Текст книги "Дорога в будущее"

Автор книги: М. Аксенов

Соавторы: Илья Шор,Лидия Шадрова,Анна Бессонова,Л. Исмагилова,Давид Перчик,Ал. Внуков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Станок Мозырева стал образцовым станком. И такого же отношения к оборудованию он потребовал от своих сменщиков.

Однажды Николай Александрович, дав задание группе в мастерской, подошел к Мозыреву и сказал:

– Я должен уйти на полчаса. Группу я оставляю на тебя (Старосты тогда в группе не было). Смотри, чтобы каждый был занят делом. Тебе сегодняшнее задание знакомо, можешь не делать: помогай ребятам. После моего возвращения доложишь.

Мастер ушел. Ребята почувствовали, что мастер, оставив за себя Мозырева, доверяет не только ему, но и всей группе, а поэтому старались не подвести ни Мозырева, ни группу. В конце работы Александр докладывал мастеру о том, что почти все норму выполнили. И только двое не справились с заданием – Колташовкин, который не знал, куда в прошлый раз положил кронциркуль и долго его искал, да еще Каргин испортил несколько деталей из-за невнимательности.

– Зайдем к директору, он поговорить с тобой хочет, – сказал Николай Александрович Мозыреву.

У директора сидело несколько членов комитета ВЛКСМ и преподавателей.

– Садись, – поздоровавшись с Александром, сказал Василий Михайлович Волков. – Мы вот тут посоветовались с товарищами и решили предложить тебе более ответственное поручение, чем ты раньше выполнял. Думаем назначить тебя старостой группы. Ты сумел показать себя с хорошей стороны, уже сейчас помогаешь мастеру, ребятам. Тебе и группой руководить. Только не зазнаваться, – улыбнулся директор. – Правда, ты пока не комсомолец, но это ничего. Ты достоин им быть. Ты живешь, работаешь по-комсомольски.

Ребята поздравили своего старосту. Все они восприняли его назначение как должное: Мозырев уже давно, по существу, был признанным вожаком группы.

Однажды Саша сказал Николаю Александровичу Черевянкину:

– Хочу подать заявление в комсомол. Все думаю, достоин ли.

Мастер посмотрел на него:

– Ты заслужил это высокое звание, рекомендацию я тебе дам – уверен, не подкачаешь. Скоро нашей группе предстоит серьезное испытание. Тут ты себя сможешь показать.

Какое предстоит группе и ему испытание, над этим Мозырев долго думал: может быть, готовится читательская конференция, в которой группа должна принять активное участие? Или спортивное соревнование, в котором группа должна добиться первенства по городу?

На следующий день Николай Александрович объявил в группе, что сейчас будет серьезный разговор. Александр понял: это и есть то самое испытание, о котором говорил с ним мастер.

– Ребята, – говорил мастер, – недавно у директора состоялось производственное совещание. На нем присутствовали представители завода имени Колющенко. Они просили наше ремесленное училище изготовить им несколько узлов деталей для бульдозеров и скреперов, которые должны итти на стройки коммунизма… Мы обещали колющенцам, что выполним задание в срок…

Ребята, удивленные и радостные, слушали мастера. Выполнять заказы для строек коммунизма! Что еще может быть почетнее!..

Поднялся Мозырев. Он очень волновался:

– Выполним заказ, обязательно выполним!

– Сделаем… Сделаем, – зашумели все.

– А чья группа будет делать? – спросил Ружин.

– Вот об этом-то я хочу с вами серьезно поговорить… На совещании спросили меня: справится ли моя группа с почетным заказом?

– Справимся! – снова все закричали.

– Большинство из вас, – продолжал рассказывать мастер, – перевыполняет норму. Но такие, как Колташовкин, Каргин, задание часто не выполняют из-за невнимательности, лени. А ведь норма будет взрослого рабочего. Могу ли я быть уверен в них?

Ребята на минуту притихли, но потом опять заговорили все сразу:

– Стыдно им будет плохо работать…

– Заставим их хорошо трудиться.

