Текст книги "Одна ночь"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Может, проверим? – вкрадчиво предложил Филип, ничуть не обескураженный подобным заявлением.

Похоже, он не сомневается, что сумеет так или иначе добиться своего, сердито подумала Ноэль. И самое печальное – это вполне ему по силам.

– Нет уж, спасибо, – сказала она, в оче-реднойфаз пожалев о столь опрометчивых словах.

– Ты меня до смерти боишься, так и норовишь сбежать. – Тон искренней доброжелательности плохо сочетался с опасным, алчным огнем в его глазах. – Я все пытаюсь понять почему?

Ноэль возмущенно фыркнула.

– И ты еще спрашиваешь? Грозишься затащить меня в постель и неделю не выпускать оттуда, а я должна сохранять спокойствие? Боишься! – передразнила она. – Да тут кто хочешь испугается!

– Знаю я особ твоего пола, кому это предложение польстило бы.

– Да ты просто самовлюбленный индюк! Только о себе и думаешь! – возмутилась Ноэль.

Улыбка на его лице стала шире, в ней появился откровенно торжествующий оттенок.

– Ну, я бы предпочел, чтобы и ты обо мне немного подумала. А ты ведь думала, признайся?

– Я… ты… – запинаясь пробормотала она. По жилам словно разлилось расплавленное олово, голова затуманилась. Я, должно быть, полностью потеряла всяческое представление о приличии и благопристойности, в отчаянии решила Ноэль. И почему только застарелая тоска по мужской ласке выбрала столь неподходящий момент, чтобы заявить о себе?

От Филипа явно не укрылось ее состояние. Глаза у него сузились, ноздри раздувались, точно у боевого коня.

– Да, я и ты… мы с тобой созданы друг для друга, – заявил он, пожирая взглядом трепещущую Ноэль.

Она тряхнула головой и попыталась взять себя в руки. Положение складывалось хуже некуда: этот самовлюбленный нахал был полностью уверен, что его чары вновь сразили жертву наповал.

– Ты считаешь, что все и всегда заводятся с пол-оборота? – фыркнула она.

– Ну, я могу говорить только за себя. А насколько я заведен, ты и сама легко можешь увидеть…

Ноэль едва не задохнулась от возмущения.

– Ты самый наглый и вупьгарный тип из всех, кого я знаю!

К ее изумлению, этот непостижимый человек медленно склонил голову, словно она сделала ему изысканный комплимент.

– Вообще-то мы собирались поговорить о Саре с Крисом, – внезапно сменил он тему.

Филип умел распознать момент, когда стоило временно отступить. Он ждал четыре года и теперь был вполне доволен тем, насколько ему удалось продвинуться за один день.

Нечего сказать, хороша из меня сестрица! – ужаснулась Ноэль. Я должна была думать о Саре, а не поддаваться низменной страсти!

– Лично я предпочел бы держаться подальше и от Сары, и особенно от Криса, – откровенно сказал Филип. – Но ты, наверное, захочешь присоединиться к ним за кофе.

– Вовсе нет. – Она бросила быстрый взгляд на часы на тонком запястье. – Если я не потороплюсь, то безнадежно опоздаю.

– Куда опоздаешь? – обескураженно спросил Филип.

– На работу! – с по-детски наивным торжеством заявила Ноэль. Приятно все-таки было осознавать, что расстроила планы этого наглеца.

– На работу? А как же твоя дочь? Ноэль воинственно вздернула подбородок.

– А это уж не твое дело!

– Кем же ты работаешь?

– Медсестрой в местной больнице.

– Медсестрой? – Филип удивленно приподнял брови, помолчал и задумчиво добавил: – Хотел бы я оказаться твоим подопечным.

– Надеюсь, не окажешься!

– Что за трогательная забота о моем здоровье!

– Я просто представила, какой из тебя пациент. Такие, как ты, вечно норовят ущипнуть сиделку и отпускают идиотские шуточки, – мстительно объяснила она.

А ведь попади Филип в больницу, наверняка пустился бы расточать комплименты молоденьким женщинам-врачам, заставляя сердито хмуриться тех, кто постарше. Вообразив эту картину, Ноэль почему-то ощутила болезненный укол ревности.

Широкая улыбка Филипа вдруг погасла.

– Неужели тебе приходится иметь дело с подобными типами? – сурово осведомился он. – И часто?!

Хотя его самого возможность ущипнуть за гладкое, изящное бедро Ноэль приводила в восторг, мысль о других мужчинах – грубых неотесанных мужланах, тянущих свои грязные лапы куда не следует, – вызвала у Филипа взрыв неподдельного негодования. Да как они смеют!

Ноэль настолько удивила его неожиданная вспышка гнева, что она даже не сразу поняла, о чем идет речь.

– С какими типами? А, да нет, не часто. Кстати, – спохватилась она, – можно позвонить?

Меня привезла Сара, и мне нужно вызвать такси, чтобы вовремя добраться до работы. – Незачем. Я сам тебя отвезу.

3

Последовало несколько секунд потрясенной тишины.

– Очень любезно с твоей стороны, – наконец пролепетала Ноэль, но тут же опомнилась: – Ну уж нет! Вовсе ты не любезен!

От взгляда бездонных синих глаз, в которых таинственно мерцали золотистые искорки, у нее даже голова закружилась. Разве не то же самое произошло четыре года назад? Отчего же она так восприимчива к окружающей Филипа ауре откровенной сексуальности?

– Ты не первая, кто это заметил, – признался он.

– Нашел, чем хвастать! – бросила она. – А что до твоего предложения, так я предпочту пройтись пешком.

Остаться с ним наедине в замкнутом пространстве салона машины? Нет уж, увольте!

– Я не знаком с этой местностью, но, сдается мне, тут добрых три мили.

– Я же не сказала, что хочу идти пешком. Я сказала – предпочту.

– А ты не сторонница недомолвок. Так, значит, предпочитаешь волдыри на пятках моему обществу. Я уязвлен.

– Если бы!

Их постоянные перепалки уже окончательно напоминали детский сад, но Ноэль ничего не могла с собой поделать. Ответив презрительной миной на насмешливую гримасу Филипа, она хотела гордо отвернуться, но он указал на лужайку чуть в стороне от них.

– А вон и наши голубки! Гляди, идут рука об руку. Как ты думаешь, к чему бы это?

– Не знаю и гадать не хочу! – вспыхнула Ноэль.

Боже, что с ней! И это – примерная мать, в первую очередь заботящаяся о благе своей сестры? Нет, она ведет себя, как изголодавшаяся по сексу куртизанка!

– Как, ты снова предоставляешь им шанс разбираться самим? Я рад, что мы с тобой наконец пришли к одному мнению.

– Скорее ад замерзнет, чем я с тобой хоть в чем-нибудь соглашусь! – отрезала Ноэль.

– До чего приятно видеть настоящую объективность и непредвзятость.

И тут Ноэль вдруг поняла, отчего ее дочурка в приступе дурного настроения порой валится на спину и молотит пятками по земле – этот номер был гвоздем ее программы. Пожалуй, сейчас Ноэль и сама испытала бы большое облегчение, выпустив пар таким образом. Никаких разумных слов найти она уже не могла.

– Мы с Сарой решили пойти в какое-нибудь кафе, – сообщил Крис, едва молодые люди приблизились на расстояние оклика.

– Чудесная мысль, – с деланным безразличием отозвалась Ноэль.

Ее спокойствие обмануло Криса. У него сделалось такое изумленное и обрадованное лицо, что Ноэль не без чувства вины подумала, а не была ли она излишне сурова к нему раньше.

– Сара говорит, вам пора в больницу. Мы могли бы подвезти вас… – с готовностью начал он.

Улыбка на лице Ноэль поблекла – слишком уж очевидна была попытка умаслить ее. Она предпочитала более прямые пути. Филип, по крайней мере, не пытался обворожить ее сладкими речами. Поймав себя на такой мысли, молодая женщина изумилась и возмутилась одновременно. Еще чего не хватало! Этак она скоро начнет восхищаться, какой Филип хороший и прямодушный. «Хороший» – отнюдь не самое подходящее определение для этого человека, да и прямодушным его не назовешь – второго такого коварного и лживого типа поискать.

– Нет-нет, дети, – вмешался Филип со столь снисходительным выражением на лице, что Ноэль едва не завизжала от злости, – гуляйте. Я уже сам предложил подвести Ноэль.

И улыбнулся победной улыбкой. «Попробуй опровергни мои слова! – говорил его взгляд. – Ну попробуй!»

– Какой же ты хитрец, – процедила Ноэль сквозь зубы, нехотя садясь в машину Филипа.

– Не понимаю, чего ты боищься. Если тебе будет спокойнее, то знай: я не занимался никакими глупостями в машине уже… да много лет, – заключил он с тяжким вздохом по безвозвратно ушедшей юности.

Но не могла же Ноэль признаться, что это не ему она не доверяет, а самой себе. Впрочем, что до нее, то она никаких глупостей не натворит, уж это точно. Сдержанность и хладнокровие – вот ее броня.

– Думаю, – заметила она, – ты прав, что ограничиваешь себя в подобных радостях. Представляешь, как глупо выглядит человек твоего возраста, пытающийся соблазнить малолетних девиц.

Сквозь напускную надменность на лице Филипа пробилась усмешка.

– Ах ты, ехидна, – заметил он почти с нежностью.

– Так, значит, я могу положиться на тебя? – спросила Ноэль.

А ну как он ответит отрицательно? Не выпрыгивать же из машины, которая уже мчится по дороге! Это было бы чересчур драматично.

– Все-таки не стану связывать себя никакими клятвами, – лучезарно улыбнулся Филип, на миг отвлекаясь от дороги. – Предпочитаю оставлять себе свободу действий… Сознайся, ты бы первая возмутилась, если бы я заявил, что не имею на тебя никаких видов, – поддразнил он. – Любая женщина хочет думать, что неотразима.

Ноэль, решившая не отвечать, выразительно вздохнула и возвела глаза к небу.

– Что, не согласна? – как ни в чем не бывало осведомился Филип и добавил: – Кстати, как тут ехать? Налево?

– Да, а потом направо возле светофора, – сказала Ноэль и, забыв о решении, которое приняла минуту назад, спросила: – Верно ли я заключила с твоих слов, что ты привык потакать всем женским прихотям, раз готов каждой внушать, что она неотразима?

– Если бы ты знала меня получше…

– Избави Боже! – перебила его Ноэль с ужасом в голосе.

– …то поняла бы, что я никогда не потакаю ничьим прихотям, – закончил Филип, не поддаваясь на провокацию.

Один день с Бетси – и ты возьмешь эти неосторожные слова назад, подумала Ноэль, с мрачным удовлетворением представляя, как ее предприимчивая дочурка легко укрощает нахала.

– Сразу видно, что у тебя нет маленького ребенка, – неосторожно сказала она.

– Уж надеюсь, – усмехнулся Филип, поворачиваясь в ее сторону, но узрел лишь затылок своей спутницы, – внезапно покраснев до ушей, та отвернулась к окну.

И что ее вдруг так задело? – удивился он.

Ноэль тем временем кляла себя на чем свет стоит. Какой идиоткой надо быть, чтобы отпускать рискованные шутки в адрес отца собственного ребенка! Это же значит самой подталкивать его к догадкам, которых больше всего хочешь избежать.

– А вы с Крисом совсем не похожи, – поспешила она сменить тему, но голос, излишне звонкий и высокий, выдавал ее волнение.

Филип удостоил Ноэль очередным задумчивым взглядом.

– Да, – грустно согласился он, – я даже в юности не напоминал красавчика с обложки.

Что правда, то правда. Филипа Нейчела никто не назвал бы смазливым, зато он был наделен той вызывающе сексуальной мужской красотой, что сохраняется куда дольше юношеской привлекательности.

Ноэль презрительно хмыкнула.

– Слышу речь глубокого старца!

И кого он пытается обмануть? Ясно же, что за свои тридцать с небольшим лет он успел вдоволь насладиться женским вниманием.

– Уверен, твоя сестра с тобой согласится.

– А ты уже подумывал соблазнить и ее? – не удержалась от выпада Ноэль.

Нет-нет, она совсем не ревновала Просто… просто ей почему-то вдруг стало не по себе.

– Тебя, Ноэль, я не соблазнял. – В низком голосе Филипа появились вкрадчивые, интимные нотки, от которых ее бросило в жар. – Собственно говоря, если кто кого и соблазнил, так это ты меня.

Как будто она нуждалась в подобных напоминаниях! Опустив стекло, Ноэль подставила разгоряченное лицо прохладному воздуху. Настоящий джентльмен ни за что не стал бы этого говорить.

– Тебе жарко?

– Ничуть. Просто не люблю духоты.

Почудилось ей или в голосе Филипа проскользнуло легкое раздражение? Похоже, все эти словесные игры ему надоели. Не настал ли черед говорить правду? О нет, только не это! Только не сейчас… Никогда!

– А кто у вас с Крисом общий – отец или мать?

– Какая ты, однако, любопытная.

– Что поделать. – Ноэль с притворной кротостью пожала плечами, но голос ее звучал ядовито. – Ты ведь такой завораживающий мужчина, весь из себя загадочный.

– Ну ладно, поговорим обо мне… а потом чур твоя очередь, – добавил он. Ноэль мгновенно обернулась к нему, объятая ужасом. Одарив ее зловещей ухмылкой, Филип вновь сосредоточил внимание на дороге, буркнув: – Мать.

– Что-что?

– Моя мама вышла замуж за отца Криса, – пояснил он.

– А почему тогда, – удивилась Ноэль, – у вас одна фамилия?

– Джордж Нейчел усыновил меня.

– А ты не возражал против того, чтобы потерять фамилию отца?

– До тех пор пока мама не вышла замуж за Джорджа, отца у меня не было. Это не значит, что я появился на свет в результате непорочного зачатия. Просто узнав, что в обозримом будущем должен родиться я, мой папаша дал деру.

В голосе Филипа смешались горечь и презрение.

– Так ты поэтому… Ноэль не окончила фразы.

– Поэтому хочу, чтобы Крис участвовал в воспитании ребенка? Смотрю я, Ноэль, ты и впрямь совсем плохого мнения о бедняге. Просто ты видела его не с лучшей стороны – в твоем обществе брат всегда ужасно нервничает.

Вне себя от изумления, Ноэль повернулась к Филипу. Радуясь, что достиг цели, он продолжил:

– Я действительно не выношу мужчин, не признающих отцовского долга. Но в отношении Криса мне не нужно применять никакого давления, он думает точно так же.

Филип говорил настолько сухо и жестко, что молодая женщина неуютно заерзала на сиденье. Неужели он не понимает, что принадлежит к тому типу людей, противоречить которым посмеет отнюдь не каждый? На ее вкус, стремление властвовать было в нем развито слишком сильно – в отличие от тела: оно было совершенно.

Ноэль зажмурилась. И куда заводят ее непослушные мысли всякий раз, когда она принимается размышлять о Филипе Нейчеле?

– Возможно, я от рождения наделен чувством семьи… Кто скажет, как впечатления детства влияют на мировоззрение взрослого.

Ноэль снова стало неуютно.

– Ты считаешь, что ребенок без отца много теряет?

Мысли об этом не давали ей спать по ночам.

– Все зависит от отца. А из Роналда вышел бы хороший отец?

– Да, – секунду поколебавшись, решительно ответила она.

Филип лишь кивнул в ответ – у него не было повода для сомнений. Однако Ноэль знала: хотя Роналд отчаянно мечтал о ребенке, представления о родительских обязанностях имел весьма смутные и, когда в гости к ним приходили семейные пары с детьми, буквально считал минуты до их ухода.

– Но у тебя ведь не было выбора… так же, как и у моей матери.

Что правда, то правда. Никак не поставишь в известность человека о том, что у него родился ребенок, если даже имени его не знаешь.

– Вот кого я на самом деле не понимаю, – тем временем продолжал Филмп, – так это женщин, которые становятся матерями-одиночками по собственному желанию, а не по воле обстоятельств. Пойми, я вовсе не утверждаю, что ты чего-то недодаешь дочери. Я и сам в детстве отнюдь не считал, будто мне чего-то не хватает. Мама окружила меня такой заботой, что я просто не понимал, для чего нужны традиционные семьи. Поэтому появление Джорджа поначалу воспринял в штыки. Но он очень изменил мою жизнь – я смог снова стать ребенком. Дети из неполных семей слишком уж быстро взрослеют…

– Приехали!

Ноэль едва не подпрыгнула на сиденье от облегчения.

– Ты всегда так ликуешь, приезжая на работу? – сухо осведомился ее собеседник, тормозя перед серым кирпичным зданием.

– Не люблю опаздывать – это непрофессионально, – холодно ответила Ноэль, безуспешно пытаясь открыть дверцу.

– Подожди, я сам.

Филип проворно выскочил из машины, обошел ее и с учтивым полупоклоном распахнул дверцу.

– Приятно было поговорить, – столь же любезно заверил он, когда Ноэль пулей вылетела из машины.

– В самом деле? А с моей точки зрения – напрасная трата времени! – Хотя вернее было бы сказать «ночной кошмар».

– Ну это легко исправить.

Дрожь предчувствия помогла ей догадаться о его намерениях, прежде чем рассудком Ноэль поняла, в чем дело.

Второй поцелуй доказал, что забыть первый ей так и не удалось. Губы Филипа были столь же искусны и чувственны, а язык – столь же настойчив, как запомнилось Ноэль. Слабый стон молодой женщины потонул в жаре этого поцелуя.

Когда Филип наконец отпустил Ноэль, она лишь тихо и мечтательно вздохнула. И куда подевалось праведное негодование в тот самый миг, когда больше всего было нужно? Неудивительно, что Филип торжествовал – мерзкий, самодовольный тип!

Он еще имел дерзость легонько погладить большим пальцем ее подбородок.

– Нет-нет, детка, лучше ничего не говори, только загубишь такой момент! – с притворным пылом попросил он, картинно прижимая руку к груди.

Ноэль передвинула его руку.

– Если у тебя есть сердце, в чем я глубоко сомневаюсь, то находится оно тут, слева.

– Отрадно видеть, как ты сведуща в анатомии! – с еще более преувеличенным восторгом сообщил Филип. – Я, разумеется, говорю с точки зрения потенциального пациента.

– А что до того, чтобы испортить момент, – огрызнулась Ноэль, – так я бы лучше подпортила тебе физиономию!

С этими словами она гордо повернулась и зашагала к входу, унося с собой воспоминания о его издевательском смехе.

К несчастью, сцену перед дверью вплоть до злополучного поцелуя, видели несколько любопытных коллег, привыкших к тому, что она приезжает на стареньком «форде», а не на роскошном «порше».

А внешность Филипа лишь подлила масла в огонь. Казалось бы, у людей своих дел хватает, так нет же, всем и каждому хотелось вытянуть из Ноэль мельчайшие подробности ее «романа». Через несколько часов она была уже по горло сыта умело замаскированными или совсем не замаскированными расспросами.

– Ну почему, – взмолилась она наконец, – ну почему все считают, будто одинокая женщина постоянно ищет себе мужчину? Я и без того совершенно счастлива, а даже если бы и искала себе кого-нибудь, то Филипа Нейчела даром бы не взяла!

Она думала, что высказалась достаточно ясно и наслаждалась тишиной и спокойствием, пока кто-то из сотрудников не спросил: а не тот ли красавчик, что подвозил ее утром, стоит под окном? Ноэль поняла, каково приходится мышке, возне норки которой залег голодный, зубастый кот.

– Будь у меня такой кавалер, уж я бы не стала задерживаться, – пошутила ее сменщица.

– У меня уйма работы, надо же все доделать. Она тянула время до последнего, пока не настала пора торопиться к Бетси, По счастью, одновременно с ней уходила ее подруга Энн.

– Слушай, – попросила Ноэль, – ты меня не подвезешь?

– Неужели предпочитаешь мою развалюху тому шикарному «порше»? – поддразнила Энн, но тотчас же посерьезнела, увидев, что подруга готова расплакаться. – Ну конечно, подвезу, о чем разговор.

Она даже тактично обошла молчанием странное поведение Ноэль: та забилась на заднее сиденье и, не поднимая головы, пролежала там, пока они не отъехали подальше от больницы.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила верную подругу Ноэль, вылезая возле родительского дома.

– Если ты благодаришь меня за то, что я поумерила свое любопытство, то не стоит. Я просто попридержала его до поры до времени. А знаешь, Ноэль, – добавила Энн откровенно, – выглядишь ты просто ужасно. Бледная, тени под глазами – ну куда это годится? Грех было бы приставать к тебе с расспросами, пока ты не отоспишься. Ах да, тебе ведь не удается отоспаться. Ума не приложу, и как ты только выдерживаешь! Я вот себя человеком не чувствую, пока не просплю свои законные восемь часов.

Ноэль пожала плечами.

– Ко всему привыкаешь. Иногда мне удается вздремнуть днем, пока Бетси спит. Да и работаю я только два дня в неделю. Не так уж и страшно.

Простившись с подругой, Ноэль вошла в дом.

– Она спит, – сообщила ей мать, встречая дочь в кухне.

Ноэль нахмурилась и поглядела на часы. Странно – обычно малышка просыпалась ни свет ни заря.

– Ночью Бетси плохо спала. Все время капризничала.

– Ой, мама, надо было мне позвонить!

– Я бы позвонила, если бы случилось что-то серьезное. Но у детей часто поднимается температура.

– Температура? У Бетси? – переполошилась Ноэль. – Где она?

– Никуда твоя ненаглядная не денется, успокойся, сядь посиди немножко. Ты же совсем с ног валишься, – строго сказала мать, усаживая Ноэль за стол и всовывая ей в руки чашку горячего чая. – Отец отвезет вас, когда Бетси проснется. Полагаю, ты знаешь, что твоя сестра не ночевала дома?

Нет, Ноэль этого не знала. Укоризненный взгляд матери словно бы намекал, что ответственность за поведение младшей дочери лежит исключительно на старшей.

– Нет, ты мне скажи, что она вытворяет? Она же еще слишком молода, чтобы выходить замуж!

– Я и сама вышла замуж в двадцать лет, – напомнила Ноэль, осторожно отпивая обжигающий чай.

– Но перед тобой не открывалось таких блестящих перспектив, как перед Сарой! – напрямик заявила Маргарет Норд.

Ноэль понимала, что ее мать пришла бы в ужас, узнав, какую боль причинила дочери брошенной мимоходом фразой. А сколько их было за долгие годы, этих фраз! И мать, и отец считали само собой разумеющимся, что у старшей дочери один удел – как можно скорее выйти замуж и родить им внуков. Зато младшая непременно сделает головокружительную карьеру.

Ноэль не обманула их ожиданий: еще студенткой привела домой симпатичного молодого преподавателя. И когда Роналд пожелал сыграть свадьбу, не дожидаясь, пока невеста закончит учебу, к его уговорам присоединились два родительских голоса. Порой Ноэль казалось, что именно желание угодить папе и маме заставило ее тогда заглушить робкие сомнения и опасения в своей душе. Она согласилась.

Но когда оказалось, что с внуками ничего не получается, выносить скрытые укоры родителей стало тяжело. Ноэль винила в этой беде только себя. Роналд придерживался такого же мнения. И хотя ему хватало совести не высказывать этого, молодая жена часто думала, что разочаровала его.

Однажды она вслух предположила, что он ни за что не женился бы на ней, знай о ее бесплодии. Роналд устроил скандал. Только гораздо позже до Ноэль дошло: по сути дела он не возражал, он просто раскричался.

По иронии судьбы, настоящие проблемы у супругов начались только тогда, когда выяснилось, что все их неудачи стать родителями связаны с ним, а не с ней. Роналд воспринял свое бесплодие как вызов, оскорбление, ставящее под сомнение его мужские достоинства. Самоуважение его было сильно подорвано, он сделался вспыльчивым и агрессивным. Возможно, заводя любовницу, он силился что-то доказать хотя бы себе самому. Но Ноэль так и не представилось возможности выяснить, устоял бы их брак перед этим последним ударом…

– Ноэль! Ноэль, я спросила, как думаешь, разрешат ли ей в университете взять отсрочку на год?

– Что? – Ноэль попыталась собраться с мыслями. – Мама, прости, я все-таки пойду взгляну на Бетси.

– Ну знаешь ли, могла бы и побольше интересоваться будущим родной сестры! – упрекнула ее мать.

Когда Ноэль вошла в спальню, Бетси не встретила ее обычной улыбкой – той, от которой всякий раз замирало сердце. На лбу малышки выступила испарина, глаза лихорадочно блестели. Когда Ноэль откинула одеяло, чтобы взять дочку на руки, та захныкала. Не требовалось быть врачом, чтобы понять – девочка заболела.

– Пойдем, милая, дедушка отвезет нас домой. Я позвоню дяде Бену, он приедет и посмотрит тебя.

Дядя Бен был их семейным врачом, другом Роналда. Ноэль с нетерпением ждала, пока он закончит осмотр.

– Что с ней? – встревожено спросила она. – : Только не говорите мне, что я чересчур мнительная мать!

– Да разве я посмел бы? – ответил Бен. – Ну что я могу сказать такого, чего бы ты сама не знала? У девочки жар. Похоже, это какой-то вирус.

– Типичная отговорка врачей, когда они не могут понять, в чем дело, – хмуро отозвалась Ноэль.

Сердце твердило ей, что все не так просто. Но медики не принимают доводов «сердце чует», им подавай факты.

– Вообще-то тут гуляет довольно неприятный двадцатичетырехчасовый грипп. Все, что ты можешь, это сбивать температуру да давать малышке побольше жидкости. Если я снова понадоблюсь, звони – приеду сразу.

Ноэль вздохнула.

– Спасибо, Бен, я знаю, что на вас всегда можно положиться. Правда, я вам очень благодарна. Просто так тяжело…

Нервно сглотнув, она перевела взгляд на дочку, которая слабо улыбнулась в ответ. Бен похлопал Ноэль по плечу.

– Можешь не объяснять. У самого дети есть. Он с шумом захлопнул свой чемоданчик.

Ночь Ноэль провела на диванчике в детской, с тревогой прислушиваясь к затрудненному дыханию дочки. Только под утро усталость наконец одолела ее и молодая женщина забылась беспокойным сном.

Около половины десятого ее разбудил настойчивый звонок в дверь. Первым делом Ноэль метнулась к детской кроватке. Девочка была бледна и еле дышала.

– Бетси! Бетси!

Ответа не было. Маленькое тельце тяжело обвисло на руках у Ноэль. Обезумев от ужаса, молодая женщина бросилась к двери и рывком распахнула ее.

Филип стоял на крыльце, собираясь позвонить еще раз. Увидев обезумевший взгляд Ноэль, неподвижную белокурую малышку у нее на руках, он сразу понял – случилась беда.

– Скорее в больницу! – воскликнула молодая женщина и побежала мимо него к припаркованному у обочины «порше».

– Конечно.

Расстояние до ближайшей больницы Филип преодолел за рекордно короткий срок. Едва они прибыли туда, как сразу же завертелся налаженный механизм скорой помощи. Не прошло и нескольких минут, а Бетси уже лежала под капельницей.

Никогда еще Ноэль не чувствовала себя настолько беспомощной. Ожидание, длившееся несколько часов, было пострашнее любого кошмара. И когда врач в белом халате вышел в коридор поговорить с ней, фигура его двоилась и расплывалась в глазах молодой женщины. Отчаянно напрягаясь, Ноэль старалась понять смысл его слов, но парализованный ужасом мозг отказывался работать.

– Хорошо, что сразу привезли… тяжелый случай… следующие сутки будут критическими… лучший детский центр интенсивной терапии в нашем районе…

Ноэль лишь молча кивала.

Когда врач ушел, оставив ее в комнате ожидания, до Ноэль внезапно дошло, что обращался он не только к ней, но и к кому-то еще.

– Ты еще здесь? – спросила она.

– Я думал, – бесстрастно ответил Филип, – что кому-то надо быть рядом, чтобы связаться с твоей семьей.

– О Боже, мама! – Ноэль прикрыла глаза. – Не знаю, как я смогу разговаривать с ней прямо сейчас.

– Тебе нельзя оставаться одной в таком состоянии.

– Может, позвать Сару? Да нет, что это я!

Она изо со всех сил пыталась сосредоточиться. – Сару нельзя и близко сюда подпускать. Вдруг это навредит ребенку?

– Я обо всем позабочусь, – сказал Филип, и Ноэль лишь кивнула, без всяких вопросов полагаясь на его помощь и поддержку. – Ты побудешь немного одна?

Ноэль в очередной раз кивнула. Но почему-то ей очень не хотелось отпускать его – даже ненадолго.

Первую половину ужасной ночи с Ноэль провел ее отец. Но потом она все же настояла, чтобы он пошел отдыхать. Однако долго пробыть в одиночестве ей не довелось.

– Что ты тут делаешь?

– Твой отец не хотел, чтобы ты оставалась одна, – ответил Филип.

Оба говорили шепотом, хотя Бетси все еще лежала без сознания и разбудить ее они не могли.

Филип тихонько опустился на кушетку рядом с Ноэль. Она была благодарна ему за то, что он не задавал участливых, но никчемных вопросов.

Только под утро врачи решились сообщить матери хоть какие-то новости.

– Конечно, больших сдвигов к лучшему еще не произошло… Придется применить интенсивную терапию. Но все же прогноз оптимистичен.

– Она не умрет? Не умрет? Собственный голос показался Ноэль чужим – надтреснутым, старым.

– Ваша дочка – настоящий боец, миссис Ленард.

И тут Ноэль начало трясти, из глаз хлынули слезы – первые, что разрешила она себе пролить за последние сутки. Слепо повернувшись, она нашла прибежище на чьей-то широкой груди. Ее нежно и утешающе обняли сильные руки. Наконец поток слез иссяк. Ноэль отстранилась, стыдясь проявленной слабости.

– Прости.

Она смахнула с лица пряди волос. Руки дрожали, поделать с ними Ноэль ничего не могла. Да и все происходящее воспринимала как-то смутно. Откуда тут Филип? Почему он сидит вместе с ней у постели ее дочери… точнее, их дочери? Бетси заслужила отца – такого, как Филип! – внезапно поняла Ноэль со всей очевидностью.

– Почему бы тебе не умыться, не поесть, не поспать хоть чуть-чуть?

– Я не могу! – запротестовала она.

– Подумай, много ли крошке будет пользы, если ты рухнешь без сил?

Филип был прав.

– Ладно, пойду съем чего-нибудь. Ты позовешь меня, если…

Она вновь обратила полные тревоги глаза на хрупкую фигурку в постели.

Ноэль вышла. Через несколько минут в палату вошла дежурная медсестра, добродушного вида толстушка средних лет. Взглянула на капельницу, проверила какие-то показания на датчиках и, поправив на девочке одеяло, повернулась к молчаливой фигуре у окна.

– Бедная девочка. Тяжело ей пришлось. Но вы не переживайте, она выкарабкается. Просто поразительно, как быстро развивается инфекция у таких крошек. А эти осложнения… Были затронуты кроветворные органы, потребовалось срочное переливание крови. А у нее такая редкая подгруппа – встречается у одного человека на несколько тысяч. Еще неделю назад мы бы просто не знали, что делать. Слава Богу, в прошлое воскресенье проходил благотворительный День донора и какой-то заезжий магнат принимал в нем участие. У него оказалась именно такая кровь, как нужно. Не то малышка могла бы и не выжить.

Она сделала какую-то отметку в лежащей на столе истории болезни и вышла.

Еще несколько секунд Филип просидел неподвижно, прежде чем подняться и проверить зародившиеся в голове и с каждой секундой набиравшие силу подозрения.

Он хорошо помнил донорский номер, присвоенный ему в прошлое воскресенье. А уж какая редкая у него подгруппа крови знал с самого детства. Шагнув к столу, он перелистал карту в поисках отметки о переливании. Так и есть!

Встав перед кроватью, Филип устремил взгляд на неподвижную маленькую фигурку. На лбу его выступил пот. Отерев его дрогнувшей рукой, Филип все смотрел и смотрел, потря-сенно узнавая в бледном, измученном личике знакомые фамильные черты. Этот разрез глаз, этот нос, эти губы…

– Что случилось?

Филип с усилием отвел взгляд от лица девочки – его дочери! – и повернулся к двери.

– Ничего.

И в то же время так много. Неудивительно, что Ноэль упала без чувств к его ногам.

– Я думала… Я испугалась… Ты так стоял там… Ноэль неуверенно умолкла. Филип выглядел как-то странно, точно с трудом осознавал происходящее. Впрочем, решила она, наверное, у меня просто разыгралось воображение. Скорее всего, на него плохо действует больничная обстановка – такое часто бывает.

– Я испугалась, что ей хуже. – Ноэль торопливо шагнула к постели и увидела, что бледные щеки Бетси чуть-чуть порозовели. – Спасибо, что остался со мной.

Горькая ирония ситуации поразила Филипа: она благодарит его за то, что он вместе с ней бодрствовал у постели тяжело больной дочери – их единственного ребенка! Малышка могла умереть, а он так ничего и не узнал бы!