355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Люси Рэдкомб » Ошибка Дон Жуана » Текст книги (страница 1)
Ошибка Дон Жуана
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 00:13

Текст книги "Ошибка Дон Жуана"


Автор книги: Люси Рэдкомб


Соавторы: Д. Налепина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Рэдкомб Люси

ОШИБКА ДОН ЖУАНА

OSR – Nataly

Spellcheck – Tetyna

Роман/Пер, с англ. Д.А. Налепиной. – М.:

Издательский Дом «Панорама», 2002. – 192 с.

ISBN 5-7024-1508-6

Он испанец, красавец и богач, он умеет любить, и ни одна женщина не может ему отказать... Дон Жуан? Нет, его имя Родриго Альба. Однажды, в притоне торговца наркотиками, которого Родриго поклялся уничтожить, неистовый испанец встречает белокурую англичанку, которую ошибочно принимает за доступную и готовую на все красотку. Его ошибка оказывается... Роковой? Скорее, судьбоносной.

Пролог

Луна освещала лагуну такой дивной красоты, что все вокруг казалось нереальным. Черные тени скал на фоне темно-синего неба, фосфоресцирующие волны, алмазы звезд...

Аромат жасмина, лимона, можжевельника...

Рокот прибоя.

Если не смотреть назад, туда, где драгоценной россыпью горят огни гостиничного комплекса, то кажется, что попал в рай, причем еще до сотворения человека.

Тихо. Пусто. Прекрасно.

Одна из скал шевельнулась, от нее отделилась темная тень. Зашуршали кусты жасмина, из них вынырнула другая тень, поменьше ростом. Две тени обнялись, послышался звук поцелуя, одновременно страстного и немного ленивого. Потом маленькая тень отстранилась, и лунный свет на мгновение сверкнул на очень светлых, почти серебряных волосах.

– Ты привез?

– Как обещал. А как у тебя?

– У меня работа тонкая. Сразу не сделаешь. Нужен подход.

– Знаю я твой подход...

– Идиот! Это тебе не туристок по кустам трахать.

– Фу, querida, как грубо.

– Ладно. Вспышка при тебе?

– Все при мне. И запасной штатив, ха-ха, выдвижной...

– Нет, ты все-таки идиот. Пошли.

Две тени спустились на белый песок, и пошли к воде. Здесь маленькая тень быстро и без всякого смущения разделась и повернулась к большой тени. В руках большой тени появился какой-то маленький предмет, затем несколько ярких вспышек прорезали тьму...

Спустя несколько минут загадочные тени снова обнимались, уже лежа на песке. Потом маленькая тень вырвалась и побежала в воду, большая тень рванула за ней, сбрасывая по дороге одежду...

Через некоторое время две тени прощались уже на самом верху невысокого холма, откуда открывался вид на волшебную лагуну.

– Ты уверен, что все пройдет гладко?

– Всегда проходило, чего ж теперь...

– Англичанки, вот чего. Они не то, что латинские дамочки – те до смерти боятся ревнивых мужей и суровых папочек. Англичанки другие...

– Ты займись своим делом, querida, а в мое, пока не лезь. Если у нас обоих выгорит, то мы будем просто в шоколаде.

– Если у МЕНЯ выгорит, то твой шоколад мне будет уже ни к чему.

– Да? А как насчет моего порошка? Неужели сможешь без него обойтись?

– Я ошиблась. Ты не идиот. Ты крыса. Мерзкая испанская крыса.

– Я тоже люблю тебя, querida... Пока?

– Пока.

1

Родриго уверенно вел машину по тенистой аллее, сплошь поросшей оливковыми деревьями. Аллея тянулась от резных старинных ворот через живописнейший парк прямо к изящному замку, увенчанному с двух сторон ажурными башенками в мавританском стиле. Белоснежное чудо, увитое темно-зеленым плющом и падубом, высилось на фоне бледно-голубого неба и синих гор. Залитое золотыми потоками солнца, оно словно переносило путника на несколько столетий назад. Тогда по этой земле ездили в каретах или скакали на чистокровных арабских скакунах. Дамы были прекрасны, кавалеры – благородны, Господь благодушно взирал на них с неба, и все было хорошо...

