Текст книги "Одинокий орел по имени Бернардо"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Люси Гордон
Одинокий орел по имени Бернардо

Глава первая

– Энджи, – в который раз крикнула Хедер, – машина пришла!

– Я готова, – погрешив против истины, отозвалась Энджи. Можно считать себя готовой, когда кончаешь рисовать глаза, а она только коснулась губ. Макияж для нее как заповедь. Пока не наведешь красоту, нельзя отправляться в путь. Даже если опаздываешь.

Такси уже минут десять стояло под дождем у лондонского дома, где жили две молодые женщины. Водитель забрал с лестницы последний чемодан. Хедер уже стояла в дверях. Она снова в отчаянии прокричала в глубину дома:

– Энджи, такси!

– Знаю, знаю, – ответила Энджи. – Ты уже сказала мне.

– Знаю, что сказала. Это было столетие назад, а ты и не пошевелилась.

– Иду, иду, иду, – недовольно бормотала Энджи. – Я все взяла? Если и не все, то уже не поможешь. Она, кажется, уже способна убить меня. – Повысив голос, Энджи прокричала Хедер: – Скажи таксисту, чтобы вынес вещи!

– Он уже все вынес. – Судя по голосу, Хедер пританцовывала от нетерпения. – Я еду на Сицилию, чтобы выйти замуж. И если ты не возражаешь, я бы предпочла попасть туда до свадьбы.

– Но ведь не за неделю, правда? – удивилась появившаяся в этот момент Энджи.

Это был самый подходящий день для отъезда из Лондона. Дождь лил как из ведра. От парадной двери до такси пришлось совершить безумный прыжок. Молодые женщины справились с этим и засмеялись от восторга. Они удрали от дождя и летели к солнцу. А смеялись потому, что были молоды и счастливы. Одна из них собиралась замуж. И жизнь казалась прекрасной, несмотря на дождь.

– Ты только посмотри! – воскликнула Энджи, когда за ними захлопнулась дверца машины. – Ты когда-нибудь видела такой дождь? Хорошо все же уезжать от дождя. – Она заметила, что подруга недоверчиво покосилась на нее, и покаянно добавила: – Прости, что заставила тебя ждать.

– Не представляю, как ты можешь работать врачом, – вздохнула Хедер. – Более неорганизованной особы я в жизни не встречала.

– Я неорганизованная только в частной жизни, ты же знаешь, – возразила Энджи.

– Ты чокнутая, у тебя птичьи мозги, и ты можешь довести до бешенства, – проговорила Хедер.

– Мне и правда нужен отпуск. – Энджи с наслаждением потянулась. – Я совершенно измотана.

– Надо думать. По-моему, очень утомительно иметь дело с такой уймой поклонников. Билл, Стив… Ты хоть помнишь их?

– О да. Но они уже отошли в историю.

– А им это известно? – спросила Хедер.

– Я деликатно пыталась довести до них эту мысль. Я всегда так делаю, – добавила Энджи.

– А кто тот мужчина, который приходил прошлым вечером и умолял тебя поскорей вернуться?

– Джордж… Наверно.

– Честно, Энджи, ты неисправима, Энджи, – хихикнула Хедер.

– Неправда. Я очень даже исправима. Но мне правда нужен отпуск, потому что я очень много работала. Отделение несчастных случаев, «Скорая помощь» и вдобавок еще ночные дежурства… это довольно изнурительно. – Она вскинула брови и приняла обиженный вид.

Они жили в Лондоне в одном доме шесть лет. Хедер – спокойная, очаровательная, к тому же сдержанная и скромная. Противоположные натуры, как известно, тянутся друг к другу, и потому ее подругой стала Энджи – порхающая в обществе бабочка, казалось искренне считающая, что мир мужчин создан исключительно для ее развлечения.

Сидя в машине, она смаковала грядущие удовольствия:

– Солнце, искрящееся голубое море, золотой песок, множество молодых роскошных сицилийских мужчин. И все неженатые.

– Да, но ты должна вести себя пристойно.

– Ни в коем случае, – запротестовала Энджи. – Я отправляюсь в отпуск не для того, чтобы демонстрировать образцовое поведение. Я буду загорать, влюбляться, восторгаться местными красотами и действовать стремительно. Иначе какой смысл?

