коридор между Мирами: с некоторых пор двери – это мое слабое место, и чего мне точно не стоит делать, так это открывать их в темноте...

"Макс, ты сейчас очень занят?" – зов сэра Шурфа Лонли-Локли настиг меня в тот момент, когда я замер перед стеллажом с кассетами, пытаясь решить: следует ли мне делать сознательный выбор, или положиться на волю случая и достать что-нибудь наугад.

"Я ужасно занят", – проникновенно ответил я. Потом вспомнил, что шутки мой друг понимает только на Темной Стороне и поспешно добавил: "На самом деле я просто собрался посмотреть кино, Шурф. А у нас что-то стряслось?"

"Не у нас, а только у меня, – невозмутимо поправил он. – И не "стряслось", а, скажем так, случилось. Ничего из ряда вон выходящего. Если ты занят, я могу подождать..."

Ага, как же! К сожалению, я еще не настолько продвинулся в своем, с позволения сказать, духовном развитии, чтобы оставаться в этой грешной спальне и спокойно смотреть кино после того, как сэр Шурф Лонли-Локли заявил, что у него что-то "случилось"! То есть, я бы мог совершить сей бессмертный подвиг, если бы это было необходимо для спасения Вселенной от надвигающейся гибели, и у меня самого не хватает воображения представить, какие муки мне пришлось бы пережить! Во-первых, я действительно любопытен, а во-вторых... Вообще-то, сэр Шурф Лонли-Локли принадлежит к людям, с которыми никогда ничего не "случается": строгие неулыбчивые дяди вроде него самолично дрессируют реальность и заставляют бедняжку плясать под их дудку, успевая следить за тем, чтобы она не слишком лихо крутила задницей. До сих пор мне казалось, что в случае с Шурфом, реальность влипла особенно круто, и тут – на тебе!

"Куда ехать-то? – спросил я. – Ты в Управлении, или?.."

"Я дома, – невозмутимо ответил он. – Но если ты все-таки хочешь посмотреть кино, имей в виду, что мое дело действительно может ждать."

"Зато я не могу, – признался я. – Ты меня уже так заинтриговал – дальше некуда! Я у тебя сейчас буду."

"Спасибо, Макс, – вежливо отозвался Шурф. – Кстати, если тебе не сложно, подъезжай к заднему входу в мой сад. И не стучи в калитку, если меня там не будет. Просто пошли мне зов, и я тебе сразу открою."

"Ладно", – растерянно согласился я. Честно говоря, я уже ничего не понимал: можно подумать, что этот парень планировал сорваться в моем обществе в Квартал Свиданий, пока его жена ни о чем не подозревая лежит с книгой в спальне. Вообще-то, от ребят вроде сэра Шурфа Лонли-Локли можно ожидать чего угодно – примерно один раз в девяносто лет, не чаще но зато уж действительно абсолютно всего... Оставалось понять только одно: зачем я-то ему понадобился!

Я и всегда-то езжу до неприличия быстро, а на сей раз у меня в заднице засело такое здоровенное шило, что уже через десять минут я был в Новом Городе. Еще несколько минут я угрохал, чтобы разыскать таинственную калитку: до сих пор я заходил в дом своего друга через парадную дверь, как приличный человек. Наконец я нашел крошечный переулок, который привел меня к нужному месту. Зато мне не пришлось лишний раз мучить свой хрупкий организм Безмолвной речью: сэр Шурф уже ждал меня у этой самой калитки. Его домашнее лоохи было таким же безупречно белоснежным, как и одежда, в которой он ежедневно появляется в Доме у Моста. Только ни защитных рукавиц, ни, тем более, смертоносных перчаток на его руках не было. Ну хоть дома он их снимает, и на том спасибо!

– А почему ты-то не на службе? – спросил я. – У ребят там Магистры знают что творится – бардак похуже, чем накануне Последнего Дня года!

– А что мне там делать? – невозмутимо пожал плечами Шурф. – Убивать никого не надо – дело-то пустяковое! И вообще наши коллеги давно могли бы разойтись по домам, если бы сэр Мелифаро не вбил в свою упрямую голову, что все должно быть сделано за сутки. В кои-то веки в этом нет никакой нужды!

– Вот-вот! – обрадовался я. – Я ему тоже пробовал это объяснить, но он только тихо зарычал. Полагаю, к утру он будет кусаться!

