Текст книги "Дамский соблазн (СИ)"
Автор книги: Маира Цибулина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
20
Трагедия произошла одного мрачного осеннего дня. Небо было затянуто облаками еще с самого утра. Дождь лил целый день. Октябрь начался холодами и поэтому большинство жителей столицы сидели по домам, пережидая хмурую и неприятную погоду. У школьников были осенние каникулы, поэтому дети вообще не высовывали своих носов на серые улицы, а сидели из-за этого дома, в своих гаджетах и общались друг с другом только с помощью мобильных телефонов, планшетов и компьютеров. На киевских улицах можно было увидеть только тех людей, которые спешили или на работу, или в магазин за продуктами или лекарствами, или по личным делам.
Карина и Коля в то время жили в большом доме на окраине города, в довольно приличном районе. Здание было очень красивым и новым, насчитывало аж два этажа. Молодая пара построила этот дом за собственные средства пять лет назад, поэтому они очень гордились своим домом, ведь здесь родилась их Зоинька. Здесь они были счастливы.
Того ужасного дня ничто не предвещало беды, которая разрушила их жизни. Коля с самого утра побежал в мединститут, где он проходил интернатуру. Машину он оставил в гараже так, как в ней еще с вечера спустило колесо, а ему некогда было его накачать. Лида Михайловна еще два дня назад уехала в гости к своей старой подруге.
– Поэтому дома были только Карина и Зоинька, – сказала грустно женщина, вытирая непрошеную слезу, которая скатилась по ее старческой щеке. – Почему я тогда поехала? Почему той Зине именно тогда захотелось со мной увидеться? Почему не раньше или почему не позже? Если бы я была дома, то этого бы не случилось!
Женщина замолчала, расплакавшись на глазах гости. Оля сидела молча и не знала, что ей сделать, чтобы утешить старушку. Что такого она могла ей сказать, чтобы забрать ее боль? А ничего! Эта боль теперь будет с ней постоянно, вплоть до последних ее дней. И никто не сможет ее притупить или сделать легче. Даже время не сможет. Хотя и говорят, что со временем страдания притупляются, однако воспоминания постоянно напоминают о бедствии, которое произошло так внезапно, и к которому никто не был готов.
– Пожарные приехали вовремя, – продолжила Лидия Михайловна, всхлипывая, – чтобы спасти жизнь нашей маленькой девочки. Нашего ангелочка! – говорила бабушка сквозь слезы, нежно глядя на правнучку и поглаживая пятилетнюю девочку по головке. – Однако Карину спасти им не удалось.
Лидия Михайловна на этих словах замолчала, не в силах говорить дальше. Слезы душили ее.
– Бабушка, не плачь, – стала умолять старую женщину девочка, взяв ее за руку и поглаживая по ней своей маленькой ладошкой. – Не надо.
Оля была настолько тронута увиденной сценой, что не выдержала и тоже расплакалась. Слезы катились из глаз, затуманивая взгляд. Ее очень удивил поступок Зои, которая оказалась настолько чувствительной и мужественной в свои пять лет, чего Оля никак не ожидала. Это наоборот старая женщина должна была утешать девочку, которая такое пережила, а на деле получалось наоборот – малое дитя утешало свою прабабушку. Зоя в эту минуту была похожа не на маленького беззащитного ребенка, а на взрослую девушку, которая уже имела определенный жизненный опыт и знала, как надо действовать в таких взрослых ситуациях. Хотя и не многие взрослые знают, что надо делать в таких ситуациях!
– Она задохнулась угарным дымом… – продолжила Лидия Михайловна, глотая слезы. – Дверная балка закрыла единственный проход к спасению. Там ее и нашли спасатели уже неживую… – Женщина снова замолчала, не в силах говорить из-за слезы, которые душили ее. Зоинька продолжала гладить старушку по руке, нежно и ласково глядя на бабушку своими маленькими глазками, полными сочувствия и сопереживания. Однако на детском личике не было видно ни единой слезинки. Это насторожило Олю. Так не должно было быть. Это только свидетельствовало о том, что девочка замкнулась в себе, загородилась от болезненных событий, которые она пережила. Забвение стало ее лучшим лекарством против невыносимой боли, которой пятилетняя девочка была не в состоянии вынести.
