Текст книги "И пусть цветет шиповник"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Хм, кто его знает, – пожала плечами девушка. – Никто не властен над собственным сердцем. Руджеро совсем недавно постигла трагедия, он еще не совсем оправился.

– Кто знает, – задумчиво повторила Сара. – Иногда мы удивляем самих себя. А ты не сдавайся все же, девочка моя. Ну, теперь нам пора спать, – она поцеловала Полли в щеку. – И ты особо не засиживайся.

И на следующий день Руджеро пришел домой поздно, видимо, в надежде не застать представление, которое устраивали Сара и Тони, укладывая Мэтти спать.

Полли со знанием дела сказала, что они вполне могут дождаться отца ребенка, чтобы тот тоже поучаствовал. Пусть, мол, привыкает к своей роли. Сара похвалила девушку, одарив ее улыбкой и назвав очень мудрой особой.

Когда Руджеро пришел, ему поручили это приятное занятие, справиться с которым он так и не смог. Штанишки и рубашечка пижамки Мэтти никак не желали надеваться, Руджеро тихо чертыхался и в конце концов кое-как натянул одежду на ребенка.

– Ничего, – заметил Тони, утешительно похлопав сына по плечу. – Поживешь с мое, научишься.

Все понимающе рассмеялись.

– Эх, что бы я делал без тебя, – вздохнул Руджеро, обращаясь к Полли.

– Ничего, просто однажды привык бы ко всему сам.

– Знаешь, – снова вздохнул он, – я ведь не привык полагаться на другого человека, доверять кому то еще, кроме себя. Я слишком долго был один. Но вот появилась ты, и все чудесным образом изменилось.

– Конечно, и первое, что ты сделал, – оттолкнул меня, – подтвердила девушка.

Он усмехнулся.

– Вот видишь, – улыбнулась она в ответ.

Руджеро задумался, а потом все же спросил:

– Я все никак понять не могу, почему ты тут с нами возишься?

– Ну… видно, за большие деньги, которые мне платят.

– Н-да… возможно.

Повисла неловкая тишина. Он долго внимательно смотрел на Полли. Может быть, он вспоминал события позапрошлого вечера?

– Кстати, – вдруг сказала девушка, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – Прошу прощения за тот скандал с моими рыданиями на твоем плече. Со мной подобное не часто приключается.

– Ну, рад был помочь.

Она недоверчиво покосилась на него.

– Нет, правда. Я не вру, – подтвердил Руджеро. – Надо же мне как-то отблагодарить тебя за заботу.

– Хм, вы все и так каждый день это делаете. В денежном эквиваленте, – напомнила Полли. – Мне не на что жаловаться.

– Ах да, я и забыл. Мы же обеспечиваем счастливое будущее Брайана. Надеюсь, ты возьмешь что-нибудь для себя из этих денег?

– Нет.

– Ни доллара?

– А зачем? Ведь у меня все есть.

– Помню, помню: ни приличного платья, ни новой пары обуви? – горько усмехнулся он.

– Твоя мать все мне купила. По-моему, теперь мне до старости хватит.

– Может, тогда решишься на шикарный ужин?

– Предпочитаю ужинать дома. Знаешь, в ресторане я бы сидела над меню, с трудом разбирая итальянские названия блюд.

– И то верно, не слишком радостная перспектива. Впрочем, сегодня вечером я согласен быть твоим личным переводчиком. Я знаю отличное местечко. Идем? Если, конечно, Брайан не будет против. Полли немного подумала и радостно улыбнулась.

– Наверно, не будет.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сначала она подумала, будто они снова собираются в тот же рыбный ресторанчик, в который ходили в прошлый раз, но Руджеро приготовил для нее сюрприз. Они поехали в центр города. Это самое старинное место в Неаполе. Девушке было приятно оказаться здесь.

Полли сразу же тут очень понравилось. Старинные домики с яркими витринами магазинов, узенькие улочки, освещенные вечерними огнями ресторанов. Казалось, сам город приглашает их на вечернюю прогулку.

– Эта часть Неаполя самая загадочная, словно другой мир, – сказал Руджеро.

– Да, мне здесь нравится больше, чем в деловых районах.

– Вот и мне тоже. Здесь люди совсем другие. Выпьем кофе?

Они нырнули в небольшой кафе-бар, где к ним сразу же подлетел услужливый хозяин и пригласил за один из самых удобных столиков.

