Текст книги "Русская история. Часть II"

Автор книги: М. Воробьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

4. Первый период царствования Петра I

Вскоре после того, как Петра обвенчали с Евдокией Лопухиной, произошло событие, которое иногда называют вторым стрелецким бунтом. Это было всего лишь волнение в Москве, которое не вылилось {5} в настоящий бунт. Однако Петр, напуганный сведениями, которые ему принесли, бежал в Троице-Сергиеву Лавру. Туда же за ним приехали его семья и его окружение, пришел солдатский полк Патрика Гордона, затем пришел стрелецкий полк Леонтия Сухарева, приехал патриарх, и события повернулись так, что Софья вынуждена была оставить дела управления. Петр стал царем – уже реально.

Правда, имело место двоевластие. Вы знаете, что у Петра был брат – царь Иван, несколько старше его. Он был человек чрезвычайно болезненный и в делах управления не принимал никакого участия. Поэтому хотя Петр формально ссылался с ним письмами и формально указы писались от имени двух царей, но фактически движущей силой всех событий был, конечно, Петр.

Дальнейшие события состоят в основном в бесконечных утехах, потехах и путешествиях. К этому периоду относятся два похода на Азов, причем предварительно был выстроен огромный речной флот в Воронеже (второй поход увенчался взятием города).

Этот период венчается знаменитым посольством в западные страны – «Великим посольством», в котором участвовал и «урядник» Преображенского полка Петр Михайлов. Формально это посольство возглавляли Лефорт, Головин и Прокопий Возницын – известный дипломат старой русской школы. Посольство проехало Лифляндию, несколько германских государств, побывало в Голландии, затем в Англии, вернулось в Вену и собиралось ехать в Италию, в Венецию. Но пришло известие, что в Москве опять неспокойно, стрельцы взбунтовались. Петр сразу отложил поездку в Италию и через Польшу двинулся в Россию. И хотя в пути он получил известие, что бунт подавлен, Петр не изменил своих планов и явился в Москву.

5. Стрелецкий бунт 1898 г.

После бегства Петра в Троицу не было ни одной казни, кроме того, что казнили Шакловитого, начальника Стрелецкого приказа. Но если он простил только умысел или слухи об умысле, которые имели место вскоре после его женитьбы, то в 1698 году бунт был подавлен солдатскими полками. Сражение произошло под Новым Иерусалимом, после чего боярин Шеин, который командовал верными Петру частями, начал розыск и многих повесил. Вернувшись в Москву, Петр обвинил его в том, что он вел розыск формально, и тут же издал приказ свезти в Преображенское всех арестованных стрельцов. Начались расспросы, допросы и пытки в Преображенском. Петру нужно было докопаться до тех целей, которые ставили перед собой стрельцы.

Формальный предлог у них был следующий: они-де поизносились и шли домой к своим семьям Петр же был убежден, что они шли сажать Софью на царство в то время, как его в государстве не было. Надо полагать, что Петр не ошибался. И хотя Софья на допросах категорически все отрицала, но косвенные свидетельства были налицо.

Стрельцов подвергли жесточайшим пыткам. Следствие велось по всем правилам того времени: читая записи следственных расспросных речей, невольно обращаешь внимание на примечания: «с первой виски», «со второй виски». Значит, вздергивали по нескольку раз. Иногда слово «виска» заменялось выражением «с подъема». «С первого подъему» тот-то сказал то-то, а «со второго подъему» – то-то. Если кто-то запирался и не хотел говорить правду, палач обрабатывал подследственного кнутом по обнаженной спине, причем удары строго дозировались. Работали виртуозы своего дела, поэтому обычно давали три-пять ударов (с третьего удара спину при желании могли рассечь до позвоночника). Время от времени стрельцов, которые теряли сознание, снимали с дыбы, обливали водой, отпаивали водкой, и все начиналось сначала. В пытках и допросах принимал участие сам Петр, и если на дыбу он собственными руками никого не вздергивал, то у подвешенных стрельцов он лично показания снимал.