Мозырев, зная, что отвечает за группу наравне с мастером и комсоргом, оказал:

– Пусть сами скажут Колташовкин и Каргин.

Колташовкин и Каргин заверили мастера и ребят, что будут трудиться честно.

Испытание началось. Ребята работали напряженно, с увлечением. Прекратились лишние хождения, разговоры. Мастер ходил от станка к станку, давал советы, подбадривал. Мозырев, Ружин, Москвин в первый день работы раньше всех выполнили задание, и мастер послал их помогать отстающим товарищам.

На другой день Николай Александрович посоветовался с Мозыревым и Ружиным, как лучше организовать работу в ближайшие дни, чтобы досрочно выполнить заказы строек коммунизма. Решено было организовать производственные бригады.

– Так, по-моему, лучше работа пойдет, – высказал свое мнение Мозырев. – Каждая бригада будет соревноваться с другой и в то же время помогать друг другу, чтобы вся группа шла вперед.

Через несколько дней взволнованный Александр Мозырев, староста передовой в училище группы, стоял у стола президиума комсомольского собрания и отвечал на вопросы, которые ему задавали товарищи.

– Группа его хорошая, – сказал директор училища. – Сколько вы сделали деталей для строек коммунизма?

– На 70 тысяч рублей…

Когда было предложено проголосовать за прием Мозырева в члены ВЛКСМ, у Александра захватило дух: лес рук стоял перед его глазами.

ЧЕСТЬ ГРУППЫ

К концу прошлого учебного года не одна первая группа – все наше училище стало комсомольским. И не только потому, что преподаватели, мастера, комитет ВЛКСМ, направляемые партийной организацией, упорно искали пути к сердцу молодежи, разнообразными методами влияли на своих воспитанников, но и потому, что нам удалось создать дружный коллектив в каждой группе, члены которого ревностно боролись за честь своего училища, своей группы.

Неуспевающий ученик, невыполненное задание, пренебрежительное отношение к своим товарищам, грубость по отношению к уборщице – все это волновало ребят, встречало единодушное осуждение учащихся, их здоровое возмущение. И тот, кто попадал в такой дружный коллектив, не мог не оказаться под его благотворным влиянием.

Третья группа девушек сначала была недружной, каждый жил разобщенно, сам по себе. Но вот комитет ВЛКСМ порекомендовал избрать комсомольским группоргом девушку Ванду Жигалову. Ванда с помощью мастера, преподавателей стала сколачивать вокруг себя коллектив. Прямо указывала ученицам на их недостатки.

Как-то она сделала замечание Наде Лапшиной, что та высокомерно ведет себя с подругами.

– Пусть мастер делает замечание, а тебе нечего совать нос не в свое дело, – отрезала Надя.

Такой ответ возмутил многих девушек. Было решено созвать открытое комсомольское собрание и обсудить поведение Лапшиной.

Частный случай послужил поводом для большого разговора о том, имеют ли право критиковать ученицы друг друга. Большинство учениц заняли правильную точку зрения, осудили поведение Нади. Тут же решили выпускать группой стенную газету «За учебу», в которой критиковать отстающих и показывать передовиков.

Уже для первого номера стенгазеты нашлась тема для критического выступления.

Аня Сидяева завела дурную привычку: опаздывать или на урок, или в мастерскую, или в столовую. Группа собирается, а Сидяевой нет. Ученицы ее ждут, мастер волнуется. Аня приходит как ни в чем не бывало и оправдывается, глазом не моргнув:

– Не выспалась я, девочки. Проспала…

И вот вышла стенгазета «За учебу». В ней была помещена карикатура на Аню Сидяеву, с высмеивающими стихами, сочиненными самими девушками.

Стенгазета висела в зале училища полмесяца, и за это время об анином поступке узнало все училище.

Аня чистосердечно признала свою вину перед всей группой и после этого стала дисциплинированной.