– Как здесь уютно! – радостно проговорила девушка. – И хорошо, что это не шикарный ресторан, где бы я чувствовала себя плохо одетой.

– Господи, а сейчас чем ты не так одета? Скажи мне, почему ты себя вечно критикуешь? Зачем ты вечно к себе придираешься?

– Ну… наверное, потому что я не такая, как она, – пролепетала Полли.

– То есть Сапфира. Ты сравниваешь себя, с ней, – произнес он, словно только что все понял.

– Помню, как мне всегда хотелось, чтобы мне подарили розы… Ведь ей так часто дарили розы! И вот однажды это случилось. Точнее, парень, который был в меня влюблен, принес мне шиповник.

– А в чем принципиальная разница?

– Мне объясняли, каждый цветок имеет свое значение. Красные розы – признание в любви. Чайные розы – на память. Ей всегда дарили только красные розы. Это так романтично. А шиповник – так приземленно.

– Я так не думаю, – задумчиво сказал Руджеро.

– Но шиповник можно нарвать где угодно.

– Так значит, ты так оцениваешь красоту? По критерию редкости? Значит, простое и распространенное не может быть красивым? Ты меня удивляешь.

Она лишь рот открыла.

– Теперь я многое понимаю, – проговорил он. – Как будто читаю твои мысли.

– Ну, мои мысли ни для кого не секрет, – натянуто произнесла девушка.

– Неправда. Это тоже притворство. Ты упрекаешь меня в том, что я всего лишь играю роль отца. Но ведь ты тоже играешь роль – разумной медсестры, твердой и надежной, у которой нет своей жизни.

– Но ведь так и должно быть…

– Теперь все изменится. Ты должна знать: у тебя есть своя жизнь.

– Хорошо, – медленно проговорила она. – Пусть так. Но ведь у любого человека есть свои тайны. И их не обязательно рассказывать всем подряд.

– Можешь хранить свои тайны от кого угодно, только не от меня, – торжественно провозгласил Руджеро.

Полли мотнула головой, и ее длинные волосы упали на лицо. Он протянул руку, желая их поправить, но она так посмотрела на него, что он даже ахнул и отдернул руку. Она похожа на маленького затравленного зверька, подумал он.

Девушка услышала его вздох, но истолковала по-своему.

– Ты обманываешься. Она все еще с тобой. Ты ищешь ее черты в моем лице, постоянно сравнивая нас.

– Нет, – всплеснув руками, воскликнул Руджеро. – Раз ты об этом говоришь, значит, ее образ властен над тобой, а не надо мной! Полли, постой, куда ты?!

Она вскочила и убежала, оставив его одного.

– Да беги же за ней, парень! – посоветовал хозяин кафе, подмигнув ему. – Заплатишь позже.

Он бросился прочь из кафе. Но девушка исчезла, словно ее никогда и не было.

Уж не призрак ли она сама? На улице ее нет, значит, она скрылась в одном из многочисленных заведений, которые еще открыты в столь поздний час.

Руджеро заходил в каждый магазин, но Полли нигде не было.

Не может же быть, чтобы она совсем исчезла!

Повесив голову, он бродил по улочкам, вглядываясь в лица встречных прохожих и всматриваясь в светящиеся витрины. Ему было досадно. Прожив с ней в одном доме довольно долгое время, он так и не удосужился взять ее номер телефона. Прошел час, и он вернулся в кафе-бар.

Скорее всего, она просто ушла домой. Надо позвонить и узнать.

Но тут хозяин кафе кивком головы указал на столик в углу. Руджеро посмотрел туда и ахнул: там сидела молодая женщина со светлыми, аккуратно подстриженными волосами. Когда она обернулась, он узнал ее.

– Ты… ты, – только и вымолвил он.

Полли стала похожа на эльфа – хорошенькая, маленькая, почти прозрачная, с высокими скулами, которых раньше не было видно за длинными волосами, и лебединой шеей. Руджеро так и стоял, пораженный в самое сердце. Тогда она поднялась и прошагала к выходу и только у двери вызывающе оглянулась.

Он тут же пришел в себя и бросился за ней. Поймав ее на улице, удержал за руку.

– Ну и где же ты была? – спросил Руджеро, не отпуская ее руку. – Нет, постой!

– Отпусти.

– Чтобы ты опять исчезла? Никогда! Как тебе удалось раствориться в воздухе?

– Может, просто зашла вон туда? – и она указала на мужскую парикмахерскую, расположенную рядом с кафе-баром. – Туда бы ты точно не догадался зайти.

– Но ведь это мужская…

– Знаю. Они подумали, я сошла с ума, но я уверила, что это мое давнее желание.

– Но… это точно ты? – он пристально разглядывал новую Полли.

– Ну конечно я, – она сделала ударение на последнем слове.

– То есть… ты хочешь сказать, я тут бегаю, буквально с ума схожу, тебя разыскивая, а ты в это время преспокойно делаешь стрижку?

– По-моему, самое время. Мне уже давно надо было подстричься. Ты мне подал отличную идею.

– Я ни слова не говорил. Полли, может, ты напилась? Ты как-то странно себя ведешь.

– Нет, не я! Ты весь вечер сегодня вспоминаешь Сапфиру!

Руджеро уставился на нее, ничего не понимая.

– Господи, опять! Зачем ты постоянно упоминаешь о ней?

– Потому что я вижу ее образ в твоих глазах.

– Кажется, это ты сошла с ума. Я уже давно забыл о ней. Понимаешь, я-то победил своих призраков, теперь настала твоя очередь. Тогда ты помогла мне, теперь я готов помочь тебе.

– Но ведь она была такой красивой и очаровательной и…

– Прекрати! Дай мне хоть слово вставить, – простонал он. – А тебе никто никогда не говорил, что ты самая замечательная на свете? Нет?

Полли помотала головой.

– Ну, хоть чем-то я тебя удивил, надо же! Ты яркая, забавная и… красивая.

– Я не…

– Лучше помолчи, – Руджеро погрозил пальцем. – Если ты сейчас скажешь, мол, ты некрасивая, я сильно разозлюсь.

– Но ведь по сравнению с ней…

– Может, перестанешь сравнивать?

Увидев выражение ее лица, он быстро добавил:

– Ее тут нет. Тут только мы с тобой. Я смотрю на тебя и говорю тебе, что ты просто великолепна. Почему ты смотришь на меня так?

– Как?

– С выражением полного неверия на лице, словно я говорю чушь.

Руджеро схватил девушку за плечи. Не успела она опомниться, как он уже страстно целовал ее. Он обнял ее и крепко прижал к себе. Это не был нежный дружеский поцелуй, это был поцелуй мужчины, которому нужно сломить преграду. Ее возбуждение достигло предела. Такого с ней еще никогда не случалось.

Полли попыталась обнять его в ответ, но он неожиданно ее отпустил.

– Прости, – хрипло проговорил Руджеро. – Мне жаль, прости, прости, прости! Я же обещал, этого никогда не произойдет! Я не хотел нарушать данного слова, но…, – он перевел дыхание. – Кажется, дело в том, что я ужасно невоспитан.

– Невоспитан? – спросила Полли дрожащим голосом.

– Ну, упрям. Я считал: люди должны смотреть на мир моими глазами, я всегда настаивал на своем. Но из этого ничего хорошего не получается. Ну, ты хоть поняла?

– Что я должна понять? – пробормотала она.

– Что ты красивая. Убедил я тебя?

Она хотела было сказать «нет» и попросить его попытаться сделать это еще раз, но здравый смысл все-таки победил.

– Убедил, – сказала девушка и постаралась улыбнуться. – Практические доказательства иной раз бывают на редкость убедительными.

– Кажется, ты на меня злишься.

– Нет.

– Да! Слышу по твоему голосу. Ты же сейчас расплачешься! Не волнуйся, теперь я буду вести себя достойно.

Руджеро подошел к ней поближе, так, что между ними осталось всего несколько сантиметров, и тут она поняла: он тоже дрожит. Так же, как и она.

– А я никогда вас и не сравнивал, – признался он. – Даже тогда, после аварии. Но теперь… Может, вообще забыть?

– Идет. Знаешь, а я ведь жутко проголодалась.

– Ну, мы недалеко ушли от кафе.

Они свернули за угол, прошли мимо ювелирного магазина. Руджеро притормозил и потянул девушку внутрь. Там на витрине была брошь в форме розочки.

– Шиповник, – шепнул он.

– Вот видишь, – сказала она, улыбнувшись, – я же говорила, их везде полно.

