Текст книги "Порочный треугольник (СИ)"
Автор книги: Людмила Зенкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
12. Туман
«Где это я?» – глаза отчаянно искали, за что зацепиться, но взгляд тонул в непроглядной серой дымке, окутавшей всё вокруг: «Как я здесь оказалась? Какой густой туман» – ощущение дикой усталости не давало подняться на ноги, с трудом удалось лишь сесть: «Я помню, как мы разговаривали. О чём мы говорили?». В тумане не было видно даже собственных рук, от этого страх пронизывал насквозь, рождая ощущение, что тела просто нет, вообще ничего нет в сплошной серой пелене. «Мы говорили о прошлом. Да, помню, я обещала подумать. Боже, как тяжело думать, будто туман пролез даже в голову. Наверное, это мой сон. Так о чём я должна была подумать? О чём мне рассказывал Тимор? О серой башне, о каком-то воплощении зла, которое там живёт. О мире, который я сама создала. Разве это возможно? Наверное, возможно. Я ведь обещала верить ему. Моё прошлое. Да, он говорил, что мне нельзя вспоминать. Теперь понимаю… Понимаю, почему мама всё время плакала – она боялась меня выпускать. Мама, что же я не могу принять в своём прошлом? Одно я знаю точно – знаю, что не хочу возвращаться домой, к своему безжизненному существованию. Я знаю, что чувствую сейчас, и это чувство говорит, что моё место рядом с ним. Тимор, я действительно боюсь тебя, но это меньшее, что я чувствую рядом с тобой. Мне хочется быть рядом всегда. Наверное, это и есть любовь – чем ещё это может быть? В книгах пишут, что, когда жизнь человека тебе дороже собственной – это любовь. Если ради человека готов на всё – это любовь. Если хочешь быть с ним и в печали и в радости – это любовь. Я чувствую всё это. Всё это и ещё больше! Такое огромное, трепетное чувство! Я просто останусь с ним здесь и будь, что будет. Ведь здесь можно быть счастливыми, а там – в том мире его нет, и счастья тоже нет. Там только дом и двор, мой старый дуб. Он сможет жить и без меня. И проклятая белая дверь. Но сейчас мне даже не интересно, что там за ней. Сейчас кажется, что там не может быть ничего кроме пустоты. Потому что везде, где нет его, есть только пустота. Мама, папа, вы простите меня, если я не вернусь? Я вас люблю, но его я люблю больше» – в мыслях наступила тишина. Усталость не отступала, руки и ноги не слушались: «Нужно проснуться». Но как это сделать? Ева снова попыталась встать, но это было слишком тяжело. Она с трудом приподняла руку и поводила ей в тумане перед собой – пустота. Вдруг стало жутко холодно, по телу пробежала дрожь: «Как страшно». В эту секунду послышался шорох где-то недалеко в серой пелене, стало ещё страшнее. Внезапно туман немного отступил и всего в паре шагов впереди сверкнули волчьи глаза.
Ева проснулась в тёмной комнате, сердце бешено колотилось в груди, ужас волнами разливался по охладевшему телу.
«Где я? Неужели дома? Неужели всё мне приснилось?» – взгляд отчаянно цеплялся за темноту, в поисках хоть одного знакомого предмета, единого лучика света. Но вокруг была непроницаемая тьма.
«Нужно встать» – подумала девушка, готовая разрыдаться, если ноги коснуться высокого ворса её зелёного прикроватного коврика, это ощущение она точно узнает. Она опустила ноги, но пальцы почти ничего не почувствовали – всё тело затекло и похолодело от испуга, после кошмарного сна. Ева встала, и в тишине послышалось шуршание ткани, сползшей за ней с края кровати, сердце замерло. Она руками легонько провела по талии, спускаясь на бедра, ощутила на коже шершавую текстуру хлопка: «Платье?» – пошевелила пальцами ног, почувствовав тесноту: «Туфли?». Сердце вновь заколотилось, затрепетало. Девушка села обратно на кровать, стараясь собраться с мыслями.
«Нужно идти к нему!»
