Текст книги "Кровь ниори"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Взгляд Триго понемногу стал осмысленным.

– Не тревожься… за меня. – Он попытался пристроиться поудобнее и тут же сморщился. – С рукой что-то плохо. А так… мне не сильно досталось.

Храбрился. И тем хуже было Леки. Он приподнялся с усилием, перегнулся через Триго и глянул на его руки, скрученные за спиной. Левая уже даже не синяя была, серая совсем, кисть, насколько из-под селана видно было, распухла, пальцы тоже. Тут лекарь нужен. Только кто сюда лекаря потащит, к пленникам?

– Сломана?

– Наверное, – прошептал Триго. – Не знаю. Больно.

– Где?

– Всюду… Не спрашивай… не разберу сейчас. Не чувствую ее, только боль.

– Как же так… – по-детски протянул Леки, не зная, что делать, как помочь и что вообще сказать в утешенье.

– Ничего, – пробормотал ниори. – Так и должно было… – Он двинулся, устраиваясь поудобнее, и сразу сморщился. – Хотел деяний… Теперь лучше знаю Большую землю… И понимаю. Полжизни прожил в Кромае, а ничего не знал… что вокруг.

Леки оцепенело прислушивался к его словам, не понимая их. О чем это он? Еще не все закончено. Еще все будет! Не о том надо думать, а как от этих стражников сбежать, и охотников заодно.

– Надо бежать, хоть попробовать, – горячо зашептал он, боясь, что наверху их могут слушать, – до утра время есть, но не больше. А потом нас к Истарме повезут. Тогда держись…

– Надо попробовать силы восстановить, отдохнуть, – прервал Триго. – Как ты отсюда убежишь?

– Еще не знаю, – убежденно доказывал Леки, – но нужно. Понимаешь, нужно! Думать будем! Главное – веревки эти поснимать. Кандар еды обещал, так небось принесут. Вот как спустятся, мы и деру…

– Ты разве не понял, где мы? – Безмерно усталый голос Триго топил в своей обреченности любые порывы Леки. – Тут вокруг что-то вроде казармы, или не так? Еще и стеной отгородились, и у ворот караульные. Не может быть, чтобы их не было. А сам поселок… не помню, как они его называли…

– Анос, – подсказал Леки.

– Да… Он тоже за стеной. И ночью ворота всегда закрыты, наверное. Да и как мы отсюда вырвемся? Даже если действительно удастся развязать веревки? Здесь солдат канда два, а может, и больше. Истарма, как видно, укрепиться здесь решил… Не знаю, как ты из схватки в лесу вышел… но по себе сужу, что неважно. Как ты собираешься вырваться отсюда? И куда пойдешь? Охотники еще здесь. Они тебя мигом нагонят, по следам.

– Давай веревки хотя бы развяжем, – зашептал Леки в ответ. – А там – как случится. Все одно попались, нечего терять.

– Нет. – Ниори покачал головой. – Есть что терять. «Как случится» мы уже пробовали. Не годится это. Леки, сейчас тобой владеет отчаяние, поэтому предлагаешь, прости меня, явную глупость! – Он тоже, в свою очередь, пустил в ход все то убеждение, на которое был способен. – Вот я и говорю, что этой ночью нам отдохнуть надо, подумать, как быть. Конечно, ты прав, еще ничего не закончилось… Но если мы будем действовать так, как ты предлагаешь, то потеряем последний путь к спасению. Понимаешь?

Он устало откинулся на тонкий слой соломы, переводя дух.

– А как быть? – Леки был озадачен. – Может, ты надеешься, что нас освободят? Спасут? Это зря. Или ты знаешь что-то, а я нет?

Триго отрицательно двинул головой.

– Не на что надеяться. Стражи знают, что мы исчезли где-то в направлении Эгроса, и только. Искать человека в Тэйсине можно, наверное, много циклов – и не найти. Ниори найти возможно, но на это уйдет немало времени. А сейчас у стражей другие задания, и искать нас они не смогут, даже если захотят. Ведь мы сами… – Леки только насупился в ответ. – И повезут нас, может, и не в Эгрос. Может, в другие места… совсем другие.

