Текст книги "Жаркая любовь"

Автор книги: Люси Меррит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Алекс собирала вещи, когда в дверь поскреблась Джулия.

– Звонит твоя мама. Она хочет заехать.

– Когда? – спросила Алекс, рассеянно копаясь в белье.

– Сейчас.

– Ох, только не это! – У Алекс упало сердце. Похоже, Кэролайн снова в истерике. – У меня сегодня самолет в Венецию. Мне некогда с ней возиться!

Джулия скорчила рожу, переминаясь на пороге.

– Ладно. Вряд ли ты сможешь ее отшить. Я подойду, – сказала Алекс.

– Мама, – строго начала она, поднеся трубку к уху, – я больше не работаю на Лаванду. Если у тебя проблемы – обратись к Джеральду.

– Никаких проблем! – Голос Кэролайн звенел от смеха. – Но мне непременно нужно с тобой повидаться!

– Можешь проехаться со мной в аэропорт, если хочешь, – сказала Алекс, посмотрев на часы. – Но я не могу задерживаться.

Кэролайн прибыла в лимузине Лаванды, Только благодаря тому, что Алекс видела это из окна гостиной, где в нетерпении ожидала мать, она ее узнала. Настолько разительна была перемена. На Кэролайн были изысканное алое пальто и черная шляпа. Длинные, до колен, сапоги ослепительно сверкали. А глаза под шляпой искрились счастьем.

– Ого, миссис Эйр, вы выглядите на миллион долларов! – воскликнула Джулия, открывая дверь.

Они с Алекс обменялись удивленными взглядами, после чего Алекс подхватила свой чемодан и пошла к машине.

– Пока, Джулия. Я дам знать, когда соберусь назад.

– Передай мои наилучшие пожелания чумовому любовнику! – воскликнула Джулия с лукавой улыбкой, распахивая перед ней полированную дверцу.

– Ох, непременно, – с досадой пообещала Алекс. – И если хочешь – именно в этих словах!

Джулия засмеялась и помахала им вслед. Алекс внутренне сжалась, готовясь превратиться в жилетку для слез. Но сегодня у матери на уме было что-то другое.

– Дорогая, я хочу, чтобы ты узнала об этом первой! – начала она, безуспешно пытаясь не слишком сиять от восторга. – Мы с Джеральдом решили пожениться!

У Алекс отвисла челюсть.

– С Джеральдом? С нашим Джеральдом?! С заместителем директора фирмы «Лаванда Эйр и компания»?!

Кэролайн кивнула, как довольная школьница.

– И когда же это случилось? – Алекс немного пришла в себя.

– Ну, он повез меня отдохнуть на Рождество. Ему показалось, что я слишком утомилась на службе. Понимаешь, у меня так плохо все получалось… Честное слово, дорогая, у меня до сих пор не укладывается в голове, как тебе удавалось жонглировать всеми этими бумагами и ни одной не потерять! Так или иначе, Лаванда ужасно на меня разозлилась и довела до слез, и тогда Джеральд сказал: «Как насчет Майорки?» И мы туда полетели.

Кэролайн развела руками, как заправский фокусник. Ее ногти сверкали лаком в тон пальто.

Неужели это была та самая женщина, которая еще три месяца назад ни за какие коврижки не желала высунуть нос из своей квартиры? Алекс с трудом в это верилось. Но ее убедил ярко-алый маникюр. Она с великим облегчением и радостью заключила Кэролайн в объятия.

– Поздравляю.

– Я так счастлива!

– Это видно. Любовь делает с человеком чудеса, – с чувством проговорила Алекс.

– Да! – подхватила Кэролайн. Она помолчала и сменила тему. – А теперь расскажи о себе. Кто этот чумовой любовник?

– Глупая шутка. Я еду в Венецию по службе.

Кэролайн была явно разочарована, но не удивлена.

«И я ее не виню!» – с иронией подумала Алекс.

– Дорогая, – снова начала Кэролайн, – я знаю, что ты дала Руперту от ворот поворот. Я хочу, чтобы ты знала: я этому очень рада.

– Рада? – Вот так новость! – Но я думала, что ты…

– Это было глупостью с моей стороны. Как будто с первым попавшимся мужчиной может быть лучше, чем без мужчины вообще. Сама не понимаю, почему я потратила столько лет, оплакивая наш брак с твоим отцом. Но теперь мне все ясно.

