Текст книги "Дорога в будущее"
Автор книги: М. Аксенов
Соавторы: Илья Шор,Лидия Шадрова,Анна Бессонова,Л. Исмагилова,Давид Перчик,Ал. Внуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Ал. ВНУКОВ,
учащийся Челябинского ремесленного училища № 15
ДРУГ И НАСТАВНИК
Станислав Таскаев снова получил «двойку» по спецтехнологии.
После занятий состоялось общегрупповое собрание. Выяснилось, что Станиславу трудно дается этот предмет.
Мастер по производственному обучению нашей группы Николай Алексеевич Смехов обещал дать Станиславу учебник. А мне собрание поручило помочь Таскаеву усвоить изучаемый материал.
Не откладывая, мы с Юрием Мишиным – старостой нашей группы – в тот же день пошли домой к Николаю Алексеевичу, чтобы взять у него книгу для Станислава.
Как только мы вошли в комнату, я увидел на тумбочке патефон, накрытый расшитой белоснежной салфеткой и невольно вспомнил историю этого патефона, представил себе прошлогодний выпускной вечер…
Клуб ЧГРЭС по-праздничному убран. В центре сцены, среди алых, обрамленных золотыми кистями знамен, на высоком постаменте – бюст великого Сталина. На авансцене – длинный, накрытый красным сукном стол со множеством ярких душистых живых цветов.
…Официальная часть вечера близилась к концу. На трибуну поднялся выпускник Виталий Угренинов. Он с волнением говорил о том, что училище открыло перед ним широкие возможности в его начинающейся самостоятельной трудовой жизни.
– И не только мне училище помогло в совершенстве овладеть профессией слесаря по ремонту оборудования, – говорил Виталий. – Всем учащимся нашей группы присвоены пятый и четвертый разряды.
Повернувшись к столу президиума, Виталий от имени учащихся своей группы горячо поблагодарил дирекцию и преподавательский состав училища за заботу, которую они проявляли о воспитанниках.
– А больше всего, – сказал в заключение Виталий, – мы от всего сердца благодарим нашего дорогого мастера Николая Алексеевича Смехова, который, не жалея сил, помогал нам овладеть сложной профессией слесаря-ремонтника.
Вслед за Виталием на сцену поднялись Николай Диняев и Анатолий Сулима. Они от имени учащихся группы под бурные аплодисменты всего зала вручили Николаю Алексеевичу подарок – патефон и набор пластинок…
Вспоминая все это, я не удержался и спросил Николая Алексеевича:
– Этот самый?..
– Да, этот самый, – ответил мастер. – Хотите послушать? Пластинки в тумбочке.
Мы проиграли несколько пластинок. А затем Николай Алексеевич по нашей просьбе показал многочисленные фотографии своих бывших учеников и дал почитать их письма.
Я дважды перечел письма Геннадия Маслова и Владимира Прокопьева. Юноши писали, что, благодаря полученным в училище глубоким знаниям и практическому опыту, они успешно работают слесарями по ремонту оборудования на одном из крупнейших предприятий Южного Урала. На днях им должны присвоить 6-й разряд. Оба зарабатывают более 1000 рублей в месяц, приобрели себе хорошие костюмы, завели личные библиотечки, собираются купить велосипеды. Геннадий сообщил также, что учится в 9 классе вечерней школы, которую начал посещать, еще будучи в училище.
И Геннадий и Владимир, как и другие ученики Николая Алексеевича, писали ему, что очень часто с благодарностью вспоминают о родном училище, которое помогло им стать высококвалифицированными, технически грамотными и культурными рабочими.
* * *
По дороге домой я не переставал думать о Николае Алексеевиче. Многочисленные фотографии, теплые, полные благодарности письма и этот подарок – все говорило о том, что для многих своих воспитанников Николай Алексеевич был не только хорошим учителем, но и настоящим другом и наставником. Да только ли был? И для нас, его теперешних учеников, – он самый дорогой и близкий человек.
Многие из нас еще в первый день знакомства с мастером почувствовали к нему глубокое уважение и привязанность.