Легко было поверить, что Энджи исполнит задуманное. Изящная блондинка с бездонными голубыми глазами, романтическая натура, она обладала импульсивным характером и легко влюблялась. А поскольку, как сказал безнадежно влюбленный в нее поклонник, она выглядела как фея, ей не составляло труда кружить голову мужчинам. Цепочка ее бурных, но коротких романов продолжалась до бесконечности. Хедер называла их «сериал флирта».

Но внешность была обманчива. У доктора Анджелы Уэндхем влюбленности проходили быстро по той причине, что истинной, всепоглощающей любовью для нее была работа. В легкомысленной, ветреной головке скрывались мозги, которые позволили ей с отличием закончить медицинский факультет. Четыре утомительных года после окончания университета она стажировалась в разных клиниках, включая отделение несчастных случаев и «Скорую помощь». Энджи умела справляться не только с жертвами катастроф, но и с пьяницами и злобными хамами. Она умела находить выход из сложных ситуаций.

Но сейчас она планировала только получать удовольствия. Хедер собиралась выйти замуж за молодого сицилийца Лоренцо Мартелли. Энджи досталась роль подружки невесты. А так как фактически это был ее первый настоящий отпуск после… Энджи не могла вспомнить, когда она отдыхала. Короче говоря, она решила максимально использовать свободное время.

Когда они приехали в аэропорт, дождь еще шел. Они быстро нырнули в зал, толкая впереди себя тележку с багажом. Большая часть чемоданов принадлежала, конечно, Энджи. Ее изящную фигурку и поразительную красоту подчеркивала красивая одежда. Туалетам Энджи отдавала должное.

Они ждали, пока зарегистрируют билеты. И тут раздался крик: «Энджи!» От толпы отделился мрачный молодой человек и приблизился к ним. В руке у него была красная роза дивной красоты.

– Я не мог позволить тебе улететь, не сказав «до свидания», – проникновенно сказал он, протягивая Энджи розу. – Ведь ты не забудешь меня?

– Конечно, не забуду. – Энджи явно была тронута. – Ох, Фред…

– Фрэнк, – довольно резко поправил молодой человек.

– Фрэнк, ты будешь у меня в мыслях каждую минуту, пока я не вернусь.

Фрэнк порывисто схватил ее руку и поцеловал. К счастью, они уже подошли к регистрационной стойке, и ему пришлось отступить. Энджи избегала взгляда подруги.

– Чем раньше я вывезу тебя из этой страны, тем лучше, – хмуро бросила Хедер.

Когда они взлетали, дождь продолжал идти. Самолет пробивался в облаках. Но потом они прорвались к свету и обе приникли к иллюминатору.

– У меня голова идет кругом от твоего потрясающего поступка. – Энджи посмотрела на Хедер. – Такое безумство больше подошло бы мне.

– Да, это не похоже на меня, такую благоразумную и надежную, – весело согласилась Хедер. – Все бросить и согласиться жить в другой стране, практически в другом мире.

Энджи дипломатично промолчала. Но невольно подумала о Питере. Он целый год был женихом Хедер, а за неделю до свадьбы бросил ее.

– Это не в ответ на случившееся, – заметила Хедер, читая невысказанные мысли подруги. – Я люблю Лоренцо. И мы хотим вместе построить нашу жизнь на Сицилии. Она должна быть замечательной.

– Ты права. Новые горизонты. Очаровательно. – Лукавство и невинность сияли в глазах Энджи. – Ты говорила, что у Лоренцо есть двое братьев?

– Я знакома только с одним из них. С Ренато.

– Да, ты говорила мне. Это он подошел к твоему прилавку в «Госсуэйсе», притворясь клиентом, оглядел тебя с головы до ног и ушел.

В «Госсуэйсе», самом роскошном супермаркете Лондона, Хедер продавала парфюмерию.

– Я не упрекаю его за то, что ему захотелось познакомиться с женщиной, за которой ухаживает брат, – пояснила Хедер Энджи. – Но как он это сделал! А потом, вечером, когда Лоренцо повел меня в «Риц» знакомиться с братом, он сидел там и ждал меня.

