Текст книги "Вернись в мои обьятия"

Автор книги: Люси Дейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Задавая этот несколько витиеватый вопрос, Кевин вновь оглядел Ширли с головы до ног. Его взгляд словно проникал под одежду, и Ширли сразу сообразила, что делается это нарочно, чтобы смутить ее еще больше. Ведь ясно, что Кевин заметил, как она порозовела минуту назад из-за его шутки.

Самым неприятным было то, что этот избитый в общем-то прием сработал: Ширли действительно почувствовала себя не в своей тарелке.

– Так что почему ты до сих пор находишься здесь? – повторил Кевин.

Потому что мне некуда ехать, хмуро подумала Ширли. Разумеется, произнесла она совсем другое:

– Дело в том, что я сейчас… э-э… не готова встретиться с Энди, своим братом.

– В самом деле? – вяло усмехнулся Кевин. – Что так?

Ширли отвела взгляд.

– Я сердита на него.

– Ай-ай-ай, – цокнул Кевин языком. – По какой причине, если не секрет?

– Будто сам не знаешь, – буркнула она. – Из-за того, что он поставил меня в такое дурацкое положение. Отправил неизвестно куда, неизвестно… – с ее губ чуть не слетело «неизвестно с кем», но она вовремя прикусила язык, – неизвестно зачем… а тут еще эта история с вертолетом… Словом, я пока не желаю видеть Энди. Возможно, до конца месяца успокоюсь, но сейчас я готова разорвать его в клочья.

В каком-то смысле это было правдой.

– Значит, прикажешь и дальше терпеть твое общество? – обронил Кевин, наливая себе в стакан минеральной воды.

Ширли вздохнула. Все-таки ей как-то неуютно было под взглядом этих карих глаз, даже несмотря на образовавшиеся под ними ужасные черные круги, а возможно, и из-за этого тоже. Кевин смотрел так пристально, что Ширли чувствовала себя приколотой к картону бабочкой. Разумеется, ей это не нравилось, однако она прекрасно осознавала, что, если даст волю эмоциям, счет окажется не в ее пользу. Конечно, проще всего встать, отправиться в спальню, собрать немногочисленные вещички и покинуть поместье. А дальше что? Куда деваться? Кто ее ждет? Кроме того, у нее даже денег нет на дорогу…

Ширли пожала плечами.

– Ведь таковы были условия договора: я остаюсь в качестве залога на весь срок, в течение которого Энди должен найти деньги для уплаты карточного долга. Так что…

– Так что выхода у меня нет – это ты хочешь сказать?

Ширли уже не знала, что и говорить.

– Я просто…

– Условия договора можно и изменить. Давай я прямо сейчас позвоню твоему брату и улажу этот вопрос.

Представляю себе его реакцию, мрачно проплыло в мозгу Ширли. Наверняка подумает, тут не знаешь, где денег достать, а теперь еще и сестренку придется куда-то пристраивать…

Но не спорить же с Кевином по такому вопросу! Ее нежелание отправиться домой покажется ему как минимум странным.

– Ну… как хочешь.

Кевин глотнул воды, поставил стакан на стол и вновь медленно повернулся к Ширли. Похоже, головная боль так и не отпустила его.

– Что-то ты не выражаешь особой радости по поводу моего предложения.

Тут Ширли долго не раздумывала, ответ был готов:

– Ведь я сказала, что не горю желанием видеть своего брата. Но встречаться с ним поневоле придется, потому что живем мы вместе.

– Ничего, разойдетесь по разным комнатам. Какой номер у твоего брата?

Кевин сунул руку в карман, вынул сотовый телефон, взглянул на дисплей…

– Батарея села! Последний раз я заряжал мобильник еще в Вегасе.

Кажется, пронесло! – облегченно вздохнула Ширли.

Однако радость ее оказалась преждевременной, потому что Кевин добавил:

– Придется воспользоваться стационарным телефоном. – С этими словами он принялся осторожно подниматься из-за стола. Видно было, что каждое движение по-прежнему дается ему нелегко. В какой-то момент он задел больной ногой за ножку стула, и у него вырвалось проклятье, лицо исказилось болью.

Ширли прикусила губу.

– Сиди, я подам тебе трубку.

Телефон здесь был беспроводной, поэтому перенести его с места на место не составляло труда. И хотя предстоящий телефонный разговор ничего хорошего Ширли не сулил, она все же не могла безучастно наблюдать за страданиями Кевина.

Однако через минуту выяснилось, что тот рассуждает иначе.

– Нет! Я сам в состоянии… – Он предпринял вторую попытку подняться. – В состоянии… О дьявол! – На этот раз из-за неосторожного движения боль сковала его голову. Прижав ладонь к виску, он несколько мгновений сидел неподвижно.

Ширли воспользовалась этой паузой, чтобы сходить за телефоном. Положив его перед Кевином, она вернулась на свое место за обеденным столом.

– Проклятье, когда же это кончится… – пробормотал тот, отняв руку от виска, но лишь для того, чтобы тут же начать его массировать.

– Если бы ты не начал со мной спорить, я спокойно принесла бы тебе телефон и у тебя не случилось бы этого приступа, – негромко заметила Ширли. – Понимаю, что гордость не позволяет тебе просить кого-либо о чем-то, но, когда человек плохо себя чувствует, ему позволительно принять помощь. Даже если он мужчина. Видишь, все равно кончилось тем, что я принесла тебе телефон. И ничего страшного не произошло.

Кевин провел рукой по лицу. Боль понемногу отступила, и можно было продолжить начатое. Он взял лежавшую перед ним трубку радиотелефона.

– Какой номер?

Ширли не осталось ничего, кроме как продиктовать цифры. Набрав их, Кевин поднес трубку к уху и стал ждать.

Вот и все, подумала Ширли. Сейчас эти двое между собой договорятся, а мне потом расхлебывать. И так всегда: мужчины решают, а женщины…

– Никто не отвечает, – произнес Кевин. И взглянул на Ширли. – Что бы это значило?

Она сразу повеселела.

– Откуда мне знать?

Немного помедлив, Кевин нажал одну из кнопок и положил трубку на стол.

– Ладно, оставим пока все как есть, мне сейчас не до разговоров…

– А ты давно принимал лекарство? – осторожно спросила Ширли.

– Не помню. Тебе-то что за дело? В няньки ко мне записалась?

– Почему сразу в няньки… Просто раз уж я здесь, то хочу быть чем-то полезна, могу таблетки принести или…

Кевин смерил ее мрачным взглядом.

– Тебе нравится поминутно подчеркивать мою слабость?

– Не-ет, – удивленно протянула Ширли. – Ты как-то неправильно все воспринимаешь. – После некоторой паузы она добавила: – А, понимаю – подобная подозрительность продиктована твоим болезненным состоянием. Но это дело поправимое. Как выздоровеешь, все пройдет. И настроение твое улучшится.

Он отвернулся.

– Мне кажется, что я никогда не выздоровею…

Больше всего ему сейчас хотелось побыть одному. Его мышцы ныли, нога болела, голова тоже, все тело будто побывало в мясорубке. Так что он с большим трудом удерживался от грубости. Даже миролюбивый тон Ширли, и тот действовал ему на нервы. Она то и дело напоминала, в каком беспомощном состоянии он сейчас пребывает, и это казалось ему оскорбительным. Настоящему мужчине не пристало быть слабым. Болен он или нет, это дела не меняет.

– Кевин! Ты здесь? – донеслось с порога, где появилась миссис Эббот. В руках у нее находился поднос. – А я поднялась к тебе в спальню, а тебя нет… Куда, думаю, он мог подеваться… А ты снова встал!

– Не все же мне валяться, – буркнул Кевин.

– Хорошо-хорошо, я просто так сказала, – зачастила миссис Эббот, обменявшись с Ширли многозначительными взглядами. – Раз спустился сюда, значит, здесь и поужинаешь.

Она выставила перед Кевином стоявшие на подносе тарелки, однако тот взглянул на них без интереса.

– Спасибо, но… что-то аппетита нет.

Миссис Эббот добродушно улыбнулась.

– Может, потом появится, там видно будет. Это все пусть пока постоит. – Окинув Кевина ласковым взглядом, она участливо спросила: – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально! – резко ответил тот, чего явно не следовало делать, потому что в ту же минуту его виски вновь будто сковало раскаленным обручем. Процедив ругательство, он плотно сжал губы и зажмурился.

