355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Людвиг Эрхард » Благосостояние для всех » Текст книги (страница 6)
Благосостояние для всех
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 03:14

Текст книги "Благосостояние для всех"


Автор книги: Людвиг Эрхард


Жанр:

   

Экономика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава IV. Овладение высокой конъюнктурой

Тот, кто смотрел вперед, уже в 1954 году видел намечающийся переход к следующему, пятому периоду в непродолжительной истории рыночного хозяйства. Я имею здесь в виду переход к фазе высокой конъюнктуры. Выдвигалась новая задача, не так легко разрешимая. В первую очередь возникал вопрос эффективного противодействия опасности инфляционного перенакала высокой конъюнктуры.

Разрешение этой задачи оказалось настолько трудным, что многие были склонны видеть одну лишь эту проблематику, забывая о том, какие огромные успехи были достигнуты во всех областях хозяйственной и общественной жизни. С середины 1956 года во все возрастающей мере удалось совладать с угрозой хозяйственной деградации. После заторможения экономического подъема переход к спокойному и постоянному прогрессу можно считать обеспеченным.

Ко второй части этой задачи – совладание с легкой инфляцией цен – мы еще вернемся.

Совершившийся в 1954 году переход к высокой конъюнктуре наглядно виден из индексовых показателей промышленной выработки на этой фазе.

Продукция периода высокой конъюнктуры

1953195419551956
1-ое2-ое1-ое2-ое1-ое2-ое1-ое
полугодиеполугодиеполугодиеполугодие
Вся промышленность145,6161,5162,1181,2187,9206,9206,9
Средства производства167,6178,4193,6215,1242,2261,1274,2
Сырье и полуфабрикаты132,3141,2147,6164,5174,3186. 9188,8
Предметы потребления142,2161,5157,6173,2174,2193,8191,5

1936 = 100, – продукция за рабочий день.

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Из приведенной таблицы явствует, что 1954—1955 годы можно охарактеризовать, как период усиленного роста капиталовложений. В течение этого периода развитие в двух секторах – секторе производства и секторе предметов потребления – шло весьма по-разному. Никто, однако, не станет отрицать, что это было время особенно большого оживления в смысле мероприятий, направленных на расширение производства.

Этот своеобразный экономический подъем поначалу можно было только приветствовать, тем более, что в то время имелись еще неиспользованные резервы рабочей силы (во втором квартале 1954 года было 1,15 млн. безработных). Сознавая взаимосвязь между экспансивной экономической политикой и повышением жизненного стандарта общества, я приветствовал эту экспансию: никакая государственная власть, но и никакая организация профессиональных союзов, не в состоянии что-либо сделать для социального прогресса, если из экономики «взять нечего». Дело в том, конечно, что для того, чтобы можно было распределить какие-либо хозяйственно-социальные блага, необходимо, чтобы эти блага были заранее заготовлены.

Именно в этой первой фазе высокой конъюнктуры попытался я пояснить разницу между развитием конъюнктуры в секторе предметов потребления и в секторе средств производства.

«Естественно, что в связи с приближающейся нехваткой рабочей силы, которую дальновидные люди могли предугадать уже несколько лет тому назад, уже в течение последних двух лет чрезвычайно усилилось стремление к повышению производительности и к рационализации. Однако надолго потребление не смеет отставать. В задачу разумной экономической политики входит забота о том, чтобы по меньшей мере отдельные хозяйственные сектора поочередно могли пользоваться преимуществами высокой конъюнктуры. Однако это невозможно осуществить вполне параллельно для обоих секторов: у одного из них всегда непременно будет известное преимущество перед другим на каком-либо данном отрезке времени»[55].

Об оживлении роста продукции убедительно свидетельствует таблица, характеризующая развитие экономики в сравнении с соответствующим отрезком времени в предыдущем году.

Рост промышленной продукции

Изменение в сравнении с соответствующим месяцем прошлого года (в процентах)


1953195419551956
Январь+ 4,0+ 11,0+ 17,4+ 13,2
Февраль+ 7,3+ 10,2+ 16,7+ 8,1
Март+ 10,7+ 8,4+15,8+ 10,1
Апрель+ 12,0+ 9,7+14,9+12,4
Май+ 11,1+13,8+15,8+11,0
Июнь+ 10,9+ 12,1+ 16,2+ 6,0
Июль+ 14,7+ 9,3+ 15,2+ 8,6
Август+ 10,9+ 11,1+15,4+ 7,4
Сентябрь+ 11,1+ 11,7+14,8+ 6,2
Октябрь+ 9,3+ 12,0+13,7+ 4,5
Ноябрь+ 9,2+ 12,5+14,5+ 4,6
Декабрь+ 13,8+ 13,3+ 12,2+ 3,2

(Источник: Сообщение федерального министерства народного хозяйства)

В середине 1954 года по существу нельзя было уже сомневаться в том, что нам предстоит пройти продолжительный период высокой конъюнктуры. Ожидания эти основывались, в первую очередь, на увеличении заказов. Объем полученных всей промышленностью заказов в первом полугодии 1954 года превысил объем их в первой половине 1953 года на 23,6%, а в области заготовки сырья даже на 33,3% и в промышленности по производству средств производства на 27,8%, в то время как в области производства предметов потребления можно было наблюдать прирост лишь на 6,6%.

Во втором полугодии 1954 года мы приблизились к полной занятости, которая со времени кризиса тридцатых годов представлялась политикам и экономистам-теоретикам своего рода идеалом. В 1954 году в течение пяти месяцев – от июня до ноября – число безработных впервые было ниже одного миллиона. Год спустя – 30 сентября 1955 года – было статистически установлено, что число безработных было ниже 500 000 (при почти 18 миллионах занятых). Это перестало быть экономической проблемой. Таким образом, во многих районах страны и отраслях экономики была достигнута «полная» занятость.

Эта констатация еще усиляется данными 1956 года: в сентябре количество безработных снизилось до 411 100, а число работающих возросло до 18,1 миллиона. Таким образом, в течение одного года 800 000 человек нашли себе новые заработки, причем лишь десятая часть их пришла из числа безработных, которых, отрадным образом, стало значительно меньше. Следовало бы полагать, что этот успех должен был бы найти признание даже в рядах противников моей экономической политики. В прилагаемой таблице, дающей обзор положения, начиная с 1948 года, все сказанное выше выступает еще более наглядно.

Занятость и безработица (в тысячах человек)

РаботающиеБезработныеВсего
30. 6.4813 46845113 919
30. 9.4813 46378414 247
30. 9.4913 6041 31414 918
30. 9.5014 2961 27215 567
30. 9.5114 8851 23516 120
30. 9.5215 4561 05116 707
30. 9.5316 04494116 986
30. 9.5416 83182317 653
30. 9.5517 80749518 302
30. 9.5618 61041119 021
30. 9.5719 00336719 370

(федерального министерства народного хозяйства)

Это развитие рабочего рынка характеризуется тем, что работу нашло значительно большее число людей, чем имелось безработных, согласно статистическим данным. За последние семь лет число безработных сократилось на 900 000, в то время, как число работающих возросло на пять миллионов человек. Осенью 1956 года число безработных составляло всего 2,2% общего числа трудящихся (мужчины – 1,4, женщины – 3,6%).

Охота на людей

Как уже отмечалось, эта непривычная для Германии проблематика, вытекающая из так называемой полной занятости, неподобающим образом отодвигала нередко на задний план осознание достигнутого. В силу этого я нашел уместным установить следующее 8 сентября 1955 года:

«У того, кто прислушивается к разговорам в стране, может подчас даже создаться впечатление, что вместе с полной занятостью, с высоким уровнем производства и возрастающим потреблением нас настигла какая-то беда, и что соответственно этому теперь следует приложить старания к тому, чтобы снизить снова народнохозяйственную продуктивность. Здравые человеческий рассудок восстает против такого положения. Он не может согласиться с тем, что то, что идет на пользу каждого, в общем народнохозяйственном плане является вредным и опасным»[59].

Беспомощность перед лицом этой новой ситуации привела постепенно к тому, что заинтересованные стали себе уяснять бессмысленность такой установки. Вначале некоторые полагали, что они смогут избежать последствий изменившегося положения на рабочем рынке путем переманивания к себе рабочей силы с других предприятий. Обращение к подобному неблаговидному приему стало угрожать возможности проводить какую бы то ни было здоровую политику в области заработной платы. Об этом надо было заявить откровенно и во всеуслышание:

«Мне заявили со стороны профсоюзов: посмотрите, что творится на рабочем рынке, и скажите после этого сами, можем ли мы вообще еще вести ответственную политику по линии заработной платы, когда вербовщики от промышленности рыщут по всей стране, чтобы переманить рабочую силу с одного предприятия на другое? Я ни в коем случае не выступаю против свободы выбора профессии или против свободы выбора рабочим своего места работы. Однако то, что происходит, я никак не могу охарактеризовать иначе, как охоту на людей со стороны ловцов, занимающихся торговлей живым товаром.

Эти явления нужно порицать не только с экономической точки зрения; они заслуживают морального и общественного осуждения»[63].

Нет такого аргумента, который мог бы оправдать использование подобных приемов.

Недостаток рабочей силы все более вырисовывался в качестве серьезнейшей проблемы, стоящей перед народным хозяйством:

«Наилучшее решение вопроса, которое одновременно вызовет также благоприятные последствия как в экономической, так и в социальной области, заключается в увеличении продуктивности хозяйства. Следовательно, нам надлежит использовать все открывающиеся перед нами возможности рационализации. Мы должны применить все средства, ведущие к повышению производительности, чтобы качеством преодолеть недостающее нам количество, то есть компенсировать имеющийся у нас количественный недохват повышением эффективности труда человека»[38].

Сколь бы мне, как министру народного хозяйства, ни приходилось беспокоиться о том, чтобы резкое развитие в области средств производства не привело к явлениям, нарушающим равновесие хозяйственной жизни, – я все же неустанно указываю на то, насколько необходимо и благотворно стремление к повышению производительности, сколь важно добиться повышения производительности при помощи рационализации и повысить эффективность труда. Я неоднократно повторял, что в условиях полной занятости предпринимательские капиталовложения бесспорно послужат интересам рабочих.

Если я, тем не менее, в течение этих месяцев чувствовал себя обязанным несколько скептически высказаться по поводу конъюнктурной горячки в инвестиционном секторе, то это лишь потому, что на данном участке можно было все чаще и чаще наблюдать признаки невнимания и пренебрежения по отношению к существующим экономическим возможностям. 15 ноября 1955 года я поэтому заявил:

«Размер капиталовложений, которые теперь достигают 27 процентов валовой национальной продукции, достаточно наглядно показывает, что наши хозяйственники во время осознали возникающую перед ними проблему нехватки рабочей силы. Однако, теперь они должны также убедиться в том, что дальнейшее увеличение капиталовложений, перенапрягающее работоспособность соответствующих отраслей промышленности, и, следовательно, ведущее к перенакалу экономической конъюнктуры, не может быть пригодным средством в политике использования благоприятной конъюнктуры. Как в области потребления, так и в области производства средств производства следует придерживаться принципа хозяйственности»[67].

Действительно, капиталовложения в 1955 году достигли внушительного размера, который отражается не только в цифрах, характеризующих производство, но и в удельном весе капиталовложений в национальной продукции:

Использование национальной продукции в процентах

193619491950195219541955
Частное потребл.60,565,263,856,156,156,1
Государств. потребл.20,818,316,317,916,515,4
Капиталовложение и вывоз капиталовл. за границу18,716,519,926,027,428,5
100100100100100100

В ценах 1936 года

Частное потребл.60,561,760,658,159,259,4
Государств, потребл.20,822,019,119,317,416,2
Капиталовложение и вывоз капиталовл. за границу18,716,320,322,623,424,4
100100100100100100

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Согласно приблизительным оценкам Банка немецких земель, в 1956 году частное потребление повысилось примерно на 8 процентов, для капиталовложения – брутто почти на 6%, в то время как государственное потребление осталось неизменным. В 1956 году общая валовая национальная продукция увеличилась на 7,1%. Все эти данные приводятся без учета изменения цен.

Если из общей суммы капиталовложений вычесть инвестиции в промышленные установки, то за последние годы можно наблюдать следующее развитие:

В миллионах марок

1952 г.1953 г.1954 г.1955 г.
В ценах соответствующего года24680277353063038100
В ценах 1936 года10 94212 56614 07816 791

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Повышение заработной платы рабочих и служащих

Убедительная картина высокой конъюнктуры, которую дают вышеприведенные данные, находит свое отражение в эволюции доходов всех участников хозяйственного процесса, да и вообще всех слоев населения. Часовая оплата промышленных рабочих, которая в 1953 году в сравнении с предыдущим годом возросла на 4,6, а в 1954 году на 2,9%, – в 1955 году значительно повысилась, а именно на 6,8%. В 1956 году эта тенденция продолжала развиваться даже в усиленной степени и в первых трех кварталах этого года зарплата повысилась, в сравнении с соответствующими кварталами предыдущего года, на 8, 5, 8, 9 и 8,4%, хотя рост производительности не поспевал за повышением доходов трудящихся.

Значительный рост заработной платы привел к тому, что, согласно статистическим данным Банка немецких земель, плата рабочим и служащим с учетом налоговых и прочих вычетов, повысилась с 54,1 млрд. немецких марок в 1954 году, до 60,9 млрд. немецких марок в 1955 году. Такое повышение – почти на 7 млрд. марок – значительно превзошло темпы роста в предыдущие годы. 1956 год, согласно предварительным подсчетам Банка немецких земель, показывает повышение почти на 12%, и сумма, выплаченная трудящимся, достигла 67,9 миллиарда немецких марок. Параллельно с этим произошло повышение сумм, выплаченных в качестве пенсий и вспомоществований (с учетом налоговых вычетов), с 17,7 млрд. немецких марок в 1954 году, до 19,6 млрд. марок в 1955 году. И в этой области в 1956 году оказалось возможным еще более значительное повышение на 12% (по сравн. с предыдущим годом), в результате чего общая сумма пенсий и вспомоществований возросла до 22,0 млрд. немецких марок. Общий доход народных масс увеличился, таким образом, с 71,8 млрд. немецких марок в 1954 году до 80,6 млрд. марок в 1955 году. Этот рост с несомненной наглядностью свидетельствует о том, насколько улучшились условия жизни широких масс. В 1956 году, опять же по предварительным подсчетам Банка немецких земель, доход народных масс достиг суммы в 89,9 млрд. немецких марок и, таким образом, вдвое превысил соответствующую сумму в 1950 году.

Рост дохода народных масс, млрд. Н.М.

ГодыВаловая зарплата рабочих и служащихВычеты Чистый заработок (1/3)Пенсии и вспомоществованияДоход народных масс (4+5)
ВсегоНа каждого работающего, Н.М.
123456
195039,32 8395,334,011,445,4
195253,53 5608,445,115,060,1
195463,83 9229,754,117,771,8
195572,24 19311,260,919,680,6
1956 *)80,84 47312,967,922,089,9
Изменения в сравнении с предыдущим годом (в процентах)
1955+ 13,1+ 6,9+ 16,1+ 12,6+ 11,0+ 12,2
1956 1-й кв.+ 14,9+ 8,6+ 16,8+ 14,6+ 10,5+ 13,4
2-й кв.+ 12,8+ 6,8+ 18,2+ 11,8+ 16,4+ 12,9
3-й кв.+ 10,7+ 5,5+ 15,0+ 9,9+ 13,3+ 10,6
4-й кв. *)+ 10,3+ 5,9+ 11,9+ 9,9+ 9,4+ 9,8

*) Предварительные данные.

(Источник: Банк немецких земель)

Это благоприятное развитие, равно как и осуществление намерения федерального правительства содействовать и дальше увеличению дохода народа, может продолжаться, понятно, лишь в условиях расцвета народного хозяйства.

Общий рост благосостояния становится особенно наглядным, если привести цифры, показывающие долю народного дохода на душу населения и выразить эти данные в ценах 1936 года.

Народный доход в пересчете на душу населения и в ценах 1936 года

193619491950195219541955
В рейхсмарках и немецких марках992836939108612301350
1936 = 1001008495109124136
1949 = 100-100112130147161

(Источник: Федеральное статистическое бюро)

Быстрая реакция населения в области накопления сбережений

Между тем, за эти годы удалось также и не только преодолеть последствия войны, но, учитывая достижения 1956 года, превысить уровень последних предвоенных лет на 45 процентов, а по сравнению с 1949 годом, добиться повышения его на 70 процентов. Эти цифры говорят объективному наблюдателю об успехе социального рыночного хозяйства больше, чем пространные комментарии.

Среди экономических факторов, создающих высокую конъюнктуру, но которые, в свою очередь, подвержены обратному воздействию соответствующей конъюнктуры, следует особо указать эволюцию сбережений. Начало высокой конъюнктуры совпадает с чрезвычайно большим стремлением к накоплению сбережений. Поэтому 1954 год можно с полным основанием назвать не только годом капиталовложений, но и годом сбережений. Это совпадение наблюдалось и в следующем – 1955 году. Положение изменилось лишь в 1956 году. Наличная сумма вкладов по сбережениям возросла с начала 1954 года до начала 1955 года с 11,24 млрд. немецких марок до 16,72 млрд. немецких марок, а к началу 1956 года увеличилась еще почти на 4 млрд. марок, то есть составила сумму в 20,67 млрд. немецких марок. Вклады в жилищно-строительные сберкассы, естественно, на более низком уровне, показывают такое же благоприятное развитие.

Столь высокая готовность отдавать свои деньги на сбережение играла в то время немалую роль в качестве стабилизирующего фактора, в то время как последующее ослабление интереса к сбережениям дает все же повод к некоторому беспокойству. Уже упомянутая сумма сбережений в 20,67 млрд. немецких марок повысилась с января 1956 года по ноябрь того же года лишь до 22 495 млрд. марок, что говорит о сравнительно незначительном приросте. Можно отметить с удовлетворением, что в самое последнее время наметился явный поворот к лучшему: к концу 1956 года сумма сбережений достигла 23 374 млн. немецких марок.

Рост добровольных вкладов для накопления сбережений со времени проведения валютной реформы показывает, к каким достижениям приводит вера населения в устойчивость валюты.

Наконец, начальная фаза высокой конъюнктуры была ознаменована еще одним важным событием. С выходом так называемого закона о поощрении рынка капиталов был открыт путь к тому, чтобы снова вернуть этому рынку ту функцию, которую ему надлежит выполнять в рыночном хозяйстве. Начиная с этого момента (31 декабря 1954 года) на рынке капиталов размер процентов и рентабельность разного рода процентных бумаг и иных ценностей стали снова взаимно согласовываться по правилам рыночного хозяйства, Вызванная этим одновременно тенденция к снижению процентов была, правда, временно прервана вследствие проведения мероприятий кредитной политики, продиктованных обстоятельствами конъюнктурного развития. Однако, можно тем не менее высказать предположение, что этот добрый почин не исчез навсегда. Улучшение положения на рынке капиталов вместе с накоплением сбережений по вкладам и по страхованию дают возможность удовлетворять во все возрастающей мере высокие запросы на капиталовложения, поскольку такие запросы вообще обращены к рынку капиталов. Этот обзор создавшегося благоприятного и выгодного положения на рынке капиталов показывает, что имеются основания ожидать в скором будущем возрождения рынка акций.

Особенно явственно отразилась высокая конъюнктура в области нашей внешней торговли. Как 1954, так и 1955 годы ознаменовались сильным ростом объема внешней торговли, причем более оживленный импорт в 1955 году вдвое сократил активное сальдо торгового баланса предыдущего года В 1956 году, при неожиданно резком увеличении как импорта, так и экспорта, произошел новый поворот в этом развитии, в том смысле, что в торговом балансе вновь значительно повысилось активное сальдо. Стимулом к увеличению вывоза послужило некоторое послабление в немецком инвестиционном секторе в связи с чем какая-то доля производственной мощности промышленности высвободилась для работы над заготовлением поставок за границу. Нет сомнения в том, что это развитие пошло бы еще дальше, если бы федеральное министерство народного хозяйства не проводило в то время политику последовательного облегчения ввоза. Положение Германии на мировом рынке значительно укрепилось. По достижениям в области внешней торговли Германия оказалась на третьем месте после США и Великобритании.

Эти данные, характеризующие экономические успехи, можно было бы безоговорочно признать удовлетворительным, если одновременно оказалось бы возможным сохранить полностью устойчивость цен. Этот идеал, как показывает опыт, как раз на данном конъюнктурном этапе недостижим или, во всяком случае, осуществим с большим трудом. Правда, надо признать, что бурное развитие экспорта и спроса внутри страны сопровождалось сравнительно незначительным ростом цен. Во всяком случае, не было и нет оснований драматизировать события. Сильного роста цен можно было опасаться с тем большим основанием, что в период этой высокой конъюнктуры заказы постоянно превышали возможности производства. Что же касается экспорта, то это положение не изменилось и до сих пор.

Цены, до второй половины 1954 года, бывшие устойчивыми, стали впоследствии слегка подниматься. В течение двух предыдущих лет себестоимость промышленной продукции еще имела тенденцию к понижению; она снизилась (если принять цены 1950 года за 100) с 121 до 116, и этот наиболее низкий уровень сохранился до сентября 1954 г. В феврале 1956 года вновь был достигнут уровень 1952 года; он колебался затем до сентября этого года между 120 и 121. Лишь осенью 1956 года произошло новое повышение: так, в ноябре 1956 года уровень цен повысился на 2,9% в сравнении с ноябрем 1955 года и на 5,1% в сравнении с ноябрем 1954 года.

Себестоимость сельскохозяйственных продуктов начала повышаться несколько раньше, причем по своим масштабам это повышение было более интенсивным. Индекс 1953-54 хозяйственного года (с июля по июнь) показывает 112% по отношению к 1950 году, а в следующем хозяйственном году – 116%. В 1955-56 году индекс повышается до 123%, а в первом полугодии 1956 года достигает даже 135%. Впоследствии он, правда, снова понизился. В декабре 1 954 1955 и 1956 годов индекс соответственно поднялся с 114 до 123, а затем до 126.

Принимая во внимание это колебание цен в течение последних двух-трех лет, можно считать, что эволюция индекса стоимости жизни была сравнительно спокойной. В 1954 году этот индекс оставался в среднем на уровне 1953 года (т. е. 108% по отношению к 1950 году), повысился в 1955 году до 110% и колеблется с января 1956 года между 112 и 114%. Таким образом, в 1955 году, по сравнению с предыдущим годом произошло повышение стоимости жизни (для средней потребительской группы) на 1.8%. К концу же 1956 года общий индекс, правда, был на 1,7% выше, чем в соответствующее время прошлого года, и превысил уровень конца 1954 года на 3,6%. Картину развития этих важнейших, с народнохозяйственной точки зрения, цен дает таблица №3 приложения.

В этой области федеративная республика может, как это видно из приведенной ниже таблицы, вполне выдержать сравнение с другими странами. Тем не менее я чувствовал себя обязанным постоянно выступать с предупреждениями и бороться с нездоровыми явлениями.

Индекс стоимости жизни в разных странах 1949/1951 = 100

Страны195319541955Три квартала 1956
Западная Германия103103105108
Бельгия106108107110
США109109109111
Франция126126127129
Дания *)115116121128 *)
Швеция120122125132
Великобритания120122128132
Норвегия *)129135136142 *)

•) 1950 = 100

(Источник: Статистика Банка немецких земель и Федерального статистического бюро)

Основное требование: устойчивость цен

Тот факт, что покупательная способность и у нас слегка понизилась, относится к теневым сторонам высокой конъюнктуры. Поэтому я неоднократно указывал на то. что в перспективном плане никакой экономический прогресс, как бы велик он ни был, не может оправдать даже кажущееся первоначально безобидным ослабление валюты:

«Конъюнктурный вопрос ставится не в порядке альтернативы: должны ли цены оставаться устойчивыми или же в известных случаях допустимо их повышение? Уровень цен должен быть сохранен при всех обстоятельствах. Вопрос заключается лишь в том, какими средствами мы можем это обеспечить»[70].

Я категорически отрицаю также, что усиленное расширение производства естественно и закономерно должно быть связано со всеобщим повышением цен. Напротив, в интересах всего, получающего доходы и накопляющего сбережения населения, нужно стремиться к возрастающему и все более распространяющемуся благосостоянию, при одновременном сохранении устойчивости цен:

«Пусть многие иначе интерпретируют опыт прошлого. Я, во всяком случае, не вижу повода к отказу от моих усилий создать при помощи ответственной денежной, кредитной и валютной политики и упорядоченной хозяйственной и финансовой политики предпосылки для того, чтобы дальнейшее расширение производства могло бы осуществляться на основе устойчивых цен»[64].

Наконец, в течение имевших решающее значение недель и месяцев мне приходилось снова и снова выступать против тех, кто думал и заявлял, что:

«лишь путем постоянного, хотя бы даже только незначительного, ослабления валюты можно вызвать к жизни те импульсы, которые надолго обеспечивают возможность экспансивного развития хозяйства. После того, как за последние десять лет жизнь опровергла, теоретически и практически, не одну ложную идеологию и не один догмат, наступила, мне кажется, пора, когда надлежит разрушить и эту последнюю и, может быть, даже самую опасную иллюзию»[64].

Если все мои мероприятия исходили из желания задержать постольку развитие конъюнктуры, поскольку вызванное ею искушение нарушить устойчивость валюты внушало все большие опасения, то не могло быть, однако, и речи о том, что я этим якобы отрекся от принципов и цели стремящегося к расширению хозяйства. Как раз в связи с необходимостью найти здесь правильную пропорцию в интересах дальнейшего непрестанного развития подъема, одно из моих высказанных в этом направлении заявлений заслуживает того, чтобы быть воспроизведенным здесь:

«Вряд ли можно приписать мне репутацию человека, для которого ограничительная политика является самоцелью. Так же трудно предположить, что я могу признать стоящим труда делом насильственное снижение благоприятной конъюнктуры. Нет, ни в коем случае, ибо секрет успеха нашей экономической политики ведь именно в том и заключается, что мы никогда не отступали перед трудностями, но всегда искали и находили решения в динамическом порыве вперед, в расширении хозяйственных возможностей. Мы не намерены изменять этому принципу и в дальнейшем, хотя не следует закрывать глаза на то, – и это стало ясным отнюдь не только сегодня, – что некоторые „узкие места“ становятся все более явными»[63].

Непопулярные истины

Исходя из этой принципиальной установки, были приняты разнообразные меры, чтобы обуздать и направить по определенному руслу высокую конъюнктуру. Эти мероприятия должны были воздействовать как раз на те факторы, которые создавали помехи или вызывали новые опасности. В качестве примера таких мероприятий можно указать на разнообразные воздействия психологического характера, в основу которых было заложено убеждение, что подлинные опасности вытекают не столько из фактов, сколько, главным образом, из несоблюдения экономически допустимых пределов – повышения заработной платы рабочими и служащими и повышения цен предпринимателями. Мой исходный тезис, разумеется, гласил всегда: сохранение устойчивости валюты.

В течение этих месяцев я неустанно провозглашал непопулярную истину, что, вопреки всякому отрицанию этого и несмотря на все тактические маневры, заработная плата и цены находятся в неразрывной связи.

«Если заработная плата начнет повышаться хотя бы лишь в одной отрасли народного хозяйства, то это произойдет и в других. Из этого следует, что невозможно, а, следовательно, и недопустимо, чтобы в одной отрасли хозяйства зарплата была повышена на некую величину Х, когда в других отраслях имеется возможность повысить зарплату в лучшем случае лишь на 1/2 X или даже только на 1/4 Х, если не прибегать к повышению цен. Было бы безответственно дать вольный ход повышению той цены какого-либо продукта, по которой оказывается возможным производить этот продукт уже в настоящее время. Столь же безответственным является и исходящее из ложно понимаемого предпринимательского духа желание использовать без остатка возможности, предоставляемые конъюнктурой. При настоящем положении дел такая политика побудила бы, естественно, всех следовать плохому примеру. А это означало бы положить начало инфляционной тенденции, пресечение которой в самом ее начале является нашим долгом»[62].

Такого рода соображения побудили меня в эти бурные месяцы к энергичным выступлениям против всякого повышения цен, которого как-то можно было бы избежать, – будь то в промышленности или в сельском хозяйстве, и это несмотря на разного рода сопротивление и скептическое отношение многих. Я старался противодействовать всякому повышению заработной платы, если оно не могло найти своего оправдания в увеличении экономической продуктивности. С другой стороны, повышение заработной платы оказалось таким образом санкционированным в довольно широких пределах, поскольку в деле повышения продуктивности были зарегистрированы значительные успехи.

В течение 1955 года, пожалуй, еще можно было говорить о соответствии между повышением заработной платы и успехами в деле повышения продуктивности. Однако в 1956 году уже нельзя было отрицать возникшего несоответствия между увеличением дохода широких народных масс и повышением продуктивности. Заработная плата рабочих и служащих (без вычетов), повысилась в 1956 году, согласно официальным данным, почти на 7%, валовой доход лиц, работающих не самостоятельно, возрос на 11,9%, в то время как производительность промышленности в 1956 году повысилась лишь на 4% (при исчислении продукции за один рабочий час) или только на 1,4% (при исчислении продукции на одного работающего). Никто не может ссылаться на то, что, идя на повышение заработной платы, он якобы не предвидел последствий, ибо я буквально изъездил всю страну, чтобы разъяснить эти элементарные истины даже самым простодушным людям.

Ответственность за цены

Надо сказать, что как раз именно в этой фазе экономического развития нельзя не заметить взаимосвязи, существующей между повышением цен и тем фактом, что рост дохода широких народных масс, превышает достигнутое в области повышения продуктивности, т. е. превышает то, что вообще может дать народное хозяйство. Неизбежные последствия можно предвидеть почти с точностью до одного процента. Нельзя и не следует освободить от ответственности за повышение цен, за это легкое понижение покупательной способности населения, тех, кто соучаствовал в этом развитии. Ответственность лежит как на предпринимателях и рабочих, так и на правительстве и парламентариях, которые устанавливают государством гарантированные цены или определяют размеры доходов. Повторяю еще раз: у меня нет никаких возражений против изменений к лучшему, пока они не выходят из рамок экономических возможностей. Такие улучшения даже желательны, ибо они соответствуют принципам социального рыночного хозяйства.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю