Текст книги "Я третий нанесла удар"

Автор книги: Мацей Сломчинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Познакомившись с историей постепенного развития формы и структуры китайских иероглифов, мы можем сказать: несмотря на то, что они подвергались большим изменениям, их основное свойство – изобразительное начало – присутствовало всегда.

Искусство каллиграфии

Знание иероглифов и умение их написать – это искусство. Овладевая им, китаец не только старается усвоить написание трудно запоминаемых знаков. Его целью становится пробуждение изначального эстетического сознания человека и творческих сил. Иероглифы подобны прекрасной картине, их художественность выражается в пропорциональности, гармонии черт и красоте. Это легло в основу искусства китайской каллиграфии.

Правила начертания китайского иероглифа

«Кисть движется не произвольно, у движений кисти есть свои законы», которыми следует руководствоваться.

Иероглиф – это рисунок, каждая часть которого имеет свой смысл. Его значение могло меняться в различные эпохи, но черты, которые его образовывали, оставались практически неизменными. Как правило, иероглиф состоит из нескольких основных черт, базовые – точка, горизонтальная черта, ломаная, вертикальная, крюк, восходящая и откидные влево и право. Все эти черты можно продемонстрировать с помощью иероглифа  (yŏng, «вечность»), выполненного в стиле кайшу. Древние называли это «восемь правил иероглифа юн». При его написании следует обратить внимание на три момента: как движется кисть, как изменяются ее движения и в каком порядке расположены черты.

Восемь правил иероглифа  (yŏng, «вечность»)

Иероглиф рисуется вслед за движениями кисти, каждое из которых состоит из трех базовых этапов: начала, самого движения и его конца с отрыванием кисти. Начало может быть легким и тяжелым, во время самого движения может происходить слабый или сильный нажим, кисть может перемещаться быстро или медленно, прямо или искривленно, черта может быть длинной или короткой, в конце движения можно поднять кисть, бросить или оборвать ее. Все эти процессы кажутся сложными, на самом же деле все зависит лишь от силы нажима.

Она влияет на то, насколько длинной, тонкой или прямой будет черта в иероглифе. Даже если это одна и та же линия, но использованная в разных окружениях, иероглиф требует от нее различных трансформаций. Например, в иероглифе  (гén, «человек») используется наклонная откидная влево, в иероглифе  (yuè, «луна») вертикальная откидная, а в иероглифе  (qiān, «тысяча») – короткая откидная влево. Все варианты этого элемента в различных иероглифах подвергаются некоторым изменениям. Например, короткая откидная влево, находясь на верхушке иероглифа, становится более прямой (иероглифы  (făn, «обратный»),  (hé, «хлеб на корню») и  (hòu, наречие «после»); находясь в левой верхней части, черта становится более наклонной (иероглифы  (shēng, «рождение»),  (shī, «терять»),  (zhū, «киноварь).

При написании иероглифа комбинация линий складывается в определенную последовательность, это и есть правило порядка черт. Богатый опыт, который был обобщен древними, заключается в следующем: сначала горизонтальная, затем вертикальная, сначала откидная влево, затем откидная вправо, движение кисти идет сверху вниз, слева направо, снаружи внутрь, сначала внутренние элементы иероглифа, а затем наружные, сначала центральные элементы, а затем боковые.

Количество иероглифов огромно, их формы разнообразны, поэтому при написании иероглифа необходимо обращать особое внимание на его структуру. Он состоит из двух и более элементов, расположенных внутри него особым образом. Существуют иероглифы, которые состоят из одной графемы, – простые, образованные из правого и левого или верхнего и нижнего элементов, с окружной и полуокружной структурой. Полуокружные в свою очередь делятся на несколько подвидов, названных по иероглифам, соответствующих своей структуре: например, «чжу-ан» (), «сы» (), «бянь» (), «тун» (), «цю» (), «сюн» () и «тай» ().

Каждый китайский иероглиф приблизительно вписывается в квадрат. Внутри него черты складываются в фигуру, и здесь необходимо следовать принципам соединения черт и их расположения относительно друг друга, чтобы иероглиф был не только узнаваемым, но и красивым.