Пока Кевин боролся с очередным приступом боли, Ширли смотрела на него с состраданием. И не видела, что за ней в свою очередь внимательно наблюдает миссис Эббот.

Спустя некоторое время Ширли повернулась к ней.

– Не знаете, Кевин принимал сегодня лекарство?

– Я… – начала было миссис Эббот, однако Кевин тут же подал голос:

– Почему надо спрашивать кого-то, когда я сам здесь? Или, по-твоему, я не в состоянии ответить?

В его тоне сквозило такое раздражение, что Ширли внутренне сжалась. Миссис Эббот заметила скользнувшую по ее лицу тень.

– Не обращай внимания, детка. Кевин не всегда такой. Просто он… словом, ты его еще узнаешь.

Боюсь, что не с лучшей стороны, мысленно ответила Ширли. И потом, мне незачем его узнавать. Я здесь временно, так что не вижу в этом смысла.

– Прекратите разговаривать так, будто меня здесь нет! – воскликнул Кевин.

Миссис Эббот легонько тронула его за плечо.

– Не сердись, мы всего лишь беспокоимся о тебе.

Он нетерпеливо пошевелился.

– Благодарю, но я пока еще в сознании и способен разговаривать!

– К сожалению, – негромко обронила Ширли.

– Что?! – метнул в нее Кевин гневный взгляд. – Что ты себе позволяешь?!

– Тише, – спокойно произнесла она. – Я лишь пытаюсь сказать, что, если бы ты молчал, у тебя меньше болела бы голова. Кроме того, тебе следует принять обезболивающее. Когда боль отступит, ты сразу станешь словно другим человеком.

Не надо было обладать медицинским дипломом, чтобы понять, почему лоб Кевина покрылся испариной, а дыхание стало тяжелым. Разумеется, все это являлось признаками борьбы с болью.

Ширли украдкой взглянула на видневшуюся между половинок халата смуглую грудь Кевина. Наверное, это был единственный участок его тела, который выглядел здоровым, хотя, скорее всего, и здесь были ссадины. Однако по сравнению с бледным лицом – к тому же украшенным залегшими вокруг глаз черными тенями – мускулистая грудь смотрелась великолепно. Впрочем, шея и горло тоже. Да и лицо, когда сойдет бледность и исчезнут темные круги под глазами, приобретет былую привлекательность. Ширли еще не успела забыть, каким оно было до аварии, равно как и то, как приятны ощущения, вызываемые прикосновениями Кевина.

Тут ей вдруг, абсолютно некстати, представился он же, только без находившегося сейчас на нем халата и вообще без ничего, во всей мужской красе. Образ получился настолько ярким, что Ширли даже зажмурилась на мгновение, будто взглянув на солнце. Потом открыла глаза, но посмотрела не на Кевина, а на миссис Эббот, которая, к счастью, не вызывала столь бурных эмоций.

Впрочем, через минуту Ширли и вовсе перевела взгляд куда-то в угол и нахмурилась. Возможно, она рано успокоилась? Что, если ее проблемы еще только начинаются? И все эти картины вспыхивают перед внутренним взором неспроста. За ними маячит возникновение неких личных отношений с Кевином, что плохо само по себе, но и не исключает другой опасности – что отношения окажутся односторонними. То есть она воспылает к Кевину нежными чувствами, а он останется прохладным. Так воплотится в реальность то, чего Ширли боялась как огня: в ее сердце поселится безответная любовь.

Хуже всего то, что по прошествии всего этого времени, присмотревшись к Кевину, Ширли кое-что поняла. А именно: если бы у нее существовал образ некоего возможного возлюбленного, то Кевин являлся бы его олицетворением. Светлые волосы, непослушная челка, карие глаза, красивые губы, ямочка на подбородке, к которой взгляд возвращается будто сам собой…

9

– Сколько можно глотать таблетки! – проник в размышления Ширли голос Кевина. – Так и привыкнуть можно. Лучше плесните мне сюда бренди. – Он протянул миссис Эббот стакан. – Я его разбавлю содовой, это и будет моим лекарством.

Однако миссис Эббот и не подумала сделать то, о чем говорил Кевин. Игнорируя протянутый стакан, она произнесла:

– А к спиртному привыкнуть ты не боишься? Извини, но бренди я тебе не принесу. За лекарством, если хочешь, схожу, но спиртное при сотрясении мозга пить не стоит, это я тебе и без доктора Хардинга скажу.