…Я был зачислен в группу № 10. И вот, наконец, настал долгожданный первый день занятий. Все учащиеся 10-й группы собрались в одном из классов. Не успели еще ребята как следует познакомиться друг с другом, как в комнату вошел директор училища Николай Иванович Михалев вместе с молодым человеком.
– Ребята, – сказал Николай Иванович, указывая на незнакомца, – это ваш мастер по производственному обучению Николай Алексеевич Смехов.
Директор ушел. Мы остались одни с нашим мастером. Все думали, что сейчас начнется первое занятие, и потянулись за тетрадями. Но каково же было наше удивление, когда Николай Алексеевич раскрыл классный журнал и сказал:
– Давайте сначала познакомимся, поговорим о предстоящей учебе.
Завязался задушевный разговор. Беседуя с нами, Николай Алексеевич интересовался решительно всем: кому сколько лет, где учился, какую вел общественную работу, с кем дружит, чем занимается в свободное время, посещает ли кино и библиотеку, какие кинофильмы и книги больше понравились и почему, где живут и работают родители, есть ли братья и сестры и чем они занимаются…
Обо всем этом он спрашивал не спеша, с таким интересом, как только могут расспрашивать друг друга хорошие друзья после разлуки. Внимательно вслушиваясь в наши ответы, он то и дело что-то записывал в свою тетрадь.
Беседуя с нами, мастер не только хорошо познакомился с каждым из нас, но и дал возможность нам в первый же день многое узнать друг о друге. А это, в свою очередь, помогло нам в короткое время сблизиться, сделать шаг к дальнейшему сплочению всей группы.
После небольшого перерыва Николай Алексеевич рассказал о ремесленном училище и подробно остановился на нашей предстоящей учебе.
– Все вы должны будете получить в училище специальность слесаря по ремонту промышленного оборудования.
Он рассказал о промышленных гигантах страны, выпускающих тракторы и автомобили, шагающие экскаваторы и бульдозеры, электровозы и комбайны, турбины и блюминги.
– Все эти механизмы, – говорил он, – состоят из множества деталей, которые рождаются на самых различных металлообрабатывающих станках.
Но станки со временем выходят из строя, требуют ремонта. И вот здесь-то нужна опытная рука слесаря-ремонтника. Он должен «выьлечит» станок, возродить его к жизни. Должен сделать все, чтобы на нем снова можно было бесперебойно обрабатывать детали для сложных машин и агрегатов, в которых так нуждается наше бурно развивающееся народное хозяйство.
Через два года, дорогие ребята, вы должны стать такими опытными «врачами» оборудования. Но чтобы стать хорошими мастерами своего дела, нужно с первых же дней хорошо учиться, настойчиво овладевать своей будущей профессией.
Рассказ Николая Алексеевича произвел на нас большое впечатление. Захотелось немедленно приступить к учебе, приложить все усилия к тому, чтобы стать высококвалифицированным слесарем-ремонтником.
* * *
Началась учеба. Николай Алексеевич с первых же дней терпеливо обучал нас основам слесарного дела. Он по несколько раз в день подходил к каждому из нас и показывал, как правильно держать напильник, как распределить усилие на него, как лучше зажать заготовку тисках. Особенно много времени посвятил мастер тому, чтобы выработать у каждого учащегося правильное положение тела при опиловке металла в тисках.
– Помните, – говорил он, – если вы будете чересчур низко склоняться над тисками или перегибаться в сторону, то быстро устанете.
Но не всем сразу хорошо давалось слесарное дело. У некоторых ребят первое время многое не получалось. Не считаясь со временем, мастер оставался с учащимися после занятий и помотал им усвоить ту или иную операцию по слесарной обработке металла.
Геннадий Чухарев плохо освоил во время занятий клепку. У него никак не получалось оформление полукруглой головки заклепки. Когда кончились занятия, Николай Алексеевич подозвал Чухарева.
– Гена, – сказал он, – останемся на часок. Поучимся клепать.
Геннадию очень не хотелось отставать от своих товарищей, и он с радостью принял предложение мастера. Николай Алексеевич до тех пор не ушел из мастерской, пока не научил юношу хорошо клепать.
Так Николай Алексеевич поступает с каждым учеником. Он постоянно говорит нам:
– Если кто из вас что не поймет на практических занятиях или по теории, сразу же говорите мне. Запомните – лучше лишний раз попросить объяснить то, что плохо понял, чем из-за ложного стыда умолчать об этом. Мастером избранного дела можно стать только тогда, когда хорошо научишься выполнять простое дело, из которого складывается любое сложное. Каждый из вас, например, понимает, что прежде чем научиться читать, нужно выучить раньше азбуку.
На одном из занятий Николай Алексеевич рассказал нам о резке металла на ножовочном станке. Анатолий Дронов плохо понял, почему именно разную сталь нужно резать ножовочными полотнами с различным количеством зубьев. И как только кончились занятия, он попросил мастера разъяснить ему еще раз.
Николай Алексеевич с несколькими ребятами, которые пожелали закрепить свои знания, остался в мастерской.
Обучая нас слесарному мастерству, Николай Алексеевич стремится воспитать в каждом чувство любви к своему делу, постоянную неудовлетворенность достигнутым, стремление с каждым днем работать все лучше и лучше.
В начале месяца каждый учащийся нашей группы берет конкретное социалистическое обязательство по выполнению производственных заданий. Выполнение обязательств ежедневно проверяется. Результаты проверки отмечаются в специальном графике, вывешенном в мастерской. Кроме того, у нас часто выпускаются «боевые листки», в которых популяризируются успехи передовиков и критикуются отстающие.
В конце каждого месяца проводятся общегрупповые собрания, на которых подводятся итоги соревнования за месяц.
На этих собраниях мы не только узнаем, кто и как выполнил свое обязательство. Они являются для нас своеобразной школой. На каждом таком собрании Николай Алексеевич, как правило, делает подробный анализ работы каждого учащегося. Он указывает нам на наши успехи и недостатки, объясняет их причины и подсказывает, что именно нужно сделать, чтобы в следующем месяце работать лучше.
Очень часто мастер проводит с нами беседы о прославленных новаторах производства, о стахановцах, намного опережающих время. Особенно запомнился нам рассказ Николая Алексеевича об Уральском автомобильном заводе, где все рабочие – стахановцы.
– На этом заводе, – говорил мастер, – каждый рабочий не только сам стремится значительно перевыполнять нормы, но и следит, чтобы его товарищ по станку работал высокопроизводительно. Здесь каждый рабочий, инженер и техник болеет за честь коллектива своего цеха и завода в целом. Такими же патриотами Родины, достойным пополнением нашего героического рабочего класса должны стать и вы, ребята.
Насколько всем нам захотелось быть похожими на автозаводцев, добиться того, чтобы и у нас каждый перевыполнял производственные задания, свидетельствует следующий факт.
На следующем производственном занятии каждый учащийся должен был сделать по молотку. Все мы дружно принялись за дело. Только Вадим Тюриков работал вяло. Наконец, он совсем бросил напильник и направился в противоположный конец мастерской. Если раньше этому никто из ребят и не придал бы особого значения, то на этот раз на него обрушилась вся группа.
– Куда пошел?.. Почему бросил работу?.. – почти одновременно со всех концов мастерской раздались возмущенные голоса.
– За штангелем, – протянул Вадим.
– А это что, не штангель? – подняв над головой мерительный инструмент, крикнул работающий рядом с Вадимом Рудольф Вишняков. – Бери и не шатайся по мастерской. Не позорь группу.
Вадим сконфузился, вернулся к верстаку и, чувствуя на себе укоризненные взгляды товарищей, принялся за работу…
Каждый из нас с помощью мастера стал упорно овладевать сложной профессией слесаря-ремонтника, добивался успехов на практических занятиях. В первую же четверть наша группа выполнила производственный план на 145 процентов. А такие учащиеся, как Юрий Мишин и Павел Бурлев, за день начали изготовлять по три-четыре молотка, вместо одного по норме.
