Текст книги "Крылья любви"

Автор книги: Люси Гиллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Можно было почти с полной уверенностью предсказать, что такая хорошая погода продержится недолго. В общем, как и следовало ожидать, однажды вечером небеса разверзлись и на землю обрушился ливень. Уже пробило восемь часов. Дерин надеялась закончить одну иллюстрацию до наступления темноты, но освещение уже стало настолько плохим, что она больше не могла работать и сдалась. Уютно устроившись с ногами в единственном остававшемся в коттедже кресле – другое кресло теперь находилось в летнем домике, – Дерин листала старый журнал, который нашла под лестницей, и пыталась заинтересоваться его содержанием.

Над долиной раздались низкие и зловещие раскаты грома. Дерин расстроилась и скорчила гримасу; если начнется дождь, то он, скорее всего, затянется надолго, а у нее еще оставалось немало работы, которую лучше было выполнять снаружи.

Внезапно Дерин пришло в голову, что она не знает, защищен ли от непогоды летний домик. Он казался достаточно прочным и вполне крепким сооружением, но он не предназначался для того, чтобы в нем жили, и, возможно, там протекала крыша.

Она некоторое время боролась со своей совестью, прислушиваясь к быстро надвигавшейся буре, но наконец решила, что, если Доминик Грегори нуждается в убежище от непогоды, он знает, куда ему прийти, и, в любом случае, в таких примитивных условиях он живет по своей вине.

Ненастье разыгралось не на шутку, и вскоре Дерин услышала какой-то негромкий, но зловещий звук в спальне наверху, который казался ей знакомым. Она нахмурилась и посмотрела на потолок. Дерин все поняла, когда дождь усилился, теперь она безошибочно определила, что это за глухой стук, который к тому же стал раздаваться чаще, и ужаснулась. Это протекала крыша.

Дерин немедленно вскочила с кресла и бросилась вверх по лестнице. Она понятия не имела, что будет делать наверху, и остановилась как вкопанная, не успев пробежать полдороги, когда услышала, что в дверь черного хода громко и настойчиво колотят. Этот шум она не могла оставить без внимания.

Она развернулась на узкой лестнице, беспокойно оглянулась и побежала вниз, чтобы открыть дверь.

– Входите! – крикнула она на бегу, догадавшись, кто к ней пожаловал. Интересно, почему именно сейчас он решил церемонно постучаться в дверь. Раньше такого не случалось.

Когда Дерин была уже в кухне, дверь резко распахнулась. Она услышала дикий шум ветра и дождя. В комнату ворвался Пес, а за ним и его хозяин. Они оба промокли насквозь, и она машинально потянулась к кухонному полотенцу на вешалке. Бросила его Доминику. Он ухмыльнулся в знак благодарности, вытирая полотенцем волосы, с которых текла вода.

– И еще тебе лучше снять мокрую куртку, – сказала она, поспешно отскочив, поскольку промокший Пес решил отряхнуться.

– Прости, пожалуйста, – извинился за Пса Доминик. – Именно поэтому я ждал, пока ты разрешишь нам войти. Когда этот пес мокрый, вода течет с него ручьем.

– Можно я его тоже высушу?

– С ним все в порядке. – Он бросил ей полотенце. – Спасибо за полотенце.

– Вы же оба промокли насквозь.

– Немного влажные. – Он снял куртку и, по совету Дерин, повесил ее на спинку кресла. – Вот так-так! Ну и буря!

– Тебя затопило? – спросила она, думая о предстоящих проблемах. Если летний домик непригоден для жилья, придется искать для них место, где они могли бы переночевать. Но он покачал головой, ухмыляясь, как будто прочитал ее мысли и, к сожалению, должен был ответить отрицательно.

– Не затопило. Но тебя, возможно, очень скоро затопит, если так будет продолжаться дальше. – Он тоже поднял глаза и посмотрел на потолок, откуда все сильнее раздавался глухой стук. – Кажется, это уже началось.

Дерин тоже посмотрела на потолок. Она в общем-то поняла, что рада его приходу, хотя признаваться в этом ей совсем не хотелось.

– Кажется, где-то течет с потолка, – вздохнула она. – Я как раз собиралась все выяснить, когда ты пришел.

– Тогда тебе лучше продолжить, – посоветовал он, проводя по взъерошенным волосам пальцами вместо расчески. – Нам лучше взять таз и ведро или что-нибудь еще. Крыша протекает в двух местах.

Дерин нахмурилась:

– Откуда ты знаешь?

– Меня предупредила Гвинет, когда рассказывала о коттедже. Разве Айвор не говорил тебе?

– Нет, не говорил, и ты мог бы сообщить мне об этом пораньше, – проворчала она, доставая из раковины таз для мытья посуды и ведро снизу.

Он принял обиженный вид:

– Я сообщаю тебе сейчас.

– Не рановато ли?

– Я не хотел тебя тревожить на этот счет, пока это действительно не понадобится, – разумно объяснил он. – А когда это и вправду понадобилось, признаюсь, я дважды подумал, приходить ли мне в таких обстоятельствах.

– Спасибо!

Ее сарказм не прошел незамеченным, и он ухмыльнулся.

– Нам лучше отнести таз и ведро наверх, – заметил он. – Пока этот потолок тоже не протек. Я тебе помогу.

– Я могу справиться, спасибо, – отрезала она, но он поднялся по лестнице следом за ней.

– Я знал, что тебе это не понравится, – сказал он. – Хотя если бы я все-таки оставил тебя одну, это стало бы тебе хорошим уроком.

Дерин схватила ведро, рассердившись, потому что он улыбался.

– Ну так оставь, – надменно сказала она. – Тебе и сейчас еще не поздно это сделать.

– Неблагодарная маленькая чертовка!

– Мне не нужна твоя помощь, раз ущерб все равно нанесен. Могу справиться и одна.

– О, продолжай, ради всего святого! – Он легонько подтолкнул ее вперед по узкой лестнице. – У нас, чего доброго, затопит весь дом, пока ты ведешь со мной дискуссию.

Выбора у Дерин не было. Она продолжала подниматься по лестнице. Когда она вошла в спальню, то в смятении застонала. По потолку спальни расползлось большое мокрое пятно, в двух местах сверху текло, вода с глухим звуком капала на доски. До сих пор, к счастью, ее кровать оставалась сухой, но, поскольку по всему полу натекли лужи, это было небольшим утешением.

Доминик поставил ведро там, где натекло больше всего воды, и посоветовал Дерин, где лучше будет поставить таз. В это время над домом ревел и грохотал гром, а внизу мрачно выл Пес.

– Да что же с ним такое? – с беспокойством спросила Дерин. У нее по лбу стекала дождевая струйка. – Как по-твоему, ему плохо?

– Ему не плохо, он просто не любит бурь.

– О, бедный старина Пес!

– Бедному старине Псу ничего не сделается, – отмахнулся он. – Этого нам не хватит, чтобы сдержать воду, если дождь затянется.

– Но больше ничего нет, – растерянно сказала Дерин. – О черт, черт, черт! Ну почему случилось именно это?

– Потому что идет дождь и крыша протекает, – сказал он, не проявляя ни малейшего сочувствия. – И сколько бы ты ни ругалась, это нам не поможет. Найди швабру или что-нибудь в этом роде и постарайся отыскать еще один таз или ведро… там внизу должно быть что-нибудь такое.

На миг ей захотелось поспорить с ним, сказать, что нечего обращаться с ней, как с прислугой, в ее, можно сказать, собственном доме. Но вместо этого Дерин послушно спустилась по лестнице в поисках того, что он потребовал, не говоря ни слова.

Единственное, что она сумела найти и что могло хоть немного пригодиться, была старая швабра, которая скорее напоминала довольно грязный комок старой веревки. Но Дерин все равно взяла ее с собой. А единственным предметом утвари, который можно было подставить под течь на потолке, оказалась цинковая ванна, в которой Дерин мылась по утрам. Смирившись, она вздохнула, сняла ванну с гвоздя за дверью кухни и поволокла через комнату к лестнице. Следом за ней пошел Пес. Ему надоело выть, выражая свою неприязнь к буре, и он нашел себе в сложившихся обстоятельствах хоть какое-то развлечение. Но когда он увидел, что она снова поднимается по лестнице, то решил, что больше один не останется, и бросился за ней по лестнице, пока она медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, тащила наверх ванну и швабру.

Дерин поднялась не больше чем на три или четыре ступеньки, когда мимо нее проскочил Пес. Он толкнул швабру, которую она неуклюже держала в руке. В результате ручка оказалась между ее лодыжек, так что с грохотом, который заглушил даже бурю, Дерин упала назад, за ней последовали швабра и ванна. Свалившись, она вскрикнула, скорее от удивления, чем от испуга:

– Дом!

Она ударилась головой о стену и почувствовала легкое головокружение, сквозь шум в ушах она услышала, как Доминик бежит вниз. Еще секунда – и он оказался рядом с ней, стоя на одном колене, поддерживая рукой ее голову, а другой рукой осторожно отбрасывая ее волосы со лба. Она прислонилась головой к его плечу и закрыла глаза.

– Дерин! С тобой все в порядке? – Тон его голоса был одновременно сердитым и веселым, но сейчас она нисколько не возражала.

– Я… я думаю, что да. – Она попробовала протянуть руку. – Да, со мной все в порядке.

– Неужели у тебя не хватило ума, чтобы понять, что эту ванну нельзя пытаться нести вверх по лестнице одной?

– Заткнись, – вяло пробормотала она. Рука, которая гладила ее волосы, осторожно легла на лоб.

– Ты уверена, что не пострадала?

– Совершенно уверена. – Она открыла глаза и задумчиво посмотрела на него. – Я упала из-за твоей бешеной собаки и только чудом не свернула себе шею.

– Мне очень жаль, если он сбил тебя с ног, но если бы ты позвала меня, чтобы я пришел и отнес наверх эту ванну, то ничего бы не произошло.

Дерин села, вытянув перед собой ноги, на которых лежала ванна, швабру она до сих пор держала в руке как посох.

– Я знала, что ты скажешь, что во всем виновата я, – смиренно пожав плечами, заметила она. – Это было неизбежно.

Он мягко засмеялся и легко поцеловал ее в лоб:

– Конечно, неизбежно.

Она посмотрела на него снизу вверх. Теперь их разница в росте выглядела фантастической.

– Кажется, ты мне не нравишься, – сообщила она ему ровным голосом, и он снова засмеялся, наклоняясь и помогая ей встать.

– Идем, маленькая желтая птичка. Лучше возьмем швабру и примемся за уборку. – Позволив ему поднять себя на ноги, Дерин подумала, что он всегда обращает внимание на цвет ее одежды и отпускает на этот счет какое-нибудь замечание, сравнивая ее с птицами, которых она рисует.

Он пошел наверх, подхватив ванну, а Дерин последовала за ним со шваброй в руках. Пес ждал их на верху лестницы. Ему так не терпелось вместе с ними заняться тем, что они еще задумали, что у Дерин не хватило духу ругать его.

– Кажется, буря стихает, – заметила она, убирая спальню вместе с Домиником. – И слава богу, дождь идет на убыль.

– Но расслабляться пока не стоит, – заметил он. – Ты спишь в этой спальне?

Ей казалось, что это само собой разумеется, но она все равно кивнула в ответ.

– Спала, – уточнила она. – Но теперь мне придется переехать.

– Переехать… в другую комнату? – спросил он. Когда она взглянула на него, то увидела, что у него в глазах появилось озорное выражение. – Я был бы очень рад, если бы ты разделила с нами наш бедный кров, если ты согласна обходиться без обычных удобств.

– Нет уж, спасибо, – холодно ответила она.

Он засмеялся:

– Ладно, желтая птица, поступай, как тебе нравится.

– Именно это я и собираюсь сделать!

Минуту он смотрел на нее, стоя посреди спальни. Его волосы еще не высохли и были в беспорядке. Слабый свет комнаты придавал его смуглому лицу почти зловещий вид.

– Ты всегда поступаешь так, как тебе нравится, не так ли, Дерин? – негромко спросил он.

– В основном. – Она чувствовала беспокойство и готовность бросить вызов. Когда она попыталась встретиться с ним взглядом, то сердце ее почему-то забилось быстрее, и, словно в знак предупреждения, у нее по спине пробежали мурашки, словно ей по позвоночнику провели ледяным пальцем.

– Скоро, – мягко сказал он, – ты перестанешь так поступать.

– Это… это еще почему? – хрипло осведомилась она, возя мокрой шваброй по доскам пола. – И вообще, может быть, мы продолжим уборку?

Он ничего не ответил, но улыбнулся так, что ее беспокойство значительно усилилось. Пес сопел неподалеку от них. У него был очень довольный вид; его тревога почти улеглась, потому что буря стихала, а он сумел пробраться вверх по лестнице и оказаться в компании Доминика и Дерин.

Швабра, как оказалось, его очень развлекла; пока Дерин убирала спальню, он, бешено лая, то бросался на швабру, то от нее отскакивал.

– Разве твой друг сегодня не придет? – вдруг поинтересовался Доминик, подставляя ванну под струйку воды на место ведра, которое теперь было до краев полно водой. Ведро он отставил в сторону.

– Если ты имеешь в виду Джеральда, то я бы хотела, чтобы ты так и говорил, – заметила Дерин, и он ухмыльнулся.

– Ладно… я имею в виду Джеральда.

Она покачала головой, продолжая возить шваброй по полу:

– Думаю, вряд ли он сюда придет в такую погоду. Тем более, что здесь далеко от дороги.

– Я думал, что он собирается вернуться в Лондон.

Дерин внимательно посмотрела на Доминика, тот разговаривал с ней, пристроившись на подоконнике крошечного окна и внимательно наблюдая за ее действиями.

– Он действительно ездил в Лондон на пару дней, чтобы уладить какое-то дело с издательством, – пояснила она. – А теперь он снова приехал сюда.

Доминик негромко рассмеялся каким-то своим мыслям, проводя рукой по волосам и многозначительно глядя на Дерин:

– Он не настолько тебе доверяет, чтобы оставлять одну, а?

– Это не мне он не доверяет, – отпарировала девушка.

– Думаю, я польщен, – смеясь, сказал Доминик.

Она со злостью возила шваброй по мокрым доскам, стараясь на него не смотреть.

– Ты здесь ни при чем, – дерзко заявила она. – Ты, видимо, слишком уверен в своей… своей…

– В моей – в чем именно? – мягко спросил он и снова засмеялся. – Ведь ты же не собиралась сказать «в сексапильности», не так ли, Дерин?

Она только негодующе посмотрела на него.

– Убери ноги, ты мне мешаешь, – приказала она.

– О, да продолжай же, Дерин, – поддразнил он. – Неужели ты не осмелишься это сказать? В наши дни твоя робость выглядит довольно милой и старомодной, тебе не кажется?

– Если ты не перестанешь надо мной насмехаться, – мрачно и угрожающе произнесла Дерин, – клянусь, я тебя ударю этой мокрой шваброй.

– Если ты это сделаешь, Пес тебя съест!

– Я бы все равно рискнула, лишь бы ты заткнулся. – В ответ он только снова засмеялся, и она вперила в него негодующий взгляд. – Я действительно ударю тебя, Дом, если ты не заткнешься!

– Да ты не посмеешь!

Она, нахмурясь, посмотрела на него и с угрожающим видом подняла швабру, как будто намереваясь осуществить свою угрозу, но при этом она сделала шажок назад, и это ее погубило; она наткнулась на ведро, полное до краев, перевернула его, потеряла равновесие и с шумом упала в лужу.

– О нет! – взвыла она. – Только посмотри, что ты натворил!

– Я? – Мгновение он просто стоял, уставившись на нее и не веря своим ушам, потом захохотал. Пес, решив, что здесь стали играть в какую-то новую игру, зашлепал со счастливым видом вокруг Дерин по разлитой воде, лая на нее и поощряя повторить все сначала.

– Перестаньте! – заорала Дерин, изо всех сил сжав кулаки. Она так расстроилась, что у нее по щекам потекли слезы. – Перестаньте, вы оба! Перестаньте!

Она так рассердилась на них обоих, что чуть не завизжала. Она инстинктивно отталкивала руки, которые поднимали ее на ноги, и сопротивлялась крепким и долгим объятиям Доминика, а он все еще мягко смеялся, уткнувшись в растрепанную копну ее волос. Потом она вдруг успокоилась и затихла, смутно сознавая, что Доминик ее обнимает, что ее сердце яростно заколотилось в груди, когда она перестала бороться, прижалась к нему лицом и закрыла глаза. Одной рукой он нежно ерошил ее растрепанные волосы, а щекой медленно терся о ее макушку.

– Дерин! – Она в ответ пробормотала что-то мягкое и беззвучное, и он на миг прижался губами к ее лбу. – Дерин… Дерин!

Они спустились с небес на землю, только когда услышали бешеный лай Пса, которому не понравилась эта новая и совсем не активная игра. Дерин быстро отстранилась, мотая головой, как будто отрицая все, что только что произошло. Доминик отпустил ее, потом посмотрел на свою собаку с видом одновременно смирившимся и веселым и наклонился, чтобы поднять швабру.

– Когда-нибудь мне придется тебя ударить, Пес, – предупредил он весело прыгающее животное, и Дерин едва сумела удержаться от смеха, несмотря на хаос в собственных мыслях.

– Но здесь же невозможно жить, – заявил Джеральд, когда Дерин рассказала ему о протекающей крыше и о последствиях бури. Конечно, она ни словом не обмолвилась о тех подробностях происшедшего, которые вряд ли ему понравились бы. Ей не хотелось, чтобы он в результате снова стал настаивать на ее отъезде из коттеджа.

– Конечно, возможно, – возразила она, пожимая плечами и больше не желая говорить о том, что произошло. – Это несерьезно.

– Мне бы хотелось, чтобы ты бросила этот коттедж и вернулась в город, – не унимался он. – Я не почувствую себя счастливым, пока ты этого не сделаешь, Дерин.

– А я не почувствую себя счастливой, если я это сделаю, – дерзко ответила она. – Со мной абсолютно все в порядке, Джеральд, пожалуйста, не беспокойся. Теперь я сплю в другой спальне, а там потолок не протекает.

– Все равно для здоровья вредно жить в доме, в котором протекают потолки каждый раз, когда идет дождь.

– Что ж, сейчас опять хорошая погода.

– О, я сдаюсь! – Смиряясь, он глубоко вздохнул. – Она не может все время оставаться хорошей, милая, а что случится потом?

– Поставлю ведро, таз и ванну там, где течет с потолка, и понадеюсь на то, что дождь скоро кончится, – пожала плечами она и нежно дотронулась до его лица в знак утешения. – Не беспокойся обо мне, Джеральд. Со мной действительно все в порядке.

– Мне не нравится, что ты живешь здесь одна, – покачал он головой, наморщив лоб. – И кроме того, здесь Грегори. Мне не нравится мысль о том, что он находится так… так близко, совсем рядом.

– Что ж, по крайней мере, это означает, что я не в полной изоляции, – заметила Дерин. – А Пес – замечательная сторожевая собака.

– Для кого? – спросил Джеральд. – Он там, в летнем домике, и от него тебе нет никакого толку. И, во всяком случае, он вряд ли станет поднимать шум из-за своего хозяина, не так ли?

Дерин вздохнула.

– Ты до сих пор из-за этого беспокоишься? – спросила она и тут же почувствовала укол совести, хотя и очень легкий, когда вспомнила, как она ответила на объятия Доминика. Теперь Дерин снова привели в смятение ее согласие, ее готовность подчиниться. И чем больше она об этом думала, тем большую тревогу чувствовала. Она знала, что если бы Джеральд об этом узнал, то пришел бы в ярость, и вообще, ничего подобного больше не должно случиться ни при каких обстоятельствах.

– Я не могу не беспокоиться из-за этого, – настаивал он. – Я знаю, что у тебя менее… менее строгая точка зрения на такие вещи, чем у меня, Дерин, но даже ты должна понять, что эту ситуацию, вероятно, неправильно истолкуют.

– Наверное, ты прав, – признала Дерин. – Но пока я знаю, что здесь нет ничего, что можно было бы неправильно истолковать, и пока ты это знаешь, нам не надо беспокоиться, верно?

Судя по его виду, Джеральд с ней так и не согласился. Все же он пожал плечами, обнял ее одной рукой и поцеловал в лоб:

– Нет. Наверное, нет.

Глава 5

Джеральд через пару дней снова уехал в Лондон, и Дерин была вынуждена признать, что без него скучает, хотя она всегда старалась избегать серьезных увлечений. Рано или поздно, иногда думала она, кто-нибудь ей встретится, и она захочет остепениться, но это произойдет совсем не скоро. Ее вполне устраивала теперешняя жизнь, а с ее карьерой дело обстояло прекрасно, так что все было замечательно.

Дождей пока что больше не было, хотя пару раз небо затягивали тучи, и ей казалось, что вот-вот снова начнется ливень. Если на то пошло, то сегодня казалось пасмурнее, чем когда бы то ни было, и Дерин подумала, что не сможет очень долго работать снаружи.

Они съели ленч, и Доминик уже чуть было не ушел, как вдруг остановился в дверях, повернулся и улыбнулся ей. Это была легкая, задумчивая улыбка, и Дерин не могла понять, что она означает, поэтому ответила на нее осторожно. Дерин подозревала, что, вероятно, ей бы не очень понравилась причина, если бы она ее узнала.

Но его слова просто застали ее врасплох. Она очень встревожилась, когда вдруг обнаружила, что кивает в ответ чуть ли не раньше, чем он договорил до конца.

– Ты не хочешь поужинать со мной сегодня вечером, для разнообразия? – спросил он. – В Гланреддине?

– Я… я с удовольствием. Спасибо.

Услышав ее ответ, он, видимо, немного удивился, но удовлетворенно улыбнулся, когда она подошла поближе к нему.

– Хорошо. Я рад, что ты не отказала мне наотрез.

Она приподняла бровь:

– А ты ждал, что я тебе откажу?

Он снова улыбнулся и секунду молча смотрел на нее, прежде чем ответить.

– Точно не знаю, – признался он наконец. – Я подумал, что ты можешь так поступить.

– Понятно. – Она внимательно изучала пальцы левой ноги, шевеля ими и водя по прохладной поверхности красного кафельного пола. – Теперь ты жалеешь о том, что пригласил меня?

Он засмеялся и приподнял за подбородок ее лицо.

– Это глупый вопрос, и ты это знаешь, – тихо ответил он.

– Я попытаюсь выглядеть не слишком похожей на хиппи и не позорить тебя.

– Ты… – Он мягко засмеялся и покачал головой. – Я сделаю вид, что не слышал этого твоего высказывания. – Он посмотрел в окно на сгущающиеся облака. – Похоже на то, что сегодня вечером может пойти дождь, – добавил он. – Тебе лучше поставить наготове ванну и прочую утварь, просто на всякий случай. Тогда мы сможем ужинать с чистой совестью.

Она взглянула на Лабрадора, который терпеливо ждал у двери.

– А как же Пес?

– А что с ним такое?

– Ну, мы возьмем его с собой или оставим здесь?

– Конечно, мы его оставим здесь, – ответил он. – В летнем домике. С ним все будет в порядке.

– Ты уверен? По-моему, будет нехорошо, если мы уедем и будем развлекаться, а его бросим.

Доминик засмеялся, снова поднимая пальцем ее подбородок и так пристально разглядывая ее губы, что Дерин почувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

– Он ведь только собака, – с серьезным видом напомнил он, – а не человек, а поскольку он собака, то останется дома. Ему выпала такая роль в жизни – выполнять то, что ему говорят.

Дерин подняла глаза и посмотрела на него с упреком.

– О, у тебя жестокое сердце, – заметила она. – В нем куда больше жестокости, чем в моем, как ты говоришь. Бедный старина Пес!

Дом улыбнулся, наклонил голову и легко поцеловал ее в губы.

– Бедный старина Пес, – мягко повторил он. – Он знает, когда ему хорошо, что не удается многим людям. А теперь перестань о нем беспокоиться и не позволяй ему испортить твой выходной вечер, или я отрекусь от вас обоих. Ладно?

– Ладно.

Он удовлетворенно кивнул и вышел в сад. Впереди бежал Пес. Дерин наблюдала за тем, как они уходят. Ее задумчивый взор устремился вдаль, а мысленно она уже выбирала, что надеть.

Гланреддин был маленьким уэльским провинциальным городом, так что ей не пришлось сетовать на то, что она не взяла с собой ни одного вечернего платья. Кроме того, в сложившихся обстоятельствах ей, наоборот, надо выглядеть как можно скромнее, чтобы не бросаться в глаза.

Наконец она выбрала короткое темно-бирюзовое платье с пышными юбками, длинными просторными рукавами и благопристойным высоким воротником – неброское, хорошенькое и женственное платье, которое ей очень шло. Оно достаточно нарядное, решила Дерин, и в то же время не экстравагантное.

Для пущего разнообразия она решила изменить прическу и попыталась зачесать волосы кверху, хотя раньше она не пробовала ничего подобного. В общем, эксперимент удался. Забрав волосы кверху, она крепко перевязала их лентой. Такая прическа шла Дерин, хотя из-за нее она стала выглядеть чуть постарше.

Она открыла дверь и улыбнулась, немного волнуясь, когда Доминик посмотрел на нее. Секунду он молча улыбался ей в ответ, а когда она пригласила его войти, заговорил о практических вещах.

– Нам лучше выставить таз и ведро, – сказал он. – Наверняка пойдет дождь, а ты ведь не захочешь по возвращении обнаружить, что весь дом затопило.

Дерин кивнула, осознавая, что сильно разочарована тем, что он ни слова не сказал о ее внешности. Она принесла таз и ведро, а ему предоставила тащить ванну. Они поднялись в спальню.

– А что произойдет, если они переполнятся? – спросила она, когда они снова спустились вниз, и он засмеялся.

– Ты пессимистка. Если они переполнятся, значит, дом все равно затопит. Но чтобы эта ванна стала полной до краев, нужен настоящий тропический ливень. Я не стал бы об этом беспокоиться.

– Мне лучше принести куртку, да?

– Лучше, – согласился он, – хотя у меня в машине есть плащ на случай, если мы попадем под дождь, так что как хочешь.

– Тогда я лучше принесу куртку, потому что плащ понадобится тебе.

Он ухмыльнулся:

– О, я привык к ливням, – заверил он. – Так что обо мне не тревожься.

Стоя в дверях, она снова заколебалась.

– Может быть, сегодня вернется Джеральд, – предположила она. – Наверное, мне стоит оставить ему записку.

Он снова покачал головой и ухмыльнулся.

– Не беспокойся. Весь смысл этой поездки в том, чтобы просто все бросить и хорошо провести время… а это включает и Джеральда. – Дерин уже была готова возмущенно возразить, но он помешал ей, приложив палец к ее губам. Потом улыбнулся и перевел взгляд на ее перевязанные лентой волосы.

– Что я обязательно должен сделать перед отъездом, – заявил он, – так это избавиться от этого неприятного вида старой девы.

– О нет! – Она попыталась пригнуться, когда его руки потянулись к ленте на макушке, но слишком поздно. Он сдернул с волос ленту, и они каскадом упали на ее плечи, обретя свой обычный беззаботный вид. – О, Дом! Теперь мне все придется начинать сначала!

– Нет, не придется, – весело возразил он. – Надо всего лишь их быстро расчесать, вот и все.

– Я специально сделала эту прическу!

Он усмехнулся – усмешка получилась кривой и многозначительной.

– Пыталась выглядеть старше из уважения к моим сединам, – тихо сказал он. – Я знаю, Дерин, но тебе этого не надо. Я не против, если мы кого-нибудь удивим, если ты сама не возражаешь.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза. Интересно, подумала она, неужели это и есть настоящая причина, по которой ей захотелось изменить прическу, пусть даже она и действовала неосознанно.

– Я… это совсем не потому, – пробормотала она.

– Может быть, нет, – согласился он, но она ясно видела, что не убедила его. – Но пусть твои волосы будут распущенными ради меня, а?

– Тебе так больше нравится?

Он кивнул, одной рукой отбрасывая волосы с ее лица.

– Мне так больше нравится, – мягко подтвердил он.

Доминик привез Дерин в ресторан. Она даже не думала, что в таком маленьком городе можно найти такой хороший ресторан. Он был довольно маленьким, но выглядел дорогим. Дерин теперь почти не удивило то, что их столик оказался заранее заказанным. Конечно, Доминику Грегори даже и в голову не пришло, что его приглашение могут отклонить, и, подумав об этом, на секунду Дерин разозлилась. Она посмотрела на него так, как будто собиралась осудить вслух его самоуверенность.

В вечернем костюме у него был гораздо более элегантный и заметный вид, чем обычно. Прекрасно сшитая темно-серая пара и белая рубашка еще сильнее подчеркивали его загар. Дерин подумала, что у нее, должно быть, разыгралось воображение, – седые пряди в его черных волосах выделялись сильнее, чем всегда. В целом он выглядел как очень преуспевающий барристер или бизнесмен, причем очень-очень привлекательный. Поэтому за ним украдкой следило множество женских глаз, так же как далеко не одна пара мужских глаз наблюдала за Дерин. И ее немного испугало осознание того, что она понятия не имеет, чем он зарабатывает на жизнь или даже чем он вообще занимается.

– У меня такое чувство, – сказал он наконец, пока они ждали свой заказ, – что ты о чем-то задумалась и что, возможно… – Он замолчал. В его серых глазах ясно читалось веселое любопытство. – Да, думаю, что не ошибусь, если скажу, что ты размышляешь обо мне. Я прав?

Если бы она была убеждена в том, что он предположил это из самодовольства, то обязательно сказала бы это вслух. Но она знала, что это не так. Это было просто точной догадкой в чистом виде, и она с сожалением улыбнулась, потому что он все понял.

– В некотором роде, – призналась она.

– Я должен чувствовать себя польщенным?

Она мягко засмеялась, инстинктивно включаясь в древнюю как мир игру, которую он ей предлагал.

– Это от многого зависит.

Он сидел, поставив локти на край стола, сложив руки под подбородком и пристально глядя на нее:

– От многого зависит? От чего именно?

Она снова засмеялась, наблюдая из-под ресниц за его реакцией:

– От того, насколько ты самодоволен.

Секунду он молчал, потом медленно покачал головой.

– Ты можешь быть очень жестокой, не так ли, Дерин? – мягко сказал он. – Ты можешь быть совершенно безжалостной и жестокой, и я сочувствую бедному Джеральду.

– Джеральду? – Она удивленно распахнула глаза. Это обвинение было не только неожиданным, но и нетипичным для человека, которого, как ей казалось, она знала. – При чем тут Джеральд? Мы же говорим сейчас о тебе, а не о Джеральде.

Он улыбнулся той самой кривой улыбкой, которая казалась невероятно многозначительной и от которой Дерин становилось ужасно не по себе.

– О, нам нечего обо мне беспокоиться, – сказал он, всем своим видом выражая спокойную уверенность, отчего у Дерин перехватило дух. – Я прекрасно знаю, как с тобой обращаться. Но очень сомневаюсь, что это известно Джеральду.

– Ты… ты и вправду крайне самодоволен и самоуверен! – наконец выговорила она, с раздражением обнаружив, что у нее дрожат руки, а в животе как будто что-то переворачивается.

– Возможно. – Он отвернулся, чтобы поговорить с официантом, который принес вино. На секунду она оказалась предоставлена самой себе и могла серьезно поразмыслить над тем, какое влияние, как выяснилось, оказывает на нее Доминик.

Мужчины в ее кругу были достаточно раскованны, чтобы свободно говорить о своих чувствах, и далеко не один считал ее привлекательной, о чем каждый из них и сообщил ей, не испытывая ни малейших колебаний. Она привыкла к откровенным и открытым дискуссиям о чувствах и желаниях, но никто никогда так близко не касался ее тайных эмоций, как этот мужчина, и она инстинктивно этому сопротивлялась. Он принадлежал совсем не к такому миру, как она, и у нее не было ни намерения, ни желания позволить на себя влиять каким бы то ни было образом.

– Все еще размышляешь? – осведомился Доминик, когда официант ушел, и Дерин нахмурилась.

– Может быть, я напрасно согласилась поехать с тобой в ресторан, – с сомнением проговорила она.

– Почему? Потому что ты не можешь обвести меня вокруг пальца, как ты поступаешь с Джеральдом? – спросил он и мягко засмеялся, глядя ей в глаза. Дерин опустила взгляд, прикусила губу и сделала глоток из бокала, чтобы как-то выйти из неловкой ситуации. Это было легкое белое вино. Оно защекотало ей небо, и она сморщила нос.