– Не нужно мне лекарства, – сухо обронил Кевин. – А бренди я и сам возьму.

Ширли была согласна с миссис Эббот, однако, чтобы не накалять обстановку, предпочла промолчать. Ей было странно, что Кевин отказывается от обезболивающего, и она хотела понять почему.

Тем временем, держась за стол, Кевин встал, выпрямился и замер. Очевидно, у него закружилась голова, поэтому ему требовалась пауза, чтобы привыкнуть к вертикальному положению. Когда же он освоился, то понял, что совершил ошибку: ему следовало поднять костыли, когда он еще сидел. Теперь же за ними нужно было слишком низко наклоняться, ведь они лежали на полу.

Ширли замерла, ожидая, что предпримет Кевин. Для этого ей пришлось подавить первый порыв встать и подать Кевину костыли. Однако, вспомнив, как болезненно тот реагирует на попытки помочь, она осталась сидеть на стуле.

Миссис Эббот тоже наблюдала за Кевином.

Поразмыслив, тот выбрал наихудший вариант: решил обойтись без костылей.

Когда он сделал первый шаг, его лицо исказилось от боли. Однако он стиснул зубы и, стараясь не наступать на больную ногу, похромал к бару. Открыв дверцу и взяв бутылку, на минутку остановился, чтобы передохнуть, и в льющемся сквозь окно розоватом свете закатного солнца блеснули капельки испарины на его лбу.

Зачем он так рисуется? – подумала Ширли. И перед кем? Не похоже, чтобы перед миссис Эббот. И не передо мной, потому что кто я для него? Может, перед самим собой? Хочет что-то себе доказать? Тогда зачем делать это при свидетелях, тренировался бы в своей спальне… Неужели это представление действительно затеяно в расчете на меня?

От этой мысли ее бросило в жар. Получалось, что не только она заинтересовалась Кевином, но и он ею. И сейчас Кевин терзается тем соображением, что предстал перед ней таким слабым, беспомощным, будто и не мужчиной, а так… инвалидом.

Ну неужели это правда? – с тревогой промелькнуло в мозгу Ширли. Тогда… я в опасности. С собой еще я как-то могла бы бороться, но с ним… Она взглянула на Кевина. Боюсь, перед ним мне не устоять.

Бледный, с плотно сжатыми губами, Кевин двинулся обратно и в конце концов добрался до стола. Рухнув на стул, перевел дыхание, потом выпрямился и победно оглядел Ширли и миссис Эббот.

Последняя неодобрительно покачала головой.

Кевин этот жест проигнорировал. Плеснув себе в стакан бренди, вновь посмотрел на Ширли.

– Не желаешь?

– Спасибо, я, можно сказать, не пью.

– Ну как хочешь.

Предлагать бренди миссис Эббот Кевин не стал – по-видимому, и так знал, что она ответит. Добавив себе минералки, он поднял стакан в безмолвном тосте, затем залпом опустошил. И только после этого вынул из кармана носовой платок, чтобы промокнуть лоб.

Ну хорошо, мы увидели, что ты настоящий мужчина, и что дальше? – подумала Ширли. Вновь вызывать врача? Чем хвастать силой воли, лучше бы выполнял предписания доктора Хардинга.

– Вот и все, – сказал Кевин. – И не нужно никаких таблеток.

– Их, между прочим, доктор Хардинг прописал, – сдержанно напомнила миссис Эббот. – Наверное, он сделал это не просто так.

– Я не обязан разделять мнение доктора Хардинга.

– Думаешь, он желает тебе плохого?

– Не в этом дело. Он всего лишь врач. Никто, кроме меня самого, не может знать, что для меня лучше.

Тут уж Ширли не выдержала и вклинилась в разговор.

– Ты сейчас очень напоминаешь капризное дитя. – Произнеся это, она взглянула на миссис Эббот. – Впрочем, говорят, что все мужчины похожи на больших детей.

– С той разницей, что с детьми иной раз легче договориться, – усмехнулась та.

– И потом, сколько ни пытайся не обращать на боль внимания, она все равно остается, – заметила Ширли.

Кевин поочередно смерил обеих взглядом.