«Мерседес», раскалившийся на солнце, подъехал к стоянке и величаво вплыл в довольно рискованное свободное пространство между шикарным «бьюиком» и невзрачным «фольксвагеном-жуком».

Значит, Морису так и не удалось уговорить Сару, расстаться с этим допотопным чудищем.

Вообще-то Сара была идеальной женой, во всем слушавшейся своего мужа, но и у нее случались некоторые заскоки.

Родриго усмехнулся. Сам он счастливо добрался до тридцати трех лет, так ни разу и не женившись, но это вовсе не значило, что он избегал женщин. Совсем не значило. Просто в шумном, щебечущем и сверкающем рое красавиц, окружавших его едва ли не с отроческих лет, так и не нашлось той, от которой замерло бы сердце, и жизнь без нее потеряла бы смысл и вкус. Возможно, со временем... Впрочем, где гарантия, что потенциальная принцесса обратит на него внимание?

Влюбленные в него женщины вполне серьезно и даже почтительно называли его Дон Жуаном. Именно так. С большой буквы. За потрясающие ночи, проведенные в его объятиях, за обаяние, которому невозможно было противостоять. Никто из них просто не поверил бы, что однажды Дон Жуан потерпел крах. Женщина, в которую он влюбился, предпочла ему другого...

Он ни за что не признался бы даже себе, что с тех самых пор боится обжечься, потому и не спешит обзаводиться длительными связями.

Дедушка Монтеро от этого всегда приходил в ярость.

Время от времени Родриго сходился с девушками, достаточно обеспеченными и независимыми, чтобы не терять голову и сознание от связи с красавцем-миллиардером. Все они, так же, как и он, спешили получить удовольствие и не рассчитывали на большее. Но, конечно же, им льстил тот факт, что с ними спит наследник одной из богатейших, древнейших и знатнейших семей Европы.

Родриго Хуан Карлос Монтеро-и-Палма-и-Санчес Хименес Альба.

Родриго наслаждался женщинами и дарил им наслаждение. Но никогда не дарил надежду. Он слишком хорошо помнил, каким кошмаром обернулся брак для его матери, кроткой, тихой и очень красивой женщины, без памяти любившей отца и прощавшей ему все, даже то, что своих любовниц, он открыто селил в собственном доме. Именно поэтому Родриго ненавидел этот дом, белый, чистый, прохладный особняк в Андалусии, именно поэтому никогда туда не приезжал, именно поэтому, скорее всего, и занялся гостиничным бизнесом, открывая отели, похожие на дворцы, по всей Европе. Родриго Альба словно искал свой дом – и никак не мог найти.

Дедушка Монтеро, высокий, смуглый, порывистый в движениях старик с гривой седых волос, имел на этот счет свои соображения – впрочем, как и на любой другой счет тоже.

– Тебе надо жениться. Дом – это место, где живет мать твоих детей. Я настаиваю на этом, слышишь, внук! Женись – или все мое состояние, отойдет этому дураку Карлосу... или еще кому-нибудь!

Брат Карлос, не был таким уж дураком, а «кто-нибудь» – это точно такие же внуки и даже правнуки дедушки Монтеро, но старый рыцарь мальтийского ордена обожал только Родриго. Первого внука, как две капли воды похожего на него самого в молодости.

Родриго грустно улыбнулся, вспоминая их последнюю встречу – ссору с дедом. Правда, на этот раз ссоры-то и не получилось.

– Ты женишься, и точка. Я не могу больше ждать. Учти, я изменю завещание!

– Если ты думаешь, что меня можно купить, если ты даже просто предполагаешь такую возможность...

– Я же сказал – не могу больше ждать.

– Дед, ты прожил уже немало, но проживешь и вдвое, с твоим-то характером...

– Характер здесь ни при чем, малыш. Мне осталось полгода. Так, сказали коновалы.

В синих ясных глазах старика Монтеро плеснула такая тоска, что слова замерли на языке Родриго. Монтеро Альба не зря называли пиратом нового времени. Он создал свою империю, пройдя огонь и воду, и не боялся ничего и никого. До сего дня.

– Дед?

– Что?

– Почему?!

– Рак. Он пожирает мои легкие. Подай трубку.

– Но...

