Текст книги "Любовь танцовщицы (СИ)"

Автор книги: Людмила Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

   – Что?

   – Ответил даже не он, а его секретарша. Оказалось, что это его "урок", – зло засмеялся Христенко, впиваясь пальцами в граненый хрусталь. – Таким образом папа указал мне мое место.

   – Может быть... – робко начала Куцова.

   – Да не может! Не может, Нат! – заорал Артем, разворачиваясь к ней лицом и подаваясь вперед, так что девушка испуганно отшатнулась. И так сегодня столько случилось, а еще он на нее так вызверился. У Наты обиженно задрожал подбородок, чего Христенко не мог не заметить. Он тут же сморщился досадливо и отставил коньяк, протягивая к ней руки и привлекая в свои теплые объятия. – Черт, прости меня. Я не хотел...кричать. Просто...поверь сейчас, ладно? Если бы все получилось случайно...он бы что-то сделал. А так...так мы не виделись пять лет.

   – Ни разу за все те годы? – Наташа позволила мужчине обнять ее, но расслабиться так и не могла, только теснее прижималась и зарывалась лицом в рубашку. Артем покачал головой, поглаживая ее по волосам и убирая разметавшиеся темные пряди от лица. – А почему ты вернулся?

   – Было...много причин, – уклончиво ответил Артем, отводя глаза.

   Получается, что Христенко остался один, в другой стране, без денег, без образования. И тогда перед ней встал логичный вопрос – а откуда тогда это все? Его бизнес, его дома, все, что окружает Артема – откуда? Если, как выходит, с отцом он не общался, значит, занимался чем-то другим. Сразу открыл туристический бизнес? Вряд ли – на это требуется крупное, очень крупное вложение денег.

   – Что ты потом делал? В Россию уехал?

   – Нет, остался в Англии. Там...я женат был. Поэтому остался, – Куцова неосознанно вздрогнула и замерла в его объятьях, даже гладить его кожу сквозь ткань рубашки перестала. Но смолчала. – Мальва на год младше меня была, поэтому еще училась. Я через одного знакомого устроился на работу, снял квартиру и как-то так все и осталось.

   – Вы развелись?

   – Она умерла.

   Если бы не все, что сегодня с ней произошло, Наташа разволновалась бы куда как сильнее. Она никогда не была этакой ревнивой собственницей. Не нравится – никто не держит. Измену или что-то подобное она бы не стерпела, сразу ушла бы, а вот ревновать к каждой юбке не имела привычки. Но все равно сейчас что-то внутри кольнуло. И не ревность. А...зависть, наверное. Эта Мальва, кем бы она ни являлась, годами была рядом с Артемом, поддерживала его, смеялась с ним. И положа руку на сердце, вряд ли эта девушка стерва или гнилая изнутри. И вряд ли она была с Артемом из-за денег. В конце концов, он остался один, а она...осталась с ним.

   И кто знает, будь эта Мальва жива, с кем бы Артем сейчас жил. Скорее всего, он был бы женатым человеком. А Мальва его женой, почему-то Куцова в этом не сомневалась. Его...жена много лет жила Христенко, жила с Христенко. И даже сейчас, в единственном упоминании об этой девушке, Ната слышала...нежность, тоску и привязанность. Любил не любил, но и сейчас она по-прежнему была ему дорога, эта Мальва.

   Какой надо быть, как сильно нужно любить мужчину, чтобы он даже после смерти и стольких лет не мог тебя забыть?

   – А Сафронов? – говорить о Мальве не хотелось, не сейчас, по крайней мере. – Ты с ним сразу познакомился, когда тебя отчислили?

   Оказалось, что познакомились они почти сразу. Сафронов перебрался в Англию из России в самые непростые времена. Артем старался рассказывать как можно суше и кратко, но Ната так поняла, что Сафронов что-то спер у своих же и, мудро решив не ждать, пока об этом узнают, свалил в Великобританию. Денег, как оказалось, у него на тот момент было предостаточно, но все равно маловато для открытия чего-то своего. А иметь с ним дело никто не хотел – неизвестно по какой причине.

   К тому времени как Христенко с ним познакомился, Сафронов прожил в Англии около полугода. Он не работал, никуда деньги не вкладывал, поэтому половину промотал. А познакомившись с Мальвой и Артемом, он как-то уговорил их открыть собственное дело. Свое. И молодые люди выбрали клуб. У всех троих имелись интересные знакомства с интересными людьми, которые на первых порах выступали в "Армале".

   – "Армал" – это Артем и Мальва, да? – сухо поинтересовалась Ната, в душе уговаривая себя, что злиться и расстраиваться из-за этого глупо. Особенно сейчас, когда каждый из них болезненно срывал с себя возведенные стены. Артем дергано кивнул. – А Сафронов как?

   – Это его подарок был Мальве на день рождения. Она попросила.

   – Значит, "Армал" вы вместе открыли. А потом?

   – Потом Мальва умерла, и ее доля досталось Абель. Я уехал в Россию, а уж после меня сюда вернулся и Андрей.

   – Почему она умерла? – тихонько прошептала Наташа.

   – Передоз.

   Куцова в момент поднялась с колен Артема, резво выпрямляясь, и ошарашенно посмотрела в его уставшее потемневшее лицо. Христенко выглядел так, словно не спал годами – настолько утомленным и потерянным Ната никогда его не видела. Мужчина и не сделал попытки притянуть ее назад и говорить ничего не стал, только руки безвольно на колени уронил и уперся в них взглядом, опуская голову. А она до сих пор не могла осознать смысл его слов – такими они нереальными и придуманными казались.

   – Какой передоз? – тупо переспросила Куцова. Наверное, она ослышалась. Точно ослышалась. Не может быть, чтобы Артем ничего не сделал в таком случае. В смысле...он же привык все контролировать. – Она что...на наркотики подсела? – прямым текстом назвать эту женщину наркоманкой у Наташи язык не поворачивался. Она не знала почему.

   – Да.

   – А...ну, лечение какое-то...? – растерянно начала перечислять Ната, но ее тут же грубо перебили.

   – Было лечение. Но лечить можно того человека, который понимает, что он болен и хочет лечиться, – в голосе слышалась дикая мука и раскаянье. Он сам себя мучил и корил тем, что не смог заставить жену лечиться, пусть принудительно, пусть силой, хоть как-нибудь. Сам себе был противен за то, что вообще допустил такое. – Она лежала на реабилитации, причем несколько раз, проходила курс лечения до конца, но потом снова...бралась за старое.

   – Ты об этом боялся мне рассказывать? Что твоя жена подсела на наркоту, а ты ничего не смог сделать? Ты сам сказал, что нельзя заставить человека лечиться, если он не хочет, – пыталась достучаться до него Ната, но похоже, безрезультатно. – Артем...

   – Не в этом дело, Наташ, – тяжко вздохнул Христенко. – Не только в этом. Проблема в том, что она вообще на них подсела. Если бы не я, то...

   – Ой, не пори чушь, ладно? – зло взмахнула рукой Куцова. – Что не ты? Ты что, ей их предлагал? Или насильно в нее запихивал? Или покупал? Нет. В чем проблема?

   – В том, что брала она их в "Армале", – рыкнул он. – И попробовала там же. Это был притон, Нат. Обычный притон! Купить наркотики в клубе было проще простого. Даже оптом. Сначала легкие, клубные, потом еще и еще. Взяла Мали их именно там. И попробовала тоже там! Ты что думаешь, если бы не клуб, она все равно бы занялась этой дрянью?! Это я влез в это дерьмо! Только я! У нее и так все было – хорошая богатая семья, воспитание, будущее.

   Она даже забыла, как дышать. Просто во все глаза смотрела на пышущего жаром Артема и пыталась все осознать. Не каждый день ты узнаешь, что твой парень...Наркобарон, прости господи! Захотелось смеяться. Громко, очень громко, чтобы убедиться, что все это вообще не сон. Или заорать, тоже громко, чтобы даже стекла в окнах зазвенели.

