Текст книги "Любовные игры"
Автор книги: М. Р. Хайнце
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Ты была очаровательна, – сказал он тихо, и его нежный голос окутал Маги, завлекая в ловушку, так что она остановилась на месте. – Я припоминаю момент нашего знакомства. Ты вдруг появилась передо мной, и я подумал: кто это дитя? Это прелестное, невинное дитя с кудрявой головкой и большими мечтательными глазами? – Он сладострастно вздохнул. – Но я понял потом, что ты не ребенок, а расцветшая женщина с наивной невинностью ребенка, красота которой подобна чистой белой лилии.
Улыбающаяся Маги сникла.
– Это же из пьесы «Плачущий кактус», в которой ты играл, ты, лицемер! Ты забыл, что я знаю наизусть все пьесы, в которых я хоть раз играла или которые смотрела на сцене. Что ты на самом деле хочешь, таракан?
– Я хочу оживить в твоей памяти дни нашей любви, полные нежности, страсти и огня. – Алекс встал на колени. – Приди, я обовью тебя руками и, если ты тоскуешь обо мне, я буду целовать тебя, пока…
– Ты оскорбил мою незапятнанную чистоту актрисы, – поспешно возразила она, чтобы избежать опасного томления во всем теле. Она ясно вообразила поцелуи Алекса в этой позе. Нет, до этого сегодня не должно дойти. – Ты, самодеятельный артист, опозорил меня, и этого я тебе никогда не прощу.
Его взгляд устремился на ее тело под пеньюаром, казалось, он хотел проникнуть сквозь золотистую материю.
– Дорогая, я только заставил тебя сделать эффектный трюк, добавив в твою игру, ставшую со временем несколько вялой, немного пряности, – он быстро поднялся, – остроты и укропа.
Маги почти сдалась его задорной улыбке, но именно почти.
– Ты забыл что-то, Алекс Рейнольд. – Она провела рукой по растрепавшимся локонам. Волосы она тоже должна привести в порядок. – Мы знакомы два года, они-то и были лишними. Твои обольстительные трюки действуют только в первый день знакомства. Уже на второй день ты повторяешься. Я могу только дать тебе хороший совет: не старайся очаровывать женщину более одного вечера своим вниманием.
Во время ее монолога Алекс как бы бесцельно бродил по спальне, но, как выяснилось, не так уж и бесцельно. Когда Маги хотела пройти в ванную, он поймал ее у двери.
– Уйди с дороги, – приказала она.
Он поднял руку и поманил ее к себе с той своей улыбкой, о которой ночами мечтала вся женская половина зрительного зала.
– Иди, дорогая, я помогу тебе в душе. Позволь мне быть губкой и гладить твою нежную, как персик, кожу…
– Тряпкой было бы точнее, – бросила она.
– Позволь мне стать пеной, покрывающей твою грудь, и…
– Пустомелей, это подойдет.
– …струящейся по твоим длинным стройным ножкам.
Маги рассерженно топнула голой правой ногой.
– Я не потерплю порнографии в своей спальне!
Алекс смотрел на слегка распахнувшийся пеньюар.
– Где же еще?
– По мне, где угодно, только не в моей спальне!
Алекс видел соблазнительные светлые волоски.
– Я не настаиваю на том, чтобы заняться с тобой этим в спальне.
– Алекс, прекрати! – Маги отпрянула от него.
Он остался стоять на месте.
– Я ничего не делаю.
– Делаешь!
– Я совершенно бездействую! – настаивал он.
– Нет, делаешь!
– Что?
– Ты смотришь! – Маги остановилась, решив, что расстояние в два метра достаточно безопасно.
– Я смотрю?
– Да, и как!
– Как я смотрю? – Алекс шагнул вперед.
– Так ты смотришь всегда, когда ты… – Маги отступила еще на шаг. – Ты же знаешь, как я люблю… я имею в виду не люблю этот горячий взгляд! – Маги взмахнула руками. – Исчезни из моей спальни, из моего пентхауза, из Нью-Йорка!
Пеньюар совершенно распахнулся, и Алекс увидел красивую грудь.
– Ступай же! – потребовала Маги.
Алекс с сожалением покачал головой.
– Это прискорбно, Маги, что ты пытаешься соблазнить меня таким образом.
– Что?
