Текст книги "Кровавый срок"

Автор книги: Макс Аллан Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13

При лунном свете молчаливая и неподвижная Марджори Бристол казалась прекрасной, как античная статуя. Но если она и была шедевром искусства, то скульптором был Бог.

Я остановил принадлежащий де Мариньи коричневый «Шевроле» на усыпанной гравием автостоянке перед соседним с «Вестбурном» загородным клубом, свет в окнах его верхнего этажа свидетельствовал о том, что там еще были посетители. Но поблизости не было ни души, кроме Марджори, стоящей на газоне и, несмотря на включенные фары машины, не мигая смотрящей в мою сторону.

Я позвонил ей сегодня по одному из тех номеров, которые дал мне покойный сэр Гарри, и попросил о встрече. Она казалась смущенной, но согласилась. Мисс Бристол сказала, что ворота «Вестбурна» закрыты, но я могу припарковаться на автостоянке соседнего загородного клуба и зайти на территорию поместья – между ними не было забора. Мы договорились, что она будет ждать меня там.

Я запер «Шевроле» и пошел к девушке, одиноко стоящей в тени пальм. Светила полная луна, в чистом и синем небе мерцали звезды, и было светло, как днем. Слабый бриз наполнял воздух запахом моря. Был прекрасный вечер, если не считать обычной багамской влажности, тяжелой, как шерстяное пальто.

Я почти забыл, насколько она хороша, – на меня смотрели огромные темные глаза с ресницами даже длиннее, чем у де Висделу. Полные чувственные губы, на которых было чуть больше помады, чем нужно, лишь подчеркивали правильность формы ее аккуратного носика.

Синяя униформа исчезла: теперь на ней была белая блузка с короткими рукавами, ситцевая юбка с широким пиратским ремнем и большой пряжкой и сандалии. Я в тот вечер надел футболку и белый костюм: приятно было обходиться на работе без галстука.

Мы посмотрели друг на друга обычными взглядами, но все же почувствовали себя неловко, как незнакомцы при встрече.

– Здравствуйте, мистер Геллер.

– Здравствуйте, мисс Бристол. Спасибо, что согласились прийти.

Она махнула рукой, и деревянные браслеты загремели на ее запястьях.

– Дом сэра Гарри... он сейчас закрыт, а леди живет у своих друзей. Но мы можем пойти в мой коттедж.

– Отлично, если только это не... неудобно для вас, мисс Бристол.

Она нежно улыбнулась.

– Я доверяю вам, мистер Геллер. Я знаю, вы – честный человек.

Что-то новенькое.

– Но, может, вы считаете меня не очень честной... – Она смотрела себе под ноги. – Я ведь обещала никому не говорить, что вы – детектив.

– А потом сказали Нэнси де Мариньи?

Она кивнула.

– Я подумала, она должна знать. Ведь они убили ее отца.

– "Они"?

– Я не знаю, кто они. Но я думаю, это сделал не мистер Фред. Он способен на разные вещи, но он – не убийца.

– Может, вы и правы. А где ваш коттедж?

Она указала рукой.

– Сразу за теннисными кортами. Так вы не сердитесь на меня?

– Нет. Хотя, похоже это была ваша идея, – заставить меня работать на Нэнси.

Мы направились в сторону теннисных кортов. Шорох шевелящихся на ветру листьев и шум прибоя звучали в ночи, как медленная музыка. Партию удачных инструментов исполняли деревянные браслеты мисс Бристол.

– Что ж, может, это и была моя идея, – робко сказала она. – Просто я думала, надо что-то делать... я знала, что сэр Гарри заплатил вам столько денег, а вы работали всего один день...

– Моя карибская совесть. Вы ведь католичка, мисс Бристол, или, может, посещаете английскую церковь?

– Ни то, ни другое. Я – методистка.

– А... Что ж, как бы то ни было, вашим следующим христианским поступком могла бы стать небольшая помощь мне.

Я думал, она улыбнется, но ее лицо оставалось напряженным.

– Я сделаю все, чтобы помочь найти убийц сэра Гарри, – сказала она. – Я знаю, это был грубый человек, но ко мне он всегда был добр и справедлив.

– Вы упомянули о его «убийцах» во множественном числе. Почему вы думаете, что их было несколько?

Ее большие наивные глаза стали еще больше.

– Я видела комнату сэра Гарри. Неужели вы думаете, это мог сделать один человек?

Конечно, я так не думал. Меня поразило другое: возможно, сейчас мы шли по той же дорожке, что и убийцы. Наверняка они подъехали к «Вестбурну» на машине и припарковались у загородного клуба.

Ее коттедж оказался маленьким белым отштукатуренным домиком с типичными для Нассау ставнями и пирамидальной черепичной крышей. Фасад выходил на пляж, начинавшийся прямо от травы и песка на лужайке перед ее домом. При лунном свете песок казался почти белым, а сероватое море отсвечивало голубым.

– У меня на плите стоит чайник, – объявила она. – Не хотите ли чашечку чая?

– Хорошо бы, – сказал я.

Она открыла дверь, и мы вошли. Внутри было очень чисто: коттедж состоял из комнаты и ванной; оштукатуренные стены покрашены в бледно-розовый цвет; на деревянном полу – синий с белым овальный коврик. Справа от входа располагалась небольшая кухня, а слева стояли туалетный столик, тумбочка с радиоприемником и обтекаемой формы часами. Но кровати нигде не было видно. Правда, слева от двери находился отделанный ореховым деревом металлический шкаф. Я знал, что было в нем: сам столько лет спал на раскладушке в своем офисе.

Еще в комнате было несколько ротанговых стульев и четыре табуретки, стоявшие вокруг круглого стола посередине. В вазе в центре стола стояли белые, желтые и розовые цветы. Самодельный книжный шкаф под окном, у дальней стены, был набит книгами; в основном дешевыми изданиями по 25 центов за штуку. Книжный шкаф и его содержимое являлись, пожалуй, единственной (не считая цветов) вещью, говорившей о характере владельца жилища. Другими словами, передо мной была типичная комната для слуг, хотя и довольно милая.

Мисс Бристол предложила мне присесть за круглый стол и принесла чай.

На столе лежала раскрытая книга: «Благодатная земля» Перла Бака, прочел я на обложке.

– Это о Китае, – пояснила она, наливая мне чай в маленькую чашку и ставя перед мной тарелку с оладьями.

– Неужели, – спросил я и взял одну из оладий. – Что, опять с мясом мидий?

Она улыбнулась, присела и налила себе чаю.

– С бананом. Вам ведь уже надоели мидии?

– Еще нет. О, это вкусно.

– Спасибо, мистер Геллер.

– Как насчет того, чтобы называть друг друга «Марджори» и «Нат»?

Она посмотрела себе в чашку, робко улыбнулась и сказала:

– С радостью, Натан.

– И я рад, Марджори. Но вы можете говорить «Нат», если хотите. Так меня зовут друзья.

– Мне больше нравится «Натан». Это... более музыкально.

Еще одна новость.

– Марджори, я знаю, вы не работали той ночью...

– Когда убили сэра Гарри? Я работала до десяти вечера. Сэр Гарри и мистер Кристи играли в шашки, когда я уходила.

– А Сэмьюэл... он же сторож... он работал в ту ночь?

Она кивнула.

– Да, он и еще один парень по имени Джим.

– Вы знаете, что полиция до сих пор еще не допросила их?

Она снова кивнула.

– Да, они сбежали.

– Я думал, Сэмьюэл работал на сэра Гарри давно и был доверенным лицом.

– Да, был, – она пожала плечами. – Но он сбежал.

Интересно, насколько сильно хотела найти Сэмьюэла полиция. Если она вообще хотела найти его. Ну, я-то точно хотел поговорить с ним.