– Могу только порадоваться за Джеральда.

– Да! – Кэролайн не удержалась и хихикнула, как девчонка. – М-м-м… Алекс… – Она смущенно покосилась на шофера и перешла на шепот: – Боюсь, что я в какой-то степени спровоцировала тебя на нечто подобное…

– Ты ни на что меня не провоцировала, мама. Все мои ошибки – исключительно моя заслуга, – ласково возразила она.

– Ты всегда была такой доброй малышкой! – Выразительные очи Кэролайн наполнились слезами. – Я знаю, что была никчемной матерью, но теперь я поняла очень важную вещь. В отношениях с людьми следует доверять своим инстинктам.

– Что?!

– Если ты еще не окончательно порвала с Рупертом, я бы посоветовала тебе сделать это немедленно. Ох, я знаю, что сама учила тебя быть рассудительной. Учитывать все обстоятельства. Планировать свои поступки. Не сомневаюсь, что и твой отец твердил то же самое. Но разве можно спланировать такие вещи, как любовь? – с чувством воскликнула Кэролайн. – Когда она приходит, ты можешь лишь плыть по течению. А пока ее нет, ты должна просто жить и ждать, когда она придет.

Алекс смотрела на свою мать во все глаза. Да, она изменилась. Кэролайн знала, что ее любят, и светилась от счастья. Это было впечатляющее зрелище.

– Я запомню это, – медленно кивнула Алекс.

Она думала о произошедшей с Кэролайн перемене и когда летела на самолете, и пока добиралась до отеля, и когда сдержанно отвечала на горячие приветствия Тома и его ассистента. Она почти не вслушивалась в их сбивчивый отчет о том, что они успели снять за эти дни.

Тому удалось полностью завладеть ее вниманием только тогда, когда он как бы невзначай заметил:

– Джо сказал, что ты ему нужна.

– Почему именно я? Мы утрясли все финансовые вопросы еще до Рождества.

– Да, но он сказал, что во время съемок именно, ты должна слушать его рассказ.

– Что? – опешила Алекс.

– Да-да, это правда, – пояснил Том. – Он отличный рассказчик, но из него и слова не вытянешь, если нет подходящей аудитории. Ему требуется видеть отклик на свои слова. Я не отрываюсь от камеры, а у Рика полно хлопот со звуком. И в итоге Джо бубнит, как будто читает некролог на похоронах. Без тебя ему не обойтись.

– Совершенно точно подмечено! – прозвучал у нее за спиной низкий голос.

Все обернулись. Это был Джо. Он улыбался Алекс так радостно, как будто увидел самого близкого ему человека.

Алекс чуть было не посмотрела назад: для кого бы это Джо Гомес включил на всю катушку свое обаяние? Но пришлось признать, что он действительно улыбается ей – об этом Алекс поведал ее инстинкт. Уже прощаясь с ней в аэропорту, Кэролайн сказала:

– Прислушайся к своему сердцу, Алекс. Когда дело касается любви, инстинкты надежнее логики.

«Спасибо, мама!»

– Привет, Джо, – негромко произнесла она.

В его глазах что-то вспыхнуло.

– Я рад, что ты приехала, Алекс.

Можно было подумать, он все-таки сомневался – несмотря на свои категорические инструкции.

– Да, я здесь, – кивнула она.

Их взгляды встретились. В глазах Джо читался немой вопрос. Но здесь было слишком много народу, да и Том торопился обсудить планы на завтра. И у Алекс пока не было ответа. Она знала лишь одно: у нее тоже есть вопросы… и инстинктивно понимала, что получит ответы на них очень скоро.

Том со своим помощником вели себя так оживленно, как будто и не собирались ложиться спать. Алекс попыталась вежливо намекнуть им на свою усталость, но поняла, что это не поможет. Она сидела с ними в баре и старательно обсуждала планы на завтра, хотя глаза у нее слипались. Наконец она не выдержала и широко зевнула.

Джо моментально принял решение.

– Все, тебе пора отдохнуть, – сказал он, вставая с места. – Я провожу тебя до лифта.

Отель напоминал старинную гостиницу. Бросались в глаза бронзовые подсвечники и домотканые шерстяные ковры, на фоне которых особенно причудливо выглядели огромные напольные вазы из фарфора с позолотой и лепнина на стенах в стиле рококо.

– Как жутко! – вырвалось у Алекс, когда она наткнулась взглядом на грубую маску с длинным носом и растрепанной шевелюрой из птичьих перьев. – Наверное, это из-за пустых глазниц.

– Да, но ведь глазницы не бывают пустыми, когда маску кто-то надевает, – заметил Джо. – Нет, я бы не назвал их пустыми. Скорее таинственными. Лицо под маской наблюдает за тобой, а ты видишь только его нарисованную улыбку.

Алекс поежилась. Джо не спешил нажимать на кнопку, чтобы вызвать лифт. Вместо этого он оперся рукой о стену, глядя на Алекс, и многозначительно произнес:

– Совсем как это принято у твоих друзей из английского высшего общества, не так ли?

– Джо, опять ты за свое! – тяжело вздохнула она. – Высшее общество тут ни при чем. И если я привыкла скрывать свои чувства, то лишь потому, что меня вынудили. А не потому, что считаю это хорошей привычкой. Честно говоря, меня вообще не радует эта привычка.

– А вот это уже интересно! – Его глаза загадочно блеснули.

Однако в этот момент Алекс так зевнула, что чуть не вывихнула челюсть.

– Но сегодня мне не до споров.

– Вижу, вижу! – Джо рассмеялся и отступил. – Ладно. Спокойной ночи, любовь моя.

– Ох… – Алекс удалось подавить очередной зевок. Она вспомнила совет матери относительно инстинкта. – Джо…

– Я весь внимание.

– Не называй меня так, – тихо попросила она.

Загадочный блеск мгновенно угас.

– Моей любовью?

Алекс заколебалась. Но она была слишком измучена, чтобы осторожничать на каждом слове, да и Кэролайн сказала, что инстинкт надежнее, чем логика.

– Не надо – если это неправда.

Джо растерялся. И тут прибыл лифт.

Джо ринулся было вперед, но опоздал на какую-то долю секунды. Алекс уже вскочила внутрь и нажала на кнопку, чтобы вознестись к своему номеру и давно желанному отдыху.

– Черт побери! – Он отчаянно врезал кулаком по стене.

Но когда Джо вернулся к остальным, на губах у него играла странная улыбка.

На следующий день Алекс обнаружила, что ей предстоит оставаться вне поля зрения камеры, являясь единственным слушателем, которому Джо Гомес будет рассказывать о Венеции.

«Моя таинственная леди», – произнес он чарующим голосом.

Алекс покраснела. Но ни Том, ни его ассистент не заметили ничего необычного.

Они стояли на берегу одного из узких каналов. В этот ранний час солнце было еще низко, и над городом царила прохладная тень, хотя вода в широком Большом канале уже начинала играть золотистыми бликами. Шесты гондольеров при каждом толчке создавали завихрения густого тумана. Старинная кладка дворцов эпохи Возрождения отливала загадочным неземным блеском.

Том был очарован. Он снимал и снимал без конца, стараясь запечатлеть все детали этого дивного места.

– Мы купим тебе маску, и тогда ты естественно сольешься с общим фоном, Алекс, – пообещал он, каким-то чудом удерживая равновесие с камерой на плече. – Все равно тебе понадобится маска на карнавал.

– Карнавал? Но ведь в это время года их не бывает.

– Теоретически карнавал длится со Дня святого Стефана до конца масленицы, – объяснил Джо. – Но самые большие торжества начинаются дней за десять до Великого поста.

– Да ведь это сегодня! – моментально подсчитала Алекс.

– Сегодня вечером – открытие карнавала, – весело сообщил Джо.

– Мы даже позаботились о том, чтобы получить разрешение на съемки! – похвастался помощник Тома.

Теперь Алекс стало ясно, почему Джо так настоятельно советовал ей взять рубиновое платье. Она посмотрела ему в глаза и даже под угрозой смерти не смогла бы скрыть нервной дрожи, охватившей ее при виде того, что она там прочла. Это было обещание – откровенное и страстное. Ответом ему был охвативший ее восторженный трепет. Она дрожала, и эта дрожь не имела ничего общего с февральской сыростью, пронизывающей прохладный воздух.

– Одному Богу известно, зачем нам это разрешение – ведь маски для того и надевают, чтобы никого нельзя было узнать!

– А я думаю, что их надевают, чтобы скрыть свои чувства, – пробормотала Алекс.

– И это тоже верно. – Джо словно ласкал ее взглядом. – Для шулера это настоящий подарок, ведь под маской так легко скрыться. Венеция всегда была раем для шулеров.

Алекс в задумчивости прикусила губу и тут же заметила, как сосредоточенно ловит каждое движение ее рта Джо.

«Господи, помоги! – мысленно взмолилась она. – Я больше не выдержу. Возьму и кинусь ему на шею прямо перед камерой, если он будет так на меня смотреть!»

Логика советовала ей взять себя в руки. А инстинкт… инстинкт кричал: вперед!

И тогда она кокетливо потупилась и едва слышно спросила:

– А ты тоже мог бы стать шулером, Джо?

– Никогда об этом не думал. Но почему бы и нет?

Казалось, они надели маски и вели разговор, полный скрытых намеков, прямо на улице, посреди толпы горожан, озабоченно спешащих по своим делам, перед Томом и его ассистентом, ни на минуту не выключавшими камеры. Это было восхитительно и опасно, и это было их общей тайной.

– Так кому из нас маска нужнее? – вкрадчиво поинтересовалась Алекс.

И Джо, избалованный сердцеед и опытный совратитель, застонал так, как будто испытывал сильнейшую боль.

Эта сладкая пытка длилась весь день. Каждое слово Джо, каждый поступок Алекс – все содержало в себе тайный смысл.

– Венеция, – говорил Джо перед камерой, не сводя глаз с Алекс, – это город-загадка. Так было всегда. Наполовину осязаемый город, наполовину мираж.

«Я не верю в миражи!» – сказала она Джо в прошлый раз, когда они были в этом городе.

И теперь он нарочно провоцировал ее на то, чтобы повторить эти слова.

Он увидел, что Алекс все поняла, и улыбнулся. Смуглое лицо удовлетворенно засветилось.

– Снято! – крикнул Том, не отрываясь от объектива. – Ну, сукин сын, и хорош же ты на экране!

– Мираж, и еще какой! – с воодушевлением продолжал Джо. – Если бы Венеция стала супругой моря, ее любовником мог бы считаться весь остальной свет. Греция и Рим. Византия. Аравийский полуостров, присылавший сюда торговцев пряностями. Китай, культура которого так же чужда европейцам, как пришельцы из фантастического мира. И собранные по всему свету идеи воплотились здесь – в болотистой дельте, где ни один нормальный человек не построил бы даже курятник – и создали королеву среди городов.

Он повел их по аллеям. Он говорил без конца. Он отлично знал свое дело и был искренне околдован причудливым смешением Запада и Востока, скупости и разнузданной, бьющей в глаза роскоши. Но настоящим волшебством казалась та любовь к мертвому холодному камню, что сквозила в каждом его слове.

Джо ласково провел рукой по выветренным кирпичам фасада палаццо Гримани, и Алекс вздрогнула, будто он прикоснулся к ее телу.

– А как много в Венеции ненадежного и обманчивого! – говорил он Алекс. – Взять хотя бы этот великолепный дворец. Он был построен в 1556 году. Через каких-то пятьдесят лет после открытия Америки. В Лондоне и Париже постройки тех времен делались почти всегда из дерева. Но здесь мы видим только камень и кирпич. И не просто камень и кирпич, но камень и кирпич, играющие с нашим воображением. Приводящие нас в восторг.

Увидев, как Алекс покраснела, Джо едва заметно улыбнулся.

– Взгляните на него со стороны Большого канала, и вам бросится в глаза его массивность, достойная кафедрального собора. Три высочайших этажа. Широкие арочные галереи, ведущие к воде. Невольно приходит на ум, что люди, живущие в таком здании, должны чувствовать себя ничтожными карликами. И что любой нормальный человек семь раз подумает, прежде чем поселиться в такой махине. Но поверните за угол и взгляните на боковую стену. Венецианцы недаром славились своей практичностью. Они не только умели пускать пыль в глаза, но и легко приспосабливались к любой ситуации. Жизненное пространство на этом пятачке земли, отвоеванном у моря, было слишком дорого, чтобы разбазаривать его почем зря, а венецианцев никто не назвал бы расточительными людьми. И вот, извольте видеть: каждый из этих чудовищных этажей разделен на два уровня, вполне пригодных для жизни.

Алекс посмотрела. И убедилась, что Джо говорил правду.

– Поразительно! – воскликнула она, совершенно забыв, что должна молчать.

Теперь Тому придется вырезать этот кусок записи, и Алекс понимала, что поступила глупо. Но ничего не могла с собой поделать.

Джо наградил ее таким взглядом, который в десять раз больше походил на поцелуй, чем все прощальные объятия Руперта, вместе взятые.

– На Венецию нельзя смотреть походя, впопыхах, – звучал бархатный голос всего в полутора метрах от нее. – Вы должны посвятить ей все свое внимание, чтобы разглядеть ее истинное лицо.

Алекс решила, что больше не будет смотреть в глаза Джо, иначе ее сердце наверняка не выдержит и выскочит из груди под его колдовским взглядом.

Вечером они наняли гондолу и медленно двигались вдоль канала. Временами вода казалась такой черной, что напоминала асфальт. На улицах зажигались фонари, и в их свете Венеция снова превратилась в город-загадку, запомнившуюся Алекс по прошлой поездке. Перед каждым дворцом появилось его сверкающее отражение, подвижное и танцующее на водной ряби. Казалось, вот он, перед тобой – сказочный подводный город. Протяни руку – и ты коснешься его стен.

– В Венеции ничто не бывает тем, чем кажется, – сказал Джо.

Алекс подняла взгляд. Было еще не совсем темно. Дымку дневных испарений унес ночной ветер, и на небе холодно мерцали звезды. На берегу канала, на ступеньках одного из дворцов, уже зажгли огромный факел.

– Какая ночь! – тихо выдохнула она.

Они сидели на задней скамейке, куда не доставал свет от фонаря на шесте их гондолы. Том пытался что-то вычитать в своей записной книжке, которую его ассистент освещал с помощью фонарика. Незаметно для остальных Джо взял ее за руку.

Алекс почувствовала, как у нее пересохло во рту. Она повернула руку так, чтобы ответить на ласковое пожатие сильных пальцев.

– Самое время вернуться в отель, – со странным придыханием сказал Джо.

Комната Алекс поражала своей роскошью. Огромная кровать была покрыта зеленым бархатным покрывалом, а антикварные стулья щеголяли новой дорогой обивкой. Каждый предмет здешней обстановки представлял собой произведение искусства и был заботливо отполирован и натерт мастикой.

На изумрудных с золотом стенах висели картины, повествующие о прошлом славного города Венеции, повсюду стояли уменьшенные копии самых известных произведений великих скульпторов. Фигура крылатого льва, попиравшего огромной лапой бронзовую книгу. Золотые кони с крыши собора Святого Марка. На копии картины шестнадцатого века две томно-утонченные куртизанки развлекались со своими комнатными собачками в ожидании ночных гостей. Алекс обратила внимание на их пышные высокие прически. Похоже, когда-то эти девушки имели те же проблемы с волосами, что и она.

Алекс ходила по комнате, любуясь обстановкой, пока не заметила выполненную маслом миниатюру. Картина не висела на стене, а стояла на полочке небольшого бюро.

Судя по всему, она была написана позже остальных – примерно в восемнадцатом веке. Но внимание. Алекс привлекли не только фигуры в карнавальных масках.

Она взяла миниатюру и развернула к свету. Тонкая четкая надпись на задней стороне гласила: «Изображение с натуры живого слона, доставленного в Венецию в году 1774 от Р.Х., запечатленное Пьетро Лонги».

Алекс подумала, что Джо все-таки нашел способ добиться своего. Но на этот раз догадка не вызвала у нее сердитой гримасы. Она даже осторожно погладила изображение пальцем.