При написании иероглифов нужно стремиться к тому, чтобы они были одинаковыми, постоянной формы, для этого горизонтальные черты должны быть ровными, а вертикальные – прямыми. На самом деле это не означает, что черты должны быть абсолютно перпендикулярны друг другу. В них может присутствовать определенный легкий наклон, достаточно, чтобы они просто на глаз казались ровными и прямыми. Расположение черт внутри иероглифа также последовательное и пропорциональное, черты должны отстоять друг от друга примерно на одинаковое расстояние, нельзя, чтобы оно было слишком большим или маленьким, нельзя, чтобы черты располагались слишком тесно или свободно. Например, в иероглифе  (сáо, фамилия Цао) семь горизонтальных черт и расстояние между ними должны быть пропорциональными, но это не значит, что расстояние между чертами должно быть абсолютно одинаковым. Если выделяется главная черта, тогда в структуре иероглифа появляется гармония. Например, в иероглифе  (уú, «рыба») в качестве такой главной черты выступает нижняя горизонтальная черта, и рисовать ее следует чуть длиннее. При разборе структуры мы также должны обращать внимание на выступающий главный элемент. Когда он есть, все прочие элементы уменьшаются, они уступают ему по величине, и только таким образом можно выделить основные элементы и гармонизировать форму иероглифа. Например, в иероглифе  (уăn, «глаз») основным элементом является графема  (gěn), а ключ  («глаз») следует писать чуть меньше.

Красота формы иероглифа заключена в его пропорциях, прямых и ровных линиях, что соответствует нашему восприятию прекрасного. Правило «ровных и прямых» заключается в том, что при письме нужно подчеркивать равновесие каждой из четырех сторон иероглифов, соответствие длинных и коротких черт и соответствующую силу нажима. Если не следовать этим нормам и писать черты в произвольном порядке, иероглиф станет уродливым. «Пропорциональность» означает, что расположение всех черт и частей иероглифа относительно друг друга создает впечатление правильности и гармонии. В иероглифах, в которых мало черт, линии должны быть чуть толще, и между ними должно быть соответствие. В иероглифах с большим количеством черт они должны плотно прилегать друг к другу, но при этом нужно сохранять пропорции, а линии делать чуть тоньше.

Конечно, иероглифы также стремятся к асимметричной, беспорядочной красоте, составляющей суть искусства. Если бы иероглифы стремились лишь к ровным и прямым линиям и пропорциям, из них ушла бы вся жизнь. Поэтому переплетения внутри иероглифа помогают выглядеть отдельным элементам единым целым, смотреться более динамично, энергично и ритмично. Их соединения бывают двух видов: синлянь и цилянь. При первом две черты соединяются в одну, а при втором черты формально не соединены, но между ними прослеживается изящная связь. Таким образом, мы можем увидеть красоту живого и свободного иероглифа. Сделать его живым и воздушным – это самый важный принцип создания формы. Так возникают различные художественные ассоциации.

Следуя правилам начертания иероглифа, не стоить забывать о его красоте. В каждом знаке воплощена некая идея, поэтому поэт нового времени Юй Гуанчжун так проникновенно писал о них: «Иероглифы существуют с глубокой древности, поэтому дух ханьцев, воспоминания и надежды наших предков дошли до нас, вложенные в сами иероглифы. Взять хоть простой иероглиф “дождь” (), лишь только мы напишем его, перед нами сразу возникают образы».

Знаменитые работы мастеров эпох Цинь и Хань

История помнит множество шедевров блистательных мастеров каллиграфии, и сейчас мы представим лучшие из них.

Надписи на каменных «барабанах»

Надписи на каменных «барабанах» времен Весен и Осеней и Сражающихся царств – это самый знаменитый образец циньских надписей на камне. Им уже более трех тысяч лет, потомки называют их «предками надписей на камне», «каменными “барабанами” с горы Цишань», «десятью стелами из Чэньцана» и «охотничьими стелами». Их текст состоит из 654 иероглифов и имеет форму четырехсловного стиха, в нем описываются сцены охоты правителя Цинь. На сегодняшний день из него сохранилось около 300 иероглифов, и сейчас он хранится в музее Гугун.

Надписи на каменных «барабанах» выглядят очень естественно, так, словно их создала сама природа; верхняя часть иероглифов более плотная, а нижняя – свободная, иероглифы расположены далеко друг от друга, а их форма стремится к квадрату; черты пропорциональны, выполнены энергично, интервалы между знаками и строками подчиняются определенным правилам, но в то же время могут иногда отходить от них, благодаря чему эти надписи в полной мере выражают скрытый смысл иероглифов. Главным каллиграфическим методом является цанфэн

(«спрятанный кончик»). Твердость и выразительность этого почерка поражает, манера письма отличается безыскусностью и энергичностью, черты и линии подобны изогнутой проволоке. Иероглифы обладают аккуратной квадратной структурой, они вытянуты, их пропорции умеренны. Строгие и аккуратные знаки разбросаны в живописном беспорядке и обладают природной красотой, общая композиция текста непринужденная, в ней проявляется единый изящный древний стиль.

Искусство сяочжуань Ли Сы

Унификация письма была проведена после того, как Цинь объединила под своей властью Шесть царств. Цинь Шихуанди повелел своему министру Ли Сы упорядочить стиль дачжуань, который изначально имел хождение в царстве Цинь, и создать на его основе новый стиль сяочжуань, официальное письмо. Большая часть памятников каллиграфии этого периода была создана самим Ли Сы, до нас дошли «Стела горы Тайшань», «Стела плато Ланъя» и «Стела горы Ишань».

Ли Сы, «Стела плато Ланъя»

Надписи, которые Ли Сы сделал почерком сяочжуань, в полной мере воплотили в себе особенности цинського стиля: у иероглифов округлые и пышные линии, стройные пропорции, они слегка вытянуты, образуют аккуратную композицию. Из-за вытянутой формы центр знака смещен вверх и образует строгий, сдержанный, утонченный стиль, в котором воплощается грозный, воинственный дух циньской династии и общее настроение мира и величия.

«Гимны на каменных вратах»

«Гимны на каменных вратах» («Шимэнь суй»), или «Гимн Ян Мэну» («Ян Мэн вэньсун»), были высечены на скалах в горной долине Сегу в эпоху Восточная Хань (148 г.).

«Гимны на каменных вратах»

Они выполнены в манере чжуаньшу, их иероглифы энергичны и округлы, лаконичны и возвышенны. Они не обладают такими изъянами, как несерьезность и хилость. Форма основных черт горизонтальной и размашистой откидной вправо меняется бесконечное количество раз. Они не производят впечатление неподвижности. Из-за специфических особенностей черт квадратной структуры «Гимны на каменных вратах» обладают вольным и неприземленным, широким и аккуратным энергичным стилем. Говорят, что людей, которые изучают ханьские стелы, очень много, но вот людей, занимающихся изучением «Гимнов на каменных вратах», крайне мало. Так происходит, потому что «Гимны» обладают мощной энергией, и люди малодушные не осмеливаются приступить к их изучению, не чувствуя в себе способности их познать.

«Стела И Ина»

«Стела И Ина» («И Ин бэй») была установлена в Шаньдуне в храме Конфуция на шестой месяц первого года правления под девизом Юнсин эпохи Восточная Хань (153 г.). Она содержит запись о том, как императору было отправлено прошение чиновником из Лу по имени И Ин, в котором он просил назначить чиновников в храм Конфуция, чтобы те ведали ритуалами.

«Стела И Ина»

«Стела И Ина» – это образцовое произведение, выполненное зрелым стилем лишу. Структура черт, чуть вытянутая форма, соединения линий и комбинации ключей – все это выглядит естественно. Композиция образована стройными рядами вертикальных и горизонтальных черт, четкие иероглифы расположены на одинаковом расстоянии друг от друга, вместе со строгой структурой и толстыми линиями являют собой единый стиль, утонченный и элегантный.

Стела «Жизнеописание Цао Цюаня»

Стела «Жизнеописание Цао Цюаня» («Цао Цюань бэй») была установлена в Лесу каменных стел[14]14
  Лес каменных стел (Бэйлинь) – древний музей, основанный в 1078 г. на месте бывшего храма Конфуция; входит в список охраняемых культурных объектов Китая.