13. Провидица
Внушительных размеров серый волк огромными скачками мчался по самым тёмным городским переулкам, стараясь не попасться на глаза случайным ночным гулякам. Изредка его силуэт серебристой стрелой мелькал на залитых ярким лунным светом тротуарах, но он бежал настолько быстро, что вряд ли кто-нибудь успел бы заметить, что именно пролетело в узкой полоске света на дороге. Волк направлялся к городской стене, туда, где за исполинскими арками на отшибе теснился тюремный квартал, вынесенный за пределы города. В этом небольшом мире тюрьма была только одна – в столице, в большем количестве просто не было нужды, да и эта всегда пустовала и, в общем, была создана только для одной цели – в ней скрывался ещё один носитель вселенских знаний.
Волк одним скачком преодолел широкий ров, окружающий тюрьму, нырнул в заранее подготовленный подкоп и в два прыжка оказался у основного тюремного здания. Первый ряд маленьких решетчатых окошек находился почти у самой земли, к одном из таких и подошел осторожно зверь.
– Тэнебрэ? – прозвучал хрипловатый голос, Тимор присел, одной рукой опираясь о холодную внешнюю стену темницы, переводя дух после долгого непрерывного бега.
– Кто беспокоит меня? – раздалось эхо грубоватого женского голоса из-за решетки. – А, это ты, волк, – послышалось ближе, прямо за окном.
– Я пришёл с вопросом.
– Какие вопросы могут быть у того, кто свободен? Что кроме воли волнует тебя, глупец? – женщина отвечала твёрдо, но всё же, в её речи чувствовалась грусть.
– Это касается Евы, – мужчина говорил хладнокровно сдержанно, но при этом внутри всё почему-то полыхало.
– Создательницы? – в словах узницы мелькнул оттенок надежды.
– Да, я должен вернуть её домой, в родной мир.
– Так она здесь? Могу представить, чего тебе стоило доставить её сюда.
– Малум помог мне, – при упоминании этого имени у Тимора на лице невольно возникла презрительная усмешка.
– Не сомневалась. И что он взял с тебя за это?
– Мне повезло, на кону была и его жизнь, поэтому мне платить не пришлось.
– Даже странно, – голос из-за решетки звучал насмешливо, – неужели теряет хватку или что-то задумал?
– Его планы мне удалось нарушить, но это уже не важно. Скажи мне, как вернуть Еву домой.
– Я не буду так глупа как Малум, – женщина подошла совсем близко к окну, в лунном свете блеснули невидящие бесцветные глаза, затянутые белёсой дымкой. – Приведи её сюда, она должна заплатить за своё возвращение.
– Что ты хочешь взять с неё? – мужчина продолжал говорить спокойно, но на сердце становилось всё тревожнее.
– Конечно свободу. Кто кроме неё может дать мне это?
– Она не сможет.
– Так она до сих пор не вспомнила? – теперь тревога послышалась в женском голосе. – Ты понимаешь, что ждёт нас, когда она вернётся в свой мир?
– Понимаю, – Тимор опустил голову, отвернувшись, – я к этому готов. Надеялся, что и ты разделишь мою готовность.
– Нет, – твёрдо ответила узница. – Я всю жизнь провела в этой темнице и не хочу здесь встретить конец.
– Мне помнится, ты любила нашу создательницу, – мужчина пренебрежительно улыбнулся.
На короткое время воцарилась тишина, Тэнебрэ что-то обдумывала, затем послышался её тихий голос:
– Я всегда любила Еву. Она вложила в меня частичку себя, дала мне почти безграничные знания и зачем-то ослепила и заперла здесь, в этой темнице. Я хотела бы её ненавидеть, но не могу. И всё ещё верю, что она приготовила для меня нечто большее, чем мрачную безвестность в сыром каземате. А сейчас ты просишь меня помочь вернуть её, забывшую обо всём, чтобы мы все здесь постепенно исчезли? Нет. Приведи её ко мне, тогда я скажу тебе, как ей вернуться.
– Ты знаешь, что она может погибнуть, если вспомнит всё? – мужчина тяжело вздохнул.
– Ты думаешь, что я желаю ей смерти? – усмехнулась женщина. – Я не буду ей ни о чём напоминать, да это и бессмысленно, лишь возьму с неё обещание. А затем ты узнаешь всё, что будет нужно.
Тимор молчал, сомневаясь, но тихий женский голос успокоил его:
– Если этот мир погибнет, я погибну вместе с ним. А вот ты сможешь сохранить жизнь. Хотя бы и в облике волка. Так разве есть мне выгода идти на необдуманные поступки?
– Дело в другом, – вздохнул мужчина, – она не хочет уходить.
– Если она не уйдёт, её тело в том мире рано или поздно погибнет и вместе с ним – все мы. Скажи ей об этом, ведь она не хочет покидать именно тебя, – в лунном свете мелькнула тихая женская улыбка. – Она не станет тебя убивать.
– Ладно, я приведу её днём, – сдался Тимор, – не думаю, что у нас много времени.
– Ты прав. Один день здесь в среднем равен двум часам в её мире.
– Мы вышли за три часа до рассвета, – задумавшись, произнёс мужчина.
– Значит, у тебя пара дней, поспешите.
Волк помчался обратно к монастырю, поблёскивая серебристой шерстью в свете полной луны.
Глаза Евы наконец привыкли к темноте. Слабое голубоватое свечение пробивалось сквозь льняную занавеску через небольшое окно, свет рождал неровные бледные тени. Девушка осторожно дошла до двери и выглянула наружу – в коридоре было совсем темно и тихо. Вдоль стены на ощупь она прошла до соседней комнаты и тихо постучала, но дождаться ответа не смогла – слишком страшно было в этой беззвучной непроницаемой тьме, приоткрыла незапертую дверь и проскользнула внутрь. Окно было открыто настежь, и лунный свет ровным потоком вливался в комнату, врезаясь в дощатый пол и покрывая всё в комнате бело-голубым мерцанием.
Ева пригляделась – кровать была застелена и пуста, она попробовала тихонько позвать спутника, но в комнате никого не было.
«Куда он делся?» – со страхом подумала она: «Не мог же он бросить меня…» – девушка сделала шаг вперёд, решив выглянуть в окно, идти обратно в тёмный коридор не хотелось и всё, что оставалось – предаться бесцельным поискам друга в маленькой комнатушке. Внезапно с улицы донёсся короткий шорох, и в оконный проём метнулась серебристая тень. Ева сдавленно вскрикнула, когда прямо перед ней на островке лунного света возник ясный силуэт огромного волка, глядящего прямо на неё двумя сверкающими огоньками глаз. Она попятилась назад и, упершись спиной в закрытую дверь, бессильно сползла на пол. Сердце бешено колотилось и, когда зверь сделал шаг в её сторону, девушка не нашла ничего лучше, чем зажмуриться и сжаться в комочек, опустив голову.
«Что я делаю? Надо бежать! Прятаться! Защищаться! Почему сил совсем нет?!» – что-то тёплое коснулось затылка: «О Боже! Надо что-то делать!» – девушка, собрав все силы онемевшего от страха тела, смогла только поднять взор, чтобы взглянуть в глаза волку, но перед ней оказалось лишь чуть взволнованное лицо Тимора. Он стоял, склонившись перед ней, тяжёлая рука соскользнула по девичьим волосам, коснулась плеча и отстранилась. От этой перемены девушке стало только страшнее, по телу пробежала холодная дрожь, но вдруг в потоке мечущихся мыслей стали одно за другим возникать воспоминания вчерашнего разговора: «Главный детский страх… Серый волк… Обрёл имя… Получил образ мужчины…»
– Т-тимор? – запинаясь, произнесла Ева. Сомнений уже не было, но всё же, верилось с трудом. – Это вправду ты?
– Это я, – голос мужчины – спокойный и тёплый, моментально развеял оцепенение ужаса, и девушка смогла облегченно вздохнуть, расслабив напряженное в каждой мышце тело. – Почему ты не спишь? – вкрадчиво спросил он, присаживаясь перед спутницей на корточки.
– Я… Мне приснился кошмар, – тихо ответила она и медленно пересела на колени, пододвигаясь чуть ближе к собеседнику, – а ещё я подумала над нашим разговором.
Мужчина вдруг слегка погрустнел.
– Я тоже над ним подумал, – произнёс он и поднялся на ноги, увлекая за собой девушку, аккуратно взяв её за предплечья.