– Однако ей удалось спасти нашего зайчонка, – женщина с такой любовью посмотрела на Зою, что у Оли перехватило дыхание из-за увиденной сцены. – Кариночка вытолкнула дочь через проход в дверях для собаки, который Коля смастерил собственными руками буквально неделю до трагедии. Зоинька хотела иметь щенка… которого ей так и не купили. Если бы не этот проход, то вместе с Кариной у двери спасатели нашли бы еще одно бездыханное тельце… – На этом старуха так разревелась, что ее тело стало бить от рыданий.
– Не плачь, бабушка, – снова стала утешать прабабушку девочка.
Оля также плакала, ее сердце разрывалось от боли. Поэтому она не услышала, как открылись входные двери и на кухню зашел незаметно внук старушки.
– Что ты тут делаешь? – спросил сердито Коля, испепеляя Олю своим грозным взглядом, который ничего хорошего не предвещал. – Бабушка, почему ты плачешь?! – взволнованно спросил он женщину, когда увидел, в каком состоянии та была. – Зачем опять вспоминаешь прошлое? – кричал он очень громко и сердито, от чего его дочь вжалась в уголок, наблюдая за отцом большими, испуганными глазами. – Тебе же нельзя волноваться!
– Достаточно кричать! – вступилась Оля, заметив реакцию девочки на крик собственного отца. – Ты пугаешь Зоиньку!
– А ты кто такая, чтобы мне указывать в собственном доме! – набросился Коля на Олю, забыв на мгновение о старой женщине и о маленькой девочке.
21
Они стояли двое на середине кухни, глядя друг другу прямо в глаза. Коля был так зол, что готов был вытолкнуть вот эту нежелательную гостью своими же руками. И Оля была такая сердитая на мужчину, от чего хотела ему надавать пощечин, чтобы привести его в чувство.
– Достаточно ссориться! – услышали они детский крик.
Поэтому Коля и Оля сразу же повернулись на голос девочки. Она стояла у стола, держа в руках маленькую баночку.
– Еще взрослые называются, – продолжила Зоя отчитывать отца и гостью. – Видите, до чего довели бабушку! – При этих словах она вернулась к женщине, которая держалась за сердце и тяжело дышала, глотая ртом воздух.
– Бабушка, – бросился Коля к старой женщине, упав возле нее на колени. – Прости. Я не хотел.
– Вот выпей, бабушка, – попросила девочка женщину, протягивая той ложечку с прозрачной жидкостью. – Твой корвалол.
Лида Михайловна послушно открыла рот и позволила внучке преподнести ложечку в рот.
– Я знаю, что оно гадкое, – сказала серьезным тоном Зоя, когда увидела, как женщина поморщилась от неприятных на вкус лекарств. – Но оно полезное. Твое сердце будет от него здоровым. Так говорит папа.
Коля и Оля молчали, наблюдая за ловкими действиями девочки, как будто она была ловкой и опытной медсестрой с опытом работы в несколько лет. Когда старой женщине стало легче благодаря горьким каплям, то Коля помог бабушке прилечь на кровати в спальной комнате. Оставив Зою ухаживать за больной, он сам вышел к гостье, которая все еще стояла в коридоре, не решившись уйти, не простившись.
– Ты все еще здесь? – сердито спросил ее Коля, пронизывая девушку ненавистным взглядом, от которого Оли стало страшно и ноги стали трястись. – Ждешь продолжения слезливой истории?!
Схватив ее за руку, словно клешнями, он вытащил ее в коридор. Однако увидев на которых каблучищах пришла гостя, он немного мягче сказал:
– Сама пойдешь или тебе подать руку, ваше величество?
От такой жестокой насмешки Оля, с гордо поднятой головой, стала спускаться по крутой лестнице. Ноги постоянно подкашивались из-за неудобной обуви и из-за злого взгляда человека, который она чувствовала спиною, поэтому даже несколько раз она чуть не скатилась вниз. Но удерживалась каждый раз за поручень.
– Ждешь, что я скачусь бомбочкой вниз?! – все-таки раз не выдержала Оля, и высказала наглецу все, что думала о нем. – Чтобы тебе было потом, над чем смеяться с твоими дружками-стриптизерами в клубе! Не дождешься ты такого зрелища!
Такие мысли дали ей силы и она, собравшись, продолжила спускаться вниз, с гордой осанкой, будто сама королева Англии.
– Конечно, мы в клубе между перерывами с пацанами обсуждаем своих богатых и капризных клиенток! – бросил Коля девушке в спину. – Кичимся друг перед другом, кто больше бумажных купюр собрал в своих рабочих трусах! Или от чьих выступлений женские трусики были более влажными через полученное ими удовольствие!
Услышанное настолько шокировало Олю, что она не могла ничего произнести наглецу, пока не спустилась на первый этаж. Вылетев из подъезда, как ошпаренная, она остановилась, чтобы отдышаться и привести в порядок свои растерянные мысли. Когда девушка услышала, как закрылась входная дверь за наглецом, она повернулась, и ее глаза уперлись в его накачанную, стальную, твердую грудь. «У него не только мышцы твердые, – подумала она. – А также и сердце – твердое, холодное и каменное!»
Подняв голову вверх, чтобы видеть его наглые и жестокие глаза, – а было сделать это не очень просто, поскольку даже на каблуках ей было трудно к ним дотянутся, – она увидела, что он над ней смеется, злорадствуя над ее страданиями.
– Мне единственное жаль, что ты себе не успел купить более приличную квартиру за те деньги, что ты у меня украл, а продолжаешь жить в таком бомжарнику! Еще заставляешь жить в таких условиях собственную дочь и бабушку!
Что больше разозлило его – слово «украл», «бомжарник» или «заставляешь жить в таких условиях дочь»? – Коля с уверенностью не мог сразу себе ответить. Скорее всего, все вместе!
– Ты же сама дала мне этот проклятый чек! – крикнул он девушке таким насмешливым и грубым тоном, чтобы сильнее ее уколоть, сделать ей больно, чтобы она почувствовала хотя бы маленькую частичку той боли, которую испытывал он. – А потом так внезапно забрала деньги обратно при том еще и обвинив меня в краже на глазах моей бабушки и дочки!
Оля замерла на месте, открыв своего симпатичного ротика, и сузив глаза от удивления. Между бровями залегла тонкая морщинка. Она была не только шокирована услышанными словами, но также была разбита вдребезги жестокой правдой. «Вот тебе ответ на твой первый вопрос, – пронеслось в ее голове, – который ты хотела ему поставить!»
– Ты не помнишь собственные слова, которые мне сказала той ночью? – удивленно спросил Коля.
Она молчала, переваривая полученную только что информацию.
– Не помнишь того, что тогда произошло?
Она покачала головой.
– Я именно за этим и пришла, чтобы спросить было ли между нами что-то в ту ночь, – наконец призналась Оля. – Понимаешь, я проснулась утром совсем голой, одежда вся была разбросана по квартире. Все выглядело так, будто я…
– Трахалась всю ночь! – жестоко закончил ее мысль Коля.
– Провела с кем-то ночь, – переправила она его оскорбительные слова. – Так звучит мягче.
– Провела ты с кем-то ночь или трахалась – это сути дела не меняет! – продолжал он ее оскорблять посреди улицы на глазах тех же бабулек, мимо которых она проходила час назад, и которые смотрели на нее, как на проститутку. А теперь его слова подтвердили их догадки. Они не ошиблись в своих первых впечатлениях, осмотрев ее с головы до ног своими придирчивыми и осуждающими взглядами.
