Текст книги "Про маму и вишневые косточки"

Автор книги: Людмила Уланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Людмила Уланова
Про маму и вишневые косточки

Про съедобные дома

Из жизни роботов, дедушек, инопланетян, докторов, червячков и других удивительных существ

Мой предок – гусь

Вчера мы проходили имена собственные. Зашла речь о фамилиях.

– Это очень интересная штука – фамилии, – сказала Нина Игоревна. – Они помогают узнать, кем были наши предки. Вот у тебя, Юля, – обратилась она к Юльке Мельниковой, – предок, скорее всего, был мельником, а у тебя, Фёдор, – учительница повернулась к Федьке Кузнецову, – кузнецом. У Поли Самарцевой кто-то из прапра-прадедов приехал из Самары. У Алёши Рыжова родоначальник был рыжим.

– Вот так-то! – ухмыльнулся рыжий Ромка Васильев. – Не будешь теперь дразниться, Лёха! Нина Игоревна! А кто был мой предок?

– Ну, о нём мы можем суверенностью сказать только одно: его звали Василием.

Тут все завопили:

– А мой? А мой?

Разве можно упустить такой повод пошуметь?! Да ещё и увести разговор куда-нибудь в сторону. Глядишь, к доске никого не вызовут.

Но Нина Игоревна не дала сбить себя с толку:

– Все любознательные могут потом провести самостоятельное расследование – заглянуть в словари, расспросить родителей. Продолжим урок.

А я даже спрашивать ничего не стала. Мне моя фамилия всегда казалась вполне симпатичной. Обычная такая фамилия – Гусева. А теперь я представила, что Нина Игоревна мне скажет: «Твой предок был гусь», а все как заржут надо мной, как будто у них предки были лошади!

Я шла из школы и пыталась представить, как люди могли произойти от гуся. Ну от обезьяны – ладно. Но от гуся?! С другой стороны, вышли же когда-то рыбы на берег. Нина Игоревна об этом на природоведении рассказывала. Вышли и превратились в сухопутных животных. Постепенно так, не сразу… А гусь, наверное, так же постепенно превратился в моего прапрадедушку.

Ещё Нина Игоревна говорила, что от предков нам достаются по наследству разные особенности – ну там, таланты или, наоборот, недостатки. И тут я поняла! Вот почему я так часто покрываюсь гусиной кожей! Только ветерок подует – и пожалуйста! И вот почему я три дня назад ущипнула Ленку, когда она меня обозвала кикиморой. Гуси-то щипаются! Это мне прапрадедушка о себе напомнил. А Ленка меня в ответ укусила. Точно, у неё и фамилия Волкова – всё сходится! Поосторожнее с ней надо. А я её уже на день рождения пригласила… Так, ладно, а что во мне ещё гусиного? Вспомнила! Когда я злюсь и возмущаюсь, бабушка ворчит: «Расшипелась, как гусыня!» А мама мне часто говорит: «Ну что ты так гогочешь? Ты же девочка, ты должна смеяться мелодично».

Зато я плаваю хорошо. И в обиду себя не дам. Да чего я вообще переживаю? Отличная птица гусь. Большая. Красивая. Смелая. Боевая. Вкусная. Ой, это неважно. В общем, вполне приличный предок. Гордиться можно.

А когда я вечером всё это изложила папе, он долго гоготал. То есть хохотал. И сказал, что я выдумщица, а предком нашим был обычный человек. Просто его за что-то прозвали Гусём. А может быть, у него даже имя такое было – оказывается, когда-то людям давали такие имена. Ну Гусь, там, или Заяц. Или Волк. Так что Ленку на день рождения приглашать можно, никого она не съест.

И тут я вдруг снова расстроилась. Потому что я уже как-то привыкла к мысли о предке-гусе. Даже пробовала взлететь по дороге из школы. И у меня почти получилось.

