Текст книги "Вернись в мои обьятия"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Пожалуй, Кевина она не забыла бы ни при каких обстоятельствах, потому что подобных мужчин в ее жизни еще не было. И потом, он составлял такой поразительный контраст слабохарактерному, нервному, зависимому от своих страстей Энди!

Подняв на Кевина взгляд, Ширли покачала головой.

– Не забуду.

К ее удивлению, он засмеялся – впервые с момента аварии. Даже раньше, с момента знакомства, потому что в гостинице, где происходила карточная игра, Кевин был не просто серьезен, а откровенно недоволен тем, что вместо денег получил в качестве залога сестру проигравшего партнера.

– По-твоему, я сказала что-то смешное? – сдержанно произнесла Ширли.

– Нет-нет, можешь даже что-нибудь добавить, мне понравилось!

Тон этой фразы был настолько самоуверенным, что Ширли захотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, например схватить Кевина за грудки и как следует встряхнуть. Но больше всего ее возмутили даже не интонации как таковые, а тот факт, что Кевин воспринял сказанное ею как должное. Будто ничего иного и не ожидал.

– Однако все это не означает, что я хотела бы видеть тебя своим мужем! – с вызовом произнесла она.

Кевин взглянул на нее насмешливо.

– А тебе не кажется, что в твоих словах содержится парадокс?

Она нахмурилась.

– Какой?

– Ну сама подумай: говоришь, что запомнишь меня на всю жизнь, а мужем видеть не желаешь.

Ширли с минуту размышляла над словами Кевина, затем пожала плечами.

– Нет тут никакого парадокса. Я сказала, что не забуду, как тебя зовут, только и всего. Я многих помню по имени, но к моему возможному замужеству это не имеет ни малейшего отношения.

Однако Кевин уцепился за свою идею, поэтому не хотел соглашаться с доводом Ширли.

– Все равно странно – имя мое запомнишь, а меня нет? – Он умолчал о том, что брак с ним многим девушкам показался бы известного рода достижением – по крайней мере, финансовым.

Возможно, Ширли является исключением из правила? – подумал он. А что, очень может быть. Наверное, ее больше интересует романтика, поцелуи при луне, нежные прикосновения и все такое. Давно не встречал таких! Почему-то все больше попадаются женщины прагматичные, прекрасно знающие, чего хотят. А нужно им одно – деньги. Хм, значит, Ширли идеалистка. Очень интересно.

Кевин был неприятно удивлен этим открытием. Правда, в большой степени оно оставалось лишь предположением, но все равно настораживало. Идеалистов Кевин считал едва ли не самыми опасными и непредсказуемыми людьми.

Пока Кевин размышлял, Ширли исподтишка разглядывала его. Потом осторожно спросила:

– Ты в самом деле считаешь, что я задумала женить тебя на себе?

Переведя на нее взгляд, Кевин увидел забавно сморщенный нос и, едва сдержав улыбку, кивнул:

– Есть такое подозрение.

– Но… – Ширли взволнованно облизнула губы, – ты ошибаешься. У меня и в мыслях нет…

Тут Кевин все-таки улыбнулся, причем со всем обаянием, на какое только был способен в своем нынешнем состоянии.

– Не волнуйся, я это знаю. Если бы ты преследовала цель выйти за меня замуж, то не стала бы говорить, что я тебе не нравлюсь. Скорее, наоборот. Думаю, ты принялась бы осыпать меня комплиментами, причем едва ли не с первой же минуты нашего знакомства.

– Я не…

Кевин махнул рукой.

– Все, не переживай, это не имеет никакого значения.

– Правда? – Ширли все еще не могла поверить, что гроза прошла стороной.

– Я ненавижу двуличие, – признался Кевин. – К тому же имею основания не доверять молодым красивым женщинам. Но тебе поверю… если, положив руку на сердце, ты поклянешься не женить меня на себе! – Усмехнувшись, он посмотрел на грудь Ширли, то есть туда, где у человека находится сердце.

Ширли невольно замерла, удивленная тем, как странно ее тело среагировало на взгляд Кевина. Через мгновение, когда он отвел глаза, она облегченно перевела дыхание. Потом сама опустила взгляд, украдкой проверяя, не обозначились ли под трикотажем ее белого топа напрягшиеся соски. Ей очень не хотелось, чтобы Кевин заметил то, чему сама она не придавала особого значения, считая подобную реакцию абсолютно рефлекторной. Меньше всего Ширли желала, чтобы Кевин неправильно истолковал поведение ее тела – предательское, как думала она сама.