– Охуеть! – крикнул ей Коля так, будто хотел плюнуть ей между глаз, однако сдержался. – Ты трахалась с кем-то всю ночь и даже не помнишь с кем?! Ну, ты и «лярва»! Так напиться чтобы ничего не помнить! Все-таки тогда шесть лет назад я правильно составил о тебе мнение.
«Вот тебе и ответ на твой второй вопрос, – мелькнуло в голове девушки, – который ты хотела ему поставить!»
– Однако ты даром время не теряла. Стала еще лучше шлюхой, чем была тогда! – бросил Коля девушке, оценивающе взглянув на нее с головы до ног.
«И надо было именно сегодня так одеться!» – пронеслось в ее голове.
Оля дала ему пощечину, и то такую сильную, что у нее аж заболела ладошка от его щеки. Его лицо оказалось таким же твердым, как и его сердце. Звук от удара был таким громким, что эхом раздался по всей улице. Все прохожие повернули свои головы в их сторону, наблюдая за интересным действом, а бабки, которые все еще сидели на лавочке, раскрыли свои рты от неожиданности, чтобы лучше слышать, что будет говорить человек девушке далее. Однако «дальше не было», потому что Оля развернулась и направилась к своей машине. Она вытащила ключ из сумочки и хотела запихнуть его в замок. Однако ее рука так тряслась, что она никак не могла запихнуть его туда, чувствуя на себе пронзительный взгляд Дамского Обольстителя, который заставлял ее ноги и руки трястись, сердце колотиться, а слезы – катиться по ее щекам. Только с третьей попытки девушке удалось впихнуть ключ в замок и открыть дверцу ее крутой тачки. Сев внутрь, она завела мотор, и, не взглянув на своего обидчика, тронулась с места так быстро, что оставила стоять Колю в облаке пыли, который специально подняла своим искусным маневром, пожелав таким образом ему хорошего дня.
22
Оля никогда никого не ненавидела. Все ее считали милой и приятной! Таковой, которая никому ничего плохого не сделает и не скажет. И вот теперь она впервые в жизни почувствовала, что такое ненависть. Это ужасное чувство разрушает в человеке все хорошее, что там есть, уничтожает веру в добро, человечность и счастье. Она не хотела такого чувствовать, однако не могла ничего с собой поделать. Коля – единственный человек, которого она готова была удушить собственными руками. А они у нее как раз и чесались, чтобы это сделать. Ей так хотелось надавать ему оплеух, а еще пинков в придачу. «Эгоист! Придурок! Самовлюбленный болван! – одаривала Оля Коля такими льстивыми эпитетами. – У него каменное, ледяное сердце! Нет, у него его вообще там нет. В его груди бьется злоба, ненависть ко всему женскому полу, не считая его родных».
Выплакавшись, сколько ее душе хотелось, девушка вытерла слезы и завела двигатель. Хорошо, что окна ее машины тонированные, и снаружи ничего не видно, что происходит внутри, а то бы все прохожие глазели на нее. Хотя в Киеве столько народу, и все чем-то заняты и вечно куда-то спешат, что вряд ли бы кто-то обратил свое внимание на девушку, которая себе горько рыдает, сидя в машине. Ну, и рыдает! Ну, и что! Что тут такого! Пусть плачет! Это ее проблемы! Тем более у нее вон, какая крутая тачка! Чего этой дуре реветь?! «Действительно! – подумала она. – Чего такой красавице, умнице, обладательницы такой шикарной тачки, а в придачу и квартирки в самом центре столицы проливать горькие слезы? Тьфу! Ну, подумаешь, один самовлюбленный козел назвал меня проституткой! А пошел он нафиг! Сдался он мне. Таких мачо, как он, в Киеве – целая копна! И я, Ольга Павловна Невская, дочь самого Невского, являюсь самой завидной партией для любого человека, которого я только пожелаю! И если я только захочу, то возле моих дверей выстроится огромная очередь из желающих взять меня в жены! Только сейчас мне этого не нужно вообще. Мне нравиться моя свобода. А мужики – все козлы! Ненавижу их! Мне вообще никто не нужен. Каждый из них при первой же возможности, – как только какая-то фифа поманит их пальчиком, – готов запрыгнуть на все, что носит юбку!»