Правой рукой махнув в ее сторону, левой Алекс закрыл глаза.
– Прикрой себя, пожалуйста!
Она посмотрела на себя, обнаружила неприкрытые места и запахнула пеньюар.
– Удивительно, как ты можешь все, ну буквально все обернуть в свою пользу, – пробормотала она возмущенно и хотела наконец пройти в ванную. – Уйди с моей дороги! Ты ее не понял серьезность ситуации. Ты продолжаешь проделывать со мной свои двусмысленные штучки. Я сейчас пойду в душ, а когда появится Генри, у тебя глаза вылезут на лоб. У тебя пропадет желание паясничать.
Неожиданно Алекс сделал серьезное лицо.
– Хорошо, с этой минуты никаких шуток.
– Серьезно? – недоверчиво спросила она и, когда он кивнул, добавила: – Прекрасно, тогда отойди от двери.
Алекс приблизился к ней.
– Никаких шуток. Ты недавно предлагала себя мне, я, шутя, отклонил твое предложение, сейчас я исправлю положение.
– Что? Как? – Маги не смогла быстро перестроиться. – Что это опять… убери руки! – завопила она, когда он хотел распахнуть ее пеньюар. – Поди прочь!
– Ты хотела секса, для тебя я готов. – Не моргнув глазом, Алекс начал новое наступление на ее пеньюар. – Моя мужская сила в твоем распоряжении.
– Чудовище! Пугало! – Маги отбивалась от хватающих ее рук. – Вон отсюда! Оставь меня! – Еле держась на ногах, она отступила к кровати и только в последнюю секунду поняла, в какой опасности оказалась.
Она хотела уйти влево, но Алекс разгадал ее маневр и шагнул в ту же сторону. Маги уткнулась прямо ему в грудь, отскочила от него и навзничь упала на кровать.
– Ты этого хотела! – воскликнул Алекс и упал на нее… то есть, он упал на то место, где она только что лежала.
С ловкостью, которую она обрела, занимаясь гимнастикой и балетом, Маги откатилась в сторону, схватила подушку и запустила в Алекса. Подушка попала ему прямо в лицо, и Маги получила золотые секунды, чтобы схватить другую подушку.
– Я лишь старался помочь тебе! – кричал Алекс, отражая сильные удары подушкой. – Я хотел помочь тебе утолить твою безудержную тягу к сексу! – Он вырвал у нее подушку и выдвинулся на передний план. – Тебе не надо показывать мне грудь, дорогая. Я уже готов.
Маги остановилась и огляделась. Она увидела, что пеньюар запахнут, но было уже поздно. Когда она поняла, что ее одурачили, Алекс был уже рядом. Но Маги в последнюю секунду ловко увернулась.
Руки Алекса уже гладили ее локоны, она чувствовала его сильные ноги. Маги резко присела на корточки, Алекс споткнулся об нее и упал как под кошенный.
Он не успел еще осознать, что распростерт на ковре, как Маги вскочила и сделала рывок к ванной, но неожиданно ее правая нога попала в ловушку. Железный капкан сомкнулся вокруг ее щиколотки, она потеряла равновесие и, как деревянная кукла, рухнула на пол.
Ловушка оказалась пальцами Алекса, который воспользовался замешательством Маги. Он подползал ближе, а пальцы его гладили ее икру, колено, бедро и продвигались все дальше, но в этот момент Маги наудачу нанесла удар.
Руки разомкнулись, а спальня наполнилась воем. Маги не стала смотреть на последствия своего поступка.
– Просто непостижимо! – Она схватила слегка пострадавший халат, встала на ноги и бросилась к двери. – Развратник! Если ты так неукротим, поищи себе кого-нибудь среди девочек, толкающихся каждый вечер у выхода со сцены в ожидании тебя! Но меня не утомляй своим несносным вожделением.
Но у двери Маги не удержалась от соблазна обернуться и посмотреть на Алекса.
Ей открылась картина, полная страданий: он со стоном еле вставал, ноги его подкашивались, обе руки он держал у лица, вернее, прижимал их к носу.
– Поделом тебе! – крикнула Маги, но в ее голосе не было слышно желаемого триумфа.
– О, Боже! О, Боже мой! – пыхтел Алекс. Он скрючился, шатаясь подошел к стене, и, стукнувшись плечом, упал на колени. – Ради Бога, Маги!
– Да что случилось? – Испугавшись, она подошла поближе. – Скажи же что-нибудь! Что с тобой? – Она уже представляла себе рентгеновские снимки его разбитого черепа, его раздавленного носа или придавленного глаза, который невозможно спасти. Как могла она его так изуродовать? – Алекс, говори же!
Он издавал ужасные гортанные звуки.
– Покров ночи опускается на крыльях…
При этих словах что-то упало на него, однако это был не покров ночи, а огромный букет цветов, до сих пор стоявший на камине. Довольная Маги смотрела, как цветы осыпают Алекса.
– Текст из пьесы «Зарежь меня на шкуре белого медведя», ты, балаганный комедиант! Это одна из твоих самых плохих ролей и, если ты сейчас же не уйдешь…
Цветы полетели в разные стороны, как только Алекс начал вставать. Молча, но с неколебимой решимостью во взоре, шагал он в сторону Маги, готовый на все, и ничто не могло его остановить.
– Нет, ах, нет! – Она метнулась в холл. – Уходи! Я позову на помощь Кончиту.
Но Алекс шагал с непреклонностью монстра Франкенштейна, выбрасывая одну ногу за другой, и выглядел так устрашающе, что Маги показалось, будто пол дрожит от его шагов. Одновременно это было так смешно, что она начала беззвучно смеяться.
В гостиной она смеялась уже вполголоса, а когда Алекс с треском захлопнул за собой дверь и запер ее, от смеха она уже держалась за бока.
– Прекрати! – еле выговорила она. – Ты выглядишь так глупо, что невозможно описать! Кончай, пожалуйста!
Он остановился в двух шагах от нее и казался таким смущенным, что на нее напал новый приступ смеха.
– Это были мои знаменитые шаги в «Призраке», где я играл монстра, – сказал он обиженно. – Тогда никто не смеялся.
– Тогда ты еще не засовывал маринованные огур… гур… – Магическое слово напомнило Маги, что она сердита на Алекса, и ее смех оборвался. Она потрогала свои все еще не причесанные волосы и хотела, не сказав ни слова и не поглядев на Алекса, уйти.
Но он протянул руку, схватил Маги и притянул к себе. Она открыла рот, чтобы выразить серьезный протест, но он закрыл его поцелуем; его язык пытался проникнуть внутрь, но натолкнулся на плотно сжатые зубы.
Она делала безуспешные попытки освободиться от него. Она помнила прежние шутливые бои и его объятия и знала, что он очень сильный. Поэтому она не оказывала сопротивления, а расслабленно и вяло висела в его объятиях, губы ее были подобны пудингу, а зубы она крепко сжала.
Алекс нежно целовал уголки ее губ, шею, но Маги была как тряпичная кукла.
Он понимал, что она ждет, когда он ослабит объятия, чтобы попытаться ускользнуть от него. Он не сделает ей этого одолжения. Его левая рука мертвой хваткой обвилась вокруг ее спины, а правой он поглаживал ее тело; сначала сквозь блестящую материю, затем рука его от оголенной шеи переместилась на обнаженную кожу.
Его пальцы легко раздвинули ткань, но тело ее осталось безучастным, когда они скользили от груди к животу. Губы ее тоже не реагировали на игру его языка.
И только когда Алекс языком коснулся ее зубов, а его рука, подобно нежному покрову, легла на ее грудь, дыхание Маги стало чаще, а, когда он начал массировать ее сосок, рот Маги приоткрылся.
Она задержала дыхание, пытаясь справиться с дрожью. «Я не хочу этого, – говорила она себе, – я не хочу!» И в это мгновение она открыла рот.
«Вцепись зубами, – шептал ей внутренний голос. – Укуси его за язык! Это будет отмщенье за все, что он тебе сделал!» Но в этот миг пальцы Алекса сжали ее сосок. С тихим глухим стоном Маги прижалась к нему, тело ее напряглось, и руки сами обвились вокруг его шеи.
– Отпусти меня сейчас же, – пробормотала она, когда его губы на мгновенье ослабли, но вслед за этим он покрыл ее шею поцелуями.