– Вижу, вы спелись. Ну-ну… Миссис Эббот, разве у вас нет других дел, что вы тут поучаете меня?

– Не ворчи, не ворчи! – усмехнулась та. – Я лишь желаю тебе скорейшего выздоровления.

– Благодарю! – с ядовитой иронией обронил Кевин.

Однако миссис Эббот проигнорировала его тон. Улыбнувшись Ширли, она направилась к выходу. На пороге обернулась.

– Если что понадобится, звоните на кухню.

После ее ухода Кевин повернулся к Ширли.

– Значит, капризное дитя?

Ширли пожала плечами.

– Честно говоря, я не понимаю, зачем геройствовать в подобной ситуации.

– Вот именно, не понимаешь. Скажи спасибо, что отделалась лишь синяками да шишками… А мне уже до чертиков надоело мое нынешнее состояние!

– Если бы ты делал, что велит врач, выздоровел бы быстрее.

Боже правый, я не ослышался? – проплыло в голове Кевина. Покровительственный тон? Из уст человека, оставленного в залог! Хотя уста, надо сказать, ничего себе. Интересно, каковы на вкус их поцелуи. Вообще интересно, что эта девчонка собой представляет. Внешность у нее что надо. Одежка так себе, простенькая… А какое белье? Если черное – девочка с перчиком. Если белое хлопковое – зануда. Впрочем, мне-то какое дело, пусть она хоть вообще обходится без белья.

Напрасно Кевин об этом подумал, потому что в ту же минуту Ширли именно так ему и представилась – без белья. То есть обнаженная. И, несмотря на всю тяжесть состояния, в котором он в данный момент находился, его охватил трепет явно чувственного характера.

После истории с расторгнутой помолвкой это была первая подобная реакция на женщину.

Удивленный несколько неуместной игривостью своего воображения, Кевин пристальней взглянул на Ширли. И тут ему вдруг пришло в голову, что вся история с залогом произошла неспроста. Не задумал ли этот Энди Макконахью использовать свой проигрыш, чтобы избавиться от сестренки окончательно и бесповоротно? Скажем, сбагрил Ширли для того, чтобы та обзавелась мужем. Конечно, заранее Энди ничего такого планировать не мог, потому что ему даже не было известно, с кем он сядет за карточный стол, но если он обладает мало-мальским талантом импровизации, то мог состряпать подобный план на ходу.

– Выздоровел бы быстрее, говоришь? – медленно произнес Кевин, с прищуром глядя на Ширли. – А зачем тебе это нужно?

Она заморгала.

– Мне?

– Конечно. Ведь об этом говоришь ты.

– Я просто так говорю.

– Вот как? – хмыкнул Кевин. – А может, преследуешь какую-то цель?

Ширли удивленно уставилась на него.

– Я? Какую цель? Мне лишь жаль, что ты действуешь себе во вред, только и всего.

– Это правда?

Вопрос был задан таким серьезным тоном, что Ширли даже растерялась.

– Я не понимаю… О чем ты?

Кевин усмехнулся.

– У меня есть подозрение, что ты заинтересована в том, чтобы я был здоров.

Опустив взгляд, Ширли минутку размышляла, потом взглянула на Кевина.

– Как-то странно ты выражаешься… Конечно, как всякому нормальному человеку, мне хочется, чтобы ты поскорее поправился после катастрофы. Этого я не отрицаю.

– А может, просто хочешь поскорее отвести меня к аналою?

В первый момент Ширли не поняла.

– К чему?

– Не знаешь, что такое аналой?

– Э-э… ну, это такой специальный высокий столик в церкви, на который кладут книги и… – Она вдруг умолкла и внимательно посмотрела на Кевина. – Постой, ты на что намекаешь?

Кевин налил в стакан немного бренди и добавил раза в два больше минеральной воды. Лишь отпив глоток, ответил:

– Я догадываюсь, для чего твой братец Энди оставил тебя в качестве залога за его карточный долг: чтобы ты меня захомутала.

Ширли нахмурилась.

– Не мог бы ты выражаться яснее? Захомутала – это как?

– Какая ты непонятливая, – усмехнулся Кевин. – Даже странно. Захомутала – значит, женила на себе.

– Я?! – Глаза Ширли расширились. – Женила?!