[Закрыть] в городе Сиань провинции Шэньси на второй год правления под девизом Чжунпин эпохи Восточная Хань (185 г.). Ее строгий и изысканный стиль лишу ничем не скован, но и не слишком свободен. Для этой стелы характерны округлые иероглифы, живость линий, простота и лаконичность, сочетание твердости и гибкости в тонких чертах, а толстые черты отличаются мощью и основательностью. Основные линии выводятся свободно и легко, и короткие им в этом соответствуют. Движения кисти мягки и свободны, линии – утонченны и энергичны, они изменяются легко и непринужденно и имеют приплюснутую структуру, но из-за самой формы они не теряют ясности, воплощая в себе тот художественный стиль, который превосходит все прочие.

Стела «Чжан Цяня»

«Стела Чжан Цяня» («Чжан Цянь бэй») была установлена на третий год правления под девизом Чжунпин эпохи Восточная Хань (186 г.) в уезде Дунпин провинции Шаньдун. Сегодня она находится в храме Даймяо в городе Тайань. На «Стеле Чжан Цяня» применяется метод наклонной кисти, присутствуют частые углы, письмо сохраняет энергичность, волнообразные откидные вправо – мощные, округлые и гладкие, преобладают вертикальные черты, короткие очень энергичны, они выполнены медленными и сильными движениями кисти и являются ярким образцом ханьского наклонного письма. Структура иероглифов этого стиля снаружи сжатая, а внутри – широкая.

Сверху она растягивается, а снизу сжимается, демонстрируя тем самым полноту чувств. Для надписей на «Стеле Чжан Цяня» характерен яркий стиль, изысканный и богатый классической утонченностью, скрывающий между прямыми и широкими линиями поразительную мощь.

Стела «Чжан Цяня»

Работы знаменитых каллиграфов Цзинь и Тан

«Предисловие к Павильону орхидей» Ван Сичжи

«Предисловие к Павильону орхидей»[15]15
  «Павильон орхидей» («Ланьтин цзи») – сборник стихотворений, которые, по преданию, были написаны гостями Ван Сичжи и им самим в его доме у подножия горы Ляньчжу в 353 г. Среди гостей Ван Сичжи были поэты, военачальники, ученые, каллиграфы и другие образованные люди.


[Закрыть] было создано Ван Сичжи (303–361) во время встречи с друзьями на горном склоне во времена Восточной Цзинь на третий месяц девятого года правления под девизом Юнхэ (353 г.). Автограф «Предисловия» забрал себе император Тай-цзун, а копии – придворные. Оригинал позднее положили в могилу вместе с императором. «Предисловие к Павильону орхидей» называют «первым среди синшу Поднебесной». Из всех его копий, дошедших до нас, наиболее известна работа Фэн Чэнсу, так называемая «Шэньлун бэнь». В «Предисловии» структура иероглифа часто такова: левая часть низкая, а правая – высокая. Форма и движение кисти естественные и текучие. Ми Фу (1051–1107) давал стилю этого произведения такую оценку: «Плотность кончика кисти изменяется, она становится то обильной, как облака, то скудной, словно дым, меняет свою форму множество раз». Произведение Ван Сичжи обладает бесконечной художественностью.

Ван Сичжи, «Предисловие к Павильону орхидей»

В юности Ван Сичжи учился каллиграфии у госпожи Вэй. Он обрел достоинства, которые отличали других каллиграфов, вник в суть явлений и заслужил славу корифея каллиграфии. Наиболее известны его произведения: «Ясное небо вскоре после снегопада», «Тетя со стороны матери», прописи «Поучение», «Смута» и «Семнадцать».

Единственное каллиграфическое наследие Восточной Цзинь – пропись «Бо Юань»

Пропись «Бо Юань» («Бо Юань те») хранится в Запретном городе. Она выполнено в стиле синшу каллиграфом Ван Сюном. Цяньлун включил ее в число «трех драгоценных сокровищ»

вместе с прописью «Снегопад в солнечный день» Ван Сичжи и прописью «Середина осени» Ван Сяньчжи. Это единственное дошедшее до нас произведение каллиграфии Восточной Цзинь. Движения кисти в нем легки и уверенны, напористы и прекрасны, особенно выделяются наклонные. Каллиграфия энергична, не всегда придерживается установленных норм, создавая нечто новое и оригинальное, что вызывает большой интерес.