В этой же группе произошел такой случай. По инициативе комсомольцев в группе был создан коллектив художественной самодеятельности, который готовил к постановке пьесу «Золушка». Девушки выучили роли, сделали костюмы. Осталась неделя до вечера…

Валя Федотова, игравшая в пьесе основную роль, поссорилась в столовой со старостой группы Валей Зуевой из-за того, что та посоветовала Федотовой держаться поскромнее за столом. Когда Зуеву поддержали другие девочки, Федотова обиделась и вечером не пришла на репетицию.

– Не буду играть, – отказалась она. – Без меня обойдетесь.

Времени было мало для того, чтобы роль Вали могла выучить другая девушка. Уговаривать Федотову тоже никто не хотел: совсем зазна́ется.

Было созвано комсомольское собрание группы, на котором присутствовали мастер Иван Фомич Игнатьев и помощник директора Людмила Архиповна Злочевская.

Девушки говорили:

– Федотова должна сейчас играть свою роль, иначе мы не выступим на вечере со своей самодеятельностью и подведем всю группу… А после концерта пусть уходит из кружка, если ей не дорога честь группы…

Валя поняла свою ошибку.

* * *

Под руководством партийной организации комитет ВЛКСМ использовал разнообразные формы массово-политической и культурной работы для воспитания учащихся, для их подготовки к вступлению в комсомол.

Широко в училище распространены открытые комсомольские собрания, на которых ставятся волнующие юношей и девушек вопросы. Такие собрания, как «О культуре поведения», прошедшие во всех группах, «Как правильно готовиться к испытаниям», «За что я люблю свою Родину» и другие сыграли большую роль в воспитании молодежи и вовлечении ее в ряды ВЛКСМ.

Политическому воспитанию учащихся уделяется серьезное внимание. Интересно построили свою работу преподаватели кружков по изучению биографий В. И. Ленина и И. В. Сталина комсомолка Татьяна Ивановна Волколупова и коммунист Николай Ильич Киселев. Они умело использовали на занятиях художественную литературу, организовали коллективные просмотры фильмов: «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Сталинградская битва», «Человек с ружьем».

Пять предметных кружков, интересно построивших свою работу, помогают учащимся более глубоко овладевать наукой, культурой, приобщают их к активной общественной работе, к комсомольской организации.

Комитет комсомола, дирекция училища завязали тесную дружбу с родителями учащихся. Это помогает им лучше изучить характер, наклонности, способности каждого воспитанника.

Не раз на заседания комитета, на собрания приглашались родители, члены родительского комитета, созданного при учебной части. Постепенно мы приучили родителей к тому, что они сами стали приходить в комитет комсомола, стали интересоваться учебой и работой своих детей, посещали теоретические занятия, уроки производственного обучения, столовую, нередко давали полезные советы.

Комитет ВЛКСМ совместно с учебной частью организовал для родителей лекцию: «Воспитание детей по основам учения Макаренко».

* * *

Ежегодно в апреле в училище на традиционный вечер собираются сотни молодых людей – бывших воспитанников ремесленного училища № 19, ныне стахановцев предприятий индустриального Челябинска. Этих юношей и девушек влечет сюда единое желание: встретиться со своими любимыми преподавателями и мастерами, вместе с ними порадоваться успехам родного училища, еще раз выразить чувство благодарности за то, что в этих стенах их научили мастерству, дали путевку в жизнь, указали дорогу в будущее.

Л. ШАДРОВА,
зав. библиотекой Карабашского ремесленного училища № 24
В ДРУЖБЕ С КНИГОЙ

1

«Уважаемая Лидия Павловна!

Я обещал Вам писать. Сегодня посылаю первое письмо. Прошу передать мой искренний и горячий привет товарищам по училищу, директору Алексею Александровичу, преподавателям. Вы, наверное, еще не догадались, кто это пишет. Помните бывшего воспитанника Леонида Микляева, ученика 10-ой группы?..»

На минуту отрываюсь от письма. Микляев… Леонид Микляев…

В памяти встает образ невысокого паренька с чуть рыжеватыми волосами. Горячий, порывистый, способный выполнить любое поручение, он хорошо учился и, закончив училище, получил специальность кузнеца.