– Но таких нет нигде, – загадочно проговорил он. – Это довольно редкий вид. И он похож на тебя.

И тут Полли присмотрелась к украшению повнимательней. Действительно, она никогда еще не видела таких красивых вещей.

– Я не могу это принять, – выдохнула она.

– Просто обязана! Она же словно для тебя сделана!

Без лишних слов Руджеро взял брошь и приколол к ее платью. Вещица выглядела просто идеально. Девушка попыталась разглядеть ее. Ее глаза сияли как два солнышка.

Дальше Руджеро повел Полли в уютный ресторан. Тут витали такие запахи, что от них кружилась голова. Или, может, это от предвкушения счастья?

Заказав спагетти с неаполитанским соусом, он заметил: девушка отчего-то смутилась.

– Что такое? – тут же спросил он.

– Наверное, я выгляжу довольно странно.

– Ну, немного смущенно, я бы сказал. Для меня ты человек одновременно хорошо знакомый и совершенно незнакомый.

– Да уж, так и было задумано, – призналась она. – Я еще и сама не знаю новую себя. И учти, я еще не раз нас с тобой удивлю.

– Это еще ничего. А вот бедный Брайан, наверно, будет в шоке!

Полли чувствовала себя такой счастливой, что чуть не задала вопрос: «А это кто?», но вовремя спохватилась.

– Ну, он-то уже привык к моим штучкам, – неопределенно ответила она.

– О, неужели? Мужчина, которого ничем не удивишь, да?

– Ну, прекрати издеваться, а! – девушка невольно рассмеялась.

– Хочешь сказать, он не такой? Погоди секунду, сейчас я его тебе опишу. Это значит такой умник в очках и с козлиной бородкой. Нет?

– Ну, это тебя совершенно не касается, так что не надо и строить догадок, – сказала она, пытаясь придать своему голосу твердость.

– Просто ты никогда не рассказываешь о нем. Обычно, если человека любят, о нем постоянно твердят всем окружающим. А ты молчишь. Значит, он для тебя не так много значит.

Невольно Полли вспомнила их с Руджеро недавний поцелуй, который еще горел на ее губах.

От ответа ее спас пришедший вовремя официант. Он принес вино и разлил его по бокалам.

– «Lacrima Christi del Vesuvio», – Руджеро прочитал название вина по-итальянски.

И тут Полли протянула ему руку.

– Привет, – сказала она. – Меня зовут Пенелопа. Мы только что встретились. Он пожал ее ладонь.

– И в самом деле. Так Полли это сокращенно от Пенелопа?

– Да. Когда я была ребенком, меня называли Пенни, но мне это имя не нравилось, поэтому я переименовалась в Полли.

– А мне нравится – Пенелопа, – кивнул Руджеро. – Я читал об этой героине мифов в школе. Жена Одиссея, которая ждала его двадцать лет. Честная и мудрая женщина.

– Ну нет, она была обыкновенной занудой, – твердо заявила девушка. – Ты бы не заставил меня ждать двадцать лет, не сообщив о себе ни весточки, а?

– Но тогда не было ни телефонов, ни почтовой службы, – начал было он, но тут же спохватился, увидев на ее лице лукавую улыбку.

– Впрочем, ты прав. Некоторые называют меня мудрой, и тут я похожа на нее, – ответила Полли. – В школе я часто спасала друзей от разных неприятных ситуаций, а потом рисковала собственной головой. Мне всегда хотелось быть смелой. Я пыталась изо всех сил, но мне кажется, на самом деле я не такая. Я рассматривала для себя много различных вариантов профессий – актриса, дизайнер одежды, дипломат, – вес что угодно, лишь бы хоть как-то повлиять на мир.

– Но представители других профессий тоже многое могут изменить, – проговорил Руджеро, снова наполняя бокалы. – Здесь все просто – будь самой собой.

– Кем это – половиком для вытирания ног? – резко спросила она.

– Ты опять? – погрозил он.

Они чокнулись, бокалы звякнули. Полли и Руджеро рассмеялись.

– Ну тогда, – сказала она, сияя от радости, – сегодня я буду Золушкой на балу.

– Готова ли Золушка к основному блюду?

И они перешли к трапезе. Девушка первый раз пробовала то, что ей принесли. От наслаждения она закрыла глаза.

– Вот, вот, – удовлетворенно заметил Руджеро. – Это именно та реакция, которой я ожидал. Будешь еще?