Ван Сюнь, пропись «Бо Юань»

Например, в структуре таких иероглифов, как  (yuan, «даль»),  (bie, «другой»),  (cong, «следовать за»), каллиграф «оставляет белое, заполняет черное», то есть получается баланс интервалов, и ему удается из пустоты создать материю и умело использовать пробелы. Большую роль играют не сами черты и линии, а связь пробелов и пропусков, например, в таких иероглифах, как  (Ьó, фамильный знак Бо),  (yĭ, «с помощью») и  (yŏng, «вечность»), воплотился художественный эффект очарования, безмятежности и спокойствия, который можно описать так: «экспрессивность письма поражает, черты словно колышутся в воздухе, и их переплетение очаровывает».

Буддийский монах Чжи Юн и его «Тысячесловие» в стиле кайшу и цаошу

Чжи Юн – каллиграф времен последней из Южных династий Чэнь и начала эпохи Суй. Он был седьмым внуком Ван Сичжи, ушел в буддийский монастырь Юнсиньсы (провинция Шаньси), был известен как учитель Юн. Он унаследовал дело своих предков и прилежно занимался каллиграфией. Говорят, что он изучал ее на чердаке монастыря в течение тридцати лет, и за все это время практически не спускался вниз. Рядом с ним всегда находилось пять больших корзин из бамбука, куда он кидал испортившиеся кисти, а когда те заполнялись, он называл их «захоронением старых кистей». Он написал 800 экземпляров «Тысячесловия», их быстро разобрали, некоторые копии дошли даже до Японии. В те времена каллиграфия Чжи Юна была очень знаменита, многие хотели иметь у себя ее образцы. Порог дома каллиграфа был истоптан посетителями, поэтому его пришлось обить железом, и среди потомков Чжи Юна прозвали Те Мэнь-цзянем (Железным порогом).

Чжи Юн, «Тысячесловие в стиле кайшу и цаошу»

«Тысячесловие» – это дошедшее до наших дней образцовое произведение Чжи Юна, по которому он, возможно, преподавал каллиграфию. Оно написано в стилях кайшу и цаошу. У иероглифов, выполненных первым почерком, – строгая, квадратная структура, движения кисти полностью следуют образцам каллиграфии «двух Ванов» – Ван Сичжи и Ван Сяньчжи, их отличает естественная и живая, энергичная и изобильная композиция. Это тот стиль кайшу, от которого берет свое начало синшу, имевший хождение с начала периода Тан-Сун. Цаошу выполнен мелким почерком и также строго следует образцам Ван Сичжи и Ван Сяньчжи, его иероглифы полны изящества, они прекрасны и совершенны, написаны по всем правилам, но при этом уникальны.

Первая стела династии Суй – «Стела монастыря Лунцзансы»

Надпись на верхней части «Стелы монастыря Лунцзансы» гласит: «Начальник округа Хэнчжоу гогун Э во имя страны увещевает воздвигнуть каменную стелу монастыря Лунцзансы». Она была установлена в 586 году, на ней выполнена надпись из тридцати строк, в каждой строке по пятьдесят иероглифов. Другое название памятника – «Стела монастыря Лунсинсы в округе Чжэндин». Эта стела сейчас находится в монастыре Лунсинсы в уезде Чжэндин (провинция Хэбэй). Иероглифы на ней тонкие, но энергичные, спокойные и сдержанные, структура их – живая и ясная, надпись на стеле демонстрирует новый стиль, в котором сочетаются древняя изящность, безыскусность и естественность. В ней воплотилось единство северных и южных стилей каллиграфии, стала известна как «первая стела династии Суй».