– Родриго, малыш, неужели это меня спасет? Конечно, нет. То, что осталось, я проживу с удовольствием, и точка. Кстати, об удовольствии. Чтобы никто не мешал мне его получать. Знаешь об этом ты один, и я хочу, чтобы так все и осталось. Никому ни слова.

– Почему?

– А ты представляешь, какой поднимется вой в семье? Все твои тетки начнут лечить меня, охать, ахать, сдувать пыль, пичкать вонючими травками, таскать к светилам – и ждать наследства. Заботливые стервятники. Гиены-сиделки.

– Дед, ты придумываешь!

– Отстань. Молод еще. Жизни не знаешь. Миллион долларов способен в наше время соблазнить и святого, а в нашей семье святостью никто не отличается, если не считать твоего обета безбрачия. Черт, как это все не вовремя. Биржа взбесилась, дела в Амстердаме идут плохо, за бразильскими акциями нужен глаз да глаз...

– Это когда же смерть бывает вовремя? Да к черту дела, дед, ведь ты умираешь!

– Родриго, видишь ли, мы все в каком-то смысле умираем, буквально с первого дня жизни. Смерть – удел каждого из нас. А если ты так за меня переживаешь... Женись, сделай дедушке, приятное! Вот хоть на Миранде... она тебя любит!

– Никогда не сдаешься, да?

Родриго скептически усмехнулся, а в голове крутилась только одна мысль: никогда, никогда и ни за что он не женится без любви на той, кто его любит. Во имя страданий мамы – никогда.

– Нечего ухмыляться. Кстати, династия – это тоже важно. Кровь не водица, семейству Альба нужны сыновья.

– Дед, прости, но этот разговор ни к чему не приведет.

Больше всего на свете Родриго не любил разговоров о династии. Ему казалось очень глупым и недостойным всю жизнь трудиться в поте лица только для преумножения славы предков. Начинаешь чувствовать себя просто каким-то жеребцом-производителем, чья единственная цель в жизни – наплодить породистых жеребят.

Богатство и знатность много дают человеку, но многое и отнимают. Иногда Родриго завидовал даже страховым агентам. Они могли позволить себе то, о чем внук Монтеро Альба, не смел и мечтать, чтобы не уронить честь семьи.

Честь семьи... Отец, Фелипе Альба, всю жизнь изменял своей жене и жил с танцовщицей из варьете. Брат, Карлос, связался с анархистами. Кларита, младшая сестра, стала наркоманкой...

Лицо Родриго окаменело при мысли о сестре. Белое пятно лица за оконной решеткой, серый больничный халат, ниточка слюны тянется на грудь... Тусклые глаза, немытые волосы и... крик. Вой, а не крик, визг животного, запутавшегося в волосяных силках. Скрюченные пальцы, похожие на сухие веточки дерева, и страшные грязно-белые «дорожки» на венах. Кларита Монтеро Альба, первая красавица Мадрида, несколько месяцев находилась в лос-анжелесской закрытой клинике для наркоманов. Америка далеко, но слухом земля полнится. Однако Родриго не слишком заботило то, как будет скомпрометирована их семья. Он не мог забыть лицо Клариты, эту чудовищную маску тупости и боли. Сестренка, воробышек, маленькая...

– Я знаю, что тебя держит, внучек. Все не можешь забыть ту глупую смазливую блондиночку, которую у тебя из-под носа увел этот ирландский прохиндей Морис? Что сверкаешь глазами? Думаешь, дедушка старенький, глупенький да слепенький? А я все видел и все прекрасно понял. Бес с ним, с Морисом, ирландцы все такие, им при рождении феи в ухо дуют, но эта твоя Сара...

Родриго заметным усилием воли подавил гнев, но дед и ухом не повел.

– ...так вот, она тебе нужна, как рыбке зонтик! Мышь белая! Тебе нужен кто-то, в ком, огня побольше!

– Например, Миранда...

– Необязательно, хотя почему нет? Короче говоря, хочешь быть моим наследником – женись поскорее. На ком захочешь.

– Не хочу больше говорить об этом, дед.

– А я не предлагаю немедленно мне отвечать. Наоборот, веди себя по-прежнему, а то эти... стервятники заподозрят неладное. Думаешь, тебя все обожать будут, когда ты унаследуешь мое состояние?