Леки продолжал угрюмо помалкивать. Да, все справедливо, что ниори говорит. Только что из того?

– Убежать от них можно лишь по дороге, когда повезут нас. Понимаешь? А пока лучше притвориться беспомощными, ни на что не способными. Несколько дней, и они успокоятся. Да и устеречь в дороге гораздо труднее. И мы в себя придем к тому времени.

– Когда? – бросил Леки. – Они нас уже завтра поутру в охапку сгребут! Тогда и отдохнешь…

– Не верю я, – перебил ниори, – что простой кандар…

– Старший кандар, – вставил Леки.

– Не так важно, простой или старший. – Триго подумал немножко. – Охотники ведь награду ожидают? Откуда же она возьмется? Что, кандар прямо тут монеты лить будет? Или во всех поселках запасена награда за поимку колдунов? Деньги большие, и я не верю, что простой кандар такое решение может принять. А вот послать за таким человеком он может.

– За кем?

– Человеком Истармы. Доверенным. Вот этот нас и повезет. А пока его здесь нет, и неизвестно, когда появится. Неужели утром? А вдруг он из самого Эгроса сюда поскачет?

– Может, и к утру. – Леки успокоился немного, отчаянная решимость уступила место куда более здравым мыслям.

Как ни крути, а Триго прав. Отсюда сбежать… Он попробовал покрутиться в путах, но те держали надежно, охотники – мастера своего дела. Глянул на ниори. Тот прикрыл глаза, отдыхая от непосильного для него разговора. Ну, и куда ему сейчас? Он, верно, и в отчаяние не впал, подобно Леки, лишь потому, что слишком измотан. Сил уже ни на что не хватает.

Люк погреба дрогнул, поднялся и с громыханьем упал по ту сторону. Спустилось сразу шестеро, с оружием наготове. Кандар не обманул. И впрямь несли еду. Дымящиеся миски, может, и не лучшей каши, но вполне съедобной, судя по запаху. Да еще – Леки заглянул в миску, что поставили перед ним, – и кусок вяленого мяса в придачу! Чудеса. Видать, строгое обращение с пойманными колдунами не полагалось.

Им развязали руки, осторожно, с опаской. Леки чувствовал, как подрагивают пальцы у того, что распутывал его кисти, как вспотели ладони. Они тоже боялись. Он поймал любопытствующий взгляд одного из стражников, а вот другой, рядом с ним, глядел с неприкрытой злобой. «Боялись и ненавидели. Ненавидели и боялись», – вспомнилось Леки.

Им довелось-таки освободиться от пут до самого пояса: когда кисти развязали, оказалось, руки так крепко примотаны к телу, что не двинуть. Стражники переглянулись нерешительно, но приказ есть приказ. Не кормить же узников с ложки, что детей неразумных? Распутали еще малость. Сами же выстроились с пиками наготове, на случай, если кто-нибудь из колдунов задумает что-то выкинуть. Леки порадовался: вряд ли стражники так же искусны в плетении пут, как давешние охотники. По случаю скинуть веревки будет легче.

Каша оказалась вязкой и пресноватой, но не такой уж плохой на вкус. Мясо – сносным, вода – не затхлой. Не того Леки ожидал. Верно, их солдатским накормили. Управившись, скосил глаза на Триго. Тот зачерпывал вяло, понемногу, жевал неспешно. Не до того ему было. Левую руку он осторожно уложил рядом с собой ладонью вверх и то и дело поглядывал, морщась.

– Эй, – Леки старался обращаться к тем, что без злобы глядели, скорее с интересом, – скажите своему кандару, что ему, – кивнул на Триго, – лекарь нужен. Не знаю, куда вы нас тащить собираетесь, да только этак можно и не дотащить…

– А ну, молчать! – рявкнул один из злобных.

– Мое дело – упредить, – спокойно разъяснил Леки, – а твое – кандару своему доложить. И скажи еще, что пока к нему лекаря не приставят, то никакого разговора завтра поутру промеж нас не будет.

Два стражника подобрались ближе, хоть вшестером они и так заняли весь погреб, даже головы пригибать приходилось, чтоб о притолоку не задевать. Пика уперлась Леки в грудь.

– Хватит, – сказал Триго, но Леки уже трудно было унять.

– Ты, главное, передай, – подмигнул он стражнику, – а то как бы завтра у тебя с кандаром случай нехороший не вышел.

Тот сильнее пикой придавил. Ничего, пускай, селан толстый, выдержит. Кандара они боялись, ясное дело, загудели, забормотали меж собой. Наконец один полез наверх.

Ходил он недолго, вернулся сумрачный. Велел Леки снова вязать, а второго колдуна погодить. Тут неподалеку костоправ есть, за ним пошлют. А пока велено троих для присмотру тут оставить, в погребе. Что тут началось! Оставаться, видно, никто не хотел. Они долго и яростно перешептывались, толкая друг друга в грудь, пока наконец не порешили.

Довольно продолжительное время пришлось провести под подозрительными взглядами стражников, но костоправа все-таки доставили. Неказистый мужичонка с общипанной, куцей бороденкой дело свое знал, как должно. Хлебнуть сначала дал какой-то гадости, от которой Триго закашлялся и чаще задышал, потом обождал маленько и как рванул! Триго завопил, но быстро успокоился – плечо встало на место. Потом мужичок и руку как-то собрал, прицокивая языком, точно удивляясь, щепками обложил выше кисти, тряпицами обмотал, к телу прижал, ниори и не шипел особо. Видать, пойло боль заглушало.

– Благодарю. Помощи твоей не забуду, – бросил Триго, когда костоправ собрался.

Мужичонка только глянул непонятно и исчез. Стражники тоже наконец скрылись наверху, ворча, что из-за проклятых колдунов ночью спать не приходится.

А наутро старший кандар самолично спустился в погреб. Ну, не совсем самолично, а с двумя стражниками.

– Ну, раскинул-то умишком? – вместо приветствия бросил он Леки. – Я к вам по-доброму…

– Ничего себе… по-доброму. – Леки дернулся в веревках, пытаясь прислониться к стенке погреба.

– Ты, парень, и ведать не ведаешь, как оно бывает, не по-доброму, – нехорошо ухмыльнулся кандар. – Да узнаешь, если будешь помалкивать. – Ухмылка раздвинулась, оскалив белые, крепкие зубы.

Леки стало неуютно.

– Да и говорить-то нечего, – хмуро ответил он. – Я того южанина плохо знаю, в дороге с ним повстречался. Он меня и уговорил в Эгрос податься. – Он старался ронять слова как можно небрежнее. – Расписывал, какие там большие друзья у него, говорил, что и меня в тэйр какого-нибудь тигана пристроит… Ну, я уши и развесил. – Леки досадливо сплюнул. – А в Эгросе он возьми да и скажи: дескать, есть дело одно, если помогу, то будет мне место в самой что ни на есть Гвардии Короны. Я с ним и подался, будь оно неладно…

Кандар, ссутулившись, чтобы не цеплять макушкой притолоку, мерил ножищами погреб, взад-вперед. Что ни говори, а услыхать довелось совсем не то, что хотелось… Но уж очень видна была досада Леки. Может, и правда…

– Ты вот что, – перебил кандар складный рассказ, – ты врать мне брось, я ж тебя насквозь… – Он сощурился и уставился Леки в глаза.

Леки обиженно моргнул.

– Не угодишь вам всем! Подавай южанина со всеми потрохами… – Он подпустил злости. – Да мне-то откуда знать? Он ведь меня первый бросил! Как безмозглого олду надул!

Кандар удивился.

– Чего это, бросил? А дело секретное? А Гвардия?

