Текст книги "Жаркая любовь"
Автор книги: Люси Меррит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Не слушай меня, Ди. У меня просто выдалась неудачная неделя. Отец наседает на меня с просьбой явиться на танцевальную вечеринку, которую затевает моя сводная сестра Лейн, а мама об этом и слышать не хочет. Ну, сама знаешь, все эти намеки типа «Как ты можешь явиться в дом, куда он привел «эту женщину?» – и все в таком роде. Я понимаю, что Лейн тут не виновата. Черт побери, ведь она действительно мне сестра – хотя и сводная. Но маму хлебом не корми – дай поплакать над своей загубленной судьбой. И когда она увлекается, с ней попросту невозможно сладить. А в последнее время мне стали сниться дурные сны.
– По-моему, ничего удивительного.
От этой короткой сочувственной фразы у Алекс потеплело на сердце – впервые за весь день.
– Вот и я считаю, что этого следовало ожидать. Родители совсем замучили меня с этой проклятой вечеринкой.
– Неужели твой отец тоже способен опуститься до того, чтобы пытаться морально шантажировать свою дочь? – притворно изумилась Диана.
– Да нет, что ты! Просто он вне себя от бешенства. Ведь это связано с деньгами. Вот почему он чувствует себя оскорбленным. Семейная реликвия, этот огромный дворец в классическом стиле, буквально лежит в руинах. У отца никогда не хватало денег даже на то, чтобы сделать его хотя бы пригодным для жизни. Но у меня не укладывается в голове, какого черта его так возмущают планы Лаванды? Она же не собирается превратить его в доходное место, мотель или забегаловку! Джо специально заставил нас раскопать старые чертежи. Это будет настоящая историческая реконструкция. И я уверена, что в итоге дворец возродится во всей своей прежней красе. Но папа ничего не желает слушать и кричит, что это вопрос принципа. Что дедушка не имел права так обращаться с недвижимостью и оставлять Лаванде родовое гнездо.
– Как всегда, все упирается в землю. Твоего отца можно только пожалеть.
– Они скоро разорвут меня на куски. И мне уже давно никого жалеть не хочется, – мрачно процедила Алекс.
– Даже милашку Джо?
– А его – меньше всех! – Алекс так и вскинулась при упоминании об этом типе. – Это он все начал!
– Да ладно тебе, Алекс. Он же не виноват, что у твоих родных не все дома. Бедный мальчик не имеет отношения к вашей семейной вендетте.
Алекс всегда страдала от излишне развитого чувства справедливости. Она понурилась и вздохнула:
– Да, я знаю, что он не виноват. Просто меня берет досада, что он снова разворошил это осиное гнездо. Пока он не явился к Лаванде со своим предложением, у нас сохранялось что-то вроде вооруженного перемирия.
Она помрачнела еще больше, припомнив недавний обмен телефонными звонками. Кстати, если уж ее непременно должны преследовать кошмары, то почему в них не фигурируют ссоры между родителями?
– Он тебе не нравится? – Диана не спускала с нее внимательного взгляда.
– Кто? – Алекс вздрогнула, вырванная из своих невеселых мыслей. – Джо? Конечно, нравится! Он хороший парень – когда не провоцирует моих родных на новую войну.
– Хороший парень?.. – невнятно переспросила Диана.
От удивления глаза у нее полезли на лоб.
– Ну, пожалуй, у него нездоровое чувство юмора, и он слишком любит всех высмеивать. А в остальном он о'кей.
– О'кей? – выдохнула Диана. – О'кей?!
– Ну да. А что такого?
– Этот мужчина, – с нажимом проговорила Диана, – не просто «о'кей»! Да ты посмотри хорошенько! Ты что, не видишь, как все здесь на него пялятся? Мало того, что вся эта гора мышц наделена отличными мозгами – он как будто явился сюда прямо из тех снов, о которых ты не станешь откровенничать со своей бабулей!
– Уж это точно! – внезапно улыбнулась Алекс. – Если моя бабуля узнает, что мне наконец-то стали сниться такие сны, она запляшет от счастья.
– Ты просто какая-то извращенка! – сдалась Диана.