Рассказ про сурков

Сурок отвёл детей к бабушке и возвращался домой, весело насвистывая. Он предвкушал свободный вечер, салат из клевера и спокойную прогулку с женой. С этими приятными мыслями он вошёл в нору.

Жена каталась по полу. Сурок настолько удивился, что несколько минут простоял столбиком. Наконец он осторожно спросил:

– Лапушка, что с тобой?

Сурчиха встала, и муж увидел, что вся спина её покрыта колючими шариками репейника. Пол тоже был усыпан репейником.

– Не хочу быть мохнатой сурчихой, хочу быть колючей ежихой! – провозгласила она.

Похоже, она специально усыпала пол репейником и каталась по нему, чтобы колючки пристали к шерсти. Ну и дела!

– Лапушка, что случилось? Ты, наверное, слишком часто Пушкина читала нашим сурчатам? «Не хочу быть чёрной крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой…»

– Да какой Пушкин! Я им читаю современные книжки для детей. А они, – сурчиха подошла к детскому столику и стала перебирать разноцветные страницы, – все сплошь про ёжиков! Вот смотри: «Как ёжик с белочкой грибы собирали», «Как ёжик с зайчиком в прятки играли», «Как ёжик с лисичкой в школу ходили», «Как ёжик с мышкой варенье варили», «День рождения ёжика», «Приключения ёжика», «Ёжик и ослик», «Ёжик и козлик». А вот ещё: «Как Петя ёжика нашёл», «Как Алёнка ёжика нашла», «Как Денис ёжика нашёл», «Как Серёжка ёжика нашёл», «Как Настя…»

– Погоди, что это за странный ёжик такой? Почему его все по очереди находят? Сбегает он, что ли, от всех? Так оставили бы его в покое!

– Да нет, как ты не понимаешь?! Это разные ёжики. И книжки разные. И авторы… А дети меня спрашивают: «Мама, почему всё про ёжиков? А где про сурков? Про нас разве никому не интересно?» И что я им должна говорить?

– Успокойся, успокойся. – Сурок попытался ласково обнять жену и тут же отдёрнул лапу: репейные крючочки с готовностью впились в мех. – Лапушка, а может, ну его, этот репейник? Давай я тебе лучше сосновых иголок принесу. Они не такие цеплючие.

– Нет, ты точно ничего не понимаешь! С сосновыми иголками я стану похожа не на ежиху, а на дикобразиху.

– Ну и что? Какая разница?

– Так ведь пишут не про дикобразов, а про ежей! Именно ёжиков считают милыми и трогательными. Вот посмотри на картинки. Видишь, какие они тут хорошенькие? Лапки, мордочки, пузики… Сплошное умиление! И у каждого ёжика грибочки и яблочки на иголках. Ярко, красиво, празднично. Мне бы тоже пошло.

Сурчиха взяла со стола яблоко и попыталась приладить на спину, но репейные колючки не зацепились за его гладкие бока, и яблоко шлёпнулось на пол.

– Какие грибочки? Какие яблочки? Ты видела, как эти хорошенькие гусениц за обе щеки уплетают? Как они жуков наворачивают?

– Я-то видела, но я книжек не пишу! Пусть лучше про меня пишут. Чем я хуже?

– Ты лучше, лучше! Не переживай так. У нас, сурков, своё место в искусстве. Помнишь старинную песенку про мальчика, который ходит по городам с учёным сурком?

И заботливый муж запел приятным мягким голосом:

 
Из края в край вперёд иду,
И мой сурок со мною.
Под вечер кров себе найду,
И мой сурок со мною.
 

– Нет, песня – это не то! – закапризничала сурчиха. – Хочу рассказ! Как про ёжиков!

– А фильм? – не сдавался муж. – Знаменитый – фильм «День сурка». Не день ежа, между прочим. Целый день – и весь наш. А популярность какая!

– Рассказ хочу, – упрямо повторила жена. – Детям читать.