Николай Алексеевич повседневно воспитывает в нас социалистическое отношение к общественной собственности. Он часто рассказывает нам о лауреате Сталинской премии Нине Назаровой и ее последователях, а также проводит беседы о том, какой ущерб нашему государству может принести бесхозяйственное отношение рабочих к станкам, машинам и механизмам, на которых они трудятся.
С первых же дней учебы все мы стали заботливо ухаживать за верстаками, тисками, инструментом и сверлильными станками. По окончании занятий дежурный проверяет, в каком состоянии находится оборудование и инструмент, кто как убрал свое рабочее место.
Результаты осмотра регулярно отмечаются в специальном графике, который вывешен в мастерской на видном месте. Каждый случай поломки инструмента или тисков, плохой уборки рабочего места становится предметом всеобщего горячего обсуждения на общегрупповых собраниях.
Решительно борется коллектив нашей группы и с нарушителями трудовой дисциплины. Они также обсуждаются у нас на групповых собраниях, критикуются в стенной печати. О плохом поведении учащихся мастер сообщает родителям.
Нужно сказать, что Николай Алексеевич вообще частый и желанный гость наших родителей. Он поддерживает с ними постоянную тесную связь. Но мастер не только приходит к нам домой за тем, чтобы сообщить родителям о плохом поведении или неуспеваемости. Он рассказывает родителям и о наших успехах в учебе: интересуется, чем мы занимаемся, как проводим свой отдых, не испытываем ли трудности, которые могут отрицательно повлиять на нашу учебу.
Строго следит мастер и за нашим внешним видом. Если случится, что заметит у кого из нас грязный подворотничок или плохо заправленную гимнастерку, обязательно остановит и пристыдит. Особенно неудобно становится тому, которого Николай Алексеевич пристыдит за неопрятность перед всей группой.
Однажды, во время утренней линейки, мастер заметил, что у Германа Царегородцева оторвана пуговица на гимнастерке.
– Сходи, Царегородцев, попроси у воспитателя иголку с ниткой и принеси ее.
– Зачем?.. – в замешательстве спросил Царегородцев.
– Я пришью тебе пуговицу к гимнастерке, – спокойно сказал Николай Алексеевич. – А то самому пришить у тебя, видно, нехватает времени.
Раздался громкий дружный смех ребят. Герман покраснел до ушей и не смел от стыда поднять глаза.
…И больше никто никогда не видел Германа с грязным подворотничком или оторванной пуговицей.
– Советский рабочий, – говорит Николай Алексеевич, – должен быть не только передовиком на производстве, но и всесторонне развитым, культурным человеком, активным общественником.
Николай Алексеевич помогает нам стать именно такими рабочими. В этом году по его настоянию многие из нас пойдут учиться в вечернюю школу. Часто Николай Алексеевич проводит с нами беседы о международном положении, на различные общественно-политические темы и по вопросам морали. С большим интересом, например, мы слушали его беседу о дружбе великих вождей трудящихся всего мира Ленина и Сталина, рассказы о великих стройках коммунизма и о том, каким должен быть стахановец.
Николай Алексеевич следит за тем, чтобы все мы посещали лекции и доклады, тематические вечера и литературные викторины, которые проводит комитет комсомола.
Сейчас большинство учащихся нашей группы готовится к вступлению в комсомол. И в этом большую помощь нам оказывает опять-таки Николай Алексеевич. Он помогает нам изучить Устав ВЛКСМ, много рассказывает об истории комсомола, о героях-комсомольцах. Мастер воспитывает у нас любовь к книге. Мы часто устраиваем громкие читки художественных произведений советских писателей, все мы являемся читателями библиотеки училища.
Большинство учащихся нашей группы имеет постоянные поручения, активно участвует в общественной работе.
* * *
Николай Алексеевич не только хороший наставник, но он для нас старший товарищ, друг. Кто бы из нас ни обратился к мастеру за помощью, всегда найдет у него добрый совет, искреннюю поддержку. Он разделяет с нами все наши радости и успехи, в нужную минуту поддержит, придет на выручку.