Казалось, комната закачалась и зашаталась, и Маги лишь потом поняла, что дело не в комнате. Она и не заметила, как Алекс, уложив ее на тахту, уже снял с нее пеньюар и, наклонившись, целовал попеременно то одну, то другую грудь.
Маги сделала еще одну попытку к сопротивлению. Она понимала, что он ловко провел ее, но ей было слишком хорошо, и она не жалела об этом. Его теплые губы довели ее до дрожи, а рука, перемещающаяся от живота все ниже, разожгла внутри пожар и довела Маги до того, что она вцепилась руками в волосы Алекса и прижала его голову к своему телу. Она не могла следить за тем, что он делает, так как глаза ее были закрыты. Она растаяла от напора его страстных губ, ощущая его язык на своей груди, но она не ощущала больше его рук. Вместо этого она почувствовала знакомую тяжесть, и, прежде чем смогла сообразить, что происходит, он вошел в нее.
«Нет!» – хотелось закричать ей, но было уже слишком поздно. Наверно, он бы перестал, но она уже хотела продолжать. Она хотела ощущать его все сильнее.
Алекс приподнял голову и наблюдал за ее лицом. Он улавливал малейшее проявление чувств и, когда в ее глазах загорелся огонь томления и желания, перестал сдерживать себя и весь отдался своей страсти.
Против собственной воли Маги громко застонала, очередной напор вызвал еще более громкие стоны. Так они и продолжали, не меняя положения. Это бурное быстрое сближение переполнило обоих, и они были благодарны друг другу за наслаждение.
Маги раздвинула колени и пыталась снять одежду с Алекса. Она хотела видеть его нагим, ощущать его наготу, но пришлось отказаться от этого, так как он отнимал у нее все силы и все ее ощущения стремились к завершающему моменту.
Она чувствовала на щеках и груди его дыхание, его стоны стали похожи на раскаты грома, она знала, что он уже не долго сможет владеть собой. Его движения становились все жестче и быстрее, дыхание замерло. Мысль о том, что она дарит ему это наслаждение, помогла ей одновременно с ним достигнуть вершины блаженства.
Она обвилась вокруг Алекса, сам он был уже не способен что-нибудь делать или о чем-нибудь думать, кроме того, чтобы вместе с ней пережить экстаз, который лишит их сил, и им останется только, обессилев, упасть на тахту.
– Маги, моя волшебная Маги, – донесся до нее его голос, как бы окутанный дымкой спокойного блаженства. – Это было чудесно! Почему ты заставила меня так долго ждать?
Вопрос о причине ожидания напомнил ей, что до приема осталось совсем немного времени…
– Мне нужно привести себя в порядок, – вяло пробормотала она.
– Разве я не сделал этого? – спросил он, тихо посмеиваясь.
Она открыла глаза и влепила ему пощечину весьма театрально.
– Стыдись! Ты даже не разделся!
– Я боялся, что ты убежишь, пока я буду раздеваться. – Он облокотился на тахту и, улыбаясь, смотрел на Маги. – Мне кажется, что ситуацию можно исправить.
– Нет, на этом мы остановимся, – вяло запротестовала она, хотя каждая частичка ее тела еще трепетала от наслаждения. – Я должна принять ванну и приготовиться к приему.
– Хорошо, я помогу тебе.
Маги прикусила нижнюю губу, когда Алекс стал подниматься. Она хотела рассердиться на него! Она и была на него зла! Гнев вновь охватывал ее, гнев за то, что он заставил ее забыть, что она на него рассердилась. Было коварно и грубо с его стороны отвлечь ее от гнева. И бесцеремонно, да!
– Ты коварен, невоспитан и груб, Алекс Рейнольд! – Маги запахнула свой пеньюар, завязала пояс и с трудом перевела дыхание, так как слишком сильно перехватила себя поясом.
Алекс, конечно, по-своему трактовал одышку Маги.
– Я же это знала! – Маги раздраженно разглядывала его счастливое лицо.
– Что ты любишь меня и хочешь еще немного полюбезничать со мной!
– Нет слов… Алекс, отпусти меня! Куда ты меня несешь?
– В гостиную, дорогая!
– Я, наконец, хочу в ванную, а не в гостиную! – Маги болтала ногами и била Алекса кулаками по плечам. – И зачем?..