Встреча получилась драматической. Ренато Мартелли одобрил выбор брата, но его надменность заставила ее пулей вылететь из «Рица». Она и Лоренцо чуть не погибли под колесами такси. Кульминацией драмы этого вечера стало предложение Лоренцо выйти за него замуж. И она смилостивилась. Не прошло и месяца, как она уже летела на Сицилию на свадьбу. Поступок в самом деле потрясающий.

– Расскажи о третьем брате, – попросила Энджи.

– Его зовут Бернардо. Он их сводный брат. У отца была связь с женщиной из горной деревни, ее звали Марта Торнезе. Он их сын. Отец и эта женщина погибли в автомобильной катастрофе. И мать Лоренцо взяла мальчика и вырастила его как своего сына.

– Боже милосердный! Что за женщина!

Самолет начал снижаться. Они увидели треугольный остров. Золотистую, очень красивую на фоне синего моря Сицилию. Еще момент, и они приземлились в аэропорту Палермо.

Девушки прошли таможню, вышли, и лицо Хедер расплылось в улыбке. Она помахала рукой двум мужчинам, стоявшим в стороне. По описанию подруги Энджи угадала, что блестящий молодой человек, гигант со светло-русыми волосами, – это Лоренцо. Взглянув на другого, она невольно растянула губы в улыбке.

Это был мужчина невысокого роста. Маленькая Энджи ценила таких мужчин: ей вовсе не нравилось задирать голову и кривить шею. Гибкий крепыш с узкими бедрами и твердым взглядом – концентрированная мужественность.

Подойдя ближе и встретившись с серьезным, мрачным взглядом, Энджи перестала улыбаться. Было что-то в этом мужчине, спугнувшее улыбку. Что-то такое, от чего по спине пробежала дрожь взволнованного предчувствия.

Когда Хедер и Лоренцо бросились друг другу в объятия, молодой человек, чуть улыбаясь, подошел к Энджи.

– Я Бернардо Торнезе, – низким голосом произнес он.

Торнезе, отметила она. Не Мартелли. Она протянула руку. Он пожал ее. Даже в легком пожатии чувствовалась сила.

– Я Анджела Уэндхем.

– Очень приятно познакомиться с вами, синьорина Уэндхем.

Она могла бы вечно слушать его голос. Глубокий, звучный, красивый.

– Энджи. Я тоже рада познакомиться с вами.

Она заметила, что он так же изучает ее, как и она его. Ну и прекрасно. Синьорина Уэндхем знала, что ей бояться нечего.

Влюбленные разжали, наконец, объятия. Они были слегка смущены. Хедер представила Энджи своего будущего мужа, который сказал:

– Это мой брат Бернардо.

– Сводный брат, – пробормотал Бернардо.

Дорога к дому Мартелли в пригороде Палермо заняла полчаса. Сицилия поражала своей красотой. У Энджи закружилась голова от такой щедрости природы. Жаркие улицы Палермо скоро сменились изобилием цветов и сиянием голубого моря. Наконец показалось великолепное трехэтажное здание.

– Мы приехали, – сообщил Лоренцо с заднего сиденья.

Резиденция стояла на склоне горы, фасадом к морю. Замечательное средневековое строение из желтого камня.

– Это ваш дом? – У Энджи перехватило дыхание.

– Это Резиденция Мартелли, – пояснил Бернардо. Он сосредоточился на дороге и вроде бы не заметил быстрого взгляда Энджи.

Минутой позже они свернули во двор. Там стояла Баптиста Мартелли. Она вышла на роскошную лестницу и ждала их. Невысокая, хрупкая на вид женщина лет шестидесяти выглядела так, будто жизнь состарила ее преждевременно. Седые волосы, изящные, красивые черты лица. Энджи с интересом разглядывала ее. Во-первых, как будущую свекровь Хедер. И, во-вторых, ее потряс поступок матери Лоренцо. Женщина взяла незаконного отпрыска своего мужа и вырастила его как собственного сына. Баптиста тепло ее приветствовала. Но Энджи прочла в ее глазах, что своим очарованием она маскирует стальную волю.

Баптиста улыбалась ей. Острый взгляд вроде бы потеплел и стал помягче.

Она может быть опасным врагом и удивительным другом, подумала Энджи.

Она отметила, как восторженно обнял мать Лоренцо. Бернардо ограничился поцелуем в щеку, словно клюнул ее. Его поведение было безупречно, но выглядел он скорее вежливым, чем любящим.

Горничная получила поручение показать молодым женщинам их общую спальню и потом привести на террасу, где Баптиста ждала их с освежающим питьем.

В спальне стояли две широкие кровати с пологами. Сетчатые занавеси. Такие же сетчатые занавеси до пола закрывали окна, выходившие на широкую террасу, откуда открывался вид на прекрасный сад. Энджи, в которой, когда выпадало время, просыпался демон садоводства, пообещала себе неспешно исследовать сад. Ниже, до темных туманных гор на горизонте, простиралась равнина.

Горничная распаковала их чемоданы. Энджи быстро сменила джинсы на легкое воздушное платье, цвет которого делал ее глаза фиолетовыми. Когда подруги были готовы, горничная вывела их на террасу. Они направились вокруг дома к его фасаду. Там за маленьким деревенским столом сидела Баптиста. Бернардо и Лоренцо подвинули подругам стулья и наполнили стаканы «марсалой».

– Могу я предложить вам что-нибудь поесть? – спросил Бернардо, показывая на пирог, обложенный засахаренными фруктами, на сицилийский сырный кекс и холодный кофе со взбитыми сливками.

– О боже, – расслабленно протянула Энджи.

– Баптиста – лучшая в мире хозяйка, – заметил Бернардо. – Когда она не знает, что нравится ее гостям, то заказывает все. На всякий случай.

«Баптиста» отметила Энджи, а не «моя мать». И в аэропорту как быстро он поправил: «сводный брат». Инстинкт подсказывал ей, какой это сложный человек. И всегда напряженный. Ее любопытство росло.

Он подкладывал ей на тарелку еду, подливал вино, ласково спрашивал, чего бы еще она хотела, но в общем разговоре почти не принимал участия. Никогда бы не догадалась, что он брат Лоренцо, подумала Энджи. В Лоренцо много света, начиная от вьющихся волос и кончая улыбкой. В Бернардо – столько же тьмы. Смуглая кожа, как у человека, живущего на природе. Глаза такие темные, что казались черными. Иссиня-черные волосы.

Его лицо заинтриговало ее. Когда он молчал и был спокоен, оно казалось вытесанным из камня. Глаза глубоко посаженные, загадочные. Рот немного грубоват. Но стоило ему заговорить, как лицо менялось и становилось подвижным. Буквально лучилось оживлением.

Когда Баптиста дала знать, что хотела бы остаться наедине с Хедер, Лоренцо куда-то ускользнул, а Бернардо повернулся к Энджи.

– Не позволите ли показать вам сад? – спросил он.

– Я была бы в восторге, – счастливым тоном ответила она и взяла протянутую ей руку.

Большой сад Резиденции представлял из себя потрясающее зрелище. За ним ухаживала дюжина садовников. В центре – большой каменный фонтан. Мифические чудовища выплевывали воду во всех направлениях. От фонтана начиналась дюжина тропинок. Одни шли мимо цветочных клумб, другие таинственно вились среди деревьев. Бернардо намеренно показывал ей каждое растение, и у нее сложилось впечатление, что он выучил все названия из чувства долга. Любопытство англичанки все разгоралось.

– Вы и Хедер давно знаете друг друга? – спросил он.

– Лет шесть. Она работала в магазине, торгующем бумагой, а я тут же, за углом, проходила медицинскую практику.

– Ах, вы медсестра?

– Я доктор, – поправила она, слегка раздосадованная.

– Простите, – поспешно проговорил он. – Сицилия в некоторых отношениях еще старомодна.

– Видимо, так.

С минуту они шли молча.

– Вы сердитесь на меня? – наконец спросил он.

– Нет, – слишком поспешно возразила она.

– По-моему, вы сердитесь. Попытайтесь не сердиться. Я провел жизнь в горах, где даже дети умеют ходить по следу. Вам, наверно, мы покажемся грубыми и нецивилизованными.

Он не улыбался, но в его манере говорить чувствовалась мягкость, которая покорила ее. А любопытство все росло.

– Я не сержусь, – повторила она. – Я рассказывала вам о Хедер. Мы познакомились и понравились друг другу. Вскоре съехались и живем вместе в одном доме теперь уже несколько лет.

– Можете вы что-то рассказать о Хедер? Они с Лоренцо такие разные… – Он замолчал в явном смущении.

Странно, подумала Энджи. Мужчина вырос в богатой среде, а кажется застенчивым и скованным. Так или иначе, он определенно не сладкоречивый дамский угодник. И это ей нравится.

– Вы боитесь, что она – дама легкого поведения? – прямо спросила она.

Бернардо покраснел, но быстро взял себя в руки.

– После того как Ренато одобрил ее, я понял, что это не так, – поспешно возразил Бернардо. – Он восторженно говорит о ней.

– А она говорит, что он вел себя возмутительно, – мрачно сказала Энджи.

– Да, я слышал рассказ о том вечере. По-моему, Хедер и Ренато всегда будут в странном положении. А Лоренцо – посередине. И будет подталкивать их друг к другу.

– Мне интересно познакомиться с Ренато. Какой он?

– Он глава семьи, – строгим тоном ответил Бернардо.

– Наверно, на Сицилии это реально что-нибудь значит.

– Разве в вашей стране это ничего не значит?

– По правде говоря, нет, – подумав, ответила Энджи. – Конечно, мы все уважаем нашего отца. Но потому, что он сорок лет проработал врачом и помог тысячам людей.

– Поэтому вы тоже стали доктором?

– Мы все стали врачами, мои два брата и я. И моя мать была доктором. Она умерла, когда я еще проходила практику.

– Значит, ваши родители основали династию.

– Хотела бы я, чтобы папа слышал вас, – засмеялась она. – Он никогда не подталкивал нас идти по его стопам. Помню, он говорил: «Выбирай что хочешь, только не иди в медицину. Это собачья жизнь. Годами не будешь высыпаться». И конечно, мы все выбрали медицину. Но я должна сказать вам, – она лукаво посмотрела на Бернардо, – что в Англии мужчину не уважают только за то, что он мужчина. Фактически…

– Продолжайте, – проговорил Бернардо с улыбкой, мерцающей в его темных глазах. – Кажется, вы хотите поставить меня на место.

– Когда я сдавала экзамены, для меня было делом чести получить отметки выше, чем у моих братьев. Так я и сделала. – Она хихикнула с детским ликованием. – Они просто взбесились!

Улыбка наконец добралась до рта Бернардо. Он с восторгом смотрел на нее.

– А ваш папа?

– Перед экзаменами он сказал «Вперед!», а после экзаменов – «Молодец!».

– А что сказали ваши братья?

– Рано или поздно они подсыплют мне в суп мышьяк. Они пополам сгибались от смеха, представляя, что ждет меня впереди.

– И что вас ждало?

– Четыре года работы после окончания университета. Общая медицина, общая хирургия, катастрофы и скорая помощь, акушерство, гинекология, педиатрия, психиатрия и общая практика.

– Звучит ужасающе. – Бернардо то ли смеялся, то ли хмурился.

– Так и было. По-моему, этот кошмар устроен специально, чтобы человек ослабел и струсил. Но я не слабая. – Она сжала руку в кулак и приняла позу Мистера Мускул.

– Я потрясен, – сообщил ей Бернардо. – Все эти науки, а вы всего лишь… – Он лукаво посмотрел на нее. Хотел сказать «всего лишь маленькая девочка», но быстро решил, что лучше помолчать.

– Мне двадцать восемь лет, – объявила она, – и я гораздо сильнее, чем выгляжу.

Бернардо с восхищением оглядывал ее идеальную фигуру.

Она засмеялась, пробежала несколько шагов, обогнав Бернардо, и обернулась, дразня его. Роман в отпуске продолжался. И уже появились признаки, что он будет удачным. Бернардо не побежал за ней, как, наверно, поступил бы другой мужчина, а просто протянул руку, поджидая ее. Она подошла и положила пальцы на его ладонь.

Так, держась за руки, они зашагали среди деревьев. Постепенно он очаровывал ее. И не потому, что сказал что-то или сделал. Не был он и самым красивым мужчиной из тех, с кем она крутила романы. Его внешность нравилась ей как-то по-другому.

– По-моему, сад удивительный, – оглядываясь, вздохнула она.

– Да, он совершенный, – согласился он.

– Но вам не нравится? – Энджи стрельнула в него взглядом.

– Я… я неловко себя чувствую в окружении совершенства, – проговорил он после секундной паузы. – В таком месте человек не может свободно себя чувствовать. – Он резко оборвал фразу и вежливо улыбнулся.

– А где человек может чувствовать себя свободно? – спросила она с растущим интересом.

– Высоко в горах, среди птиц. Там золотые орлы пролетают так близко, что возникает чувство, будто человек – их брат.

– Золотые орлы? – взволнованно переспросила она. – Где?

– У меня дома, в горах. Я не часто приезжаю сюда. Мой настоящий дом – в Монтедоро.

– Позвольте мне догадаться… монте – «гора», оро – «золото». Правильно?

– Вы знаете итальянский?

– Сестра моей матери замужем за итальянцем. Когда я была ребенком, мы навещали их каждое лето.

– Вы правы. Монтедоро – это «гора золота».

– Из-за золотых орлов?

– Отчасти. Но и потому, что туда прежде всего приходит солнце на рассвете и позже других оставляет его на закате. Это самое красивое место на земле.

– Похоже, что так, – мечтательно проговорила Энджи.

– И вы… – Он с любопытством взглянул на нее и смущенно засмеялся. – Интересно, что, если…

– Да? – подбодрила она его.

Бернардо глубоко вздохнул.

– Эй, Бернардо!

Он будто пробудился от мечты. Навстречу им по тропинке шел Лоренцо и звал их.

– Пора готовиться к обеду! – крикнул он.

Энджи вернулась вместе с двумя мужчинами.

Бернардо хотел показать ей свой дом. В этом она не сомневалась. А ей с каждой минутой хотелось больше узнать о нем. Впереди их ждал вечер. Если она не сумеет получить от него приглашение, значит, потеряла свое мастерство.

Она нашла Хедер в их спальне. Энджи бросилась на кровать, закинула руки за голову и блаженно вздохнула.

– Будь осторожна! – встревожено предупредила ее Хедер.

– Не понимаю, о чем ты? – Энджи изобразила святую невинность.

– Прекрасно понимаешь! Я видела, как ты атаковала этого мужчину. Ты испытала и проверила действие всех своих уловок и приманок. Но Бернардо не производит впечатления мужчины, которого можно обвести вокруг пальца.

– Правильно, – подтвердила Энджи. – Он ужасно серьезный. Вот поэтому-то и представляет интерес.

– Я отступаю.

– Да, дорогая, отступи. Я безнадежна.

К обеду она надела платье, которое переливалось голубым и зеленым такого сияющего оттенка, какой бывает у павлинов. Энджи блистала, словно звезда. Интересно, Бернардо тоже так думает?

Она получила ответ на этот вопрос, спускаясь вслед за Хедер по красивейшей парадной лестнице. Энджи с удовлетворением отметила, что Бернардо ищет ее глазами. И с еще большим удовлетворением она уловила в нем едва заметную перемену, когда он увидел ее. От счастливого ожидания в самой глубине ее существа забегали мурашки. Он приблизился, взял ее за руку и подвел к своим друзьям и членам семьи, чтобы представить.

Теперь у нее появилась возможность вблизи изучить Лоренцо. Он и вправду был восхитительно хорош. И она поняла свою серьезную, рассудительную подругу, которая без памяти влюбилась в него.

А вот к Ренато у Энджи не возникло никаких теплых чувств. Он показался ей неприятным, циничным человеком, резким и властным. Хотя внешне, безусловно, был очень привлекательным. Высок, прекрасно сложен. И приветствовал он Энджи по всем правилам вежливости. Но ей он активно не нравился. Она предвидела, что совсем скоро ее подруге придется вступить с ним в борьбу.

За каждым из двух длинных столов сидело человек тридцать. Мартелли в этом районе – очень большая семья. И свадьба – событие года. Во главе одного стола сидела Баптиста с невестой и женихом. Во главе другого – Ренато и Бернардо. Ренато оказался безупречным хозяином. А Бернардо почти все внимание сосредоточил на леди, сидевшей рядом с ним. Наверно, это было справедливо. Будучи англичанкой, она нуждалась в объяснении, что предлагает сицилийская кухня.