   Она сдержалась как-то. Наверное, огромную роль сыграл ее дед, царствие ему небесное. В нее с детства вдалбливали, вернее, даже не вдалбливали, а Ната просто знала, что там, где замешаны большие деньги, чистоты и честности мало. Как говорил дед, на молоке много не заработаешь. И росла она в таком доме, где поневоле много чего можно увидеть и услышать. И Куцова могла положить руку на сердце и честно заявить, что семейное состояние, которое перешло им от деда – незаконно заработанное. Дедушка, да и Манченко потом, любил повторять, что уравнение успеха состоит из трех составляющих: ума, удачи и хитрости. Причем в понятие хитрость вкладывалось несчетное количество вариантов.

   – Вы торговали этой дрянью?

   – Да, торговали. Да, заработали бешеные деньги, на которые каждый смог заняться чем-то своим, – Артем, похоже, решил, что терять уже нечего, да и вообще, Наташа не смогла скрыть своего отношения, поэтому он заметил ее реакцию. – И продолжаем торговать, пусть и не напрямую. Формально и я, и Андрей совладельцы "АрМала". И Абель, только вот она, получив долю сестры, плавно влилась в дело и успешно, к моему глубочайшему сожалению, его развила. Поэтому они оба, собственно, и приехали сюда.

   – Я не понимаю. И вообще, – Наташа встала на колени, но покачнулась, уперевшись ладонями в покрывало. Снова торопливо поднялась и, пятясь, слезла с кровати, – я не хочу пока знать, – она даже для уверенности зажмурилась и покачала головой. – Не сейчас. Слишком...много.

   – Я понимаю, – без эмоций откликнулся Артем, не двигаясь и продолжая смотреть в одну точку. – Ложись, поздно уже. Завтра...разберемся с остальным.

   Он замялся, подбирая слова. Наташа кивнула его спине и ушла в ванную, мысленно костеря Артема. Вот почему в их доме единственное место, где можно уединиться, – туалет? А в ушах молоточками билась кровь, она физически чувствовала, как краснеют щеки и уши. Сейчас как никогда хотелось побыть одной и успокоить бешено стучащее сердце.

   Она всю жизнь бежала куда-то, все бежала, бежала от грязи, от вечных сделок. От больших денег бежала. И к чему пришла? Вон он, в комнате сидит и целенаправленно напивается. А в это время к нему приходит тот самый ублюдок, который попытался ее сломать. Кошмар наяву. Как тесен мир. И не поверишь, что вообще так бывает. Услышала бы от кого-нибудь – посмеялась бы и неверяще покачала головой. Только сейчас не до смеха было.

   Появилось дикое, практически непреодолимое желание убежать. Именно так, как Наташа всегда делала. И забыть все, как страшный сон. Найти какого-нибудь другого мужчину, зажить другой жизнью, как всегда мечталось. Только вот нужно оно ей?

   Куцова мокрые щеки вытерла, пару раз вздохнула глубоко и соскользнула со стиральной машинки.

   – Хватит хлестать коньяк, – выйдя из ванной, решительно произнесла девушка. Подошла к постели, забрала стакан из рук неподвижного Христенко и бутылку с прикроватного столика. – Утром голова болеть будет. И это что такое? – кивнула она на немного окровавленную раковину и заляпанную кухню. Открыла бар. Трех бутылок не было.

   – Оставь, я уберу, – безразлично отозвался Артем, не взглянув в ее сторону.

   Наташа коньяк выкинула, прибрала немного, потому что кровь ей на нервы действовала. И сама не заметила, как за этим занятием успокоилась и пришла в себя. В какой раз она порадовалась тому, что слишком отходчива. С другой стороны, с рассказом Христенко даже Сафронов отошел на второй план. Но она не забыла, нет.

   Закончив с уборкой, Наташа нашла теплую пижаму, которую уже в Москве купила, надела теплые носки и встала перед Артемом. Заставила его подвинуться и на колени ему села, сильно-сильно обняв, носом зарываясь в волосы.

   – Я не хочу, чтобы они появлялись у нас дома, – сказала Ната после паузы. После ее слов рука Христенко неуверенно поднялась и легла ей на спину, обжигая сквозь толстую ткань. Но сейчас было почти физически необходимо чувствовать его присутствие и тяжесть руки.

   – Не будут, – пообещал Артем. – Больше ты их не увидишь.

   – Ты собираешься еще с ними встречаться?

   – Да.