Однажды Виктор Вшивков получил письмо из дому. Сестренка писала, что заболела мать. С кем, как не с Николаем Алексеевичем было поделиться своим горем. Виктор, не колеблясь, в тот же день рассказал Николаю Алексеевичу о письме сестры.
Николай Алексеевич задумался. Он знал, что семья Виктора живет на одной из железнодорожных станций, неподалеку от Челябинска. Знал также, что у Виктора нет отца, а с матерью живут его младшие сестры.
Николай Алексеевич ласково обнял мальчика за плечи и сказал:
– Я сейчас схожу к директору. Посоветуемся… Может, отпустим тебя денька на три… Поедешь?
Чувство глубокой благодарности наполнило сердце Виктора. Он ничего не смог ответить, только утвердительно кивнул головой…
И его отпустили.
А когда Виктор вернулся в училище, то прежде всего отыскал мастера и рассказал ему, что матери стало лучше что он заготовил дома дров на всю зиму, что сестренки были очень рады его приезду…
– Ну вот и хорошо, – сказал Николай Алексеевич, – а теперь догоняй товарищей.
– Догоню, Николай Алексеевич, – ответил Виктор и побежал в класс. Былой тревоги и печали как не бывало…
Хороший у нас мастер Николай Алексеевич Смехов. Для нас большой он друг и в учебе, и в жизни.
Л. ИСМАГИЛОВА,
секретарь комитета ВЛКСМ ремесленного училища № 19
ПУТЬ В КОМСОМОЛ
Из опыта работы комсомольской организации ремесленного училища
Ремесленное училище № 19 к концу 1950/51 учебного года стало полностью комсомольским.
Комсомольское училище!
В этих словах заключена не только гордость коллектива своим учебным заведением. Это звание выражает еще и то, что в течение последних лет преподавателями, мастерами, комсомольцами-активистами проведена большая работа по коммунистическому воспитанию подрастающего поколения.
Разными путями шли юноши и девушки к тому дню, когда они могли с гордостью сказать:
«Теперь я член Ленинско-Сталинского комсомола…»
ТЯЖЕЛЫЙ ХАРАКТЕР
– Ну, до каких пор, Сашка, ты будешь позорить меня? Каждый день – новости. На прошлой неделе учебники у всего класса запрятал за шкаф, в субботу подрался с ребятами, сегодня кошку в класс принес и урок сорвал. Ведь я краснею из-за тебя не только перед школой, но и перед своими товарищами по работе… Отец – участник Отечественной войны, погиб, защищая Родину, чтобы жизнь твоя была лучше. Я работаю рук не покладая, а сын – шалопай какой-то.
Так говорила Мария Александровна Мозырева своему сыну Александру, смуглому мальчику. Сашка молчал. Ему нечего было возражать, мать была во всем права. Вел он себя действительно плохо…
Спустя неделю Сашка, придя из школы, бросил на стул вытащенные из-за пояса книги и сказал матери, стараясь придать своему голосу побольше солидности:
– Я, мама, хочу итти работать.
Мария Александровна всплеснула руками:
– Да ты с ума сошел, Сашка! Ведь ты еще сопляк, шесть классов не кончил.
Но сын упрямо стоял на своем.
Мать решила определить его в ремесленное училище: там он будет учиться, приобретет специальность.
Сашка был зачислен в ремесленное училище № 19. Мария Александровна предупредила директора:
– Тяжелый у него характер, совсем отбился от рук…
– Что ж, вместе с вами постараемся воспитать из него настоящего человека, – ответил твердо Василий Михайлович Волков.
* * *
Мозырев еще учился в школе, а имя его было известно в училище. Находились и здесь такие ребята, которые, познакомившись с Александром на улице, попадали под его дурное влияние. Сколько ни старались в школе воздействовать на Мозырева, характер ученика менялся с большим трудом.
