Текст книги "Замуж? Ни за что!"

Автор книги: М. Р. Хайнце

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Слегка взвинченная, Диана последовала за всей группой по каменистой дороге вверх к дому. Очевидно, что в последнее время она утратила способность с юмором воспринимать самых невозможных типов.

Ей лишь с большим трудом удалось улыбнуться, когда с разочарованием и горечью она узнала в одной из дам Ханну Блекворт, актрису из Голливуда, которую когда-то обожествляла. На экране это была сияющая красавица и актриса, наделенная Божьим даром. Теперь перед ней стояла сорокалетняя женщина с совершенно померкшим взглядом и крашеными белокурыми волосами слегка рыжеватого оттенка.

– Я… я одна из самых больших ваших фанаток, – произнесла Диана, запинаясь от волнения, и получила взамен уничтожающий взгляд, который заставил ее съежиться.

– Я люблю слушать подобные вещи! – Ханна Блекворт едва шевелила узкими губами, а ее брови энергично двигались вверх и вниз. – Но тогда я спрашиваю себя, почему же до сих пор еще не получила Оскара! Из-за вас, моих фанатов, или из-за этой половой тряпки и неудачника – моего мужа, который одновременно является и моим менеджером?

Она указала на холеного темноволосого мужчину с седыми висками, который стоял рядом с ней. Но у того даже ресницы не дрогнули от этих слов.

– Вы ли, фанаты, бросили меня на произвол судьбы или мой муж-менеджер заставил подписывать не те договоры? Впрочем, точно так же, как он снова и снова оказывается не в той постели! Открой же рот, Фил!

– Разве мы еще недостаточно пережевали эту тему? – спросил Фил Блекворт скучающим тоном. – Зачем обсуждать эти истории с каждым новым знакомым, и прежде всего постельные подробности?

– Если кто и пережевывает, и обсуждает что-то в постелях, так это ты, – ядовито сказала Ханна Блекворт. – И при этом тебе неважно, кто там лежит – мужчина или женщина! И так же нерешительно ты действовал, когда заключал договоры на съемки фильмов. Неудивительно, что из всего этого получилась одна дрянь.

Когда они вошли в огромный холл, Диана почувствовала, что просто обязана сказать что-то, способное примирить супругов.

– Я не нахожу, что хоть какой-то из ваших фильмов был дрянью, мисс Блекворт. Я преклоняюсь перед вами в каждом фильме и просто боготворю вас.

Неожиданно Ханна Блекворт улыбнулась, и в ее улыбке была почти любовь.

– Это объединяет вас с моим Филом. Он тоже всегда боготворит меня на экране, а в жизни игнорирует. Фил, что ты там делаешь? – закричала она.

Фил Блекворт отошел в угол с каким-то гостем и о чем-то там с ним шептался. Этот стройный мужчина лет сорока с узким лицом, выразительными серыми глазами и белокурыми волосами кого-то ей напомнил.

– Нет, Боже мой!

При этом неожиданном выкрике Диана уже не сомневалась, кто был перед ней. Патрик Догерти, знаменитый британский писатель, у которого довольно часто брали интервью, так что она сейчас же узнала его голос.

– Ханна, ваш муж – чудовище! – Догерти подошел к Ханне Блекворт, потирая руки, в то время как Фил стремительно ретировался. – Он просто монстр. Он сделал мне предложение.

– Только не плачьте слишком долго, а то у вас покраснеют глаза, – иронически предостерегла актриса. – Не вздумайте рассказывать мне, что вас так шокировало, Догерти.

– Но это не то, о чем вы подумали. – Патрик оскорбленно поднял вверх брови. – За кого вы меня принимаете, Ханна?

Его абсолютно не шокировали те определения, которые прошипела ему Ханна, хотя они и были совершенно несвойственны дамам. Наконец он подошел к Диане.

– Ну а как вам нравится этот зверинец, дорогая? Разве это не кунсткамера? Собственно говоря, единственный нормальный человек здесь – это я. А какие проблемы у вас? Вы сбежали от своего друга? Вы его застали с другой женщиной? Он хорошо выглядит? Я бы с удовольствием посмотрел его фотографию. У вас она, конечно, с собой.