Как только Джо придет, она скажет, что любит его. Как ни странно, эта мысль не вызвала у нее волнения. Весь день она посвятила тому, что срывала покровы со своего чувства, запрятанного на самом дне души. И теперь настало время рассказать о нем человеку, которого она полюбила.

Алекс решила принять ванну, но не стала закрывать дверь, чтобы наверняка услышать, когда Джо постучится. Но он так и не пришел.

Ее уверенность несколько поколебалась. Это было не таким обидным, как ее пробуждение в одиночестве в пустой комнате, но все же весьма неприятным. Тем не менее Алекс надела платье из рубинового бархата, и это помогло ей справиться с тревогой. В этой великолепной комнате даже низкий вырез не выглядел вызывающе.

Наверное, ей не следует особенно заботиться о макияже – ведь его все равно скроет маска. Но Алекс вспомнила причудливые полулица в холле отеля и подумала, что маска наверняка выделит губы и подбородок. Повинуясь внезапному дерзкому порыву, она накрасила губы алой помадой.

Тут ей пришла в голову еще одна мысль. Алекс сверилась с изображением томных куртизанок и весело рассмеялась. Все, что ей требовалось для достижения полного сходства – собрать волосы короной на макушке. Концы надо распустить свободно, предоставив им как попало обрамлять лицо – как это и бывало у нее постоянно, – и получится прекрасная прическа под старину! Алекс с энтузиазмом взялась за дело.

Вот так и случилось, что, когда Джо наконец-то явился, она стояла перед зеркалом, придерживая руками волосы, а ее чувственные алые губы сжимали целый пучок длинных шпилек.

– Вх…ди… Я счс, – пробурчала она.

Он решительно вынул шпильки у нее изо рта. Этот простой жест почему-то показался ей невероятно интимным. Где-то в глубине груди снова зародился чувственный трепет.

«Он может играть на мне, как на флейте!» – подумала Алекс.

Ей стало немного грустно. Но застарелая паника, до сих пор не позволявшая ей полностью оказаться в его власти, куда-то исчезла, а ей на смену пришло любопытство. В конце концов он чумовой любовник или нет?

– Спасибо, – сказала она вслух.

И закрыла за ним дверь.

– Не отвлекайся. – Он вернул ей шпильки.

Она снова подошла к зеркалу и в два счета покончила с прической. Джо уселся верхом на один из антикварных стульев и следил за ее действиями с веселым любопытством.

На Джо были узкие черные брюки и бархатный смокинг цвета старого бургундского вина.

– Мы почти подходим друг другу, – заметила Алекс, поднеся рукав своего рубинового платья к его плечу.

– Нет, не так. – Он по-прежнему сидел верхом на стуле, и в глазах его мелькали искорки смеха и еще чего-то – странного и неуловимого. – Мы идеально подходим друг другу.

Она мысленно отметила, что Джо идет к цели напролом. Что ж, это может быть даже интересно. И Алекс ответила ему в тон:

– Как и полагается чумовым любовникам!

Этого он не ожидал и на миг растерялся. Алекс довольно улыбнулась: какое приятное разнообразие!

– Где ты этого нахваталась? Что за чумовые любовники?

– Ох, это любимое выражение Джулии. – Алекс повернулась к зеркалу, обновила помаду на губах и беспечно бросила тюбик через плечо. – Она просила меня передать наилучшие пожелания чумовому любовнику.

Джо не сдержался и прыснул.

– Мне просто интересно, в чем может проявляться такая высокая квалификация, – произнесла она наивным голоском.

Джо медленно поднялся со стула. Пока это не выглядело так уж страшно. Пока.

– Что-то вроде умения раздеть женщину так, что она этого даже не заметит. Между двумя поцелуями, – вкрадчиво проговорил он. – Конечно, медленно и не слеша.

– Понятно, – сдавленно пискнула Алекс, невольно содрогнувшись.

– Но это только начало.

– Безусловно.

– А потом он переходит…

– Ясно! – громко воскликнула она. – Я готова. Мы идем или нет?

– Ты отдаешь себе отчет в том, что придется пройти весь путь до конца? – спросил Джо, впиваясь в нее жадным взглядом.

– Знаю, но… сегодня ты хотел повести меня на карнавал, не так ли? – пролепетала Алекс.

– Только если ты дашь клятву, что не сбежишь от меня снова. – На этот раз он говорил совершенно серьезно.