– Не думаю, что до этого дойдет, – кажется, сэр Шурф отнесся к моему предположению совершенно серьезно. – Сэр Мелифаро – действительно довольно неуравновешенный молодой человек, но не настолько, я тебя уверяю!

– А что у тебя случилось-то? – спросил я. – И к чему вся эта таинственность с задними проходами... пардон – калитками?

– Просто я не хочу, чтобы моя жена знала о твоем визите, – спокойно объяснил он.

– С каких это пор я впал в немилость в твоем доме? – удивился я. – До сих пор мы с твоей женой отлично ладили!

Это была сущая правда. Жена сэра Шурфа, маленькая леди Хельна, была жизнерадостной, приветливой и смешливой, так что поладить с ней оказалось легче легкого. Думаю, даже если бы я поставил себе цель вызвать ее устойчивую неприязнь, у меня все равно ничего бы не получилось!

– Ты не впал в немилость, так что не говори ерунду. Хельна была бы очень рада твоему визиту, но... Я тебе потом все объясню, – Лонли-Локли пожал плечами. – Это долгий разговор, а зимой я предпочитаю вести беседу не в саду, а у себя в кабинете.

– Какая это зима! – презрительным тоном бывалого полярника сказал я.

Я до сих пор нахожусь в состоянии непрерывного восхищения мягким климатом Ехо. То есть, если однажды ночью температура здесь упадет до нуля по Цельсию, горожане еще долго будут вспоминать эту зиму, как одну из самых холодных в истории Соединенного Королевства. А сейчас – если бы у меня был с собой термометр, ртутный столбик наверняка поднялся бы до отметки +10. Никаких метеорологических приборов у меня, разумеется не было, но кончик моего носа оставался теплым – надежное доказательство абсолютного климатического благополучия...

Тем не менее, предупредительно прохладные порывы ветра с Хурона быстренько загнали нас в помещение. Шурф провел меня в дом через черный ход, потом мы довольно долго поднимались по винтовой лестнице в его кабинет, расположенный на последнем этаже огромного трехэтажного дома. В начале моей жизни в Ехо абсолютно все здешние жилые помещения напоминали мне спортивные залы: огромная по моим представлениям полезная площадь и минимум мебели. Я уже давно привык к такому порядку вещей: к хорошему привыкнуть – раз плюнуть! Но кабинет сэра Шурфа Лонли-Локли до сих пор кажется мне своего рода "спортзалом", специально предназначенном для тренировок каких-нибудь гигантов. Кабинет занимал весь этаж, думаю, его площадь была никак не меньше тысячи квадратов, а высота стен составляла добрую дюжину метров, так что потолок казался мне почти таким же далеким, как звездное небо. Мебели в кабинете не было вовсе – только несколько стеллажей с книгами у дальней стены. Сидеть хозяин дома предпочитал на тонком ковре, таком же безупречно белоснежном, как пол, стены и потолок, а иногда – просто на подоконнике всегда распахнутого настежь окна, из которого открывался совершенно изумительный вид на освещенные многочисленными огнями воды Хурона. Я уже не раз бывал в этом кабинете и успел изучить немногочисленные, но неизменные привычки хозяина. Например, я отлично знал, что Шурфу будет приятно, если я несколько минут постою перед одним из стеллажей с книгами, восхищенно качая головой и как бы не решаясь попросить его дать мне почитать одно из этих сокровищ. Просить, собственно говоря, не полагалось ни в коем случае, поскольку, с одной стороны, сэр Шурф ни за какие коврижки не согласился бы расстаться с книгой из своей библиотеки, с другой стороны, ради такого близкого друга как я, он был готов почти на все. Такая дилемма вполне могла бы свести парня с ума. Боюсь, тут даже его хваленая дыхательная гимнастика не очень-то помогла бы! Экспериментировать с его рассудком мне пока не хотелось, поэтому я просто исполнил непродолжительный ритуальный танец перед стеллажом, немного покачал головой и промычал что-то изумленно-невразумительное, старательно пытаясь изобразить завистливый блеск в глазах. Наконец я решил, что хорошего понемножку, прекратил топтаться, развернулся и направился к ковру, чтобы устроиться поудобнее и наконец-то узнать, что стряслось.

– Какой ты все-таки неуклюжий, Макс, – почти сердито проворчал Шурф. Подошел к стеллажу, возле которого я только что стоял, наклонился, поднял с земли что-то невидимое и бережно поместил это самое невидимое на одну из полок.

– Что я успел натворить? – изумился я.

– Ты слишком быстро развернулся и уронил на пол мою пылинку, – невозмутимо пояснил он. – Хочешь сказать, ты ее не заметил?

– Пылинку? – я уже ничего не понимал. Честно говоря, я даже забеспокоился: а вдруг сейчас окажется, что в светлой голове сэра Лонли-Локли перегорел какой-нибудь полезный полупроводник, и ему сейчас требуется не дружеская беседа со мной, а несколько дюжин спокойных дней в Приюте Безумных? Только этого не хватало!

– Я не устаю удивляться твоей невнимательности, – строго сказал Шурф. – Вообще-то, при твоем могуществе следует придавать немного больше значения всему, что происходит в окружающем мире! Неужели ты не заметил, что на этой полке была пылинка? Между прочим, она не так уж мала!

– Я сейчас буду или плакать, или смеяться, – честно предупредил я. – Вот только решу, что уместнее в данной ситуации... Что за пылинка, Шурф? Ты же не выносишь пыли!

– Правильно, не выношу, – кивнул он. – Если бы ты был немного наблюдательнее, ты бы заметил, что в моем кабинете нет ни единой пылинки, кроме той, что ты столь неосмотрительно стряхнул с полки... – он наконец понял, что я уже почти готов испугаться, и снисходительно пояснил: – Я сам всегда произвожу уборку в своем кабинете, поскольку было бы несправедливо заставлять других людей страдать из-за моей любви к чистоте. И, как ты сам понимаешь, после моей уборки в этом помещении не остается ни пылинки – кроме одной единственной. Это очень хитрая пылинка, Макс. Однажды я заметил, что она прячется от меня во время уборки – как разумное живое существо. А когда уборка заканчивается, эта пылинка снова появляется на виду. Она, знаешь ли, весьма общительна и довольно бесстрашна...

– "Общительна"? "Бесстрашна"? Пылинка?! – я уже ничего не понимал.

– Можешь себе представить, – невозмутимо подтвердил Шурф. – После того, как я это понял, я проникся к ней уважением и взял эту пылинку под свою защиту. Теперь она имеет право покоиться на любой из моих полок – какая ей понравится. Взамен пылинка обещала мне не находиться на полу, ковре, стенах и подоконниках, поскольку я объяснил ей, что в этой ситуации она утратит индивидуальность и станет похожа на обыкновенную бытовую грязь. Надеюсь, теперь ты понял, почему я был несколько выбит из колеи, когда ты уронил ее на пол.

– Теперь понял, – сдержанно согласился я.

Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы уже хохотал, как сумасшедший, но ради сэра Шурфа Лонли-Локли я был готов держать себя в руках сколько понадобится – хоть до следующего года, который, впрочем, был не за горами.

– Ладно, – сказал я, усаживаясь по-турецки на краю ковра. – Надеюсь, твоя маленькая приятельница не станет обижаться на неуклюжего дядю Макса. Передай ей мои искренние сожаления по поводу этого инцидента. А теперь рассказывай: что все-таки у тебя стряслось?

– Я уже один раз поправил тебя: не "стряслось", а просто случилось, – педантично заметил Шурф, усаживаясь рядом. – Ничего из ряда вон выходящего. Просто я получил наследство.

– Ты мне вот что скажи: тебя поздравлять, или соболезновать? – спросил я. – Вообще-то наследство – неплохая штука. Но иногда мы получаем его одновременно с известием о смерти хорошего человека, так что...

– Меня не следует поздравлять и, уж тем более, соболезновать, – равнодушно сказал Шурф. – Наследство, насколько я уяснил, пустяковое: старая ферма в горах Графства Хотта и несколько сундуков с добром, которое могло бы осчастливить разве что владельца соседней фермы... А получил я его от человека, которого ни разу в жизни в глаза не видел, так что требовать от тебя соболезнований было бы несколько фальшиво. Если они кому-то и нужны, так это Хельне, поскольку умер ее двоюродный дед, Хурумха Кутык... впрочем, насколько я знаю, она никогда не была особо дружна с его семьей.

– Но почему он завещал тебе свое имущество?