О нет! Этого Родриго не думал никогда. Он прекрасно понимал, что абсолютное большинство родственников, узнав о его очередном визите к деду, садятся, скрестив пальцы, и ждут, когда же Родриго перейдет грань между очередной ссорой и окончательным разрывом. В такие минуты семья сплачивается и забывает о собственных распрях.

– Дед, я пошел.

– Упрямый осел!

– Я тоже люблю тебя, дедушка.

Родриго заглушил мотор и вышел из прохлады салона автомобиля под палящее солнце. Остров плавился в объятиях самого жаркого июля за последние двадцать лет.

Родриго бросил взгляд на часы и сокрушенно качнул головой: Морис ждет его уже несколько минут. Воспоминания заставили позабыть о пунктуальности, которой Родриго Альба гордился по праву. Он почти бегом пересек площадку перед замком, миновал бассейн и вошел в здание, поздоровавшись по дороге с садовником, невозмутимым арабом, при взгляде на которого европейца должен был хватить тепловой удар: плотные штаны, армейские ботинки, белая рубаха, поверх нее стеганая куртка, а на голове войлочная шапочка.

Дама, лежавшая возле бассейна, приподнялась, открыла рот, закрыла его и отчаянно затрясла мужа – белого, рыхлого, рыжеусого мужчину, за плечо.

– Джек! Это же сам Родриго Альба! Он только что поздоровался за руку с Али!

– Ага. Больше ему делать нечего, только жать руки всем чумазым арабам на этом острове. Джейн, у тебя солнечный удар.

– А почему бы ему не оказаться здесь? Остров – его, отель тоже его, садовник, кстати, опять-таки, его!

Остров Форментера, на котором стоял замок тринадцатого века, превращенный в чудо современной техники, но сохранивший всю свою первозданную прелесть, действительно принадлежал Родриго Альба, как и отели на островах Кабрера и Менорка. Клиентура здесь была довольно специфическая, но вся без исключения состоятельная. Форментера, был слишком мал и дик, чтобы цивилизация позарилась на него, так что сюда приезжали те, кому хотелось – или казалось, что хочется – убежать от двадцатого века с его безумными скоростями, грязным воздухом и синтетической нищей. Кроме мавританского замка, на другом конце острова находился отель подешевле и подемократичней, впрочем, тоже весьма обустроенный и комфортабельный. Небольшая деревушка, несколько ресторанчиков в народном стиле, чудесные пляжи – вот и весь остров Форментера. Помимо этого Родриго Альба владел еще несколькими десятками отелей по всему свету, авиакомпанией, скаковыми лошадьми и недвижимостью. И как тут обойтись без дедушкиного наследства?

– Джейн, опомнись, у него сто таких отелей, станет он по ним бегать!

– Это. Был. Он.

– Ладно, сдаюсь.

Родриго не слышал этого бурного диспута. Он мог бы рассказать недоверчивому рыжему толстяку, что основой своего благосостояния сделал именно это качество – лично проверять все и за все отвечать. Бывают отели, в которых портрет хозяина висит на стене. Служащие отелей «Каса Альба» знали хозяина в лицо и лично. Особенно Морис Каллахан, управляющий отеля на острове Форментера.

Он поднялся навстречу Родриго из массивного дубового кресла – широкоплечий зеленоглазый гигант с добродушной улыбкой на смуглом лице. Родриго ответил ему такой же улыбкой, и друзья обнялись.

– Родриго! Я уже заждался тебя в нашей глуши!

– А я соскучился без вас. Как малыш Санто и... Сара? Я видел ее машину на парковке.

– Это с прошлого раза. Кошмарный драндулет, наконец-то сломался. Кажется, на этот раз – навсегда. Правда, я боялся, что Сара заставит меня его реанимировать, но обошлось. Теперь жизнь прекрасна, если не считать того, что твой крестник не дает нам спать по ночам.

– О, жаль, но тут я бессилен. Хотел бы вам помочь, но...

– Нет уж, хватит. Нам и так придется прожить лишних пару сотен лет, чтобы расплатиться с тобой за все, что ты для нас сделал.

– Ничего вы мне не должны, перестань. Однако к делу. Ты уверен, что все обстоит так, как ты предполагал?