– Я – помолвленная женщина.
Ну или почти помолвленная, если уж на то пошло. Но ведь Руперт действительно сказал на Пасху: «Неплохо бы нам пожениться!» До сих пор он вообще не заводил речи о свадьбе, хотя Алекс не сомневалась, что рано или поздно это случится. Она не спешила, она умела ждать. Если твоим избранником становится такой мужчина, как Руперт, первое, чему приходится учиться, – это умение ждать.
– А я двадцать лет прожила со своим мужем душа в душу, – возразила Диана, медленно качая головой, – но это не мешает мне обращать внимание на интересных мужчин.
– И заслужить репутацию ниспровергательницы моральных устоев, – пошутила Алекс. – Это не для меня.
Возле ее локтя неслышно возник официант, и Алекс сказала:
– Прости, Диана, мне придется пойти посмотреть, что творится на кухне. Гости пьют больше, а едят меньше, чем мы рассчитывали.
– Иди и исполни свой долг. – Диана отсалютовала ей своим фужером с шампанским. – Как и всегда!
Алекс улыбнулась, сделав вид, будто не заметила скрытого намека в ее словах, и отправилась на кухню. Ей вовсе не хотелось спорить с Дианой. Да к тому же она не могла не признать, что Диана права. Она действительно всегда исполняет свой долг и придерживается правил. Но она видела своими глазами, к чему приводит пренебрежение этими правилами. Она сама выросла никому не нужным ребенком, заброшенным родителями в угоду своим обидам и спорам.
И так, верная своим принципам, Алекс трудилась не покладая рук весь вечер.
К девяти часам Лаванда выглядела абсолютно выжатой. Именно выжатой, а не усталой. Она никогда не призналась бы в том, что устала. Но сейчас ей хотелось отправиться домой и лечь, повыше закинув ноги.
– Все в порядке. Я и одна прослежу за уборкой и, расплачусь с официантами, – пообещала Алекс.
Неожиданно возле них очутился Джо Гомес и предложил свою помощь. К вящему удивлению Алекс, Лаванда не послала его к черту, а одобрительно воскликнула:
– Неужели вы так добры, Джо? Это снимает с моей души огромную тяжесть!
Судя по всему, она говорила вполне искренне.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Алекс, помогая бабке усесться в лимузин.
Лаванда захлопнула дверцу, но сразу же нажала кнопку, опускающую стекло. Ее птичья лапка крепко вцепились в пальцы Алекс.
– Я до последнего надеялась, что твоя мама все-таки приедет, – с досадой сказала она.
– Скорее всего она забыла. Или решила, что все будут дружно ее осуждать. Ты же ее знаешь!
– Да. Да. Знаю.
– Я непременно ей позвоню. Наверняка с ней не случилось ничего страшного. – Алекс видела, что ее слова нисколько не успокоили Лаванду, и добавила: – Ну давай я к ней заеду по пути домой, если уж ты так хочешь.
– Нет! – отрезала бабка с неожиданной горячностью. – Нет, ты и так сделала слишком много. А о твоей матери я позабочусь сама. Как-никак, это мой родной сын превратил ее жизнь в сущий ад, и кому, как не его матери, расхлебывать эту кашу? Пора, давно пора положить этому конец!
Она даже потрепала внучку по щеке. Алекс несказанно удивилась: Лаванда не признавала «телячьих нежностей».
– Будь хорошей девочкой. Не позволяй Джо себя запугать.
Не успела Алекс прийти в себя и потребовать объяснений столь неожиданному совету, как Лаванда похлопала шофера по плечу, и лимузин плавно тронулся с места.
– Чепуха какая-то! – пробормотала Алекс, обращаясь к темным небесам.
О том, чтобы обратиться за разъяснениями к самому Джо Гомесу, не могло быть и речи.
Алекс никак не могла понять, с какой стати Лаванде взбрело в голову, будто Джо собирается ее запугивать. Пусть даже и не мечтает! В любом случае у него ничего не выйдет. Алекс сумеет ответить ему достойным образом. Однако расспрашивать его все равно не стоило, – еще вообразит о себе бог знает что!
Она прекрасно понимала, что Джо хотел бы заполучить ее к себе на службу. Мало ли кто чего хочет. Алекс не собиралась даже обдумывать его предложение.
Однажды весной Джо Гомес возник в кабинете у Лаванды с предложением реконструировать их семейную реликвию – родовой дворец. Это случилось незадолго до того, как они опубликовали годовой отчет. Год выдался на редкость неудачным. На заседании правления все старались свалить вину друг на друга. Аудиторы сочли себя оскорбленными и просто покинули помещение.
Но это оказалось лишь прелюдией к новым неприятностям. Идеально вышколенная секретарша Лаванды проводила аудиторов до дверей и решила, что совещание закончилось. И когда в приемную влетел Джо Гомес с охапкой скатанных в рулоны чертежей, она беспрекословно пропустила его в кабинет.
Он угодил в самый разгар заварухи. Джеральд Миллер, заместитель директора, орал так, что казалось, его вот-вот хватит удар. Начальница исследовательского отдела горестно заламывала руки. Выводок иностранных представителей хором источал поток жалоб, извинений и предложений. Что же до самой Лаванды – это был тот редкий случай, когда от гнева она лишилась дара речи. Пользуясь своей безнаказанностью, все остальные орали все громче и громче.
И тут со своего места поднялась Алекс.
– Может быть, мы попробуем найти выход, – негромко проговорила она. – Давайте условимся: каждый уложит в одну фразу свое предложение о том, что нам следует изменить в первую очередь. Только одна фраза. Только одно направление. Лаванда, вы первая.
И в эту минуту в глазах у всех вдруг забрезжила надежда.
Голоса снова зазвучали спокойно и сдержанно. У Джеральда восстановился нормальный цвет лица. Лаванда что-то сказала, но Алекс не смогла вникнуть в суть ее предложения. Потому что увидела замершего в дверях Джо. Он выглядел не просто удивленным – он был в восторге, он был буквально околдован. И громко произнес:
– Я – влюбился!
В ту минуту Алекс не придала значения его словам. Она прибегала к этой тактике и позже – не обращала внимания на Джо Гомеса, хотя он упорно бомбардировал ее букетами цветов и красноречивыми обещаниями интересной работы и баснословного оклада. Он втерся в доверие к Лаванде, он стал частенько у них обедать и не оставлял попыток переманить Алекс в свою фирму.
– В Лондоне можно найти тысячи администраторов не хуже меня, – повторяла Алекс. – Почему бы вам не выбрать кого-то другого?
– Но мне нужны именно вы!
– Нет, неправда! Вы просто хотите доказать, что всегда добиваетесь своего, – сердито возразила она.
Джо расхохотался и в ответ на эту грубость нагло ущипнул Алекс за щеку. После чего признал, что она права.
Но и после этого Джо не успокоился. Уж не собрался ли он нынче вечером устроить новый заход?
Алекс с тревогой посмотрела в его сторону. Пока он ни словом не обмолвился о новой службе. Сноровисто расставляя по местам мебель, Джо проявил при этом недюжинную силу. Он даже не счел ниже своего достоинства помочь официантам загрузить в фургон ящики с пустыми бутылками.
Алекс расплатилась со всеми, кого пришлось нанять на этот вечер, попрощалась с ними и заперла парадную дверь.
– Это все? – спросил Джо.
– Осталось только вернуть остатки наличных денег в сейф наверху. Проверю напоследок все двери и окна – и можно уходить.
Она поднялась на второй этаж. Он не отставал от нее ни на шаг.
– Я подвезу вас до дома.
– Зачем? Еще совсем рано. На Пиккадилли полно такси.
– Нет, я сделаю еще лучше, – рассуждал Джо, как будто ничего не слышал. – Вы наверняка голодны. И я угощу вас обедом!
«Ну вот, начинается!» – устало подумала Алекс.
– Нет, спасибо.
Она вошла в просторное помещение, где по традиции проходили заседания. Он последовал за ней.
– Окажите мне эту честь! Сегодня вечером вы пахали как вол! И заслужили хороший обед.
– Джо, вы напрасно стараетесь казаться честнее, чем вы есть, – язвительно сказала она. – Это вам не к лицу – тем более что мне известно о подписанном контракте!