«…Я работаю на одном из челябинских заводов. Своей профессией очень доволен, отдаю труду все знания и силы. Вначале приходилось туго – на помощь пришли старшие товарищи, комсомольцы, мастер. Сейчас уже перевыполняю норму в полтора, а иногда и в два раза, стал стахановцем. Недавно мне поручили руководить комсомольско-молодежной бригадой. Ребята подобрались толковые (большинство выпускники ремесленных училищ), и дела у нас пошли совсем неплохо – вся бригада занесена на Доску почета. На заработок обижаться тоже не приходится, материально живу очень хорошо. Записался в секцию футболистов (у нас при заводе свой стадион) и, кроме того, (верите ли?) занимаюсь в кружке художественной самодеятельности.

Всем этим я обязан училищу, которое воспитало меня, сделало настоящим человеком, и книгам… Книги сыграли большую роль в моей жизни. «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия» и «Повесть о настоящем человеке» всегда лежат на моем столике. Читаю попрежнему много. От каждой зарплаты оставляю часть денег, чтобы купить новую книгу. Так поступают многие мои товарищи».

Так вот какой ты теперь, Леня Микляев, один из моих юных читателей… Я вспоминаю первый день в училище. На улице холодный ветер гонит поземку. Поднимаюсь по лестнице трехэтажного здания, вхожу в приемную и спрашиваю, можно ли видеть директора.

– Алексей Александрович у себя, – говорит девушка секретарь, внимательно разглядывая меня. – Вы Лидия Шадрова?

Получив утвердительный ответ, она показывает на дверь:

– Пройдите сюда.

Директор ремесленного училища № 24 Алексей Александрович Плохих отложил в сторону бумаги, которые до того рассматривал, и предложил сесть. Внимательно выслушав меня, он сказал:

– Вот и отлично. Библиотека уже несколько дней на замке, ребята скучают… Они не удовлетворяются тем, что преподают им на уроках. Хотят знать больше. И заметьте, книги читают не всякие, и не просто так, ряди развлечения, а с разбором. Стараются походить на таких героев, как Павел Корчагин или краснодонцы. Познакомьтесь с училищем, с преподавателями, посмотрите, как мы живем. А завтра приступайте к работе, – продолжал Алексей Александрович. – Возникнут затруднения – не стесняйтесь, приходите прямо ко мне. Да и я у вас частым гостем буду: тоже люблю хорошие книги.

Из кабинета директора я вышла в то время, когда на всех трех этажах училища прозвенел звонок. Коридор заполнили юноши и девушки. На первый взгляд все они походили друг на друга и чем-то напоминали школьников. «Вот это и есть твои будущие читатели, – сказала я себе, – познакомься с ними и подружись». Я чувствовала себя как-то неловко в этой непривычной среде. Перерыв кончился. После звонка коридор быстро опустел, снова стало тихо.

На другой день я приняла библиотеку. Она помещалась в небольшой комнате, часть которой занимал длинный стол, покрытый толстым синим сукном, и два ряда стульев. На второй половине, отделенной перегородкой, расположились полки с книгами. Они стояли ровными рядами, поблескивая золотым тиснением переплетов.

Я так увлеклась осмотром книг, что не заметила, как появились несколько воспитанников училища. Один из них, высокий, с упрямыми черными вихрами, подошел к перегородке:

– Можно выбрать книгу?

– Пока еще нет, – улыбнулась я, – приходите дня через два-три.

Другой паренек шопотом, но так, что было слышно, сказал:

– Это, наверное, наша новая библиотекарша. Она еще не приняла литературу, придется, Ваня, подождать.

Мальчики простились и ушли, а я задумалась. Каков круг их интересов, запросов, чем они увлекаются? Как сделать, чтобы библиотека была не только местом, где можно выбрать по вкусу книгу, посмотреть журналы и газеты, но чтобы она помогала учебе и воспитанию будущих рабочих, прививала интерес к правильному, систематическому чтению, к работе над книгой, способствовала воспитанию лучших черт, свойственных советским людям. Я понимала, что сделать это нелегко, и с такой работой одной мне не справиться.