– В противном случае мне все же придется отправить тебя домой, – добавил он.

Ширли все еще размышляла над причинами бурной реакции своего организма, поэтому сразу не нашлась с ответом. И потом, как бы она ни нуждалась сейчас в крыше над головой, умолять оставить ее в этом поместье все равно не стала бы.

– Что ж, вещей у меня мало, так что соберусь я быстро, – спустя минуту с достоинством заметила она.

Унижаться перед Кевином Ширли не стала бы ни за что на свете. Для нее это было даже хуже, чем очутиться на улице. Или вернуться к Энди, который, судя по всему, ее совсем не ждет. И уж тем более Ширли не стала бы просить о чем-то человека, который вызывает у нее – что уж там юлить перед самой собой – реакции явно чувственного характера.

– Что-то я не пойму, – вскинул Кевин бровь. – Ты вроде бы не особенно горела желанием увидеться с братом?

Что это? – усмехнулась про себя Ширли. Неужели проявление участия?!

Слегка прищурившись, она взглянула на Кевина. У него что, снова возникла охота пошутить?

– Верно, в данный момент я не мечтаю о встрече с Энди, но и глупых клятв давать не собираюсь. И потом, мы оба знаем, что ты сейчас просто потешаешься. Только смотри не перегни палку, иначе я поднимусь в свою комнату, соберу вещички, и через пять минут обо мне здесь останется лишь воспоминание! – Да-да, правильно, молодец! – тут же прокатилось в мозгу Ширли. Так его! Зачем сдерживать язык? Разве ты нуждаешься в жилье?

По ее спине вновь пробежал холодок. Если Кевин сообразит, что она блефует, все пропало. Действительно придется собирать сумку и убираться восвояси… куда глаза глядят.

Затаив дыхание, Ширли тайком скрестила пальцы на удачу и стала ждать, что скажет Кевин.

11

– Что я слышу! – усмехнулся тот. – Это угроза?

В его тоне отсутствовало раздражение, возмущение и прочие отрицательные эмоции, поэтому Ширли облегченно перевела дух.

– Нет… но должна же я как-то защищаться от твоих выпадов! Миссис Эббот предупреждала меня, что с тобой порой бывает нелегко поладить, и сейчас я вижу, что она права.

– Ах миссис Эббот! Понятно. У меня не экономка, а профессор психологии. Все понимает, всех видит насквозь, ситуации просчитывает наперед. Сейчас, похоже, невесту мне готовит. Или станешь отрицать?

– Имеешь в виду меня? – сдержанно уточнила Ширли.

– Кого же еще? Других девушек здесь нет.

Она кивнула.

– Верно. Как и то, что наш разговор двинулся по кругу. Мы уже обсуждали этот вопрос, не забыл?

– Вновь намекаешь на то, что у меня с головой непорядок? Ладно-ладно, не оправдывайся, я понимаю, что это сказано лишь к слову. Но ты упомянула о миссис Эббот, и теперь я смотрю на ситуацию под другим углом.

Ширли вздохнула.

– Боже ты мой, под каким еще углом?

Прежде чем продолжить, Кевин налил себе новую порцию бренди. Поднеся стакан к губам, он помедлил, потом все-таки разбавил напиток минеральной водой. Отпив глоток, взглянул на Ширли.

– Конечно, ты не можешь знать, но после моей неудачной помолвки миссис Эббот загорелась идеей, так сказать, собственноручно устроить мою жизнь. Поэтому каждую женщину, которую я сюда привожу, она подвергает проверке.

Известие неприятно удивило Ширли. Она-то думала, что между ней и миссис Эббот сложились доверительные отношения. И еще ее почему-то снова задело упоминание о том, что Кевин был помолвлен. Она уже это слышала и тем не менее на мгновение замерла, потому что ее будто что-то кольнуло в сердце.

– Что за проверка? – спустя минуту хмуро спросила Ширли.

Кевин усмехнулся.

– Миссис Эббот пытается выяснить, пригодна ли очередная прибывшая со мной приятельница на роль моей супруги. Каждую гостью она будто рентгеном просвечивает.