– Подожди, – голос Евы задрожал в нерешительности, – позволь сначала мне сказать, – её пальчики крепко сжали широкие мужские ладони. – Я не смогу жить без тебя. Тимор, я не хочу домой, – она перебирала слова, не решаясь сказать главное.
– Ева, если ты останешься здесь, то погибнешь, а с тобой погибнет и весь это мир.
Девушка молча уставилась в глубину тёмных глаз непонимающим взглядом, отказываясь верить услышанному.
– Днём мы пойдём в одно место, – продолжил мужчина, – там тебе нужно будет поговорить с Тэнебрэ – она провидица и может дать ответы на многие вопросы.
– В том числе и как вернуть меня домой? – грустно спросила Ева.
– Да, – в низком хрипловатом голосе звучала не меньшая печаль.
– Это она сказала, что я умру если останусь?
– Да.
Девушка опустила голову, пряча лицо за золотистыми прядями волос, стараясь не показывать набежавшие слёзы:
– Хорошо.
– Иди в постель, я разбужу тебя утром, – мужчина сделал шаг назад, и она бессильно опустила руки, тепло его пальцев быстро покидало ладони, на душе становилось холодно и одиноко. Захотелось поднять голову, шагнуть вперёд, снова взглянуть в эти тёмные глаза, обнять, поцеловать. Но тот шаг, что сделал Тимор, встал незримой стеной между ними – ледяной, непроницаемой для чувств, преградой.
– Дурак! – послышалось совсем тихо, и девушка закрыла за собой дверь.
Сероволосый ещё немного постоял, удивленно глядя перед собой, затем тяжело вздохнул и опустился на кровать. Нельзя было давать волю чувствам, которые так неудержимо звали его догнать спутницу, заключить в своих объятьях и никогда больше не отпускать.
Ева быстро шла по тёмному коридору, заливаясь слезами. Возвращаться в свою комнату ей не хотелось, и она по памяти шагала вперёд, в поисках выхода из кромешной тьмы, наверное, даже не той, что окутывала всё вокруг, а скорее той, что росла в её сердце, поглощая чувства и изливаясь потоками слёз.
Впереди сверкнул лучик света, лунная дорожка разрезала мрак от стены до стены, пробиваясь через узкую щёлку приоткрытой двери. Девушка тихонько выскользнула наружу и плотно закрыла дверь за собой. Перед ней в лунном свечении стоял сад – в неясном ночном мерцании он был не менее прекрасным, чем днём, напротив – в голубоватых тонах казался просто волшебным. Ева окинула взглядом ажурный заборчик, отделяющий её от чудесного оазиса, но калитки нигде не было видно, тогда она, приподняв юбку, осторожно перебралась через ограду, которая, впрочем, едва доходила ей до середины бедра, и ступила на поблескивающие гладкими боками камни дорожки.
«Почему так пусто внутри?» – думала девушка, опускаясь на землю под невысоким миндальным деревом: «Неужели расставание действительно неизбежно? И почему он так и не подпускает меня к себе? Он боится испытать то же, что испытываю я? Быть может, тогда он сам не сможет отпустить меня?» – она мечтательно вздохнула: «Вот бы он вправду не захотел меня отпускать» – веки медленно стали тяжелеть и мучительно захотелось спать: «Я пойду завтра к этой провидице и всё узнаю. Может она скажет, как мне остаться с ним» – сознание быстро меркло и совсем скоро погрузилось в глубокий усталый сон без сновидений.
14. Страсть
– Ева, пора вставать! – послышался после стука негромкий голос из-за двери. Не получив ответа, Тимор сам заглянул в комнату – девушки в ней не было. – Чёрт! – выругался он с досадой. – Неужели ты решила сбежать?
Сероволосый оборотень ещё раз окинул взглядом комнату.
– Но куда тебе идти?
«Я просто обидел тебя своей холодностью» – думал он, быстрыми шагами направляясь к выходу из «монастыря». «Куда же ты могла пойти?» – сердце сжималось от невыносимой печали и чувства вины. Но когда мужчина почти уже прошёл залитую утренним солнцем сводчатую галерею, взгляд вдруг привлекло светлое пятно за розовыми кустами, усеянными маленькими аккуратными бутонами. Он остановился, приглядываясь.
«Ева!» – перескочив через забор, он в несколько прыжков оказался рядом со спящей девушкой. Лицо её было так свежо и безмятежно, что на сердце сразу стало легче. Тимор присел рядом со спутницей, шёпотом позвал:
– Ева, просыпайся.
Девушка смешно поморщила носик и нехотя приоткрыла глаза.
– Ты уснула в саду, – улыбнулся мужчина.
– Тимор, – она вяло потёрла глаза, чуть нахмурилась, – я надеюсь, что это ещё снится мне, – прозвучало неуверенно и в следующую секунду тонкие ручки сомкнулись за широкой мужской спиной. Не успев опомниться от неожиданности, Тимор почувствовал, как под напором хрупкого девичьего тела заваливается на спину, ещё миг и он лежал на камнях дорожки, а пылающая после сна девушка нескромно прижималась к нему, крепко обвивая шею руками. Секунда и горячие, мягкие губы крепко прижались к его губам. В это бесконечно долгое мгновение, сознание ослепила яркая вспышка, и былой самоконтроль утонул в ней безвозвратно.
Ева сама не знала, как хватило ей смелости снова броситься на спутника с объятьями. Но когда она сделала это, и он, не устояв на ногах, завалился на спину, а крепко сомкнутые на его шее руки, увлекли её следом, когда оказалась так близко, прижатой к любимому всем своим телом, она, не сумев сдержать и последующего порыва своего сердца, прильнула к его губам, в тайне и вправду надеясь, что всё это сон. Иначе стыд сожжёт её дотла, когда мужчина, опомнившись, оттолкнет её.
Но этого не произошло. Лишь закружилась вдруг голова, стало трудно дышать, на тело навалилась неожиданная тяжесть – девушка почувствовала, что спина её уже прижата к твёрдой земле, а желанные горячие губы, чуть отстранились, приоткрылись и вновь погрузились в трепетный поцелуй.
Ева не умела целоваться, даже в теории не знала, как это делается, лишь видела в паре книжек картинки, где главный герой стоит, прижав к себе героиню, обнимающую его за шею, и их губы соприкасаются. Наверное, это и есть поцелуй – всегда думала девушка – наибольшее физическое проявление любви. Сейчас же чувства и ощущения, захватившие тело, упорно твердили, что этого мало, что это не всё.
Она, сквозь затягивающую мысли пелену вожделения почувствовала, как Тимор аккуратно прикусил её нижнюю губу. Тихонько застонав, Ева приоткрыла рот и тут же ощутила, как чужой горячий языка коснулся её нёба, а затем и языка. Сначала осторожно и нежно, но неуверенность тут же разметалась клочьями вместе с последними каплями сознания. Поцелуй становился всё более страстным, глубоким, жарким. Раскрасневшись в возбужденном румянце, девушка просто поддалась ему, утонула в пылающих прикосновениях безо всякого сопротивления. И время вновь остановилось, застыл весь мир, остался лишь незабываемый вкус горячих губ и жар тяжёлого дыхания, обжигающего кожу.
Тимор не мог больше держать себя в руках, слишком хорошо он помнил каждую ночь, проведённую с Евой в тихих разговорах и нежных объятьях, в страстных поцелуях. Сколько было таких ночей? Как много чувств подарили они? И сейчас все эти чувства снова взвились ураганом из страдающего сердца, накрыли, заставили забыть обо всех правилах и опасениях. Руки сами сжимали желанное тело в неистовом пламенном порыве, пальцы то скользили по тонкому хлопку девичьего платья, то зарывались в разметавшихся по земле золотистых волосах, то гладили кожу пылающего лица.
Когда влюбленные раньше встречались во снах, мужчина никогда не позволял себе заходить дальше поцелуев, хотя бы даже и самых откровенных – он всегда мог держать себя в руках. Тимор не обидел бы любимую, не сделал бы ей больно, потому и не стремился зайти дальше, ожидая пока она сама захочет этого. Но сейчас, налетевшие чувства безжалостно стёрли остатки здравого смысла, он готов был сдаться объявшему тело неумолимому желанию, пойти до конца, если бы…
– Нет! – вдруг вскрикнула девушка и зажмурилась. Тимор приподнялся, непонимающе глядя на неё затуманенным взором. – Как больно, – шепнула Ева, и из-под плотно закрытых век засочились слёзы. Мужчина, опомнившись, вскочил на ноги, подхватывая лёгкое тело возлюбленной, такое маленькое и хрупкое. «Что я натворил?» – пронеслось в голове: «Как мог поддаться порыву своих никчемных чувств! Как мог забыть о её безопасности!»
– Ева, – прошептал он, укладывая бесчувственную девушку на кровать, не помня, как успел принести её в комнату. – Что с тобой, милая? – сжав кулаки и поборов неистовое желание остаться рядом, прижимая к себе побледневшее тело спутницы, он отошёл на три шага назад и уставился на неё глазами полными скорби, надежды и лютой ненависти. Ненависти к самому себе, к собственной слабости и беспомощности.
– Ева, – повторял он, не веря, что сейчас всё может закончиться, – прошу, приди в себя.
Девушка, белая как простыня, после недолгого забытья, приоткрыла глаза и с тихим стоном взглянула на стоявшего поодаль мужчину:
– Это всё-таки был сон, – прошептала она еле слышно и отвернулась, стараясь сдержать неожиданно нахлынувшее чувство печали.
– Нет, – ответил Тимор, расслабляя, наконец, сжатые до боли кулаки. – Ева, ты жива. Как я испугался.
– А почему я не должна быть жива? – она пыталась говорить как можно увереннее, сомневаясь, что речь идёт об одних и тех же событиях.
– Ты ничего не вспомнила? – вопрос мужчины показался ей странным и даже неуместным.
– Нет, я спала, а потом… – она задумалась. – Подожди, – взгляд зелёных глаз сверкнул надеждой, упав на лицо собеседника, но тут же смущенно опустился, – так значит, я не спала?
– Нет, я разбудил тебя в саду, – голос Тимора звучал спокойнее, в то время как в душе Евы взметнулась небывалая волна чувств – смеси необъятного счастья и жуткого стыда. Она покраснела и, быстро перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку, скрывая непослушную радостную улыбку, которую просто не могла сдержать.
– Ева? – Тимор непонимающе смотрел на собеседницу. – Что с тобой?
– Ничего, – послышался голос из подушки. – А что было потом?
Она не знала, зачем задала такой провокационный для себя вопрос, но понимала, что, скорее всего, теперь вообще не сможет посмотреть спутнику в глаза.
– Ты разве не помнишь? – лукаво усмехнулся мужчина, подозревая теперь, почему она прячет лицо. Ева молчала.
– Мы целовались, – невозмутимо произнёс он, желая проверить догадку, и тут же сам растянулся в довольной улыбке, когда, как он и ожидал, девушка сильнее вдавила голову в подушку. Но не время было шутить над её смущением, его интересовал другой вопрос:
– А потом ты потеряла сознание. Ты помнишь, почему?
Она приподнялась и непонимающе глянула на собеседника сквозь нависшие перед лицом пряди волос:
– Кажется, да, – неуверенно произнесла Ева. Сменившийся ход разговора быстро заставил её забыть о стеснительности. – Я кое-что почувствовала.
– Что? – вкрадчиво спросил Тимор, пересиливая себя, чтобы не подойти ближе.
– Мне показалось, что я, – она с трудом пыталась подобрать слова. – Что я вдруг увидела твои мысли. Они были – девушка вдруг снова залилась стыдливым румянцем. – Такими странными… как мы с тобой…
Тут настала очередь Тимора смущаться. Раньше он мог чувствовать неловкость, но чтобы краснеть – никогда. А сейчас на щеках будто разгорался огонь, захотелось провалиться сквозь землю от своих недавних мечтаний! Хорошо, что Ева снова уткнулась лицом в подушку, иначе, куда бы он прятался от её взгляда?
– И поэтому ты потеряла сознание? – тихо спросил мужчина, изо всех сил стараясь вернуть себе внутренний покой.
– Нет, – снова донеслось из подушки, – я… Мне они даже…
Это невозможно было терпеть, ей ещё никогда не было так стыдно, но в то же время безумно хотелось высказать всё до конца, она покрепче зажмурилась и договорила:
– Мне они даже очень понравились! – и тут же под новой волной смущения продолжила. – Но мне вдруг захотелось узнать, о чём ещё ты думаешь, не в тот момент, а вообще. И я видела, что твои мысли, как бурный поток, прямо как река, – она говорила быстро, стараясь не прерывать речь ни на секунду, боясь, что потом не сможет высказать тот бред, который собралась изречь. – И я вошла в эту реку, а течение понесло куда-то, вокруг всё заволокло туманом, я не видела куда плыву. И вдруг, – она на миг замолчала, – вдруг, я врезалась во что-то твёрдое, подняла глаза и увидела каменную стену, и в этот момент сердце так сжалось, что от боли в глазах потемнело и дальше я уже ничего не помню.
Скороговоркой выпалив все свои мысли, девушка замолчала, не отрываясь от подушки, тихо ожидая ответа. Тимор стоял в задумчивости, стараясь понять всё услышанное и как-то это объяснить. После минутного молчания он наконец сделал нерешительный шаг вперёд, помедлил секунду, ещё шаг, ещё, опустился на колени рядом с кроватью.
– Ева, – голос прозвучал так неожиданно близко, что она чуть не подпрыгнула, но вместо этого крепче обхватила подушку руками. Хотя, лицо всё же приподняла и нашла в себе смелость взглянуть на мужчину сквозь занавес собственных волос, – я не должен был позволять себе такую вольность. Прости, – Тимор явно с трудом подбирал слова. – Нам нельзя быть так близко друг к другу именно потому, что ты можешь видеть мои мысли насквозь, – он виновато улыбнулся. – Чтобы ты в моих мыслях не прочла собственных воспоминаний.
– Значит, ты только из-за этого был таким холодным? – девушку, кажется, не волновали сейчас никакие воспоминания, она слегка отодвинула волосы и лучезарными глазами воззрилась на собеседника в ожидании ответа.
– Да, – выдохнул он, прикрывая глаза. И в тот же момент был снова скован крепкими объятьями.
– Я знала, знала, знала! – радостный голос кричал в самое ухо. Ева, враз позабыв обо всём произошедшем, обвила шею возлюбленного руками, окончательно растрепав и без того взъерошенные и выбившиеся из хвоста серебристые волосы. Она уткнулась лицом в его плечо и зашмыгала носом не в силах сдержать взволнованные слёзы счастья. Опомнившись, Тимор быстро оторвал от себя сияющую девушку и отскочил назад:
– Ты что, не слышала, что я только что сказал?! – с негодованием выпалил он, но всё же, постарался сменить тон. – Я не хочу чтобы с тобой что-то случилось!
– Прости, – она, казалось, и сейчас не слушала, просто лучезарно улыбалась, в нетерпеливой радости ёрзая на кровати, но впрочем, не кидалась снова собеседнику на шею. – Я ведь в порядке.
– Ты не представляешь, как меня это успокаивает, – вздохнул Тимор, опуская голову, чтобы скрыть улыбку облегчения. – Давай, постараемся немножечко разобраться в произошедшем.
– Давай, – девушка всё так же лучилась безмерным ликованием.
– Ты поняла, чем грозит тебе наша близость? – мужчина поднял на неё вопросительный взгляд.
– Да, – улыбка противоречила ответу.
– Ты понимаешь, что можешь умереть?
– Да, – такой же беззаботный восторг.
– Я не хочу, чтобы такое случилось, поэтому прошу тебя…
– Я больше не буду подходить, – перебила его Ева довольным голосом. Собеседник непонимающе нахмурился и она пояснила:
– Главное, теперь я знаю, что ты чувствуешь ко мне то же самое, что и я к тебе, остальное пока не важно, – она на секунду задумалась. – Я уверена, что прорицательница скажет, что нужно сделать, чтобы можно было навсегда остаться с тобой.
Мужчина сокрушенно вздохнул, но говорить ничего не стал, пусть лучше наивная, оптимистичная девочка по своему желанию пойдёт к Тэнебрэ с таким настроем, чем сразу откажется идти, узнав, что такого варианта развития событий просто нет.