– Оладьи из фасоли? – называл Бернардо. – Или, может быть, вы предпочитаете фаршированные рисовые оладьи? Или апельсиновый салат?

– Это только начало? – Энджи вытаращила глаза.

– Конечно. Следующая перемена – блюда из риса и паста. Паста с цветной капустой, с сардинами…

– Ох-ох, это для меня.

Как многие маленькие женщины, Энджи могла есть, словно изголодавшийся лев и не прибавлять в весе ни единого грамма. Чем она и занялась, к восторгу Бернардо. Он зачарованно наблюдал, как она уничтожила кролика в кисло-сладком соусе, затем приступила к пасте с белым деревенским сыром «рикотто», который ей очень понравился.

– Никогда не видел женщину, которая бы ела как вы, – восхищенно проговорил Бернардо и пришел в ужас, когда до него дошло, что он сказал. – Нет! Я не это имел в виду. Я хотел… – Он замолчал, потому что Энджи билась в конвульсиях от хохота. Ее смех, звучный, неостановимый, заставил и его улыбнуться. Неловкость прошла. Все в порядке, поняла она. Конечно, все в порядке. – Я неуклюжий болван, – вздохнул он. – Не умею сказать то, что нужно.

– А зачем говорить то, что нужно? – Она состроила рожицу. – Интереснее, когда люди говорят то, что думают.

– Но порой это огорчает собеседника, – печально признался он.

– Могу представить.

Обед подошел к концу. Гости встали из-за стола и разбились на группы. Бернардо отвел ее в сторону, забыв о своем долге по отношению к другим гостям. Но в этом смысле он был не единственный. Ренато дважды выходил из-за стола, чтобы поговорить по телефону. И сейчас он только что вернулся. Бернардо заметил, что Энджи смотрит на брата.

– Ренато в семье работник, а Лоренцо чаровник, – сказал он.

– А вы кто?

– Не знаю, – просто ответил он.

Он взял с подноса официанта два бокала и один вручил ей. Потом повел ее к маленькой боковой двери. Энджи охотно пошла с ним.

В доме стояла тишина.

– Куда вы меня ведете? – спросила Энджи.

– Никуда. – Он удивленно взглянул на нее. – Я только хотел быть наедине с вами. Это правильно?

– Да, правильно. – Она улыбнулась. Его неуклюжая прямота ей нравилась больше, чем полированное очарование мужчин, которых она знала.

Он стал показывать ей дом. Большие окна, из которых открывался потрясающий вид. Длинные коридоры, украшенные гобеленами, красиво убранные комнаты.

– Это картинная галерея. – В длинной комнате на стенах висели портреты. – Это Винсенте, мой отец. – Он показал на ближайший к двери портрет. – За ним – его отец, потом брат и так далее.

Слишком много лиц, чтобы охватить их сразу. Но внимание Энджи привлекла маленькая картина, почти затерявшаяся среди других. Мужчина в одежде XVIII века, с резкими чертами лица и недоверчивым взглядом. Он с подозрением смотрел на мир.

– Лодовико Мартелли, – сказал Бернардо. – Поколений десять назад.

– Но это же вы, – удивилась она.

– Есть небольшое сходство.

– Ничего себе «небольшое». Это вы в жизни. Вы истинный Мартелли.

– В некотором смысле, – после паузы согласился он.

Энджи не стала развивать эту тему, вовремя вспомнив, что о его положении в семействе узнала не от него.

Они прогуливались по террасе. Наступила ночь. В бархатной темноте огни светились только в доме за их спиной.

Сейчас он наклонится и поцелует ее, подумала Энджи, мечтая об этом. Их отделяло несколько сантиметров, и она чувствовала, как он дрожит.

И тут он совершенно потряс ее. Медленно взял ее руку двумя руками, поднял и приложил к своей щеке.

– Наверно… – начал он.

– Да?

– Наверно… нам надо вернуться к гостям. Я очень плохой хозяин.

С другим мужчиной она знала бы, что ответить. Но шутливый флирт сейчас был неуместен. С Бернардо слова значили что-то другое.

– Вероятно, вы правы, – согласилась она. – Нам надо вернуться.