   – Зачем? – недовольно спросила Ната, расстегивая пуговицы рубашки и стягивая ее с плеч. Ни о каком сексе и речи не шло, во всяком случае, для нее. – Зачем они вообще приехали?

   – Нат, – Артем плечом повел, чтобы ткань легче соскользнула, и потянулся к ремню брюк, – давай завтра, а? Мы и так уж сегодня...

   – Нет, сейчас. Послушай меня, – Куцова обхватила ладонями его щеки и заставила посмотреть в глаза. – Только внимательно сейчас, ладно? Ты. Не. Виноват. Она была взрослым человеком, который должен уметь отвечать за свои поступки. Зная тебя, могу сказать, что ты делал все, чтобы ей помочь.

   – Наташ...

   – Нет уж, будь любезен, помолчать и выслушать меня до конца. Я и так вся на нервах. Не зли еще больше, – ее признание вызвало у мужчины только легкую улыбку, но Ната не стала заострять на этом внимание. Она правду сказала – ей тяжело сейчас было. Поэтому в Артеминых же интересах сидеть молча. – Я не буду тебя осуждать. Я вообще судить не люблю, Артем. Но и сказать, что безумно рада – тоже не могу. Брось это, Тем. У тебя и так все есть. Зачем тебе этот клуб? – он хмыкнул, но перебивать, и правда, не стал, только вторую ладонь положил ей на поясницу. – Он не нужен тебе. Было и было. Бог с ним. Мой отчим вообще рэкетом занимался, да и дед у меня ого-го.

   – Я знаю.

   – Продай его и забудь. Как страшный сон. Я не хочу, чтобы тебя посадили, – упрямо повторила Куцова. – И не надо глаза закатывать. Отлегло сразу, да? А я серьезно говорю.

   – Я тоже серьезно, – он ее на постель пересадил и начал штаны снимать. – Только в два счета все не делается.

   Хоть не отказывается, с облегчением подумала Наташа. А то мог бы и упереться рогом, именно этого она и боялась. В конце концов, за все то время, что он живет в России, свою долю в клубе он так и не продал. И насколько она помнила, у него еще и гостиница была в Праге. Наверное, клуб этот чертов являлся для него для него своеобразной памятью о жене. Еще и название такое. И Куцова очень-очень хотела оставить все это позади как страшный сон. Не до конца осознала еще, не смирилась, но приняла как факт. Как она там Христенко сказала – было и было. В ее отнюдь не белоснежной и чистенькой жизни тоже много чего было. Не ей судить, в конце концов.

   – А в сколько делается?

   – Если бы я сам знал, Нат, – в его голосе начало отчетливо проступать раздражение. Злился из-за того, что приходится оправдываться и признавать свои ошибки. А Артем крайне не любил чувствовать себя проигравшим. – Завтра встречусь с Абель, поговорю. Решим все.

   – А этот...второй? – голос немного сел, когда девушка вопрос задала. Куцова поспешила от взгляда Христенко спрятаться, отвернулась, мягкие подушки начала взбивать и нырнула под одеяло. – Он же тоже собственник.

   – Недолго, – туманно обронил Христенко, лег, осторожно поворачиваясь на бок, и положил руку на ее живот. – Спи давай.

   Сам сделал вид, что сразу же уснул – глаза зажмурил, а через пару минут и задышал ровно, спокойно. Только грудь мерно поднималась и рука шевельнулась, притягивая девушку чуть ближе и покрепче обнимая. Легко сказать, спи. Она вроде и устала, чувствовала себя как выжатый лимон после сегодняшнего. Даже руки с ногами болели от напряжения. И на одном месте улежать не могла, все мешало что-то, а ворочаться боялась, чтобы не потревожить и не разбудить.

   После часа такой пытки, когда даже простыня под ней сбилась, а подушка превратилась в ком, Куцова осторожно высвободилась из одеяла, в котором запуталась, и аккуратно переложила руку Христенко со своего живота. Тихо в ванную прошла и включила воду на всю. Захотелось просто поплакать. Не из жалости к самой себе, а чтобы хоть как-то сбросить все напряжение с себя.

   Стало легче. Правда. Как-то Ната услышала от одного человека, что слезы – всего лишь выплеснутые сильные эмоции. Не обязательно плохие, просто для человеческого восприятия и организма их становится слишком много. И организм не справляется со всем спектром нахлынувших ощущений, поэтому пытается сбросить излишек в пространство. Ведь люди взахлеб рыдают, когда рождаются дети или происходит что-то потрясающее. Но они плачут не от радости, а от накопившегося напряжения, волнения, нервозности, которые становятся особенно сильными на пике радости. Вот так и Куцова сейчас проплакала, освобождаясь от того излишка эмоций и напряжения. Но даже под шум воды старалась вести себя тихо, чтобы, не дай бог, не разбудить.

   Умылась, хмыкнула, глядя на свое опухшее и покрасневшее от слез лицо, и вернулась в постель, наконец-то уютно устраиваясь под боком у Артема и засыпая. Наверное...ну можно же предположить, что это все стоит того? Правда?

   Утро началось...быстро. Мало того что они с Артемом уснули очень поздно, так еще с утра у Христенко явно болела голова, поэтому он постоянно хмурился и вообще, выглядел весьма угрожающе, а она проснулась вся помятая и разбитая. Один другого краше, честное слово.

   – Раньше такого не было, – то ли удивился, то ли пожаловался Христенко, с остервенением роясь в домашней аптечке и выискивая лекарства от головной боли. Судя по тому, с какой злостью разлетались пластинки в разные стороны – поиски продвигались не вполне успешно. – Старею, наверное.

   – Пить меньше надо, – Куцова недовольно из-под одеяла выбралась и подошла к столу, бедром толкая Артема в сторону ванной. – Иди в душ пока, может, легче станет.

   – Да что я там выпил-то...

   – В следующий раз будешь знать. Тоже мне, моду взял, – бурчала девушка себе под нос, безошибочно извлекая из груды лекарств нужную белую коробочку и вытаскивая две таблетки. – Чуть что – так гадость какую-то в рот тянет. Стареет он, видите ли.

   – Эта гадость стоит штуку баксов.

   – Да хоть две! – ответила Ната и вошла в ванную. – На, пей.

   – А поласковее можно? – Артем, брезгливо поморщившись, в рот две таблетки закинул и залпом запил. – И не кричи, и так болит все.

   – Так тебе и надо, – злорадно поддела Ната, забирая стакан, но голос понизила. Он, правда, выглядел очень бледным и изможденным. – Ты есть будешь?

   – Кофе только. Нат, а у нас минералка есть?

   – Нет, зато есть коньяк за штуку баксов. Тебе плеснуть?

   – Язва.

   – Сам виноват.

   Но все равно пошла и сделала крепкий кофе. В конце концов, у него сегодня эта встреча с...Абель. Ему надо бодрячком быть, сохранить, так сказать, трезвость и остроту ума. Работы много.

   Дальше началось самое интересное. Артем попросил ее посидеть дома. Она, в принципе, не против была, да и отдохнуть не мешало, но только не под конвоем.

   – Он что тут делает? – хмуро уставилась Наташа на загородившего дверной проем Дмитрия, выглядевшего этим утром до противного бодрым и выспавшимся. И веселый такой. А главное, чувствует себя как дома. – Это ты мне досуг организовываешь?

   – Не язви, ради бога, – поморщился Артем, одевая галстук. – Он просто с тобой...посидит.

   – Наталья, сделайте лицо попроще, – хитро щурясь, посоветовал Орлов. – Я тоже не в восторге. Но я хотя бы улыбаюсь.

   А по лицу не скажешь, что он не в восторге. Наташа недовольно губы поджала, руки на груди скрестила и стала сверлить взглядом Дмитрия затылок. Сам мужчина успел к тому моменту разуться и в данный момент мыл руки, заинтересованно поглядывая на холодильник. Куцова как-то уже привыкла считать в этом доме себя хозяйкой, даже тетя Женя теперь все согласовывала именно с ней, и фривольное поведение Димы ее злило. Хотя злил ее, скорее, сам Дима.

   – Все нормально? – спросил Артем, переводя изучающий взгляд с нее на Орлова.

   – Да, не бери в голову, – принужденно отмахнулась девушка, решив не волновать Христенко по пустякам. Что она, маленькая, в конце концов? Потерпит пару часиков, не умрет. Не хватало еще, чтобы Артем себя и по этому поводу накручивал. – Ты когда закончишь?

   – Не знаю. Я позвоню.

   – Ладно, – Ната, не обращая внимания на красноречивый взгляд Дмитрия, буравящий ее спину, в прихожую прошла вслед за Артемом и боком к стене прислонилась. – Тём, а у тебя в Москве еще квартира есть?

   – Нет. А зачем? – он замер и удивленно голову повернул.

   – Да просто так спрашиваю, – отмахнулась Куцова. – Закончишь когда с клубом, будем двери ставить.

   – Где?

   – Хотя бы здесь, – она рукой показала на дверной проем позади себя. – А то сил никаких уже нет.

   – Чем тебе арка не нравится?

   – Тем и не нравится.

   Артем слабо улыбнулся и притянул ее к себе, нежно целуя. Вначале. Спустя минуту Ната даже не заметила как, поцелуй перестал быть нежным и осторожным. С самого утра Христенко к ней приглядывался исподтишка и пытался подловить на чем-то. То ли напряжение хотел разглядеть, то ли страх, то ли еще что-то. И поцелуй был таким же – осторожным, изучающим, как по шаблону. Он показывал ей, что не причинит вреда, а она говорила ему, что верит.

   А потом как-то разом они отбросили всю благопристойную чушь и накинулись друг на друга. Руки Артема, до этого спокойно лежавшие у нее на талии, съехали вниз и лихорадочно смяли ткань футболки, приподнимая ее и оголяя живот. Наташины пальцы, минуту назад мягко поглаживающие заднюю часть шеи, обхватили его лицо, бешено стараясь прижать еще ближе. Ната раздвинула ноги, приподнялась на носочки и, отгоняя воспоминания о вчерашнем госте, потерлась о мужские бедра, ощущая, как натягивается черная ткань брюк. А осознание того, что он сейчас уйдет, а она останется здесь, только подстегивало все чувства, делая их острее и пронзительнее. Все, чего сейчас хотелось Наташе – закинуть ноги ему на талию, сжать и тереться, тереться, стараясь унять пробирающий до самого основания зуд. А еще лучше ощутить его внутри себя. Именно его, реально и настоящего. Потому что рядом с ним она обо всем забудет.

   – Артем Олегович, ты мне зачем звонил? – раздался позади них насмешливый с хитринкой голос Дмитрия. – Устроили здесь бесплатное представление.

   – Заткнись, а? – Артем через силу оторвался от девушки, и тяжело дышал. Взгляд у него поплыл, волосы растрепались. Ната, облизнув припухшие и покалывавшие губы, провела рукой по его темным прядям, приводя их в подобие порядка. – Так, ладно, – он выдохнул, обретая над собой контроль, и направился к выходу. – Я уехал. И не передеритесь тут.

   Куцова прошла мимо Дмитрия в ванную, поплескала себе в лицо холодной водичкой, успокаиваясь и беря себя в руки. Что уж такого сложно в том, чтобы провести сегодняшний день дома, пусть и в присутствии постороннего? А Артем...можно представить, что он просто уехал на работу.

   Дмитрия она застала удобно устроившимся на их диване и поедающим бутерброд, который он сделал себе сам.

   – Удобно? – яда в ее голосе хоть отбавляй.

   – Очень, – мужчина даже ногу на ногу закинул. – Наталья, можешь так на меня глазами не сверкать – все равно не подавлюсь.

   – Больно надо.

   – Да ладно тебе, – примирительно произнес мужчине, махнув в ее сторону бутербродом. Наташу его мнимое смирение никак не успокоило. Вообще, все ее сегодня не устраивало, а когда Артем ушел – стало не устраивать еще сильнее. А Орлов ее сейчас жутко бесил. – Ты так себя ведешь, как будто это я решил приехать к тебе в гости и испортить все утро. Я сам не в восторге. Я, голодный, невыспавшийся и злой рано встал и ехал к Артему домой с другого конца города. Хотя с таким же успехом мог лежать в теплой постели. И может быть, даже не один, – последнюю фразу он пробормотал значительно тише, себе под нос, не рисуясь, а как бы размышляя вслух. – Может, заключим перемирие? Хотя бы на сегодня? Воспринимай меня как бессловесного, невидимого охранника, к которым ты наверняка привыкла с детства.

   Ага, как же! Сидит, развалился здесь посреди комнаты. Не заметить такого громилу очень сложно, а уж у себя под носом! Она мысленно фыркнула.

   – В последний раз меня охраняли в тринадцать лет. И это, дай бог памяти, был интеллигентный молчаливый мужчина. Который не оскорблял меня и не хамил.

   – Вот видишь, не так уж и страшно. А не оскорблял и не хамил потому, что ему твои родители деньги платили, – назидательно поведал Орлов, подхватывая и отправляя в рот огурец. – Это не значит, что мысленно он рассыпался тебе в комплиментах.

   – Давай я тебе заплачу и ты оставишь в меня в покое? – без особой надежды предложила Наташа.

   – Шутишь, да? – хмыкнул Дима. – Давай договоримся – ты не мешаешь мне, я не трогаю тебя. Идет?

   – Ладно, – хоть она и согласилась, но радости отнюдь не испытывала. – Идет.

   В принципе, все оказалось не так уж страшно. Ната, сделав себе салат и чай и захватив ноутбук, уселась по-турецки на постель, подальше от Орлова, и начала просматривать почту и новости. Дима же поставил чайник, навел себе кофе и сел смотреть телевизор. Звук он сделал не очень громко, поэтому ее ничего не отвлекало. Все счастливы и довольны.

   Пытаясь себя чем-то занять и не думать о том, что Артем сейчас находится с теми двумя, Куцова связалась с Аленой. Поболтали. Лёна сказала, что вернулась в Питер, правда, одна, точнее, с Костей, но без Игоря. Похвасталась, что дом они купили, расписывала, что да как. Про ремонт говорила, а Наташа краем уха слушала, кивала в нужные моменты, а сама все время на часы посматривала.

   – У тебя случилось что-то? – спросила Алена позже. Скрыть что-то от человека, с которым общаешься больше пятнадцати лет, да еще и жил под одной крышей, – невообразимо сложно. И хоть они находились на расстоянии друг от друга, но все равно чувствовали настроение каждой из них. И Ната видела, что Алена, впервые за многие-многие годы выглядит успокоившейся и умиротворенной. Всегда в ней было что-то такое надрывное, больное, что жгло ее изнутри. А сейчас этого нет. И Куцова, несмотря на все свои проблемы, не могла за Алену не радоваться. – Чего молчишь?

   – С чего ты взяла? – Ната улыбку выдавила и излишне бодро выпрямила спину. – У нас все прекрасно.

   – Ты какая-то осунувшаяся, – Алена голову набок склонила и с недоверием прищурилась. – Это твой Христенко тебя так довел?

   Дима еле слышно хмыкнул с дивана. Ну кто бы сомневался, что все слушает, хотя и делает вид, что сосредоточен на каком-то фильме.

   – Нет, у нас нормально все.

   – А он где?

   – У него важная встреча.

   И ведь не соврала ни в чем.

   – Ясно. Сейчас они все замотались жутко. Игорь вообще разрывается. В Екатеринбурге все решить надо, тут еще мы дом приобрели. И кстати, они решили в Питере открыть филиал своей фирмы, – похвасталась Алена успехом мужчин как своим. Ната уголком губ улыбнулась. – Тоже мороки стало – ужас. Миша уже рычит.

   – Про филиал я знаю. Вчера дядю Олега видела – он сказал, – поведала Куцова. – А Михаил там что?

   – Да нету никого, – объяснила Алена таким тоном, как будто это было само разумеющимся. – Я почти не появляюсь сейчас, ты вообще неизвестно где.

   – Я делом занималась, если что, – строптиво поправила Ната. – А не прохлаждалась...по большей части.

   – Вот то-то и оно, что по большей. А Подольский в последнюю свою поездку по Европе о чем-то договаривался с фармацевтической компанией немецкой.

   – Что ж ему не сидится на одном месте, – недовольно пробурчала Куцова себе под нос. – Мы еще с поляками не до конца закончили.

   – А что поляки – формально они согласились на все условия. Осталось только подписать...Кстати! – Лёна щелкнула пальцами, вспоминая что-то. – Пока про поляков начали...Ты знаешь, – доверительно понизила девушка голос, – у нас тут во всех новостях говорят о Сафронове.

   Наташа забыла, как дышать. Сердце забилось где-то в горле. Только этого не хватало! Она заледеневшие руки потерла, обнимая себя за плечи, кинула быстрый взгляд на неподвижного Орлова и посмотрела на монитор.

   – А что такое? Что-то случилось?

   – Случилось. Клуб его закрыли.

   – Как закрыли?

   – Ну, может, и не закрыли. Не знаю. Но в клубе обнаружили много наркотиков. Ты прикинь? – всегда спокойная подруга почти шипела от ярости. Если Ната Сафронова боялась и ненавидела, но научилась с этим жить, то Лёна просто ненавидела и смиряться не собиралась. – Так этому ублюдку и надо.

   – Лён, хватит, – напряженным тоном попросила она. Не могла же Ната сказать, что распространяться сейчас, когда в ее доме чужой человек сидит, не нужно. – Ты лучше скажи, это значит, что поляки с ним ничего не успели заключить?

   – Ну да. С кем заключать-то? Его через неделю-две посадят, – наверное, она побледнела, потому что Лёна странно замолчала и с сочувствием поглядела на нее. – Не волнуйся, Нат. Скорее всего, сидеть он будет долго. И уже вряд ли что-то будет из себя представлять. Заслужил он, – твердо и уверенно произнесла подруга. – Заслужил.

   – Да, конечно, – Куцова нервно сглотнула и губы облизнула. – Ладно, Лён, я пойду.

   – Мишке только позвони.

   – Сейчас прямо и позвоню, – пообещала она.

   Конечно, звонить она не стала. Полезла в интернет быстрее, новости читать. Телевизор Наташа не смотрела, только фильмы какие-нибудь, да и то редко, а новости предпочитала узнавать из интернета. Вбила фамилию Сафронова в поисковике и на первой же странице нашла интересующие ее новости. Оказывается, в ходе удачной операции, где сработали...бла-бла-бла...удалось обнаружить крупную партию наркотиков. И далее.

   Оказывается, вся канитель с клубом тянется с начала года. Становится понятно, почему Ната до сих пор об этом ничего не знала – ее в стране-то и не было. А потом как-то не до Питера было.

   А со дня на день должен был состояться суд. И Нате так страшно стало, до ужаса. Такой страх она только однажды испытывала, да и то не совсем такой. Сейчас все острее и больнее ощущалось, по крайней мере, ей так казалось. Она ничего сделать не могла, а сидеть без дела было пытке подобно.

   Только она двинулась на кровати, раздался голос Дмитрия – спокойный, тягучий, но уже без насмешки и игривости.

   – Куда собралась?

   – Тебе-то какое дело? – огрызнулась она, со злостью рассматривая стриженый затылок. – Мне что, и пошевелиться нельзя?

   – Все равно ты ничего сделать не сможешь, – Орлов на ее слова никакого внимания не обратил. – Ты даже не знаешь, куда ехать. Сиди уж тут. Так хоть Артем знает, что ты здесь под присмотром и с тобой все в порядке.

   – Да не могу я на одном месте сидеть!

   – Пойди поесть приготовь. Книжку почитай. Поиграй в компьютерную игру.

   – Не люблю я игры, – чуть не плача выдавила Куцова, обиженно шмыгнув носом. – И читать не хочу.

   – Поесть приготовь, – терпеливо и вкрадчиво повторил Дима. – Только ножики большие не трогай. Между прочим, я сегодня не ел даже, а мне с тобой целый день тут торчать.

   – Тебя не звали, – гораздо спокойнее ответила Наташа, постепенно успокаиваясь. Бежать куда-то сломя голову уже не хотелось. – И ты, кстати, ел. Бутерброд.

   – Черствый, – пожаловался Дима. – С листом салата. И даже без масла. А в холодильнике у вас что?

   – Что?

   – Йогурт чахлый. Артему совместная жизнь на пользу не идет. Обленился, заматерел и питаться нормально перестал.