– Чтобы полюбезничать, дорогая! – Алекс восхищенно разглядывал свою разбушевавшуюся возлюбленную. – Ты прекрасна, когда изображаешь гнев. А впрочем, мы никогда еще не занимались этим в гостиной.
– Я не изображаю гнев, я сердита, и для этого есть тысячи причин… – Маги лишилась дара речи, пока он нес ее в гостиную. – Мы не занимались этим в гостиной! – Она задумчиво сморщила лоб. – За все время ни разу в гостиной?
Он осторожно опустил Маги на ковер и нежно поцеловал руку у локтя.
Маги поворачивала голову то налево, то направо, рассматривая гостиную.
– Ты не заблуждаешься? Еще никогда в гостиной? Я что-то туманно вспоминаю… о да, продолжай… в моих воспоминаниях… ммм… это чудесно… дорогой… чуть чуть повыше… да!
Алекс выполнял ее просьбы, и его губы перемещались по ее руке, достигнув подмышки.
– Ни разу в гостиной, – подтвердил он, и его горячее дыхание обожгло ее изнутри.
– Первый раз или нет, продолжай, – шептала Маги. Она разглядывала его губы, которые касались ее нежной кожи, и вдруг осознала, что на ней нет пеньюара. Алекс был без пиджака, но рубашка еще оставалась на нем, и брюки мешались в коленях. Маги протянула руку и ощутила его живот, прикосновение к его коже подействовало на нее как электрический удар, а когда Алекс губами стал ласкать ее грудь, она нагнулась и положила руку на его бедро, которое начала гладить и пощипывать.
Алекс беззвучно смеялся, когда она выгибалась под его ласками.
Когда губы Алекса коснулись ее живота, она полностью потеряла контроль над собой. Она уже не могла больше отвечать на его нежность, ибо второй раз за столь короткий промежуток времени он устроил ей волшебное путешествие, в конце которого Маги, совершенно расслабившись, чувствовала лишь горячий поцелуй Алекса.
Когда буря ощущений утихла и она могла снова видеть и слышать, то почувствовала, что на живот опустилось что-то тяжелое.
Это была голова Алекса.
– Совсем не плохо, – пробормотал он улыбаясь, и запечатлел долгий поцелуй на ее разгоряченной коже.
– Хммм! – простонала довольная Маги.
Опершись на локти, он искал ее взгляд.
– Ты любишь меня? – нежно спросил он.
Облака блаженства, затмившие рассудок Маги, сразу улетучились. Ее как током ударило, она смотрела на него так, будто только сейчас снова осознавала, кто он и что натворил.
– Ты любишь меня? – повторил он с мольбой в голосе.
– Нет. С чего бы это? – Она отодвинулась от него, нашла свой пеньюар и подняла его. – Я должна сердиться на тебя, Алекс, и я сержусь. – Она встала и скользнула в пеньюар, который на этот раз завязывала осторожнее, медленно и с большим достоинством. – И, чтобы ты знал, Алекс: я больше не разговариваю с тобой!
С этими словами она покинула гостиную, оставив Алекса лежать на ковре, полуодетым и готовым продолжать интимничать. Но Маги и не думала продолжать. В конце концов, как она может быть в интимной связи с мужчиной, с которым она даже не разговаривает.
2
Когда Маги вошла в ванную, которая больше напоминала просторную гостиную, она с удивлением заметила, что еще не так уж поздно. Она полагала, что ссора с Алексом и заключившие ссору приставания продолжались дольше. Итак, у нее еще час до прихода Генри Мортимера и два часа до прихода гостей.
Освещенная встроенным в потолок светильником, Маги, босая, пробежала по желтому, как мед, каменному полу, который был выдержан в том же стиле, что и ковер в комнате, бросила халат на огромное плетеное кресло с пышными подушками и включила горячую воду, хлынувшую в низкую ванну, по бокам которой стояли сухие цветы и кораллы.
На двух белых диванах, расположенных повыше ванны, разместились бы все ее гости, а на кровати с балдахином она провела много горячих часов. Первоначально задуманная для отдыха после ванны и по форме напоминавшая открытую раковину кровать стала настоящим полигоном любовных утех. Но сейчас Маги хотела купаться.
Она еще не додумала мысль до конца, когда услышала сзади себя легкий скрип и ощутила свежее дуновение. Сбитая с толку, она обернулась.