Возникла небольшая пауза. А потом Алекс кивнула:

– Я не сбегу.

У Джо вырвался вздох облегчения.

– Ну, тогда пошли!

Он подал ей маску и легкий сверток из шелка, оказавшийся широким карнавальным балахоном.

– Спасибо! – Алекс надела балахон, смущаясь, как школьница.

– Не за что. – Он смотрел на Алекс сверху вниз. Когда Джо стоял рядом, то казался просто огромным. Они уже вышли в коридор, когда он с нажимом добавил: – Любовь моя!

Алекс не помнила, как добралась до лифта, пересекла холл, спустилась в гондолу и в конце концов попала на карнавал. Она как будто плыла на облаке.

Джо оказался весьма властным кавалером. Он не позволял ей танцевать с кем-то другим. Он ревновал даже к официантам, разносившим угощения и напитки. Он кормил ее собственноручно, выбирая самые лакомые кусочки. Он едва мог дождаться, пока она сделает глоток вина, чтобы отнять бокал и снова жадно припасть к ее губам.

Они танцевали без передышки, то повторяя движения соседних пар, то импровизируя. Они хлопали в ладоши и топали ногами в такт сельским танцам, они раскланивались и приседали в странных чопорных танцах восемнадцатого века, они кружились в вальсе, скакали в польке, старались не отставать от непривычных латинских ритмов. Никогда в жизни Алекс не приходилось делать ничего подобного.

Темные глаза Джо ярко сверкали из-под маски, наполняя ее отвагой и задором. И она отвечала громким радостным смехом. И всякий раз, когда музыка бросала их в объятия друг другу, Алекс пробирал до костей томный чувственный трепет.

– Все, я больше не могу, – наконец прошептала она. – Отведи меня домой. Ты мне нужен.

Его руки внезапно стали грубыми.

– Знаю, – отрывисто сказал он. – Жди здесь. Я скажу Тому, что мы уходим.

Алекс отошла в сторонку и прислонилась к стене, глядя на канал. От ярких огней резало глаза, и ночная темнота показалась очень приятной. Она предвкушала долгую томную прогулку по этим улицам в обнимку с Джо. Это будет восхитительной сладкой пыткой, предваряющей главное чудо этой ночи.

Она чувствовала, как каждая клеточка ее тела отзывается на эти мысли.

Она повернулась и отыскала в праздничной толпе мощную фигуру Джо… Джо, ее возлюбленного. Не тратя больше времени на рассуждения, Алекс подхватила подол и поспешила навстречу своему будущему.

Люди расступались перед ней как по команде. Она мигом оказалась перед Джо – сияющая и задыхающаяся от восторга. Из-под маски лукаво сверкали живые глаза.

– Что, детка? Надоело танцевать – решила пробежать стометровку?

– Только зная, что ты будешь стоять на финише! – Она решительно взяла его руку и положила себе на талию.

– Всегда готов! – Его глаза потемнели от страсти, а голос зазвучал низко и глухо.

Рука об руку они медленно спустились по широким ступеням, застланным алой ковровой дорожкой. Высокие двери к причалу были распахнуты настежь. За ними виднелся огромный факел, колебавшийся на ветру, а еще дальше – живая поверхность темных вод. На миг возникло ощущение, что они попадут сейчас в новый, неизвестный мир.

Алекс приникла к нему всем телом.

– Боишься? – взглянул на нее Джо.

– Немножко, – ответила она, прислушавшись к инстинкту.

– Знаешь, – неожиданно признался он, – я тоже.

– Ты?! Но ты же ничего не боишься!

– Ну да, только ведь «любой нормальный человек постарается быть осторожным, встретившись в жизни с чем-то новым»! – передразнил он ее.

– Ох, какой же я была самоуверенной дурой! – застонала она. – И зачем только ты об этом вспомнил?

– Я помню каждое слово, когда-либо услышанное от тебя, – признался Джо с неожиданной серьезностью.

Они молча подошли к дверям. Швейцары в ливреях восемнадцатого века и напудренных париках проводили их низким поклоном. Один из них вручил Алекс маленький набор карнавальных сувениров. Джо забрал его и сунул к себе в карман с таким видом, будто всю жизнь таскал за ней всякие мелочи.

Над водой гулял холодный ветер. Он с шелестом раздувал полы широкого балахона.

– Что-то я легко одета! – заметила Алекс.

– Есть одна философская школа, которая никогда с этим не согласится, – прошептал Джо, подводя ее к гондоле.

И подхватил ее на руки. Гондольер воспринял это как должное. В отличие от Алекс. Даже сейчас, уже полностью осознавая то, что они с Джо едут в отель, чтобы заняться любовью, она растерялась.

– Прости, – с горечью произнесла она. – Боюсь, что так и не привыкну к публичным проявлениям чувств.

– Все о'кей, – беспечно ответил Джо. – С чувствами я могу не спешить. Но позволь мне хотя бы тебя согреть.

Она лежала у него на руках, глядя на звезды. Несмотря на поздний час, на Большом канале царило оживление, звучали музыка и смех, горели факелы. Но это только усиливало ощущение того, что они отделены от остального мира невидимым волшебным коконом.

– Итак, ты наконец одумалась? До сих пор мне не очень-то везло. Я чудом остался в живых после тех несчастных сандвичей с мармеладом!

– Тогда, – улыбнулась она в темноту, – тебя подвела твоя опытность. Ни одной женщине не понравится, если за ней будут ухаживать по давно разработанной программе!

– Хорошо, ты хоть догадалась, что за тобой ухаживают. Я даже в этом не был уверен.

– Я поняла это, когда немного остыла. – Она повернулась так, чтобы видеть его лицо. – И теперь понимаю, что вела себя довольно жестоко. Прости. Это было нечестно.

– Все правильно, – добродушно кивнул он. – Но это и помогло мне сохранить надежду.

– Что?

– Ну посмотри, как это выглядит со стороны. – Его низкий голос дрожал от сдерживаемого смеха. – Моя справедливая, добродетельная Алекс вдруг поступила нечестно! Ты же всю жизнь только тем и занималась, что оправдывала всех и вся. Ты даже умудрилась смотреть на вещи с точки зрения этого пошлого Руперта. Но стоило мне допустить лишь намек на промашку – и ты вышла из себя. Когда я перестал рвать и метать, я понял, что это добрый знак. Что ты наконец-то вылезла из своей скорлупы.

Алекс не была уверена, что ей приятно обсуждать эту сторону своего поведения.

Джо поцеловал ее в шею, под самым ушком. Она прерывисто вздохнула и повернулась, подставляя шею для новых ласк и тихонько вздрагивая от нетерпения.

– Ты выбралась из своей скорлупы, дорогая, – прошептал он. – Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что ждет тебя этой ночью!

Алекс таяла в его объятиях. Но она все еще была способна рассуждать. Совсем немного.

– Значит, я наконец-то узнаю во всех подробностях, чем занимаются чумовые любовники? – лукаво поинтересовалась она.

Гондола доставила их к отелю. Джо на руках отнес ее на причал, расплатился с гондольером, и они вошли в ярко освещенный холл. Он ответил на вопрос Алекс только тогда, когда они оказались одни в ее номере.

– Я готов выдержать испытание на почетное звание чумового любовника, – со смехом заявил Джо. Однако Алекс почувствовала, насколько он серьезен. – И для начала я раздену тебя до нитки – любым способом, каким ты пожелаешь.

Алекс моментально притихла.

Джо едва прикоснулся губами к ее губам. Его глаза смотрели из-под маски с удивительной нежностью и искренностью.

Алекс ждала, еле сдерживая нервный трепет.

– Но только… тебе придется самой снять свою маску!

Она видела, что для него это важно. И знала почему. Но это оказалось невероятно трудным делом – развязать тесемки и не запутаться, не испугаться, когда он стоит здесь, перед ней, и смотрит… смотрит…

Она отпустила тесемку, и маска повисла. Онемевшие пальцы почти не ощутили потери невесомого клочка папье-маше. Но без маски она почувствовала себя обнаженной.

Джо забрал у нее маску. На миг он прижал ее к губам и жадно втянул в себя запах. Алекс невольно вздрогнула, сообразив, что бумага должна была впитать запах ее лица. Она охнула, чувствуя, как кровь закипает в жилах.