Морис помрачнел. Зеленые глаза приобрели стальной оттенок, густые брови сдвинулись к переносице.

– Боюсь, что так. Слухи подтвердились. Наркотики действительно распространял один из служащих.

– Ты выяснил, кто это?

– Некто Гонсалес. Официант в ресторанчике на том конце острова. Ему двадцать пять, он местный, но приехал после долгого отсутствия, в самом начале сезона.

Морис смотрел на бесстрастное лицо друга и думал, что Родриго наверняка запоминает всю информацию. И Боже храни дурака Гонсалеса, ибо Родриго Альба – друг, каких мало, но и враг, какого поискать.

– Еще кто-то замешан?

– Вроде бы нет.

– Хорошо.

Морис Каллахан прекрасно понимал, что имеет в виду Родриго. Подобные ситуации могли нанести непоправимый вред репутации отелей Альба, поэтому разобраться во всем они должны сами, не привлекая ни полицию, ни других служащих отеля. Кроме того, Морис знал, как болезненно Родриго относится к проблеме наркотиков – из-за трагедии с сестрой. И не только...

Худощавое аристократическое лицо Родриго напоминало лицо мраморной статуи, голос был опасно тих и тверд.

– Пожалуй, нам стоит навестить синьора Гонсалеса.

Океан шумел за окнами, лучи солнца лениво щекотали босые ноги двух белокурых девушек, сидевших друг напротив друга в небольшой уютной комнате. Одна из девушек нервно и немного картинно курила, неумело сжимая холеными пальчиками длинную белую сигарету, вторая рассматривала какие-то бумаги...

Гвендолен Ричвуд с омерзением и недоверием смотрела на фотографии. Черно-белые, плохо сфокусированные снимки.

– Может быть, все не так уж плохо...

Она сама себе не верила, что уж говорить о Лиззи. Лиззи Ричвуд, младшей сестренке, хорошенькой, словно куколка, белокурой и глупенькой, попавшей в беду, в очень большую беду. Что скажут родители!

– Может, это кто-то другой?..

Куколка взмахнула сигаретой и яростно затушила ее в керамической пепельнице.

– Это не кто-то, это я, Гвен, это я собственной персоной, и ты должна помочь мне, или я умру! Если мама и папа узнают... Да нет, я не умру – они меня убьют!

Гвен беспомощно смотрела на черно-белые снимки и молчала. Лиззи никогда не принимала надуманных утешений, она удивительно твердо стояла на земле и не верила в спасительную ложь.

На фотографиях была именно Лиззи. Обнаженная. Если эти снимки попадут в прессу... Судья Ричвуд может попрощаться с карьерой и вообще с работой. Таблоиды такого шанса не упустят.

– Это просто ужасно, Лиз...

– Да. А если он пошлет эти снимки Робину... Робин в жизни не поверит, что я не спала с Раулем.

– А ты не спала?

– Вот! Даже ты не веришь! Да Рауль просто знакомый парень! Мы вместе плавали на яхте, загорали, с ним было весело, ничего больше. Не веришь? Да я клянусь...

– Тихо, Лиз. Я тебе верю.

Темные брови Гвен сдвинулись в одну линию. Карие глаза смотрели печально и устало. Карие глаза и темные брови обе сестры унаследовали от отца, мать же подарила им свои светлые пепельные локоны, почти серебряные по контрасту с глазами.

Лиз была настоящей красавицей, а Гвен не могла похвастаться правильными чертами лица.

Слишком решительный подбородок, немного вздернутый носик, очки, опять же... Впрочем, очки ее не портили. И без них всякий мог сказать при взгляде на Гвен Ричвуд: вот серьезная, образованная, уверенная в себе девушка, которая не нуждается в разных глупостях, вроде цветочков, серенад и вздохов под луной. Она твердо стоит на грешной земле и всегда добивается своего.

Никто на свете не знал, как Гвен Ричвуд иногда завидует своей младшей сестре, при взгляде на которую все мужчины расправляли плечи, выпячивали грудь и теряли рассудок. Хорошо иметь трезвый ум – но как хочется иногда кружить головы и быть до ужаса, до восторга, до самозабвения легкомысленной... Конечно, не до такого ужаса.

– Зачем ты все это творила, Лиз? Вы ведь собирались пожениться с Робином – или ты не уверена в этом?

– Гвен, перестань изображать мудрую старую няньку! Я не такая, как ты, и я это знаю. Мне плевать на карьеру, и я не хочу работать, а то, что помолвлена с Робином, не значит, что мне нельзя развлекаться вообще!

– Развлекаться? Ну и развлекалась бы! В пляжный волейбол бы играла, на яхте каталась...

– А если бы ты приехала на неделю пораньше, то и не случилось бы ничего! Ты бы за мной присматривала.

Розовые губки сложились обиженным бантиком, в глазах блестели сердитые слезы. Лиззи нашла виновницу всех бед.

– Ты прекрасно знаешь, что у меня работа.

– У тебя всегда работа! Всю жизнь. Ничего удивительного, что Рик не выдержал... Ой, прости, прости, я свинья, жуткая свинья, не надо было этого говорить. Гвен, лапочка, миленькая, что делать?! А мама с папой сами виноваты. Приглашали Рауля, таскали его смотреть на все эти скучные монастыри и замки, обедали вместе... Вообще, в нашем возрасте все эти семейные праздники и совместные каникулы до добра не доводят!

– Да? Но ты так не думала, когда папа оплачивал счета?

– Еще хорошо, что они не заказали тур в идиотские горы, забыла, как они называются! Очень интересно – камни, трава и небо. Все!

– Зато там не было бы этого Рауля.

– Перестань, Гвен! Я о фотографиях все время думаю... Наверное, этот парень подсыпал что-то мне в коктейль, когда я плавала в море. Конечно, наверняка не скажу, но где-то я про такое читала... Или с кем-то из наших, это было... Точно, с Дженни! О, не волнуйся, с той девчонкой все было в порядке. Она просто отрубилась, и нам пришлось тащить ее на себе до машины. Мне вот тоже было нехорошо в тот день! Я еле до номера добралась, а ведь выпила всего бокал белого вина...

– Мы должны позвонить в полицию.

– Не валяй дурака, Гвен. При чем здесь полиция? Я ведь умная девушка. Потом, я не оставляла свой бокал, теперь я вспоминаю, что даже в море его с собой брала. Как можно брать в море бокалы?! Кроме того, я никогда ничего не беру у незнакомцев!

Гвен скептически посмотрела на сестру, вещавшую всему свету о своей рассудительности, и задумалась.

Теоретически ничего невозможного в этой истории нет. В газетах часто пишут о том, как случайные знакомые подсаживают девушек на наркотики или стараются их напоить. А потом пользуются их беспомощным состоянием. Трудность в том, что сама Гвен уж точно никогда не вступала в отношения с незнакомцами. Все ее, так сказать, мальчики были давними и хорошими знакомыми, почти с самого детства, либо коллегами по работе.

– ...что интересно, меня ведь и пальцем никто не тронул! Этому негодяю, нужны только папины деньги! Он меня сфотографировал специально, чтобы потом шантажировать.

– Ну, и скажи спасибо, что хоть цела осталась!

– Я, себя полной дурой чувствую. Рауль этот... Я думала, я ему нравлюсь... Гвен, что делать? Ты дашь мне денег?

Гвен выпрямилась в кресле и посмотрела на младшую сестру.

– Никому и ничего мы платить не будем. Ни пенни. Мы заберем фотографии и негативы.

– Но как...

– Это я еще не придумала.

– Послушай, Гвен, мне это не нравится. Этот Рауль... он ведь не захочет их просто отдать? К тому же пару раз я видела его с очень подозрительными типами. Знаешь, если уж быть до конца честной, то именно это меня в нем и привлекло. Какая-то опасность. Риск.

Гвен посмотрела на Лиззи поверх очков. Лиззи замахала на сестру рукой и залилась слезами (удивительно, как она умеет плакать по заказу!) обиженного ребенка.

– Знаю, знаю, ты считаешь меня избалованной дурой, но я не смогу спать спокойно, если из-за меня тебе придется рисковать.

– Успокойся, глупая избалованная сестра. Я не собираюсь рисковать.

Легко сказать, нелегко сделать! Гвен работала в полиции, повидала за время работы всякое, но сама ни в каких переделках и операциях не участвовала. Ее уделом, были преступники уже пойманные. Среди них попадались жуткие типы, но все они так или иначе были заинтересованы в помощи Гвен. Адвокат, особенно хороший адвокат, способен, скостить срок вдвое, а то и втрое.

На этот раз никакой бумажной волокиты. Предстояла самая настоящая операция, и ее требовалось продумать до мелочей...

Гвен сидела в машине и барабанила пальцами по рулю. Зубы, дай им волю, составили бы пальцам неплохой аккомпанемент.

Она ждала уже час. Судя по всему, в бунгало действительно никого не было. Гвен глубоко вздохнула и вылезла из машины, натянув на голову темный капюшон ветровки. О, как же страшно!

Разработка операции заняла все время до заката. То, что дело надо было провернуть в темноте, было ясно с самого начала, но у курортных местечек есть одна неприятная особенность.

Пока вы просто шляетесь по острову, предположим Форментера, в компании таких же, как и вы, бездельников-туристов, вам кажется, что вы в полной безопасности. Ночь, с ее огнями ресторанов, веселой музыкой и смехом отдыхающих тоже, вроде бы, совершенно не внушает опасений, но это только до тех пор, пока вы не удалились от своего отеля. Если же вы совершили эту глупость, то очень скоро начинаете понимать, что находитесь в полном одиночестве в абсолютно незнакомом, пустынном и мрачноватом месте.

Именно это сейчас и поняла Гвен Ричвуд.

Ей, можно сказать, повезло. Мало того, что в бунгало никого не было, так еще и дверь оказалась незапертой, даже приоткрытой. Гвен судорожно провела по карманам – кредитка на месте, фонарик... вот он.

Едва дыша, она медленно поднялась на невысокое крылечко, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет у нее прямо изо рта.

Тонкий луч, подрагивая в нетвердых руках девушки, обежал комнату. Чистоплотностью обитатель бунгало не отличался, аккуратностью тоже. Вещи разбросаны, на столе одноразовые тарелки с недоеденной пищей. На спинке стула, драная джинсовая куртка. Гвен заставила себя перестать трястись. Из бокового кармана куртки виднелся конверт.

Есть Бог на небе! Гвен сделала шаг и замерла, потому что половица мерзко и громко скрипнула. Девушка справилась с мгновенно возникшим желанием удрать и протянула руку к куртке.

Она вцепилась в конверт дрожащими пальцами и сразу поняла, что нашла нужную вещь. Негативы и снимки...

В следующий момент в комнате вспыхнул куда более яркий свет мощного фонаря, показавшегося Гвен едва ли не прожектором, и могучие руки обхватили девушку, лишив возможности не только двигаться, но и дышать.

Обезумевшая от ужаса, она не понимала и половины испанских слов, грохотавших у нее над ухом. Она вообще понимала только одно: Лиззи не зря волновалась, и шантажист действительно опасен. А значит, надо сражаться!

Она всегда была довольно спортивной девушкой, даже ходила на курсы по самообороне, но железные объятия, сдавившие ее, исключали всякую возможность применить хоть один прием – даже если бы она хоть один прием могла вспомнить. Гвен извивалась, беспомощная и бессильная, не видя лица своего противника, не понимая, что происходит... Силы покидали ее.

– Пожалуйста... Отпустите меня...

– Англичанка! Женщина!!!

Возглас донесся из другого угла комнаты, и Гвен едва не умерла от ужаса. Нападавших, было двое!

Непосредственный противник хмыкнул.

– Что женщина, я уже заметил.

Гвен поникла в стальных руках, на секунду полностью обессилев...

Интересно, когда ее хватятся? Родители на экскурсии на материке, вернутся только завтра, безутешная Лиззи пытается забыться на танцах, а это процесс долгий...

– Барышня, я собираюсь отпустить вас, только не вздумайте убегать – все равно ничего не выйдет.

Она кивнула, хотя собиралась все сделать с точностью до наоборот. Железные руки поставили ее на пол и разжались. Гвен медленно повернулась.

Не зря во всех романах красавицы влюбляются в пиратов и разбойников!

Тот, кто держал ее секунду назад, обладал не только стальными мускулами и широкой грудью атлета. Он был высок, сложен как античный бог, темноволос... Худощавое лицо аристократа и пирата, высокие скулы, волевой подбородок... Форма тонкого, изящно вырезанного носа выдавала наличие древней мавританской крови, рот был одновременно чувственным и жестоким. Синие глаза по контрасту с тёмными, почти черными, волосами смотрелись убийственно!

Все лицо разбойника представляло собой странное и чарующее сочетание острых углов, резких черт – и мягких чувственных линий.

Немыслимые синие глаза беззастенчиво окинули взглядом фигуру Гвен. Чуть хриплый баритон – не голос, а мечта! – произнес с нескрываемым презрением:

– Итак, сеньорита, где же наш друг Гонсалес?

Действительно, где он? И кто он такой?

2

Гвен потрясла головой и с трудом подавила стон. Незнакомец тем временем обменялся несколькими испанскими фразами со своим подельщиком, после чего тот погасил фонарь. На несколько секунд, в комнате воцарилась полная и непроглядная тьма, в течение этого времени Гвен судорожно взвешивала свои шансы быстро и незаметно добраться до двери и удрать. Что она, собственно, теряет?

Фотографии она теряет, вот что. Они все еще оставались в конверте, в кармане куртки Рауля, надо полагать, Гонсалеса. А может, все-таки, попробовать удрать?

– Даже не думай об этом!

Гвен подпрыгнула при звуке этого голоса. Четкий профиль говорившего был отчетливо виден на фоне окна – второй мужчина уже отдернул занавеску, и комнату слегка, но все же освещал лунный свет.

– Ты его ждешь?

– Я никогда не встречалась с вашим... Гонсалесом.

У Гвен уже появились серьезные подозрения, что она ввязалась в некий конфликт между враждующими группировками, и теперь ей хотелось оказаться от них подальше во всех смыслах.

Высокий темноволосый мужчина снисходительно – насколько можно было это разобрать в темноте – посмотрел на нее.

– То есть ты здесь совершенно случайно? И оделась в черное, потому что любишь черный цвет?

– Кто бы говорил!

Она старалась, чтобы ее голос звучал вызывающе, хотя получалось это плохо. Мужчины – они и в самом деле были одеты так же, как Гвен – переглянулись и воззрились на нее со снисходительным презрением. Неожиданно она громко фыркнула. Во всей этой сцене было нечто чересчур мелодраматическое. Впрочем, высокий мужчина не оценил юмора.

– Что смешного?

Гвен отчаянно затосковала. Второй парень молчал – очевидно, его взяли только для поддержки, хотя какая еще поддержка: высокий брюнет был слеплен из одних мускулов!

Стоп, Гвендолен Ричвуд! Если ты хочешь выбраться отсюда живой и невредимой, тебе придется взять себя в руки и начать разговаривать. Не с тем молчуном, а с этим потрясающим красавцем, чьи губы так жестоко изогнуты, а в глазах горит синий огонь. Этому первым делом обучают на курсах в полиции: не можете взять силой или убежать, начинайте разговаривать. Убить собеседника гораздо труднее, чем просто случайного свидетеля.

Она набрала воздуха в грудь и довольно сурово заявила:

– Я вообще вся дрожу, и мне не до смеха! Я, знаете ли, не привыкла, чтобы на меня набрасывались из темноты. Завтра я буду вся в синяках, синих и черных, а для бикини это не лучшие оттенки...

Вообще-то, она с детства не носила раздельные купальники, но пиратам и бандитам этого знать необязательно.

– Если уж вам приспичило набрасываться на меня из темноты, то могли бы сделать это повежливее.

– На вашем месте я не стал бы привередничать!

– Это что, угроза?

– Считайте это чем угодно, хотя... когда я стану вам угрожать, вы об этом сразу догадаетесь.

– Отлично, договорились. Значит так: вы – обычные грабители, так и запишем, и не обращайте внимания на мою болтовню. Обычно жертве нападения лучше помалкивать, но я в стрессовой ситуации всегда ужасно много болтаю.

– Непохоже, что у вас стресс. Вы неплохо строите глазки и надуваете губки, но под этим прячется стальной характер, это видно. Отвечайте лучше на мои вопросы. Где Гонсалес? У вас с ним назначена встреча? Он знает, что мы его ищем? Вы что-то ему принесли?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю