Текст книги "Дэниел и его дочь"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Соня уезжала на летние каникулы к отцу, Ли помогала ей собраться. В последний день перед отъездом они вместе поехали за покупками. Ли присмотрела новое платье и для себя. Дома она повертелась в нем перед зеркалом. Синий шелк, подчеркивавший цвет ее глаз, выгодно подчеркивал стройную фигуру.

Сонин поезд уходил в полдень. Ли отвезла дочь на вокзал, на прощание они присели за чашечкой кофе. На душе у Ли скребли кошки. Ясно почему: она просто ревнует Соню к Джимми.

– Кстати, не забудь: с двадцать третьего числа у тебя начинается школьный лагерь. Затем…

– Мама! – Соня нежно дотронулась до материнского плеча, глаза ее потеплели. – Не беспокойся, я вернусь. Непременно.

У Ли сжалось сердце, она замерла.

– Меня видно насквозь и даже глубже? – засмеялась она.

– Ну еще бы. Я люблю папу но жить у него не собираюсь. Знаешь, что ему втемяшилось в голову? Чтобы я звала его Джимми.

– Что? Зачем?

– Затем же, зачем он стал носить модное барахло и втягивать живот. Эрике это ужас как не нравится! – (Эрика была второй женой Джимми.) – А знаешь, ма, – объявила Соня с деланной непринужденностью, – я, пожалуй, не поеду. Останусь здесь, и мы с тобой замечательно проведем вдвоем следующую неделю.

Одного взгляда на Соню было достаточно, чтобы понять: она просто разыгрывает мать.

– По-моему, тебе пора идти садиться, – твердо сказала Ли.

– Разве я не остаюсь, чтобы спасти тебя от одиночества?

– Иди, уже пора.

У подножки вагона они нежно обнялись, и Соня вскочила в вагон.

– Веди себя как следует!

Дэниела несколько дней не было в городе, но сегодня им предстояло встретиться. Проводив дочь, Ли тщательно подготовилась к свиданию. Надела новое платье.

Она еще только поднималась по ступенькам дома Дэниела, а он уже распахнул настежь дверь и заключил Ли в объятия.

Вдруг позади раздалось шипение.

– О Боже! – вскричал Дэниел, выпустил Ли и кинулся на кухню.

Последовав за ним, Ли увидела, что кухня полна дыма.

– Пропал наш обед? – весело поинтересовалась она.

– Ничуть не бывало. ЧП произошло на начальной стадии и легко устранимо.

– Давай я что-нибудь сделаю, – предложила Ли.

– Разве что какую-то черную работу. К плите женщин подпускать нельзя. Повара они никудышные.

– Ну и хитрец же ты! – засмеялась она, стоя рядом с ним над кипящими кастрюлями. – Выпроводил Фиби в Париж, якобы отдать визит вежливости, а на самом деле просто желая отделаться от бедняжки.

– Она уже давно обещала побывать у Брессонов, не поехать значило бы их обидеть. И, признаюсь, я рад, что на целую неделю остаюсь один. А где Марк?

– Не знаю. Вчера утром заявил мне, что его тянет прокатиться, и к вечеру был таков.

– В этой развалюхе?! – Брови Дэниела иронически поднялись. – На ней далеко не уедешь.

– На все мои вопросы он упорно молчал, но в глаза мне не смотрел. А вот его паспорта на обычном месте я не обнаружила.

– Не станешь же ты утверждать, что он отправился в Париж?

– Очень может быть.

– Тогда придется позвонить мадам Брессон и предупредить ее, что на парижских улицах появится английский юноша с мечтательно-отсутствующим выражением лица.

Ли отправилась накрыть на стол, пока Дэниел нянчится со своими кастрюлями, но на пороге замерла от неожиданности.

К обеду все было готово. Круглый столик на двоих, покрытый свисавшей до самого пола белоснежной скатертью, сиял хрусталем и серебром. В серебряном канделябре стояли наготове свечи, около одного из обеденных приборов красовалась ваза с цветком.

Брови ее поднялись, губы тронула ласковая улыбка.

Дэниел погрузил обед на столик с подогревом и торжественно вкатил в комнату. Он расставил еду на столе, зажег свечи и выключил верхний свет. Комната погрузилась в романтический полумрак.