– По-вашему, я способен воспользоваться слабостью женщины, доведенной до изнеможения тяжким трудом? – Судя по всему, Джо был задет за живое.
– По-моему, вы никогда не упустите случая воспользоваться слабостью кого угодно, – откровенно заявила Алекс. – И…
Но ее фраза так и повисла в воздухе: Алекс не заметили на полу остатков бутерброда и поскользнулась на мягком масле. Она наверняка бы упала, не поддержи ее Джо Гомес.
От неожиданности Алекс на миг забыла, где находится. Все еще цепляясь за любезно подставленную руку, она медленно подняла глаза и наткнулась на его лукавый взгляд.
– Так, значит, кого угодно, да? – со значением проговорил он.
– Джо…
Она снова едва не упала. Комната поплыла перед глазами, и ей это очень не понравилось. Алекс раскинула руки, чтобы восстановить равновесие. При этом она нечаянно задела выключатель, раздался легкий щелчок, и кабинет погрузился в непроглядную тьму.
Джо расхохотался. Он не спешил отпускать Алекс от себя. И она почувствовала, как вздрагивают от басовитого раскатистого хохота его широкая грудь и шея. Это показалось ей удивительно интимным ощущением. Потрясающе интимным.
Алекс даже в мыслях не могла допустить чего-то столь интимного между собой и Джо Гомесом. И с ужасом осознала, что никогда не отделается от воспоминания об этой минуте. Отныне она всегда будет вспоминать о том, что такое возможно. Даже если они никогда больше не прикоснутся друг к другу. Даже если она вообще выбросит его из головы.
А в следующую секунду Алекс была вынуждена признаться себе, что между ними возникло некое влечение. Это открытие было для нее совершенно неожиданным, однако Алекс почувствовала, что никогда уже не сможет обмануть себя, повторяя, что ничего подобного не было.
Весь ее мир грозил перевернуться вверх дном, и она ничего не могла с этим поделать. Но все же стоило хотя бы попытаться.
– Нет, этому не бывать! – воскликнула она вслух.
Задыхаясь от волнения, Алекс вырвалась из его рук. Джо снова рассмеялся. В панике она метнулась к окну. Он двинулся следом. Его силуэт казался ярко освещенным по сравнению с темнотой, царившей в комнате.
Творилось что-то дикое, немыслимое! Джо всегда вел себя с ней по-приятельски. Веселый, добродушный, иногда немного грубоватый, он никогда не проявлял к ней особого интереса. Алекс считала, что достаточно изучила его. Она знала, каков он в работе.
Но она ни разу не сталкивалась с этим огромным хищником, неслышно кравшимся за ней по темной комнате. С мужчиной, на которого не подействовала ее откровенная отповедь. С мужчиной, способным в одну минуту разворошить все ее чувства и заставить дрожать от возбуждения.
Возможно, это темнота играет ему на руку. Отблески неоновой рекламы проникали в окно и отбрасывали причудливые тени от предметов, все же остававшихся для Алекс знакомыми и привычными. Точно так же, как до сих пор ей был знаком и привычен Джо Гомес.
Возможно, ее смутила неестественная тишина. На миг у нее возникло такое ощущение, будто Джо исчез и появился вдруг в одном из ее снов, где могло произойти все, что угодно.
Ее сны.
– О Господи, – еле слышно выдохнула она.
Ее бил такой озноб, что трудно было устоять на ногах.
Когда же он снова возник совсем рядом, Алекс, не задумываясь, сжала в ладонях лицо Джо и ответила на его поцелуй с такой же жадностью и страстью.
Наконец Джо поднял голову. Его глаза сверкали над Алекс, словно осколки темных кристаллов в подземной пещере. В темноте они оставались совершенно непроницаемы.
Был ли он разочарован ее ответом? Потрясен ее необузданной страстью? Смущен или, чего доброго, расстроился, что их поцелуй прервался?
Ее руки безвольно опустились.
Джо прижал ее к себе, стараясь разглядеть лицо в чернильной темноте. Алекс била нервная дрожь, охватившая, казалось, все ее существо. Она даже подумала, что не узнает сейчас себя, если посмотрит в зеркало.
– Джо… – Ее голос тоже был каким-то чужим, будто голосовые связки обросли шерстью.
Джо не ответил – по крайней мере словами. Но он взял ее лицо в ладони и покрыл каждую черточку легкими ласковыми поцелуями, словно слепой, на ощупь узнающий дорогое лицо. Ее поразило новое открытие – оказывается, Джо тоже била дрожь.
– Джо, пожалуйста, я не могу… – хрипло взмолилась она.
Он не стал дожидаться конца фразы. Он замер на миг, как будто его ошеломило возвращение в суровую реальность. А потом его руки и губы утратили прежнюю нежность и стали грубыми и жадными.
Из-за уродливых теней погруженная в тишину комната превратилась в странное, чужое место. Но еще более странно было ощущать себя в объятиях Джо и целоваться с ним так, словно они давно были любовниками.
О да, это было именно так. Они чувствовали себя любовниками. Они вели себя как любовники. Они жадно впивались друг другу в губы, словно любовники, изголодавшиеся по взаимным ласкам.
Так что нечего притворяться и врать – пусть даже самой себе, – будто он набросился на нее с поцелуями против ее воли. Алекс прекрасно это понимала. Она стонала от страсти.
Значит, она такая же дикая и необузданная, как он. И такая же ненасытная.
«Я и не знала! – повторяла она про себя, млея от возбуждения. – Я и не знала!»
Она действительно не знала, сколько они простояли в этой комнате, отчаянно цепляясь друг за друга. Она не знала и того, скольких сил стоило Джо первому прервать поцелуй.
В конечном счете это потрясло ее сильнее всего остального. Как только он опустил руки, она отшатнулась от него, как от прокаженного.
– Ох, черт! – Алекс готова была разрыдаться. Она провела по губам тыльной стороной руки, как испуганная девчонка. – Что я наделала?
Джо стоял совершенно неподвижно. Внезапно у Алекс возникло ощущение, что он смертельно оскорблен. Конечно, это было глупо, но она ничего не могла с собой поделать и потянулась к нему, охваченная сильнейшим раскаянием.
– Ничего непоправимого, – прозвучал в темноте его холодный голос, и у Алекс опустились руки.
– Простите.
Она сама не знала, за что просит прощения – разве что за испытанное им смущение. За то, что прилипла к нему так, словно имела на это право. За его измятый костюм и растерзанную сорочку. Даже в этой темноте было видно, на что она стала похожа. Если кто-то увидит их сейчас, одной этой сорочки будет достаточно, чтобы обо всем догадаться. Она закрыла лицо ладонями.
Джо отнял ее руки одним резким рывком.
Алекс замерла, не в силах сопротивляться.
– Это я должен просить прощения, и куда большее, чем вы, – мягко проговорил он.
Алекс растерянно захлопала глазами. Он не издевался, он говорил совершенно искренне!
– Вам пора домой, а мне… куда подальше.
Алекс почувствовала себя круглой дурой.
– Распределительный щиток… – невнятно пролепетала она. – Я должна проверить, выключен ли свет.
– Несравненный администратор! – воскликнул он с горьким смехом. – И вы, конечно, не нуждаетесь в помощи, не так ли?
Она украдкой перевела дух. Кажется, сработало. Не хватало еще, чтобы Джо догадался, как ошеломила ее собственная выходка. И насколько близко она была к тому, чтобы повалить его на пол и…
Алекс выбросила эту мысль из головы.
– Да, спасибо, я думаю, что справлюсь сама.
Это была снова она, Алекс: хладнокровная, невозмутимая, практичная до мозга костей. Алекс, способная найти выход из любой ситуации. Та Алекс, которой он однажды сказал, что влюбился.
Она с досадой поморщилась в темноте. Какой смысл напоминать ему об этих словах? Ведь он тогда пошутил. Пошутил тогда, пошутил сейчас. Вся его жизнь – сплошная шутка. Как и все прочее, что случилось сегодня.
– О'кей, – сказал Джо. – Валяйте, проверяйте свой щиток. Не буду путаться у вас под ногами.