Алекс стоял, облокотившись о косяк. Он даже не подумал одеться, и его тайные мысли были ясны. Судя по его улыбке, он намеревался сейчас же расстаться с остатками одежды, которая еще была на нем.
– Посторонним мужчинам нечего искать в моей ванной, – сухо объявила Маги. – Выйди, пожалуйста, и закрой дверь.
– Но, дорогая, – примирительно протянул он.
– С дорогой покончено. Я больше не разговариваю с тобой. Пожалуйста, уходи!
– Для того, кто не хочет разговаривать, ты говоришь слишком много, – сказал он, широко улыбаясь. – Мы часто были вместе, но говорили куда меньше, чем сейчас.
Маги с большим удовольствием вытолкала бы его из ванной, но она не любила прибегать к грубой силе. Она быстро продумала все возможности и выбрала идеальную.
Просто игнорировать Алекса! Это был выход.
Тихо напевая себе под нос, не замечая прислонившегося к двери Алекса, она не спеша подошла к своей большой коллекции пластинок, которая, неизвестно по какой причине, находилась в ванной. Маги, мурлыча себе под нос, любовно рассматривала полный набор пластинок Стрейзанд, которая начиналась с «Я могу отдать тебе все» и заканчивалась пластинкой «Один голос», включая также волшебный нелегальный альбом с подпольными песнями. Слава Богу, больше ничего нелегального в жизни Маги не было. Она выбрала классику в исполнении Барбары. Ей казалось, что голос Стрейзанд великолепно подходит для исполнения Дебюсси и Кантейлуба, которые помогут ей не обращать внимания на неизвестного мужчину в ванной.
– Почему ты принимаешь ванну, вместо того чтобы принять душ? – спросил Алекс, в то время как Маги добавляла в клокочущую воду пену для ванны, в которую она потом и забралась. – Ты же хотела только принять душ. – Он самодовольно рассмеялся. – Я так утомил тебя, что тебе нужна ванна?
– Я не обязана объяснять посторонним мужчинам свои пристрастия к душу или ванне. – Маги плескалась в воде, чтобы образовалось больше пены. – К тому же, посторонний мужчина может утомить меня уже тем, что действует мне на нервы.
Алекс снял рубашку и брюки, но Маги не реагировала на его обнаженное тело. Во-первых, он знала его сильную крепкую фигуру, а во-вторых, игнорировала посторонних обнаженных мужчин.
Алекс медленно подошел к ванне, поднял, улыбаясь, ногу и стал снимать носок. Маги снова смотрела на его крепкие атлетические плечи, широкую выпуклую грудь и узкие бедра.
Маги, делая вид, будто играет с куском мыла, нажала на кнопку звонка, вделанного в кафель ванны.
– Мы не закончили игру в гостиной, – сказал довольно Алекс и бросил носок. Прыгая на одной ноге, он пытался снять второй носок. – И, как ты видишь, у меня для тебя кое-что припасено.
Маги сочла необходимым произнести «хм» сквозь сжатые губы, что прозвучало весьма презрительно.
– До сих пор всегда хватало, – сказал слегка раздраженный Алекс. – С каких пор ты бегаешь с линейкой по городу и…
Он не докончил фразы, так как дверь отворилась и вошла Кончита.
Увидев его, горничная превратилась в соляной столб.
Алекс, который все еще прыгал на одной ноге, тоже окаменел, и глаза его наполнились ужасом. Его взгляд упал на пенную ванну, где лениво плескалась Маги, но она выставила вперед ногу, давая понять, что не позволит нарушить свое одиночество.
Алекс понял, что отступление к воде, в пенную ванну, было закрыто. Кровать с балдахином стояла слишком далеко. Подушки и полотенца он также не мог достать. Ко всему этому, Стрейзанд пела что-то классическое. Происходящее напомнило Алексу сцену в стиле сюрреализма и абсурда.
– Господи! – закричала Кончита.
– Вы не могли бы подать мне полотенца, Кончита? – любезно сказала Маги. – Я, к сожалению, забыла их взять.
– Да, госпожа Фокс, но… не мог… не мог бы, сеньор Рейнольд… Я думаю, если уж он здесь…
– Упомянутый господин ничего не может, Кончита, – поучала Маги горничную, которая в свои тридцать лет могла бы не пугаться так неодетого мужчину. Во всяком случае, не в Нью-Йорк сити. – Упомянутого сеньора здесь нет. А я прошу полотенца.
– Да, но это же… – Кончита дрожащей рукой показала на Алекса, который напрасно пытался вторым носком прикрыть то, что Кончита не хотела видеть.
– Господина надо просто игнорировать, – посоветовала Маги, плескаясь. – Я делаю так все время.
– Да, госпожа Фокс. – Кончита с закрытыми глазами ощупывала стеклянный шкаф, украшенный футуристическим рисунком с изображением сплетенных листьев. Она нащупала стопку с полотенцами и отнесла их к ванне, а Алекс в это время вертелся во все стороны с носком в одной руке, закрывая наготу сзади другой.
– Спасибо, Кончита, очень мило. – Голос Маги звучал дружелюбно и остановил убегающую Кончиту. – Скажите, я слышала, что у вас на родине в Пуэрто-Рико петухам отрубают голову, когда они больше не нужны. Это правда?
– Да, это так, госпожа Фокс. – Кончита нащупала ручку двери. – Раньше я умела это хорошо делать.
– Тогда потренируйтесь, – попросила Маги. – Может быть, мне понадобится ваша помощь.
Горничная выскочила, захлопнув за собой дверь. Алекс, вздыхая, уронил носок.
– Это было подло, – осуждающе сказал он. – Причем тут Кончита, если у тебя плохое настроение.
Маги строила пирамиду из пены и тихо подпевала Стрейзанд.
– И что за болтовня о петухе, который больше не нужен? – одной ногой Алекс залез в ванну. – Я тебе нужен срочно.
Маги сбила вершину пенной горки, и пена разлетелась во все стороны. Алекс отпрянул. А она беззаботно напевала.
– Ты меня любишь, и ты это знаешь. – Он погрузился в приятную теплую воду и взял бутылочку с пеной для ванны. – С тех пор как мы вместе, мы не скучали ни секунды. – Он капнул благоухающую пену себе на руку и стал растирать Маги. Он нежно и сильно массировал ее шею и выступающие из воды плечи.
Маги смотрела мимо него. Ее взгляд, скользнув по его груди, отклонился в сторону и остекленел, когда его гладкие, покрытые пеной руки коснулись ее груди.
– Прекрасно, – прошептал Алекс и приподнял ее грудь над поверхностью воды. Его пальцы скользили по ее груди, слегка массируя ее. Маги почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Она хотела полностью игнорировать Алекса, считать, что его вовсе нет, но ее грудь выдавала ее. Она стремилась навстречу Алексу.
Алекс победно засмеялся.
Он приподнялся и высунулся из ванны. Дотянувшись до пиджака, лежавшего на полу, он достал из внутреннего кармана футляр для драгоценностей.
– Это тебе.
Маги взяла футляр, так как он практически сунул ей его в руку, но сделала вид, что футляр ее не интересует. И только когда ее взгляд упал на кулон, глаза ее широко открылись и она вскрикнула. Какое-то время она разглядывала дорогую инкрустацию из эмали и золота, роскошную бабочку с многочисленными бриллиантами.
– Он, да… – она поперхнулась и скорчила скучную мину. – Он, и правда, очень мил, – закончила она фразу и поставила футляр на широкий край ванны между кораллами и сухими цветами.
Она, конечно, была хорошая актриса, выдающаяся актриса, но она не могла провести Алекса.
– Ну, ты меня теперь простила? – спросил он, абсолютно уверенный в своем успехе. Никакой маринованный огурец не может встать между ними!
– Простила? – Покачав головой, Маги вышла из ванны. – Ни в коем случае. Но так мне проще сохранить форму.
– Итак, это же… – Алекс вылез из воды и обернулся полотенцем, в то время как Маги, закутавшись сразу в несколько полотенец, разглядывала себя в одном из многочисленных зеркал. – Ну и что тебе еще надо?
– Мои волосы, мои волосы, – бормотала она себе под нос. – Ужасно, у меня больше не осталось времени, что же мне делать?
Алекс подошел к ней сзади.
– Сначала помириться со мной.
– Это мне известно. – Маги уклонилась от него, взяла щетку и стала интенсивно расчесывать волосы, пытаясь хоть как-то уложить их.
– В это просто нельзя поверить, – пробормотал Алекс сквозь зубы. Маги взяла фен. – Твои волосы просто выпадут у тебя из-за твоего упрямства. – Маги сушила волосы потоками теплого воздуха.
– Надеюсь, Генри чуть-чуть припоздает, – говорила она своему отражению в зеркале. – Мне бы не хотелось заставлять его ждать.
– Чтобы они пересохли, сгорели, желтые клочья твоих волос, – бурчал огорченный Алекс. Он схватил свое белье и стал одеваться.
Маги весело напевала.
– Почему у женщин нет чувства юмора? – тихо ругался Алекс, надевая ботинок на левую ногу. – Ко всем их недостаткам у них еще плохо с юмором.
Он оглянулся и увидел, что Маги нет. Ее веселое пение раздавалось уже из спальни. Он остановил проигрыватель. С большим удовольствием он окунул бы пластинку Барбары Стрейзанд в ванну вместо Маги Фокс. Но ни сама Стрейзанд, ни ее пластинка не могли изменить эту безумную ситуацию.
* * *
Обутый в один ботинок и держа другой в руке, Алекс заковылял в спальню. Маги как раз надевала золотые штанишки. И на какое-то мгновение Алекс забыл неприязнь и, восхищенный, любовался ее нагим телом. Он любил наблюдать за ней.
– Нам же было замечательно? – спросил он нежным, теплым голосом.
Маги взяла чулки. Она была довольна. Особенно радовало ее то, что она уже больше не будет любить Алекса. И больше не станет ждать, она должна сообщить Алексу это радостное решение.
– Алекс, между нами все кончено, и навсегда, – сказала она и взяла с кровати свое золотое сказочное платье. – Наши личные отношения завершены.
Он наконец надел второй ботинок и поднял голову. Надо было бы сохранить для потомков выражение его лица на фотографии, высеченное из камня или отлитое в бронзе.
– Повтори это еще раз, – сказал он.
– Для чего? Я выразилась ясно и точно. А теперь уходи из спальни и подожди, я хочу поговорить с тобой и с Генри.
– Не выйдет, – сказал он твердо. – Просто исключено.
– Еще двадцать четыре часа назад мне тоже казалось невероятным, что моя лучшая сцена из спектакля, самая трогательная, волнующая сцена…
– Это комедия, а не драма Шекспира, – перебил он.
– …будет испорчена так грубо и зверски.
Алекс покачал головой.
– С каких пор в огурце появилось что-то зверское?
– Все зависит от того, где и когда получаешь огурец, – поучала она. – Но ты это знаешь лучше меня, и я считаю наш разговор законченным.
Но Алекс так не считал. Засунув руки в карманы брюк, он оценивающе рассматривал Маги.
– Надеюсь, у тебя есть хороший психиатр, дорогая. Ты мне об этом ничего не рассказывала, но тебе срочно надо обследоваться. Твое поведение свидетельствует о нездоровье. Ты больна!
– Ах, больна, потому что считаю саботаж моего сценического искусства неприемлемым, – сказала она язвительно.
Он покачал головой.
– Не в этом дело. За последние два часа я дважды любил тебя, и каждый раз ты взвивалась как ракета и возвращала мне все, что я тебе давал. Мы вместе пережили экстаз любви и страсти…
– Ты вообще не знаешь, что такое любовь, – перебила она.
– …и после этого ты ведешь себя таким образом. Конечно, это болезнь, – закончил он.
Маги надела свои золотые лодочки.
– Ха, экстаз любви… – презрительно фыркнув, она снова пошла в ванную. Через секунду возвратилась оттуда с его подарком в руке, открыла футляр и повесила на шею дорогой кулон.
– И чего тебе не хватает в нашей страсти? – спросил угрожающе Алекс и упал в кресло.
– Боже мой, страсть, страсть! Вершина! – Маги пожала плечами и облачилась в свой вечерний туалет. – Это как с небоскребами, вершины могут быть на разной высоте… У Трумб-Тауэра, например, две вершины… – Она рассматривала себя в зеркало. Черный корсаж из люрекса плотно облегал грудь. Длинная до пола юбка обхватывала соблазнительные бедра и чуть повыше колен расходилась многочисленными складками.