– А ласкающая слух музыка? – пробормотала Ли.

– Как же, как же, есть. – Он нажал на кнопку проигрывателя, и комнату затопили нежные звуки скрипок. – Подойдет?

– Ты не забыл ничего из джентльменского набора.

– Так о чем нам побеседовать? – развязным тоном поинтересовался он. – О курсе акций на бирже? О положении в стране? Выбирай.

– Фиби показала тебе мои снимки?

– Да. На мой взгляд – чудесные. Но тебе, видно, удалось охладить ее пыл: несколько дней она ходила как в воду опущенная.

– Не возьмусь утверждать, что я охладила ее пыл. Предупреждала же я тебя, что, если она меня спросит напрямик, я не стану кривить душой, – нахмурилась Ли.

Она в нескольких словах изложила содержание беседы с Фиби, подчеркнув, что предупредила девушку о всех трудностях, связанных с профессией модели.

– Но тягаться с ней в убедительности аргументов мне было не под силу, особенно когда в ход оказались пущены ссылки на законы, – сказала она под конец.

– Она и со мной поступает подобным образом. Так что не беспокойся, дорогая.

Подавая ей чашечку с кофе, Дэниел заметил, что у нее озабоченное выражение лица.

– Что с тобой? – забеспокоился он.

– Ничего особенного. Но Фиби еще преподнесет тебе сюрприз. Упорства у нее не меньше, чем у тебя.

– А знаешь, меня сейчас одолевает только одно желание: схватить тебя на руки и отнести в церковь. Я хочу видеть свое кольцо у тебя на пальце и своих детей у тебя на руках.

– А хочу или не хочу того я, роли не играет?

– Играет, дорогая, если ты хочешь меня, – улыбнулся он. – Я жду тебя и готов ждать еще. Но ради нас обоих не заставляй меня ждать слишком долго. – И он нежно обнял ее.

Ли не знала, что ответить, но он поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй, и он сильнее сжал ее в своих объятиях. По ее телу пробежал огонь желания. Вот чего она так боялась. Но что может быть прекраснее! В этот миг она ни о чем не жалела.

Сколько лет она была одна, стараясь убедить себя, что с любовью все покончено! Но это преступление против ее сердца, которому так хочется таять от блаженства в объятиях любимого человека, вот как сейчас.

– Ли… дорогая… – пробормотал он наконец, – я так хочу тебя.

– Да, – прошептала она. – Я тоже.

Дэниел вскочил, поднял ее на руки и, прижав к груди, понес, словно пушинку, вверх по лестнице в спальню.

Он медленно освободил Ли от одежды, благоговейно касаясь ее тела. В его объятиях она чувствовала себя красавицей, достойной его любви.

Раздев, он медленно стал ее целовать. Его прикосновения были полны нежности. Хищник, думала Ли в каком-то тумане, хищник, но такой милый, такой ласковый; хищник – мечта каждой женщины, но не каждой выпадает счастье попасть в его лапы.

И вот настал миг, когда они с Дэниелом слились воедино. Она побаивалась, как бы этот миг не разрушил ее любовь. Но ею овладела необычайная легкость, и она с радостью исполнила вместе с ним заключительный аккорд. Он осыпал Ли нежными поцелуями, пока ее трепещущее тело не успокоилось.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – прошептал он.

– Я так счастлива, – ответила она прерывающимся голосом.

Он провел рукой по бархатной коже ее живота.

– Кто знает, быть может, там уже находится частица меня?

– Не обольщайся, ~ ответила Ли. – Не надейся. Я не могла забеременеть.

– Но ты же не можешь знать это наверняка.

– Могу.

– Ты хочешь сказать, что сегодня для тебя не было неожиданностей? Иными словами, я не гнусный соблазнитель, как с гордостью называл себя в душе?

– Боюсь, что нет!

Нежные его пальцы, описывая круговые движения по ее телу, все больше приближались к заветному месту. Подкравшись к мягким завиткам, они на миг замерли. В глазах его стоял смех.

– А я-то, дурак, не знал, что еще и придумать, – приглушенный свет, тихая музыка! Всячески ловчил, чтобы заманить тебя в ловушку, а ты-то была уже в двух шагах от нее и недоумевала, почему это я медлю.

Они дружно расхохотались.