– Нет, мистер Догерти, у меня ее нет, – раздраженно оборонялась Диана. – И я здесь отдыхаю, а не обсуждаю с кем-то свои проблемы.

Лицо Патрика Догерти выразило сострадание.

– Во первых, я не кто-то, а, во-вторых, вы здесь не отдыхаете. С таким же успехом вы могли бы поехать в ад, чтобы немного прохладиться.

Он заметил Елену у широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж.

– Ах, Елена, дорогая, вы знаете, что Кики сказала мне сегодня утром о вас? – Он помчался за ней. – У меня просто кровь стынет в жилах. – Он заспешил вслед за хозяйкой дома вверх по лестнице и исчез вместе с ней в коридоре. – Я просто не могу повторить то, что она сказала. Итак, она сказала…

Диана, оставшись наконец одна, оперлась о спинку позолоченного кресла. Она стояла в чужом дворце, всеми покинутая и совершенно оглушенная этим смерчем. Она совершенно не представляла, что должна здесь делать. И, несмотря на то что все это отвлекало ее, она не могла забыть Кари!

Даже мисс Мансур бросила ее на произвол судьбы.

– Сумасшедший дом, – пробормотала она и получила ответ на непонятном языке, наверное греческом. Она резко повернулась и увидела дворецкого.

Он отвел ее, говоря что-то по-гречески, на второй этаж, а оттуда – в боковой флигель. Цель этой прогулки по дому стала для нее понятна, когда она оказалась в комнате, посреди которой стоял ее багаж. Пыли здесь было предостаточно, зато из окна открывался потрясающий вид на море.

Диана закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и уставилась на темно-синюю поверхность. Почему она спаслась бегством сюда, а не к своей маме в Майами? Ее родительский дом, который всегда успокаивал ее или, во всяком случае, действовал на нервы вполовину меньше, чем эти люди, с которыми она оказалась здесь.

И это при том, что еще совсем недавно она находила удовольствие от общения с подобными людьми. Имеет ли это отношение к Кари… нет, не думать о нем!

Она расстегнула платье и сняла его с себя. Было прекрасно ощутить на своей коже воздух.

– Будь ты проклят, Кари Никол! – громко крикнула она.

Пусть другие считают ее за сумасшедшую. Она и на самом селе сумасшедшая.

– Ты ничего не сможешь мне сделать, ты – отвратительный юнец! Я не хочу! Не хочу!

Она решила немного освежиться под душем, сняла белье и вошла в кабинку. Где-то в глубине дома послышалось глухое урчание в трубах. И ни одной капли воды! И вот тогда она засмеялась, но этот смех вряд ли можно было назвать веселым.

10

До обеда Диане все-таки удалось извлечь из душа несколько капель воды, так что она почувствовала себя немного свежее. В белой юбке и черной блузке она спустилась вниз.

Пока гости поглощали закуски, она вызвала на разговор Эрни Баркера, поведавшего обо всех своих аферах, с помощью которых он выманивал деньги главным образом у богатых пенсионеров. Когда подали омаров, она слушала монолог Ханны Блекворт, полный оскорбительных высказываний в адрес Кэтрин Хепбёрн, Гленды Джексон и Бетт Дэвис, потому что эти «бесталанные старые коровы уже получили несколько Оскаров, и ни один человек не знает, за что»! А во время десерта Диана держала в поле зрения Елену, которая с улыбкой обратилась к своей самой старой подруге – Кики.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – заверила ее владелица дома. – Наверное, целый день потратила сегодня на то, чтобы так прекрасно выглядеть. Не споешь нам сегодня вечером одну из своих знаменитых песенок, благодаря которым Жозефина Бейкер уступила тебе первенство? Впрочем, ты в свое время могла бы позволить себе «роллс-ройс», если бы не подтрунивала над этой божественной «каретой любви». Ты же занималась в ней любовью, по крайней мере один раз?

Кики Максвелл бросила злобный взгляд на Патрика, понимая, что причиной этих слов была его нескромность. Однако предпочла ничего не отвечать на этот выпад, хотя позже, вечером, действительно пела своим надтреснутым голосом одну песню за другой под аккомпанемент расстроенного пианино. После этого Диане больше всего хотелось, чтобы Кики умолкла навеки.

Эти споры, а паче того пение, вызывающее боль в ушах, имели определенное преимущество. Только оказавшись в постели, Диана снова начала думать о Кари. После бесконечных вздохов и беззвучных проклятий она все-таки заснула. Утром ее разбудила Кики Максвелл, которая бодро, очень громко и совершенно фальшиво пела рыбацкую песню. В результате Диана встала с головной болью.

До завтрака на террасе ее мигрень только усиливалась, а после второй чашке кофе у нее уже было такое чувство, будто в черепе шумит мотор. Она поняла свою ошибку лишь тогда, когда Патрик Догерти показал на небо.

– Что он там делает? – взволнованно закричал писатель. – Это же не вертолет! Такая машина с пропеллером не может приземлиться на острове!

Все собрались у поручней и толкались, чтобы лучше видеть подлетающую машину, а Диана осталась сидеть на своем месте и почти не заинтересовалась тем, что в самолете открылся люк.

– Парашютист! – начал ликовать Патрик Догерти. – Что за парень! Мне кажется, что это блондин.

Блондин? Диана взглянула на море. Ерунда, на свете миллионы блондинов.

– Посмотри, моя дорогая!

Елена сунула ей в руки бинокль.

– Гляньте-ка на Деда Мороза, который слетает на парашюте со своих саней.

Диана всмотрелась, и ее самые плохие предчувствия подтвердились. На мгновение она увидела знакомое лицо, голубые глаза и белокурые волосы, которые выбивались из-под защитного шлема.

– Елена, вы же мне обещали не приглашать его! – закричала она и была готова бросить бинокль в голову своей хозяйки.

– А я его вовсе и не приглашала. – Елена улыбнулась, явно наслаждаясь ситуацией. – Я просто прочитала ему список приглашенных и описала местоположение острова.

Она мельком глянула на парашютиста, который опускался с безукоризненно синего неба на безукоризненно синее море.

– Любимое хобби старой гетеры – устраивать браки. О Боже!

Диана резко повернулась при этом крике и с ужасом смотрела на вершину в форме иглы. Парашют Кари зацепился за нее, а сам он сильно стукнулся о скалы и неподвижно повис на высоте двух или трех метров над пляжем.

Диану охватил безграничный ужас. Она, спотыкаясь, помчалась вместе со всеми на пляж. Кари висел на скале, на ремнях, которыми был пристегнут парашют, и глаза у него были закрыты. Эрни Баркер, принц Руди и Фил Блекворт вскарабкались вверх по скале и расстегнули ремни.

Диана видела только совершенно застывшее лицо Кари, его губы были слегка приоткрыты. Она бросилась рядом с ним в песок и с силой оттолкнула Патрика в сторону.

– Грубая Ксантиппа! – вспылил писатель.

Диана расстегнула защитный шлем и сняла его с головы Кари.

– Догерти, это же – друг Дианы, разве вы не видите? – резко сказал Эрни Бекер.

– Диана, где ты? – прошептал Кари, шаря вокруг себя руками, и крепко схватил Диану. – Ты здесь? Значит, я еще живу?

Он прикрыл веки, но сделал это слишком быстро. К тому же в его глазах мелькнуло весьма довольное выражение.

Диана оттолкнула его руку, встала и решительно направилась к дому.

– Диана, подожди же! – Кари нагнал ее на террасе. – Разве ты не видишь, как нужна мне? – Он встал у нее на дороге и протянул навстречу руки. – Дорогая, разве так здороваются со своим будущим мужем? – Она старалась не смотреть в такое знакомое лицо и не поддаваться его почти магнетической притягательной силе.

– И почему только ты не свернул себе шею на этих скалах?

– Потому что тогда ты еще до свадьбы стала бы вдовой, а я не хотел бы причинить тебе такое горе, Диана! – В его голосе появились вкрадчивые нотки. – А как бы ты отнеслась к романтической свадьбе в греческой часовне на самой вершине горы?

– Ты можешь вместе со своими греками окопаться на вершине любой горы, но меня оставь в покое! – фыркнула она и прошла мимо него в дом.

– Вот это да!

В холле он снова ее нагнал.

– До сих пор ты не особенно любила острить. Брак пошел тебе на пользу еще до того, как мы его заключили.

Она остановилась на середине лестницы, повернулась и сделала вид, что размышляет. Это было непросто, поскольку она была очень взволнована и плохо владела своими чувствами.

– Даже если мне будет столько лет, как Елене и Кики, вместе взятым, я все равно буду говорить нет, Кари!

– Ну, до этого осталось не так уж много, – заверил он. – На улице при ясном греческом солнце я увидел на твоем лице глубокие морщинки. Радуйся, если ты вообще сможешь найти какого-то мужчину.

Она стукнула кулаками по перилам.

– Ты меня не добьешься! Никогда! Никогда! Никогда!

Диана убежала в свою комнату, закрылась и бросилась на кровать.

Кари не дал себя запугать. Он последовал за ней в Грецию. Не отказался от своего предложения, а повторил его снова. Итак, у нее оставалась только одна возможность – полностью его игнорировать.

Спустя двадцать минут Диана в своем черном купальнике, который можно было воспринимать теперь уже как борцовский костюм, начала его игнорировать – прошла мимо гостей, сидящих на террасе, и вышла на лестницу, ведущую к пляжу.

Был ли на террасе кто-то по имени Кари и окликнул ли ее этот кто-то? – спросила себя Диана. Нет, она не знала никого, носящего это имя. Но она игнорировала этого не существовавшего в природе мужчину на протяжении всего пути в бухту для купания. Но когда она забралась в резиновую лодку и поплыла на ней, гребя веслами, из бухты, ей больше не нужно было его игнорировать, потому что он исчез.

Покой! Этот прекрасный покой Эгейского моря, эта тихая вода в защищенной бухте! Диана начала получать удовольствие от своего отпуска. Как вдруг…

Шипение напомнило ей сначала о шланге, но поскольку здесь не было никакого шланга, то это означало что-то другое. Пока она пыталась найти причину, дно увлажнилось, в лодку стала просачиваться вода, и она начала погружаться тем глубже, чем больше воздуха из нее выходило.

– Но… Этого не может быть! – сказала она вполголоса.

– Может быть! – Белокурый молодой человек, которого она игнорировала, всплыл рядом с лодкой и показал ей ноготь. – С таким ногтем все может быть. Но не бойся, я хорошо обученный спасатель на воде.

– Я и сама умею плавать! – закричала Диана, плюхнулась в воду и начала бить вокруг себя руками, потому что не могла двигать своей левой ногой.

– Ты не умеешь плавать, и я должен тебя спасти. – Кари подтянул ее к себе за ногу и крепко сжал в своих объятиях. – Если я нырну с тобой под воду, ты захочешь выйти за меня замуж? – спросил он, смеясь.

– Сделай это, и мы оба захлебнемся!

Она игнорировала тепло его тела, давление его рук и касания бедер при движении в воде, а также его дыхание на своем лице.

– Хорошо, тогда я буду держать тебя под водой до тех пор, пока ты не захочешь выйти за меня замуж, а сам все это время буду наверху.

Он попытался ее поцеловать, но она быстрым движением освободилась и сильно рванулась из его рук. Кари невольно выпустил ее, чтобы удержать остатки своих плавок. Диана же, как чемпионка мира по плаванию, поплыла кролем к берегу и добралась до него гораздо раньше, чем Кари. Она пронеслась мимо ошеломленной хозяйки дома в свою комнату, чтобы переодеться. До сих пор с игнорированием все получалось не слишком хорошо. Для этого нужны двое, из которых один – это тот, кто игнорирует, а другой – тот, который позволяет себя игнорировать.

Спускаясь вниз, на обед, Диана хорошо подготовилась для следующего раунда. Но она напрасно ждала возможности игнорировать Кари. На сей раз это не удалось ей, потому что он вел себя совершенно незаметно и было просто невозможно игнорировать его, это выглядело бы так, как если бы она игнорировала воздух. Он не разговаривал, ни на кого не смотрел. А после обеда исчез, будто его здесь никогда и не было.

Диана облегченно вздохнула. Она была спасена и могла наконец насладиться красотой Эгейского моря. Например, она могла порисовать. Она уже давно не рисовала, а в этом доме было все необходимое, в том числе мольберт и краски.

После обеда, установив мольберт в маленькой бухте, она почувствовала себя последовательницей Винсента Ван Гога. Рисование успокаивало. Она нервно огляделась вокруг. И куда только запропастился этот Кари! Без сомнения, он опять что-то планировал. Рисование, конечно, успокаивало, но отсутствие Кари нервировало.