Усмешка Кевина стала шире – похоже, он уже чувствовал себя лучше.

– Пока еще нет, но не исключаю, что твои планы простираются далеко. Ведь…

Договорить Кевину не удалось, потому что неожиданно запищала лежавшая перед ним на столе трубка радиотелефона. Он поднес ее к уху.

– Алло!

– Здравствуйте, шеф! – прозвучал знакомый голос. – Рад, что вы уже в состоянии говорить по телефону.

– А, это ты, Керк… – Кевин пошевелился на стуле, устраиваясь удобнее.

– Я звонил несколько раз, – сказал Керк, стараясь окрасить свои слова волнением и одновременно пытаясь понять, какое у шефа настроение.

– Да? Мне ничего не передавали. С кем ты разговаривал?

– С миссис Эббот. Наверное, она не хотела вас беспокоить. Во всяком случае, на все мои просьбы перекинуться с вами хотя бы словечком она отвечала отказом.

– Похоже на нее, – проворчал Кевин.

– Честно говоря, шеф, мне до сих пор не верится, что случилась эта проклятая авария, – осторожно произнес Керк.

Кевин вздохнул.

– Сам опомниться не могу… Это миссис Эббот тебе рассказала?

– Ну да. Я как услышал, так и шлепнулся на стул. Ну, думаю, это все я виноват…

Кевин насторожился.

– Ты? Почему?

– Как же! Ведь я не полетел с вами. А вы, наверное, что-то не так сделали во время полета, ведь давно уже сами вертолетом не управляли…

Эту версию Керк придумал, как только ему стало известно что Кевин жив. С ее помощью он надеялся отвести от себя подозрения. Уверенности ему придавало еще и то обстоятельство, что вертолет взорвался. Благодаря этому концы были спрятаны в воду.

– Хм… полагаешь, это я виноват? – задумчиво протянул Кевин.

– Что вы, у меня и в мыслях нет! – поспешно произнес Керк, которому вообще не хотелось, чтобы упоминалось о чьей-либо вине. – Я лишь хотел сказать, что…

– Да-да, я понял, – перебил его Кевин. – Просто эта мысль не приходила мне в голову. Правда, все последние дни мозги мои будто плавятся, так что даже думать больно. Хм… значит, по-твоему, я сам где-то напортачил…

– Это лишь предположение, не более того, – сказал Керк. – Возможно, причина аварии носит технический характер.

– Теперь уж ничего не узнаешь, вертолет взорвался, а с ним взлетела на воздух и возможность выяснить причину.

Какое счастье! – промелькнуло в мозгу Керка.

Однако произнес он совсем другое:

– Очень жаль. Наверное, у вас возникнут проблемы со страховкой?

– Со страховкой? – повторил Кевин. – Об этом я тоже не думал.

Он даже не догадывался, что Керк нарочно подбросил ему подобную тему, чтобы увести от поисков виновного в случившемся.

Несколько мгновений Кевин сидел, пытаясь вспомнить, о чем он еще не думал, затем спросил:

– Ну а как дела у тебя? Как твой отец?

– Спасибо, уже лучше, но еще находится в больнице. Если бы я не приехал тогда, не знаю, что бы с ним было. Ведь к моменту моего появления отец потерял сознание от острой боли. Я нашел его лежащим на голом кафельном полу в ванной.

Кевин невольно поморщился. У него самого было то ли растяжение, то ли разрыв сухожилий, и то в первое время он испытывал сильную боль. Что же говорить о переломе…

– Рад, что все кончилось благополучно.

– Благодарю, шеф. – Выдержав небольшую паузу, Керк обронил: – Насколько я понимаю, моя работа у вас закончена? Летать не на чем… Разве что вы купите новый вертолет.

Кевин ответил не сразу.

– Я пока не думал об этом, сначала мне нужно прийти в себя после случившегося.

– Да-да, понимаю… Что ж, желаю скорейшего выздоровления.

Попрощавшись с Кевином, Керк тут же набрал номер Роны Майерс. – Здравствуйте, это я. Только что звонил шефу. Мы немного побеседовали…

– Значит, он уже в состоянии говорить по телефону?

– Да, вполне. Причем ответил сразу сам, мне даже не пришлось просить, чтобы его пригласили. Звонил же я не на сотовый телефон, а на стационарный. Таким образом, есть косвенное подтверждение тому, что шеф уже передвигается по дому. Во всяком случае, хуже ему не стало.