Каждую гостью!

Ширли нахмурилась еще больше. Послушать Кевина, так можно подумать, что женщины у него гостят стаями.

А тот продолжил:

– И надо сказать, ни одна моя подружка ей толком не понравилась. Уж не знаю почему. Но ты, похоже, исключение. С тобой миссис Эббот даже разговаривает иначе, чем с другими. На основании этого я и делаю вывод, что она остановила выбор на тебе.

– Чушь какая-то… – пробормотала Ширли.

Кевин усмехнулся.

– Чушь? Не скажи. Думаю, ты не станешь спорить с тем, что для своих… э-э… экспериментов миссис Эббот очень удачно выбрала время. Я здесь застрял неизвестно насколько, тебе поневоле приходится находиться при мне, пока твой братец не соизволит вернуть долг… Так что, как говорится, нам сам Бог велел обратить друг на друга внимание. По-моему, миссис Эббот избрала очень умную тактику, а?

Кевин ждал ответа, и это неожиданно вызвало у Ширли прилив раздражения.

– При чем тут миссис Эббот? Разве меня саму здесь абсолютно никто не принимает во внимание?

Это тоже был своего рода блеф. В глубине души Ширли понимала, что Кевин имеет все основания сказать что-нибудь наподобие: «На какое внимание может рассчитывать человек, которого, как какую-нибудь вещь, оставили в залог?».

– Хочешь сказать, что ты и без миссис Эббот способна заинтересовать меня настолько, чтобы я женился на тебе?

Боже правый, да он издевается, что ли?! Или у него действительно не все в порядке с головой? Может, авария здесь ни при чем и он был таким всегда?

Если так, то месяц, проведенный здесь, покажется мне кошмаром, с беспокойством подумала Ширли.

– Послушай, неужели ты всерьез считаешь, что все женщины только и мечтают о том, как бы выскочить за тебя замуж?

Разумеется, Ширли понимала, что вопрос поставлен чересчур прямолинейно, но всякое терпение способно иссякнуть. У Кевина же явно сложилось завышенное мнение о собственной персоне. Да, он обладает незаурядной внешностью – это трудно отрицать даже сейчас, когда еще не сошли синяки после аварии, – а его улыбка способна тронуть любую женщину, но что с того? Чем она, Ширли, виновата, что Кевин считает себя неотразимым?

Тот в эту минуту тоже кое о чем размышлял.

Ему было известно, что он недурен собой, но также и то, что все-таки для мужчины внешность не играет особой роли. За свою жизнь Кевин успел привыкнуть к женскому вниманию, которое так или иначе, но проявлялось всегда. Однако иллюзий он не питал, полагая, что больше всего женщин привлекают не его карие глаза, а прочное финансовое положение.

Многим представительницам прекрасного пола нравится в мужчинах именно это. Красота глаз важна для них меньше, чем толщина кошелька. Возраст мужчины тоже не имеет большого значения. Впрочем, в некоторых случаях имеет – чем старше богатый претендент на руку и сердце, тем скорее он услышит от юной избранницы «да». Потому-то так нередки браки между очаровательными девушками и мужчинами, годящимися им в отцы, а то и в деды.

Словом, у Кевина выработалось довольно скептическое отношение к женской искренности. Но сейчас, глядя в прекрасные зеленые глаза Ширли и видя в них нечто очень напоминающее презрение, он вдруг подумал, что ее прохладность в конечном итоге может оказаться даже интересной. Ему захотелось узнать, удастся ли добиться того, чтобы это, не очень приятное, прямо скажем, выражение, сменила томная поволока?

Хм, неплохая идея, подумал Кевин. Пока буду обхаживать эту куколку, глядишь, и выздоровею незаметно. Да и время до появления ее братца пройдет быстрее. Эх, жаль, нет здесь доктора Хардинга, я бы подсказал ему, какую терапию лучше всего назначать пациентам с сотрясением мозга и повреждением сухожилий!

– Ладно, считай, что ты меня убедила, – сказал Кевин, улыбнувшись вполне дружелюбно. – Верю, что на самом деле абсолютно безразличен тебе.

Произнося последнюю фразу, он пристально наблюдал за Ширли, поэтому от его внимания не укрылось, что при слове «безразличен» ее ресницы дрогнули.