– А-а-а, – прошептал он так тихо, что она с трудом разобрала последующие слова: – Твой выбор… Я счастлив, Ли, дорогая! Я так счастлив!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ли и глазом не успела моргнуть, как неделя пролетела. Она перебралась на это время к Дэниелу.

Спали они в обнимку, Ли просыпалась на его бронзовой груди. От него исходили тепло и уверенность.

Ему нравилось первым подниматься и приносить ей чашечку чая. Затем он с деланной угодливостью спрашивал, довольна ли мадам, и поспешно уходил – готовить завтрак. Окруженная его заботой, Ли чувствовала себя королевой. Соня иногда тоже устраивала ей подобные передышки – в день рождения, в День матери, – но, поскольку она одним глазом смотрела в кастрюлю, а другим – в книгу, ничего путного из ее гастрономических потуг не получалось. Дэниел же выворачивался наизнанку – лишь бы удивить свою повелительницу каким-нибудь лакомым блюдом.

Ли обнаружила, что он потрясающий повар, у которого холодильник забит продуктами, а кулинарные рецепты составили бы толстый том.

– Готовить я научился, пока растил дочь, – сообщил Дэниел. – Но вот беда: я это делаю слишком хорошо. Так хорошо, что Фиби и в голову никогда не придет учиться самой. Зачем, если стряпней с таким успехом занимается старый папа? Но если я могу готовить, то она может тоже. Вот это и есть равенство полов. – Он стал в позу. – Пора освободить мужчин от кухни! Свободу мужчинам! Цените нас за наши мозги!

– К дьяволу мозги! Они мне ни к чему, мне нужно твое тело! – И она крепко поцеловала его.

– Прекрасно, а что будет, когда мои волосы поредеют и вырастет брюшко? – Он шутливо сопротивлялся ее ласкам.

– Тогда я заведу себе любовника!

В дневное время телевидение повторяло многие ток-шоу Дэниела, и Ли с интересом' их смотрела. Вот когда она наконец оценила, какой он профессионал! Без видимого напряжения он с искусством прирожденного ведущего управлял настроением телезрителей.

– А ты никогда не теряешься, не нервничаешь?

– Это дело привычки, – ответил Дэниел. – Главное – сохранять самообладание.

Он безжалостно критиковал свои выступления.

– Вот тут я промахнулся, – говаривал он. – Нечего было давать этой даме разглагольствовать так долго и выкладывать все свои аргументы. Надо было прервать ее.

– А мне ты нравишься.

– Благодарю, милая, но ты в этом ничего не смыслишь. Идиот! – вдруг вопил он, глядя на свое изображение на экране. – И за что тебе платят деньги?!

– Ты всегда так поносишь себя? – смеялась Ли.

– Да, всегда. Потому что вижу как было бы лучше.

– Но всего же не учтешь заранее.

– Надо стараться. Нечего смотреть на этого дурака. Идем, женщина. Предлагаются тосты с жареными бобами.

Частые телефонные звонки Марка позволяли им составить представление о том, как продвигается его злосчастная поездка в Париж. Он благополучно добрался до Дувра, на пароме пересек пролив, но в Кале машина не завелась. Трижды катался он взад и вперед, к вящему неудовольствию паромной компании.

Наконец на французском берегу его отбуксировали в гараж, где он целых четыре дня состязался в красноречии с механиком, обогатив свой словарь многочисленными французскими идиомами, вряд ли употребляемыми в академических кругах.

Наконец он достиг Парижа. Фиби улетала на следующий день, и Дэниел бросился звонить мадам Брессон, умоляя ее проследить, чтобы Фиби всенепременно летела самолетом, а не вздумала бы составить компанию «этому молодому маньяку, разъезжающему в проржавевшей развалюхе».

Итак, когда Дэниел поехал в аэропорт встречать Фиби, Ли, естественно, отправилась домой. Ее грызла сердечная тоска. Дэниел уезжал с Фиби на неделю к родне в Мидлэнд, и при мысли о предстоящей разлуке Ли с трудом удерживалась от слез.

Но вот ее молодежь вернулась, и ей стало чуть легче на душе. Марк мог говорить только о постигших его неудачах, и Ли с Соней были вынуждены снова и снова выслушивать рассказ о его злоключениях.

