Текст книги "Послушай-ка, слон..."

Автор книги: Людвик Керн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

XIX

Доминик проснулся только около двенадцати, когда Хмурый и Весельчак давно уже были под замком. Он чуть-чуть приоткрыл один глаз и с удивлением обнаружил, что его окружает толпа, в которой он сразу увидел Пиню и его родителей.

– Что случилось? – шёпотом спросил он у Пини.

– Наконец-то ты проснулся! – радостно воскликнул Пиня.

– Проснулся... Ну и что особенного? Проснулся...

– Ты крепко спал, – сказал Пиня.

– Крепко спал... Да я каждый день крепко сплю, вернее, каждую ночь, – ответил ему Доминик.

– Да, но сегодня ты спал особенным образом.

– Что значит «особенным образом»?

– Не по своей воле.

– Ничего не понимаю. – Доминик задумчиво почесал кончиком хобота лоб.

– Тебя усыпили, понимаешь?

– Меня?

– Да-да, тебя!

– Кто?

– Два каких-то бандита, их уже забрали.

– Куда?

– В тюрьму.

– За что?

– За то, что они тебя усыпили.

– В тюрьму? А мне так сладко спалось... – в недоумении заметил Доминик. – Как можно за это забирать в тюрьму?

– Они усыпили тебя с преступными намерениями.

– Оставь, пожалуйста...

– Им нужно было, чтоб ты спал как можно крепче.

– А я в самом деле крепко спал! Ах, если б ты знал, как я спал! Раз они меня усыпили – значит, они очень хорошие люди. Пиня, попроси, чтоб их выпустили. Пусть сегодня вечером они усыпят меня ещё разок!

– Какой ты глупый! – с удивлением протянул Пиня. – Они хотели нанести тебе вред.

– Не выдумывай, Пиня.

– Дали тебе пилюли...

– Что тут страшного? Мало ты мне давал пилюль? Сам вспомни! – весело отозвался Доминик и дружески ткнул Пиню хоботом в бок.

– Это совсем другое дело. Они усыпили тебя, потому что хотели обокрасть.

– Меня? – удивился Доминик.

– Вот именно.

– Что ж они хотели у меня украсть? Ведь у меня ничего нет.

– Это тебе только кажется, – ответил Пиня. – У тебя есть целое сокровище.

– Брось шутить!

– Правда-правда сокровище, – с убеждением повторил Пиня.

– Мне об этом ничего неизвестно, – заявил в ответ Доминик.

– А бивни?

– Что – бивни?

– Ну, бивни.

– Чьи?

– Да твои. Ведь у меня нет бивней, – сказал Пиня.

– Да, это верно, у меня есть бивни, – согласился Доминик. – Ну и что?

– Бивни – это и есть твоё сокровище.

– Первый раз слышу!

– Они из настоящей слоновой кости, – пояснил Пиня, – а слоновая кость очень дорогая. Кроме того, бивни у тебя на редкость красивые.

– Вот не имел ни малейшего представления, что мои бивни представляют такую ценность, – ответил Доминик. – Я, правда, к ним очень привык, они у меня ещё с детства, но я никогда не думал, что они такие дорогие.

– А воры знали об этом.

– Не говори глупостей! – воскликнул Доминик. – Что, по-твоему, бивни отвинтить можно?

– Отвинтить не отвинтить, а отпилить можно.

– Каким образом?

– Пилой. Воры так и хотели поступить.

– Ни за что не поверю! Ведь если будешь пилить, пойдёт визг, скрежет...

– Кто спит крепко, тот не услышит скрежета.

– Ну хорошо, а где доказательство, что они собирались их отпилить?

– Вот! – И Пиня указал на брошенную в траве пилу. – Кроме того, на левом бивне у тебя след.

– След?

– Да, след. Ты посмотри хорошенько.

Доминику, чтобы посмотреть на свой левый бивень, пришлось порядком скосить глаза. Выглядело это очень забавно.

– Видишь? – спросил Пиня.

– По правде сказать, не очень.

– Тогда пощупай хоботом! Не верит...

Доминик провёл кончиком хобота по левому бивню и действительно обнаружил не то надлом, не то царапину.

– Ага, – сказал он, – что-то есть!

– Вот видишь!

– Думаешь, они пытались отпилить бивень?

– Разумеется! Разве у тебя было раньше что-нибудь на бивне?

– Если мне память не изменяет, ничего не было.

– Тебе не приходилось на него падать, когда ты был маленький?

– Не приходилось.

– Не совал ты его куда не следует?

– Не совал.

– Он был у тебя всё время гладкий?

– Всё время.

– А теперь на нём надпил.

– Надпил, – вынужден был признаться Доминик.

– Его сделали воры, понимаешь? Сейчас я принесу тебе зеркало, и ты всё рассмотришь.

Пиня побежал в дом и, захватив из ванной большое зеркало, через минуту вернулся к Доминику.

– Гляди! – сказал Пиня.

Доминик глянул в зеркало и увидел на левом бивне след от пилы. Кроме повреждённого бивня, в зеркале отражался ещё хобот, другой бивень, голова, а также несколько человек из толпы, которая по-прежнему окружала ещё Доминика.

– Какие бандиты! – произнесла с возмущением одна из женщин.

– Как можно дойти до такого варварства?! – негодовал похожий на профессора старичок.

– До конца жизни не выпускать их из тюрьмы! – отозвалась другая женщина.

– Над таким замечательным зверем так надругаться! – с горестным изумлением сказал один из Пининых соседей.

– Ишь, слоновая кость понадобилась! – с гневом бросила Пинина мама.

– Это же наглость, – забраться ночью с пилой в чужой сад! – кричал Пинин папа. – Пиня, мы должны устроить совет. Доминик не может оставаться больше в саду. Надо подыскать для него подходящее место. Кто может поручиться, что другой какой-нибудь вор не проделает то же самое?

– Правильно! Правильно!.. – закричали из толпы.

– Вот только куда его поместить? – задумался Пиня.

Все почесали в затылке. Действительно, на такой вопрос вдруг не ответишь. Доминик был такой огромный, что не могло быть и речи, чтобы поселить его в каком-нибудь доме. Из всего города только в трёх зданиях он мог поместиться: в Доме физкультурника, на вокзале и на фабрике. Но в Доме физкультурника что ни день происходили матчи, на вокзале днём и ночью кишел, народ, а фабрика должна была выпускать продукцию – Доминик был бы только помехой в работе.

– Что делать? Что делать? – повторяли люди и думали, думали, думали наперегонки.

– Придумал! – крикнул наконец Пиня.

– Что? – ответили все хором.

– Отдадим его в зоопарк. Там сторожа и решётки зоопарк охраняют. Там мы сможем навещать Доминика, когда нам захочется.

– Прекрасная мысль! – обрадовался похожий на профессора старичок.

– Прекрасная! Прекрасная!.. – закричали все вокруг.

– Великолепная! – присоединился ко всем Пинин папа. – Сейчас я позвоню по телефону директору нашего зоопарка.

Доминик тем временем всё смотрел на себя в зеркало. Он давно уже перестал рассматривать царапину на левом бивне. Теперь он строил рожи. То зажмурит левый глаз, то правый, то начнёт хоботом выписывать кренделя, то поставит торчком одно ухо, то медленно опустит, морща свой огромный лоб, который становился от этого похожим на стиральную доску.

– Может, я не красавец, но обаяния у меня хоть отбавляй, – буркнул Доминик. – Конечно, царапина на бивне немножко меня портит. К счастью, бивень всё-таки не отпилили. Хорош бы я был с отпиленным бивнем! Один бивень! Ужасно!

– Директор очень обрадовался нашему предложению, – сказал Пинин папа, выйдя из дома. – Он говорит, мы можем привести Доминика хоть сейчас. Он встретит его с распростёртыми объятиями.

– Слышал? – спросил Пиня Доминика.

– В чём дело? – И Доминик посмотрел на Пиню недоумевающим взглядом.

– Ты переселяешься в зоопарк.

– Мне и тут хорошо!

– Но там ты будешь в безопасности.

– Не хочу!

– Сделай это, пожалуйста, для меня! – сказал Пиня умоляющим голосом. – Если ты останешься тут, я не усну спокойно.

– Ты тоже будешь жить в зоопарке? – спросил Доминик.

– Я не могу там жить постоянно, но я всё время буду тебя навещать.

– Один я туда не пойду!

– Мы все тебя туда проводим.