Долго сидела я в библиотеке, раздумывая над этим, и пришла к выводу, что завтра же надо поговорить с воспитателями и мастерами, посоветоваться с секретарем комсомольской организации, с помощником директора по культурно-воспитательной работе. «А еще, – подумала я, – надо побеседовать с ребятами, создать библиотечный актив, и тогда дело пойдёт. Они сами подскажут мне многое».

2

Стояли крепкие морозы, приближался новый год. Все училище деятельно готовилось к празднику: вечерами учащиеся мастерили елочные игрушки, делали маскарадные костюмы, а в кружках художественной самодеятельности подготавливались праздничные выступления.

С того дня как я начала работать, прошло около месяца. Многих из юных читателей я уже знала не только по фамилиям, но и по именам, знала, кому какую книгу посоветовать прочитать. В перерывы и после занятий в библиотеке всегда было шумно.

– Лидия Павловна, дайте «Далеко от Москвы».

– Мне Горького «В людях».

– «По Уссурийскому краю» Арсеньева есть?

– А мне «Пособие для машинистов».

Ребята тут же обменивались впечатлениями о прочитанных книгах, советовали друг другу, что взять. Уходили с довольной улыбкой, бережно прижимая книги.

С помощью Николая Александровича Сенникова, помощника директора по культурно-воспитательной работе, и секретаря комсомольской организации Наташи Ширяевой мы создали при библиотеке актив. В него вошли лучшие учащиеся из каждой группы. На первом же собрании актива составили план. Всю работу решили разделить по секторам: пропаганды книги, чтецов, переплетчиков и художественного оформления.

Предположение, что ребят это заинтересует, оправдалось. Они приходили сами и просили записать их в тот или иной сектор, а потом с увлечением приступали к делу. Особенно активно работал сектор пропаганды книги. Его члены комсомольцы – Толя Несмеянов, Нина Бирюкова и Вася Левашов – подобрали несколько интересных книг, которые стали читать в свободное от учебы время в своих группах. Они пропагандировали новинки, составляли рекомендательные списки литературы, устанавливали очередность на те книги, которые пользовались особенно большим спросом.

Однажды я попросила Толю Несмеянова напомнить некоторым учащимся, что они слишком долго задерживают книги, почитать которые хотели бы другие. Толя взял у меня список и обещал завтра же переговорить с неаккуратными читателями.

Зайдя вечером в общежитие, я случайно стала свидетелем такого разговора. На табурете, болтая ногами, сидел Ваня Боканов, а возле него стоял Несмеянов и говорил:

– Я слышал, что ты взял «Город у моря». Интересная?

– Так себе, не особенно, – с независимым видом ответил Ваня.

– А о чем там рассказывается?

Ваня перестал болтать ногами и, глядя в пол, ответил:

– Давно читал, не помню.

– Как давно, да ведь книга-то еще у тебя. Ты взял не 15 дней назад и, видимо, даже не прочитал. А между тем эту книгу хотят получить многие.

– Ну и пусть читают.

Лицо Толи покраснело от возмущения.

– Как же они будут читать, если книга у тебя? Завтра же верни ее в библиотеку и больше так не делай.

Боканов встал, одернул гимнастерку и спросил:

– А ты кто такой, что приказывать вздумал? Когда захочу, тогда и принесу.

– Я… – Толя подошел ближе – …я член библиотечного актива. И не приказываю, а прошу, да ты и сам понимать должен, что поступаешь нехорошо.

Конца разговора между мальчиками я не слышала. На следующий день Боканов принес книгу и извинился за то, что долго ее держал.

Хорошо работали и другие секторы. Переплетчики в две недели привели в порядок все книги. Члены сектора художественного оформления помогали мне устраивать книжные выставки, готовили фотомонтажи и альбомы вырезок. Так, были сделаны фотомонтажи «Великие стройки коммунизма», «Героические подвиги Советской Армии», «Великое содружество Ленина и Сталина», «Мир победит войну» и другие. Кроме того, завели «Календарь науки и техники», альбомы вырезок из газет и журналов «Молодежь на трудовой вахте», «Новаторы производства».