– Не знаю. Тем не менее, каждый покойник имеет право на уважительное отношение к его последней воле... особенно если он не поленился стать призраком, чтобы лично высказать свои пожелания.

– Стоп! – решительно сказал я. – Поскольку я ничего не понимаю... Сэр Шурф, а можно все по порядку? Не такая уж у меня гениальная голова, скорее наоборот...

– Да, к сожалению, – спокойно согласился он. – Впрочем, мне и самому больше нравится излагать все по порядку. Начать, пожалуй, следует с того, что моя жена родом из Графства Хотта. Впрочем, ее родители переехали в Соединенное Королевство, когда она была еще маленькой девочкой. Сначала они поселились в Графстве Вук, потом переехали в Ландаланд, а Хельна оказалась в Ехо, когда поступила в Университет, да так здесь и застряла.

– Не знал, что она у тебя – университетская девочка, – уважительно сказал я.

– Разве? Странно, вообще-то, такие вещи заметны с первого взгляда, – пожал плечами Шурф. – Впрочем, она училась там в самом начале Эпохи Кодекса, а потом дюжины две лет работала в "Королевском Голосе" у сэра Рогро, пока не решила, что сидеть в моей гостиной и писать стихи гораздо приятнее, чем каждое утро ходить на службу в редакцию...

– Так леди Хельна еще и стихи пишет? – изумился я.

– Да, и неплохие, – равнодушно отозвался Шурф. Мне показалось, что стихи леди Хельны были несколько не в его вкусе, и только врожденное чувство объективности вынуждало его отдавать ей должное.

– А она мне никогда мне об этом не говорила. – печально сказал я.

– Вы еще не настолько близкие друзья, – рассудительно заметил Шурф. – Если бы Хельна хотела иметь побольше слушателей, она бы просто ходила в "Трехрогую луну" и очень быстро стала бы популярной личностью в этой среде, я тебя уверяю! Но таинственность и молчание пока кажутся ей более привлекательными, чем популярность... Впрочем, если ты будешь время от времени навещать ее на протяжении лет тридцати – сорока, она непременно посвятит тебя в свой маленький секрет.

– Лет тридцать – сорок, говоришь? Круто! – растерянно отозвался я. – Ладно, если человек хочет скрывать от моих ушей свои шедевры – ее право!

– Об этом мы можем поговорить позже, – мягко напомнил мне Шурф. – Уверяю тебя, что поэтические опыты Хельны не имеют никакого отношения к истории о наследстве, которое я получил.

– Да, конечно, – виновато кивнул я.

– И вообще, личная история моей жены в данном случае не представляет для нас никакого интереса, – Шурф встал, прошелся по комнате, потом уселся на свой нежно любимый подоконник, сделал едва заметный, но решительный жест рукой, как бы закрывая тему, и продолжил: – Некоторого внимания заслуживает только тот факт, что в свое время родители Хельны покинули Графство Хотта не просто так, а потому что повздорили со своими многочисленными родственниками. Подробностей я не знаю, поскольку никогда не интересовался историей ее семьи. И не заинтересовался бы, если бы сегодня ночью в моей спальне не появился призрак ее двоюродного деда. Признаюсь тебе честно, Макс: уже давно я не имел столь веского повода для удивления. Обычно у призраков хватает ума, чтобы обходить меня стороной. Но покойный господин Хурумха Кутык оказался исключением. Впрочем, надо отдать ему должное: мой гость вел себя вежливо и предупредительно, что совершенно не свойственно призракам. Он начал с того, что представился, а потом долго и обстоятельно высказывал свое удовольствие по поводу нашей встречи. Для жителя Графства Хотта старик превосходно воспитан, надо отдать ему должное...

– И что дальше? – нетерпеливо спросил я, поскольку Шурф умолк – очевидно, принялся размышлять о достоинствах благовоспитанного призрака.

– Господин Хурумха Кутык сказал мне, что он очень обрадовался, узнав, что его родственница устроилась в столице Соединенного Королевства, да еще и вышла замуж за "могущественного колдуна"... Ну, сам понимаешь, в его речи было множество комплиментов, которые вежливые люди нередко говорят друг другу при знакомстве. Признаться, я был почти уверен, что сейчас старик поведает мне печальную историю своей смерти и попросит отомстить его обидчикам. Я знавал многих призраков, которых интересовала месть и ничего больше... Но он не завел речь о мести. Просто сообщил, что решил завещать мне все свое имущество. Не Хельне, а именно мне. Дескать, Хельна – его любимая внучка, но ему не хотелось бы, чтобы на ее голову обрушилась неприязнь остальных родственников, поэтому он выбрал именно меня. Сей господин мудро рассудил, что я – чужой человек, и мне нет дела до того, как отнесутся ко мне его многочисленные наследники, не упомянутые в завещании. Потом он отдал мне завещание – самое настоящее, что само по себе странно, поскольку призраки редко обладают счастливой способностью передавать живым материальные вещи – и исчез.

– Но почему он просто не прислал завещание по почте? – удивленно спросил я. – Она-то, хвала Магистрам, работает! Зачем ему понадобилось зловеще возникать из темноты в глубине твоей спальни? Неужели все мертвецы любят дешевые эффекты?

– Очень может быть. Не так уж много развлечений у мертвых! Кроме того, я полагаю, что призраку довольно затруднительно иметь дело с работниками почтового ведомства – сказал Шурф. – Как бы то ни было, но теперь мне придется отправиться в Графство Хотта за наследством...

– Оно тебе надо? – сочувственно спросил я. – Ты и без того богат, сэр Тайный Сыщик. У нас с тобой до неприличия большое жалование, которое даже такому моту как я обычно девать некуда... Одной фермой в Графстве Хотта больше, одной меньше – какая тебе разница?

– Разумеется, мне не нужна эта ферма, – пожал плечами Шурф. – Особенно если учесть, сколько сил и средств мне придется потратить, чтобы привести ее в надлежащий вид – не могу же я владеть помещением, вид которого внушает мне глубокое отвращение! Но видишь ли, Макс, я – человек, который по роду своих занятий постоянно имеет дело со смертью...

Я с трудом сдержал ехидную улыбку: подобное заявление в устах Мастера Пресекающего ненужные жизни дорогого стоит!

– Именно поэтому я знаю о смерти и мертвых немного больше, чем прочие, – невозмутимо продолжил Шурф. – В частности, я знаю, что последнее желание умершего – вещь почти священная. Живые часто оставляют их без внимания, и заставляют мертвецов по-настоящему страдать, погружаясь в пучину мучительного беспокойства, которое разрушает их хрупкий шанс на иную жизнь – там, за чертой... Можешь мне поверить: убить человека – куда меньшее зло, чем не исполнить просьбу его призрака!

– Правда? – я поежился: от таких разговоров мне всегда становится не по себе, словно моя непоседливая смерть тут же появляется где-то поблизости, чтобы принять участие в дискуссии, или просто законспектировать несколько заслуживающих внимания тезисов.

– Неужели ты полагаешь, что я стал бы намеренно вводить тебя в заблуждение, рассуждая о вещах, в которых ничего не понимаю? – удивился Шурф.

– Нет, конечно, – вздохнул я. – Ладно, я уже понял, что ты просто обязан вступить во владение этой грешной фермой на окраине Мира...

– Графство Хотта – отнюдь не окраина Мира, можешь мне поверить, – сухо сказал он.

– О'кей, Графство Хотта – центр Вселенной и очаг мировой культуры, заодно, – фыркнул я. – И ты – счастливый владелец алмазного дворца в этом раю, это я уже понял. Чего я не понял: я-то тебе зачем понадобился? Или он и мне что-то завещал, этот замечательный призрак?

– Тебе? Нет, Макс, тебе он ничего не оставил, – мне показалось, что Шурф сказал это с неподдельным сочувствием. – Боюсь, что этот покойный господин даже не подозревает о твоем существовании.

– Тогда что? – я почувствовал, как загрохотало о ребра мое чуткое второе сердце. Первое немного подумало и вдруг присоединилось к своему истеричному близнецу. Я уже знал, что он мне сейчас скажет. Странно было другое: какого черта я так разволновался?! Прогулка в Графство Хотта – это не путешествие в другой Мир... да, собственно говоря, мне не следовало так волноваться даже если бы речь действительно зашла о путешествии в другой Мир – по крайней мере, официально считается, что я давным-давно должен был привыкнуть!

– Тебе не кажется, что ты несколько засиделся в Ехо, Макс? – невозмутимо спросил Шурф. Меня позабавило выражение его обычно неподвижной физиономии, строгое и сочувственное одновременно. Обычно с таким лицом умудренные опытом мужчины приходят к непутевому младшему братцу, чтобы в очередной раз попытаться убедить его взяться за ум и покончить с наркотиками.

– Засиделся? – удивленно переспросил я. – Еще года не прошло с тех пор, как я вернулся из Гугланда [2]2
   О путешествии в Гугланд рассказывается в повести «Гугландские топи» («Власть несбывшегося»).


[Закрыть]. Даже если придерживаться официальной версии, каковая гласит, что я ездил только в Гугланд и никуда больше...

– Я знаю, – отмахнулся Лонли-Локли. – Знаю все, что ты собираешься мне сказать. Но факт остается фактом: ты засиделся в Ехо. За все это время всего одно путешествие в Хумгат, да и то... Нельзя назвать его слишком осознанным, согласись!

– Твоя правда, – я невольно улыбнулся, вспомнив, нашу с Джуффином совместную идиотскую выходку. Честно говоря мне до сих пор было трудно расценивать свой поход за мертвым Йонги Мелихаисом как дань разумной необходимости... ну да ладно!

– Ты даже на Темной Стороне за все это время ни разу не был, – безжалостно добавил Шурф.

Я открыл было рот, чтобы сказать ему, что для походов на Темную Сторону просто не было никакой нужды, а потом захлопнул свой словоохотливый "автоответчик", поскольку и сам прекрасно понимал, что в делах такого рода настоящей "нуждой" является внутренняя потребность, а ее у меня действительно не было. После моего возвращения из Гугланда сэр Джуффин насмешливо сказал мне: "только не вздумай вообразить себя нормальным человеком с удавшейся личной жизнью!" – и я глубокомысленно покивал. Но надо отдать должное проницательности шефа: именно этим я с тех пор и занимался. Я играл в "нормального человека с удавшейся личной жизнью", вживался в его образ по системе Станиславского и вполне мог претендовать на "Оскара" за "лучшую мужскую роль". Только давешняя выходка с превращением в "бога Анубиса" была счастливым исключением из этого правила, но я отлично понимал, что ни в коем случае не стал так рисковать, если бы Джуффин не припер меня к стенке своим на скорую руку сфабрикованным заявлением, что без моего героического подвига этот прекрасный Мир немедленно рухнет...

– Да, пожалуй, я действительно засиделся на одном месте, – улыбнулся я. – Так мило с твоей стороны, сэр Шурф, что ты мне об этом напомнил! И что ты предлагаешь? Небольшую экскурсию в Графство Хотта? А наш шеф не грохнется в обморок, когда узнает, что мы с тобой смылись на каникулы?

– Насколько я знаю, сэр Джуффин Халли не подвержен обморокам, – без тени улыбки заметил Шурф.

– Думаешь, он нас отпустит? – с некоторым сомнением спросил я. – У тебя хоть какая-то отмазка есть: сэр Джуффин любит делать вид, что с большим уважением относится к частной собственности. А меня он любит держать при себе, как некий бесполезный, но нежно любимый талисман...

– Тебе так кажется, – спокойно сказал Шурф. – Я с ним уже говорил. Сэр Джуффин не против. Он тоже полагает, что ты засиделся в Ехо. Кроме того, он прекрасно понимает, что если я сам буду управлять амобилером, моя поездка затянется надолго. А с таким возницей, как ты, можно управиться за дюжину дней, или того меньше. Собственно говоря, это еще одна веская причина, по которой мне хотелось бы отправиться в Графство Хотта в твоем обществе.

– Без меня меня женили! – проворчал я.

– На ком тебя женили? – удивился Лонли-Локли. – И когда это случилось? Ты уверен, что хорошо обдумал свой поступок?

– Отстань, горе мое! – простонал я, поскольку уже не мог сдерживать смех. – Это присказка такая!

Конечно, я был доволен: ветер дальних странствий обычно действует на меня, как веселящий газ, самое трудное – это заставить себя сделать первый глоток, а там все идет как по маслу. А на сей раз от меня не потребовалось никаких усилий: можно сказать, что окно в моем доме было разбито, и ветер дальних странствий ворвался в мою жизнь совершенно самостоятельно, не дожидаясь официального приглашения.