– Марджори, у Сэмьюэла есть семья или друзья, с которыми вы могли бы связаться?

– Да, друзья в Нассау, семья на Элеутере.

– Вы можете помочь мне встретиться с ним?

Она чуть слышно вздохнула: казалось, ей не хотелось этого делать.

– Если Сэмьюэл не хочет, чтобы его нашли, значит, у него есть на это веские причины.

– Конечно. Поэтому мне и надо поговорить с ним. То, что он видел в ту ночь, может помочь раскрыть это преступление.

Она нахмурила брови, но кивнула.

– Я постараюсь.

– А как насчет того парня по имени Джим?

– Его я почти не знаю. Его наняли совсем недавно, охранять какие-то строительные материалы. К загородному клубу собираются пристраивать новое здание.

– Вы можете узнать, где он скрывается?

– Нет, лучше я помогу вам найти Сэмьюэла. Знаете, Натан, поденные рабочие на этих островах приходят и уходят, нанимаются на один день и даже на один час.

– Но вы попытаетесь?

– Я попытаюсь. Я могу случайно услышать то, чего вы никогда не услышите.

– Конечно, потому мне и нужна ваша помощь.

– Вот, к примеру...

– Да?

– Недавно я услышала кое-что о Лайфорд Кэй.

Она произнесла «Кэй» со своим багамским акцентом: «Ки».

– А что это такое?

– Самая западная оконечность Нью-Провиденс. Это похоже на остров, но это не остров, а... – Она задумалась, а потом улыбнулась, вспомнив слово. – Полуостров. Очень красивый, весь зеленый. Но сейчас его начинают застраивать, знаете ли.

– Застраивать?

– Там строят дома для богатых. Пока на нем одни только пальмы, пляжи и небольшие участки расчищенной земли, но, говорят, скоро там будет и электричество, и телефоны, и водопровод, и роскошные дома.

– И по чьему проекту все это делается?

– По проекту мистера Кристи, конечно.

– Ладно, расскажите мне, что вы услышали о Лайфорд Кэй, Марджори.

– Там есть пристань, а на ней – смотритель. Лайфорд Кэй – частная собственность.

– Понятно.

– Но пока там еще нет ни забора, ни ворот, и на территорию строительства можно въехать на машине. Так вот, смотрителя зовут Артур.

– Он – цветной?

– Да. Натан, я слышала о том, что в ночь убийства, вскоре после полуночи, Артур видел, как к пристани причалила лодка с белыми людьми. Там их ждала машина.

– Все это очень интересно, Марджори.

– Я знаю Артура. Он ходит в ту же церковь, что и я, – в Уэсли Черч, в Грант-тауне. Вернее, провожает туда свою сестру. Я поговорила с ней, и она сказала, что ее брат еще ничего не рассказывал полиции.

Я наклонился вперед.

– А он расскажет вам?

– Я думаю, да. Сегодня, во время разговора с его сестрой, – а она работает в «Б. К.», я выяснила, что наверняка найду его «У Бездельника Уилли».

– Бездельника Уилли?

– Это бар, там, за холмом.

Я поднялся.

– Мы поедем туда вдвоем.

«За холмом» оказалось не просто направлением: так называлась вся местность к югу от стоящего на вершине холма «Говернмент Хаус». Проезжая эту резиденцию герцога и герцогини Виндзорской, я видел, как вдоль дороги тянулись в гору тростниковые крыши лачуг чернокожих бедняков, похожие в темноте на разбитых завоевателей, так и не достигших вершины холма.

У его подножия стали попадаться дома более состоятельных людей, но мерцающие сквозь ставни огоньки свечей говорили о том, что и в них не было электричества. На темных улицах, которыми мы проезжали, не было фонарей, и только лунный свет освещал многочисленные придорожные ларьки с мороженым, стоящие в окружении авокадо и шерстяных деревьев. При таком свете еще сильнее бросалась в глаза невеселая пестрота синих, зеленых и розовых домиков Грант-тауна.

Я не боялся, но мне, белому человеку, стало не по себе: чувство было таким же, как в Чикаго, когда я отправлялся в Бронзевиль на Южной стороне.

– Это вон там, – сказала Марджори, указывая направо. – Дом за забором, видите?

– Да.

Я остановил «Шевроле» перед некрашеным деревянным строением с тростниковой крышей. Над открывающимися в обе стороны, как в салуне, дверями виднелась грубо сколоченная деревянная вывеска с вырезанной ножом надписью: «У Бездельника Уилли». Поблизости не было других машин, но из открытых окон бара доносился смех и обрывки разговоров сидящих в нем людей.

– А это нормально – белому входить сюда? – спросил я.

– Конечно, – ответила она с успокаивающей улыбкой. – Сюда все время заходят туристы. Посмотрите внимательней на вывеску.

Я посмотрел. Под «У Бездельника Уилли» было нацарапано: «Побывайте в Африке на Багамах!»

Только внутри не было ни одного туриста: сплошь черные лица с большими белками глаз, недовольно глядевших на меня, – а, может, на меня с Марджори. Чернорабочие в засаленной рваной одежде толпились у стойки, заказывая бутылки экзотического тропического напитка «Шлитц». Большинство круглых деревянных (без скатертей) столов в этом залитом светом керосиновых ламп дымном мире были пусты, но за одним все же сидел негр с пышнотелой, почти грузной негритянкой и, склонившись над своими стаканами, они исполняли ритуал, не ведавший расовых границ. У задней стены, на которой висели два (видимо африканских) копья, сидел худой, смазливый, черный как смоль молодой негр в широкой белой рубашке и коричневых штанах. Он был необут; негр узнал Марджори, и она кивнула ему. Мы подошли у столу.

– Можно, мы присядем, Артур? – спросила Марджори.

Он немного приподнялся и сделал нервный жест рукой.

– Садитесь.

К нам подошел толстый бармен в фартуке, который когда-то, наверное, был белым, и принял наши заказы. Марджори заказала себе «Гумбэй Смэш», и я последовал ее примеру. Перед Артуром уже стояла бутылка «Шлитца».

Марджори наклонилась через стол.

– Это – мистер Геллер, Артур.

Я протянул ему руку, он посмотрел на нее, как на какой-то посторонний предмет, а потом протянул свою. У него была сильная, но потная рука. На неподвижной маске его лица горели глаза, в которых затаились настороженность и испуг.

– Мистер Геллер пытается помочь мистеру Фреду, – объяснила она.

– Мистер Фред – хороший господин. – Артур говорил густым приглушенным баритоном. – Мой кузен, он работает на него.

Я сказал:

– Я хочу узнать, что вы видели на Лайфорд Кэй в ту ночь, когда убили сэра Гарри.

– Я работал тогда в ночную смену, – сказал он. – Вообще, я должен заступать на работу в десять часов. Я собирать губки, чтобы они не испортились...

Я попытался направить разговор в нужное русло:

– Что вы видели той ночью, Артур?

Он покачал головой.

– Это была плохая ночь, мистер. Шторм, он сотрясать остров. Вдруг я видеть дорогуя моторнуя лодка подплывай и причаливай около часа ночи. Двое белый господин, таких больших, вылезли из лодка, кто-то еще один в ней, он остался в этот шикарный лодка. Она сильно качаться, сэр. Я думал, может утонуть, сэр.

– Вы подошли к ним? Ведь Лайфорд Кэй – частная собственность, так?

– Да, но эти люди был белый. И я не знать, что им нужно было, в такой шторм, – и не хотеть узнавать.

Он философски пожал плечами.

– Говорят, странный вещи случаться в часы страсти.

– В часы страсти? – спросил я.