Если сравнивать эту стелу с каменными стелами предыдущих эпох, то надпись на ней «внутри наследует остатки строгости и торжественности династий Чжоу и Ци, а снаружи вбирает стиль династий Лян и Чэнь, не теряет безыскусности, блестящее мастерство не выступает на первый план», обладает яркими особенностями. Бао Шичэнь, живший во времена династии Цин, считал, что среди ровных и аккуратных иероглифов «Стелы монастыря Лунцзансы» проглядывают невообразимые смутные и неясные изменения, и она достойна считаться продолжением традиций Юцзюня (другое имя Ван Сичжи). Эта стела наследует каллиграфии Северных и Южных династий и предвещает начало танского стиля. Обнаруживается тесная связь между «Стелой мо настыря Лунцзансы» и четырьмя великими мастерами кайшу пе риода Ранней Тан. Цинский ученый Ян Шоуцзин в своем труде, посвященном каменным стелам, писал: «Наслаждаюсь этой стелой, ее стиль прямой и уравновешенный, как у Юй Шинаня, изящный и энергичный, как у Чу Суйляна, и в нем нет отрывистости Оуян Сюня».

«Стела монастыря Лунцзансы»

Оуян Сюнь и его стела «Чистый родник во дворце Цзючэн»

Оуян Сюнь, второе имя – Синьбэнь (557–641), родом из Линьсяна области Таньчжоу (современный городской округ Чанша), застал три династии: Чэнь, Суй и Тан. В исторических источниках содержатся записи о том, что он был уродлив, но при этом блистал умом, поразительно быстро читал (как будто охватывал десять строк одним взглядом), постиг все канонические книги и был талантлив во всех искусствах. Его ранняя каллиграфия следует образцам «двух Ванов», позже он перенял северный стиль каменных стел, овладел кайшу и создал свой уникальный стиль с твердыми и резкими мазками, строгим соблюдением норм и отрывистостью черт. Потомки так и назвали его – «стиль Оуян» или «стиль Оуян Сюня». На его работах, в частности, учился каллиграф Ранней Тан Хун Вэньгуань.

Оуян Сюнь, стела «Чистый родник во дворце Цзючэн»

Стела «Чистый родник во дворце Цзючэн» была воздвигнута в четвертом месяце на шестой год правления под девизом Чжэньгуань в эпоху Тан (632 г.), сам текст был написан Вэй Чжэном[16]16
  Вэй Чжэн (580–643) – политический деятель и историк эпохи Тан, составитель «Истории династии Суй».


[Закрыть], а надпись киноварью в стиле кайшу выполнил Оуян Сюнь. Она состоит из 24 строк, в каждой строке – 49 иероглифов. Сейчас стела находится в уезде Линью, провинция Шэньси. Иероглифы имеют квадратную и строгую структуру, мазки отличаются непринужденностью и твердостью, толщина черт – умеренностью. Оуян Сюнь точно следует всем правилам и нормам. Эта стела известна как «Первая среди кайшу» и «Классика стиля кайшу».

Сунь Готин и его «Таблица с письменами»

Сунь Готин, второе имя – Цянь Ли (646–691), родился в эпоху Тан в городе Фуян. Он хорошо освоил каллиграфию, был искусен во владении кистью, в стиле цаошу ориентировался на образцы «двух Ванов» и оказал большое влияние на каллиграфов последующих эпох. Созданная им «Таблица с письменами» («Шу пу») – это образец прекрасного и искусного стиля. Всего в ней насчитывается 351 строка, а общее число иероглифов превышает три с половиной тысячи. Этот памятник письменности хранится в Музее Императорского дворца на Тайване. Стиль в прописи хоть и не так силен и уверен, как у Ван Сичжи, но по структуре иероглифа строго следует нормам его каллиграфии, сохраняя умеренность в нажиме, точность поворотов. Живая и естественная художественность отличает эту работу.

Чу Суйлян и «Стела с предисловием к Трипитаке в Большой пагоде диких гусей»

Чу Суйлян, второе имя – Дэн Шань (596–658), родился в Цяньтане (современный город Ханчжоу), был начитан, искусен не только в создании, но и оценке каллиграфии. Когда император Тай-цзун за большие деньги купил автограф Ван Сичжи и попросил Чу Суйляна определить его подлинность, тот не совершил ни одной ошибки. «Стела с предисловием к Трипитаке в Большой пагоде диких гусей» («Янь та шэн цзяо сюй бэй») – это произведение, созданное Чу Суйляном уже на склоне лет. Структура его иероглифов – ясная и свободная, черты прямы и обрывисты, движения кисти отточены, манера письма – изменчива, каждая линия пишется легко и естественно, в каждом штрихе заложены эмоции, и нет ни намека на то, что это было вырезано из камня. Лучше всего особенности каллиграфии Чу Суйляна отражает следующее выражение: «По иероглифам разлито золото, а меж ними разбросан жемчуг».