Алекс заторможенно подумала о том, что не в силах даже представить себе, чтобы он повторил ей свое признание в любви. Впрочем, какая разница – любит он ее или нет? Но тогда откуда же это разочарование?
– До свидания, – пропищала она тоненьким голоском воспитанной пай-девочки.
– Алекс, – предупредил Джо, не скрывая угрозы, – не вздумайте пожать мне на прощание руку. Боюсь я не, выдержу.
Она отскочила от него как ошпаренная.
– И не делайте вид, будто я до смерти вас напугал, – язвительно добавил он… – Вы сами зажгли это пламя. Вы способны на что угодно!
Он замолчал. Но и Алекс молчала.
Джо не мог положиться на свою выдержку, если Алекс снова окажется слишком близко. И с грохотом захлопнул за собой дверь.
Глава 3
Когда Алекс вернулась, дома было темно. Джулию все еще где-то носило. Алекс вошла в прихожую и остановилась, не торопясь включать свет.
Она готова была завыть от одиночества. Это испугало ее не на шутку. Никогда прежде она не страдала от одиночества в своем собственном доме.
Алекс любила свой дом. Она полюбила этот особняк с той поры, когда купила его и полностью сменила обстановку, преобразив на свой вкус. Ей никогда не приходило в голову торчать в темной прихожей, содрогаясь от предчувствия какой-то неведомой опасности. Ведь это был ее дом. И здесь ей не могла грозить никакая опасность.
Она упрямо оттопырила губы, встряхнула головой и потянулась к выключателю.
Пожалуй, кофе пойдет ей на пользу. Кофе и огонь в камине – осенние вечера стали довольно прохладными. Она прошла в гостиную, зажгла настольную лампу и газовую горелку в камине. Полчаса у огня с хорошей книгой – и она снова почувствует себя человеком.
Только дура может так переживать из-за какого-то несчастного поцелуя. Вот Джо Гомес наверняка не пережинает. Ну разве что немного досадует на нее. Алекс прекрасно знала разницу между досадой и яростью. Она слишком часто слышала яростные вопли своего отца, чтобы не научиться распознавать это чувство в других людях.
Если уж на то пошло, Джо Гомес скорее всего и думать забыл про их поцелуй. И поднимет ее на смех при новой встрече. До сих пор он ни за что бы не поверил, что его постоянные подтрунивания над Алекс могут привести к такому бурному взрыву. Он искренне считал ее самостоятельной сильной женщиной, способной вынести что угодно, как она сама любила повторять. Хотя, с другой стороны, ему следовало бы подумать, прежде чем донимать ее своими шутками!
Она поставила на огонь чайник.
Да, вот ей уже и стало немного легче. Нужно только сконцентрироваться на том, как гадко вел себя Джо Гомес. Это поможет ей забыть ее собственный неистовый ответ.
Вот что действительно оказалось потрясающим и неожиданным. Ее ответ.
Ведь она всегда любила Руперта. Она полюбила его с шести лет. И все вокруг об этом знали. Она никогда не засматривалась на других мужчин. Ей даже в голову не приходило, что можно полюбить кого-то еще. Так какого черта она набросилась на Джо Гомеса так, будто совершенно ошалела от неземной страсти?
У нее вырвался горький прерывистый вздох.
Она отвечала на его поцелуй. Больше того – она сама хотела его поцеловать. Почему?
Ведь было так просто отвернуться, отступить с вежливой улыбкой и сказать: «Не надо, не стоит!» Она проделывала это много раз, со многими мужчинами. Так что же заставило ее кинуться на грудь Джо Гомесу?
Может, все дело в ситуации? В том, что она была захвачена врасплох? Ведь до последнего момента она отказывалась верить в то, что Джо действительно хочет ее поцеловать. Да, должно быть, в этом все дело.
Поскольку Алекс не верила в реальность угрозы, ей не хватило времени подготовиться к отпору. И у Джо появился повод считать, что она с охотой отвечала на его поцелуй, тогда как на самом деле ничего подобного не было. Она просто растерялась, и ее действия двинулись не по тому руслу.
Вот именно: в ее ответные действия закралась ошибка! Ошибка и растерянность…
«Хватит врать! – сурово одернула себя Алекс. – Ты хотела этого не меньше, чем он! Да, возможно, ты и была захвачена врасплох, но отвечала ему осознанно и с охотой! У тебя была возможность сопротивляться, но ты не воспользовалась ею. И вовсе не потому, что ты растерялась или испугалась. Ты не испугалась даже тогда, когда погас свет!»
Алекс сердито скривилась. Если Джо Гомес станет считать ее легкой добычей, то виновата в этом будет только она сама.
Вода в чайнике вскипела и выплеснулась на плиту.
– Черт побери! – вырвалось у нее, и не только по поводу расплескавшейся воды.
Алекс залила кипятком гранулированный кофе.
«Слава Богу, Руперт этого не видит!» – подумалось ей.
Руперт терпеть не мог растворимый кофе. Если уж на то пошло, он вообще не мог терпеть те мелочи, что облегчают людям быт. Когда Алекс готовила что-то для него, это превращалось в торжественный ритуал, и варка молотого кофе являлась его неизменной частью.
С полной кружкой в руках она вернулась в гостиную и опустилась на ковер перед камином. Руперт.
Ох, если бы он был сегодня с ней! И почему она не настояла? Просто… у него сделался такой отрешенный вид, стоило ей спросить… Его недовольство всегда действовало на Алекс как порыв холодного ветра, влетевшего в распахнутую дверь. Даже сейчас, сидя у огня, Алекс зябко поежилась, вспомнив об этом.
«Вся штука в том, – мрачно рассуждала она, – что я слишком хорошо научилась распознавать признаки умирающей любви».
Это снова напомнило ей о матери. Между прочим, кое-кто собирался заскочить к ней по дороге домой. Черт побери! Ну и ладно, обойдется телефонным звонком!
Кэролайн Эйр сняла трубку после третьего гудка, что было неудивительно. Она частенько сидела, затаившись, перед включенным автоответчиком.
– Привет, Алекс. Как прошла вечеринка?
Алекс избавилась от привычки делиться с матерью своими неприятностями еще много, много лет назад.
– Прекрасно, – весело сообщила она. – И все постоянно спрашивали о тебе. Диана тоже там была.
– Очень мило, – ответила Кэролайн. – А Руперту понравилось?
Тьфу, пропасть! И как она не подумала, что мать непременно заведет разговор о Руперте? С тех пор как ее собственный брак потерпел крушение, Кэролайн с маниакальным упорством пыталась всем доказать, что ее дочь способна найти и удержать возле себя приличного мужчину. Известие об их неофициальной помолвке вызвало у нее буквально истерический восторг.
– Он сегодня работает. И не смог освободиться.
– Алекс! – Голос Кэролайн Эйр взвился на целую октаву. – Ты ведь не натворила никаких глупостей, правда?
«И еще каких! – мысленно ответила ей Алекс. – Я имела глупость целоваться с мужчиной, который понравился мне гораздо больше, чем следует!»
– Нет, – беззаботно сказала она вслух, – не беспокойся, мама, я ничего такого не сделала. Просто в наше время не принято постоянно появляться на людях вместе.
– Но между вами все по-прежнему? – не унималась Кэролайн.
«Да, по-прежнему, – равнодушно ответила Алекс про себя. – Руперт до сих пор не сказал мне ни слова о любви, а я не могу расслабиться в его объятиях. И мы оба делаем вид, что так и должно быть. По пятницам он остается у нас ночевать, и я притворяюсь, будто отдаюсь ему с охотой, потому что это внушает надежду, что когда-нибудь он все же признается мне в любви».
Эта мысль стала для нее неприятным открытием. До сих пор ее мысли не принимали столь циничного оборота. И она поспешила заверить мать:
– Конечно, по-прежнему. Мы знаем друг друга так давно, что временами это даже становится скучно. Никаких неожиданностей.
– Вот и радуйся, что их нет! – воскликнула Кэролайн и ударилась в слезы.
Алекс охватила досада. Однако она взяла себя в руки и постаралась говорить ласково и утешающе:
– Что с тобой, мама?
Но мать не спешила успокаиваться и рыдала все громче.
Итак, Алекс не оставалось ничего другого, как применить давно опробованный рецепт: снова одеться, выйти из дома под холодный дождь, поймать такси и приехать в Мейфэр – самый аристократичный район Лондона, где ее мать снимала очаровательную квартирку. А потом обратиться во внимательного слушателя.
Как выяснилось, Кэролайн уже четвертый день не выходила из дому. Огромные китайские вазы были полны увядших цветов, а продукты в холодильнике начали портиться. Алекс вычистила холодильник и навела порядок на кухне. Затем напоила мать горячим бульоном и уложила в постель.
– Тебе нельзя так убиваться, – заметила она с ласковым укором, – ты же еще молодая женщина! Нужно набраться сил, чтобы как-то изменить свою жизнь!
– Как? – томно спросила Кэролайн.
Она выглядела смертельно усталой – именно такой чувствовала себя сейчас Алекс.
– Заняться благотворительностью. Найти работу. Да мало ли как!
– Я не способна ни на какую работу, кроме как быть женой и матерью! – заныла Кэролайн, у которой глаза снова были на мокром месте. – Но твой отец ушел от нас и сделал меня безработной!
– Хватит! – отрезала Алекс. – Это случилось давным-давно. И ты не такая уж беспомощная. Посоветуйся с Лавандой. У нее половина подруг занимается благотворительностью. Между прочим, она упоминала о чем-то подобном не далее как сегодня вечером. Она наверняка будет тебе звонить. Ты могла бы при случае попросить ее найти тебе что-нибудь подходящее.
Алекс наклонилась, чтобы поцеловать Кэролайн перед уходом. Но та вцепилась в нее как клещ.
– У вас с Рупертом действительно все в порядке?
– Да, мама, все прекрасно, – заверила она.
Однако Алекс не удержалась от нервной дрожи, снова оказавшись на улице под проливным дождем. Потому что ехидный внутренний голосок упрямо повторял: «Да, все будет прекрасно, пока тебе не надоест притворяться!» И только в постели, под теплым одеялом, ей хватило храбрости подумать: «А вот когда я целовалась с Джо, то не притворялась!» Но к тому времени она уже почти заснула и не отдавала себе отчета в своих мыслях.
Какой кошмар! На этот раз Джо действительно дал маху.
Никогда прежде его поцелуи не доводили женщин до слез. Джо отчаянно старался посмотреть на этот случай как на смешное недоразумение. Но это было не так-то просто.
Он совершал обычную пробежку сквозь утренний городской туман. Теперь, когда ему удалось немного разогреться, руки и ноги двигались как заведенные, а дыхание стало глубоким и ровным. Джо не без гордости подумал о том, что умеет держать под контролем свое тело. Жаль, что упрямые и тревожные мысли не всегда поддаются такому же контролю.
Это не помешало бы ему – особенно вчера вечером.
И что это на него нашло? Он отлично знал Алекс Эйр. Видел, как она реагирует на излишнюю фамильярность. Снова и снова он с досадой вспоминал, как она отшатнулась и вырвалась из его слишком пылких объятий. Даже тот придурок, с которым она якобы была помолвлена, едва касается ее губ в знак приветствия. А ему, Джо Гомесу, признанному эксперту всего западного побережья, хватило ума чуть не зацеловать ее до обморока!
Он вел себя как последний сопляк, ошалевший от выброса половых гормонов. Что за чертовщина?
И все же… И все же… Она отшатнулась, но отшатнулась не от него! Недаром Джо Гомес был экспертом – такие тонкости он умел распознавать! И вчера он успел уловить несколько мгновений, когда она готова была пройти с ним весь путь до конца.
Он начал задыхаться, стоило ему вспомнить, как далеко они успели зайти. Это так подействовало на него, что ноги сбились с привычного размеренного шага, Джо споткнулся и чуть не упал.
Конечно, он моментально выпрямился и выровнял ритм. Не хватало еще растянуться на ровном месте, посреди пустой беговой дорожки! Но тем не менее его огорчила такая неловкость. Он не допускал столь глупых промашек даже в те годы, когда только начинал заниматься бегом в Атласских горах.
