Текст книги "И пусть цветет шиповник"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Полли кивнула, окончательно запутавшись. Тогда Руджеро показал ей одну фотографию из альбома, который он прихватил с собой.

– Смотри, – сказал он.

На фотографии был запечатлен день свадьбы Фриды. Рядом с великолепной невестой стоял какой-то гадкий, уродливый тип. По всему видно, фотограф знал свое дело и во всей красе показал немолодого мужчину, который никак не мог вызвать любовь юной особы, к тому же такой красавицы, как Фрида. И все же… Невеста смотрела на него с обожанием.

– Разве это не странно? – Руджеро указал на парочку.

– А что такого? Ведь это же свадьба. Так и полагается себя вести, – объяснила девушка, но тут же спохватилась, прикрыв рот рукой.

– Хм, ну ты даешь! Да разве кто-нибудь в здравом уме сможет полюбить такого урода? Ведь видно невооруженным глазом, что этот мужик настоящий негодяй, скользкий тип, я не знаю, как еще его можно назвать. А она… она смотрит на него с такой любовью! И ты знаешь, я ведь помню этот взгляд. Так она смотрела и на меня.

Полли молчала, словно ее застукали за чем-то неприличным. Что она могла сказать? Он сам наконец-то догадался.

– Видимо, ты права. Она – хорошая актриса, не более. Как бы больно это ни звучало.

Сердце девушки упало. Столько горечи в его голосе! Еще недавно она хотела, чтобы он очнулся. Но теперь… Правда ранит острее меча.

– Ты говорила, она всего лишь воспользовалась мной?

– Боюсь, именно так…

Неожиданно Руджеро расхохотался. Он смеялся и смеялся. Полли всерьез начала за него беспокоиться.

– Прекрати! Перестань, сейчас же! – сказала она и потрясла его за плечи.

В ответ он сильно сжал ее руки и вгляделся в ее лицо.

– Я только одного не понимаю, – тихо проговорила девушка. – Ты ведь уже давно должен был досконально изучить все фотографии. Почему же ты заметил это только теперь?

– Не знаю. Наверное, не хотел до поры до времени видеть правду. Боялся. Не был готов. Да я и сейчас еще не готов. Какой же я осел!

Полли не могла этого выносить. Она закрыла лицо руками и просидела так несколько минут. Она ясно ощущала рядом присутствие Руджеро, его запах, его тепло. Мужское тепло. И в порыве нежности и жалости она вдруг стала гладить его по голове, как маленького ребенка, утешая. И – чудо! – он не отстранился, не отвел ее руки. Кажется, ему было приятно.

Потом она остановилась, се сердце бешено колотилось. Если бы он только потянулся к ней сейчас!

Но этого не произошло. Руджеро сидел неподвижно. Только его тело странно обмякло и расслабилось. Тогда девушка осмелилась коснуться губами его лба.

Он никак не отреагировал, и тогда Полли словно бы очнулась от собственной иллюзии.

– Не надо, – проговорила она.

– Не надо что?

– Винить себя. Ты ни в чем не виноват. Просто тебе нужно было время, чтобы понять. Наконец ты свободен.

– Свободен? – эхом повторил Руджеро, словно бы не понимая значения этого слова. – Свободен! – Мгновение он смотрел на девушку. – Это ты помогла мне, – вдруг сказал он. – Спасибо.

Ты все равно никогда меня не замечал. Впрочем, какая теперь разница?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Руджеро ушел, а Полли вертелась на кровати, не в силах заснуть. И дело тут было вовсе не в Сапфире.

Утром, когда она открыла глаза после длинной полубессонной ночи, все произошедшее вчера предстало перед ней в ином свете. Какой-то кошмарный сон, который никак не желает заканчиваться, подумала она.

Девушка до сих пор ощущала тепло руки Руджеро, его дыхание, его запах. Всего лишь дружеское сочувствие, она и не думала, что это может так на нее повлиять. Впрочем, оно" и понятно: у нее слишком долго не было мужчины.

Нет, нельзя поддаваться! Я не поддамся!

Но ведь это уже произошло, уже случилось. Не стану же я себя обманывать. Незачем. Прошлая ночь… Был ли мой порыв только лишь утешением? Только жалостью? Нет.

Полли поднялась с кровати и оделась. Руджеро она нашла на кухне.

– Проходи, позавтракаем, – предложил он бодрым голосом.

– Отлично, – сказала она. – Могу я чем-то помочь?

– Нет, не надо. Твое дело – сидеть и ждать, пока я тебя обслужу.

Она уселась перед окном, глядя на пристань и горизонт, который рассветное солнце окрашивало в розовые тона.

Руджеро смотрел на девушку, ища в выражении ее лица хоть какие-нибудь признаки волнения или смущения, но их не было.

Наверное, ему почудилось вчера нечто большее, чем просто жалость с ее стороны. Она всего лишь его утешала, что же еще? Это ее обязанность как медсестры.

Однако медсестры совершенно не обязаны целовать своих пациентов в лоб. Это-то его и насторожило. Он тогда просто замер, не зная, как реагировать. Наверно, и правильно, ведь она не сказала никаких ласковых слов.

– Как ты себя чувствуешь после столь тревожной ночи? – спросил Руджеро.

– Немного не в себе, – призналась Полли.

– Ну, это моя вина. Не надо было тебя будить. Надеюсь, мы с тобой все выяснили?

– Думаю, да, – сказала она тихо, и он улыбнулся.

– Даже не знаю, почему я так долго с этим возился. Полли заметно смутилась, но Руджеро приписал ее смущение чему-то другому.

– Все нормально, Полли. Все кончено. Она исчезла. В конце концов, она ведь никогда и не существовала по-настоящему, да?

– Фрида существовала, но не Сапфира, – ответила девушка.

– Согласен. Просто я зол на себя, как я мог поддаться подобной слабости?

– Ничего. Все мы люди, а у людей иногда бывают слабости, которые надо прощать, – она улыбнулась. – Кому, как не мне, это знать.

– Да ты же с самого начала мне это твердишь! – проговорил он, хлопнув себя по лбу; – Но теперь все кончено. И потом, у меня есть обязанности, к которым я должен немедленно приступить, а ты мне в этом поможешь.

– Почему именно я?

– Ну… речь идет о моем сыне. Мне еще надо научиться быть хорошим отцом.

Наверное, эти слова должны были только порадовать Полли, но холодность, с которой Руджеро их произнес, ее напугала. Она вздрогнула. Именно с такими интонациями иногда говорила Фрида.

– Наверное, надо начать с игрушек? – спросил он задумчиво. – Что малыш любит?

– Разных пушистых зверей. Правда, я не знаю, продаются ли они в местных магазинах.

– Отлично, тогда мы вместе идем за покупками. Значит, надо взять такси. Жаль, я оставил свою машину на вилле.

– Не важно. Все равно тебе пока нельзя садиться за руль.

– Ты бы не разрешила?

– Никогда, и даже не мечтай! Ты еще не до конца выздоровел.

– Ладно, ладно, сдаюсь, такси лучше.

В центре города они нашли большой магазин игрушек и исследовали его вдоль и поперек. Настроение Полли заметно улучшилось. День был ясным, солнце стояло высоко в небе, а манеры Руджеро не могли ее не радовать.

Он точно со мной не заигрывает? Может, мне только кажется?

– Что ты на меня так смотришь? – спросил он. – Дай-ка я сам догадаюсь. Впервые за долгое время я на тебя не дуюсь. Угадал?

– Ну, на подобное поведение я даже и внимания-то обычно не обращаю. Просто я впервые вижу тебя таким довольным и бодрым, – ответила она.

Руджеро усмехнулся и приобнял ее за талию.

– Давай-ка лучше тратить деньги, – предложил он.

Конечно, не такого поведения Полли от него ожидала. Впрочем, тратить деньги бывает очень весело, именно так любила говорить Фрида.

Все игрушки были замечательными. На полках лежали плюшевые мишки, собаки, кошки.

– Они так хорошо сделаны! – ахала девушка. Наконец она смогла выбрать одну игрушку. Это оказался пушистый мишка с большими веселыми глазами и золотистым мехом, примерно в фут ростом. Руджеро был занят более важными делами: он пытался объяснить свои запросы продавцу-консультанту. Полли не могла как следует разобраться в потоке итальянских слов, но наслаждалась звучанием любимого голоса. Пару слов она все же уловила. А когда передней выросла гора выбранных им игрушек, девушка лишь рот открыла.

– Все эти игры и игрушки предназначены для развития детей, – объяснил он. – Мэтью будет собирать и разбирать их, раскладывать по цветам и по форме. А вот эта кнопка отвечает за музыкальное оформление. Если ее нажать, он услышит, какие звуки издают разные животные.

– Можно мне попробовать? – заинтересовалась Полли и нажала на кнопку.

Послышалось механическое ржание лошади.

– Чудо какое! У нас таких игрушек не было, – с тоской сказала она, доверчиво глядя в глаза Руджеро. – А другие игрушки, не слишком ли они сложны для ребенка его возраста?

– Да нет. Он намного умнее, чем мы о нем думаем.

Поскольку все эти коробки Руджеро точно не смог бы унести один, они попросили консультанта им помочь. Но было такое впечатление, что это Полли помогала Руджеро и работнику магазина, а не наоборот. Она согнулась под тяжестью коробок, а Руджеро лишь усмехался.

– Ну и над чем ты потешаешься?

– Над тобой, – смеялся он в кулак. – Ну, это-то мне не запрещено, надеюсь.

– Хм, кажется, я как раз забыла взять с собой твои таблетки, – как бы случайно заметила она.

Он тут же перестал смеяться. Очевидно, испугался. Наконец такси довезло их до виллы. Из дверей вылетела их встречать сама Сара.

– Приехали Карло и Делла, – с ходу объявила она, – но Делла очень устала с дороги, поэтому они хотят уехать к себе пораньше.

Полли узнала Карло, она видела его фотографию. Высокий, красивый мужчина с прекрасными манерами. Он совершенно очаровал девушку. Карло тепло пожал ей руку.

– Мечтал встретиться с вами с тех самых пор, как услышал, что вы для нас сделали, – проговорил он на безупречном английском. – Теперь я вижу, вы еще лучше, чем о вас говорили.

– Прекрати! – пригрозил Руджеро.

– Просто я спасла жизнь не ему, а тебе, – полдела его Полли. – Еще бы он не завидовал!

Все покатились со смеху.

Карло представил девушке свою жену. Очень элегантная женщина, с восхитительной фигурой, но такая хрупкая! За массивным Карло ее не видно. Она несколько старше своего мужа, но ее глаза сияют молодостью.

– Как только мы узнали о вас и Мэтти, Карло тут же настоял на нашем возвращении, – сказала она. – Не так часто случаются подобные вещи.

Полли радовалась, видя их любовь друг к другу. Эти двое буквально лучились счастьем и не скрывали этого от окружающих. Их взгляды говорили о многом. Посмотрев на Руджеро, Полли вдруг увидела на его лице грусть. Наверное, он думал о том, что и он мог бы быть так же счастлив, как и его брат. Рядом с Сапфирой. Наконец он почувствовал на себе ее взгляд и усмехнулся.

– Отличная пара – мой брат и его жена, – сказал он. – Они тебе наверняка понравились и со временем понравятся еще больше.

Оказывается, не только я могу читать его мысли, но и он мои.

– Не бойся, – вдруг прошептал он. – Все в порядке. Я же сказал, я о ней уже забыл: Итак, где же мой сын? – добавил он в полный голос.

Вышел Тони с малышом на руках. Пожилой мужчина указал в сторону Руджеро и сказал: «Папа». Малыш рассматривал своего отца, в то время как Тони наблюдал за реакцией своего сына.

Наконец Руджеро принял решение и взял Мэтти из рук Тони. Ребенок тут же закрыл глаза.

– Ну, теперь мне все ясно, – проговорил Руджеро. – Я навеваю тоску на собственного сына.

– Попробуй дать ему игрушку, – посоветовала Полли и подсунула малышу медвежонка. Мэтью открыл глаза и улыбнулся. – Вот.

Вскоре малыш уронил мишку на пол.

– Осторожно, – сказала девушка, поднимая игрушку.

Едва плюшевый медведь оказалась в руках ребенка, он снова бросил его на пол.

– Может, у меня получится, – произнес Руджеро, подходя к мешку с подарками.

Он посадил Мэтти на ковер и одну за другой стал доставать из сумки игрушки. Малыш сразу же выбрал троллейбус, чем вызвал восхищенный взгляд своего отца. Руджеро с триумфом посмотрел на Полли.

– Он просто чудо! – заметил Тони. – Что за ребенок!

Вдруг они услышали радостные возгласы и затем кто-то крикнул:

– Посмотрите, кто пришел!

Это были Люк, Минни и Хоуп. Они как раз входили в комнату.

Сара подошла к ним с распростертыми объятиями.

– Вы все же приехали! – радостно воскликнула она.

– Подумаешь, от Рима до Неаполя всего-то ничего, – скромно проговорил Люк. – Для опытного шофера это пустяк.

Все рассмеялись, затем завязалась беседа.

Следующими прибыли Примо и Олимпия. Они хотели как можно скорее присоединиться к толпе поклонников малыша.

Полли собрала свои вещи и приготовилась идти наверх, но Сара ее удержала.

– Погоди. В самый раз тебе надеть новые вещички, – тихо проговорила она. – С тех пор, как мы их купили, ты их даже ни разу не померила.

– Это потому, что они такие замечательные, – запротестовала девушка, – а я все время работала и только бы их испортила.

– Да, джинсы и свитер гораздо лучше подходят для работы. Но сейчас – совсем другой случай. По-моему, пора надевать праздничное платье. Думаю, отлично будет смотреться то зеленое.

Полли поспешила наверх, где быстро переоделась. Действительно, признала она, посмотрев на себя в зеркало, платье удивительно мне подходит. У Сары потрясающий вкус! Зеленый шелк облегал фигуру девушки и подчеркивал ее высокую грудь, тонкую талию и стройные ноги. Полли еще никогда так себе не нравилась.

А как же она радовалась тому, что теперь она ни в чем не уступает дамам семьи Ринуччи. Она словно стала среди них своей. И все равно держалась девушка чуть-чуть отстраненно, краем глаза наблюдая за Мэтти, который, словно маленький принц, был в центре всеобщего внимания. Особенно весело с ним играли Карло и Делла, увидевшие его сегодня впервые.

Полли чувствовала себя невероятно хорошо. В ней росло ощущение принадлежности к одной большой семье, которой она до сих пор была лишена. Когда вокруг столько любящих жизнерадостных людей, несчастьям и одиночеству места точно не найдется. Мэтти тут будет хорошо.

Наконец все расселись вокруг большого стола. Руджеро поймал взгляд Полли, улыбнулся ей и стал рассказывать, как они покупали игрушки. Она решила поддержать его и поведала свою часть истории. Особенно весело у нее получилось описать момент, когда она решила нажать на кнопку и услышала ржание лошади.

Внезапно девушка вспомнила, что она должна уехать на следующей неделе в Англию. Эта мысль заставила се грустно улыбнуться. Но Сара вовремя пожала ей руку, и это удержало ее от невольных слез.

– Ну вот, все и устроилось. Тебе просто надо выйти за него замуж и держать его в ежовых рукавицах.

Наверное, Полли выпила слишком много вина, больше, чем обычно, иначе бы она не стала смеяться.

– Ну, – сказала она сквозь смех, – я вовсе не уверена, что мне нужен такой мужчина, за которым нужен глаз да глаз. По-моему, подобные отношения скучны.

– А по-моему, это весело, – прошептал Руджеро, – поверх своего бокала. – Вспомни о том, как мы с тобой сражались за право тащить игрушки.

– Просто непрекращающееся веселье! – согласилась Полли. – Ты рискуешь сломать шею, я пытаюсь тебя защитить, ты шипишь на меня, мол, прекрати эти глупости, женщина…

– А ты сбиваешь меня с ног…

– Да уж, очень соблазнительная картина.

Все снова засмеялись, и шутка тут же забылась. Но что-то изменилось в атмосфере семейной трапезы. Случайно или нет Сара упомянула о женитьбе, но это запомнили все. И возможно, такого поворота событий она и добивалась.

После ужина Полли взглянула на часы. Мэтти было пора ложиться спать, но его никто не желал отпускать. Девушка согласилась подождать еще немного.

Казалось, ребенок понимал, что за ним наблюдают, и действовал в угоду публике. Он расхаживал, как король, среди новых игрушек, стараясь поиграть со всем, с чем только можно. Когда ему что-то удавалось, Руджеро так радовался, словно это был его собственный успех. У Мэтти получалось складывать игрушки по форме, он отлично различал цвета, чем вызывал у всех бурные аплодисменты.

Кажется, наконец Руджеро начинает чувствовать себя отцом, не без радости подумала Полли. Поначалу ей казалось, это будет невероятно сложно, но Руджеро неожиданно сумел отыскать путь к сердцу маленького Мэтти. Или, может, это Мэтти завоевал любовь своего отца? Вдруг он сам своим маленьким умом догадался, как вызвать отцовский восторг и гордость?

Тем грустнее было девушке покидать гостеприимный дом Ринуччи. Она печалилась не только из-за ребенка. Ей было больно расставаться и с Руджеро тоже.

Как бы там ни было, к следующей сцене Полли точно оказалась не готова.

Мэтти играл с троллейбусом, толкая его взад-вперед, пока наконец игрушка не упала набок. Малыш схватил ее, попытался установить прямо, но потерпел неудачу. Это сбило его с толку.

– Ничего, – Руджеро подбежал к сыну, – я помогу.

Но Мэтти его не слышал. Было такое впечатление, будто в его маленьком мирке что-то пошло не так. Игрушка, которая приносила столько радости, теперь оказалась источником несчастья. Наверно, он испытал настоящий шок. Малыш стал стремительно краснеть и наконец заревел.

– Он просто устал, – сказала Полли. – Переутомился.

Ей пришлось повысить голос, чтобы ее услышали.

– Может, уложить его спать? – спросил Руджеро.

Но когда он подошел к малышу, тот отвернулся от него и закричал:

– Мама! Мама!

– Он тебя, – Руджеро обернулся к девушке.

– Нет, не меня. Он зовет Фриду, ведь она его мать. По ней он плачет, ее и зовет.

Она опустилась на колени перед ребенком, пытаясь взять его на руки, но он вырывался.

– Мама… мама… мааааа…

– Разве он тебя не узнает? – удивился Руджеро.

– Да, но любит он маму, и никого больше.

К этому времени Мэтти повалился на бок и теперь заходился в диком реве:

– Мама! Мама! Ма-ма!

Полли подняла его и пошла к дивану, села, усадив малыша на колени. Она уже приготовилась к очередной порции криков, но Мэтти лишь прижался к ней и, вздрагивая, рыдал от отчаяния.

Девушка качала ребенка на коленях. Она была потрясена его поведением. Казалось, она сама впитала такое маленькое и такое большое детское горе, она страдала вместе с ним. Вдруг в ней что-то словно бы взорвалось, и она разрыдалась. Девушка попыталась остановить слезы силой воли, но они все равно струились по ее лицу, мешаясь со слезами Мэтти.

– Прости, малыш, – баюкала его Полли, – мне так жаль. Я знаю, не я тебе нужна, Я знаю, знаю, знаю…

– Мама, – захныкал он и зарылся лицом в ее платье.

– Я бы очень хотела, чтобы она сейчас была рядом с тобой. Я делала все, что могла. Я пыталась ее спасти, но не смогла, не смогла!

Она уронила голову и зарыдала еще сильнее.

Вся семья недоуменно смотрела на эту парочку. Женщины приблизились, желая помочь, но Руджеро остановил их жестом. Он сам подошел к плачущей Полли, встал на одно колено рядом и положил руку ей на плечо. Он молчал, ожидая, когда буря утихнет.

– Полли, – наконец сказал он. – Посмотри на меня.

Она мотнула головой. Ей не хотелось никого видеть.

– Ладно, – проговорил Руджеро. – Но хотя бы давай отнесем малыша в кроватку.

Девушка кивнула, не в силах говорить.

– Идем. Поднимайся, – он помог ей встать.

Все расступились, пропуская пару с ребенком. Лишь Сара кивнула своему сыну, желая его поддержать.

Когда они пришли в комнату, Полли сказала:

– Со мной все в порядке. – Она присела на кровать и прижала к себе Мэтью.

Руджеро вынул откуда-то носовой платок и передал ей.

– Но ты еще плачешь, – заметил он.

– Нет, уже нет, – выдохнула девушка, заливаясь новыми слезами.

Руджеро ничего не сказал, просто сел рядом и обнял ее за плечи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Наконец Полли успокоилась.

– Все, теперь точно все в порядке, – отозвалась она хриплым голосом.

Он не поверил.

Она наверняка притворяется, как всегда, думает о других, а не о себе. Да когда она вообще думает о себе?!

– Давай уложим малыша, – предложил Руджеро.

Девушка посмотрела на ребенка, который тихо сидел на ее коленях, все еще иногда вздрагивая, и поцеловала его в макушку.

– Идем, родной.

– Где лежат его пижамки?

– В том ящике.

Руджеро вынул какие-то вещи и передал Полли, которая ловко переодела Мэтти.

– Почему бы тебе не помочь? – спросила она.

Он мотнул головой.

– Еще не хватало чужаку принимать в этом участие.

Зато он помог девушке, накрыть ребенка одеяльцем.

Заснул малыш тотчас же, как его маленькая головка коснулась подушки.

– Ну вот, теперь все отлично, – проговорил Руджеро, с умилением гладя на сына.

– Он всегда такой милый, – отозвалась Полли. – Просто он вспомнил мамочку. Он скучает по ней. Только дети так сильно нуждаются в материнской любви.

– Не только дети. Разве ты не помнишь, как орал я? Правда, мне нет прощения, я же не ребенок.

Он любовно коснулся рукой колыбели.

– Возможно, мы с ним поможем друг другу, – задумчиво произнес Руджеро. – Кажется, мы разговариваем на одном языке.

– Я должна была об этом догадаться, – сказала девушка с явным сожалением. – Малыш просто устал. Столько всего нового вокруг!

– А как насчет тебя? – вдруг спросил Руджеро.

– Со мной все в порядке, – автоматически повторила она, как будто уже давно заготовила эту фразу, но слезы опять потекли по ее щекам. – Я не знаю, почему, просто вдруг…

– Это закономерно. Ты слишком долго терпела и справлялась со всем сама, но никто не может всегда быть сильным.

– Но я медсестра. Быть сильной – моя профессиональная обязанность.

– Даже медсестры – всего лишь люди.

– Я привыкла ухаживать за больными и слабыми, – прошептала Полли. – Но, знаешь, когда умирает твой близкий человек и когда это длится месяцами… Я так хотела помочь Фриде, но не смогла. Я ухаживала за ней, облегчала ее страдания, но я так и не принесла никакой пользы. Я не смогла, не смогла…

И вот опять. Волна отчаяния затопила ее, и в этом слепом отчаянии она подошла к стене и стала биться о нее лбом, не зная, что еще делать.

Руджеро тотчас же подскочил к ней, обнял и прижал ее голову к своей груди.

– Выпусти боль, пусть уйдет, не борись, – сказал он.

Она сделала неопределенный жест, словно хотела отстраниться, но он не отпустил ее. Так она прорыдала у него на плече еще несколько минут, и кажется, от этого ей стало намного легче.

Девушка почувствовала, что Руджеро ведет ее к кровати, усаживает и сам садится рядом. Кажется, у нее не осталось никаких сил. Сколько слез она выплакала!

Полли почувствовала, как он прислонился щекой к ее щеке и замер.

– Я хочу, чтобы ты мне все рассказала, – сказал он тихо.

– Но я уже и так рассказала. Мы так много о ней говорили!

– Нет, мы говорили обо мне и моей Сапфире, – грозно сказал Руджеро. – Но мы никогда не говорили о том, что она сделала с тобой, какую боль причинила тебе.

– Это неважно, – словно в лихорадке проговорила она.

– И ты в это веришь? Думаешь, твои страдания ничего не значат? Ты решила, что сама ничего не значишь? Тебе важно выговориться, облегчить душу, иначе ты сойдешь сума. А кто лучше выслушает, чем я?

Полли шмыгнула носом.

– Не прячь больше свои чувства, в этом нет надобности. Расскажи, как ты нашла в себе силы, как ты справлялась? Только не говори больше, мол, ты медсестра, такой ответ меня не устроит.

Слова Руджеро поразили ее в самое сердце, но она молчала. Это была незнакомая для нее территория, и она испытывала ужас. Но Руджеро можно доверять, его глаза не лгут.

– Начинай. Девушка вздохнула.

– Фрида жила в Йоркшире, в доме, который Джордж называл Рэнли-Мэнор. А я жила на юге Лондона, рядом с больницей, в которой работала. Однажды вечером она появилась у меня на пороге, держа на руках Мэтти. Джордж выгнал ее, узнав, что ребенок не его. Я приютила их. Сначала мы были счастливы. Фрида отлично готовила, я даже стала поправляться: до ее приезда я ела как попало. Потом она сообщила, что у нее возникли некоторые подозрения насчет ее здоровья. Она прошла обследование, и анализы показали: никакое лечение уже не поможет. Мне пришлось ухаживать за ней, но самое худшее было впереди… Полли перевела дыхание.

– Что?

– Нет, это неважно.

– Важно! Рассказывай!

– Не надо, пожалуйста! – она снова чуть не зарыдала.

– Полли, либо ты скажешь сейчас, либо потом это будет отравлять всю твою жизнь.

– Не могу…

– Можешь, ведь я же рядом.

Руджеро наклонился и поцеловал ее прямо в макушку.

– Расскажи мне все. Расскажи сейчас.

– Фрида доверяла мне, ведь я отличная сиделка. Однажды она сказала мне: «Ты медсестра, Пол, ты не дашь мне умереть, правда?» Так она повторяла много-много раз, а я кивала и кивала. Что я могла сказать? На самом деле я ничего не знала и ничего не могла…

– Но ты сказала именно то, что она хотела слышать, да?

– Я была вынуждена. Неважно, соврала я или нет, но я ее успокоила. Я продолжала врать почти до самого конца.

– Но ведь ты не могла поступить иначе. Она тебе верила?

– Какое-то время. Но в конце концов она все поняла. В ее глазах появился ужас. По ночам Фрида рыдала у меня на плече. Днем она веселилась и играла с Мэтти. Она была отличной матерью. Ей нравилось проводить с ним время. А когда ее здоровье совсем ухудшилось, Фрида просто разговаривала с малышом. Вот почему он так хорошо говорит, хоть еще совсем маленький.

Полли чуть-чуть отстранилась.

– Я рассказала тебе самое худшее о ней, но еще тебе надо знать о ее положительных качествах. Она была отличной матерью. Малыш чувствовал себя рядом с ней в безопасности. Она любила его больше всего на свете, поэтому ее смерть так ужасно на него повлияла. Он же знает, что потерял самое дорогое в жизни. Ты должен понимать это чувство, тебе оно знакомо.

– Больше нет.

– Но для него так будет всегда.

– Что случилось потом, в конце? – спросил Руджеро.

– Ей пришлось лечь в больницу, на три последние недели. Мэтти остался со мной. Мы проводили с ним столько времени, сколько могли. А потом… она умерла. Я отвезла ее обратно в Йоркшир, где и похоронила.

– А затем ты приехала сюда.

– Не сразу. Мы с Мэтти поехали домой, заперли двери и сидели одни пару месяцев. В это время я прочла письмо, которое Фрида мне оставила, и тогда в моей голове родилась идея найти тебя, – по ее телу пробежала дрожь. – Я думала, у меня все под контролем, но потом…

– Чары спали, – закончил он за нее. – Это всегда происходит неожиданно. Знаю по своему опыту. Особенно для людей, которые привыкли все держать под контролем.

– Наверное, мы с тобой похожи, – хмыкнула она.

– Да, и это плохо, потому что у нас нет опыта, как быть беззащитными. Хотя… наверное, надо учиться.

Девушка невольно усмехнулась.

– Ну, так-то лучше, – проговорил Руджеро, и взял ее лицо в свои руки. – Нет, ты ведь еще не смеешься? Знай, теперь ты не одна. Это я тебе говорю. Я здесь, с тобой. И я понимаю тебя лучше всех на свете. Мы отличная команда.

Полли попыталась улыбнуться еще раз, но улыбка получилась какой-то кривой. Руджеро это так растрогало, что он притянул ее к себе поближе и стал целовать ее щеки, глаза, губы, желая только утешить.

Она затихла в его руках, наслаждаясь новыми, доселе незнакомыми ощущениями.

– Долой иллюзии! – вдруг сказал он.

В его словах было столько страсти и отчаяния! Девушка вздрогнула.

Их губы сами собой встретились. Какой-то миг Полли казалось, ее сердце сейчас остановится. Она боялась, что волшебство вдруг закончится. Все это не может принадлежать ей по праву. Она упадет с небес на землю и разобьется.

Руджеро целовал ее снова и снова. Ее сердце билось и билось. Она пыталась включить голову, но у нее не получилось. Она мечтала о любви, и любовь эта была настоящей, единственной на всю жизнь.

Полли поймала себя на мысли, что она хочет Руджеро. Ей пришлось устыдиться собственных желаний.

Она отстранилась.

– Вот теперь мне гораздо лучше, – не без лукавства призналась она.

– Но ты все еще выглядишь так, как будто страдаешь, – сказал он.

Она не смогла ничего ответить, лишь смущенно улыбнулась. Говорить сейчас бесполезно, слова никак не помогут.

Руджеро снова прижал ее к себе. На этот раз его объятия были другими. Когда он снова коснулся ее губ, девушка поняла, что сдерживаться больше не может. Да она никогда не чувствовала себя рядом с ним в безопасности!

Вдруг послышался детский всхлип.

Они оторвались друг от друга.

Всхлип повторился.

Очарование момента было нарушено. Полли поднялась и подошла к Мэтти, наклонилась над кроваткой, погладила малыша по головке, и он тут же затих.

Несколько мгновений Руджеро наблюдал за ними, а потом бесшумно выскользнул из комнаты.

Когда Полли проснулась, в комнате она была одна. Девушка выглянула в окно. В саду она увидела Сару и Минни. Обе женщины колдовали над Мэтти, пытаясь его накормить.

У меня есть время подумать. Сомнения совсем меня замучили. А уж о взбудораженных чувствах и говорить не приходится.

Наконец ей удалось взять себя в руки. Она оделась, привела себя в порядок и спустилась к завтраку.

Руджеро нигде не было видно.

– Вот и ты, – сказала Сара, заходя в столовую. За ней шла Минни, неся ребенка.

Они устроились на террасе. Здесь было просто чудесно пить кофе. Мэтти казался абсолютно здоровым, он радовался новому дню, о чем громко сообщал окружающим.

– Все нормально? – спросила Сара у Полли.

– Да, мне стыдно за вчерашнее.

– Не извиняйся. Я только надеюсь, что Руджеро тебе помог.

– Да, да, помог, – смутилась она. И не могла не спросить: – А он тут?

– Помчался на работу. Будет к ужину.

Небось с радостью умчался подальше от меня. Да уж, забавно было бы встретиться с ним теперь.

Появился Тони и поздоровался с ними. Мэтти подбежал к нему, лопоча что-то на своем детском языке. Отдаленно это походило на «привет».

– А он уже учится быть вежливым, – не без гордости заметил Тони.

– Когда я уеду, он совсем забудет английский, – проговорила Полли.

– Не в моем доме, – Сара обнадеживающе похлопала ее по руке. – Я этого не допущу. Разве ты уже уезжаешь? Наверное, Брайан сердится? Так я с ним поговорю и все объясню.

– О нет, он не сердится.

– Отлично, тогда договорились. Ты остаешься еще на чуть-чуть.

Это настоящее чудо. Если бы только я была уверена, что Руджеро не избегает меня!

Подозрения Полли возросли тем же вечером. Руджеро вернулся домой поздно, перемолвился с ней парой слов за ужином, потом разговаривал в основном с Люком и Минни, которые должны были уехать уже завтра. Но девушка все равно видела в этом зловещее предзнаменование.

Может, я сошла с ума? Или нет? Но почему тогда он отвел глаза, когда наши взгляды встретились? Или же мне только показалось?

Когда пришла пора укладывать Мэтти, все пошли наверх. Сара искупала его, но потом вперед выступил Тони.

– Наверняка он хочет, чтобы его уложил спать его дед, – сказал он по-английски. – Правда ведь? – спросил он малыша. – Потому что деда он любит больше всех. – И добавил для Полли: – Он сам сказал мне об этом. Правда, не стоит огорчаться, он всем говорит одно и то же, я уверен.

– Думаю, да, – улыбнулась она.

Уверенным движением он поднял на руки Мэтти, переодел его в пижамку и осторожно уложил в кроватку. Сара и Руджеро стояли рядом, наблюдая за этой трогательной сценой.

– Спокойной ночи, кроха, – прошептал Тони, – спокойной ночи.

Когда в комнате осталась только Сара, Полли сказала:

– Кажется, Тони по-настоящему счастлив. Пожилая женщина кивнула.

– И это обстоятельство меня очень радует. Руджеро уже давно пора было завести детей. Как ты думаешь, – вдруг спросила Сара, – он не собирается снова влюбиться?