Чу Суйлян, «Стела с предисловием к Трипитаке в Большой пагоде диких гусей»

Мастер каллиграфии Ли Юн

Ли Юн, второе имя Тай Хэ (678–747), родился в Цзянду (ныне округ Янчжоу), служил чиновником в должности начальника префектуры Бэйхай, поэтому потомки прозвали его Ли Бэйхай. Он был склонен к расточительству, никогда не мелочился, прославился своими литературными произведениями и каллиграфией. Был особенно искусен в написании эпитафий, в искусстве надписей на каменных стелах в стиле синшу. Ли Юн прекрасно владел кистью и тушью и в совершенстве знал синшу и цаошу. Он начинал учиться на работах Ван Сичжи в стиле синшу и перенял все очарование и изящество работ великого каллиграфа. После этого он отбросил все старое, и начал писать в новом стиле, благодаря чему его работы стали еще выразительнее. Танский каллиграф Ли Янбин называл его «мастером каллиграфии».

Каллиграфия Ли Юна берет свое начало от «двух Ванов», позже он смешал их стиль с северным стилем надписей на каменных стелах и постепенно создал уникальную и элегантную манеру письма. Также он утрировал несоразмерность правых и левых частей иероглифа, когда правая высокая, а левая низкая, что было характерно для «двух Ванов». Естественные и легкие движения кисти «двух Ванов» в каллиграфии Ли Юна были заменены на энергичные и плавные мазки, так называемые свободные движения кисти. Его знаменитые работы: «В честь Ли Сысюня», «Стела из храма Лушаньсы».

Ли Юн, «В честь Ли Сысюня»

Чжан Сюй и «Четыре прописи древних стихов»

Чжан Сюй, второе имя – Бо Гао, жил в эпоху Тан, происходил из Сучжоу, служил на посту помощника министра. Его так и прозвали: Чжан – помощник министра. Он в совершенстве владел искусством каллиграфии и особенно прославился своими работами в стиле куанцао. Ду Фу в стихотворении «Песнь о восьми бессмертных пьяницах» писал так: «Чжан Сюй выпьет три чары – почерк навек идеальный… Кистью взмахнет, на бумагу опустит – словно тучи – туманы»[17]17
  Перевод В. М. Алексеева.


[Закрыть]. Он любил вино, как саму жизнь. И когда он собирался писать, тут же пил вино, вскрикивал, затем бросался опрометью к кисти, а порой и вовсе писал собственными волосами. Протрезвев же, смотрел на свою работу и находил ее прекрасной, говоря, что повторить ее он ни за что не сможет. Цаошу Чжан Сюя отличался витиеватостью и непрерывностью, его энергичность наводила на мысли о бушующем безбрежном океане. По сути, Чжан Сюй создал новый цаошу, первый новый стиль со времен эпох Вэй и Цзинь. Танский император Вэнь-цзун даже издал указ, которым повелевал называть стихи Ли Бо, искусство владения мечом генерала Пэй Миня и цаошу Чжан Сюя «тремя непревзойденными». Среди дошедших до нас его произведений известны пропись «Болит живот» («Ду тун те»), «Надписи на колонне чиновника» («Лангуань шичжу цзисюй»), «Четыре прописи древних стихов» («Гу ши сы те»).

Чжан Сюй, «Четыре прописи древних стихов»

«Четыре прописи древних стихов» выполнены на разноцветной бумаге, всего в них содержится 40 строк и 188 иероглифов. Они хранятся в Музее провинции Ляонин с печатью «Сюань-хэ»[18]18
  Печать с девизом правления императора Хуэй-цзуна (1119–1125), ему принадлежало это произведение. – Примеч. пер.


[Закрыть]. В этой работе прекрасно сочетаются чувственность и рациональное начало, ее строки блуждают то вверх, то вниз, подражая «взлету дракона и пляске феникса». Можно сказать, что это вершина куанцао.

