Текст книги "Твои зеленые глаза"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Я могу что-нибудь сделать для тебя?

То, что он выглядел таким спокойным и самоуверенным, еще больше распалило Софи.

– Да, можешь... – В последнюю секунду она замялась, подумав, что, возможно, это не совсем то, что следует обсуждать публично. И возможно, она просто использует Розалин, чтобы оправдать собственное желание отомстить, подпортив ему репутацию в глазах деловых партнеров.

– Это так не похоже на тебя – не найти подходящих слов. – Филипп словно наслаждался ее смущением.

Действительно, зачем выбирать выражения, подумала Софи в ответ на эту колкость.

– Моя сестра беременна! Что ты собираешься предпринять, Филипп? – Скупость ее заявления в литературном отношении с лихвой восполнялась драматизмом исполнения.

Все, что последовало за ее словами, произошло так быстро, что впоследствии Софи с трудом могла восстановить цепочку событий.

Она отметила всеобщий вздох, услышала грохот опрокинутого стула, увидела побледневшее лицо Филиппа и ощутила чье-то стремительное движение к ней со стороны стола.

– Она беременна? – Кто-то схватил ее за плечи и затряс. – Розалин ждет ребенка, вы уверены?

Ошеломленная, она перевела взгляд на возбужденное лицо молодого человека.

Так это Люк.

Как странно, подумала Софи, я его представляла совсем другим. Ей казалось, что возлюбленный ее сестры должен быть похожим на Филиппа, но сейчас она видела перед собой мужчину, даже отдаленно не напоминающего Маршана. Стройный, худощавый, едва ли выше ее. Его тонкие черты лица были скорее приятны, чем классически красивы, а светлые, почти золотистые волосы падали на плечи крупными кольцами.

Розалин сказала ей однажды, что у Люка Делано самая удивительная улыбка в мире. Вот тут Софи пришлось бы довериться сестре, потому что улыбаться сейчас он вряд ли мог бы.

– Вы – Софи?.. – Молодая женщина кивнула и пробовала отстраниться, но не смогла. -Она... Это Розалин послала вас? – выпалил Люк.

Софи покачала головой. Он закрыл глаза и застонал.

– Она собиралась сообщить мне?

Вглядываясь в его искаженное страданием лицо, Софи поняла, что гнев покидает ее, а ему на смену приходит сочувствие.

– Она должна ненавидеть меня, – прошептал Люк, не дождавшись ответа. Его потрясенный взгляд заметался по лицу Софи, пальцы сильнее стиснули ее плечи. – Возьмите меня к ней!.. Я должен увидеть Розалин!..

– Отпусти ее.

Филипп произнес это тихим, но не терпящим возражений тоном, который был полной противоположностью взволнованной манере речи его племянника. Но Люк, казалось, не слышал его.

– Я сказал: отпусти ее, Люк, – повторил Филипп, на сей раз громче.

Он подошел к ним ближе, и Софи увидела, насколько племянник проигрывает ему в росте и атлетичности сложения. Но у нее уже была возможность убедиться, что и Люк далеко не слабак.

На мгновение ей показалось, что Филипп собирается применить силу, чтобы оторвать от нее племянника. Но... это я разожгла костер, мне и гасить его, решила Софи.

– Оставь его, Филипп. – Ее глаза нашли его глаза. – Все хорошо... – Она вздохнула с облегчением, когда он кивнул.

– Люк, ты делаешь ей больно.

– Что? – Молодой человек в замешательстве посмотрел на дядю. Его лицо покрывала смертельная бледность.

– Ты делаешь Софи больно.

Люк с удивлением посмотрел на свои руки, будто они принадлежали кому-то другому, и смущенно покраснел.

– Господи, простите! – воскликнул он потрясенно и отстранился, опуская руки.

– Ты в порядке? – спросил у нее Филипп.

Софи кивнула, надеясь, что ноги не подведут ее и не подкосятся под ней. Похоже, эта сцена далась ей труднее, чем она ожидала, и не только морально, но и физически. Заметив ее состояние, Филипп взял ее под локоть.

– Подожди пять минут, мне надо решить пару вопросов. Люк проводит тебя в номер... Люк? – Он повернулся к притихшему племяннику.

Тот согласно кивнул и приблизился к Софи. Она никогда не чувствовала себя более разбитой, и она ничего не понимала...

Когда Филипп спросил, в порядке ли она, Софи кивнула. На самом же деле то, что она испытала, было неожиданно для нее и не поддавалось объяснению. Она чувствовала себя глубоко несчастной. Люк, с ее точки зрения, совершенно не подходил Розалин, но по его реакции становилось ясно, что Софи зря считала его мерзавцем. И Филиппу ей совсем не хотелось больше мстить...

Я слабовольная, бесхарактерная, бесхребетная! – ругала она себя.

– Позвольте...

Софи удивленно подняла глаза, услышав голос Люка. Неужели она произнесла это вслух? Нет. Просто они стояли перед открытыми дверями лифта и молодой человек вежливо пропускал ее вперед. Софи не смогла скрыть невольной симпатии, когда взглянула на него.

– Простите, – неловко сказала она, когда лифт начал подниматься, – за то, в какой форме я сообщила вам о случившемся.

Еще час назад Софи была уверена, что поступает правильно. А сейчас уже изводит себя сомнениями и в отношении племянника, и в отношении его дяди.

– Это не вам следует просить прощения.

– Самобичевание не поможет...

Люк печально улыбнулся. И Софи поняла, что имела в виду сестра: улыбка полностью меняла этого человека, он просто-таки излучал обаяние.

– Розалин говорила, что вы очень прямолинейны. – Его лицо снова стало серьезным. – Как она?

– Она плохо себя чувствует по утрам, но она справляется...

– Ей не придется больше справляться со всем одной! – яростно прервал он Софи. – Я должен быть с нею! Я люблю ее, вы знаете? – Люк посмотрел на нее, ожидая возражений, и, не дождавшись их, продолжил: – Я вел себя как полный идиот, потому что... Прежде я никогда не был влюблен и испугался того, что почувствовал.

Софи не знала, что ответить на эти признания, – любые слова прозвучали бы банально. Она не нашла ничего лучшего, как сменить тему.

– Те люди, с которыми вы обедали...

Люк застонал.

– О Боже, я забыл о них.

– Они очень важны? – Она знала ответ прежде, чем услышала его.

– Да, – сказал Люк, невесело усмехнувшись. -Филипп собирается покупать новые виноградники и расширять производство. Это даст новые рабочие места и позволит поднять уровень жизни тех, кто уже работает на нас. Кроме того, мы сможем увеличить рынок сбыта за счет новых сортов вин. Дядя занимается этим вот уже несколько недель, и сегодня он собрал вместе все заинтересованные стороны, – объяснил Люк.

Настроение Софи упало окончательно. Она не только публично подпортила ему репутацию, но и помешала осуществлению планов. И это она собиралась стать для Филиппа любимым человеком!

– Но это еще не самое страшное, – добавил Люк. – За соседним столиком сидел Фабьен Вебер.

– Тот самый, который ведет колонку светской хроники?

– Тот самый, – кивнул он.

– Полагаю, не стоит слишком надеяться, что он ничего не заметил...

13

Как и все в этом отеле, номер Маршана был фешенебельным, но взгляд Софи притягивали не антикварная мебель и не раритетные безделушки, а личные вещи Филиппа, разбросанные вокруг. Люк молча стоял у окна, пока она бродила по комнате.

Что я здесь делаю? – спросила она себя, оглядываясь по сторонам. Филипп же ясно дал понять, что для нее нет места в его жизни...

– Она еще думает?..

Софи повернулась на звук его голоса. Почему-то она сразу поняла, о чем идет речь.

– Нет, Люк, ей не нужно было думать. Розалин хочет этого ребенка, очень хочет.

Она увидела, как молодой человек облегченно вздохнул, словно какая-то тяжесть свалилась с его души.

– А уже заметно, что она... – Теперь в его голосе не было страха, только потребность услышать хоть что-нибудь о любимом человеке.

– Нет, еще слишком рано. Хотя она уже сейчас считает, что выглядит ужасно толстой, – с улыбкой сказала Софи.

– О, я уверен, что это не так. Она всегда будет красивой, – возразил Люк.

– Может быть, вы сами скажете ей это? – мягко предложила она.

– А ты как думаешь, Филипп?

Вздрогнув от неожиданности, Софи резко обернулась.

– Проклятые каблуки! – воскликнула она, едва не теряя равновесие.

Стоящий за ее спиной Филипп наблюдал за происходящим с загадочным выражением лица.

– Почему бы тебе не снять их? Уверен, тебе сразу станет легче.

Все-таки у него невероятно соблазнительный голос. Голос, который буквально ощущаешь физически, как будто он проникает в кровь и течет вместе с ней по венам. Софи пошевелила пальцами в туфлях...

– Когда я думаю о тебе, то всегда представляю, как ты идешь босая по пляжу.

Их глаза встретились – и время остановилось. Софи не могла не двинуться, не вздохнуть. С трудом сдерживаемая страсть, рвущаяся из обоих, казалась чем-то материальным.

Люк, слишком поглощенный своими переживаниями, чтобы заметить происходящее с другими, ошеломленно произнес:

– Я стану отцом. – Было очевидно, что новость не укладывается у него в голове.

Филипп с трудом перевел взгляд на племянника. Но его раздражение тут же сменилось искренним сочувствием, когда он увидел потрясение в глазах Люка.

– Кажется, так оно и есть.

Оттенок сомнения, прозвучавший в этих словах, снова заставил Софи ощетиниться и броситься в атаку.

– Здесь не место словам «кажется», «по-видимому» или «возможно». Розалин беременна и он – отец! Или ты хочешь сказать, что я лгу?

– Конечно нет! – воскликнул Люк в ответ на ее предположение. – Ведь так, Филипп? – Он не дал дяде возможности ответить и сдавленно продолжил: – Думаете, я должен сначала позвонить или мне лучше просто поехать к ней?

– Я думаю, вы должны поступать так, как подсказывает вам ваше сердце.

– Но что вы скажете? – Люк сделал ударение на слове «вы».

– Скажу, что это касается только вас и Розалин.

Люк молча смотрел на нее какое-то время, потом, глубоко вздохнув, расправил плечи и повернулся к дяде.

– Вы правы, я просто...

– Хорошая идея, – улыбнулся Филипп, мягко подталкивая его к двери. – Я уж испугался, он никогда не уйдет, – облегченно сказал он, когда племянник наконец вышел из номера.

Филипп медленно подошел к большому дивану, стоящему посреди комнаты, и вытянулся на нем во весь рост, закрыв глаза.

Софи недоуменно взирала на эту картину. Интересно, он помнит, что она все еще здесь?

– Я думала, ты захочешь пойти с ним.

Филипп ослабил узел галстука и приоткрыл глаза.

– Чтобы держать его за руку? Поверь, именно это мне и хотелось сделать.

– Но ты утерпел?

– Кое-кто мне говорил, что я должен сдерживать себя и позволять племяннику совершать собственные ошибки и промахи. Кроме того, вряд ли твою сестру впечатлило бы, если бы я ходил за ним по пятам. Да, – добавил он, увидев ее пораженный взгляд, – я решил это без помощи психоаналитика... разве я не молодец?

Софи с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться над его провокационным комментарием.

– С каких это пор ты прислушиваешься к советам? И мог бы снять ботинки: ты пачкаешь великолепный диван, – произнесла она, повышая голос.

– Тебя это действительно беспокоит? – удивился Филипп, продолжая лениво наблюдать за ней, не меняя позы. – Можешь стянуть их с меня, если так волнуешься за мебель. – И добавил, заметив встревоженный взгляд Софи: – Если не считаешь, что это слишком унизительно для тебя.

Мне было бы проще, подумала она, если бы это было унизительно. Но мысль о том, чтобы снять с него обувь, к слову сказать из превосходнейшей кожи и ручной работы, показалась ей возбуждающей. Похоже, это ей пора обращаться к психоаналитику: фетишизм так и начинается...

– Боюсь, что не смогу остановиться, если начну.

Софи показалось хорошей идеей превратить свои реальные опасения в шутку. Но она не предполагала, что собственный голос подведет ее. И слова прозвучали не легко и небрежно, как она рассчитывала, а глухо и чувственно.

– Я обычно начинаю раздеваться сверху... Но готов попробовать и по-другому.

Софи даже не посмотрела в его сторону.

– И не мечтай об этом, Филипп, – пробормотала она. – После того, что ты сделал...

Ты только отсрочишь неизбежное, любимая, и ты это знаешь. У нас будет множество ситуаций, подобных этой, – и это неотвратимо. Мы связаны друг с другом, нравится нам или нет, мысленно произнес он. Но вслух сказал совсем иное.

– Всегда подозревал, что Розалин добьется его. – Филипп смотрел на нее, положив руку под голову, чтобы было удобнее. – А ты что скажешь на это?

Софи выдавила из себя жалкую улыбку, пытаясь унять дрожь, охватившую тело.

– Розалин добьется его... – медленно повторила она за ним. – Нет, нельзя было позволять ему идти к ней! – Софи снова вернулась к беспокоящей ее теме. – Он выглядел так, словно... словно... – Молодая женщина беспомощно осеклась и в раздражении уставилась на лежащего перед ней на диване мужчину. – Как ты можешь быть таким спокойным! – воскликнула она.

– Парень только что узнал, что станет отцом. Как, по-твоему, он должен был выглядеть? – Иронический тон вопроса заставил Софи покраснеть. – Однако Люк намного сильнее, чем кажется, кроме того, вспомни, как именно ты сообщила ему новость...

– Если бы я знала, что он там, я бы не...

– Не устроила сцену? Это было впечатляюще, поверь мне. Защищать своих близких похвально, но одна вещь не дает мне покоя...

– Только одна? Тебе повезло, – сухо ответила Софи. – Мне не дают покоя гораздо больше вещей.

– Это потому, что ты себе противоречишь. Вещи встают на свои места, когда ты перестаешь им сопротивляться.

Интересно, и чему это Филипп сопротивлялся?

– Я не противоречу себе.

– Почему ты вымещала на мне свой гнев?

– Я не делала этого.

– Но ты сказала, что не знала, что Люк был там...

– Розалин заставила меня пообещать не говорить ему о беременности.

– Так ты решила, что скажешь это мне и мое публичное оскорбление послужит тебе наградой?

– Да, именно так, и ты заслужил этого после того, как обошелся со мной... – Софи остановилась, почувствовав, что слезы начинают душить ее.

Она не хотела, чтобы Филипп понял, что причинил ей боль. Ей просто нужно было, чтобы он увидел, что она больше в нем не нуждается. Это было бы легко, если бы она не поняла вдруг, что любит его.

– Люк рассказал мне, кто были те люди за столом. – Она мечтала о мести, но не такой ценой. – Я сожалею, если навредила твоему бизнесу.

К ее удивлению, Филипп в ответ равнодушно пожал плечами.

– Та ситуация поправима, так что давай лучше поговорим об этой.

– Теперь Розалин и Люк вместе.

– Я не собираюсь сейчас думать о них. – Филипп устало запустил пальцы в волосы, откидывая их со лба. – Разве мне не позволительно хоть иногда поразмышлять о том, чего я сам хочу от жизни?

– От жизни, в которой мне нет никакого места, как ты ясно дал понять. Так зачем же ты говоришь об этом со мной?

– Тебя не удивило, как долго вам с Люком пришлось ждать меня в номере? – Софи молча покачала головой, наблюдая, как он поднимается с дивана. – Ты не хочешь спросить меня почему?

– Даже не собираюсь. – Ну зачем он мучает ее?

– Мне только что звонила Мануэла.

– Ну и что с того?

– Она не могла больше чувствовать себя виноватой. Ей нужно было облегчить свою душу признанием.

– Лично мне ты не кажешься подходящим на роль исповедника.

– Ты уехала из Испании, потому что нужна была твоей сестре, да, Софи?

– Ты сам это прекрасно знаешь! – выкрикнула она.

– На самом деле я узнал об этом только сейчас. Когда я вернулся домой, тебя там уже не было. Мануэла сказала мне, что тебе все надоело, ты устала и решила уехать, но будешь иногда звонить.

Кровь отхлынула от лица Софи, и она медленно опустилась на край дивана.

– Я же просила ее... – Она прижала руку ко рту в попытке сдержать подступающие к горлу рыдания.

– Сообщить мне, что уехать тебя вынуждают семейные неприятности. Полагаю, – произнес Филипп, – подразумевалась беременность твоей сестры.

– Я не знала этого тогда, – смущенно объяснила Софи. – Розалин сказала мне правду, только когда я вернулась домой.

– А что еще хуже, – продолжил Филипп, не слушая ее, – ты очень понравилась Мишель, она только о тебе и говорит. И я сходил с ума от мысли, что ты заставила мою дочь полюбить тебя, а потом бросила... просто потому, что тебе стало скучно.

Софи, не двигаясь, смотрела, как он нервно стягивает с шеи галстук и отшвыривает его в сторону. Она не верила своим ушам...

– Только не говори, что влюблен в меня, – прошептала она.

– Есть одна вещь, которую ты должна знать обо мне, любимая. Я ужасно раздражаюсь, когда мне возражают, считаю, что всегда прав... хотя в данном случае я действительно прав. Если бы я не любил тебя, моя дорогая, сладкая, восхитительная Софи, зачем бы мне лететь домой вот с этим? И зачем бы брать это с собой в Париж, когда, кажется, между нами все кончено?

На глазах у пораженной женщины он достал из кармана пиджака бархатную коробочку и положил перед ней на диван.

– Она не кусается – посмотри, – мягко предложил Филипп. Видя, что Софи колеблется, он продолжил: – Я думал, что моя жизнь в порядке, даже лучше чем просто в порядке, но это оказалось не так. Встреча с тобой заставила меня увидеть это. В моей жизни нужно что-то менять. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?

Софи взяла коробочку и открыла ее. Великолепный круглый бриллиант смотрелся неправдоподобно ярко на фоне черного бархата.

– О, Филипп, как красиво, – прошептала она.

Он достал кольцо и надел ей на палец. Оно подошло идеально.

– Так как насчет перемен в моей жизни? – В его взгляде светилась такая нежность, что глаза Софи наполнились слезами.

– Что ты имеешь в виду?

– Это.

Филипп обнял ее, и молодая женщина почувствовала, как он дрожит. Его теплый ласковый рот прикоснулся к ее губам. Пальцы бережно погладили по щеке. Софи со страстью откликнулась на поцелуй.

– Я люблю тебя... О Господи, Филипп!.. – внезапно выдохнула она.

– Что случилось, любимая?

– Есть кое-что, чего ты не знаешь...

– Не имеет значения, – сказал он, ласково целуя ее в шею.

– Подожди, – попросила Софи. – Это важно. Филипп замер, не поднимая головы.

– Ты любишь меня?

– Бог мой, да!

– Тогда все остальное неважно, – спокойно сказал он, возобновляя свои ласки с того места, где остановился.

– Я ценю твое доверие, но... – Если я не сообщу ему сейчас, то другой возможности может и не представиться, подумала Софи. Он должен знать – вдруг это способно навредить ему?

– Тот журналист...

– Фабьен Вебер?

– Ты знаешь, что он был там, в ресторане?

С терпеливым вздохом Филипп отстранился от Софи.

– Я видел его.

– Это очень повредит твоим деловым интересам, если он напишет о тебе?

– Конечно, чем меньше твое имя мелькает в колонках светских сплетен, тем лучше. Но когда этого невозможно избежать...

– Как сейчас?

– Как сейчас, – согласился Филипп, – то нужно подсказать сплетникам, что следует писать, но только так, чтобы те не поняли, что им подсказывают.

Софи не скрыла восхищенного блеска в глазах, слушая его сдержанное объяснение.

– Ты именно это и сделал?

– Да. Ты бы позвонила своей сестре и родителям до завтрашнего утра... чтобы они узнали о нашей свадьбе от тебя, а не из газет.

– Ты сказал ему, что мы собираемся пожениться! – выдохнула она. – Как ты мог? Ты даже не... А что бы ты делал, если бы я сказала «нет»?

– У тебя не было выбора.

– Ты... ты... – Внезапно Софи поняла, что не хочет больше возражать, спорить, противоречить. И внезапная радость охватила ее. – Я люблю тебя, Филипп.

– Я тоже люблю тебя, – пылко ответил он, привлекая ее в свои объятия. – Когда я подумаю об этих последних нескольких неделях, то...

– Не думай о них, – попросила Софи, прижимая палец к его губам. – Думай о будущем, где есть ты, я и Мишель.

– Ну да, – усмехнулся Филипп, – Люк, Розалин, их пополнение, ваши родители, моя мать. И полный дом кошек.

– Почему? Я оставляла только маленького котика.

– Котика? Маленького? Ага, только это оказалась беременная кошечка. – Он расплылся в довольной улыбке. – И если ты этого не заметила, моя любовь, то тебе просто необходимы хотя бы элементарные знания в области анатомии.

– У тебя есть кто-нибудь на примете, кто возьмется растолковать мне, что к чему, но только я имею в виду отнюдь не кошек? – спросила она, надеясь, что ее голос звучит достаточно провокационно.

– Теперь, когда ты сама предложила... назови место и время.

– Думаю, сейчас самое подходящие место и время, – прошептала Софи, закрывая глаза и чувствуя, как жаркая рука Филиппа ложится на ее грудь.

– Я рад, что ты заметила это.

– Все же ты – порочный мужчина.

– Да, поэтому мне нужна порочная женщина.

Последнее слово все-таки осталось за ним.