Когда в училище узнали о том, что Александр Мозырев подал заявление, многие преподаватели покачали головой:
– Нелегко нам придется с этим молодым человеком.
А преподаватель спецтехнологии Виктор Викторович Кондюрин заявил директору:
– Василий Михайлович, я считаю, что мы поступим опрометчиво, приняв Мозырева в училище. Его весь район знает, как отъявленного безобразника. Он нам всю дисциплину разложит…
Василий Михайлович усмехнулся:
– Значит, не верите в свои силы? Не верите, что весь наш дружный коллектив учителей и ребят сумеет переделать 14-летнего мальчика?.. Я убежден, мы из него сделаем полезного для общества человека. Я хочу, чтобы, вы одним из первых взялись за переделку этого «тяжелого характера».
…Мозырев принес с собой в училище все свои дурные замашки. Придя в первый день в училище, он заложил руки в карманы и вызывающе прошелся перед учениками второго года обучения, стоявшими в зале. Подтянутые, чисто одетые юноши с негодованием рассматривали его. Сашка состроил презрительную гримасу, но все-таки руки из карманов вынул.
Желая подчеркнуть свое превосходство над этими «чистюлями», как мысленно называл ребят Сашка, он вытащил из кармана пачку «Горняка» и, взяв последнюю папиросу, скомкал коробку и бросил ее на пол.
В тот же миг к нему подошла женщина в белом халате и вежливо, но настойчиво сказала:
– Молодой человек, мусор вам придется поднять и бросить вон туда, в ящик… А курить учащимся вообще запрещено…
Сашка смутился, оглянулся на ребят в поисках поддержки, но встретив осуждающие взгляды, медленно поднял скомканную коробку, понес ее в урну. Папиросу он положил в карман.
Мозырева направили в группу Николая Александровича Черевянкина. Коммунист Черевянкин давно работал в ремесленном училище. Ученики его уважали и любили. Славу о нем они разнесли так далеко, что даже те, кто только еще собирался поступить в девятнадцатое училище, твердо решили попасть только в группу Черевянкина. Мастер обучал ребят токарному делу крепко, основательно. Он требовал от своих учеников прилежания и творческого отношения к труду. От его зоркого взгляда не ускользал ни один поступок, ни одно движение души воспитанника.
Сашка при первом же знакомстве с мастером попытался проявить свой характер. Он не захотел слушать вступительную беседу – рассказ о ремесленном училище, его выпускниках.
– Чего мне, мораль читать, – заявил авторитетно Саша своему дружку Володьке Антипову, с которым они подружились еще в школе, а потом вместе пошли в ремесленное училище. – Я пришел ремеслу учиться, а не лекции слушать…
Черевянкин зорко наблюдал, как Мозырев то со смехом рассказывал что-то Антипову, то пускал под столом бумажных голубей, то пытался привязать впереди сидящего Василия Колташовкина шпагатом к скамейке. Но вот до Саши донеслись слова мастера, и он прислушался к ним:
– Были, конечно, и у нас в училище такие ученики, – громко говорил мастер, – которые мешали другим овладевать знаниями, все больше бумажных голубей пускали во время занятий или соседа привязывали веревкой к скамейке. Они мало что вынесли из училища. Но таких было немного – единицы. Остальные учились серьезно и становились достойной сменой рабочего класса, его гордостью, мастерами своего дела!
Сашка понял, что высказывание мастера относится к нему. Он притих. Между тем Николай Александрович продолжал:
– Кто из вас читал в «Челябинском рабочем» про стахановцев завода «Калибр» Колосова и Перескопова?
Сашка сам не заметил, как выкрикнул:
– Я читал. Они лучшие инструментальщики на заводе, по две нормы выполняют…
– Правильно, Мозырев…
Сашка удивился, как быстро мастер запомнил его фамилию.
– Так вот знайте, – продолжал мастер, – что эти лучшие стахановцы завода «Калибр» учились в стенах нашего училища, и даже в группе номер один, в той самой, в которую зачислены вы.
«Вот здорово! – подумал Сашка. – Этак ведь и про меня могут потом в газетах напечатать». Но он вспомнил, что мастер не относит его к числу настоящих рабочих…
«Обойдусь без ваших газет», – подумал Сашка и стал нарочито громко разговаривать и смеяться с Антиповым…
По давно заведенной привычке Николай Александрович вечером разговаривал с преподавателями, которые ведут занятия в его группе. Встретив Виктора Викторовича Кондюрина, мастер спросил:
– Ну, как мои новички осваивают спецтехнологию?
– Пока еще трудно сказать…
– А как Мозырев?
Кондюрин нахмурился:
– Парень способный. Этого у него не отнимешь. Но безобразничает, мешает группе.
Черевянкин, помолчав, сказал:
– Придется немало поработать с этим своенравным пареньком.
А. М. САБАНЦЕВ ПРЕДЛАГАЕТ ВЫХОД
Комитет комсомола так же, как преподаватели и мастер, не мог пройти мимо ученика с «трудным характером» Александра Мозырева. На первом же заседании комитета мы завели разговор о нем.
– Надо за этого Мозырева взяться по-настоящему, – горячо заявил комсорг первой группы Валентин Ружин. – Обсудить на собрании учащихся, а если не исправится, исключить из училища.
Некоторые члены комитета поддержали Ружина.
– Постановка вопроса не правильная, – возразил член комитета преподаватель физического воспитания коммунист Анатолий Михайлович Сабанцев. – Мы должны общими силами перевоспитать Мозырева и помочь ему подготовиться к тому, чтобы он стал комсомольцем.
Признаться, все мы тогда с трудом представили Александра Мозырева комсомольцем.
– По-моему, – продолжал Сабанцев, – у Мозырева есть организаторские способности. Я заходил вчера к директору школы, где он учился, и узнал, что в школе Мозырев верховодил над некоторыми ребятами. Да и в училище кое-кто тянется к нему. Почему, скажем, не назначить его физоргом своей группы. В школе он считался одним из лучших лыжников и пловцов…
Это предложение для многих прозвучало неожиданно, показалось слишком смелым. А что если Мозырев будет не в положительную сторону влиять на группу?
Присутствующий на комитете Василий Михайлович Волков сказал: – Что касается отрицательного влияния Мозырева на учащихся, я думаю, бояться нам нечего. Преподаватели, мастер и, наконец, комсомольская группа достаточно сильны и авторитетны.
Несмотря на возражения некоторых членов комитета, с предложением Сабанцева согласились. На другой день он беседовал с Мозыревым.
– Комитет комсомола решил, Александр, что ты способный организатор, а поэтому дает тебе ответственное поручение.
– Я же не комсомолец, – выпалил Сашка, польщенный, однако, доверием комитета и тем, что физрук назвал его полным именем.
– Не об этом сейчас речь. В вашей группе нет ни одного значкиста, каждый сам по себе занимается физкультурой. Тебе предстоит возглавить физкультурное движение, развернуть соревнование с другими группами…
Мозырев даже вспотел от волнения. С ним никто никогда не разговаривал вот так, как со взрослым, самостоятельным человеком.
Оказывается, он тоже может «возглавить», «развернуть» то, что делают боевые, самостоятельные ребята второго года обучения – комсомольцы.
Сабанцев и Сашка склонились над планом работы группы по развитию физкультуры.
Подошел комсорг Ружин. Он, как и Анатолий Михайлович, стал советоваться с Сашкой.
Договорились так. В ближайшее время организуют сдачу норм на значок ГТО и БГТО по зимним видам спорта. Мозырев вместе с физруком будет обучать ребят правильной ходьбе на лыжах. Одновременно Сашке предстояло поговорить с теми учениками, которые под различными предлогами увиливают от занятий по физкультуре.
Первый, с кем состоялся разговор, был Василий Колташовкин. Он всякими путями старался отлынивать от уроков по физкультуре, ссылаясь то на головную боль, то на мозоль, якобы натертую на пятке.