Янь Чжэньцин и «Черновик некролога племяннику Цзи-мину»

Янь Чжэньцин, второе имя – Цин Чэнь (709–785), родился в Чанъане (современный Сиань), позже был назначен луским гогуном, за что потомки прозвали его Янь Лу-гун. До нас дошли следующие образцы его каллиграфии: «Стела в пагоде Добаота», «Стела мемориального храма семейства Янь», «Стела в честь Янь Циня», «Панегирик в честь портрета [даосского наставника] Дунфан [Шо]», «Черновик некролога племяннику Цзи-мину», пропись «Борьба за право занять место».

Янь Чжэньцин происходил из знатного рода, представители которого занимались литературой и были очень эрудированными людьми. Он рано потерял отца, его семья бедствовала, денег не хватало даже на бумагу и кисти, и он учился писать, выводя иероглифы грязью на стене. В семье Янь были сильны культурные традиции. Янь Чжэньцин был последователем «двух Ванов», подражал Чжан Сюю и в конце концов стал его истинным продолжателем, создал уникальный стиль, который потомки называли «стиль Яня» или «стиль Янь Чжэньцина».

Янь Чжэньцин, «Черновик некролога племяннику Цзи-мину»

В «Черновике некролога племяннику Цзи-мину» («Чжай чжи цзи мин вэнь гао») часто используется прием «жадной» кисти, когда кисть слабо или вообще не напитана тушью, мазки размашисты и свободны, в движениях кисти виден авторский стиль. Стиль экспрессивный и живой, торжественно-печальное настроение мимолетно, от силы этого стиля у зрителя дух захватывает. Несмотря на то, что в тексте много помарок, они естественны и очаровательны. Эта работа известна как «вторая среди синшу» и сейчас она хранится в Музее Императорского дворца на Тайване.

Лю Гунцюань и «Стела пагоды Сокровенного»

Лю Гунцюань (778–865) жил в эпоху Тан, его второе имя – Чэн Сянь. Он родился в пригороде Чанъани в Хуаюань (ныне уезд Яо в провинции Шэньси). По характеру был непреклонен, не боялся говорить прямо, ему принадлежат слова: «Коли сердце праведно, то и кисть правильна».

Наиболее известен благодаря своей каллиграфии, выполненной в стиле кайшу. Пользовался одинаковой известностью с Янь Чжэньцином. Их вместе даже называли «Янь-Лю». Вначале он подражал каллиграфии Вэй-Цзинь, а затем – Ранней Тан, также на него оказало влияние творчество Янь Чжэньцина. Лю Гунцюань объединил силу и красоту цзиньской каллиграфии с мягкостью и выразительностью стиля своего товарища и создал собственный стиль. Среди его характерных черт можно назвать сосредоточение в центре, тогда как «конечности» широко раскидываются во все четыре стороны, черты просты и заострены, точны и широки, тверды и решительны. Впоследствии этот стиль пользовался большим влиянием. Его мощные и изящные мазки не уступают выразительному и мягкому стилю Янь Чжэньцина, так что позже, хваля твердый и выразительный почерк, стали называть его «мускулы Яня, кости Лю».

Сохранилось довольно много работ Лю Гунцюаня, к самым известным из которых относится каменная стела «Алмазная сутра» («Цзиньганцзин бэй») в Дуньхуане в пещере Цанцзин-дун (одна из пещер Могао). на ней сохранилось довольно много иероглифов. Самая знаменитая сохранившаяся работа Лю Гунцюаня – это «Стела пагоды Сокровенного» («Сюаньмита бэй»), которую он создал уже после того, как ему исполнилось семьдесят лет. Мазки его кисти были твердыми и уверенными, именно в этом стела лучше всего воплощает особенности стиля Лю Гунцуаня. Стела «Совершенная добродетель и воинская дисциплина дворцовой стражи» («Шэньцэ цзюнь цзи шэн дэ бэй») также относится к позднему периоду его творчества, по сравнению со «Стелой пагоды Сокровенного» черты здесь более плотные, они полны энергии. Другие его работы: стела «Цзюньван Ли Чэн, укротивший Запад», «Канон чистоты и отрешенности», пропись «Мэн Чжао».

Хуай Су и пропись «Жизнеописание от первого лица»