– Не хочу! Мне и здесь хорошо!

– Там тебе тоже будет хорошо. Там живут... – начал Пиня таинственно.

– Кто там живёт? – спросил Доминик, заинтересовавшись.

– Там живут слоны, – пояснил Пиня. – Тебе наверняка будет приятно встретиться с ними, поболтать о ваших слоновьих делах, и всё прочее...

– Сколько там слонов?

– Трое. Двое взрослых и один слонёнок.

– Как их зовут?

– Гжесь и Гжесиха.

– А слонёнка?

– Жемчужинка.

– Хорошо! – воскликнул Доминик.

– Он согласен! – крикнул Пиня в толпу.

– Урра!.. – послышался дружный крик.

Не теряя времени, все двинулись к зоопарку. Впереди шёл Пиня, за ним Доминик, следом за Домиником вся толпа, которая с каждой минутой всё росла и росла. При виде необыкновенного шествия люди выбегали из домов и присоединялись к идущим. Вдруг Пиня оглянулся.

– Ты с ума сошёл, – сказал он Доминику. – Зачем ты взял зеркало?

– Не сердись, – умоляющим голосом ответил Доминик. – Я взял его на память. Когда мне будет тоскливо, я стану в него смотреться.

XX

Мистер Грейтест ходил в волнении по своей каюте. Взад и вперёд. Третьи сутки были они в океане. «Какое нудное дело – переплывать океан», – думал про себя мистер Грейтест, и его нетерпение росло. Наконец он не выдержал и нажал кнопку звонка. В который уже раз... На пороге вырос тощий, весь в чёрном, секретарь.

– Вы меня звали, сэр?

– Да, звал.

– Я в вашем распоряжении.

– Сходите на палубу, – сказал мистер Грейтест.

Секретарь поклонился и вышел. Вернулся он оттуда минут через пятнадцать.

– Ну что, были на палубе? – спросил мистер Грейтест.

– Да, сэр, – ответил секретарь.

– Как вы полагаете, плывёт пароход или нет?

– Плывёт, сэр.

– Странно, – заметил мистер Грейтест, – я этого совсем не ощущаю.

Он подошёл вплотную к секретарю и посмотрел ему в глаза.

– Говорите правду! – сказал он грозно. – Плывёт или не плывёт?

– Плывёт, плывёт, сэр, к тому же очень быстро. Капитан объяснил мне, сэр, что это самый быстроходный пароход из всех, какие только в настоящее время плавают по океану.

– Капитан мог солгать, – сказал мистер Грейтест, – я скорости не ощущаю.

– Вы не ощущаете её, сэр, только потому, – любезно объяснил секретарь, – что судно движется очень плавно...

– Плавно, плавно, плавно, плавно... – передразнил секретаря мистер Грейтест. – Нет ничего хуже, чем плыть по морю. В автомобиле, в поезде человек чувствует движение. Мелькают за окном деревья, телеграфные столбы, заборы, дома и всё прочее. А в море ничего не мелькает. Ни тебе столбов, ни тебе деревьев – ничего, только вода и вода. Откуда мне знать, еду я или стою на месте?

– Не нервничайте, пожалуйста, сэр.

– Легко говорить! А я никак не могу дождаться, понимаете?.. Никак не могу дождаться встречи с этим, ну как его...

– С Домиником.

– Вот именно! С Домиником. Есть у вас новости?

– Несколько телеграмм, – ответил секретарь.

– И вы молчите! – крикнул вне себя мистер Грейтест.

– Я не хотел нарушать вашего душевного равновесия.

– Что вы хотите этим сказать?

– Эти сообщения, сэр, не очень приятны.

– Знаю! – воскликнул мистер Грейтест. – Доминика нет в живых!

– Ничего подобного, сэр, ничего подобного, – поспешил успокоить мистера Грейтеста секретарь. – Правда, было одно неприятное происшествие, но его жизни не угрожает ни малейшая опасность.

– Значит, он болен! – с горечью воскликнул мистер Грейтест.

– Он не болен, – продолжал секретарь, – он абсолютно здоров. На него было сделано покушение...

– Покушение на жизнь? – с ужасом спросил мистер Грейтест.

– Не столько на жизнь, сколько на бивни, – пояснил секретарь.