– Тебе необходима приличная машина, – не выдержала наконец Ли. – Мое предложение – дать тебе три тысячи фунтов – остается в силе.

– Но почему бы тебе наконец не дать мне все семь? Представляешь, какое впечатление произвела бы на мистера Рейфа семитысячная машина?

– Его интересует только безопасность передвижения в ней. Надежной же может быть машина и за три тысячи.

– И даже за одну тысячу, если только уметь выбрать ее с умом, – поспешила вставить свое слово Соня. – Ты же кинулся покупать первое, что попалось тебе на глаза.

– Довольно! – Ли чувствовала, что назревает очередная ссора. – Соня, придержи язык за зубами.

– Мой автомобиль вполне надежен! – в ярости заявил Марк. – Коробка скоростей почти новая, тормоза никогда не отказывают.

– Машина, конечно, ни при чем, просто ты не умеешь ее водить, – выступила Соня.

– Замолчите оба! – в отчаянии воскликнула Ли. – А ты, Марк, подумай о моем предложении. Три тысячи фунтов тебе хватит за глаза, а пока можешь ездить с Фиби на моей машине.

С чувством вины она подумала, что ее предложение Марку не бескорыстно. Она так тосковала по Дэниелу! Мысль о том, что привязанная по вечерам к дому Фиби не даст им остаться ни на секунду наедине, была невыносима. А кроме Фиби есть еще и Соня… Не бывать им больше вдвоем, если только она не выйдет за него замуж. Но для столь важного шага она еще не созрела.

Неделю спустя, в конце рабочего дня, Ли позвонила Бренда Мулрой, главный компаньон в агентстве мод «Мулрой и Коллитт».

– Привет, Бренда. Чем могу служить?

– Ты уже нам сослужила хорошую службу. У тебя, Ли, прямо нюх на таланты. Спасибо, что направила ее к нам.

– Кого я к вам направила?

– Фиби Рейф, разумеется. Снимки необыкновенные.

– Что-что?

– Разве не ты фотографировала Фиби Рейф?

– Да, я. Но как снимки попали к тебе?

– Мы получили их по почте. Я позвонила ей и пригласила прийти. Она была сегодня утром, и мы взяли ее на работу. Я думала, тебе будет приятно это узнать, – продолжала Бренда. – Ведь, как нам напела эта маленькая птичка, ты без пяти минут член их семьи.

– Была, была до этого ужасного события. Тебе не следует брать ее на работу.

– Ах, Ли, извини меня за грубость, но ведь это наше с Фиби личное дело. Она имеет право прийти к нам, если того желает. А она явно желает стать моделью.

Бренда была права, но Ли с трудом нашла в себе силы вежливо попрощаться с ней. Кладя телефонную трубку, она заметила на столе записку от Джиллиан: «4.40 пополудни. Звонил Дэниел Рейф. Он просит тебя немедленно приехать к нему. Срочно. Сказал, ты понимаешь зачем. Джиллиан».

Ли затормозила перед домом Дэниела, и входная дверь тут же отворилась.

– Видишь, к чему привело твое вмешательство, – мрачно произнес Дэниел вместо приветствия.

– Я узнала обо всем лишь полчаса назад. Фиби сама послала снимки в агентство.

– А откуда она знает адрес?

– Наверное, прочла на плакате у меня в студии.

– Если память мне не изменяет, ты обещала, что этого не случится, – процедил сквозь зубы Дэниел.

– Но я же не могла помешать ей отослать снимки!

Они вошли в гостиную, и Дэниел налил ей бокал ее любимого сухого вина.

– Ты сам мне говорил, что Фиби очень упряма. Она как две капли воды похожа в этом смысле на тебя. Взгляни на ее подбородок. Тебе покажется, что ты смотришься в зеркало.

Дэниел усмехнулся, но тут же спохватился, и лицо его приняло прежнее мрачное выражение.

– И если Фиби чего захочет, уж своего добьется, – заключила Ли.

Ничего не сказав в ответ, Дэниел направился к себе в кабинет и вышел оттуда с какой-то бумагой в руках. Пока Ли ее читала, глаза ее становились все круглее.

– Она принята в Оксфорд на стипендию! Когда это пришло?

– Сегодня утром, в отсутствие Фиби. Возвратившись домой, она сообщила, что принята в фирму «Мулрой и Коллитт» и в ближайшее время начинает там работать.

– Извещение из Оксфорда на нее не подействовало?

– В гробу она этот Оксфорд видела. Цитирую ее слова.

Ли почувствовала жалость к Дэниелу.

– Ну как ты не возьмешь в толк, что не могла я солгать о ее способностях! – произнесла она примирительно. – Забракуй я ее, она пошла бы в иное место, к людям беспристрастным.

Дэниел издал звук, весьма напоминавший рычание.

– Будь же благоразумным, Дэниел. Ты гордишься умом Фиби, так не мешай ей распоряжаться им по-своему. Ты любишь рассуждать о ее потенциале, но он у нее не один, пусть же использует тот, что ей больше по душе, а ты диктовать ей не вправе. Видно, начисто забыл о своем теле амплуа «защитника женщин».

– Бога ради, оставь весь этот вздор. Утром мы с Фиби поссорились, как никогда. Кстати, она прокричала мне в лицо, будто ты ей посоветовала самой решать свою судьбу.

– Конечно! Она умная девушка, очень умная, куда умнее, чем ее папочка.

– Я требую, чтобы ты прекратила подрывать мой авторитет в глазах дочери.

– Милостивый Боже! Дай же девочке самой распорядиться своей жизнью. Это и есть свобода.

– Я тебе доверял, Ли, но ты обманула мое доверие! Из-за тебя Фиби может уйти из дому Она имеет на это право, несмотря на свои шестнадцать лет, если докажет, что способна сама заработать себе на жизнь. А она без труда докажет, что может. И к тому же работа, которую ты будешь ей давать…

– Не обязательно я…

– Ах, оставь! Неужели ты согласишься со стороны наблюдать, как другие используют твое открытие?

Ли ушла.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ночью, без сна ворочаясь в постели, Ли с горечью думала: Дэниел привык во всех случаях жизни поступать по-своему и считать все, что ни делает, абсолютно правильным. Ли вздохнула. Она сама далека от совершенства, так вправе ли требовать его от Дэниела? Но этот довод не успокоил боль в сердце. Интересно, он так же переживает размолвку?

Ответ на этот вопрос она получила на следующий день, когда в середине рабочего дня появился посыльный. Он принес длинный ящик с одной-единственной орхидеей. Записки не было.

Следующий день начался длинным и довольно бурным разговором с Роксанной. Внезапно появилась взволнованная Джиллиан.

– Я занята! – нетерпеливо сказала Ли.

– Пойди все-таки взгляни! – Джиллиан с трудом удерживалась от смеха.

– Еще одна орхидея?

– Взгляни, взгляни, – осторожно произнесла Джиллиан.

В дверях своего кабинета Ли была вынуждена остановиться. Кабинет был завален орхидеями. Огромная корзина стояла на столе, другая, такая же, загораживала вход. Ли с трудом протиснулась мимо нее к телефону Дэниел с такой быстротой схватил трубку, что было ясно – он сидел и ждал ее звонка.

– Ну что это за цирк! – нежно произнесла она.

– Вчера я весь день ждал твоего звонка. Ты не позвонила, и я решил, что так никогда и не получу прощения.

– К цветку не была приложена карточка. А вдруг это не ты прислал?

– А кто еще присылает тебе цветы? Назови его имя! Я убью его!

Она рассмеялась.

– Извини меня, ради Бога, – сказал он наконец. – Я погорячился и наболтал черт знает чего. Прости, дорогая, пожалуйста, прости.

– Конечно, прощаю! – радостно воскликнула Ли.

– Ты не можешь сегодня прийти ко мне? Мне так хочется тебя видеть!

– Освобожусь – и тут же приеду! – пылко пообещала она.

Кое-как справившись с делами, она опрометью кинулась к машине и, горя нетерпением, пробилась сквозь уличные пробки к дому Дэниела.

Едва втянув Ли за дверь, он схватил ее в объятия, осыпал поцелуями, и окружающий мир перестал для нее существовать.

– Ради всего святого, – взмолился он, – скажи, что ты меня еще любишь.

– Да, да! – Слова потонули в поцелуях.

– Никогда больше не пугай меня так!

И вместо ответа она подарила ему горячий поцелуй.