По дороге в гостиницу, где Невская оставляла Дашку, которую она обещала забрать оттуда, Оля включила свой мобильный, который выключился еще, видимо, вчера из-за нехватки заряда в батареи. Подключивши его к зарядке, встроенной в корпус ее машины, она отложила его в сторону. Однако уже через минуту ее мобильный стал вибрировать раз за разом. Оля насчитала примерно двадцать гудков. Удивившись, кому она стала настолько такой нужной, что ее одарили столькими пропущенными звонками, она взяла телефон в руки и стала просматривать, пока стояла в пробке. Десять пропущенных от Люсьена. «Вот кобель! – стала злиться Оля. – Никак не отстанет от меня. Сказала, что не прощу ему измену. А он все равно наяривает!»
Три пропущенных от отца. «Интересно, что ему понадобилось от его дочурки?» Один пропущенный от Вероники, и один от Кати, и еще три от Даши. «Наверное, подруг интересует – поговорила ли она с тем мачо-стриптизером. Лучше сказать, горе-стриптизером». И еще три с работы. «Вот это уже интереснее. Надо срочно перезвонить. Правда, почему-то совсем нету желания».
На светофоре загорелся зеленый и Оля, бросив телефон на свободное сиденье, двинулась с места. Добравшись до отеля, девушка еще из далека заметила подругу, которая стояла, ожидая ее.
– Наконец ты появилась, – заявила она сразу, сев в машину. – Я тебе звоню, звоню, а ты вне зоны досягаемости.
– Да мобильный разрядился, – объяснила Оля. – Ну, и что как твое свидание с Олежкой?! Он того стоил, чтобы слинять с пар и отдаться любовным утехам с самого утра?!
– Еще бы, подружка! – радостно ответила Дарья, сладко потягивая руками в разные стороны, и закатив от приятных воспоминаний глаза, и томно выдыхая воздух, все еще находясь под действием чар-зелье, что называется любовью. – Но ты не думай, что я какая-то шалава, побежала сразу, как он поманил меня своим пальчиком. Нет! В Олежку я уже давно влюблена. В него все девушки по уши влюблены! И ему есть среди кого выбирать. Знаешь, какой у нас курятник в институте. Там одно бабье царство! И если в нем появляется, хоть, даже прыщавый, маленький пацанчик, то он сразу становится чьим-то парнем! Здесь разбирают всех, у кого, хоть что-то колеблется между ногами. Девушки тут не привередливы и не разборчивы. А Олежка накинул на меня свой глаз только сегодня, когда увидел, на какой крутой тачке я приехала. Вот мне повезло! Спасибо тебе, подруга!
– Вот ведь сильно повезло! Ты меня извини, Дашенька, но мне кажется, что он на тебя повелся только из-за крутой тачки, потому что хотел покататься.
– Я знаю, – спокойно ответила Даша.
– И это тебя устраивает? Он тебя, скорее всего, бросит, как только увидит без машины.
– Ну, пока ты меня будешь подвозить в институт на своей навороченной машине, то он будет моим! И я буду счастлива. Ты будешь меня подвозить и в институт, Олечка? – Дарья мило надула свои губки, таким образом, выпрашивая у доброй подруги желаемое. – Ты же хочешь, чтобы твоя подруга была веселая и счастливая, правда?
Оля внимательно слушала болтовню подруги. Это ее отвлекало хоть немного от своих собственных проблем, которых за последние несколько дней навалилось на нее столько, что она никак не могла эту кучу разгрести.
– А как у тебя прошло? – услышала Невская вопрос подруги, которая прекратила рассказывать об Олеге, институте и о своих однокурсниках.
– Да ничего, нормально все прошло, – отделалась наспех Оля, внимательно глядя на дорогу.
– Ага, я вижу по твоей физиономии это твое «ничего»! – буркнула Даша. – Ты думала я, дура, не замечу, что ты ревела.
– С чего ты решила, что я плакала? – не хотела колоться Оля. – У тебя есть какой-то измеритель слез, который ты прикладываешь к человеку, и он тебе показывает, сколько литров слез выплакал тот или иной человек?
– Нет, у меня просто есть глаза, подруга. А ты забыла поправить макияж, который растерся из-за того, что ты ревела. Ты сейчас похожа на большую, смешную панду. Посмотри на себя в зеркало.
– Вот я дура! – стукнула Невская себя ладошкой по лбу, вспомнив, что слезы обязательно оставят после себя черные ручейки от туши. – Как я могла о таком забыть! И как я не заметила эти ручейки на своем личике в зеркале?!
– Да, плохая из тебя конспираторша вышла! А теперь колись, подружка!
23
– Это он тебя довел до такого состояния? – последний вопрос Даша задала очень нежным, сочувственным тоном, от которого на глазах у Оли снова появились слезы.
Она разрыдалась прямо перед подругой, забыв даже то, что находилась посреди дороги. Ее руки стали трястись, перед глазами все поплыло от слез, и видимость катастрофически стала ухудшаться с каждой пролитой слезой. Руки сами отпустили руль, не в силах его держать. Даша моментально среагировала, нажав ногой на тормоз вместо подруги, которая находилась в истерике. Правда, этим сильно отдавив последней пальцы ног, поскольку та вела машину босиком, потому что в десяти сантиметровых шпильках невозможно было нажимать на тормоз и газ.
– Фу, пронесло! Чуть не врезались в машину «копов», – сообщила Даша. – Представь, чтобы они с нами сделали, если бы ты вписалась в их зад! А нет, не пронесло! Вон, остановились, и один выходит из машины. Все нам конец, Олька!
Только взглянув на подругу, она поняла, почему та ей не отвечала. Невская по-прежнему истерила, даже не заметив ловкого маневра подруги.
– Хватит реветь, Олечка! Нас сейчас заметут копы!
Но слова подруги никак не повлияли на девушку, которая продолжала реветь, не замечая вокруг себя ничего. Даже когда в окно постучал офицер полиции, она никак не отреагировала на этот факт.
– Доброго вам дня, уважаемый офицер! – ласково и льстиво поздоровалась Даша, когда опустила окно, улыбаясь такой очаровательной улыбкой, от которой таяли все мужчины. Вот, именно – мужчины! Только девушка не рассчитала, что полицейские бывают не только мужского пола, но и женского. Поэтому в этом случае ее очаровательная улыбка ей никак пригодилась!
– И вам доброго! – буркнула сердито женщина в полицейской униформе. – Чего права нарушаем, красавицы? – спросила она уже более мягче.
– Да нет, мы не нарушаем, госпожа офицерша, – жалобным голосом ляпнула Даша первое, что пришло ей в голову.
– Офицерша! – повторила женщина-коп слова девушки, рассмеявшись. – Меня еще никто так не называл!
А тогда вспомнив, что она на службе, – и новым украинским полицейских не подобает вот так мило чирикать на рабочем месте, что она этим позорит честное имя всех офицеров ее матери-Украины, – она сделала серьезный вид и спросила снова грозным голосом:
– Ваши документы, барышни.
Но увидев Олю, которая все еще билась в истерике, проливая горькие слезы, женщина-коп смягчилась сразу.
– Чего ревем, сударыня? – спросила она Олю, которая и не собиралась той отвечать, потому что ничего и никого не замечала вокруг себя, продолжая горько плакать.
– Да один кобель разбил ей сердце, а второй тупо предал при первой же возможности, – начала Даша объяснять причины истерики своей подруги вместо нее. – Вот она и сорвалась, госпожа офицерша!
– Похоже на то, что в таком состоянии она уже не сможет сегодня управлять, – сделала свои выводы сотрудница полиции. – Ты можешь за руль сесть? – спросила она у Даши.
– Я, конечно, могу сесть за руль, – начала подруга хозяйки авто. – Однако с таким водителем, как я, это тачка далеко не уедет. Хотя и права у меня имеются. Но, буду честной, они у меня купленные.
– Ясно, что здесь тупик! – заключила сотрудница полиции. – Нигде не езжайте. Я сейчас буду, – сообщила она и направилась к своему коллеге.
– Конечно. Куда же мы поедем? Если за рулем – истеричка, в которой руки трясутся, как в алкаша, а второй пассажир толком даже велосипед водить не умеет! Даром один из моих бывших потратил сотню на липовые права для вождения автомобиля!
– Что там, Света, такое? – услышала Даша голос напарника дамочки-полицая.
– Да какая-то дура ревет за рулем! – ответила та. – Надо ее отвезти домой, а то она совсем какая-то неадекватная.
– Может пьяная какая или обкуренная?
– Да нет. Почему вы, все мужики, думаете, если девушка неадекватно себя ведет, то уже сразу бухая или обкуренная? Просто бедняжку бросил какой-то один из твоей епархии мужского пола! Все вы мужики – козлы! – заключила она. – А теперь разворачивайся и двигайся вслед за вон той машиной! Я отвезу ее домой. Жалко вызывать эвакуатор к такой куколке. Еще не дай бог, поцарапает ее! И владелица машины затаскает службу по судам, а тех бедняг еще и закроют к чертовой матери! К тому же я думаю, они откажутся брать ее на буксир, как только приедут и увидят марку машины.
– А давай я лучше поведу эту куколку, а ты езжай за нами, – сказал офицер, увидев наконец-то через боковое зеркало, что это была за машина.
Он быстро вылез из полицейского джипа и открыл рот, рассматривая шикарное авто, которого воочию никогда не видел, только по телику или в ютубе. Взглянув одним глазом на напарницу, он изо всех сил бросился к машине нарушителя. Правда, и та не отставала, пытаясь его опередить. Однако, где там! В двухметрового мужчины соответственно и ноги двухметровые, а значит – он бегает вдвое быстрее свей напарницы, которая чуть доходила ему до груди.
– Я выиграл! – сообщил радостно человек, встречая свою коллегу счастливой улыбкой до самых ушей. – Мне вести правонарушительницу домой.
На удивление, его коллега согласилась сразу и не стала с ним спорить. Он помог Оле пересесть на заднее сиденье, а потом, к большой радости Даши, уселся на сиденье водителя.
– Не думала, что у новой полиции такие работники работают! – стала сразу приставать девушка к мужчине, который был похож на Олега Винника только без волос, наголо побритый. – Я теперь буду чаще нарушать права на дороге! – улыбнулась Даша так сладко, что полицейский даже забыл, где находился руль, нащупывая его руками, поскольку глаза полицейского были заняты более приятным делом – созерцанием неземной красоты в образе эффектной блондинки.
Каким-то чудом девушки добрались до дома Оли невредимыми. Даже дорогая тачка Невской осталась без единой царапины. Даша, выманив номер телефона обольстительного полицейского, попрощалась с работниками полиции, хорошенько поблагодарив их. Особенно теплую благодарность девушка проявила конечно к офицеру, которого она поцеловала в щеку на прощание. Сев в машину, копы убрались восвояси, оставив девушек у подъезда. Хотя и Оля уже не плакала, но все еще плохо реагировала на слова подруги. Даша вынуждена была вести подругу в ее квартиру, держа ту за руку, как маленького, несмышленого ребенка.