Только она успела коснуться кисточкой полотна, как услышала шум мотора. Рассерженно, но и с облегчением Диана узнала Кари за рулем элегантной моторной лодки. И сразу же вслед за этим увидела его трюк. Сломя голову он промчался по бухте по кривой, чуть было не зацепился внешним краем лодки за подступающие к бухте скалы, пройдя буквально на волосок от них, и снова устремился в открытое море. Он помешал ей рисовать, зато прекрасно позволил себя игнорировать.

Она яростно наносила кисточкой один мазок за другим, пока полотно не запестрело большими разноцветными кляксами. Кари все еще крутился в бухте. Диана возила кисточкой по красной краске и била ею по полотну, не встречая сопротивления. Он вел войну нервов! Она смотрела ему вслед, когда он снова и снова уносился в открытое море.

Лодка в очередной раз влетела в бухту, пронеслась, заглушая шум прибоя, свернула в сторону, описала дугу вправо и исчезла за скалой.

Тишина… и потом остроконечное пламя, черный гриб дыма и грохот взрыва.

– Кари!

Диана вскочила с раздвижного стула.

– Кари!

Она как сумасшедшая понеслась вокруг бухты. Он не хотел без нее жить! Слезы выступили у нее на глазах. Огонь полыхал в ее сердце и пожирал ее изнутри! Она тоже не хочет жить без Кари! Он ей нужен.

– Кари! – закричала она, когда обогнула скалы и увидела пламя.

– Кари?

Лодка не горела. Она качалась в волнах прибоя. Могло гореть все, что угодно, но только не лодка.

– Кари! – закричала она с надеждой.

– Так ты выйдешь за меня замуж, в конце концов, или нет? – спросил он прямо рядом с ней.

Она повернулась кругом и уставилась на него так, будто это было привидение.

– Сто литров лучшего бензина. – Он вздохнул. – Неужели даже это не может тебя убедить? Такое расточительство?

– Ты… ты… ты!..

Она сжала кулаки, бросилась на него, начала бить в грудь и упала бы, не подхвати он ее.

– Ты сумасшедший!

– Да, я влюблен в тебя как сумасшедший, – прошептал он и погладил ее растрепанные волосы. – Ты выйдешь за меня замуж?

Диана кивнула.

– На самом деле? – закричал он от счастья. – Ты больше не боишься брака?

Диана подняла голову и кивнула.

– Нет, ужасно боюсь, но еще больше страха испытываю перед будущим без тебя! За минуту до этого я подумала… Нет, Кари, я больше тебя не отпущу. Я позабочусь о том, чтобы ты больше не занимался такой опасной ерундой! Если встречаешь такого, как ты, то за него надо просто выходить замуж.

– Ведь именно об этом я и говорю все время, – сказал он, сияя от радости.

Она положила руки ему на плечи.

– Ты будешь самым женатым человеком во всем мире, Кари Никол, я клянусь тебе в этом.

– Тогда давай начнем сейчас же, – пробормотал он, крепко поцеловал ее, помог собрать все принадлежности для рисования, повел к лодке и поплыл с ней к вилле.

– Вместе, – тихо сказала Диана, когда они поднимались вверх по лестнице. – Это изменит весь мир и…

Они закрылись в ее комнате, совершенно не заботясь о том, что о них думают другие гости. Они вышли только на следующий день к обеду, чтобы принять участие в праздновании дня рождении Елены.

Она поспешила к ним навстречу и обняла их.

– Большое спасибо за прекрасный подарок ко дню рождения, – шепнула им владелица острова. – Вы уже знаете, что это любимое хобби стар… бывшей гетеры!

Диана сердечно поздравила ее, но при первой же возможности снова утащила Кари вверх по лестнице.

– Этот зверинец оригиналов нервирует меня, – объявила она.

– Это единственное основание для твоего преждевременного ухода? – спросил он с видом знатока.

Диана заговорщически кивнула.

– Я с удовольствием стала бы беременной невестой, а для этого сейчас самый подходящий момент. Давай не будем терять времени!

Из своего кабинета в Санта-Монике Диана позвонила в редакцию «Личностей». Она хотела обсудить с Ричардом Хиллом идею новой серии публикаций. Но ее рука остановилась, когда взгляд упал на календарь. Ровно два года тому назад они с Кари вернулись с Эгейского моря и вскоре после этого – она уже была беременна – поженились. Сегодня, правда, не годовщина их свадьбы, но маленький праздник никогда не повредит, да и Кари нужен отдых от ежедневной домашней работы. В виде исключения «Личности» могут подождать.

Она натянула до колен свою серебристо-серую юбку, как это обычно делают матери, поправила черную водолазку и серо-голубую просторную, суженную на талии курточку и спустилась вниз по лестнице.

Шум, жизнь и суета встретили ее.

– Все в порядке, дорогой? – спросила она его через открытую дверь детской.

– Если ты теперь мне не помешаешь, то конечно.

Кари улыбнулся и быстро и ловко перепеленал тройню. Он дурачился с ними и радовался, как они довольно пускали слюни и гулили.

– Ты можешь принести бутылочки, Диана? – попросил он ее. – Тогда мы вскоре перекусим и сами. Мы через несколько минут будем готовы.

– Но я тоже хочу заняться детьми, – сказала она.

– Да, да, конечно, пойди и принеси бутылочки. Ты поможешь мне при кормлении. И поставь корм собаке. Я его уже приготовил. Но проследи, чтобы кошка его не съела!

Диана побежала на кухню и принесла бутылочки в детскую. Потом она помчалась обратно, вздрогнула, когда черная кошка, пришедшая к ним год назад, сбросила со стола вазу для цветов, взяла миску с собачьим кормом и дала ее дворняжке. Они взяли ее полтора года тому назад из собачьего приюта, а теперь она уже гордо кормила своих четырех щенков под лестницей в гостиной. Диана погладила собаку, приласкала щенков, пригрозила кошке, которая спряталась под шкаф. После этого она поспешила в детскую и выманила у Кари мальчика, пока он кормил двух девочек.

– Как же ты справляешься с этим ежедневным стрессом, дорогой, – спросила она, слегка нервничая. – Честно говоря, я очень рада, что в течение недели днем спокойно нахожусь в редакции. – Она прижала к себе ребенка, наслаждаясь общением со своей семьей. – Все время и по часам, я бы не смогла этого вынести.

– Я люблю свою семью и хаос. – Кари улыбнулся ей через головы девочек. – Кроме того, ты уже в возрасте. Ведь заметно, что ты намного старше меня.

– Мне только тридцать, а тебе скоро двадцать пять, – возмутилась она. – Я бы сказала, что скорее ты становишься стар для меня. Надо присмотреть себе кого-нибудь помоложе.

Его глаза грозно сузились.

– Ты так думаешь? Ну подожди! А теперь вон отсюда! Я должен уложить детей, а матери при этом только мешают.

Он вытолкал Диану из комнаты. Чтобы заняться делом, она поставила на стол уже готовую еду.

– Я, собственно говоря, не могу жаловаться, – сказала она, когда Кари через некоторое время пришел в столовую. – Меня очень хорошо обслуживают и… Кари!

Он подхватил ее на руки, высоко поднял, посмотрел, проходя мимо, на ощенившуюся собаку под лестницей и понес Диану вверх по ступенькам.

– Кари, что ты делаешь? – Она попыталась оказать легкое сопротивление. – Я думала, мы хотим есть!

– Мы хотим, но сначала я должен доказать, что еще не слишком стар для тебя.

Он толкнул дверь в спальню и тихо закрыл ее, чтобы не разбудить детей.

– Кари, прекрати, это же… Кари!

Протесты Дианы Кари заглушил своими поцелуями и ловкими руками. Он отпустил ее только на некоторое время, когда она уже лежала обнаженная на постели, а внизу вдруг раздался какой-то грохот.

– Что это было? – пробормотала Диана, сгорая от желания и потому не очень-то интересуясь тем, что происходило за пределами спальни.

– Неважно, – пробормотал Кари и обнял ее. – Только ты важна, мы оба.

И в то время, когда дети мирно посапывали, а в спальне царили любовь и страсть, на первом этаже на столе сидела кошка и сбрасывала собаке, ждущей внизу, самые лакомые кусочки, поскольку сама не могла все их съесть.