Вся эта, на первый взгляд, казалось бы, незаметная и незначительная работа способствовала тому, что быстро увеличивалось число юных читателей, возрастал интерес к книге, крепла любовь к ней.

3

Нина Бирюкова и Вася Левашов развернули большой лист бумаги, примерили его на стене и укрепили кнопками. Отойдя на несколько шагов, они полюбовались делом своих рук и остались довольны. Возле объявления вскоре собралась группа учащихся. Кто-то читал вслух:

– «Сегодня в клубе ремесленного училища

проводится литературный вечер,

посвященный творчеству великого

русского поэта А. С. Пушкина.

Начало в 8 часов».

Вечером зрительный зал клуба был переполнен. Ребята шумно усаживались по местам. На сцене суетились члены библиотечного актива: устанавливали стулья, бегали за кулисы, перешептывались, поглядывая в зал. Но вот появилась Евгения Яковлевна Курышкина, и сразу наступила тишина. Преподавателя русского языка и литературы все уважали. Любили ее предмет, затаив дыхание слушали рассказы о великих русских писателях и поэтах.

– Имя Александра Сергеевича Пушкина дорого сердцу каждого советского человека… – начала свой доклад Евгения Яковлевна. Ее негромкий голос отчетливо звучал в зале. – Каждый из нас, едва научившись читать, уже знакомится с творчеством великого поэта. Вспомните его замечательные стихи и поэмы, его сказки и повести – и вы поймете, как горячо любил он свою Родину, свой народ, как ненавидел всей душою его угнетателей.

Евгения Яковлевна рассказывала о детстве поэта, о жизни в лицее, о его ссылках и путешествиях по России, о том, как он создавал свои великие творения. Учащиеся внимательно слушали преподавателя, а когда она кончила, посыпались вопросы. Потом выступали ребята. Рассказывали любимые стихотворения, читали отрывки из «Дубровского» и «Капитанской дочки», монологи из «Скупого рыцаря» и «Бориса Годунова». Вечер закончился пением любимых песен.

На другой день только и было разговоров о литературном вечере, а в библиотеке разобрали все книги Пушкина. Позднее мы устраивали еще несколько таких вечеров, посвященных творчеству русских и советских писателей.

В канун нового года занятия кончились раньше обычного. Учебный корпус опустел и притих, только возле парикмахерской еще долго стояла длинная очередь. Зато в обеих половинах общежития было необычно оживленно, как всегда перед большими праздниками. Девчата бегали с нагретыми утюгами, примеряли маскарадные костюмы, украшали свои комнаты разноцветными флажками и еловыми ветками. Иногда к ним забегали ребята, просили «на минутку» иголку с ниткой или утюг. В коридорах стоял резкий запах одеколона. До ослепительного блеска начищались пуговицы и ботинки, по несколько раз перешивались подворотнички. То и дело слышались отрывистые фразы:

– Петя, дай щетку.

– У кого есть белые нитки?

– Утюг, кто взял утюг?

…Большой зал клуба училища был ярко освещен. Гирлянды флажков переплетались зеленью еловых веток, а в центре стояла нарядная пышная елка, сверкая разноцветными огнями, распространяя смолистый аромат. Интересный концерт сменился играми и танцами. Потом устроили литературную викторину. Эта занимательная игра, как и многие другие, была подготовлена членами библиотечного актива. Победителям – Краеву, Сорокину, Каргину, Мартыновой и Кузнецовой – вручили призы – хорошие книги. Надо было видеть лица ребят с какой любовью они рассматривали узоры переплетов и иллюстрации, чтобы понять, как дорог для них этот подарок, как любят они книгу, как прочно она, вошла в их быт. Но не все учащиеся научились еще любить книгу, не все относились к ней бережно. Об одном случае мне хочется рассказать подробно.

4

Веру Мировых мало кто знал в училище. Эта худенькая девочка с русыми волосами, заплетенными в короткие косички, ничем особенно не выделялась. Она училась в группе токарей, имела средние оценки, немного увлекалась спортом.