– На этих островах так называют время с полуночи до рассвета, – терпеливо объяснила Марджори.

Бармен принес наши напитки, я дал ему доллар и велел оставить сдачу себе. «Гумбэй Смэш» оказался ромом, разбавленным ананасовым соком.

– Дождь лить как из ведра, – продолжал Артур. – Один белый господин поскользнулся и ронять свои волосы.

– Свои волосы?

– Его шляпа отлетать в сторону, а с ней и волосы. Они намокать под дождем. – Артур засмеялся. – Он бежать за ними, как кролик.

Значит, у одного из мужчин был парик.

– А вы не заметили чего-нибудь особенного в его внешности?

– Что?

– Может, он как-то странно или необычно выглядел? Он, или другой человек?

Его глаза сузились.

– Дождь так и лил, сэр. Но они пройти мимо моей сторожки. Я смотрел в окно. Тот парень, который ронять волосы... у него были небольшие усики, а нос – переломан. Другой парень... он был толстый, со шрамом на щеке.

Что-то кольнуло у меня в затылке.

– С каким шрамом, Артур?

Он провел пальцем неровную линию в воздухе.

– Как молния в небе, сэр. Через всю щеку.

Господи Боже, да это были телохранители Мейера Лански, сидевшего за его столом в «Билтморе»!

– Их ждала машина. Они вернулись назад через час, может, чуть больше. Влезли в лодку, и уплыли назад, в шторм. Сумасшедшие – плавать в такие волны!

– А что это была за машина, Артур? Вы разглядели водителя?

– Нет, водителя я не видел. Как называется такая большая машина, где много сидений?

– Лимузин? – спросила Марджори.

– Точно, это был лимузин.

– А вы случайно не запомнили его номер? – спросил я.

– Нет.

Я и не рассчитывал, что мне повезет.

– А это не мог быть лимузин мистера Кристи? – спросила Марджори. Потом, повернувшись ко мне, она сказала: – У мистера Кристи есть такая машина.

– Может быть, – сказал Артур. – Это была похожая машина. Но я не разглядел водителя. Понимаете, я не думал об этой машине столько, сколько об эта лодка, причаливший к Лайфорд Кэй. Я думать, может, эта лодка не место здесь. Поэтому я записывать ее регистрационный номер и название.

Я улыбнулся.

– Вы – молодец, Артур. Может, вы случайно запомнили это название и номер? Или они у вас с собой?

– Нет. Но я их записал.

– Хорошо. Очень хорошо... Вы показывали их кому-нибудь? Или говорили кому-нибудь, – мистеру Кристи, например, – о том, что вы видели той ночью.

Он вытер мокрое горлышко бутылки пальцем и покачал головой.

– Нет, я подумать, может, это был мистер Кристи в тот машина, а ему могло не понравится, что я спрашивать.

– Ты же говорил своей сестре, Артур, – напомнила ему Марджори.

– Ну, я сказал нескольким друзьям. Наверное, так это узнали и вы.

– Но никому, на кого вы работаете? – спросил я.

– Нет. Чем больше я думать об этом, тем меньше мне хотеться поднимать шум. К тому же... сэра Гарри убивать как раз в ту ночь. Это заставлять думать.

Это точно.

Я опустил руку в карман моих брюк и вынул ее вместе с банкнотой в пять долларов. Я вручил ее Артуру, который с благодарностью взял деньги.

– Я работаю вместе с юристом по фамилии Хиггс, – сказал я ему. – Он захочет взять у вас показания.

Он нахмурился.

– Что это?

– Ваше заявление о том, что вы видели.

– Ну, я не знать, сэр...

– Послушайте, вы получите еще денег. Как насчет сотни баксов, а, Артур?

Артур усмехнулся.

– Это другое дело, сэр.

Я засмеялся.

– Вот и отлично. Но пока помалкивайте обо всем этом. Я с вами свяжусь.

– Я буду нем, как рыба, сэр.