– Подумать!.. – застонал мистер Грейтест.

– Хотели их отпилить.

– Да что вы говорите? Отпилить?!

– Отпилить.

– Ну и что?

– Покушение оказалось неудачным.

– А покушавшиеся?

– За решёткой.

– Очень хорошо! – обрадовался мистер Грейтест. – Зря вы паникуете, мой друг. Известия неплохие.

– Это ещё не всё, сэр. Доминик больше не живёт у несовершеннолетнего мальчика.

– О, это уже что-то новое! Где же он? – спросил с беспокойством мистер Грейтест.

– В зоологическом саду. Это в корне меняет ситуацию.

– В каком смысле? – осведомился мистер Грейтест.

– Купить его будет труднее. С маленьким мальчиком дело уладить просто, с дирекцией зоопарка договоришься не вдруг.

– Ничего, справимся, – с убеждением заявил мистер Грейтест. – Сколько бы он ни стоил, он будет мой!.. Сомневаетесь?

– И не думаю, сэр, – поспешно выпалил секретарь. – Я знаю по собственному опыту: если вы что-нибудь решите, несмотря на препятствия, вы поставите на своём!

– На этот раз будет то же самое, – торжественно заявил мистер Грейтест, подходя к иллюминатору. – Глядите! – закричал он вне себя от негодования. – Опять стоим!

Секретарь тоже подошёл к иллюминатору и посмотрел на море.

– Осмелюсь выразить противоположное мнение, сэр.

– Вы полагаете, мы плывём?

– Разумеется, плывём, – ответил секретарь.

– Я этого не вижу, – возразил мистер Грейтест.

– Если бы вы согласились, сэр, подняться со мной на палубу, я попытался бы убедить вас в обратном.

– Каким образом?

– А очень просто! Достаточно бросить за борт какой-нибудь предмет, вы сразу увидите – предмет отстанет от судна...

– В таком случае, на палубу!

– Что же мы будем бросать? – спросил секретарь. – У меня нет ничего подходящего.

– Сигары годятся? – осведомился мистер Грейтест.

– Сигары? – повторил изумлённый секретарь. – Как вам сказать... Годятся, наверно.

– Тогда берите со стола коробку с сигарами и скорей наверх!

Секретарь взял огромную, только что вскрытую коробку первосортных сигар, и они отправились на палубу. Стали у поручней. Секретарь подал мистеру Грейтесту коробку и сказал:

– Начинайте, сэр. Прошу.

Мистер Грейтест с торжественностью взял кончиками пальцев сигару, поднял её над головой и широким взмахом бросил за борт в кипящие волны.

Сигара нырнула сперва в белую пену, потом всплыла и заколыхалась на морской поверхности... Удаляясь, она становилась всё меньше и меньше, пока не скрылась из глаз.

– Что вы на это скажете, сэр? – спросил секретарь.

– Пока трудно что-либо ответить, – заявил мистер Грейтест. – Дайте ещё сигару.

Через несколько секунд вторая сигара тоже покачивалась на волнах. Затем третья, четвёртая, пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая... пятнадцатая... тридцатая...

В течение часа вся коробка, в которой было сто сигар, очутилась в океане.

– Кажется, мы и в самом деле плывём, – согласился мистер Грейтест. – Вам известно, с какой скоростью мы плывём?

– Понятия не имею, сэр.

– Ну так слушайте меня. Я вам скажу! Мы плывём со скоростью ста сигар в час!

– Это вы здорово подсчитали, сэр, – с подобострастной улыбкой заметил секретарь. – Здорово!

– Это не так уж трудно, если у тебя есть часы, а в коробке лежит сто сигар. Но интересует меня другое...

– Что именно, сэр?

– Интересует меня, сколько ещё сигар осталось до Доминика?

XXI

Если б не отсутствие Пини, Доминику в зоопарке жилось бы замечательно. Правда, Пиня навещал его часто, и всё-таки это было не то: Пини не было больше у Доминика под рукой, или, точнее сказать, под хоботом, ведь у Доминика, который слыл необычайным слоном, рук тем не менее не было.

Доминика поселили в превосходно оборудованном, похожем на ангар доме. Перед домом находилась большая площадка, где Доминик мог гулять сколько ему нравится. Площадку обнесли забором. За забором вечно толпились посетители. Были среди них друзья и почитатели Доминика, но в основном это были люди незнакомые, их привлекала в зоопарк всемирная слава Доминика.

Ни в одном зоопарке в целом свете не было такого великолепного слона, вдобавок ещё белого. Посреди площадки росло большое дерево, судя по всему, вяз, и на этом дереве, то есть, судя по всему, на вязе, висело зеркало из ванной, которое принёс сюда Доминик.

Время от времени Доминик подходил к зеркалу, садился и начинал в него смотреться. Публика, следившая с восхищением за каждым шагом Доминика, за каждым взмахом его хвоста, хобота, неистовствовала в эту минуту от восторга.

Вначале из-за зеркала чуть было не произошёл скандал.

Директор ни за что на свете не желал примириться с зеркалом.

– Ни у одного слона на свете нет собственного зеркала, – говорил директор. – Я побывал в сотнях зоопарков, но зеркала нигде не видел! Подумайте, какой пример для обезьян! И без того некоторые посетители, желая подурачиться, суют обезьянам зеркальца. Обезьяны эти зеркальца тут же начинают грызть, а вредность такого дела давно известна науке. Мне очень неприятно, но на зеркало я не согласен!

– В таком случае, ухожу из зоопарка! – заявил Пине Доминик.

– Выслушайте меня, пожалуйста, – сказал Пиня директору. – Дело это нешуточное, и я предлагаю вам одно из двух: или в вашем зоопарке будет жить самый замечательный на свете слон с этим несчастным зеркалом, или в вашем зоопарке не будет этого несчастного зеркала, но тогда не будет и Доминика – белого царя слонов!

– Почему? – удивился директор.

– Потому что Доминик очень привязан к зеркалу.

– Ты-то откуда знаешь?

– Он мне сказал об этом.

– Кто сказал? – с изумлением спросил директор.

– Он, – ответил Пиня, указав на Доминика.

– Так он, значит, говорящий?

– А вы как думали? – спросил в свою очередь Доминик.

Услышав это, директор так и сел прямо на землю.

– Хорошо, хорошо, – сказал он, – я согласен на зеркало! На два зеркала! На три! На сто!

И зеркало осталось в зоопарке.

Вы думаете, это всё? Как бы не так! Гжесь со своей женой и Жемчужинкой жили поблизости от Доминика и даже успели с ним подружиться. Они беседовали вечерами на свои слоновьи темы, рассказывали разные слоновьи истории, шутили. Продолжалось это до тех пор, пока в один прекрасный день Гжесь не увидел на этом, как его... судя по всему, на вязе зеркало Доминика. Зеркало висело там уже давно, но сейчас на него упал яркий луч солнца, и оно засверкало. Сверкание зеркала – это разговор, который зеркало ведёт с солнцем, с луной, с электрической лампочкой, со свечой – одним словом, со всем, что горит или поблёскивает. Итак, Гжесь увидел сверкание зеркала и спросил у Доминика:

– Эй ты, белый, что это такое? – и указал хоботом на зеркало.

– Это зеркало, Гжесь, – ответил Доминик.

– Для чего оно?

– Для того, чтоб в него смотреться.

– Не понимаю, что это значит, – ответил Гжесь, который ни разу в жизни ни во что не смотрелся.

– Ты можешь увидеть себя там внутри, – пояснил Доминик.

– Почему же внутри, когда я сам снаружи?

– Ну ладно, – сказал Доминик, который не хотел спорить с Гжесем. – Ты стоишь снаружи, а отражаешься внутри.

– Ага, – буркнул Гжесь, который так ничего и не понял.

– Если у тебя, скажем, вскочит на хоботе прыщ, – продолжал Доминик, – то этот прыщ ты сможешь увидеть в зеркале.

– Я его увижу и без зеркала, – заявил Гжесь.

– Ну конечно, увидишь, – согласился с ним Доминик, – но тогда тебе нужно вот так скосить глаза, а тут ты можешь обойтись без этого.

– Тогда дай мне зеркало! – потребовал Гжесь.

– Об этом не может быть и речи! – ответил Доминик.

– Не дашь?

– Не дам!

– Смотри, белый, пожалеешь!

– Пугай свою Жемчужинку – не меня, – ответил Доминик и отвернулся от грубияна.

С тех пор стоило Доминику отвернуться, как завистливый Гжесь бросал камнями в зеркало. Он брал в хобот камень и, помахав, пускал камень со свистом в сторону вяза. К счастью, Гжесь был мазила, в зеркало он так и не попал.

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если б Доминик не увидел однажды случайно у Пини маленькое карманное зеркальце.

– Такое зеркальце мне бы пригодилось, – сказал словно невзначай Доминик.

– Зачем оно тебе? – спросил Пиня. – Ведь твоё зеркало в сто раз лучше.

– Это зеркальце нужно мне для подарка, – вполголоса пояснил Доминик.

– Я бы его тебе дал, – ответил Пиня, – но боюсь, подаришь какой-нибудь обезьяне, что тогда?

– Вот уж правда, обезьяной его можно назвать.

– Кого ты имеешь в виду?

– Гжеся.

– Так это зеркальце для него?

– Для него.

– А он его, часом, не съест?

– Не такой он дурак!

– Тогда держи! – И Пиня протянул Доминику свое карманное зеркальце.

Доминик подарил его Гжесю. Гжесь ошалел от счастья. Он смотрелся в него с утра до вечера. Выглядело это очень забавно, потому что Гжесь никак не мог увидеть себя целиком. Зеркальце было маленькое, а Гжесь, хоть и не был великаном, как Доминик, но он был всё-таки слоном в полном смысле этого слова. Он мог видеть себя только по частям. Сперва один кусочек, потом другой и так далее, пока в конце концов из отдельных кусков не складывалось целое. Даже ухо приходилось ему рассматривать в несколько приёмов.

Когда директор зоопарка увидел зеркальце у Гжеся, он весь затрясся от гнева и крикнул сторожу:

– Кто это дал Гжесю?

Прежде чем сторож успел ответить, до ушей директора донёсся спокойный голос Доминика:

– Это я дал ему зеркало!

– Ну, тогда другое дело!

Нервно потирая руки, директор отправился к себе в кабинет.

– Скоро весь зоопарк станет сплошным зеркальным залом, – ворчал себе под нос директор.

XXII

– Моя фамилия Грейтест! – воскликнул мистер Грейтест, вбегая в кабинет директора зоопарка. – Остальное объяснит вам мой секретарь!

– Здравствуйте! – сказал секретарь.

– Никаких «здравствуйте»! – рявкнул мистер Грейтест. – Не стоит тратить время на условности. Изложите суть!

Тогда секретарь кашлянул и начал:

– Мистер Грейтест содержит единственный в мире частный зоопарк, где находятся самые большие на свете звери...

– Короче! – снова прервал его мистер Грейтест.

– И вот мистер Грейтест, – продолжал секретарь, – узнал про одного великолепного слона...

– Говорите сразу, что речь о Доминике!

– Вот именно, – подхватил секретарь. – Мы интересуемся, вернее, мистер Грейтест интересуется Домиником.

– Короче говоря, – снова вмешался мистер Грейтест, – я его покупаю.

– Он не продаётся, – заметил директор.

– Дорогой мой, – заявил мистер Грейтест, – всё на свете продаётся. Дело только в цене...

– Боюсь, нам не о чем с вами говорить.

– Посмотрим, – проворчал мистер Грейтест, раскуривая одну из своих огромных сигар, уцелевшую каким-то чудом после того испытания на скорость, какое мистер Грейтест учинил на палубе парохода. – А теперь, если позволите, я осмотрю Доминика, я его ещё не видел.

– Посмотреть имеет право каждый. – Директор поднялся из-за стола и повёл мистера Грейтеста к Доминику.

Уже издалека мистеру Грейтесту бросилась в глаза большая белая глыба. Когда они подошли ближе и мистер Грейтест увидел Доминика во всей его красоте, он не мог сказать ни слова и только от восхищения беспрестанно щёлкал языком.

– Феноменально! – выдавил он наконец из себя. – Должен признаться, такого я не ожидал. Мне было известно, что слон великолепный, но такого я не ожидал...

Пока мистер Грейтест восхищался Домиником, директор заговорил с секретарём:

– Можно узнать, откуда вы приехали?

– Издалека.

– Сегодня?

– Да, только что.

– Как прошло путешествие?

– Спасибо, была небольшая качка.

– Так вы, значит, на пароходе?

– Разумеется, на пароходе! – отозвался секретарь. – У мистера Грейтеста собственный остров в океане, – добавил он для пояснения.

– Значит, мистер Грейтест очень богат?

– Ужасно!

– А этот его зоопарк – серьёзное заведение? – спросил директор.

– Ещё бы! Надо воздать ему должное: в чём, в чём, а в животных он разбирается! Сделка будет для вас очень выгодной.

– Сколько? – рявкнул в этот момент мистер Грейтест.

– Что «сколько»? – с удивлением спросил директор.

– Сколько вы за него хотите?

– Да ведь он не продаётся... Я же вам сказал... К тому же он не является собственностью нашего зоопарка.

– Чья же он собственность?

– Одного мальчика, – пояснил директор.

– Пини? – снова рявкнул мистер Грейтест.

– Да, Пини. Откуда вы знаете?

– Мистер Грейтест знает всё, – снова пояснил секретарь.

– Это просто увёртка, директор, – заявил мистер Грейтест. – Мои люди сообщили мне, что Доминик передан вам и находится в настоящее время в вашем распоряжении. Давайте лучше, – заговорил он вдруг по-дружески, – обсудим всё по-деловому. И вы и я разбираемся в животных и можем оценить их как следует. Ваш зоопарк, насколько это мне удалось выяснить, не очень шикарен. Кроме Доминика, у вас нет ни одного редкого животного, не так ли?

– Есть две зебры, – возразил директор.

– Откровенно сказать, неважные, – прервал его Грейтест.

– Орангутанг...

– Совершенно лысый.

– Семья антилоп...

– Самые обычные из всех, какие только водятся на свете.

– Тигр!

– Которому нужно резать мясо на куски, потому что у него выкрошились зубы.

– Есть ещё два слона...

– Микроскопические.

– Индийская корова...

– Довольно, директор, – сказал Грейтест, – вы перечисляете то, что у вас в зоопарке есть, а я вам перечислю то, чего у вас нет. У вас нет ни гиппопотама, ни носорога, ни белого медведя. Нет и других великолепных зверей, которые, если б вы только пожелали, могли бы стать украшением вашего зоопарка и привлечь толпы посетителей.

– Каким образом? – спросил, не на шутку заинтересовавшись, директор.

– А, вот видите... Я знаю этот способ!

– Так откройте мне его поскорее!

– Просто так, за красивые глаза?

– Я постараюсь отблагодарить вас.

– Приятно быть директором первосортного зоопарка, не правда ли?

– Да уж конечно, – поспешно согласился директор и представил себе, как это он разгуливает по аллеям первосортного зоопарка, разглядывая клетки с самыми ценными, самыми редкими животными.

– Послушайте-ка, директор, – сказал мистер Грейтест, хлопнув по плечу замечтавшегося директора. – У меня есть для вас предложение.

– Слушайте внимательно, – вставил тут же секретарь. – Мистер Грейтест два раза своих предложений не делает.

– Слушаю!

– Я отдам вам всех моих зверей, – торжественно заявил мистер Грейтест, – а вы...

– Мне нечего дать вам взамен! – с испугом ответил директор.

– Вы ошибаетесь. Есть!

– Что?

– Доминик! Один-единственный Доминик взамен всех животных, включая знаменитую блоху Аделаиду, которая живёт в золотой клетке.

– Как вам сказать... – заколебался директор.

Ему показалось, что такой случай упускать нельзя. За одного Доминика, происхождение которого весьма и весьма сомнительно, он получит множество разных редких животных. Это было бы выгодно не только ему, директору, но и всему городу, всем его жителям, детям, школьникам...

– Ни в коем случае не говорите «нет»! – зашептал ему на ухо секретарь. – Ни в коем случае не говорите «нет»!

– Ну как? – загремел мистер Грейтест.

– Я согласен, – выдавил из себя с глубоким вздохом директор.

– Немедленно составьте договор, – приказал Грейтест секретарю.

Секретарь достал из чёрного портфеля несколько листов бумаги, что-то на них нацарапал, дал подписать сперва мистеру Грейтесту, потом директору.

– Всё в порядке! – заявил мистер Грейтест, когда документ был подписан. – Поздравляю вас!

– Я тоже вас поздравляю: вы стали хозяином Доминика!

– Сегодня лучший день моей жизни, – заявил мистер Грейтест и, отворив калитку, вошёл к Доминику. – Теперь ты мой! – сказал он, похлопывая Доминика по хоботу.

Доминик был, казалось, не очень доволен. Кое-что он понял – с пятое на десятое. Сам он никогда в жизни торговлей не занимался и не очень-то представлял себе, что значит подобная сделка. Впрочем, Грейтест ему не понравился. Ему редко кто-нибудь не нравился, Доминик любил людей и относился к ним дружески. На этот раз, однако, всё было как-то по-другому.

– Что это за тип? – спросил он у Пини, который как раз в этот момент появился в зоопарке.

– Понятия не имею, – шёпотом ответил Пиня. – Сейчас узнаю.

Пиня подошёл к директору.

– Здравствуйте! – сказал Пиня.

– Здравствуй, Пиня, – сказал, смутившись, директор.

– Так это и есть Пиня? – осведомился мистер Грейтест.

– Да, я Пиня, – подтвердил Пиня. – А вы кто?

– Это мистер Грейтест, новый хозяин Доминика, – объяснил секретарь.

– Что это значит?!

– А это значит, мой мальчик, что была заключена сделка, – объяснил в свою очередь Грейтест, – и теперь я стал хозяином Доминика, точно так же, как его хозяином прежде был ты.

– Правда ли это? – спросил Пиня у директора.

– Да, это правда, – ответил директор и почувствовал себя ужасно неловко.

– Да, но Доминик остаётся здесь?

– О нет, – ответил мистер Грейтест, – я увожу его на свой остров.

– Не может этого быть! – закричал Пиня.

– Ничего не поделаешь. Договор подписан, и я могу делать с Домиником всё, что захочу, – ответил мистер Грейтест.

Пиня расплакался и побежал к Доминику.

– В чём дело? – спросил Доминик.

– Ты продан.

– Кому?

– Вон тому, с сигарой.

– Ну и что из этого?

– Он хочет забрать тебя отсюда.

– Куда?

– На какой-то остров.

– Я с ним не поеду.

– Тебе придётся поехать.

– Почему?

– Подписан договор.

– Какое мне до этого дело? – ответил Доминик и презрительно махнул хвостом. – Почему, собственно, он хочет забрать меня отсюда?

– Потому что ты большой.

– А если б я был маленький, он бы меня не взял?

– Не взял. Он любит только всё большое.

– Ну так он меня не возьмёт. Вот увидишь!

Мистер Грейтест подошёл к Доминику и сказал:

Стоило ему это сказать, как с Домиником начало твориться что-то странное. Как морщится и тает большой воздушный шар, из которого выпустили воздух, так стал уменьшаться Доминик: он таял, таял, таял, пока не сделался таким же, каким был в начале книги.

Мистер Грейтест посмотрел на секретаря, секретарь посмотрел на мистера Грейтеста, потом оба посмотрели на директора и пожали плечами.

– Вот так сделку мы заключили!..

– Забирайте его с собой, мистер Грейтест! – стал было настаивать директор.

– Кого забирать? – спросил вне себя от бешенства Грейтест. – Этого карлика? Это не для меня! Пошли, – обратился он к секретарю, – а то ещё, чего доброго, пароход отплывёт.

Они ушли... Ушёл и директор, ему явно было не по себе после всего, что произошло. К тому же он сильно недоумевал – попробуй-ка разберись в такой истории...

– Видишь, я опять с тобой, – сказал Пине Доминик, когда они остались одни.

– Большое тебе спасибо! – ответил Пиня. – Ты даже не представляешь, как я рад! Послушай-ка, слон, вернёмся теперь домой!..

Пиня наклонился и поднял с земли фарфоровую фигурку. Они шли по аллеям парка, провожаемые недоумевающими взглядами зверей.

Дома Пиня поставил Доминика на старое место среди книг...

Когда книжки перестают рассказывать свои истории, слово берёт Доминик и заводит речь о своих собственных приключениях.

– Этого же нет ни в одной книжке! – твердят книжки и смеются над Домиником.

«Нету, нету»! – передразнивает их Доминик. – Есть одна такая книжка, в которой описаны мои приключения.

И Доминик прав.