– Что бы ты хотела почитать? – спросила я Веру, когда та впервые пришла в библиотеку.

– Н-не знаю, что-нибудь интересное, – нерешительно ответила девочка.

Я положила перед ней стопку книг:

– Выбирай.

Долго и внимательно Вера рассматривала книги, особенно картинки. Потом вздохнула и отодвинула всю стопку.

– Что же, так ничего и не выбрала?

– Мне бы про киноартистов.

– Ну, таких книг мы, пожалуй, сейчас и не найдем, а вот читала ты «Бригаду смышленых» Курочкина? Нет? Тогда возьми.

Вера опять вздохнула:

– Запишите.

Через неделю она пришла снова.

– Ну как, понравилась книга? – спросила я девочку.

– Понравилась.

– Вот видишь, а не хотела брать. Теперь почитай «Звездочку» Василенко. Э, постой-ка, это что же такое?..

Первая страница книги была начисто вырвана, а на второй – красовались разные варианты вериной росписи, номер группы, в которой она училась, и дата.

– Зачем ты испортила книгу? – строго спросила я.

– Это не я, – смутившись, ответила Вера.

– Как же не ты? Допустим, лист кто-то вырвал, а ты не видела, но ведь подпись-то твоя: Мировых… Мировых, ученица 12-ой группы. Вряд ли кому-нибудь интересно знать, в какой группе ты учишься.

Вера сильно покраснела и нервно теребила кончик косички.

– Дайте сотру.

Я подала ей книгу, укоризненно заметив:

– Не думала я, Вера, что ты такая аккуратная во всем, способна испортить книгу. Что же получится, если каждый так будет поступать? От нашей библиотеки скоро ничего не останется.

Мировых схватила со стола книгу, на глазах у нее сверкнули слезы. В следующую секунду русые косички мелькнули за дверью, которая захлопнулась с громким стуком. В коридоре послышался звук быстро удалявшихся шагов. Я стояла растерянная и тоже взволнованная происшедшим. «Неужели обиделась? Может быть, не следовало так говорить с ней, и я поступила неправильно?» Но нет, подобные случаи нельзя пропускать безнаказанно. Решила завтра же пойти к мастеру двенадцатой группы Константину Владимировичу Шипулину, рассказать ему о поступке Веры и посоветоваться. Выполнить свое намерение мне не удалось. Утром, едва я открыла библиотеку, вошел сам Константин Владимирович. Остановившись в дверях, он повернулся и кому-то сказал:

– Ну, ну, входи.

Следом за мастером робко вошла Вера Мировых. Потупив глаза, девочка остановилась посреди комнаты. Шипулин подтолкнул ее легонько вперед и громко сказал:

– Лидия Павловна, я уже знаю о случившемся. Вера сама рассказала. В своем поступке она раскаивается и обещает больше так не делать. Правда?

Мастер добродушно улыбнулся:

– Так я говорю или нет?

Девочка продолжала смотреть в сторону и срывающимся от волнения голосом заговорила:

– Лидия… Лидия Павловна… я… я… виновата, прошу извинить… И вот…

Она положила на стол новенькую книгу, на обложке которой я прочла: «Бригада смышленых».

– Сама в книжном магазине купила, – пояснил Константин Владимирович, – это взамен испорченной.

Я подошла к растерявшейся Вере:

– Книгу можно было бы и не покупать. Теперь я уверена, что ты будешь самой аккуратной нашей читательницей.

– Лидия Павловна…

– Что?

– Я ведь тогда принесла книгу, не прочитав, а вчера читала всю ночь… и еще больше поняла, что поступила плохо… Можно мне взять другую?

– Конечно. «Звездочку» только что сдал Несмеянов.

Сейчас найду.

Расстались мы друзьями. С тех пор Вера часто приходила в библиотеку, выбирала книги старательно. В короткий срок она прочитала «Звездочку», «Чайку», «Малышка», «Молодую гвардию», «Как закалялась сталь» и много других.

Вера стала одной из активных и аккуратных читателей, принимала горячее участие в работе сектора пропаганды книги, записалась в танцовальный кружок и стала много лучше учиться.