Картина, в конце концов, выяснилась, после чего почти все стрельцы были приговорены к смертной казни. Вы знаете картину Сурикова «Утро стрелецкой казни». В центре этого потрясающего полотна стрелец, сидящий на телеге и одетый в белую рубашку, держит в руках свечу (однажды в церкви художник увидел горящую свечу на фоне белой рубашки, это послужило толчком к поиску сюжета). Суриков, гениальный исторический живописец, прекрасно знал документы, поэтому картина – не плод его фантазии. Но вы должны знать, что казнили не только на Красной площади, но также у Покровских ворот, в Преображенском, у стен Белого города. Виселицы были устроены в бойницах именно Белого города, а не у кремлевских стен.

Короче говоря, после второго бунта, который был соответствующим образом расследован, стрелецкое войско физически перестало существовать. Софья была пострижена в монахини (до этого она просто жила в Новодевичьем монастыре). На этом первый период царствования Петра закончился.

6. Русская дипломатия накануне Северной войны

Я уже говорил о «Великом посольстве», и это посольство надо представлять себе достаточно основательно, потому что оно связывает первый период правления Петра со вторым, т. е. годы до войны и вовремя войны.

Есть общепринятое мнение, что Петр-де поехал за границу людей посмотреть, себя показать. Существуют трогательные рассказы о том, как он плотничал на голландских верфях, о том, как он встречался с курфюрстинами в Ганновере, как смотрел в Амстердаме анатомические театры и пьянствовал со своими приятелями в Англии. Все это расхожие факты.

Те, кто копает глубже, считают, что он поехал сколачивать союз против турок. Это мнение вошло даже в учебник Платонова, где говорится, что Петр поехал за границу, чтобы сколачивать союз против турок, потому что их надо было вытеснять из Европы, и Петр наивно надеялся, что турки будут вытеснены, когда объединятся христианские государства. Дальше обычно рассказывается, что поскольку союз против Турции не получился и обратно Петру пришлось ехать через Польшу, то польский король, он же {6} саксонский курфюрст Август II, уговорил его воевать против Швеции. Замечательно: главное – воевать. На юге, на севере – какая разница?

Все это очень интересно, но похоже на сказку. Такая концепция подразумевает, что Петр был абсолютно невежествен во всех европейских делах. Между тем, надо сказать, что дипломаты царя Алексея Михайловича были людьми чрезвычайно незаурядными, и Петр их всех унаследовал: и знаменитого дьяка Посольского приказа Украинцева, и знаменитого Прокопия Возницына. Да и собственный его дядя Лев Кириллович Нарышкин, ставший главой Посольского приказа, был, видимо, человек очень неординарный. Не говоря уже о том, что Петр прекрасно был знаком с идеями Василия Васильевича Голицына, первого человека у царевны Софьи. За соучастие в ее делах тот был отправлен в ссылку, но тем не менее, его программу Петр знал хорошо.

Сравнительно недавно вышла небольшая монография об истории Северной войны. Автор ее – В. Е. Возгрин [8

[Закрыть]]. Она написана на огромном количестве источников, взятых из архивов посольств, дипломатической переписки и т. д. В ней рассказывается о том, что в один прекрасный день глава Посольского приказа Лев Кириллович Нарышкин пригласил датского посла к себе в имение в Кунцево, где в парке стоял храм Покрова в Филях. Очень красивое место, рядом Москва-река.

В этом идиллическом местечке он повел разговор, выражаясь крайне дипломатично, не называя ни имен, ни стран, ни государств, но смысл его был тот, что не худо было бы Дании и России объединить усилия в борьбе против общего врага. Общим врагом в данном случае могла быть только Швеция. У Дании со Швецией были отвратительные отношения, а датчане понимали, что Россия хочет выйти к берегам Балтики.

Оказывается, Великое посольство имело своеобразную двойную систему: формальную и по существу. Формально во главе посольства были Лефорт, Головин и Возницын. По существу же все переговоры вел Петр или уж во всяком случае их контролировал. Формально искали союза против Турции – по существу сколачивали союз против Швеции. И не шальной, легкомысленный авантюрист Август II предложил Петру союз против Швеции, а Петр надоумил этого искателя приключений вступить в подобную сделку.

Ключевским высказано мнение, что Петр куда удачнее вел свои дела, когда был брошен своими союзниками, чем когда он был с ними связан. Вероятно, все зависит от того, как смотреть на вещи. Если иметь в виду победы Петра, то они действительно падают на то время, когда Петр действует один и союзники его разбиты. Если иметь в виду рост международного авторитета, то его нельзя рассматривать без анализа отношений с союзниками. И тут картина получается совсем другая.

7. Швеция накануне Северной войны

Теперь несколько слов о том, что собой являла Швеция в это время. Это была одна из самых мощных держав Европы, владевшая практически всеми берегами Балтики, получавшая хлеб и продовольствие из Лифляндии и Эстляндии и кормившаяся за счет этого, давившая на германские государства, будь то Саксония, Бранденбург или Курляндия (все они практически были полузависимыми от Швеции). Она полностью контролировала мореходство, потому что у нее был колоссальный флот, и давила на Данию, потому что Дания была на проливах, а если командуешь флотом Прибалтики, то и проливы должны принадлежать тебе. Не говоря уже о том, что процветала специальная пошлина, когда любой купец должен был платить за проход этими проливами.

Естественно, что Дания, маленькая страна, не прочь была ослабить Швецию. Того же хотел и ряд германских государств, в частности саксонский курфюрст Август II. И вот, курфюрст был сделан королем Польши. Это произошло не случайно, этого очень хотел Петр. В начале посольства, когда он был в Германии, это совпало с выборами короля в Польше, и Петр сумел сделать так, что там засел человек, ему угодный. Может быть, уже тогда у Петра возник план дальнейшей борьбы со Швецией.

8. Начало Северной войны и планы сторон

Союз был заключен в глубокой тайне, он был подписан всеми участниками друг с другом и с Россией. Петр ставил свои подписи в Преображенском. При этом шведов всячески убеждали, что войны не будет. Слухи о том, что Петр хочет с ними воевать, просочились еще тогда, когда Петр был за границей, но тем не менее, никаких формальных поводов так думать не было.

Петр не хотел начинать войну до тех пор, пока не будет заключен мир с Турцией, и его дипломаты очень активно работали в Стамбуле. Но так получилось, что Дания, отвечая на активизацию соседей, которые подчинялись шведам, напала на этих соседей. Началась война. А саксонский курфюрст осадил Ригу.

Август II был неприятной личностью, даром что создал Дрезденскую галерею (столицей Саксонии был Дрезден). Он не прочь был захватить Ригу, потому что надеялся перехватить ее у Петра, понимая, что если начнется война, то Ригу, пожалуй, может захватить и Петр. Тем более, что когда-то Курляндия зависела от Польши, и он считал это исторически справедливым. Август был законченный авантюрист и не думал о последствиях, не рассчитывал силы, а считал, что если есть возможность что-то подцепить, то это надо сделать.

Но Ригу он с налета не взял. Рига была неплохо укреплена, и ему пришлось начать осаду, на что он был, прямо скажем, не способен. Как только в Стокгольме было получено известие о том, что творится в соседних государствах, Карл, тайно посадив не то 30, не то 40 тысяч солдат на корабли, не спрашивая позволения ни у министров, ни у парламента, оказался перед Копенгагеном, куда подошел и английский флот для восстановления мира.

{7} Английский флот восстанавливал мир довольно своеобразным способом. Англичане наблюдали, как шведы бомбардировали Копенгаген, и когда дело было сделано, то датский король под угрозой высадки шведского десанта и разграбления страны тоже подписал мир. Петр об этом еще ничего не знал: известия распространялись довольно медленно.

9. Поражение под Нарвой и его последствия

В это время Петр получил известие о том, что наконец подписан мир с Турцией. На следующий день он объявил Швеции войну, а еще через день его полки выступили к Нарве. Дело было осенью, в сентябре. До Нарвы нужно было маршировать не меньше месяца. Русские войска там оказались в конце октября, начали правильную осаду, но Петр настолько был не в курсе событий, что появление армии Карла XII в 20 верстах от русского лагеря явилось для него полной неожиданностью. Шведы узнали об осаде Нарвы быстрее, чем Петр узнавал о том, что делают шведы, и, пользуясь огромным флотом, перевезли армию под Нарву, что фактически предрешило исход нарвской осады.

Петр не стал дожидаться боя и уехал в Новгород. Некоторые считают, что он струсил. Ничего подобного: Петра испугать можно было, вероятно, только один раз, когда ему было 17 лет и он бежал в Троице-Сергиеву Лавру. Здесь же он прекрасно понял, что войско, которое не очень хорошо снабжено снарядами, не очень хорошо накормлено, плохо отмобилизовано, не сможет оказать серьезного сопротивления шведам, тем более что командовал русским войском наемник – герцог де Круи (или де Круа), который при первых же выстрелах сдался шведам вместе со своим штабом.

В этом бою покрыли себя славой Семеновский и Преображенский полки, а колоссальная дворянская конница, которая могла бы попросту растоптать шведов при своем количестве, позорно бежала. Масса солдат попала в плен (офицеров Петр потом выкупал).

Карл XII не чаял таких успехов, был ими поражен и всячески стремился к тому, чтобы как можно скорее избавиться от русских пленников и русских частей, потому что их было больше, чем его армия. Поэтому разрешали уходить и с оружием, и без оружия – только бы ушли подальше.

В Европе гремела слава юного шведского короля, которому едва ли было 17 лет. По случаю его победы была выбита такая медаль: на одной стороне царь Петр сидел у костра, и соответствующая надпись гласила: «Седе Петр у огня и греяся», а на другой он бежал – «исшед вон, плакася горько». Петра этим нельзя было удивить, но он понял, что война такой, как он ее себе представлял, кончилась, а будет что-то совершенно иное.

У Петра было драгоценное качество: в момент наибольшей опасности он предпринимал обычно безошибочные шаги. Поэтому сразу же после поражения под Нарвой он начинает реформировать русскую армию. Он создает новую артиллерию взамен той, которая была потеряна под Нарвой, и действительно переливает на орудия какое-то количество новгородских колоколов. Троице-Сергиева Лавра дает Петру огромную сумму денег на воссоздание армии – добровольно – он не изымал эти деньги. Петр выдвигает на первые места русских военачальников, имена которых впоследствии навсегда войдут в историю русской армии и России: Шереметев, Репнин и Алексашка Меншиков – «Данилыч», который проявит себя как великолепный кавалерист и замечательный тактик, человек, создавший русскую кавалерию.

Казалось, Карл XII должен идти к Новгороду добивать русскую армию как предписывает стратегия. Но этот бесспорно одаренный тактик оказался никудышным стратегом. Он считал, что раз с Данией кончено и с Петром тоже, то дальше надо покончить с саксонским курфюрстом (он же польский король), и отправился за ним в погоню. И гонялся несколько лет – как выражался Ключевский, он надолго увяз в Польше.

Польшу наводнили шведы, Польша была разграблена всеми, кто там воевал. Был избран новый король, на этот раз уже ставленник шведов. В Польше началось разделение на шведскую и польскую партии, была и русская партия. Короче говоря, Польша полностью «демократизировалась».

10. Первые победы

А Петр времени не терял: уже в 1701–1702 годах пришли первые победы над шведами. Это были небольшие сражения, которые выиграл Шереметев в Прибалтике, а дальше медленно-медленно русские войска стали двигаться вдоль побережья Финского залива. В 1703 году был основан Петербург на острове, который сейчас называют Заячьим, там, где стоит Петропавловская крепость. Петр называл его по-голландски «мон луст эйланд» – «самый веселый остров». Вскоре Петр начинает называть это место столицей, хотя до столицы было еще далеко.

Приходят первые скромные морские победы, когда русские галеры при полном безветрии атакуют шведские корабли и берут их на абордаж. А Карл XII все еще пребывает в Польше. Оттуда он движется в Саксонию, там наносит страшное поражение Августу; тот, естественно, вступает с ним в переговоры, выходит из союза с Петром и становится союзником Швеции. А Петр потихоньку продолжает свои военные реформы. Армия увеличивается, флот начинает строиться с невероятной скоростью, Адмиралтейская верфь начинает спускать на воду все больше и больше кораблей. И тут Карл соображает, что теперь самое время нанести удар в самое сердце России, и начинает движение из Варшавы на Москву. Доходит до Могилева, русские войска отступают; он одерживает блестящие, хотя и небольшие победы, но выясняется, что армия его не слишком хорошо снабжена запасами, и он должен подождать, когда из Прибалтики подойдет вспомогательный корпус генерала Левенгаупта.

