Текст книги "По Южной Индии"

Автор книги: Людмила Шапошникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

В марте наступил рамазан – месяц поста. Конечно, для таких мусульман, как рикша Али, рамазан длится круглый год. А кто ест нормально, действительно постится целый месяц. Постится и молится. В Хайдарабаде у меня были хорошие друзья – мусульмане. У них восемь детей. И дети тоже постились. Особенно усердствовала девятилетняя Чоти. Она не ела целый день, а ночью пила чай и совершала намаз. Родители, правда, не заставляли ее так строго соблюдать пост. Но Чоти была очень самостоятельным человеком и поступала по собственному разумению. Она очень похудела, и под глазами легли синяки.

– Чоти, – спросила я ее, – зачем ты это делаешь? Ты ничего не ешь и плохо спишь. Так ведь можно умереть. Чоти снисходительно посмотрела на меня.

– Так угодно Аллаху. Даже если я умру, то, значит, так хочет Аллах.

– Ну, а ты-то сама чего-нибудь хочешь?

– Есть хочу, – смущенно шепотом сказала Чоти.

– Ну поешь. Я уверена, Аллах на тебя не разгневается.

– Нельзя. Вот кончится пост, тогда…

Пост кончился в пятницу, 10 апреля. Пришел Рамазан-ид (праздник рамазана), или Ид-уль-фитр.

В этот день с утра мусульмане совершали праздничный намаз. Мечети были переполнены. Самым оживленным местом была «Мекка-масджид». С восьми часов утра сюда потекли толпы правоверных. Шли целыми семьями. Седобородые дедушки в высоких фесках, отцы семейств в свежих белых ширвани, мальчишки всех возрастов. Детей одели в праздничные цветные ширвани, на некоторых были фески. Они вели себя солидно, как взрослые. Им предстояло совершить в это утро важное дело.

У ворот мечети выстроился бесконечный ряд велосипедов, Запаренные рикши привозили все новых и новых людей. Рикши густым потоком заполняли широкую улицу Осман-базара, ведущую к «Чар-минару» и Соборной мечети. Автомобили с трудом лавировали в этом потоке. Сотни нищих толпились у каменных стен «Мекка-масджид». «Во имя Аллаха всемогущего и справедливого», – гнусаво тянули они. Правоверные раскошеливались. Сегодня нельзя отказывать в милостыне. В толпе сновали ловкие торговые агенты. Они вручали поздравительные карточки. На сером квадрате плотной бумаги было написано на урду «ид мубарак» («поздравляем с праздником»), а дальше по-английски: «Покупайте чернила марки „Орел“». Аллах в эту пятницу неплохо поработал для фирмы «Орел». А правоверные все прибывают и прибывают. Во дворе мечети натянули шамиану [9]9
  Шамиана – большой тент.


[Закрыть]. Здание мечети не может вместить всех желающих. У входа в мечеть люди разуваются. Таков закон. Вдоль стены выстраиваются тысячи пар обуви. Здесь и гордые, расшитые золотом туфли с загнутыми носами, и скромные на ремешках местные «чапали», рядом с модными европейскими ботинками примостились видавшие виды стоптанные тапочки, щегольские теннисные туфли стоят вперемежкy с разбитыми грубыми башмаками. Обувь всех размеров и сортов. И каждая пара свидетельствует о своем хозяине. Некоторые, боясь растерять туфли, перевязывают их веревочкой или носовым платком. Целые семейные связки. И немудрено, пойди потом поищи свои башмаки среди тысяч других. В мечеть собралось более десяти тысяч человек.

В девять часов начался намаз. Передо мной было море голов: фески, тюрбаны, молитвенные шапочки, просто носовые платки. «Во имя Аллаха всемогущего…» Фески, тюрбаны, шапочки, носовые платки исчезли, и по рядам засверкали босые пятки. Правоверные пали ниц. Потом снова фески и тюрбаны и снова пятки. И так много раз подряд. Все это походило на какие-то однообразные гимнастические упражнения. И только голос муллы, читавший молитву, напоминал о том, чем в действительности занимались эти люди. После намаза у стены, где стояла обувь, началось настоящее столпотворение. Все спешили домой, но без башмаков уходить не хотели. Дома многих ждал праздничный обед, и можно было, наконец, как следует поесть после поста. В этот день там, где могли, ели много и вкусно. Гостей угощали сладкими, специально приготовленными к празднику блюдами. А вечером, как и каждый праздник, рвались ракеты и трещали бенгальские огни.

Проходят праздники. Их сменяют будни. Для большинства горожан они наполнены трудом, заботами и беспокойством о будущем. Многие из них не уверены в завтрашнем дне. А если человек не уверен в себе и своем будущем, ему остается надеяться на Аллаха. «Нет бога, кроме Аллаха» – этот призыв звучит в городе каждый день. Люди идут в мечеть и становятся на молитву. Может быть, Аллах их все-таки услышит? Вдруг он услышит призывы и пошлет безработному работу, нищему кусок хлеба, Али собственную велорикшу, отцу многочисленного семейства даст деньги на образование детей, исцелит тяжелобольную мать Чоти… Так думают люди, надеются и верят.

ХАФИЗ СКАЗАЛ… АСТРОЛОГИ

Мой знакомый господин Хасан работает в библиотеке музея Салар Джанга. Однажды он наткнулся на старинную персидскую рукопись. На первый взгляд в рукописи ничего особенного не было. Но внимание Хасана привлекла странная таблица. В ней буквы арабского алфавита были расположены в необычной последовательности, а некоторые повторялись по нескольку раз. Хасан заинтересовался рукописью и выяснил следующее. Ее автор, живший несколько сот лет тому назад, был прекрасным знатоком поэзии Хафиза и, очевидно, неплохим математиком. Потрудившись многие годы, он установил некую закономерность, связывающую собой первые строчки всех газелей Хафиза. Результатом этого своеобразного труда явилась поразившая Хасана таблица. Начав с любой буквы по ходу солнца, отсчитывалась каждая девятая, до тех пор пока число букв не исчерпывалось. Из этих девятых букв складывались слова, а из слов – фразы. И каждая фраза обязательно оказывалась первой строкой какой-нибудь газели Хафиза. Это была действительно поразительная таблица. Человек, сделавший ее, обладал удивительной трудоспособностью. Но его характеризовало не только это. Человек был одержим религиозным фанатизмом, и он решил, что в его таблице кроется нечто мистическое: стихами Хафиза с людьми говорит сам Аллах. У Аллаха можно было спросить что угодно. Стоит только совершить молитву и ткнуть пальцем в любую букву – и получишь ответ. Надо сказать, что первые строки газелей Хафиза часто носят общий и неконкретный характер. Поэтому их можно приспособить к любому вопросу.

Хасан вернулся домой и рассказал о чудесной таблице. Вскоре многие в городе узнали о ней. И хотя времена средневековья прошли, некоторые всерьез поверили автору старинной рукописи. Однажды к Хасану пришел бизнесмен.

– Я слышал о твоем Хафизе, – сказал он. – Мне нужен его совет.

Бизнесмен открыл новый магазин. В нем было все, что нужно женщине: украшения, духи, пуговицы, дорогие безделушки, красивая посуда. Но он не знал, как назвать магазин. В городе был объявлен конкурс. Собралась конкурсная комиссия, разобрала предложения и пришла к выводу, что магазин должен быть назван «Она». Но хозяину «Она» не поправилось. И тогда он вспомнил о Хафизе. «Будет так, как скажет Хафиз», – решил бизнесмен. А Хафиз сказал: «Не всегда советы друзей бывают разумны». Бизнесмен ушел, а через несколько дней на магазине на Абид-роуд появилась вывеска: «Дом принцессы».

Я знаю в Хайдарабаде профессора, преподававшего естественные науки. Он отказался от выгодного предложения одного из зарубежных университетов, так как Хафиз сказал, что дальняя дорога ему не благоприятствует. Люди верят. И не только Аллаху и Хафизу, но и астрологам и гадальщикам.

Профессия астролога в городе весьма распространенная и уважаемая. Я знала, что в средние века астрологи предсказывали по звездам судьбы людей. Но то, что это вымирающее племя шарлатанов продолжает существовать в современной Индии, для меня было новостью. Но тем не менее это так.

На углу улицы сидит человек. На нем хитро закрученный тюрбан, длинная седая борода спускается на грудь. Перед человеком разложены книги, рисунки созвездий, знаки зодиака и какие-то непонятные мне письмена. Это уличный астролог. Недостатка в клиентах он не ощущает. Он сразу определяет, под какой звездой вы родились и благоприятствуют звезды вашей судьбе или нет. Астролог смело предсказывает, что вас ожидает в будущем и какой смертью вы умрете. «Судьбу каждого человека, – гнусаво тянет старик, – Аллах начертал на небе. Звезды неизменны и вечны. От предначертанной Аллахом судьбы никому не уйти». Астролога слушают внимательно две женщины. Они сидят на корточках и стараются понять, что написано в книге. Там ведь начертана их судьба. Затем подходит мужчина. Он держит за руку девочку лет пяти и хочет узнать, будет она счастлива или нет. Серебряные монеты звонко падают в кружку, стоящую у ног астролога.

Если вы не хотите сидеть перед уличным астрологом или дожидаться в приемной более удачливого его коллеги, можно купить книгу и самому выяснить свои звезды и свою судьбу. Литература по астрологии довольно обширна. Не хотите копаться во множестве непонятных книг? Вас никто не заставляет это делать. Вашу судьбу и характер уже описали и отдельной книжке. Отдайте за нее рупию – и вы все узнаете. Что, слишком дорого? О Аллах милостивый, вам продают вашу судьбу, а просят только одну рупию.

Целая серия брошюр в цветных обложках лежит на прилавках книжных магазинов: «Что предсказывают звезды родившимся в апреле», в июле, в январе… и так для каждого месяца. Не думайте, что, не купив книгу, вы сможете заглянуть в нее. Вам это не удастся. Она зашита с двух сторон. Платите рупию, и все будет в порядке.

Но судьба – это слишком общо. Надо знать, что тебя ожидает каждый день. И тут на помощь приходят газеты. Да, обычные современные газеты. Те самые, которые печатают политические новости, сообщения о строительстве гидроэнергетических сооружений и помещают на первых полосах информацию о движении советских искусственных спутников. Каждое утро я читаю городскую газету «Декан кроникл». В ней существует отдел «Что говорят звезды». Это астрологический календарь. Из него можно узнать, чем можно и чем нельзя заниматься сегодня.

Я читаю: «Вторник 14 апреля. Звезды не благоприятствуют началу делового предприятия, но можно идти на любовное свидание или пускаться в путешествие». В среду наоборот. Можно заниматься делами, но не нужно идти на свидание. В четверг нельзя начинать путешествие и т. д. Люди читают газеты и верят астрологам. Они читают газеты и не сомневаются в возможности космических полетов. Противоречие?! Да. Но, эти противоречия неизбежно должны существовать в стране, отброшенной волей колонизаторов на несколько веков назад и теперь просыпающейся к новой жизни.

Предсказывают судьбу не только звезды. Ее, оказывается, можно определить и по линиям рук. Таких гадальщиков в Хайдарабаде больше, чем астрологов. Их можно встретить на любой улице, на базарах, в парках. Они сидят прямо на тротуарах, в пыли узеньких переулков. Они бродят от дома к дому и за несколько ан предсказывают будущее. Обычно это будущее бывает довольно светлым. Все несчастья остаются в прошлом. За плохое будущее гадальщикам платят мало, и они стараются. Гадальщиков очень много, работы у них меньше, чем у астрологов. Поэтому гадальщикам приходится потрудиться, чтобы добыть клиента. Некоторые из них довольно агрессивны и ловят людей прямо на улицах. Особенно настойчивая охота идет за иностранными туристами. Мне тоже нередко приходится отбиваться от таких «нападений». На Султан-базаре ко мне подходит огромный сикх с черной бородой и в сиреневом тюрбане. Он доверительно протягивает мне свою визитную карточку: «Мистер Сурджит Сингх, – читаю я, – гадальщик по руке».

– Не требуется, – и возвращаю карточку.

Сикх не отстает. Он идет следом.

– Я расскажу вам все о вашем прошлом.

– Я его знаю.

– Мэм-саб, вы узнаете ваше будущее.

– Я тоже его знаю.

– Этого не может быть!

Я не поддерживаю спора. Мистер Сингх идет на хитрость, он хочет меня заинтересовать.

– Вы скоро получите пятнадцать тысяч рупий.

Я знаю, что Министерство высшего образования никогда не пришлет мне такой суммы, и не реагирую. Гадальщик удивлен и обескуражен моим равнодушием к такому сенсационному сообщению. Но продолжает прощупывать почву.

– В вас влюблены два джентльмена.

Я молчу.

– Нет, я ошибся, три джентльмена, даже четыре.

С меня хватит.

– Идите к черту! – говорю я по-русски.

При звуках незнакомой речи сикх останавливается, оторопело смотрит на меня и незаметно исчезает в толпе.

Для определения судьбы по руке существует также много книг. Эти книги снабжены детальными чертежами, на которых вы найдете названия линий ваших рук и их значение.

В гадание по руке многие верят всерьез. Однажды я пришла в гости к моему другу господину Хашиму. Хашим – член комитета Национального конгресса штата и относится с большой симпатией к Советскому Союзу. Мы обычно долго беседуем. Господина Хашима волнует кашмирская проблема. Он секретарь Хайдарабадского отделения Национального фронта Кашмира. Его, естественно, интересует и наша позиция в этом вопросе. Американцев Хашим ругает. После беседы гостеприимный хозяин берет мою руку и спрашивает:

– Хотите, я вам погадаю?

– Вы это серьезно?

– Ну да. Я ведь давно занимаюсь этим.

– И верите, что по руке можно предсказать будущее?

– Конечно. Гадание по руке – это целая наука.

– Вы считаете, что это настоящая наука?

– Безусловно.

– А я думаю, что шарлатанство.

– Конечно, есть и шарлатаны. Но я занимаюсь этим серьезно.

– И в звезды тоже верите?

– И в звезды. Ведь в природе все взаимосвязано, все влияет друг на друга.

Господин Хашим говорит долго. Я не спорю. Мне только немного не по себе. Очень трудно понять, как может этот образованный и начитанный человек верить в астрологию и гадание.

Потом я не раз встречала среди хайдарабадской интеллигенции людей, которые отдавали дань суевериям и предрассудкам.

Часто люди в, самых серьезных поступках руководствуются суевериями. Так, если сын женится, а на правой ноге невесты оказалась родинка, мать жениха будет против этого брака. Родинка на правой ноге – это плохо для матери мужа. Родинка на левой ноге – плохо для отца мужа. И брак расстраивается. Старшая дочь низама не замужем. В роду низама существует поверье, что брак старшей дочери приносит несчастье или даже смерть отцу. Низам не хотел умирать и отказал дочери в праве на обычное человеческое счастье.

Если вы отправляетесь в дальнее путешествие, то от всех бед вас охранит талисман. Талисман – средство от болезней, от дурного глаза и от многого другого. Когда я уезжала из Хайдарабада, мои друзья мне вручили талисман. С этим талисманом, – серьезно сказала одна студентка, – вы благополучно долетите до Москвы. Только не расставайтесь с ним. Меня тронула такая забота. Но при упаковке вещей талисман оказался среди книг, которые я отправляла морем. Справедливости ради следует сказать, что книги прибыли в Москву благополучно.

МИР ЗА ЗАНАВЕСЬЮ. ЕСЛИ ТЫ ЖЕНЩИНА…

В первый месяц моего пребывания в Хайдарабаде я была приглашена в дом знакомого бизнесмена на день рождения его младшей дочери. Багир-хан – так звали отца девочки небольшого роста, обрюзгший человек с глазами навыкате. Его жена, совсем молодая женщина – 19 лет, имела уже четырех детей. Когда-то она училась, но родители выдали ее замуж, и учение пришлось бросить. На стенах одной из парадных комнат висели фотографии пышной свадебной процессии. Со снимков смотрели немолодой жених с нагловатой усмешкой и напуганная четырнадцатилетняя девочка-невеста.

Стали собираться гости. Первой пришла сестра хозяйки дома с тремя маленькими детьми. На женщине было зеленое сари, в браслетах сверкали изумруды. В ее лице было что-то неприятное и злое. Служанка несла за ней подарок на ceребряном подносе. «Моя сестра – жена наваба», – сказала мне госпожа Багир-хан. Потом стали появляться еще женщины, также хорошо одетые. «Все они знатные леди», – с гордостью сообщила мне мать новорожденной. Но ее гости держали себя как-то неестественно. Их разговоры не шли дальше нарядов и детей. Мои попытки наладить с ними искренние отношения терпели неудачу. На вопросы они отвечали односложно и пугливо озирались по сторонам. Да, женщины были странные. Тут я заметила, что самого Багир-хана среди гостей нет. Это обстоятельство немало удивило меня.

Багир-хан любил своих детей. Почему же он ушел с праздника дочери? Я спросила об этом его жену. Брови молодой женщины изумленно поднялись.

– Как? А разве он может быть с нами?

– Но почему же?

– Ведь для всех этих женщин мой муж чужой мужчина.

– Ну и что же?

Очевидно, моя наивность стала забавлять ее. Она рассмеялась.

– Ведь эти женщины соблюдают «парду». Вы знаете что это?

– Я слышала об том обычае, но…

– Все, кто соблюдает «парду», не могут смотреть на чужого мужчину. Да и не только на мужчину, они вообще ничего не видят, кроме своего дома.

Так вот почему эти женщины вели себя как-то странно. «Парда» – это значит «занавеска». Обычай «парны» соблюдается в основном мусульманками, согласно канонам ислама. В Хайдарабаде, мусульманском центре, этот обычай очень распространен. Занавеска отделила добрую половину человеческого рода от настоящей жизни, от общественных интересов. «Парда» искусственно ограничила кругозор женщин, изуродовала их психологию, превратила в послушных слуг повелителей-мужчин. Во многих мусульманских домах города есть обязательная женская половина – зинана. Комнаты зинаны – обычно внутренние, с окнами во двор, обнесенный высокой каменной стеной. Жизнь женщины, соблюдающей «парду», проходит в зинане. Сначала в зинане родительского дома, потом мужнего. Эти женщины не могут работать. А если они учатся, то только в закрытых женских колледжах. Занавеска преградила этим женщинам дорогу в широкий интересный мир. «Парда» сгубила не один живой ум, убила не один талант.

Некоторые ортодоксальные мусульмане пытались доказать мне необходимость этого обычая.

– В средние века, еще при Моголах, – рассказывал один мулла, – распущенность среди мужчин была очень большой. И добрые мусульмане, стараясь оградить своих сестер, дочерей и жен от оскорблений и похищений, прятали их от чужих глаз. И делалось это во имя блага самих женщин.

– Но ведь теперь не средние века и Моголов давно в Индии нет.

– Да, но есть люди, которые могут оскорбить женщину.

– Конечно, такие люди есть везде. Но женщина должна уметь постоять за себя.

– А зачем? Ей это вовсе не нужно.

– Но женщина должна стать равноправным членом общества. Даже если она мусульманка.

– Для чего? Все равно женщина не превзойдет умом мужчину. Поэтому Аллах определил ей место в жизни: быть рабой мужчины, готовить ему обед, ухаживать за ним, нянчить его детей.

– И вы думаете, что быть рабой – это благо?

– Послушание Аллаху – всегда благо.

Новые законы республики объявили женщину равноправной во всех областях жизни. Но, оказывается, есть еще и «закон Аллаха». И его не упразднишь государственным указом. Выработанные в течение веков взгляды и психология самих женщин зинаны нередко являются нелегким препятствием на пути их раскрепощения.

Женщина, покидающая на время зинану и отправляющаяся в город, должна быть всегда укрыта от взглядов прохожих. На улицах Хайдарабада, особенно в его старой части, встречаются странные существа. Они одеты в длинные балахоны. Их лица закрыты масками с прорезями для глаз. Одеяние чем-то напоминает ку-клукс-клановское. Это – буркха. По ней можно сразу определить женщину, строго соблюдающую «парду». По городу катят велорикши. Верх тележки некоторых из них поднят и спущена занавеска. За занавеской сидит мусульманка. Рикша останавливается около магазина. Женщина приехала за покупками. Она не входит в магазин, а остается в тележке. Хозяин выскакивает из-за прилавка и ведет переговоры с женщиной. Через несколько минут лавочник выносит кусок ткани. Мелькает рука – ткань исчезает. Потом снова появляется. Не понравилась. Хозяин несет новую ткань. И так несколько раз подряд. Потом покупательница торгуется, и, наконец, взмокший лавочник укладывает в повозку покупки. Рикша нажимает на педали.

Женщина, соблюдающая «парду» и не имеющая слуг, покупает все сама. Такие сцены повторяются ежедневно повсюду: на фруктовом базаре, в ювелирных магазинах, около груд лежащих на земле овощей, даже в книжных лавках. Приглушенный голос из-за занавески, затем рука, проверяющая добротность товара, и снова только голос. Конечно, можно в щелку поглядеть и на улицу, и на снующих вокруг людей. Но разве можно увидеть весь мир в щелку?

Ездят с занавеской не только рикши, но и тонги и даже автомобили. Такая занавеска есть и во многих кинотеатрах города. За ней – специальные места для женщин. Во время демонстрации фильмов занавеска поднимается и вновь опускается в антракте. Однажды я была на вечере, где выступили со стихами местные хайдарабадские поэты. В зале и на сцене сидели мужчины. Было и несколько женщин. Случайно мой взгляд упал на один из углов зала. Он был отгорожен широким занавесом, оттуда доносились голоса и смех. Оказывается, послушать поэтов пришли и соблюдающие «парду». Для них и устроили этот угол.

Как-то в одной мусульманской семье меня попросили рассказать о Советском Союзе. Дом был большой. Пришло много родственников и друзей хозяина – не меньше ста человек. Широкая вторая дверь просторной комнаты была завешена. Хозяин провел меня за занавеску и сказал: «Здесь наши женщины, они тоже хотят вас послушать». У двери на полу расположилось не менее сорока женщин. Они не посмели показаться на глаза своим родственникам-мужчинам.

Но бывает так, что занавеску повесить негде. Однако из положения выходят.

В декабре в Хайдарабаде открывается ежегодная промышленная выставка. Она длится месяца два и по существу превращается в своеобразный увеселительный центр города. На выставке работают кафе, магазины, множество забавных аттракционов. Вечером хайдарабадцы приходят туда погулять и развлечься. Допоздна горят веселые огни. Тем, кто соблюдает «парду», тоже хочется побывать на выставке. И тогда объявляют «женский день». Ни один мужчина, кроме служащих, проникнуть туда не может. Женщины берут с собой детей, еду, подстилки для сидения и оккупируют территорию выставки. В такой день там не протолкнешься, а от невообразимого шума начинает трещать голова.

Присутствие женщин в кинотеатрах, на выставках и в собраниях свидетельствует о том, что обычай «парды» слабеет. Соблюдающие «парду» уже выходят за пределы зинаны. Правда, осторожно и робко, стараясь, сколько позволяют условия, спрятаться за занавеску. Но тем не менее выходят. Еще до недавнего времени в аудиториях Османского университета были специально отгороженные места с отдельными входами для девушек. Теперь и юноши и девушки занимаются в общих аудиториях. Однако старые привычки и традиции еще сильны. Поэтому девушки стараются держаться вместе и садятся на отдельные ряды. Но шаг вперед уже сделан:

Весьма строго, в ортодоксальной его форме обычай «парды» бытует только среди наиболее отсталой части мусульманского населения Хайдарабада – бывшей княжеской аристократии и забитых нуждой малограмотных горожан.

Индусские женщины «парду» не соблюдают. Они всегда были более свободны, нежели их сестры-мусульманки. Но ряд ограничений существует и для них. Считается, например, зазорным появиться вечером на улице без сопровождающего или одной путешествовать в поезде. До сих пор в городских автобусах сохранились специальные места для женщин. Женщина не сядет рядом с чужим мужчиной. Если все места для женщин заняты, а есть свободные общие, женщина будет стоять. В поездах есть отдельные купе для женщин. И не только в первом классе, но и в третьем.

Женщина часто не имеет своей фамилии. Обычно после ее имени стоят унизительные слова «на попечении». Девушка пишет свое имя, затем «на попечении» и имя и фамилию отца. У замужней женщины после слов «на попечении» следует имя ее мужа. Эта надоедливая формула каждый раз подчеркивает, что женщина не самостоятельна, ее должен, кто-то опекать.

Новая жизнь ломает отжившие традиции и обычаи. Все чаще женщине приходится работать. Одних заставляет нужда, другие стремятся попробовать свои силы. Стены зинаны больше не могут быть их единственным миром. Кругозор, женщины расширяется, растет ее самостоятельность. Женщины начинают активно участвовать в общественной жизни. Те, кто увидел ее смысл, стараются потянуть за собой подруг. Есть в Хайдарабаде несколько мусульманок, которые когда-то соблюдали «парду», а теперь стали коммунистками. Они создали кружки среди малограмотных женщин и работают. Муллы пугают женщин, и кружки распадаются. Но их организовывают вновь, и там женщины узнают о большом многообразном мире. Они возвращаются домой, и каждый раз зинана становится все тесней и тесней. В городе есть женские кооперативные общества; они помогают их членам вести борьбу за экономические права.

И, наконец, Женская демократическая федерация Хайдарабада пользуется значительным влиянием. Активистки Федерации стараются организовать женщин и во время религиозных праздников. Так, я попала во время торжеств, посвященных богу Ганеше, на очень своеобразное соревнование, которое проходило в бедном квартале на окраине города.

В Индии каждая женщина умеет украсить свой дом. Даже если у нее нет денег. Существует особый вид домашнего искусства. Оно называется «муггу». Сухими цветными красками разрисовывают пол и дворик. Краску набирают в руку и медленно сыплют. Появляются замысловатые узоры и орнаменты. Нужна большая твердость руки, чтобы рисовать таким способом.

В праздник Ганеши было устроено соревнование по «муггу». В нем принимали участие почти все женщины квартала. Было и немало болельщиц. Узкую дорогу, проходящую между обшарпанными домами, подмели и разделили на участки. Все желающие получили по такому участку. На листе бумаги, прикрепленном к стене одного из домов, был нарисован орнамент. Художницы не должны были его копировать, можно было только использовать его мотивы. Скорость выполнения рисунка тоже учитывалась. Вся дорога быстро заполнялась рисунками. Ни один из них не был похож на другой, но в каждом повторился какой-либо мотив основного орнамента. Многие рисунки были выполнены с большим мастерством. Победительницей оказалась быстроглазая десятилетняя девочка. Ее рисунок отличался большой выдумкой и был быстро сделан. Девочку звали Лакшми. Жюри подарило ей яркую ткань на платье. Лакшми очень радовалась и гордилась. Ее старенькое платье еле держалось на худых плечах. Подруги окружили ее, щупали подарок и одобрительно качали головами. И, конечно, в памяти Лакшми останутся не процессии в честь Ганеши, заполнившие в этот день город, а радость ее победы, яркий кусок ткани и доверие, которое она почувствовала к людям, организовавшим это удивительное соревнование.

Сверстниц Лакшми я встречала часто, таких же быстроглазых живых девчонок.

В один из дождливых дней меня попросили прийти в женскую школу и рассказать о Советском Союзе. Школа была небольшой, классы неудобные и тесные. Здесь занималось более двухсот девочек, соблюдавших «парду». Школьницы собрались в небольшом зале. На меня внимательно и выжидающе смотрели сотни полторы живых черных глаз. Что же мне сказать этим девчонкам, на жизнь которых уже легла уродливая тень старых обычаев и предрассудков. Я чувствовала, что общий рассказ о нашей стране, может быть, и не найдет отклика в их сердцах. Они ведь еще ничего о нас не знают, так же как не знают наши ребята, что такое «парда» и зинана. И я им рассказала о советских пионерах, о наших славных и веселых мальчишках и девчонках, которые учатся вместе, помогают друг другу, об их хорошей дружбе. Я рассказала им о светлом и большом мире, который окружает нашу детвору, о том, что советские девочки видят этот мир не через щелку в парде и что этот мир щедро отдает им свое богатство и свою радость. Я рассказала о мечтах наших школьников, мечтах не безнадежных, а воплощающихся в жизнь. Я увидела, как загорелись глаза, моих маленьких слушательниц. Среди сидящих передо мной я не обнаружила ни одного равнодушного лица. На одних было удивление, на других – недоверие, на третьих – какая-то затаенная радость, на четвертых – печальная задумчивость. Я говорила о женщинах – инженерах и летчиках, о геологах и моряках, о тех, кто принимает участие в создании спутников и космических кораблей, о широкой дороге, которая открыта в нашей стране женщине, и о том, почему это стало возможным у нас. Я кончила, а десятки голосов кричали:

– Еще! Расскажите еще!

И я рассказывала. Хотя занятия уже кончились, никто не хотел идти домой. Вопросов было много. Очень много. Пожалуй, больше всего волновал девочек вопрос: соблюдают ли советские женщины «парду» и есть ли в наших домах зинана. Мир без «парды» был им неизвестен.

Поднялась девочка лет тринадцати, с умными, глубоко сидящими глазами и упрямым подбородком.

– А что самое важное у вас в стране?

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Зинат.

– Знаешь, Зинат, самое главное у нас – человек. Зинат недоверчиво смотрит на меня.

– Но ведь самое важное – это деньги. Если у тебя есть деньги – значит, будет все. Я слышала, ваша страна богата!

Потом Зинат приходила ко мне в гости, и, мне кажется, она поняла, почему именно человек – основное богатство в нашей стране.

После беседы меня долго не отпускали.

– Дайте нам свой автограф, – просили девочки.

На столе передо мной выросла целая груда ученических тетрадей, в каждой из них я добросовестно расписалась. Худенькая девочка лет десяти принесла две тетрадки.

– Это моя тетрадка, – объяснила она, – а это – моей подруги. Ее сегодня нет в школе. Она вас не слышала, но должна иметь хотя бы ваш автограф.

– Я здесь тоже одна. Но считай, что я даю тебе автограф от всех моих подруг. А когда я приеду домой, я расскажу им о тебе и о твоих подругах.

– О! Но вы ведь меня забудете.

– Нет, не забуду. Я обязательно расскажу.

Когда я уходила, маленькая любительница автографа протиснулась ко мне и сунула мне в руку что-то завернутое в бумагу. Это был тонкий носовой платок, старательно вышитый.

– Это сделала я сама. Теперь вы меня не забудете.

Конечно, не забуду. Друзей не забывают, даже самых маленьких.

«Парда» постепенно уходит в прошлое. Даже те, кто ее соблюдает, теперь уже не похожи на своих матерей и бабушек. Но, как и все старое, обычай «парды» не уходит без борьбы. И эта борьба подчас полна острых конфликтов и столкновений.

Старые обычаи и традиции часто лишают женщину самостоятельности даже в создании собственной семьи. Сама она не может выбирать мужа. Право выбора обычно принадлежит родителям. Родители и родственники девушки не считаются ни с ее чувствами, ни со склонностями в выборе мужа. Нередко ее выдают за незнакомого человека. Девушка должна выйти замуж как можно скорее. Ведь если семья бедная, то каждый лишний рот – это обуза. Дочь надо «пристроить». И ее «пристраивают», отдавая в дом мужа. Возраст не играет особой роли. Я видела женщин, которых выдали замуж 13–14 лет, хотя ранние браки запрещены законом.