Первая ссора оказалась серьезным испытанием для обоих, и сейчас оба не могли понять, как сумели прожить эти два дня друг без друга.

– Все в порядке, – пробормотал он. – Я здесь.

– Я так счастлива, – тихо произнесла Ли. – Раз ты здесь, все хорошо.

– Это была наша первая и последняя ссора.

Дэниел схватил ее на руки и понес вверх по лестнице, приговаривая: «Молчи, женщина».

– А вдруг Фиби?..

– Она уехала с Марком на моем автомобиле.

– Ах ты, бесстыжий хитрец!

– Хитрец, да еще какой! Ли, любимая!

Они разделись и жадно приникли друг к другу. Дэниел любил ее еще нежнее обычного, без устали нашептывал трогательные слова о том, что не может жить без нее, перемежая эти заверения горячими поцелуями. Но постепенно они стали проникаться чувством какого-то беспокойства – что-то было не так. И оба это понимали. Возникшая в их отношениях трещина была замаскирована, но не устранена. Правда, если не заглядывать в глаза друг другу, то можно и в самом деле не замечать таящегося в них страха.

Уняв наконец сердцебиение, Ли молча лежала в его объятиях. Дэниел первым не выдержал и нарушил молчание.

– Ничего не могу поделать с Фиби, – сообщил он со вздохом. – Утром опять поссорились. Она твердо решила уйти из дому. Но ты тут ни при чем, – поспешил добавить он. – Я сам в чем-то ошибся.

– Она хочет уйти не потому, что ты ошибся, – как можно мягче произнесла Ли. – А потому, что ты препятствуешь исполнению ее самого сокровенного желания. Но можно еще сделать так, чтобы она не ушла. Не изгоняй ее своим враждебным отношением. Постарайся вести себя дружелюбно и с пониманием.

– То есть делать хорошую мину при плохой игре?

– Да, именно это я имею в виду.

– По всей видимости, ты права, – проворчал он, – но откуда тебе это известно? Набраться такого опыта благодаря Соне ты не могла.

– А вот как раз и могла. Всякий раз, как она отправляется к Джимми, у меня сжимается сердце. А вдруг она не вернется?

– И ты действительно не пытаешься задержать ее?

– Никогда. И она неизменно возвращается. Но рано или поздно наступает в жизни человека момент, когда ему следует выпустить детей из своих объятий и предоставить им полную свободу.

– Может, это и так, – нехотя согласился Дэниел. – Фиби остается у меня, работает с тобой, и ты будешь за ней присматривать. Да, да, так и надо сделать, чтобы…

– Прекрати, Дэниел! – твердо произнесла Ли. – Ты снова пытаешься устраивать жизнь Фиби. Твое дело – молчать. Но быть с ней таким милым, чтобы ее каждый вечер тянуло домой. Чтобы она знала, что ты всегда ее ждешь. А в остальном пусть делает что хочет.

Он взглянул на нее с недовольством, но потом улыбнулся.

– Зря я, может, расстраиваюсь; может, она получит несколько заказов и на том все закончится?

– Иными словами, ты желаешь ей неудачи?! – с возмущением воскликнула Ли. – Хорош папочка, ничего не скажешь!

Дэниел вдруг повеселел.

– Пусть все идет своим чередом, даст Бог, само собой уладится.

В десять часов начинались последние известия, и они спустились в гостиную, к телевизору. Каждые пять минут Дэниел поглядывал на часы.

– Еще рано! – успокаивала его Ли.

– Ты имеешь в виду Фиби? – беззаботно поинтересовался Дэниел. – Да я о ней и не думаю.

О, дорогой, ты такой скверный актер, с нежностью подумала Ли.

Десять тридцать! Одиннадцать! Фиби все нет и нет. Дэниел поймал взгляд, брошенный Ли на часы.

– Посиди еще немножко, – в отчаянии взмолился он. – Сейчас сварю кофе.

– Не волнуйся. Я буду с тобой, пока она не придет.

– Но где она, черт побери?

– С Марком, – напомнила Ли. – А значит, ничего плохого случиться не могло.

В передней раздался шум. Оба дружно поспешили туда. Фиби, стоявшая рядом с Марком, настороженно посмотрела на отца с выражением вызова и любви одновременно. Но уже секунду спустя Дэниел двумя решительными шагами пересек прихожую и заключил дочку в объятия. Та с облегчением вздохнула.

– Прости меня за ужасные слова, что я тебе утром наговорила, – прошептала Фиби.

– Да и я нес Бог знает что. – Голос Дэниела прерывался. – Поговорим обо всем этом потом.

– Да, нам необходимо не спеша все обсудить. И ты поймешь, почему мой выбор имеет для меня такое значение.

Губы Дэниела сжались в тонкую линию. Ли затаила дыхание.

– Я надеюсь, что ты одумаешься… – начал он.

Фиби решительно отступила назад и оказалась рядом с Марком. Пальцы их сплелись.

– Папочка, если все время я буду выслушивать твои наставления…

– Нет, нет, дитя мое, не будешь, – прервал он ее на полуслове. – У тебя свое мнение, у меня – свое. И каждый остается при своем. Я только хочу, чтобы ты оставалась дома.

Фиби продолжала колебаться, и в голосе отца послышались нотки отчаяния:

– Так или иначе я тебя вскоре лишусь, но только не сейчас. Можешь же ты выполнить последнюю просьбу старого несчастного отца?

Слабая улыбка тронула красивые девичьи губы. Как и предполагала Ли, призыв к сердцу подействовал там, где разум был бессилен. Фиби вынула руку из ладони Марка и приблизилась опять к Дэниелу, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Ты обещаешь не ругать меня?

– Обещаю, обещаю!

– И не дожидаться меня по вечерам?

– Этого я обещать не могу, но постараюсь не делать лишнего шума. Ты, я знаю, девочка разумная и не согласишься выполнять заказы, которые немного… ну, ты понимаешь… – замялся он.

– Ты имеешь в виду рекламу нижнего белья? – Фиби была искренне возмущена. – Я не собираюсь фотографироваться в нижнем белье. Лучше смерть, чем это. Бренда говорит, что хуже такой работы нет ничего. Это – предел падения. А я, папа, хочу подняться на самую вершину.

Дэниел иронически поднял брови.

– И если разбогатеешь, то сможешь помогать своему старому папочке.

Фиби звонко расхохоталась и прильнула к отцу.

Бренда Мулрой сделала все, что могла, лишь бы облегчить положение Ли. Она пригласила Дэниела в свой офис и деловито обрисовала перспективы, открывающиеся перед его чадом. По ее словам, они многообещающие, недаром несколько прославленных фотографов уже заинтересовались снимками Фиби. Но ей не удалось полностью победить скептицизм Дэниела – на это требовалось время. От Бренды он возвратился в самом сумрачном настроении.

– А что за курс обучения проходит Фиби? – спросил он Ли, стоявшую рядом с ним над кипящей кастрюлей.

– Она должна изучить тонкости ремесла: какой и когда накладывать грим перед камерой, как причесывать волосы, какую соблюдать диету, как ухаживать за своей кожей – одним словом, все то, что необходимо знать профессионалу.

– Это влетит в копеечку, должно быть.

– Тысячи две.

– Я так и знал! – разозлился Дэниел.

– Фиби свое обучение оплатит из будущих гонораров. Ах, Дэниел, умоляю тебя, не сходи с ума.

– Не сходить с ума?! – прорычал он в ответ. – Натурально, я схожу с ума. И есть от чего. Как отец шестнадцатилетней девочки, я охраняю свою территорию.

А Фиби, безмерно счастливая, целыми днями просиживала над цветными графиками и диаграммами, пробуя на себе то одно косметическое средство, то другое, изучая всевозможные диеты и прочие хитрости. Сегодня она пришла домой на час раньше обычного, весело поздоровалась и побежала к себе наверх. К обеду она вышла с лицом, покрытым зеленым кремом.

– Маска для лица, – сообщила она удивленному Дэниелу. – Держать два часа.

Дэниел сглотнул.

– Садись за стол, – предложил он слабым голосом.

Тут раздался звонок в дверь. Дэниел пошел открывать, и через секунду в комнату вбежал Марк в вечернем костюме.

– Фиби, ты еще не готова? – завопил он. Но, увидев, что его любимая превратилась то ли в зеленое привидение, то ли в чудовище Франкенштейна, замер.

– Ой, Марк, прости, пожалуйста. Я совсем забыла.

– Забыла?! Я из кожи вон лез, чтобы достать билеты, а ты забыла! Но не страшно. Если поторопишься, мы еще успеем.

– Но я не могу! – воскликнула с отчаянием Фиби. – Я только что наложила маску.

– Наложишь еще раз, когда вернешься.

– Не могу. У меня была всего лишь одна порция крема!

– Занавес поднимется через час. Ты идешь или не идешь?

– Ну как я могу пойти в таком виде?

– А к чему ты так вымазалась, женщина?

Дэниел чуть не взорвался от этой формы обращения, но Ли положила ладонь ему на рукав.

– Фиби, не сомневаюсь, сама справится с Марком, – прошептала она. – Вспомни, чья она дочь.

– Какая жалость! – чуть не плакала Фиби. – У меня начисто вылетело из головы, что мы идем сегодня в театр.

– Как вам это нравится? – с едким сарказмом воскликнул Марк. – Мило, не правда ли? В таком случае я пойду.

– Оставайся, вместе пообедаем, – сказал Дэниел.

– Спасибо, – отрезал Марк. Красивое лицо его исказила гримаса негодования. – За меня не тревожься. Пообедаю дома сэндвичем с сыром.

И он гордо вышел. Ли с трудом сохраняла серьезное выражение лица, и даже Дэниел едва не расхохотался. Только Фиби не увидела в поведении Марка ничего смешного.

– Но как же он вот так уйдет… – запричитала Фиби. – Такой обиженный, такой несчастный. И как это шоу выскочило у меня из головы?!

– Теперь тебе приходится думать о более важных вещах, – с напускной серьезностью заметил Дэниел. – Беда в том, что мужчины не терпят женщин, которые преуспевают больше них. О-о-о! Это же мой любимый конек… Пусть идет себе, Фиби. Будь сильной. Вспомни, кто твой отец.

– Мой отец – бессердечный, отвратительный человек! – вскричала Фиби, выскакивая на улицу. – Марк, дорогой, любимый, вернись, пожалуйста!

– Теперь соседям на неделю хватит пищи для пересудов, – прорычал Дэниел.

Но Ли не слышала его. Ей слишком живо вспомнились собственные юные годы. Вот она бежит вслед за Джимми, умоляя его: «Ах, Джимми, пожалуйста, не сердись… Я не хотела сказать ничего дурного… Во всем виновата я… только я одна…»

– Что с тобой? – спросил Дэниел.

– Да нет, ничего. – Она заставила себя улыбнуться.

Влюбленные появились через несколько минут. Они помирились, но тем не менее вечер был испорчен. Зато Дэниел заметно повеселел. Братец Ли никогда ему не нравился.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Ли, когда они мыли посуду.

– Я вдруг понял, что события последнего времени могут иметь и свою положительную сторону. Подумай сама, каких молодых людей может теперь встретить на своем пути Фиби. Умеющих ухаживать за девушкой и не впадающих в обиду по пустякам. При случае напомню Фиби, как глупо вел себя Марк.

– Ну и типчик же ты! – хмыкнула Ли. – Так и норовишь взяться за свое.

– Напротив, я беззащитная жертва событий. Но если карьера Фиби положит конец этому маленькому роману, не стану расстраиваться. Ты, надеюсь, сегодня не торопишься домой?

– Нет. И все же ночевать не останусь. Фиби, я знаю, современная девушка, но…

– Ты права, – вздохнул он. – А выход один. Выйти за меня замуж.

– Прежде нам надо еще очень многое уладить.

Дома Ли застала Марка, сидящим над чашкой какао. Она потрепала его по плечу.

– Пятьдесят фунтов выложил я за эти чертовы билеты! – пожаловался он. – Да еще стоял под дождем в очереди. Но кому до этого дело!

– Фиби еще совсем девочка, Марк, – с сочувствием произнесла Ли. – В ее возрасте трудно быть серьезной.

– Но я день и ночь думаю о ней. Тебе этого, Ли, не понять.

– Да? Не понять? – Это утверждение заставило ее улыбнуться.

– Да ты, верно, и не помнишь, что испытывала в моем возрасте.

В восемнадцать лет, подумала она. Когда ей было восемнадцать лет, она считала, что жизнь ее кончена.