Очень интересно! – усмехнулся про себя Кевин, и перед его внутренним взором промелькнуло соблазнительное видение: он наклоняется, чтобы прильнуть губами ко рту Ширли, а та, зная, что сейчас произойдет, не смеет поднять глаз и лишь ресницы ее подрагивают.

Через мгновение картинка растаяла, будто ее и не было, однако Кевин не мог не отметить будоражащего воздействия, которое она произвела на его выздоравливающий организм.

Кроме всего прочего, это напомнило ему о том, что после разрыва помолвки с Кристин он не имел ни единой близости с женщиной.

– Вообще-то хорошо, что мы выяснили отношения, верно? – негромко слетело с его губ. – Теперь будем чувствовать себя друг с другом свободнее.

Ширли слушала и не верила собственным ушам. Что за перемена? Даже странно: ни с того, ни с сего самомнение Кевина исчезло и он заговорил как нормальный человек. Мало того, с теплыми интонациями в голосе…

– Ты правда веришь, что я не собираюсь за тебя замуж? – усмехнулась она.

– Да.

– И больше не торопишься отправить меня домой? – Куда – домой? Очередной блеф. Хорошо еще, что пока произносила эту фразу, голос не дрогнул.

Как бы то ни было, вопрос с проживанием, похоже, уладился, и, по крайней мере в течение ближайшего месяца, у меня все-таки будет крыша над головой.

Но все-таки ее удивляло то, что Кевина больше не волнует опасность – пусть даже абсолютно надуманная – быть обольщенным и «захомутанным» ею. Сама Ширли по этому поводу могла только усмехнуться. Кому, как не ей, было знать, насколько скуден ее опыт по части обольщения. Уж в чем-чем, а в этом она докой не была. И если бы действительно представился случай – предположение, конечно, совершенно фантастическое – продемонстрировать навыки в интимной сфере, то Ширли наверняка удивила бы Кевина, правда не лучшим образом. Скорее всего, он от души посмеялся бы.

Верная своим принципам, Ширли без особого труда переходила с парнями на «ты», но по-настоящему сближаться не спешила.

– Я и не торопился никуда тебя отправлять. Мне казалось, что ты сама не прочь вернуться домой, – пожав плечами, заметил Кевин. – Но если тебя устраивает пребывание в моем поместье, то будем считать вопрос улаженным.

Если он не раздражался, не поддавался влиянию завышенной самооценки и не выражал опасений оказаться «захомутанным», то общаться с ним было вполне приятно.

Кроме того, когда Кевин пребывал в нормальном состоянии духа и не страдал от приступов боли, его голос звучал как-то особенно мягко. В нем появлялась бархатистость, почему-то вызывавшая у Ширли ассоциации с темно-малиновым цветом.

Если бы Ширли зажмурилась, то без труда увидела бы груды шикарного мягкого материала… Разумеется, ее глаза остались открытыми.

Они с Кевином поговорили еще немного, в том числе и об искусстве. Кевин расспрашивал Ширли об учебе в колледже, о том, какие художественные стили она предпочитает и в каком – или каких – работает сама, и так далее и тому подобное. Ширли сразу расслабилась, потому что тема была ей близка. Здесь она, что называется, чувствовала себя как рыба в воде.

Возможно, беседа длилась бы еще долго, но состояние Кевина постепенно ухудшилось, он снова принялся массировать ноющий висок. В конце концов Ширли осторожно заметила, что, наверное, ему пора прилечь.

К ее удивлению, Кевин не стал спорить, лишь спросил, слегка прищурившись, не желает ли она проводить его до спальни.

– Если нужно, я, конечно, помогу тебе, – ответила Ширли.

Однако Кевин сделал вялый отрицательный жест, показывая, что пошутил. Судя по всему, говорить ему с каждой минутой становилось все труднее.

Вскоре он встал – сначала благоразумно подняв с пола костыли – и потихоньку направился к выходу. С дверью возникла небольшая трудность, разрешившаяся благодаря Ширли, которая, все-таки не выдержав, встала из-за стола, приблизилась к Кевину и распахнула перед ним дверь.

Молча поблагодарив ее кивком, он двинулся в коридор, к лестнице, чтобы подняться к себе.