11. Перелом в войне

Вместо того чтобы идти навстречу Левенгаупту или, во всяком случае, как-то обезопасить его движение, Карл спокойно дожидается обозов, и Петр перехватывает инициативу. В сражении при деревне Лесной осенью 1708 года Левенгаупт наголову разбит, к Карлу прибегают какие-то остатки солдат, а весь обоз оказывается в руках русских. Здесь уже можно считать, что дело Карла погибло. Но он этого {8} не понимает, видимо, просто потому, что стратегическое мышление ему не дано. Поверив похвальбе украинского гетмана Мазепы, который втайне уже давно заключил с шведами союз, Карл воображает, что тот ему приведет десятки тысяч казаков, снабдит его хлебом, порохом, деньгами и т. д.

Можно до сих пор спорить о том, сколько казаков привел Мазепа. Одни считают, что полторы тысячи, другие – около десяти тысяч. Как считать: если десять тысяч, то через неделю все равно стало полторы тысячи, потому что они просто бежали, увидев, что происходит.

Петр, узнав об измене Мазепы (во что он не сразу поверил), стал действовать с невероятной энергией. В Батурин, столицу Мазепы, был послан Меншиков, который сжег город, а все, кто оказывал сопротивление, были повешены. Запорожская сечь, гнездо украинской самостийности, была сожжена и разорена, а духовенство предавало Мазепу анафеме во всех церквах. Сделано это было с невероятной быстротой, и на Украине никакой поддержки Мазепа не получил.

Тогда шведы, нуждаясь абсолютно во всем, пошли к Полтаве и осадили ее. Полтава – город, в котором были какие-то запасы, – не была крепостью. Укрепления Полтавы – рвы и насыпи. Шведы даже не смогли обложить ее полным кольцом, поэтому осажденные сносились с Петром через посыльных. Положение Полтавы все-таки становилось критическим, хотя на валах умудрялись отбивать все атаки шведов. Постепенно порох и продовольствие подходили к концу, но знаменитый начальник гарнизона полковник Келин все-таки держался. Время было выиграно, и Петр подвел всю армию к Полтаве.

И вот летом 1709 года, спустя 9 месяцев после сражения при Лесной (Петр называл эту битву матерью полтавской баталии), произошло знаменитейшее событие, о котором у нас знают, казалось бы, все, но знают далеко не достаточно. «И грянул бой, полтавский бой! Швед, русский колет, рубит, режет…» – это все знают с детских лет. До Полтавы стратегическая инициатива была в руках у шведов. А после Полтавы о Швеции можно вообще не говорить как о серьезном противнике, потому что шведская армия перестала существовать как боевая сила. Пленным шведам оставалось только мостить Петербург, и они неплохо это делали – весь Невский проспект вымощен камнем руками шведов. Огромная по тем временам армия – больше 30 тысяч человек – была уничтожена, а живые оказались в плену. И только где-то в Померании остался один шведский корпус, который погоды не делал.

Эта битва перевернула весь ход событий, всю дипломатическую ситуацию. Перевернула и представление о Петре, которое в это время сложилось в Европе. А что касается России, то битва оказала влияние и на внутренние дела: тут же были подавлены все бунты, начинавшиеся где-то в Поволжье, на Дону. Мы должны понимать, что Полтавская битва – это не просто сражение двух армий, одна из которых одерживает победу. Это сражение знаменовало решительный поворот событий. Строго говоря, война была уже выиграна, потому что воевать было больше не с кем. И Петр в ближайшие 2–3 года занимает всю Прибалтику, Карельский перешеек, доходит до Выборга; фактически часть Финляндии оказывается в руках Петра, и шведы здесь ничего сделать не могут. Шведский король долго сидит в Турции, турки пытаются от него избавиться. Только после Прусского похода, когда Петр с известной долей авантюризма пытается разбить турок, те требуют, чтобы Петр согласился на беспрепятственный проезд Карла через европейские земли в Швецию. Петр вынужден согласиться. Карл воюет уже не с Россией, хотя состояние войны продолжается, а с Норвегией и там погибает при штурме одной из крепостей, причем историки высказывают мнение, что либо это была шальная пуля, либо его убили по приказу из Стокгольма, потому что его политика уже никого не устраивала. Во всяком случае его первый министр был тут же казнен.