5

Отшумели вешние ручьи, земля успела подсохнуть, и кое-где уже пробивалась первая трава. Вечерами мало кто из учащихся сидел в комнате, большинство проводило свободное время во дворе: играли в волейбол, коллективно пели любимые песни, слушали игру знаменитого баяниста училища Королева. В эти дни в библиотеку учащиеся заходили реже, а взятые книги читали медленно.

Проходя как-то по городу, я остановилась перед только что вывешенной рекламой кинотеатра «Победа». Шел новый фильм «Далеко от Москвы». Внимательно прочитав афишу, я направилась прямо в общежитие ремесленного училища, где жило большинство наших воспитанников. По дороге встретила секретаря комитета ВЛКСМ Наташу Ширяеву и рассказала ей о своем намерении организовать коллективный просмотр фильма с последующим обсуждением.

– Правильно, – сказала Наташа, – это очень хорошее мероприятие, и мы поможем тебе его провести.

Во дворе общежития шла оживленная игра в волейбол. В перерыв я громко спросила:

– Ребята, кто из вас читал роман Ажаева «Далеко от Москвы»?

Человек тридцать подняли руки.

– В кинотеатре «Победа» идет фильм по этому роману. Предлагаю устроить коллективный поход. Есть желающие?

– Есть! – хором ответили учащиеся.

– А потом хорошо бы устроить обсуждение фильма и книги, – сказал Саша Коротовских.

– Правильно, Саша. Я думаю, твое предложение все поддержат. Значит, решено?

Здесь же составили список, кто может пойти завтра в кино. На другой день, согласовав культпоход с Николаем Александровичем, заказала билеты и после занятий пошла в общежитие. Учащиеся ждали меня. Пришли и некоторые преподаватели. В кино отправились строем. Встав у входа, я пропускала учащихся. Прошли уже все, только Аня Глинникова стояла в стороне и нервно покусывала стебелек сорванной где-то травки.

– Заходи скорее, Аня, сейчас будут звонки.

– Иду, Лидия Павловна, – ответила девочка, – вот только… Юра должен…

Договорить она не успела. К кинотеатру подошел запыхавшийся ученик 7-ой группы Соколов. Он был без ремня и шапки, ворот гимнастерки расстегнут. Я мало знала этого юношу. От преподавателей и учащихся слышала, что он плохо ведет себя на уроках, обижает товарищей.

– А вот и я, – сказал он, – не началось? Ну, да без меня разве начнется. Пошли, Анька.

Я загородила собою дверь и, глядя ему в лицо, тихо сказала:

– Ты куда пришел, Соколов?

– Как, то есть, куда? – удивился он и, не понимая, посмотрел на Аню. – В кино, конечно.

– Посмотри на себя. Разве в таком виде ходят в кино? Ты, молодой человек, будущий рабочий, должен быть культурным, ведь на тебя смотрят все.

Тут в разговор вмешалась Аня Глинникова. Красная от досады и возмущения, она вплотную подступила к Соколову и каким-то особенным голосом заговорила:

– Как тебе не стыдно, Юрий? Я думала ты исправляешься, а ты… ты все такой же… Ты позоришь не только себя, но и всех нас, твоих товарищей, все училище. И мне так обидно, стыдно за тебя. Ведь ты давал слово…

Понизив голос до шопота, Аня продолжала:

– Сейчас же уходи отсюда, слышишь? Уходи немедленно…

Юрий растерянно посмотрел на меня, как бы спрашивая, что ему делать. Пальцы суетливо искали пуговицы, пытаясь застегнуть воротничок. Видимо, в моем взгляде, он не встретил сочувствия, еще раз посмотрел на Аню, круто повернувшись, бросился бежать.

Прозвенел звонок.

– Пойдем, Аня, – сказала я. Девочка сильно волновалась. Чтобы успокоить Аню, я взяла ее за руку.

– Лидия Павловна, многие говорят, что Юрий плохой, а я не верю. Мне кажется, что он может стать совсем другим. Я думала помочь Юрию, а он вот как…