– Да, да, да!

Наконец они перешли к сладкому, кофе и ликеру. И тут Полли сказала:

– Кстати, если говорить снова о профессиях и работе, то у меня вопрос. Как у тебя дела на заводе? И как твоя рука? Не болит?

– Там полно дел. На данный момент меня обсуждают все мои сотрудники.

– Еще бы!

– Слава богу, было доказано, авария произошла не из-за неисправности мотоцикла. Во-первых, и свидетелей много, а во-вторых, после этого случая мотоцикл тщательно проверили и протестировали, уже без меня. Впрочем… мне тяжело слушать сплетни. Все утверждают, будто я немного того…

– Да, да, а я могу это только подтвердить. – Девушка злорадно усмехнулась.

– Ах ты, маленькая злобная ведьмочка!

– Забыл? Я же Золушка!

Так они проболтали довольно долго. Вдруг послышался бой часов, настоящих старинных часов.

– Что это? – встрепенулась Полли и стала озираться по сторонам.

– Как что? Это же полночь! – широко улыбнулся Руджеро. – Не боишься снова превратиться в замарашку?

– Да уж, – она невольно загрустила. – А я и забыла, что для всех золушек всегда настает полночь, когда надо сбросить шикарный наряд и возвратиться к плошкам и поварешкам.

В этот момент он приблизился к ней и совершенно точно поцеловал бы, если бы она не прижала палец к его губам.

– Ни-ни. А ведь и правда пора домой, – прошептала девушка. – Бал окончен.

– Но ведь ты должна непременно потерять свою туфельку, а?

Полли мотнула головой.

– Это точно не про меня. Я же вымуштрованная медсестра. Всегда на страже порядка.

Его улыбка была чересчур грустной. Они взялись за руки и зашагали по кривым узеньким улочкам города.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наутро Полли одолели привычные в последнее время мысли.

Не стоило забывать накануне, кто ты есть на самом деле, дорогая.

Вчера она попросила Сару забрать Мэтью к себе.

– Не хочу, чтобы он еще больше привыкал ко мне, – пояснила она.

Ребенка и все его вещи унесли еще днем. Придя домой после ужина с Руджеро, девушка упала на кровать. Она чувствовала себя свободной и одинокой. Впрочем, все члены семьи Ринуччи, включая Руджеро, по очереди заглядывали к ней и желали спокойной ночи.

У Полли началась депрессия. В течение целых трех дней она не выходила из комнаты. Сара позаботилась о том, чтобы ей приносили еду наверх. Наконец девушке стало немного лучше.

В один из этих дней она сидела у окна, наблюдая, как Руджеро играет во дворе с малышом. Кажется, им обоим повезло, думала она.

В этот самый момент Сара, стоящая рядом с ними, указала на окно, в ее сторону. Все повернулись к ней и помахали. На краткий миг девушке показалось: они прощаются с ней.

Улучив момент, когда внизу никого не было, Полли спустилась.

– Давненько ты не выходила, – Руджеро стоял на пороге гостиной.

– Да, давно. Но это и к лучшему. Так вы с Мэтти привыкнете друг к Другу, а я не буду вас смущать.

– Я научил его новым словам. А Тони клянется и божится, что малыш недавно назвал меня «папа», хотя я этого и не слышал, – он усмехнулся. – Впрочем, я не возражаю, как бы он меня пока ни называл. Возможно, когда он вырастет, он будет обо мне не самого лучшего мнения.

– Отлично. Так ты наконец, видимо, образумился?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Руджеро.

– Прекратил свои эскапады на мотоциклетных гонках, – пояснила она.

– Почему же, разве на то есть причина?

– Есть. Во-первых, ты еще не до конца выздоровел. Поостерегись, а то снова попадешь в аварию. И кто знает, вдруг на стадионе не окажется опытной медсестры. А ребенок, твой ребенок, не должен потерять еще и отца. Он ведь совсем недавно потерял мать.

– Ну-ну, не волнуйся так! Раньше ничего подобного со мной не случалось, не случится и впредь. Наши мотоциклы одни из самых лучших в мире.

– Все равно, нанял бы профессионального гонщика или каскадера. Думаю, не только я бы обрадовалась.

У рта Руджеро образовалась упрямая складка.

– Нет, это буду делать я сам, – проговорил он. – Только в таком случае я узнаю обо всех неисправностях мотоцикла. Кстати, завтра я участвую в гонках.

– Боюсь, второй аварии нам не избежать, – произнесла подошедшая Сара. – Я знала, вы снова устраиваете эти ужасные заезды, но я не знала, что ты согласился принять в них участие, – продолжила она. – Уступи же дорогу другим, наконец!

– А ты не распоряжайся моей жизнью, мама! – выкрикнул Руджеро. – Впрочем, и ты тоже, Полли!

И он ушел, прежде чем обе женщины сказали хоть слово.

Сара громко выругалась.

– Мне жаль, дорогая. Не стоило встревать в ваш разговор. У тебя самой все получилось бы гораздо лучше.

– Нет, я не справляюсь, – вздохнула девушка. – Он такой упрямый! Не понимаю. Я думала, мы с ним это уже обсудили, когда разговаривали про Мэтти. Потом вдруг что-то произошло. Но ведь все хорошо: он играет с сыном, учит его новым словам, смеется вместе с ним и в то же время не желает ради него оставить свои опасные привычки… Не могу понять… – Она неопределенно махнула рукой.

– Попытайся еще раз его убедить, – посоветовала пожилая женщина.

Полли знала, сейчас она руководствуется скорее отчаянием и гневом, чем любовью и заботой.

В этот день в Неаполе не было никого из родственников Руджеро, поэтому на стадион могли пойти только Сара, Тонни или Полли. Пожилая женщина тут же отказалась от этой затеи.

– Конечно, конечно, – проговорил Руджеро. – Ты просто пойдешь по магазинам и в конце концов окажешься на соседней улице. Как всегда.

– Но не в этот раз, – твердо заявила его мать. – Я собираюсь остаться дома и приглядеть за внуком. Меня не касается, что ты собираешься делать. У меня есть Мэтти, а это гораздо важнее.

Но когда он ушел, она обернулась к Полли и прошептала:

– Ты же будешь там, а? Вдруг что случится! Я тебя очень прошу!

– Конечно. Но, может, он прав, и ничего не произойдет.

Девушка старалась придать своему голосу уверенность, но, несмотря на это, в ее сердце прокрался страх.

Никогда не надо забывать о страшном «а вдруг».

На трибуны разрешалось приходить только привилегированным зрителям. Это могли быть потенциальные покупатели, журналисты, кто-нибудь с завода, друзья и родственники гонщиков.

В компании мотоциклистов Руджеро немного расслабился. Он говорил с ними на одном языке. Они знали, что такое скорость, опасность и риск. Он давно их не видел, соскучился по своеобразным банкирским шуткам. Никто не понимал его так, как эти люди.

Гонщиков было десять, включая Энрико, который выиграл большинство предыдущих заездов. Сейчас он с жадностью осматривал новый мотоцикл.

– А не слишком ли рано ты выходишь на соревнования? – спросил он у Руджеро. – Не лучше ли еще немного подлечиться?

– Мне необходимо протестировать этот мотоцикл.

На самом деле он хотел проверить самого себя. А вдруг в нем что-то переломилось? В своих опасениях он не признался бы никому и никогда.

Кожаный мотоциклетный костюм, который Руджеро обычно надевал, постирали и тщательно высушили.

Сейчас Руджеро чувствовал себя лучше всех, он любил себя такого, гордился собой.

Первые пять гонщиков вышли на поле. В их адрес с трибун тут же зазвучали аплодисменты. Руджеро знал: на него все смотрят, на него делают ставки. Он либо выиграет, либо разобьется. Либо-либо. Это его стиль.

Руджеро немного постоял, огляделся вокруг. Шлем мешал как следует поворачивать голову. Вот то самое место, где он увидел Полли в первый раз. Теперь тут все по-другому. Если тогда он гонялся за призраком женщины, то теперь гоняться не надо. Рядом с ним реальная женщина.

И тут на него нашло такое спокойствие, какого он уже давно не испытывал.

Руджеро завел мотор.

Тони провел Полли на трибуны, усадил на скамеечку, попрощался с ней и вернулся домой – короче, сделал все так, как говорила ему жена. Девушка вполне способна справиться со всем самостоятельно.

Пять мотоциклов были уже на старте, каждый со своим механиком. Зрители переговаривались, делились впечатлениями.

