Текст книги "Одна ночь"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Папа скоро вернется. Кроме того, вряд ли удастся и дольше не пускать маму в больницу. Ты вполне можешь идти.

– Когда ты узнала, что она не от мужа? – спросил Филип напрямик и внезапно схватился руками за виски. – О Боже, я ведь даже не знаю ее имени! Не знаю, как зовут мою дочь!

4

Этого удара Ноэль никак не ожидала! Со щек ее сбежали последние краски, в голове помутилось, перед глазами заплясали огненные точки. Когда зрение вновь вернулось, она обнаружила, что Филип стоит, скрестив руки на груди и терпеливо ожидая ответа.

– Элизабет. Ее зовут Элизабет, – прошептала Ноэль и, словно оправдываясь, добавила: – Мы зовем ее Бетси.

Она вглядывалась в лицо Филипа, пытаясь понять, как относится он к тому, что стзп отцом. Причем узнать об этом ему пришлось при столь драматических обстоятельствах.

В глубине души Ноэль знала, что момент этот неизбежен. Знала, но не хотела признавать. Как ни странно, ей было даже легче, что произошло это именно теперь, когда перед лицом жизни и смерти все остальное теряло значение, казалось неважным.

– Бетси… здравствуй, моя крошка. Филип склонился над больничной кроватью.

Ноэль и не подозревала, что это суровое, мужественное лицо может быть таким нежным и любящим.

– Я собиралась… Я честно собиралась все рассказать тебе, – беспомощно пролепетала Ноэль.

– Когда?

Она лишь покачала головой, но Филип не смотрел на нее.

– Дочь… У меня есть дочь…

В голосе его боролись изумление, недоверие и благоговение.

Когда же наконец он смог оторвать взор от малышки и вновь повернулся к Ноэль, на лице его не было и намека на недавнюю нежность, лишь гнев и подозрительность. И, положа руку на сердце, Ноэль не могла винить его за такую реакцию.

– Я с самого начала знала, что Бетси не от Роналда, – еле слышно призналась она.

Голова у нее кружилась по-прежнему, в груди воцарилась отвратительная пустота, а сердце так стучало о ребра, словно хотело вырваться из сделавшейся вдруг тесной грудной клетки.

– И какие оставались варианты?

Ноэль не сердилась за язвительную иронию его тона – в конце концов она вполне заслужила подобное обращение. Слава Богу, Филип хотя бы не кричал. Ноэль не выносила сцен и скандалов, от разговоров на повышенных тонах у нее все так и сжималось внутри. В памяти еще были живы воспоминания о последних месяцах жизни с Роналдом.

– Ты.

Неужели он все еще сомневается в том, что был у нее единственным любовником? В зеленых глазах молодой женщины вспыхнул сердитый огонек.

– А тебе не пришло в голову, что мне, может, захочется знать, что я стал отцом?

Взгляд Филипа вновь устремился на кровать, лицо исказилось от душевной муки.

– Я ведь даже не знала твоего имени, – напомнила ему Ноэль. От стыда на щеках у нее выступили алые пятна, голос задрожал. Но тот же стыд придал ей силы возразить: – И как, по-твоему, я должна была объяснить это Бетси, когда она стала бы чуть старше? – Известное дело, молодежь нетерпима к ошибкам родителей, а Ноэль было бы невыносимо знать, что ее дочь скрывает свое происхождение. – Я хотела, чтобы Бетси думала, будто у нее был совершенно необыкновенный отец.

Филип дернулся, будто она ударила его.

– А не случайный незнакомец, которому «посчастливилось» подвернуться в нужный момент.

Ноэль в ужасе отшатнулась.

– Нет… нет! Ты все неверно понял! – запротестовала она.

– Отнюдь. На мой взгляд, ты обрисовала ситуацию предельно ясно. Представляю, каково тебе было, когда ты увидела меня на пороге. Должно быть, решила, что сама судьба ополчилась против тебя, – хмуро ответил Филип.

– Вроде того, – убито подтвердила Ноэль.

По выражению лица Филипа совершенно невозможно было сказать, что он думает, что чувствует. Что же теперь будет?

– И ты надеялась скрыть это от меня? – с недоверием в голосе спросил Филип, снова глядя на девочку. – Она же так на меня похожа…

– Думаешь, я не знаю? – Ноэль едва не плакала. – Но разве ты догадался бы, если бы случайно не узнал. – Она озадаченно нахмурилась. – Но как… как это произошло?

– Медсестра сказала, что у нее очень редкая подгруппа крови. У меня, заметь, тоже. Я проверил по карте – все совпадает. Более того, я был донором и ей перелили именно мою кровь. И, скажу я тебе, точно такая же кровь у моей матери, стало быть, бабушки Бетси.

При упоминании о бабушке Ноэль смутилась и испуганно покосилась на дверь, будто ожидая, что в палату вот-вот ворвется толпа незнакомых людей и каждый из них начнет предъявлять права на ее дочь. Но там, разумеется, никого не было. Сделав глубокий вдох, Ноэль попыталась успокоиться.

– Ты удивился бы, узнав, сколько людей считают Бетси точной копией Роналда, – сухо возразила она. – Они видят то, что хотят видеть.

– Итак, ты не знала, ни кто я, ни как со мной связаться. Но когда я объявился у тебя дома… – незаметно для себя Филип начал горячиться, но один взгляд на фигурку в кровати заставил его понизить голос, – почему ты не сказала мне правду сразу?

– А как бы ты отреагировал? Сара беременна от твоего брата, а я, ее родная сестра, внезапно преподношу тебе трехлетнюю дочь! Не слишком ли? – Ноэль подавила истерический смешок. – И зачем мне было обрекать нас с Бетси на такие терзания ради отца, который, скорее всего, и знать бы нас не захотел?.. А кроме того тут замешаны и другие люди. Мои родители, бабушка Роналда – она совсем старенькая и с большим трудом пережила гибель внука. В правнучке души не чает. Так что, если помышляешь объявить во всеуслышание, что Бетси твоя дочь, лучше и думать забудь! Я тебе не позволю! В конце концов твоя роль тут не больше, чем простого донора спермы!

Ноэль знала все доводы наизусть – она столько раз уже прокручивала их в голове. Но почему-то теперь, перед лицом слушателя, ей было куда труднее приводить их с должной уверенностью, особенно учитывая, каким горящим взглядом смотрел на нее этот слушатель.

– Ты почему-то опустила тот факт, что сама оказалась бы в довольно неприятном положении, всплыви правда наружу. Куда как благопристойнее выглядеть в глазах людей вдовушкой, в одиночку воспитывающей дочь, чем женщиной, которая, не успел остыть прах мужа, прыгает в постель первого встречного. Представь только все эти осуждающие взгляды, не говоря уж о злых языках. Найдутся ведь и те, кто станет утверждать, будто ты не удосужилась даже подождать, пока твой муж умрет.

Ноэль выглядела убитой и потерянной. Но Филип ожесточил свое сердце. Страдает? Что ж, невредно и ей пострадать немножко, ведь она пошатнула самые основы его жизни!

– Кроме того, если помнишь, мое участие было чуть более… гмм… личным, чем простое донорство при искусственном оплодотворении.

Против воли взгляд ее скользнул по чувственному изгибу его губ. Досадуя на себя, Ноэль отвела глаза и заявила:

– Должно быть, мы говорим о разных вещах. Случайная связь еще не делает мужчину настоящим отцом.

Филип усмехнулся.

– Ах, Ноэль, брось эти отговорки! Признайся, о чем, кроме чувственного наслаждения, ты думала в ту ночь? По-твоему, выходит, что случайная связь настоящей матерью может сделать, а настоящим отцом – нет?

– Но… но… это совсем другое дело.

– Как удобно… – саркастически начал Филип, но не договорил и воскликнул: – Она приходит в себя!

– Что? – Ноэль подскочила к нему. – Ты уверен?

– Она шевелит пальцами… гляди. – Он показал на ручку Бетси. – Я позову врача.

– Да, да, скорей!

Ноэль отчаянно пыталась не слишком обнадеживаться, но каждый нерв в ее теле был напряжен до предела.

Просто удивительно, как быстро иной раз дети идут на поправку! Ноэль не переставала дивиться этому чуду. Конечно, Бетси все еще была такой худенькой, что можно было пересчитать косточки, да и капризничала больше обычного, но во всем остальном уже стала прежней маминой Бетси – точнее, маминой и папиной Бетси. Постоянное присутствие Филипа служило Ноэль вечным напоминанием о случившемся. К прежней жизни возврата уже не было.

– Неужели я могу забрать ее домой уже сегодня?

Усталый врач улыбнулся в ответ на откровенное недоверие в голосе Ноэль.

– Ну, если вы предпочитаете остаться еще на пару дней…

– Нет-нет! – Ноэль чувствовала, как по лицу ее расплывается счастливая улыбка. – Побегу звонить домой, обрадую своих.

Ноэль прекрасно знала, как оно бывает в таких местечках, как ее родной городок. Хотя заходившие проведать их с Бетси знакомые тактично обходили молчанием присутствие Филипа, сплетни наверняка уже гуляли вовсю. Порой Ноэль казалось, что соседи вот-вот отгадают истину, – если уже не отгадали.

Хорошо что родители так радовались выздоровлению Бетси, что покуда не задумывались ни о чем другом. Сара тоже не спрашивала, с какой стати Филип вдруг проникся такой заботой о здоровье ее маленькой племянницы. Впрочем, она, надо полагать все знала: за те несколько дней, что Филип провел в больнице, его пару раз навещал брат. А уж Крису-то Филип, скорее всего, открылся. Ноэль постаралась выбросить тревожные мысли из головы.

Приходилось признать, что кавалер Сары оказался все-таки лучше, чем можно было предположить по первому впечатлению. Например, он обладал превосходным чувством юмора и забавлял маленькую больную. Да и отношения между братьями тоже немало удивили Ноэль – оба были очень привязаны друг к другу, а Крис испытывал к старшему брату еще и неподдельное уважение.

– В трудную минуту, – доверительно сообщил он Ноэль, – Фил просто незаменим. Второго такого не найти. Когда у папы дела вдруг пошли плохо, Фил не раздумывая бросил университет. Хотя в душе он самый настоящий ученый и ему нелегко дался этот шаг. Мне не хотелось бы, чтобы и Сара упускала свой шанс, – признался Крис, озабоченно вздохнув. – Сам-то я не слишком мозговит. – Да и я. – Они обменялись заговорщическими улыбками. Бог ты мой, неужели мне потихоньку начинает нравиться этот молодой человек? – удивилась Ноэль и спросила: – А что случилось с бизнесом вашего отца?

– К счастью, все уже в прошлом. Фил помог папе все уладить. Хотя им пришлось нелегко, они несколько лет ни сна ни отдыха не знали. А еще через какое-то время папа ушел на покой, и теперь Фил у нас босс.

– Тебе не обидно? – не сдержала любопытства Ноэль.

Подобная ситуация могла бы стать поводом для зависти и отчуждения между братьями. И то, что ничего подобного явно не произошло, говорило в пользу обоих.

– Да ты что! – засмеялся Крис. – Я слишком ленив, чтобы соревноваться с Филом. Во всяком случае, так все считают.

– Что, и Фил… Филип тоже так говорит? – неодобрительно спросила Ноэль.

– Нет, папа с мамой. Фил-то демонстрирует прямо-таки потрясающую уверенность в моих способностях, даже удивительно, учитывая… – Он замялся и отвел глаза, но потом собрался с духом и докончил: – Я попал в ужасно плохую компанию… Пьянство, наркотики… Нет, сам я их не пробовал. А теперь и вовсе порвал с теми парнями, честное слово! Фил очень поддержал меня в трудный момент. Если бы папа с мамой узнали, это их просто убило бы.

– А Сара знает?

Ноэль была потрясена. Но тем не менее после нелегкого признания Криса стала думать о нем лучше.

Тот кивнул.

– Да, я ей рассказал. Все-таки Фил у нас замечательный парень, правда?

Ноэль не стала возражать. В глубине души ее томило подозрение, что Крис прав. И почему-то от этого на сердце у нее становилось еще неспокойней и тяжелей.

Она складывала вещи Бетси, как вдруг почувствовала за спиной молчаливое присутствие Филипа.

– Ее выписали.

– Да, я уже слышал. Выпрямившись, Ноэль резко повернулась к нему. Филипа не было в больнице всего часа два, но он успел привести себя в порядок – побрился, переоделся. Глядя на него, никто не подумал бы, что этот элегантный и полный сил красавец последние недели почти не спал. Узкие джинсы обтягивали стройные бедра, черная футболка подчеркивала мускулы плеч и груди. От Филипа исходили жизненная сила и энергия. Ноэль даже возмутилась. Нет в мире справедливости, думала она, вспоминая, каким бледным и изнуренным выглядело ее собственное лицо в зеркале.

– А почему они сообщили об этом… – встревоженно начала она.

– …чужому человеку? – сухо закончил Филип.

Ноэль поежилась. Она знала: их перемирие не продлится долго. До сей поры их объединяли тревога за Бетси и забота о том, чтобы малышка поскорее выздоровела. Теперь же Филип мог опять вступить на тропу войны.

– Не волнуйся. Мне сказала одна из сиделок, как другу семьи. Что может быть естественней? Я не посягал на твои родительские привилегии. Но, честно-то говоря, не слишком приятно стоять в сторонке и помалкивать, пока врачи обсуждают с тобой здоровье моей дочери.

Это откровенное признание содержало в себе недвусмысленное предупреждение. Однако по непроницаемому лицу Филипа трудно было понять, как далеко он намерен зайти.

– Но ты же мне ни разу ничего такого не говорил, – заметила Ноэль, нервно покусывая губу.

– Не до того было. Здоровье Бетси важнее моих чувств. Не время качать права, когда на карту поставлена жизнь моей дочери.

Ноэль покраснела. Все эти дни Филип ее поддерживал. Ей даже казалось, что пока он рядом, ничего плохого не случится, просто не может случиться.

Как легко было бы расслабиться, переложить все заботы на его плечи! Но Ноэль отчаянно боролась за свою независимость. Она столько лет прожила без надежного мужского плеча, справится и теперь!

– И что же дальше?

В устремленных на Филипа зеленых глазах читался испуг, еле заметная морщинка между бровями углубилась и проступила четче.

– Чего же ты боишься – меня или просто перемен? Любых перемен? – задумчиво спросил Филип.

– Ничего я не боюсь. И уж точно не тебя! Хотя Ноэль по несколько раз на дню мечтала о том, чтобы Филип никогда не объявлялся в ее жизни, она была реалисткой и понимала – на определенные уступки идти придется. Только так, чтобы Бетси не стала заложницей пробудившихся отцовских инстинктов Филипа.

– Какая ты хорошенькая, когда волнуешься… – произнес он, и его суровое лицо смягчилось улыбкой.

Нашел время для иронии! – разозлилась Ноэль. Я же сейчас на пугало похожа!

– Ты ведь не ожидаешь публичного признания твоего отцовства? – деланно засмеялась она.

Ее слова немедленно вызвали у Филипа вполне объяснимую реакцию.

– Я, знаешь ли, не сторонник полумер, – решительно заявил он.

У Ноэль заныло в груди. Да, с таким твердолобым упрямцем договориться добром будет трудно.

– Но я же объяснила… – начала она, от волнения покрываясь красными пятнами.

– Ну да, про семью. – Филип небрежным жестом отмел все ее доводы. – Только у меня тоже есть семья. Не хочу быть мстительным, однако… – Он помолчал, дав ей время оскорбленно вздернуть подбородок, и сказал: – Однако я вовсе не собираюсь помогать тебе выпутываться из лжи, а тем более продолжать лгать, как бы удобно тебе это ни было.

– Я не лгала!

– Ну да, просто не говорила правды. Что по сути одно и то же, – презрительно возразил Филип. – Скажи, а как ты собиралась ответить, когда Бетси спросила бы тебя об отце? Разве тогда ты не солгала бы? Не принялась бы расписывать твоего Роналда самыми яркими красками?

– Я… я не знаю. – До сих пор Ноэль гнала от себя мысли о том, как поступит в такой ситуации. – Но ты ведь понятия не имеешь, каково быть отцом! – возмущенно воскликнула она.

– А кто в этом виноват?

– Сегодня ты хочешь быть отцом, но кто поручится, что через пару недель ты не передумаешь? Я не хочу, чтобы Бетси страдала.

– Правда? Скажи, а хорошо ли для Бетси то, что ты лишаешь ее отца?

Ноэль почувствовала, что ее загоняют в угол.

– Я заявлю всем, что ты лжешь! – яростно закричала она.

Угроза ничуть не испугала Филипа.

– А ты никогда не слышала про тесты на определение отцовства? Думаешь, совпадения по крови будет недостаточно?

Ноэль поникла и поднесла руку к задрожавшим губам.

– Ну и что же мы будем делать? – убитым голосом спросила она, не глядя на Филипа.

– Думаю, проще всего пожениться. А ты что скажешь? – Он взял из рук остолбеневшей женщины пижамку, аккуратно сложил и присоединил к стопке вещичек. – Ого, у тебя даже челюсть от изумления отвисла!

– Что скажу? – хрипло повторила Ноэль. – Скажу, что ты последний ум утратил!

– Единственное, что я утратил – это мою дочь. И я хочу вернуть ее, Ноэль.

Подтекст был ясен: Филип готов добиваться своего любой ценой, даже ценой брака.

– Тебе не удастся отнять ее у меня!

– Да, это было бы не в интересах Бетси, – согласился он.

Ответ отнюдь не утешил Ноэль.

– А ты уверен, что никогда не ошибаешься?

Губы Филипа чуть дрогнули, когда он вспомнил о всех глупостях, что успел натворить за свою жизнь. Но ответить не успел – на пороге возникла маленькая фигурка. Не обращая внимания на мать, девочка кинулась к Филипу.

Ноэль с замиранием сердца смотрела, как заливающаяся смехом малышка взлетает высоко над его головой, без тени страха доверившись сильным рукам. Оказавшись наконец на полу, но все еще не отпуская руки Филипа, Бетси протянула Ноэль неуклюжую фигурку из пластилина.

– Мамочка, это тебе.

– Спасибо, родная, – выдавила Ноэль сквозь мгновенно подступившие к горлу слезы.

Переживания последних дней сделали ее куда уязвимей и слабее обычного. Она поспешно отвернулась, чтобы спрятать лицо.

– Пойдем, Бетси, попрощаемся с теми хорошенькими птичками в холле, а мама пока сложит вещи, – предложил Филип.

– Птички! – радостно завопила малышка, устремляясь к выходу.

Неужели у Филипа проснулся такт? Вряд ли, скорее всего, чистое совпадение, решила Ноэль, не желая признавать за противником никаких достоинств.

По возвращении домой Бетси радостно носилась туда-сюда, заглядывая во все уголки, пока вконец не разошлась.

– Перевозбудилась, бедняжка, – пояснила Ноэль, подхватив на руки хнычущую дочку. – Пойду уложу ее.

– Вот и славно, – одобрил Филип.

Он удобно устроился в кресле и наблюдал за мамой и дочкой таким внимательным, пристальным взглядом, что Ноэль стало не по себе. Хотя она изо всех сил пыталась вести себя корректно по отношению к отцу Бетси, получалось это у нее из рук вон плохо. Враждебность так и клокотала в ней, готовая выплеснуться наружу. Ноэль и отвезти-то их домой позволила лишь потому, что хотела избежать публичного скандала.

– Что, – презрительно бросила она через плечо, – каких-то полчаса общения с малышкой и ты уже устал?

– Нет, я устал от твоих постоянных придирок, – в тон ей ответил Филип, с усталым вздохом откидываясь на спинку кресла. Чуть поостыв, он продолжил уже более мирно: – Нам надо кое-что обсудить.

Ноэль не понравилось, как это прозвучало. И она попыталась сделать вид, будто держит ситуацию в руках.

– Я всей душой за то, чтобы установить правила общения.

Бетси уснула почти мгновенно, так что у Ноэль не было предлога задерживаться в детской. Да и зачем оттягивать неизбежное? Нужно прийти к компромиссу – чтобы и Филипа устраивало, и ее жизнь не слишком меняло. Последние четыре года были самыми счастливым и мирными в ее жизни. Так, без боя, она этот мир и покой не отдаст!

Воодушевившись, Ноэль решительно вошла в гостиную. Беда заключалась в том, что она позволила себя запугать. Все, с этим покончено!

Однако представшее ее глазам зрелище заставило Ноэль замереть на месте. Стоя вполоборота к двери, Филип прижимал к лицу шелковый шарфик, который она оставила на спинке дивана.

Почувствовав ее присутствие, Филип обернулся и, похоже, вовсе не устыдился, что его застали за столь сентиментальным занятием. Или щеки его все-таки слегка порозовели? Да нет, вряд ли, решила Ноэль, уж слишком он не прошибаем!

– Пахнет совсем как твоя подушка в то утро. Филип говорил негромко, но в глазах его горел лихорадочный огонек.

У Ноэль перехватило дыхание. В мгновение ока предательское тело налилось томительным жаром, а в мозгу пронеслось дразнящее, необыкновенно живое воспоминание о том, как выглядел Филип, когда на рассвете она крадучись выходила из номера мотеля…

Мускулистая рука, из-под которой Ноэль тихонько выскользнула, откинулась на подушку. Он лежал на боку лицом к окну, и первый луч солнца, пробившийся сквозь щель в занавесках, лег наискось плоского живота и груди.

В профиль лицо Филипа казалось не таким резким и суровым. Длинные темные ресницы были опущены. Пряди светлых волос падали на лоб и щеку, подчеркивая мужественную угловатость черт…

– Лишь этот аромат остался мне в подтверждение того, что ты была не сном.

Он не сводил с нее глаз.

– Прости.

– За что?

За то, что сбежала, точно вор, на рассвете. Что не нашла в себе мужества остаться и взглянуть в лицо неизбежным последствиям той ночи и собственным стыду и смущению. Тогда Ноэль искренне верила, что ее поступок был всего лишь своеобразной разрядкой нервного напряжения, что копилось на протяжении предыдущих тяжелых недель. Однако сейчас она уже не была в этом уверена. Да и какой теперь смысл искать оправдание своему тогдашнему поведению! С той самой минуты, как Филип появился на пороге, все ее чувства пришли в смятение и она смотрит на него, словно голодная кошка – на сметану.

– Не очень-то это было вежливо с моей стороны.

– Вежливо? Ты извиняешься за дурные манеры? – не поверил Филип своим ушам.

– Я хотела оставить записку, но… совершенно не представляла, что пишут в таких случаях. – Ноэль издала нервный смешок. – Подумала, что ты сам будешь рад, если я скроюсь по-тихому.

Мужчины ведь не всегда хотят знать имена своих случайных подружек. Кроме того, Филип спал так крепко, что Ноэль сомневалась, сумела бы она разбудить его, даже если бы постаралась.

– Я проснулся, сгорая от страсти. И мне тут же стало не до смеха. – Слова Филипа были пропитаны горькой иронией и гневом. – Ни одна женщина до тех пор меня еще не бросала!

Ноэль невольно схватилась рукой за горло. В висках бешено пульсировала кровь. С трудом ей удалось отвести глаза, но она все равно чувствовала на себе его горящий взгляд.

– Это, надо думать, твоя привилегия, – кое-как ухитрилась парировать Ноэль.

– Есть и менее оскорбительные способы расстаться с леди.

Насмешка ее разозлила.

– А то ты у нас настоящий джентльмен. Ладно, Филип, хватит, я устала…

Для большей убедительности она демонстративно зевнула. Однако Филип проигнорировал намек.

– Да, я тоже хоть сейчас в постель.

Эти слова могли бы показаться совсем невинными, если бы им не сопутствовал недвусмысленный жаркий взгляд. В груди у Ноэль стеснилось, колени подкосились.

– Не слишком ли это нагло даже для тебя? – насмешливо спросила она, хотя дрожь в голосе выдавала ее волнение. – Я-то думала, ты хочешь поговорить о Бетси, а ты только и пытаешься, что при первой же возможности затащить меня в постель.

– Думаю, что после мы сумеем лучше сосредоточиться на деле.

– Если это один из твоих излюбленных приемов… – еердито начала Ноэль, не зная, на кого больше сердится – на себя или на Филипа.

По сути дела его наглая самоуверенность была вполне оправданна. Ноэль ничего не хотела больше, чем дотронуться до него, почувствовать запах его тела, жар его прикосновений. Ее жгло неутоленное желание. Уму непостижимо, как возбуждающе действует на нее этот мужчина!

– Бетси нужен отец, а тебе, насколько я могу судить, – мужчина.

– Мы с Бетси прекрасно обходились без тебя!

– Умение признать, что тебе что-то необходимо, вовсе не признак слабости.

– Ты, конечно, имеешь в виду себя, – рассмеялась она, но этот смех не мог бы обмануть и ребенка.

– По правде говоря, я действительно говорил о себе. Та ночь была слишком хороша. С тех пор я ни на одну женщину не взглянул с желанием.

Ноэль ожидала подвоха, но никакого продолжения не последовало. Лицо Филипа оставалось все таким же непроницаемым, лишь губы чуть изогнулись в улыбке, полной самоиронии.

– Ты говоришь, – с недоверием начала Ноэль, – что с тех пор у тебя не было…

Она даже не смогла докончить фразы.

– А что тебя так удивляет? – усмехнулся ее собеседник. – У тебя самой много ли любовников сменилось за прошлые четыре года?

– Это другое дело! – Ноэль с ходу отмела подобное сравнение. Она сама убедилась в несравненных достоинствах Филипа как любовника. Но чтобы он целых четыре года обходился без женщин? Не может быть! – Ты что, импотент?..

Она осеклась, поняв всю нелепость вопроса.

– Нет, – ничуть не обиделся Филип. – Просто я очень разборчив. Удивительно – мы с тобой замечательно понимаем друг друга в постели, а вот словами тебе самых простых вещей не втолкуешь. Знаешь, если бы мы могли проводить в постели побольше времени и решали бы все проблемы только лежа, наш брак имел бы шанс на успех.

Филип говорил так, будто они уже твердо решили, что женятся!

– Послушай, ты ведь не всерьез насчет этого дурацкого брака… Это и предложением-то не назовешь…

– Что-то ты не произвела на меня впечатление женщины, придерживающейся светских условностей. Мне и прежде случалось заводить скоропалительные интрижки, но обычно я успевал хотя бы представиться.

Дешевый выпад! Филип сам пожалел, что несносная упрямица вынудила его опуститься до такого уровня. Однако насмешка достигла цели – Ноэль залилась румянцем.

– Пойми, никакой мужчина мне не нужен! А уж выходить замуж вторично я и подавно не намерена!

Она вложила в эти слова столько пыла, что Филип задумчиво прищурился.

– С чего бы это? Потому что нельзя превзойти достигнутое совершенство? Или потому что первый твой брак обернулся катастрофой?

Это был выстрел вслепую. И Филип сам изумился, что попал в яблочко.

Ноэль растерянно отвела взгляд.

– Безупречных браков не бывает. – Она не собиралась делиться своей неудачей ни с ним, ни с кем-либо еще. – Надо как следует потрудиться, чтобы все шло на лад.

Филип возвел глаза к потолку.

– Ах, еще одна разбитая иллюзия! А я-то, наивный, думал, что ваш брак был заключен на небесах. Так гласят местные легенды.

Да, важнее всего для Роналда было соблюсти внешние приличия. Ноэль порой думала, что, если бы не тратили столько сил на поддержание видимости счастливой семьи, возможно, они и впрямь жили бы счастливее. Но даже теперь она боялась признаться в этом. Однако Филип не ждал признаний.

– Мой адвокат уже начал готовить документы…

– Что? – не поверила ушам Ноэль.

– Финансовые документы, чтобы обеспечить Бетси, – пояснил Филип.

– Не понимаю.

– Она моя дочь. Ноэль, я отнюдь не бедняк, и…

Наконец до нее дошло.

– И не думай даже! – взорвалась она. – Конечно, ты привык все сводить к деньгам, но нам они не нужны!

Взгляд Филипа посуровел, подбородок воинственно выпятился.

– Что хочешь ты, совершенно неважно, – сообщил он. – Я вовсе не собираюсь сидеть еложа руки и наблюдать, как мать моего ребенка вынуждена трудиться до седьмого пота…

– Ничего и не вынуждена. Мне это нравится!

– А вот Сара считает иначе. Она говорит, ты очень страдаешь, что вынуждена оставлять Бетси у бабушки, каждые пять минут звонишь и спрашиваешь…

– Не слишком ли много она говорит! – отрезала Ноэль. – Ты, насколько я понимаю, считаешь, что жена должна постоянно ходить беременной и из кухни носа не показывать иначе, как по большим праздникам?

– А что, это идея, – улыбнулся Филип, но тут же снова посерьезнел. – Послушай, Ноэль, брось эти штучки с равноправием и самостоятельностью. Погляди на себя. Ты слишком худенькая, недосыпаешь. Тебе надо отдохнуть и набраться сил. Возможно, наш мир далек от идеального, но обеспечить матери моего ребенка безбедную жизнь я в состоянии.

Ноэль разозлилась еще сильнее. «Мать моего ребенка» – вот что для него главное, вот к чему сводится вся эта напыщенная тирада! А ведь минуту назад она почти поверила, будто он хочет именно ее! Ему же просто-напросто нужен ребенок, причем мать идет в виде нагрузки, никчемного приложения.

– Если бы не твое общество, – гневно выпалила она, – то-то я отдохнула бы и набралась сил!

– Если бы меня тут не было, ты все равно не могла бы уснуть, думая обо мне.

Что за наглость, даже зависть берет! Внезапно растеряв весь пыл, Ноэль устало опустилась в кресло.

– А я, – продолжил Филип с прежней самоироничной улыбкой, – не спал бы, думая о тебе.

Признание застало Ноэль врасплох, но она ожесточила свое сердце.

– Ну да, и о том, как бы украсть у меня Бетси!

– Ты прекрасно знаешь, что ничего подобного я не замышляю.

Он говорил столь рассудительно, что Ноэль захотелось в него чем-нибудь кинуть.

– От таких, как ты, всего можно ждать!

Филип проигнорировал эту вспышку детского упрямства.

– Послушай, мы оба хотим сделать как лучше для Бетси.

– А кто сказал, что ты в этом разбираешься?

Как ни странно, но Филип слегка изменился в лице. Неужели она задела его за живое?

– Да, я ничего не смыслю в детях. Но увидишь, я быстро научусь.

Нотка неподдельной боли в его голосе неожиданно для самой Ноэль нашла отзвук в ее душе.

– Представляю, какое это было потрясение, – вымолвила она уже совсем иным тоном, – обнаружить, что у тебя есть дочь.

Филип склонил голову.

– Да, пожалуй…

Было видно, как он удивился, найдя понимание у той, что миг назад глядела на него волком.

– Знаешь, – чуть ворчливо заявила Ноэль, – наверное, при иных обстоятельствах из тебя вышел бы очень даже хороший отец.

– Спасибо. – Губы Филипа чуть дрогнули. – Но вообще-то я и в уже сложившихся обстоятельствах собираюсь быть хорошим отцом.

Не обращая внимания на то, как отшатнулась и вжалась в кресло Ноэль, он шагнул вперед и взял обе руки молодой женщины в свои.

Ладони его были твердыми и теплыми, и пальцы Ноэль утонули в его руках.

– Мы вместе добьемся этого. Обещаю, – тихо выдохнул Филип.

Ноэль смотрела на него с мукой во взгляде. Ах, если бы она могла разделить эту неколебимую уверенность!

– Филип, кто-то из нас должен сохранять чувство реальности.

Невесело рассмеявшись, он заключил ее лицо в ладони.

– Ты упряма, как фокстерьер.

– Если уж хотел сравнить меня с собакой, неужели не мог подобрать породу получше… ну хотя бы сеттера или афгана? – Как ни сладостно было чувствовать прикосновение рук Филипа, Ноэль отвела его ладони от своих щек. – Мне надо проверить, как там Бетси.

Она старалась не встречаться с ним взглядом, ибо знала: он сумеет прочесть по лицу, какое смятение владеет всем ее существом.

– Я с тобой.

Ноэль на миг вскинула голову, но тут же потупилась. Колени ее ослабели, сердце неистово забилось в груди. Подтекст этого вопроса был совершенно ясен. Если Филип поднимется сейчас с ней, вновь спустятся в гостиную они очень нескоро. Нет, пора указать гостю на дверь! Так чего же она ждет?

Однако в глубине души Ноэль прекрасно понимала, отчего медлит. Она сама себя презирала за слабость, но в то же время отчаянно хотела быть с Филипом, познать блаженство в его объятиях. Душа ее разрывалась надвое. Прогнать его? Умолять остаться?

Невзирая на внешнюю самоуверенность, Филип тоже терзался сомнениями. До сих пор он не знал отказа у женщин. А если очередная подружка хотела от него больше, чем он желал ей дать, и начинала предъявлять права – что ж, Филип удалялся, философски пожимая плечами. Однако сейчас все было по-иному: если придется уйти, это ранит его в самое сердце.