Текст книги "Коктейль для троих"

Автор книги: Маделин Уикхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

Прошло целых три дня, прежде чем Мэгги собралась позвонить Чарльзу Оллсопу, чтобы поговорить с ним о своем возвращении на работу. Дождавшись, пока приедет Пэдди, она попросила ее унести Люси в гостиную.

– Это деловой разговор,– сказала Мэгги.– Я не хочу, чтобы Чарльз слышал, как на заднем плане плачет ребенок.

– Правильно,– одобрила Пэдди и взглянула на лежащие на телефонном столике рекламки.– А это что? Лондонские квартиры?

– Да, их прислали сегодня утром. Я их уже просмотрела и пометила крестиком подходящие предложения. Можешь посмотреть, если хочешь.

Когда Пэдди унесла Люси в гостиную, Мэгги набрала номер «Оллсоп пабликейшнз».

– Алло,– быстро сказала она, когда ее соединили.– Я хочу поговорить с мистером Чарльзом Оллсопом. Передайте ему, что звонит Мэгги Филипс.– На лице ее появилась улыбка.– А, это ты, Дорин? Спасибо, у меня все хорошо. Да, Люси отлично себя чувствует. Настоящая мартышка!

Пэдди вручила Люси розового резинового осьминога, который с некоторых пор был ее любимой игрушкой, и, на секунду выглянув из гостиной, ободряюще улыбнулась невестке. «Наконец-то она стала похожа на настоящую Мэгги»,– подумала Пэдди. С тех пор как Мэгги начала высыпаться, она стала гораздо спокойнее, жизнерадостнее, увереннее и даже пыталась командовать. Трудности больше не пугали ее, а, наоборот, вызывали желание поскорее справиться с ними.

– Я буду скучать по тебе, лапочка,– шепнула Пэдди Люси, которая, оставив осьминога в покое, вцепилась ей в палец.– Но в Лондоне ты действительно будешь счастливее, правда?

Вздохнув, она взяла в руки рекламу агентства недвижимости и стала читать описание приглянувшегося Мэгги дома, стараясь не особенно ужасаться. Сад при доме был крошечным, а цена – непомерно высокой, и Пэдди невольно подумала, что за те же деньги можно было бы проложить узкоколейку от «Солнечных сосен» до дверей редакции «Лондонца». Или купить еще одну такую же усадьбу.

– Да, я тоже с нетерпением жду, когда смогу вернуться,– услышала она голос Мэгги.– Хорошо, я свяжусь с Джастином. Вы и правда могли бы?.. О, спасибо! До свидания, мистер Оллсоп.

Подняв голову и увидев, что Пэдди снова заглядывает в дверь, Мэгги показала свекрови сложенные колечком пальцы – дескать, все о'кей.

– Чарльз – настоящий душка! – прошептала она, прикрывая микрофон рукой.– Он даже предложил поставить мне дома компьютер, чтобы я могла… О, Джастин, привет! – сказала она громче, убрав руку.– Вот, хотела узнать, как там у вас дела.

– А тебе, случайно, не нужен компьютер? – спросила Пэдди у Люси.– Это замечательная штука, особенно если на нем не работать, а играть в компьютерные игры. Или смотреть мультики.– Она пощекотала девочке животик и улыбнулась, когда Люси принялась корчиться от удовольствия и пускать пузыри.– Ведь ты хочешь быть такой умной, как мама? Ты хочешь быть такой же доброй, красивой, спокойной?

– Что-о? Что ты сделал?! – вдруг закричала в кухне Мэгги, и Пэдди вздрогнула от неожиданности.

– Боже мой! – пробормотала она.– Хотела бы я знать, что там стряслось…

Ах, она не смогла ничего объяснить? – Мэгги вскочила и заметалась по кухне.– Да она просто не захотела ничего объяснять, Джастин! Не сочла нужным, понимаешь? А ты решил, что это признание, не так ли? Понимаю… И конечно, никому из вашей шайки-лейки не пришло в голову посоветоваться со мной.– Последовала пауза.– Нет, Джастин, я не сержусь. Я просто вне себя от ярости! – Последовала еще одна пауза, потом Мэгги воскликнула: – Да плевать я хотела на твои выборочные проверки, Джастин! Можешь засунуть их себе в задницу!

– Боже мой…– испуганно прошептала Пэдди и, прикрыв ладонью рот, с беспокойством посмотрела на Люси.

– Да, я сомневаюсь в твоих выводах! И в твоей профессиональной пригодности тоже! – рявкнула Мэгги в трубку.– Между нами говоря, Джастин, ты вообще не заслуживаешь уважения, ясно? – Она швырнула трубку на рычаг.– Самодовольный болван!

Тут же Мэгги снова схватила трубку и принялась яростно тыкать пальцем в кнопки, набирая номер.

– Что случилось, дорогая? – робко поинтересовалась Пэдди.– Что там…

– Ну, давай же! – пробормотала Мэгги, в нетерпении барабаня пальцами по столу.– Давай же, Кэндис, возьми трубку! Где тебя только черти носят?

Кэндис лежала в гамаке и смотрела на листья деревьев над головой. Теплое утреннее солнце приятно согревало ей лицо, а ветер нес запахи лаванды и шиповника. Утро было поистине чудесным, но на душе у Кэндис было пасмурно. Все мысли и переживания, от которых она так старалась отделаться, выкинуть из головы, внезапно снова нахлынули на нее, и Кэндис чувствовала себя подавленной.

«Итак,– мрачно думала она,– меня отправили в вынужденный отпуск. Меня публично назвали воровкой и мошенницей. Кроме того, я потеряла двух подруг, которыми дорожила больше всего на свете».

Боль, которую испытала Кэндис при воспоминании о Роксане и Мэгги, была такой острой, что она невольно зажмурилась. Давно ли они втроем сидели в «Манхэттене», беззаботно смеялись, заказывали коктейли и сплетничали? Казалось, это было только вчера – вчера и вечность назад. Тогда никто из них не мог знать, что светловолосая официантка в зеленом приталенном костюме вот-вот ворвется в их жизнь и все испортит, все переломает. «Ах, если бы можно было снова вернуться в прошлое и все исправить!» – с тоской подумала Кэндис. Ну почему, почему им так не повезло? Почему именно Хизер работала в тот день, когда состоялось очередное заседание их коктейль-клуба? Почему, наконец, они не пошли в какой-нибудь другой, более уютный и тихий бар? Почему они не…

Кэндис вдруг стало так больно, что она не выдержала и села. Тряхнув головой, чтобы разогнать мрачные мысли, она подумала об Эде. Интересно, куда это он отправился? Эд таинственно исчез сегодня утром, невнятно пробормотав что-то насчет «сюрприза», который он хотел ей устроить. Против сюрприза Кэндис не возражала. «Пусть только это будет не сидр местного производства»,– подумала она сейчас, машинально потирая виски. Впрочем, голова у нее почти не болела, поскольку яблочный сидр действовал главным образом на желудок. Зато пить его было очень приятно.

Вздохнув, Кэндис снова подставила лицо душистому, прохладному ветерку. Они с Эдом прожили в коттедже тетушки Джин уже четыре дня, но ей казалось – они провели здесь несколько недель, и были эти недели счастливыми и беззаботными. Оба почти ничего не делали – только спали, ели, занимались любовью или загорали на лужайке, подставляя бледные городские тела ласковому летнему солнцу. В ближайший поселок они выбрались только пару раз, чтобы купить продукты, мыло и зубные щетки. Ни ей, ни Эду не пришло в голову захватить с собой какую-либо одежду, кроме той, что была на них, но в шкафу в гостевой спальне нашлось с полдюжины ни разу не надеванных маек с рекламой какой-то художественной выставки на груди. Правда, ей эти майки были велики, а ему – малы, но они решили не обращать внимания на подобные мелочи. Кроме этого, для Кэндис нашлась старая соломенная шляпа с широкими полями, за ленту которой она заткнула букетик крупных садовых незабудок. Они ни с кем не виделись, ни с кем не разговаривали, даже не читали газет (впрочем, и взять их было неоткуда). Коттедж тетушки Джин, таким образом, стал для Кэндис чем-то вроде безопасного порта, где можно было укрыться в бурю, чтобы привести себя в порядок: подштопать паруса, проконопатить швы, наконец – просто отдохнуть.

Но отдыхало у Кэндис только тело. Мозг ее продолжал лихорадочно работать почти без перерывов, и хотя иногда ей все же удавалось отбросить тревожащие мысли, они неизменно возвращались, погружая Кэндис в пучину мрачной задумчивости. Чувства захлестывали ее, причиняя боль и порой вызывая слезы унижения и обиды.

Часто – пожалуй, даже слишком часто – она вспоминала Хизер. Хизер Трелони. Светлые волосы, чистые серые глаза, чуть вздернутый нос, невинное, почти кукольное личико, теплые мягкие руки, которые так часто прикасались к ней, гладили, дружески трепали по плечу… Вспоминая все это теперь, Кэндис испытывала почти физическую тошноту и отвращение. «Неужели,– с ужасом думала она,– вся их с Хизер дружба была сплошным притворством?» Она не могла, не хотела в это верить, но факты, безжалостные факты указывали именно на это…

– Кэндис!

Голос Эда отвлек ее от невеселых мыслей. Открыв глаза, Кэндис выбралась из гамака и потянулась. Странно, что она не слышала, как он подъехал.

Эд шел к ней от дома и улыбался, но лицо у него было каким-то странным.

– Кэндис,– повторил он,– не сердись, пожалуйста, но я кое-кого привез. Кого-то, кто очень хотел с тобой познакомиться.

– Что? Кого? Кто хочет со мной познакомиться?

Она заглянула за спину Эда, но там никого не было.

– Он в доме,– сказал Эд.– Идем.

– И кто же это? – спросила Кэндис сварливо.

Ей вовсе не хотелось ни с кем знакомиться. Эд обернулся:

– Я думаю, тебе необходимо поговорить с этим человеком.

– Да кто же это? – рассердилась Кэндис, невольно ускоряя шаг.– О господи, неужели… Я знаю, кто это! – заявила она, поднимаясь на крыльцо.– Джастин! Какого черта, Эд?

– Нет, это не Джастин,– сказал Эд, открывая дверь.

Тщетно пытаясь скрыть любопытство, Кэндис выглянула из-за его плеча и увидела в прихожей высокого молодого человека лет двадцати пяти, который болезненно морщился и потирал лоб – очевидно, он только что приложился о стропило.

– Я же тебя предупреждал: береги голову,– сказал ему Эд с легким укором.

Молодой человек повернулся к ним и смущенно провел рукой по длинным светлым волосам. Лицо его показалось Кэндис смутно знакомым, но вместе с тем она могла поклясться, что никогда с ним не встречалась.

– Познакомься, Кэндис,– сказал Эд.– Это Хемиш.

– Хемиш? – Кэндис наморщила лоб, припоминая.– Вы… О боже! – воскликнула она.– Вы – бывший приятель Хизер, правильно?

– Нет,– ответил Хемиш, глядя на Кэндис ясными серыми глазами.– Я – ее брат.

Роксана сидела в мягком кожаном кресле в одном из кабинетов юридической фирмы «Строссон и К°» и пила чай из чашки тончайшего костяного фарфора, стараясь не звенеть ею о блюдце. К сожалению, это ей плохо удавалось, так как руки у нее мелко, неостановимо дрожали. В комнате было очень тихо. Высокие дубовые шкафы вдоль стен и толстые афганские ковры на полу создавали атмосферу солидности, респектабельности, надежности. Оказавшись в этом кабинете, Роксана сразу поняла, что здесь не станут насмехаться над ней ни в лицо, ни за глаза. О таких солидных адвокатских конторах с безупречной репутацией она читала у Голсуорси. Впрочем, это не мешало ей чувствовать себя неуверенно. Непонятно почему, но Роксана ощущала себя здесь легкомысленной дешевкой, хотя на ней был один из самых строгих и дорогих ее костюмов.

– Я очень рад, что вы смогли выбрать время и прийти,– сказал Нейл Купер, входя в кабинет через боковую дверь и садясь за стол, покрытый темно-зеленым сукном.

Стол был старинным – массивным и, очевидно, очень тяжелым, а телефонный аппарат на нем – современным, кнопочным; должно быть, поэтому он выглядел довольно легкомысленно, словно игрушечный. Зато сам Нейл Купер, хотя и был одет в современный деловой костюм (Роксана почему-то решила, что он выйдет к ней в мантии и напудренном парике), явно был в этом кабинете на своем месте.

– Любопытство в конце концов одержало верх,– ответила она.

– Так часто бывает,– согласился Купер.– Еще чаю, мэм?

Роксана покачала головой. Тогда Купер налил чаю себе – в такую же, как у нее, тонкостенную, просвечивающую чашку – и сделал деликатный глоток. Он оказался намного моложе, чем она его себе представляла, но ей понравилось серьезное, сдержанное выражение его узкого костистого лица. Впрочем, она тут же подумала, что Купер, вероятно, просто боится обмануть ожидания алчной любовницы, надеющейся не то на золотые горы и алмазные копи, не то на пару нефтяных скважин где-нибудь на Ближнем Востоке.

И снова Роксана испытала такое сильное унижение, что ей захотелось встать и уйти. Резко опустив чашку на блюдце, она сказала гораздо агрессивнее, чем собиралась:

– Послушайте, мистер Купер, давайте поскорее закончим с этим делом. Я ни на что не рассчитывала и ничего от Ральфа не ждала, поэтому давайте я подпишу, что надо, и пойду.

– Как скажете, мэм,– с достоинством отозвался Купер, придвигая к себе кожаный бювар.– Боюсь только, все будет не так просто. Позвольте мне для начала ознакомить вас с дополнением к завещанию, которое мистер Оллсоп продиктовал незадолго до смерти.

Он открыл бювар и достал оттуда несколько листов плотной бумаги, с обеих сторон покрытых защитной сеткой и обклеенных голографическими марками. Роксана посмотрела на профессионально-спокойное лицо Купера, и ее вдруг осенило.

– О господи! – выдохнула она.– Ральф действительно оставил мне что-то… серьезное? Что же это? Надеюсь, не деньги?

– Нет,– невозмутимо ответил Нейл Купер и, поглядев на нее, слегка улыбнулся.– Не деньги…

– С деньгами у нас полный порядок,– говорил Хемиш, прихлебывая чай из глиняной кружки, которую Эд разрисовал когда-то в детстве под руководством тетки.– Можно даже сказать, что мы богаты. После того как наши родители разошлись, мама снова вышла замуж за этого типа, Дерека, а у него денег куры не клюют. Он, например, подарил мне на день рождения автомобиль…– Хемиш показал за окно, где рядом с БМВ Эда стоял красный, как пожарная машина, двухместный «альфа-ромео».– Отчим с самого начала полюбил нас обоих,– добавил Хемиш.– Во всяком случае, он был к нам очень добр.

– О-ох! – выдохнула Кэндис и с силой потерла лицо, стараясь привести в порядок мысли и усвоить новые потрясающие факты.

Она сидела за кухонным столом напротив Хемиша, и каждый раз, когда он поднимал голову, ей казалось, что она видит перед собой Хизер. Хемиш был очень похож на свою старшую сестру, а Кэндис даже не знала, что у нее есть брат.

– Тогда… тогда почему же Хизер пошла работать официанткой? – спросила она.

– С ней такое бывает,– пояснил Хемиш.– Иногда она начинает какое-то дело, например, поступает в художественную студию или на курсы журналистики, а потом вдруг бросает и находит себе такую работенку, что мы все просто не знаем, куда деваться от стыда.

– Ох,– снова вздохнула Кэндис.

Она чувствовала себя полной тупицей: еще никогда ее мозги не поворачивались так медленно и с таким трудом.

– Когда я узнал, что сестрица переехала к вам,– сказал Хемиш,– я испугался, что она может выкинуть какой-нибудь фортель. Однажды я даже позвонил ей и сказал, что она должна поговорить с вами откровенно. Ну, чтобы вы наконец выяснили отношения и все такое. Разумеется, Хизер не захотела меня слушать. Но мне и в голову не приходило, что она зайдет так далеко,– добавил Хемиш с виноватым видом и отпил еще глоток чая.

– Значит, Хизер действительно меня ненавидела,– негромко сказала Кэндис, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

– О нет! – возразил Хемиш.– Во всяком случае…– Он немного подумал.– Не вас лично. То есть не как человека…

– Ясно,– кивнула Кэндис.– Хизер ненавидела все, что я собой воплощала.

– В каком-то смысле ее можно понять, Кэндис,– смущенно пробормотал Хемиш.– То, что сделал ваш отец, раскололо нашу семью. Мой отец был разорен дотла и вроде как повредился рассудком. Мать не смогла этого вынести и ушла, так что…– Он снова немного помолчал.– Конечно, проще всего было обвинить во всем твоего отца, но сейчас, оглядываясь назад, я думаю – что-то в этом роде все равно должно было произойти. Брак наших родителей никогда нельзя было назвать идеальным.

– Но Хизер, мне кажется, считала иначе,– осторожно сказала Кэндис.– Как вы думаете, почему?

Хемиш пожал плечами.

– Трудно сказать. Должно быть, все дело в том, что она многого не замечала – вернее, не хотела замечать. Впрочем, она много времени проводила в школе и не видела, что отец и мать постоянно ссорятся. Ей казалось, что у нас очень крепкая, здоровая семья, большой дом с множеством дорогих, красивых вещей… Со стороны так, наверное, казалось многим. Но потом отец потерял все свои деньги, а примерно через год они развелись. Хизер так и не смогла с этим смириться. Она… Иногда мне кажется, у нее что-то случилось с головой.

– Значит, когда она увидела меня в «Манхэттене»…

– Постой-ка, Кэндис,– вмешался Эд, слегка наклоняясь вперед.– Я хотел бы, чтобы ты ответила мне – и себе тоже – на один вопрос. Как мы только что выяснили, вы обе знали, что совершил твой отец. Скажи, вы с Хизер когда-нибудь говорили об этом? Насколько я понял, ни одна из вас об этом даже не упоминала.

– Нет.– Кэндис покачала головой.– Хизер держалась так, словно ей ничего не известно о той давней истории. Ведь я молчала, потому что мне было стыдно. Кроме того, мне не хотелось, чтобы она думала, будто я помогаю ей из жалости. А я… я действительно старалась подружиться с ней,– закончила она и слегка покраснела.

– Я понимаю,– сказал Хемиш, пристально глядя в глаза Кэндис.– И мне кажется, что вы могли бы стать настоящей подругой Хизер – самой лучшей из всех, какие у нее когда-либо были. Но она, к сожалению, оказалась не способна это оценить.

На несколько секунд в кухне воцарилось молчание, потом Кэндис спросила:

– Вы случайно не знаете, где сейчас Хизер?

– Понятия не имею,– ответил Хемиш.– Бывает, она исчезает на несколько недель, а потом вдруг возвращается как ни в чем не бывало. И никогда не рассказывает о том, где была и что делала. Не беспокойтесь, рано или поздно она объявится.

Кэндис с трудом проглотила тугой комок в горле.

– Не могли бы вы сделать мне одно одолжение?

– Какое?

– Я бы хотела, чтобы вы поехали со мной к моему начальнику и рассказали ему все, что только что говорили мне. Тогда бы он поверил, что Хизер меня нарочно подставила.

Хемиш немного подумал, потом покачал головой:

– Нет, я не могу. Я люблю свою сестру, хотя она… Словом, я люблю ее такой, какая она есть. Извините, Кэндис, но я действительно не могу прийти к вашему боссу и сказать, что моя сестра – сумасшедшая стерва.– Он отодвинул стул от стола и встал.– К сожалению, мне пора.

– Да, конечно…– кивнула Кэндис.– Спасибо вам, вы нам очень помогли.

– Я уверен, все образуется и без моей помощи,– сказал Хемиш, пожав плечами.

Эд вышел проводить гостя. Через несколько минут он вернулся, и Кэндис сразу же спросила:

– Как ты его нашел?

– Хизер как-то упомянула, что ее родные живут в Уилтшире. Это совсем недалеко отсюда. Я разыскал их в адресной книге и нанес им визит.– Эд ухмыльнулся.– Честно говоря, я надеялся застать там саму Хизер… Не знаю только, что бы я с ней сделал. Самое меньшее – заставил бы написать собственноручное признание.

Кэндис покачала головой:

– С Хизер этот номер не пройдет. Эд сел рядом и взял Кэндис за руку.

– Как бы там ни было, теперь ты знаешь все.

– Да, знаю.– Кэндис низко опустила голову.– Теперь я знаю, что приняла психопатку за нормального человека. И даже устроила ее на работу в «Лондонец»!

Она печально улыбнулась, потом вдруг закрыла лицо руками и заплакала.

– Что случилось, Кэндис? – встревожился Эд.– Ох я дурак! Извини, Кэн, я должен был предупредить тебя. Не следовало привозить сюда Хемиша, не поговорив с тобой…

Не в этом дело.– Кэндис подняла голову и вытерла глаза.– Просто я вспомнила слова Хемиша о том, что я была Хизер хорошей подругой.– Она несколько мгновений смотрела перед собой невидящим взглядом, потом покачала головой.– А Роксана и Мэгги были моими лучшими подругами. Они пытались предупредить меня насчет Хизер, но я не захотела их слушать.– Она судорожно вздохнула.– Они желали мне только добра, а я на них разозлилась. Хизер буквально околдовала меня, я готова была скорее потерять их обеих, чем признать правду!

– Если они настоящие подруги, они тебя поймут,– уверенно сказал Эд.– Поймут и простят.

– Нет…– Кэндис с несчастным видом покачала головой.– Я наговорила им такого, что… Я уверена, они до сих пор злятся на меня.

– Откуда ты знаешь?

– Я звонила Мэгги, но она бросила трубку. А с Роксаной мы столкнулись на похоронах Ральфа. С ней я тоже пыталась поговорить, но она не стала меня слушать. Она отчего-то решила, что я все знала о болезни Ральфа и ничего не сказала ей. А ведь я ни сном ни духом… Я даже не догадывалась, что у нее с Ральфом роман!

– Что ж, тем хуже для них,– пожал плечами Эд.

– Не для них, Эд! Это мне без них плохо,– возразила Кэндис и снова всхлипнула.– А им без меня…

– Им без тебя тоже плохо,– перебил Эд.– Можешь не сомневаться. А значит, рано или поздно вы сумеете помириться.

Роксана молча смотрела на Нейла Купера. В голове у нее гудело, как после хорошего удара, кровь стучала в ушах, а все окружающее начинало медленно кружиться. Тяжелые дубовые шкафы угрожающе раскачивались, и она со страхом подумала, что сейчас впервые в жизни потеряет сознание.

– Это, наверное, какая-то ошибка…– пролепетала она непослушными губами.– Я… Этого не может быть.

Адвокат пожал плечами:

– Я могу прочесть еще раз. «…Мисс Роксане Миллер я завещаю свой лондонский дом, расположенный по адресу: Кенсингтон, Эбернати-роуд, 15. Налог на наследство следует уплатить из моих доходов за текущий год».– Он поднял голову.– Поздравляю вас, мисс Миллер. Теперь этот дом ваш, и вы вольны распоряжаться им, как вам заблагорассудится. Можете жить в нем, сдать, продать… Наша фирма готова взять на себя все необходимые хлопоты по юридическому оформлению сделки – вам достаточно только дать распоряжение. Впрочем, вас никто не торопит. Как бы там ни было, теперь этот дом – ваш,– повторил он, захлопывая бювар.

Роксана смотрела на него во все глаза, не в силах произнести ни слова, не в силах пошевелиться. Ральф оставил ей свой дом, но дело было даже не в этом. Он объявил ей – и всему миру,– что она что-то для него значила! Что она не была для него пустым местом. Он фактически признал ее официально, узаконил ее существование.

Внутри у нее поднялась какая-то горячая волна, и Роксане показалось – еще немного, и она все-таки упадет в обморок.

– Хотите еще чаю? – как ни в чем не бывало осведомился Купер.

– Я…– Роксана судорожно сглотнула застрявший в горле комок. По лицу градом потекли слезы, которые она не сумела сдержать. – Простите меня, я… Я не ожидала, что…

Рыдания помешали ей договорить. Она выхватила из сумки носовой платок и поднесла к лицу, чувствуя на себе сочувственный взгляд адвоката.

– Это просто… немного неожиданно…– пробормотала она.

– Я вас понимаю,– дипломатично заметил Купер.– Вы, вероятно, знаете этот дом?

– Только снаружи,– ответила Роксана, вытирая глаза.– Каждый кирпичик на фасаде, дую трещинку, каждое окошко… Но внутри я никогда не была.

– Что ж, если захотите, мы можем туда съездить.

– Нет! – в испуге воскликнула Роксана.– То есть я хотела сказать – не сегодня, не сейчас. Может быть, позже.

Она высморкалась и, поглядев на Купера, увидела, что он сделал какую-то пометку в лежащем перед ним блокноте.

– А как насчет его… семьи? – спросила она, неимоверным напряжением воли заставив себя произнести последнее слово.– Она… Они знают?

– Да,– кивнул Купер.– Им сообщили.

– И они… ненавидят меня?

Мисс Миллер,– серьезно сказал Купер,– вы не должны беспокоиться относительно других членов семьи Оллсоп. Смею вас заверить, что основное завещание мистера Оллсопа было в высшей степени справедливым и щедрым и ни в малейшей степени не ущемило ничьих прав.– Он посмотрел ей в глаза.– Сделанное им дополнение касается только его и вас. Вы понимаете? Роксана немного подумала и кивнула.

– Хорошо,– сказала она и добавила тихо: – Спасибо.

– Если у вас есть еще какие-то вопросы, мисс Миллер, я готов…

– Нет,– сказала она.– У меня нет вопросов. Возможно, потом… А сейчас мне нужно все это обдумать.– Роксана встала.– Вы были очень добры, мистер Купер.

Адвокат пошел проводить ее. У дверей Роксана бросила взгляд в зеркало и недовольно поморщилась при виде своих опухших, покрасневших глаз. Сразу было видно, что она плакала. Однако Роксана тут же подумала, что для юридической фирмы, занимающейся наследственными делами, это, наверное, обычно и нормально.

Нейл Купер открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Роксану. Выйдя в приемную, она сразу увидела высокого мужчину в темно-синем дождевике, который разговаривал с секретаршей.

– Простите,– говорил мужчина,– я, наверное, явился слишком рано, но мне нужно было…

Роксана резко остановилась. Чарльз Оллсоп повернулся в ее сторону и выпрямился. Несколько мгновений они молча разглядывали друг друга, потом Роксана быстро отвела взгляд и усилием воли взяла себя в руки.

– Итак, еще раз благодарю,– сказала она Куперу чуть звенящим от напряжения голосом. – Если мне будет что-то непонятно, я вам позвоню. До свидания.

И, не глядя по сторонам, Роксана быстро пошла к выходу из офиса.

– Подождите! Пожалуйста, подождите! Голос Чарльза заставил ее остановиться.

– Да?

Роксана медленно обернулась, чувствуя, как от неловкости пылают щеки. Губы и колени у нее дрожали, но она надеялась, что Чарльз этого не заметит. «Впрочем,– тут же подумала она,– какое мне дело? Пусть думает что хочет – мне все равно!»

Она смело встретила его взгляд и вдруг почувствовала, что совсем не нервничает. Страх куда-то исчез, а на смену ему пришло какое-то странное спокойствие.

– Простите, вы, случайно, не Роксана Миллер?

– Мне кажется,– вмешался Нейл Купер и сделал шаг вперед, словно хотел заслонить Роксану своим тщедушным телом,– что для всех заинтересованных сторон было бы лучше…

– Одну минуточку,– перебил его Чарльз Оллсоп, протягивая Роксане руку.– Я только хотел представиться.– Он немного поколебался.– Меня зовут Чарльз Оллсоп.

– Рада с вами познакомиться,– медленно сказала Роксана, пожимая ему руку.

Чарльз церемонно склонил голову, и Роксана невольно подумала, что он о ней знает. Быть может, перед смертью Ральф рассказал о ней своему старшему сыну, чтобы он… чтобы они…

– У вас здесь все в порядке? – спросил Чарльз, бросив быстрый взгляд на Купера.

– О да,– ответила застигнутая врасплох Роксана.– Да, конечно.

– Я знаю о завещании отца и рад, что ваши интересы не были ущемлены,– поспешно проговорил Чарльз.– Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать. Вы сейчас свободны, Нейл? Мне нужно с вами поговорить. До свидания, Роксана.

– До свидания,– ответила Роксана, провожая его взглядом.– И… спасибо.

Выйдя на улицу, Роксана прислонилась спиной к стене и несколько минут стояла неподвижно, стараясь отдышаться. Она была совершенно сбита с толку, взволнована, растеряна. Ральф оставил ей свой дом – тот самый дом, глядя на который она провела столько часов! Теперь он принадлежал ей. И, как сказал адвокат, на сегодняшний день его примерная стоимость составляла по самым скромным подсчетам чуть больше миллиона фунтов.

При мысли об этом Роксана чуть не разревелась снова.

Узнав о смерти Ральфа, она даже не подумала, что он может упомянуть ее в завещании. Ни на что подобное она, во всяком случае, не рассчитывала и теперь не знала, как на это реагировать.

Привычно сунув руку в сумочку в поисках сигарет, она наткнулась на мобильник, который выключила, отправляясь на встречу с Купером. Обнаружив на экране цифру восемь, Роксана удивилась. Восемь звонков! Кто-то отчаянно пытался ей дозвониться.

Кто бы это мог быть?

Немного поколебавшись, Роксана включила аппарат, и тут же снова раздался звонок.

– Алло?

– Роксана? Слава богу, наконец-то! – услышала она голос Мэгги.– Слушай, когда ты в последний раз разговаривала с Кэндис?

– Давно. Еще на… А что случилось? – спросила Роксана.

– Джастин – это самодовольное ничтожество – отстранил ее от работы! Якобы за злоупотребление фондами, отпущенными на оплату накладных расходов. В общем, какая-то чушь! Я лично ничего не поняла.

– Что?! – воскликнула Роксана и с такой силой сжала аппарат, что суставы ее пальцев побелели, а «Моторола» жалобно хрустнула.

Он хочет уволить Кэндис, вот что! – выпалила Мэгги.– А я нигде не могу ее найти. Я звонила ей и домой, и на мобильный, но она не отвечает на звонки. Господи, Рокси, я так боюсь! Вдруг… вдруг с ней что-нибудь случилось?

– Господи Иисусе! – воскликнула Роксана, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться в груди.– Я не знала… Я ничего не знала!

– Она тебе не звонила? Когда, ты говоришь, ты виделась с ней в последний раз?

– На похоронах Ральфа,– ответила Роксана и, немного помолчав, добавила: – Признаться по совести, мы расстались не очень хорошо. Я ее обидела, а Кэндис… обиделась.

– Как, и ты? – горестно воскликнула Мэгги.– Значит, Кэндис осталась совсем, совсем одна! Ведь я тоже с ней поругалась, представляешь? Она звонила и хотела извиниться, а я… я не стала ее слушать.

Некоторое время обе молчали, потом Мэгги сказала:

– Ладно, как бы там ни было, завтра я буду в Лондоне. Давай позавтракаем вместе и решим, что нам делать.

– Давай,– согласилась Роксана.– И… позвони мне, если узнаешь что-нибудь о Кэндис.

Попрощавшись с Мэгги, она убрала телефон в сумочку и быстро зашагала к перекрестку, где стояло свободное такси. Шаг ее был легким и упругим, но на лице лежала тень новых забот.