Полли не могла понять, о чем они говорят, но это было и не нужно. Она крепко сжала ладони, ожидая начала гонок. И тут зазвонил ее мобильный телефон, лежащий в сумочке. Быстро вытащив его, она увидела на экране имя Киры Дэвис, медсестры, с которой они дружили последние два года. Кира была немного старше, она успешно делала карьеру. Именно Кира помогала Полли ухаживать за Фридой.

– Я звоню сообщить тебе радостную новость. Я получила свою собственную смену в больнице Святого Луки, – торжественно проговорила она. – И у меня есть две вакансии. Я бы хотела, чтобы на одной из них оказалась ты. Ты сейчас где?

– В Италии.

– Но ведь ты вскоре вернешься? Вот тогда непременно поговорим!

– Я перезвоню, – бросила Полли, не отрывая взгляда от трассы.

– Конечно. Знай, что местечко для тебя у меня всегда найдется. – Она повесила трубку.

Гонщиков поприветствовали. В своих черных кожаных костюмах и шлемах они выглядели совершенно одинаково, но Полли в любом случае узнала бы Руджеро по его замечательной фигуре.

В этот момент все внутри нее дрожало. Она мысленно просила, чтобы он остановился, не садился на мотоцикл.

Вдруг по рядам зрителей пробежал шепот. Полли увидела: Руджеро снял шлем и отошел от мотоцикла, указав на него своему механику. По трибунам пронесся новый шепоток, на этот раз в нем отчетливо слышалось разочарование и презрение.

А Руджеро уже уходил с трассы. Он направлялся к трибунам, прямо к тому месту, где сидела Полли. В ее глазах стояли слезы.

– Вместо меня на моем мотоцикле поедет Энрико, – заявил он с ходу. – Все кончено. Баста!

– И что же заставило тебя изменить мнение? – спросила она, едва находя нужные слова. – Ты увидел ее?

– Нет, – он покачал головой. – Я увидел тебя. И Мэтти на твоих руках.

– Ты это хотела мне сказать? – спросил Руджеро.

Они сидели в маленьком ресторанчике.

– Я пыталась найти нужные слова, но никак не могла, – ответила Полли.

– Полагаю, я должен был найти их сам, – заметил он. – Теперь я знаю, что говорить. Я видел тебя и Мэтти, вы оба смотрели на меня. Но ведь его там не было. Так?

– Он дома, с твоими родителями. Но все же он в какой-то мере и со мной, в моем сердце.

Руджеро понимающе кивнул.

– В моем тоже. Я это почувствовал впервые в жизни. Теперь я знаю, он мой сын.

– Нуда, а ты – его отец, – улыбнулась она.

Он взял ее за руку.

– Идем домой.

Их встречали Сара и Тони с малышом на руках. Они медленно спускались вниз по лестнице. Тони отпустил ребенка только тогда, когда ступил на землю.

Мэтти сделал несколько шагов. Руджеро упал перед ним на колени и обнял.

– Ну вот мы и дома, – хрипло проговорил он, Полли стояла чуть позади, с радостью наблюдая эту милую сцену. Они мельком обменялись взглядами с Сарой и Тони. В ее голове созрело твердое решение.

Я подожду еще некоторое время, понаблюдаю за Руджеро и Мэтти, а затем уеду в Англию. Этим двоим еще многое предстоит.

– А ты падал чаще, чем твой сын, – заметила Сара.

– Да, и переворачивался на спину, – усмехнулся Руджеро.

В этот самый момент ребенок сел на попу.

– Ну, это он просто отвлекся, – рассмеялся Тони. Вечер наступил невероятно быстро.

– Пора укладывать малыша. Нам принести его к тебе? – спросила Сара у Полли.

– Нет, пусть Мэтти побудет с отцом, – быстро ответила девушка.

Все поднялись наверх, а Полли осталась внизу. Чуть позже Руджеро нашел ее на террасе и присел рядом, улыбаясь во весь рот.

Она тяжело вздохнула.

– Я рада тому, что произошло, – сказала она. – Так для меня легче.

– Ты так подозрительно говоришь.

– Дело в том… Мне пора уезжать.

– Но ты ведь вернешься?

Девушка помолчала.

– Не знаю. Мне нужно пожить одной дома, а тебе надо побыть вдвоем с Мэтти. Я вам только мешаю.

– Какая чушь! Я бы не смог справиться без тебя.