– Я хотел бы посмотреть на этот Лайфорд Кэй... Сделать рекогносцировку. Хотите, я подвезу вас на работу прямо сейчас, а заодно и все там посмотрю?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Нет, спасибо, мистер, но у меня есть велосипед. В любом случае, мне надо время, чтобы найти тот листок, на котором я записать тот номер и название.

– О'кей, тогда как насчет того, чтобы встретиться со мной завтра ночью, на пристани? Вы заступаете на работу в десять, правильно? Встретимся в одиннадцать, идет? Вы успеете подготовить для меня вашу информацию, а я – договориться с Хиггсом о вашей встрече у него в офисе через два дня.

– Идет. Только назначайте встречу после обеда – по утрам я спать.

– Нет проблем, Артур. И держите рот на замке.

– Обязательно, – пообещал он и снова улыбнулся, на этот раз первым протягивая мне руку. Я пожал ее, и вместе с Марджори направился к выходу. Теперь мы едва удостоились беглых взглядов черных завсегдатаев. Толстый бармен, которому я дал на чай, правда, махнул рукой.

На обратном пути – в гору и с горы – Марджори спросила:

– Что все это, по-вашему, значит, Натан?

– Я не уверен. Возможно, ничего. А может быть, все.

– Те люди, которых видел Артур, – они могли быть убийцами?

– Да, но мне придется дать вам тот же совет, что и Артуру: никому ни слова.

Я оставил машину на стоянке у загородного клуба и пошел проводить Марджори до ее коттеджа. Время от времени наши руки соприкасались, и мы нервно отдергивали их только для того, чтобы через мгновение соприкоснуться опять. Оба шли молча: неожиданно, когда деловая часть нашей встречи была завершена, мы почувствовали себя неловко.

Я как раз собирался сказать Марджори «спокойной ночи», стоя на ступеньках крыльца ее коттеджа и чувствуя себя тинэйджером в конце первого в жизни свидания, как что-то быстро перебежало песочную дорожку и до смерти перепугало меня.

Она рассмеялась.

– Да это просто краб-песчаник.

Я вытер пот со лба.

– Я знаю.

В ее глазах появилось участие; она дотронулась до моего лица своими нежными пальчиками, будто пробуя, нет ли у меня жара.

– Вы расстроены. Вы выглядите больным... Что случилось?

– Ничего.

– Что-то случилось. Скажите мне.

– Мне нужно немного пройтись. Глубоко подышать.

Она дошла со мной до пляжа, наши ноги увязали в песке. Монотонный шум прибоя и лунный свет успокоили меня.

– Ну вот, уже все в порядке, – сказал я.

Я не знал, как объяснить ей, что последний раз крабы перебегали передо мной дорожку, когда я лежал в воронке от минометной мины на другом тропическом острове и ждал, когда придут японцы и прикончат меня вместе с остатками нашего патруля.

Марджори вложила свою горячую руку в мою; она была сейчас так близко, глядя мне прямо в глаза. Можно было утонуть в ее огромных глазах, и я почувствовал, что тону.

Я остановился, увязая в песке, и она остановилась тоже, и я заглянул ей в глаза, спрашивая разрешение, прежде чем обнял и поцеловал ее – нежно, но не слишком.

О, эти губы; они были мягкими и сладкими, они сказали мне, что она чувствовала, без слов. Все еще дрожа в моих объятиях, Марджори взглянула мне через плечо.

– Мы пришли к «Вестбурну».

В ореоле лунного света прямоугольник дома, где умер сэр Гарри, четко выступал на фоне синего неба. Мы стояли с ней там же, где я разговаривал с Оуксом в первый день.

– Нам надо возвращаться, – сказала она.

Я ответил «конечно» и проводил ее до дома. Прежде чем девушка с привычной легкой улыбкой скользнула внутрь, я быстро поцеловал ее на прощанье.

И мы оба знали, что для нас нет пути назад.