– Ладно, – вздохнул сурок, – для тебя – всё что угодно. Будет тебе рассказ. Обещаю. И пусть он так и называется – «Рассказ про сурков». А теперь, может быть, избавимся от этого репейника? А, лапушка?

Красное и зелёное

Билли жил в зелёном яблоке, а Томас – в красном. Оба приятеля снимали жильё у компании «Съедобный дом». По вечерам Билли и Том выползали на общую ветку – подышать свежим воздухом, выпить по стаканчику дождевой воды с яблочным сиропом и поболтать о том о сём. Впрочем, болтали они каждый раз примерно об одном и том же.

– Красный цвет, – разглагольствовал Томас, любуясь своим домом, – это лучший цвет в мире – цвет солнечного восхода и заката. А ведь без солнца никакая жизнь невозможна.

Томас был очень образованный червяк.

– Опять умных книжек начитался? – ухмылялся Билл. – Яблоня – вот наша жизнь. А листья на ней какие? Зелёные. Значит, зелёный и есть самый главный цвет – цвет жизни.

На следующий вечер всё начиналось снова.

– Красный, – вдохновенно вещал Том, – это цвет языков пламени, согревающего всё живое.

– Вот только пожара нам здесь не хватало, – морщился Билли. – Ты лучше вниз посмотри. Видишь, наша яблоня стоит на зелёной траве.

Ни в чём, как обычно, друг друга не убедив, червяки расползались по домам, чтобы поужинать куском стены, посмотреть телевизор и завалиться спать.

– Красный – цвет запрета, – горячо говорил Томас, когда вновь наступал вечер. – Если бы не было красных предупреждающих сигналов, в мире творились бы страшные дела!

Всё ясно, Томми посмотрел передачу о правилах дорожного движения. Но и Билл её не пропустил, так что застать его врасплох приятелю не удалось.

– Червяк рождается свободным. Зелёный – цвет свободы. Именно по зелёному сигналу мы можем ползти туда, куда нам нужно.

Так продолжалось много дней. Оба находили всё новые и новые примеры, оба ни разу не согласились со словами соседа и оба были довольны жизнью, собой, друг другом и своими вкусными яблочными домами.

И вдруг…

Выбравшись вечером на ветку, Билли увидел на своём яблоке большое красное пятно! Он никак не мог понять, что случилось. Болтая с Томом, Билл всё время косился на испорченную стену, и разговор не клеился. Тем более что Томас посматривал в ту же сторону и, кажется, усмехался.

Билли отправился домой раньше обычного, проворочался всю ночь, а на рассвете попытался оттереть пятно. Оно и не думало оттираться. Более того, червяк с ужасом понял, что со вчерашнего дня пятно увеличилось. Уже почти пол-яблока было красным.

Вечером Билл не выполз на прогулку. Не дождавшись приятеля, Томас постучал ему в стенку, но тот изнутри крикнул, что застудил хвост и, пожалуй, несколько дней будет отлёживаться.

С утра Билли позвонил в компанию «Съедобный дом» и пожаловался на приключившееся безобразие.

– Простите, но вы, наверное, невнимательно читали договор, – ответил ему вежливый голос. – Он у вас поблизости? Будьте добры, посмотрите, что написано внизу мелким шрифтом.

Билли достал из ящика договор, нашёл нужное место и прочёл:

«За изменения в экстерьере жилого помещения компания ответственности не несёт».

Он, конечно, тоже был образованным червяком, но таких мудрёных слов не знал.

– Что такое экстерьер?

– Это внешний вид, – с готовностью ответил вежливый голос. – Надеюсь, у вас больше нет претензий. Всего доброго.

«Вот так и буду здесь лежать, – с тоской подумал Билли. – Ещё не хватало, чтобы Том начал мне лекции читать о победе красного цвета над зелёным! Представляю, как он там раздувается от гордости».

Червяк выглянул в дырочку в стене, служившую и окном, и дверью. Эх, и что там происходит на воле?

И вдруг…

Яблоко, в котором жил Томас, оторвалось от ветки, стремительно полетело вниз и шлёпнулось в траву.

Тут уж Билли не выдержал, выскользнул наружу и, свесившись с дерева, посмотрел на землю. Но ничего толком не увидел. И подумал: «Надо будет внимательно изучить договор. Неужели там и это предусмотрено?»

Билли оглядел своё яблоко. За те дни, что он отсиживался внутри, оно стало совершенно красным.

– Здравствуйте! – вдруг услышал он с другого конца ветки и обернулся. Из маленького ярко-зелёного яблока выбирался молодой червячок.

– Меня зовут Тедди. Я ваш новый сосед.

– Уильям, – солидно представился Билли. – Добро пожаловать на нашу яблоню. Вот здесь я живу.

– О, у вас очень милый дом. Только вот цвет… Не находите ли вы, что зелёный гораздо приятнее для глаз?

– Ну что вы… – снисходительно улыбнулся Билли. – Ведь красный – это лучший цвет в мире. Цвет солнечного восхода и заката.

Правильная покупка

– Давайте купим новую стиральную машину, – предложила бабушка. – А то старая так трясётся и скачет, как будто бельё кусает её изнутри.

– Нет, если уж покупать машину, то посудомоечную, – не согласилась мама. – Её у нас вообще нет. А посуда есть. И много. Особенно грязной.

– Лучше купить дрель с перфоратором, – возразил папа. – И ещё с десяток всяких нужных инструментов. Тогда я наконец повешу полки, и вы перестанете мне каждый день про них говорить.

– Новый музыкальный центр давно пора купить, – заявил брат. – С мощными колонками. А то, когда Лёха за стеной музон врубает, мне всё слышно, а когда я включаю, он не слышит ничего. Несправедливо!

– Телевизор бы новый… Большой… – размечтался дедушка. – А то в старом моя любимая оперная певица не помещается.

– Нам нужен универсальный домашний робот, – подвела итог я.

И все согласились. Потому что я у нас в семье самая умная.

За последние несколько месяцев наша жизнь совершенно изменилась.

По утрам, в половине шестого, всех будит громкий гудок. Робот поднимает нас и строит на зарядку, а после завтрака раздаёт задания: кому посуду мыть, кому стирать, кому гладить. Ну и так далее. До школы и работы мы столько всего успеваем! А по вечерам и в выходные – ещё больше. За это время мы сделали дома полный ремонт, навели идеальный порядок во всех шкафах, освоили 157 кулинарных рецептов, развели в квартире зимний сад и зимний огород. Пока мы занимаемся домашними делами, робот ставит классическую музыку или читает нам лекции об искусстве.

Вчера бабушка собрала первый урожай ананасов и кабачков. Присела ненадолго и со вздохом сказала:

– Эх, сейчас бы сериал посмотреть хоть одним глазком… Как там она, моя Карлиточка? Небось уж замуж вышла за Диего. Или за Родриго. А то, не дай бог, и за этого злодея Хосе Рамона!

Робот нажал кнопку у себя на животе, и оттуда выдвинулась огромная плазменная панель.

– Вот, посмотрите.

Мы обступили экран, но вместо любимой бабушкиной Мексики увидели заснеженный парк. Поверх изображения бежала надпись: «Температура воздуха – 4° C, ветер 2 ^м/_сек, небольшой снег».

– Вот, посмотрите, – повторил робот, – какая погода! Просто преступление сидеть дома. Быстро все на вечернюю прогулку!

И мы послушались робота и пошли гулять.

Потому что теперь он у нас в семье самый умный.

Очень разные тарелки

Вечером вся Тимкина семья собралась за ужином. Родители сидели уставшие и замученные после работы, на стол накрывала бабушка и, как всегда, ворчала:

– Вот ведь семейка! Каждому своё подавай.

С этими словами она поставила перед папой тарелку борща. Папа готов был есть борщ четыре раза в день, на первое, второе и третье, и больше ничего не признавал.

– Вон у Ирины Петровны в семье всё как у людей. Что сварит, то и едят!

А у нас всяк на свой лад норовит покапризничать.

Бормоча на ходу, бабушка вернулась на кухню и принесла оттуда ещё две тарелки. Катька получила свою любимую пиццу с колбасой, а мама – груду нарезанных сырых овощей. Там были огурцы, морковка, редька, помидоры, капуста, даже сырая свёкла и тыква! А ещё веточки петрушки, укропа, сельдерея и листья салата. Вообще-то, мама больше всего любит картошку с мясом и шоколадные конфеты. Но последнее время она на диете и пытается убедить всех, а особенно себя, что сырые овощи – это очень вкусно. А главное – полезно. Вот и сейчас она взяла морковный кружочек и начала вяло его грызть, повторяя с кислой улыбкой:

– Сколько витаминов! Просто сплошные, сплошные витамины! Организму они со-вер-шен-но необходимы!

Тем временем перед Тимой появилась тарелка с сиреневыми человечками, а себе бабушка принесла гречневую кашу с молоком и наконец уселась за стол.

Тимка внимательно оглядел свою тарелку и строго спросил:

– Летающая?

Бабушка от возмущения хлопнула ложкой по молочной поверхности, отчего та пошла волнами и гречневые крупинки начали гоняться друг за другом.

– Это когда ж такое было, чтоб я не то, что просят, приготовила? Сказал, «летающую», так летающую и нашла! Все прихоти ваши выполняю. Стараешься, стараешься, а разве ж вы цените бабушку?

Человечков было четверо. Один из них – командир, как сразу решил Тимка, – подошёл к краю тарелки и с вызовом спросил:

– Есть нас будешь?

– Ты чего! – возмутился Тимофей. – Что я, людоед, что ли, какой-нибудь?

– Ну а тогда зачем мы тебе понадобились?

– Как зачем?! Контакт цивилизаций! Встреча разумов! Обмен знаниями и опытом!

– Ой, не могу! – человечек вдруг начал издавать громкое жужжание, и Тимка понял, что он смеётся. Да не просто смеётся – ухохатывается! – Какой опыт? Какие знания? Что ты вообще полезного знаешь? Вот скажи, ты умеешь штопать чёрные дыры?

– Э-э-э, – протянул Тимка.

– А антивещество от антисущества отличишь? А какая разница между световым и теневым годом, тебе известно?

– Ну-у…

– А блок питания Солнечной Системы найдёшь? А из Млечного Пути Сметанную Дорожку сделать сможешь?

Тимка уже не нукал и не экал, а только мрачно молчал.

– В общем, с вами если чем и обмениваться, то разве что едой.

И человечек кивнул в сторону маминой тарелки.

Только сейчас Тимка заметил, что там уже хозяйничали остальные инопланетяне. Один вгрызался в тыквенный ломтик, другой, пробив головой дырку в кружочке огурца, сидел теперь с огуречным воротником на плечах и понемножку обкусывал его изнутри. Третий разлёгся на тарелке, разглядывал нарисованные на её донышке ромашки и лениво обмахивался веточкой укропа.

Главный сиреневый человечек присоединился к своей команде, быстро соорудил пульт управления из брусочков редьки и свёклы, крутанул помидорный штурвал, и новоявленный космический корабль, не сделав даже прощального круга над комнатой, вылетел в форточку.

Мама задумчиво придвинула к себе опустевшую летающую тарелку, отломила какую-то металлическую штуковину, разжевала и сказала:

– Сколько железа! Просто сплошное, сплошное железо! Организму оно со-вер-шен-но необходимо!

Папа доел борщ, поднял голову от тарелки и радостно улыбнулся:

– Всё-таки как хорошо дома после рабочего дня! Тихо, спокойно. И ничего не происходит!

Доктор сказал

Доктор сказал, что при кашле очень полезно стоять на голове.

Доктор сказал, что надо съедать по куску мела утром, днём и вечером, запивая холодным чаем, и живот никогда не будет болеть.

Доктор сказал, что при ангине нужно мазать горло черничным йогуртом.

Доктор сказал, что горчица – лучшее средство от зубной боли.

Доктор сказал, что вместо йода разбитую коленку можно мазать оранжевой акварелью.

Доктор сказал, что, если нам не нравятся его советы, пусть доктором будет Машка, а он лучше во двор гулять пойдёт. Не очень-то ему и хотелось играть в нашу дурацкую больницу.

Разноцветная белая сказка

Мама сидела в кресле и вязала огромную белую шаль. Старший сын, надев перчатки, колдовал над своими любимыми комнатными цветами, которые росли на широком подоконнике в крошечной самодельной теплице. Он опрыскивал растения и обрывал сухие листочки, что-то напевая себе под нос. И вдруг закричал:

– Смотрите, смотрите! Она расцвела! Моя роза расцвела! – Но тут же чуть разочарованно добавил: – Эх, она белая! А я думал, будет красная. Или жёлтая.

– Нашёл из-за чего огорчаться, – пожала плечами мама. – Белый цвет – самый красивый, самый нарядный, самый праздничный.

– Но ведь лето… оно яркое! Разноцветное! А я так люблю лето… Вот мне и хотелось, чтобы у меня были яркие цветы.

– Интересно, как ты можешь любить лето? Ведь ты же…

– Да ну! – перебил её средний сын, который до этого увлечённо рисовал. – Лето разве яркое? Вот осень – другое дело! Осень – лучшее время, самое красивое! Мама, посмотри, что я нарисовал!

– Ёлочку. Новогоднюю. Молодец! Только не пойму, чем это она украшена.

– Это осенние листья-! Кленовые! Смотри, какие они! Каждый листочек красно-жёлто-зеленый! Правда, здорово?

– Ну не знаю, не знаю… – покачала головой мама. – Рисуешь ты, конечно, хорошо… Но, по-моему, на ёлке гораздо симпатичнее смотрелись бы большие серебристые снежинки и прозрачные сосульки. И вообще не понимаю, где ты мог…

– Ой, что это?! – вскрикнул вдруг старший сын.

Все посмотрели туда, куда он показывал. В комнату бежал ручеёк. По нему, покачиваясь, плыл маленький игрушечный кораблик, а за корабликом, шлёпая по воде, бежал младший сын и изо всех сил дул в паруса.

– Опять?! – возмутилась мама. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты пускал свои кораблики в тазу!

– Но мамочка! Таз ни капельки не похож на весенние ручейки! А я хочу как весной! Когда снег тает, ручьи бегут и все пускают кораблики!

– Та-а-ак… – протянула мама таким голосом, что все братья испуганно переглянулись. – Значит, нравится тебе, когда снег тает? Я правильно поняла?

Младшенький опустил голову и что-то промямлил.

– Вот что, дети. Признавайтесь: опять ворону наслушались? Или белку? Или синиц этих бестолковых? Или зайца глупого? Цветочки, значит, вам яркие нравятся? Листики кленовые? Ручейки весенние? Молчите? А на кого, как вы думаете, мне бабушка Вьюга сегодня жаловалась?

Младший опустил голову ещё ниже.

– Что глазки прячешь, Февраль? Совсем ты ей не помогаешь. А ведь она старенькая.

– А я маленький! – пробубнил Февраль. И жалобно добавил: – Самый маленький!

– Ничего-ничего, как хулиганить – так большой. Пойдём-ка лучше с тобой делом займёмся, сейчас твоя очередь трудиться. Декабрь, остаёшься за старшего. Уберите с Январём воду, которую этот безобразник разлил: Идём, чудо моё! Да снег не забудь взять, как вчера.

Февраль послушно взвалил на спину рюкзак со снегом. А когда Зима вышла за порог, украдкой сунул в карман кораблик. Кто знает – а вдруг именно сегодня наконец удастся увидеть настоящие весенние ручейки?