– Но тем не менее дальше тебе предстоит действовать самому. И потом, тебе уже не нужна помощь медсестры. – Она улыбнулась. – Теперь ты поступаешь в полное распоряжение Мэтти.

– Но ему нужна и ты, – настаивал Руджеро. Полли помолчала, ожидая продолжения фразы.

Но он так и не сказал, что ему самому она тоже нужна.

– Думаю, Мэтти справится без меня. Теперь его дом здесь, он быстро привыкнет. Он уже любит Сару, и Тони, и тебя.

– Но он меня совсем еще не знает! Она грустно улыбнулась.

– Ты непременно завоюешь его сердце. Я знаю. Руджеро отвернулся и больше не смотрел на нее.

– На этот раз тебе это не удастся, Полли.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила она.

– Обмануть меня. Ты мне лжешь! Может, он догадался о моих чувствах? Руджеро продолжил:

– Наверное, ты думаешь, будто чем-то обязана Брайану, и тебе не терпится к нему вернуться?

– Да, – с трудом произнесла девушка.

– Хотел бы я знать, чем он завоевал твое доверие. Кажется, он тебе позвонил всего один раз с тех пор, как ты сюда приехала.

– Ну, он же врач…

– Ах да, и так асе время занят, что ему не до пустяков.

– Просто не все считают нужным выставлять свои чувства напоказ.

– Ну да. Только такие неандертальцы, как я…

– Но я не…

– Нет, нет, ты права. Я же рассказывал тебе, да ты и сама видела, я буквально с ума сошел от страсти к Сапфире. Поведение, достойное настоящего пещерного человека… А когда она пропала, я бродил по улицам: искал, страдал, голодал, стучался во все двери… Почему же он даже не звонит тебе?

– Просто он знает, где я, – резонно ответила она.

– А с кем ты, он знает?

– Я ухаживаю за пациентом, не так ли?

– А что он знает об этом пациенте? Насколько мы близки? Как я завишу от тебя? Что я тебя целовал, а ты мне отвечала?

– Но я не отвечала, – быстро проговорила Полли. – Я просто не оттолкнула тебя…

– Ага, из чистой жалости, не так ли? А как насчет других твоих пациентов? Ты тоже…

– Прекрати сейчас же! – воскликнула она.

Ее глаза гневно блестели.

Руджеро вспыхнул.

– Извини, – пробормотал он. – Я не хотел тебя обижать.

– Тогда никогда больше об этом не говори.

Полли убежала. Она почти задыхалась, каждый нерв был напряжен до предела. Она чувствовала гнев, желание и страх.

Чем дольше я тут остаюсь, тем больше привыкаю к Руджеро и его семье. И тем труднее мне будет уехать. А уезжать все равно надо. И потом, Руджеро так и не сказал, что я ему нужна. Навязываться я не собираюсь!

Сара приняла новость о ее отъезде на удивление спокойно.

– Да, тебе непременно надо на время уехать домой, – сказала она. – И все успокоится, когда ты вернешься.

– Я не уверена. Скорее всего, ябольше не вернусь.

Пожилая женщина поцеловала ее.

– Увидимся, – попрощалась она.

В аэропорту Руджеро донес чемоданы Полли до терминала.

– Подожди, – вдруг сказал он. – Не уезжай. Твое место – тут.

– Я еще до конца в этом не уверена, – смущенно проговорила она. – И мне надо проверить свои чувства.

– Он будет тебя встречать там?

– Нет, его не…

– Знаю, он занят, – резко бросил Руджеро и отвернулся. – Тогда пусть винит во всем себя.

И тут он бросился к ней и обнял. Жаркий поцелуй буквально свел девушку с ума. Она не могла сопротивляться, да ей и не хотелось.

– Полли, – тихо проговорил Руджеро.

– Мне надо идти. Прощай.

– Учти, мы еще увидимся, – он никак не хотел отпускать ее руку.

– Прощай… Прощай!

Небольшая квартира показалась Полли странно пустой. Год, прожитый тут с двоюродной сестрой и Мэтти, оставил серьезный след в ее памяти. Одной ей здесь было невыносимо. Пустота давила на нее, особенно после времени, проведенного на вилле Ринуччи.

Девушка понимала: у нее больше никого не осталось. Ее единственный родственник – Мэтти, а она рассталась с ним по собственному желанию. Конечно, она станет навещать его в Неаполе, а потом возвращаться сюда.