12

Встретились они лишь следующим вечером в столовой во время ужина.

Именно во время, а не за ужином, потому что Кевин, как и накануне, почти ничего не ел.

Зато сегодня он без раздражения разговаривал с миссис Эббот – похоже, чувствовал себя неплохо. Та поблескивала глазами, радуясь, что Кевину стало лучше.

Тем не менее задерживаться в столовой миссис Эббот не стала и, подав ужин, сразу удалилась. Но, перед тем как скрыться за дверью, она пристально посмотрела на Ширли.

Миссис Эббот уже несколько минут как ушла, а Ширли все пыталась разгадать значение ее многозначительного взгляда. В каком-то смысле это даже мешало ей оценить вкус того, что находилось на ее тарелке. А были это ломти мясного рулета с гарниром из картофеля-фри и тушеных овощей. Удобнее устроившись на стуле, Кевин взял вилку, ковырнул рулет раз, другой… На третий безучастно оглядел лежавший на зубцах ломтик и положил его обратно на тарелку.

– Не хочешь есть? – спросила исподтишка наблюдавшая за ним Ширли.

Он пожал плечами.

– Тебе не мешало бы подкрепиться, – негромко заметила она. – Ведь и вчера ты ничего не ел.

– Что поделаешь, если не хочется.

– Все равно хотя бы половину нужно съесть.

– Половину! Зачем это?

– Ну хотя бы для того, чтобы сделать миссис Эббот приятное. Ведь она старалась, готовила…

– Но я сегодня вообще не заказывал для себя еду.

Подобный ответ явился для Ширли неожиданностью – в первую очередь потому, что она никогда не жила в доме, где принято заказывать себе блюда.

Немного помолчав – и уничтожив за это время ломтик рулета, – она осторожно спросила:

– Разве ты никогда не думаешь о других? Не принимаешь во внимание чувства тех, кто о тебе заботится? Я, например, не сомневаюсь, что миссис Эббот готовила для тебя еду с любовью.

– Я тоже не сомневаюсь, – обронил Кевин. – Даже, наоборот, уверен. И что дальше? По-твоему, если у меня нет аппетита, значит, я тупой бессердечный эгоист? Прости, но подобная логика мне непонятна.

Ширли не хотелось обострять разговор, поэтому она как можно мягче произнесла:

– Ну а почему бы тебе просто не сделать человеку приятное? Смотри, как все красиво – посуда, столовое серебро, ну и вообще. Не удивлюсь, если выяснится что это ваш парадный сервиз.

Ее слова заставили Кевина присмотреться к тарелкам.

– Хм, действительно. Ты угадала. Странно. Интересно, почему это миссис Эббот устроила такую помпу?

– Не понимаешь? – усмехнулась Ширли.

Кевин взглянул на нее.

– Не совсем. Но если у тебя есть предположения, готов выслушать.

– Тут и предполагать нечего, ребенку все ясно! Мне даже странно, что мы об этом говорим.

– Мне тоже. Ты преувеличиваешь мелочи, которым сам я не придаю никакого значения.

Ширли вздохнула.

– Очень жаль. Похоже, мы говорим на разных языках. Мне, например, обидно за миссис Эббот. На твоем месте я бы оценила ее старания.

Кевин вновь пожал плечами.

– Да оценил я! И что дальше?

– Доставь ей удовольствие, съешь хоть кусочек.

И вновь фраза Ширли заставила Кевина задуматься, однако совсем не над тем, что составляло суть сказанного. Словосочетание «доставить удовольствие» вызвало у Кевина ассоциации, имеющие отношение скорее к спальне, чем к столовой. Вдобавок перед его внутренним взором вновь промелькнула очень интересная картина: каким именно образом он мог бы доставить удовольствие самой Ширли. При этом действие разворачивалось в постели.

– Хорошо, я съем кусочек рулета, – медленно произнес Кевин.

Ширли просияла.

– Вот и замечательно! Я…

Однако Кевин не дал ей договорить.

– Но с одним условием.

Ширли улыбнулась.

– Хочешь выставить условие миссис Эббот?

– Нет, – качнул Кевин головой. – Тебе.

Она мгновенно насторожилась.

– Какое?

– Я съем немного рулета, если ты поможешь мне окунуться в бассейн.

– В какой… – Не успев задать вопрос, Ширли сообразила, о чем идет речь. – Ах в бассейн!

В поместье ей нечем было заняться, поэтому она прогуливалась вокруг дома. И бассейн заметила сразу. Он находился позади здания, во внутреннем дворике, его со всех сторон окружали пальмы, кипарисы и сплошь покрытые цветами кусты бугенвиллеи.

Ширли внимательно взглянула на Кевина.

– Не рановато ли тебе плавать? И потом, у тебя повреждены сухожилия на ноге, как ты собираешься…

– С твоей помощью, – сказал он. – Ты поможешь мне спуститься в воду и вообще… подстрахуешь в случае чего. Согласна?

– Единственно ради того, чтобы ты не возвращал миссис Эббот тарелку, не притронувшись к стряпне?

Кевин усмехнулся.

– И ради этого тоже. Но, кроме того, мне давно уже хочется окунуться. Такая жара… Но без чьей-то помощи, боюсь, не обойтись, поэтому я и обращаюсь к тебе.

– Не обращаешься! – воскликнула Ширли. – Выставляешь условие!

– Конечно, ведь мне нужно, чтобы ты согласилась.

Ширли отвела взгляд.

– Именно я?

– Не миссис Эббот же мне просить! – негромко рассмеялся Кевин.

– Почему бы и нет.

– Ну, если бы здесь не было тебя, тогда конечно. Возможно, и сама миссис Эббот согласилась бы мне помочь. Но ты рядом, миссис Эббот это известно, а у нее, как всегда, хлопот полон рот, поэтому к ней с подобным вопросом лучше не соваться.

Ширли о чем-то раздумывала.

– А если я не соглашусь?

– Этого не может быть, – уверенно произнес Кевин.

Она удивленно вскинула бровь.

– Почему?

– Потому что ты хочешь, чтобы я… хм… доставил удовольствие миссис Эббот.

– Почему ты смеешься? – подозрительно спросила Ширли.

– Так, не обращай внимания, кое-что вспомнил. К тебе это не имеет никакого отношения. Ну что, согласна?

– Не знаю. Ведь мне придется войти с тобой в воду?

Кевин кивнул.

– Конечно. И оставаться в бассейне все время, пока там буду находиться я.

– Когда же ты планируешь… э-э… окунуться?

– Да хоть сразу после ужина. Самое подходящее время, ветер стих… Я часто плаваю в бассейне по вечерам. А что? Тебя что-то смущает?

Услышав этот вопрос, Ширли с независимым видом выпрямилась на стуле.

– Ничего.

– Но я ведь вижу, ты будто сомневаешься. Правда, неизвестно почему.

– У меня нет купальника, – неохотно буркнула Ширли.

– Всего-то! А я уж было подумал…

– Что? – быстро спросила она

Кевин повел бровью.

– Что ты боишься меня или стесняешься. – Разумеется, он произнес эти слова неспроста, с тайным умыслом. Умолкнув, стал ждать, поймается ли Ширли на крючок.

И она клюнула.

– Вот еще… Что мне тебя стесняться? Говорю же: у меня нет купальника!

– Не вижу проблемы, – пожал Кевин плечами. При этом говорить старался как можно спокойнее, чтобы не спугнуть Ширли. – Ведь мы не на общественный пляж отправимся, а в мой собственный бассейн.

Ширли саркастически усмехнулась.

– И что это меняет?

– Все! Ведь там не будет никого, кроме нас двоих.

Рука Ширли с вилкой, на которой находился очередной ломтик мясного рулета, замерла на полпути ко рту.

Никого, кроме нас двоих…

Ширли лишь на мгновение представила себе таящиеся в подобной ситуации возможности, и ее бросило в жар.

Ни за что! – подумала она. Правда, через минуту в мозгу промчалась другая мысль: а что это я так всполошилась? И вообще, откуда такая бурная реакция? Ведь у меня в отношении Кевина действительно нет никаких планов. Надо взять себя в руки, иначе мои гормоны сыграют со мной злую шутку.

– Так что красоваться не перед кем, – добавил Кевин в продолжение произнесенного ранее.

Тут Ширли даже несколько растерялась.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он улыбнулся.

– Только то, что сказал.

– Но… не понимаю… что ты предлагаешь?

– Ах ты, боже мой, что тут непонятного?! Ведь белье-то на тебе какое-то есть? Вот и достаточно!

Ширли вновь застыла, хлопая ресницами.

– То есть как… ты предлагаешь мне просто раздеться до белья?

– Ну да. – Кевин вдруг улыбнулся. – Впрочем, если хочешь, можешь и белье снять.

Едва он успел договорить, как щеки Ширли заалели как маков цвет.

– Еще чего!

– А что, – невозмутимо продолжил Кевин, – ты ведь художница, наверняка тебе не привыкать к обнаженной натуре.

Она вздернула подбородок.

– Вот именно, художница! А не натурщица. И даже если бы была ею – ты-то не художник.

– Да, – негромко произнес Кевин, стараясь не смотреть на Ширли, чтобы не выдать своих истинных мыслей, – не художник. Я вообще непонятно кто: все имею, только нет никого, кто просто помог бы мне освежиться в бассейне.

Он так горестно вздохнул, что Ширли даже стало неловко. Она не прочь была помочь, но отсутствие купальника сильно ее смущало.

Правда, черные трусики и лифчик, которые находились сейчас на ней, являлись комплектом и, если бы не кружева, вполне сошли бы за купальник. Так что…

– Ну ладно, согласна, – сказала она, удивляясь собственной храбрости. – Раз ты готов терпеть меня в белье, то… пеняй на себя. – Что мне его стесняться? – промелькнуло в ее мозгу. Через месяц мы разойдемся в разные стороны и даже не вспомним о каком-то там бассейне.

Тем временем Кевин втихомолку усмехнулся, подумав: я, золотце, готов терпеть тебя не только в белье, но и без такового!

– Кстати, можешь успокоиться, сам я тоже буду в трусах.

Услышав подобное заявление, Ширли в очередной раз на мгновение замерла, затем осторожно спросила:

– Разве возможна альтернатива?

Кевин поначалу недоуменно сморщил лоб, а когда сообразил, что Ширли имеет в виду, от души рассмеялся. Правда, тут же схватился за висок, в который будто вонзилась игла, но вскоре боль прошла и он взглянул на Ширли.

– В твоем понимании альтернатива трусам – это их отсутствие?

Та отвела глаза.

– Что же еще?

– А мысль о пляжных плавках не приходила тебе в голову?

Действительно! – пронеслось в мозгу Ширли. Какая же я идиотка! Что он теперь обо мне подумает?

– Сам виноват, – словно защищаясь, буркнула она. – Кто тут только что распространялся о том, что художникам не привыкать к обнаженной натуре? А потом уточняешь, что будешь в трусах. Что мне оставалось думать?

– Хорошо, все ясно, – миролюбиво произнес Кевин, хотя уголки его губ все еще были слегка приподняты в хитрой улыбке.

Неожиданно Ширли тоже улыбнулась.

– Ну давай!

– Что? – Кевин мгновенно почувствовал подвох.

– Ешь! Ведь мы договорились: ты опустошаешь тарелку, я помогаю тебе в бассейне.

Однако Кевин был не из тех, кого можно взять с наскока.

– Минуточку! Мы договаривались не так. Я обязался лишь попробовать мясной рулет. И все. Единственно чтобы доставить удовольствие миссис Эббот.

Ширли махнула рукой.

– Хорошо. Только пробуй как следует.

13

Спустя некоторое время Кевин отодвинул тарелку.

– Все, как хочешь, но больше не могу.

Ширли посмотрела на остатки мясного рулета и нетронутый гарнир.

– Что ж, достаточно. По крайней мере, миссис Эббот увидит, что ты не проигнорировал ее старания.

– Теперь идем к бассейну, – сказал Кевин.

Ширли подавила вздох.

– Хорошо.

Мысленно спрашивая себя, за что ей такое наказание, она встала из-за стола и, как-то особенно не задумываясь, направилась к Кевину, чтобы подать костыли, которые, как и вчера, он положил рядом с собой на пол. Взяв их и уже выпрямляясь, она охнула от неожиданности, потому что Кевин вдруг крепко взял ее за руку выше локтя и резко притянул к себе.

Костыли она уронила, и они со стуком упали на ковер. А Ширли ударилась коленом о сиденье стула, на котором находился Кевин.

– Что ты делаешь?! – изумленно воскликнула она.

Но Кевин и без того уже заговорил:

– Скажи, почему ты постоянно подчеркиваешь мою беспомощность?

Стоя в довольно неудобном положении, наполовину согнувшись, Ширли вздохнула глубже, стремясь поскорее прийти в себя и сообразить, что происходит. К несчастью, вместе с воздухом в ее нос проникли и запахи Кевина – ведь тот был очень близко. Подчеркнуто мужские, будоражащие, пробуждающие воображение, они кружили ей голову.

Она машинально опустила взгляд на сжимавшие ее руку пальцы Кевина. Те были длинными, как у пианиста, и в них присутствовала сила. У Ширли никак не возникло впечатления, что эта крепкая хватка принадлежит беспомощному человеку.

А вот сама она чувствовала себя неважно. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, ладони покрылись испариной, а в желудке будто образовался комок льда. Но, невзирая на это, Ширли бросило в жар.

Она нервно облизнула губы.

– Я… ничего не подчеркиваю. Даже не понимаю, о чем ты говоришь…

– Не понимаешь? – прищурился Кевин. – Ты только и делаешь, что вскакиваешь, чтобы открыть передо мной дверь, подать телефон, теперь эти костыли… Как будто я сам не в состоянии это сделать!

Ширли нахмурилась. Обвинение показалось ей несправедливым, но чего ожидать от человека, который еще не пришел в себя после сотрясения мозга? Ясно, что Кевина, как всякого сильного и здорового человека, нервирует положение, в котором он внезапно очутился.

– Конечно, в состоянии, но… некоторые действия требуют усилий, а зачем тебе сейчас напрягаться по пустякам? Не лучше ли поберечь организм, дать ему возможность восстановиться, а уж потом… То есть я хочу сказать, что нравится тебе это или нет, но ты должен смириться с некоторыми ограничениями. – Замолчав, Ширли поздравила себя с тем, что ей удалось правильно выбрать тон. Сказанное прежде всего выражало трезвый взгляд на вещи.

Похоже, Кевин расценил ее ответ точно так же, потому что явно успокоился и даже едва заметно кивнул. Кроме того, он, наверное, решил не нагнетать обстановку, ведь для предстоящей прогулки к бассейну требовалась некая взаимная гармония…

Но тут их взгляды встретились, и гармонии и след простыл!

И без того частившее сердце Ширли будто взбесилось, кровь в жилах забурлила от изрядной дозы адреналина. Причем перемена оказалась настолько внезапной, что Ширли едва не потеряла сознание. Лишь каким-то чудом ей удалось устоять на ногах.

– Учти, ограничения распространяются также на меня, – выдавила она, не узнавая собственного голоса.

Ширли снова посмотрела на впившиеся в ее руку пальцы Кевина – на этот раз многозначительно, давая понять, что не одобряет подобных вольностей. И тут ее зрение словно дало сбой. В первую минуту Ширли была не в состоянии различить, где кончаются пальцы Кевина, а где начинается ее рука. Из-за этого неприятное ощущение в желудке лишь усилилось. Чувствуя приближение паники, Ширли с трудом сдержала желание выдернуть руку из ладони Кевина.

Тот криво усмехнулся.

– Насколько я понимаю, ты запрещаешь мне прикасаться к тебе?

– Правильно, – пролепетала она. – Знаешь, в музеях иногда вывешивают лозунг «Руками не трогать!». Считай, что это относится и ко мне.

– Ты не похожа на музейный экспонат.

Словно в подтверждение своих слов, Кевин легонько погладил теплую нежную кожу Ширли большим пальцем. Все происходившее в эту минуту являлось для него мощным стимулом. Против подобного искушения он никогда не мог устоять. В его голове уже вертелись сценарии дальнейших событий. Он прекрасно знал, какие шаги следует предпринять, чтобы Ширли сама начала просить о том, чтобы он прикоснулся к ней.

Ширли же пришлось нелегко. Мимолетная ласка Кевина породила в ее теле волну трепета, настолько сладостную, что противиться было невозможно. От места прикосновения крепких пальцев вверх по ее руке, а затем во всех направлениях разбежались пронзительные импульсы удовольствия. И это ощущение тоже было непередаваемо приятным. Ширли могла бы долго так стоять…