– Выздоравливает… – мрачно констатировала Рона.

– Похоже на то.

– Что говорит?

– Пытается прийти в себя после аварии. Мне же важно было выяснить, подозревает ли шеф в случившемся меня.

– И что? – быстро спросила Рона.

– Вроде нет. Во всяком случае, пока. А что будет дальше, неизвестно.

– Ничего не будет, – уверенно произнесла Рона. – Он вам доверяет.

– Я тоже так думаю, но… – начал Керк.

– Когда вы встречаетесь?

– Э-э… о встрече речи не было. Собственно, и необходимости такой нет, ведь вертолет взорвался, значит, нужда в пилоте отпала.

– Ах да, конечно… – Воцарилось молчание. Казалось, Рона о чем-то напряженно размышляет. Наконец она спросила: – А вы не могли бы, скажем, напроситься на свидание и съездить к вашему шефу?

– Напроситься? – удивленно протянул Керк.

– Да, под каким-нибудь предлогом.

– Под каким?

– Ну, вам лучше знать. Под благовидным.

Керк поскреб в затылке.

– Честно говоря, ничего не могу придумать. У меня нет повода для встречи с шефом. А зачем вам это?

Рона оставила вопрос без внимания.

– Ладно, всего хорошего. Будут новости, звоните.

10

– Я не собираюсь за тебя замуж! – выпалила Ширли, как только Кевин закончил телефонный разговор.

– Прости? – недоуменно взглянул он на нее. Его мысли были заняты другим.

– Минуту назад ты обвинил меня в том, что я втайне вынашиваю замысел тебя «захомутать». Так вот, успокойся, все это лишь плод твоего воображения.

Кевин усмехнулся.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что… Потому что… если я и выйду замуж, то лишь за того, кого полюблю, а ты мне даже не нравишься!

В каком-то смысле это было правдой: Ширли еще слишком мало времени провела с Кевином, чтобы он начал ей нравиться, но то, что его взгляды или прикосновения вызывали у нее чувственный отклик, с этим она спорить не смогла бы. Поэтому ее фраза все-таки содержала некоторую долю лукавства. С другой стороны, как убедить Кевина, что он ошибается?

– Не нравлюсь? – вскинул тот бровь.

Ширли молча качнула головой.

Повисла довольно неловкая пауза, в продолжение которой Ширли думала только об одном – за что ей это наказание? Получалось так, что, желая убедить Кевина в невинности своих помыслов, она почти оскорбила его.

– Благодарю за откровенность, – произнес Кевин.

Обратив внимание на то, что его голос едва заметно дрогнул, Ширли прикусила с досады губу.

Однако она даже не догадывалась, что Кевин просто сдерживал смех. Прекрасно видя, что Ширли осознает всю двусмысленность маленького инцидента, он потешался от души – благо, головная боль сейчас почти не донимала его, а поврежденная нога если и ныла, то, так сказать, умеренно.

– А может, ты просто усыпляешь мою бдительность? – пряча под полуопущенными веками хитрый блеск глаз, обронил он. Затем продолжил, будто размышляя вслух: – Хм, по-моему, вполне резонное предположение. Наверное, ты просто хочешь заставить меня поверить, будто я тебе безразличен, а сама тем временем примешься незаметно обольщать меня. А?

Ширли порозовела от смущения. Неужели он всерьез так думает?

– Интересно, с чего ты это взял? Или до сих пор тебе не встречалось ни одной женщины, которая бы не пыталась обольстить тебя? А потом попытаться женить на себе? Впрочем, допускаю, что ты именно так и воспринимал всех попадающих в поле твоего зрения женщин. Но если я угадала, то тебе следовало не к доктору Хардингу обратиться, а к психиатру! – Внезапно умолкнув, Ширли через секунду продолжила, но другим тоном: – Ах да, как это я упустила из виду… Ведь ты ударился головой! У тебя сотрясение мозга. Вот в чем вся причина!

Сердито раздувая ноздри, она с вызовом уставилась на Кевина, а в голове ее вспыхнуло: ну все, доболталась, сейчас он выставит меня из дома! И что мне тогда делать?

Эта мысль подействовала на Ширли как холодный душ. Остаться без крыши над головой не входило в ее планы. Нужно было во что бы то ни стало исправить впечатление от опрометчиво произнесенных слов, поэтому она улыбнулась, впрочем довольно нервно.

– Только не подумай, что я насмехаюсь над твоими травмами. И вообще, ты человек симпатичный, но не выходить же мне из-за этого за тебя замуж…

Произнеся эти слова, Ширли почувствовала себя увереннее. В конце концов, вины она за собой не чувствует. Виновата разве что в необдуманности высказываний.

– Симпатичный? – повторил Кевин с тонкой иронией.

– Э-э… ну да. Внешне, я имею в виду. Да и вообще… – Кажется, я снова заговорилась, промелькнуло в мозгу Ширли.

Давай-давай, задабривай меня, думал в эту минуту Кевин. Дьявол, а ведь в самом деле приятно!

Действительно, он не мог припомнить случая, чтобы какая-нибудь из подружек назвала его симпатичным. Даже Кристин, бывшая невеста, никогда не произносила этого слова.

Заметив странный блеск в карих глазах Кевина, Ширли почувствовала себя еще неуютнее. Ей бы сейчас заговорить о чем-то другом, но как на грех не находилось подходящей темы. А тут еще Кевин с едва заметной усмешкой разглядывает ее с головы до ног.

– А ты когда-нибудь собиралась за кого-нибудь замуж? – спросил он. Ему и правда вдруг стало интересно, чем и как жила эта девчонка до встречи с ним. Наверняка у нее кто-то был – с такой внешностью трудно остаться в одиночестве.

– Я? – удивилась Ширли.

– Конечно. Мужчины ведь быстро замечают таких красавиц, как ты. Признайся, сколько парней предлагало тебе руку и сердце?

Почему он назвал меня красавицей? – с беспокойством подумала Ширли. В насмешку? Да, наверное. Выходит, все-таки обиделся на меня.

– Нисколько. Мне было не до парней. Я рисовала и… рисовала.

– Это ты о чем? – произнес Кевин, удивленный тем, какое неожиданное направление принял разговор.

– О картинах. Пока училась, я столько всего нарисовала!

– Так ты художник, что ли?

Ширли скромно опустила ресницы.

– Да, только сама я пока себя так не называю. Ведь я только недавно окончила художественный колледж. – Которому задолжала за учебу, добавила она про себя.

– Хочешь сказать, будто была настолько занята, что не могла выкроить времени для свиданий? – усмехнулся Кевин.

– Это не совсем так… – начала было Ширли и вдруг замолчала. Собственно почему она должна рассказывать ему о своей личной жизни? Кто он, чтобы перед ним раскрываться? Очень скоро они разойдутся в разные стороны и забудут друг о друге. Он о ней, она о нем…

За исключением того памятного соприкосновения ладоней, когда Кевин помогал мне забраться в вертолет, неожиданно подумала Ширли.

Действительно, это необычное переживание было из разряда тех, о которых трудно забыть. Ни один из приятелей Ширли не порождал у нее ощущений, подобных тем, которые она испытала, когда Кевин взял ее руку.

– Да-да? – негромко обронил тот. – Я слушаю.

– Ничего. Неважно… Я не собираюсь рассказывать тебе о чем-то таком.

– Почему? – Голос Кевина звучал удивительно мягко.

– Не хочу и не буду.

– Ах вот как?! Ты такой принципиальный человек? – Кевин вновь скользнул взглядом по фигуре Ширли.

Она сделала вид, будто ничего не замечает.

– Просто не вижу смысла в подобных разговорах. Какая тебе разница, бегала я на свидания или нет.

– А вдруг разница есть! – Кевин сам удивился тому, что у него вырвалась эта фраза.

Ширли покачала головой.

– Нет. Все это чушь. Через месяц ты забудешь, как меня зовут.

– А ты? – Кевина словно подхватил какой-то поток. Свой голос он слышал будто со стороны – вроде говорил кто-то другой.

– Что я?

– Забудешь, как меня зовут?

Ширли замерла, вдруг отчетливо осознав, что не сможет забыть ни своего странного положения – в качестве живого залога за карточный долг, – ни крушения вертолета, из которого вышла, счастливо отделавшись лишь ушибами, ни самого Кевина.