Мозырев не знал, как начать такой необычный для него разговор. И начал он с места в карьер:
– Ты чего, Васька, занятия пропускаешь?.. Лучше брось эти штучки…
– А ты кто такой? – удивился Колташовкин. – И какое, собственно, тебе до этого дело? Или холодно от того, что я не хожу на физкультуру?
Сашка грозно проговорил:
– А такое дело, что я сейчас физорг группы. Понял?
Но Васька не унимался:
– Ты?.. Физорг?.. Ну, уморил… Да ты сам-то давно бросил окурки на улице подбирать, на уроках «голубей» пускать?.. Вчера?.. А туда же лезет: «Я сейчас физорг»…
Сашка сжал кулаки. Ружин во-время подоспел и стал между ребятами.
– Слушай, Василий, Александр правильно тебе говорит. Комсомольская организация дала ему поручение – он сейчас физорг группы…
– Ну и пусть физорг, подумаешь, – и Колташовкин, насвистывая, пошел прочь.
Ружин положил руку на плечо Сашки и сказал:
– Колташовкина мы обсудим на групповом собрании. Ты будешь об этом докладывать… А на счет своего поведения тоже подумай, чтобы ни Колташовкин, ни кто другой ни в чем не смели тебя упрекнуть.
…Мария Александровна не узнавала сына. Он приходил из училища серьезным, помогал по дому. Вечерами, приготовив уроки, читал книжки. Правда, иногда он становился прежним озорником, и все же Сашка изменился.
Случилось это после того памятного собрания, когда он «докладывал» о неправильном поведении Колташовкина. Тогда на собрании выступил Валентин Тимофеев, осуждая поведение Колташовкина, и добавил, что Мозырев доложил правильно, но сам не всегда правильно поступает. Надо ему с комсомольцев брать пример.
Сашка, красный, поднялся со своего места.
– Хотите верьте, хотите нет, – а плохого больше вы обо мне не услышите.
И вот с тех пор Сашка стал крепиться, взял себя в руки. Он подружился с комсоргом Ружиным, который часто советовался с ним по делам группы, не только касающимся физкультуры, но и учебно-производственной работы. В группе начали называть его Александром.
«ТЫ ОТВЕЧАЕШЬ ЗА ГРУППУ!»
Особенно большая дружба завязалась у Мозырева с мастером Николаем Александровичем Черевянкиным. Мастер помог Александру организовать ребят на регулярные лыжные тренировки, сам присутствовал при сдаче норм на значки ГТО и БГТО.
Заметив недюжинные способности Мозырева, его увлечение техникой, Черевянкин стал давать ему в мастерской более сложные задания, чем остальным ребятам.
Однажды мастер сказал Мозыреву:
– Александр, Анатолий Каргин не справляется заданием. Ты эту деталь хорошо освоил. Помоги-ка ему сегодня…
Александр объяснил Анатолию, как следует обрабатывать деталь, помог разобраться в чертежах и сам показал все на станке. Несколько дней он наблюдал за работой товарища, давал советы. Анатолий Каргин освоил обработку детали – стал выполнять норму.
Вот тогда у Мозырева возникла мысль, которую он робко высказал Николаю Александровичу:
– Почему у Каргина плохо дела шли? Правда, он сам немножко ленится… Но виноваты и ребята из второй группы. Когда мы приходим после них в мастерскую, станки всегда грязные, замусоренные… Они тоже пусть думают о своих сменщиках…
Мысль Мозырева, отражающая его заботу о группе, об училище, пришлась по душе мастеру.
– Ну, и что же ты предлагаешь, Мозырев?
– Надо, чтобы каждый отвечал за свой станок, – ответил Александр.
Мастер улыбнулся.
– Молодец! Дельное предложение – возьмем обязательство за продление межремонтного срока оборудования и будем станки передавать сменщикам под их личную ответственность… Собери-ка группу после работы, поговорим об этом…
Учащиеся, дирекция, комитет ВЛКСМ поддержали инициативу первой группы. На каждом станке были вывешены таблички с именами станочников, против которых комиссия ставила оценку состояния станка. Эти таблички назвали «графиком чистоты».