– Вот я и говорю – надул. – Леки ожесточенно уставился в пол.

– Ну? – не выдержал кандар его молчания.

– Ну… вышла у нас в лесу встреча с лиходеями… – Опять начал мяться.

– Ну! – еще суровее приказал кандар.

– Меня дубиной и отходили. До сих пор плечом еле двигаю, – пожаловался он. – А еще молодчики твои…

– И чего, так сразу тебя и оставил на дороге подыхать? – недоверчиво уронил кандар, готовясь уже рявкнуть для острастки.

– Почему сразу? Сначала за собой тащил, видно, думал, что скоро отойду. А я… того совсем. Ну, он разузнал у местных, где тут знахарь или лекарь есть, да и свез. Благо, рядом совсем. Вот там его и встретил. – Леки кивнул на Триго, увенчав свою историю хоть какой-то правдой. – А он тут же и скрылся, натянув мне шапку по самый нос. – Леки снова плюнул. – Так-то.

– И больше не видал?

– Не видал, – подтвердил Леки.

– И куда подался, конечно же, не знаешь? И в какую сторону?.. – Голос кандара не предвещал ничего хорошего.

– Да его с коня уже без памяти снимали, – вмешался вдруг Триго, – он видеть ничего уже не мог, даже если б захотел. А не веришь, так проверь: у него наверняка следы на теле остались.

Кандар задумался.

– И ты не видал? – спросил у ниори.

– А мне он зачем? Тогда уже ночь была. Меня помочь попросили, раненого в дом отнести, я и помог. А до того, второго, мне и дела не было. – Триго спокойно воззрился на кандара.

– Ладно, – с явной досадой пробормотал тот. – Устроить бы вам счас дознанье настоящее – все б выложили, как миленькие. – Он вожделенно оглядел их, больше даже Леки одного. – Ну да ничего, вот приедет завтра поутру человечек один, так он разберется. Не хотите по-хорошему, будет как хотите, колдуны проклятые! – Кандар замысловато ругнулся, выражая крайнюю досаду.

– Какие ж колдуны? – Леки нахмурился снова. – Вот были б колдуны, не попались бы так запросто.

– Ничего, там разберутся, – мстительно пообещал кандар, от которого уплывали вожделенные королевские золотые.

«Где?» – чуть было не вырвалось у Леки.

– Коли разберутся, то хорошо, – довольно, но не оставляя своей мрачности, уронил он вместо этого, – а то надоело почем зря связанными тут валяться. Коль я не колдун, – он посмотрел на кандара, – как мне морду ни бей, я ж все одно колдовать не смогу.

– Ничего, там разберутся, – снова повторил кандар. – И тебе там не только рожу начистят – места живого не оставят!

Он гордо выпрямился и тут же припечатался затылком о притолоку. Охнул от неожиданности и, бросив злобный взгляд на незадачливых колдунов, поспешно вылез по приставной лесенке. Двое стражников – за ним. Света им на этот раз не оставили, и вокруг воцарилась полная тьма.

Леки с усилием перевел дух. Устал от этой игры с кандаром.

– А ведь ты прав, – подал он голос наконец. – Кандар еще какого-то «человечка» ждать будет. Не иначе как истармовского.

Триго молчал.

– Слыхал?

– Да, – раздалось из темноты. – Зря ты все это затеял. Лучше вообще молчать было.

Леки напрягся. Ему как раз показалось, что все сошло как нельзя лучше, но спорить с ниори сейчас не хотелось, усталость брала свое.

– Я тут умом пораскинул, – заметил он как ни в чем не бывало, – в дороге и в самом деле сбежать будет легче. Мы ж не день и не два в пути будем?

– Легче, чем отсюда, – да, – ответил ниори после непродолжительного молчания, – но совсем не легко. Но если Великая Мать будет с нами… – Он снова умолк.

– А с кем? С ними, что ли? – хохотнул Леки и тут же сам ощутил неуместность своего веселья.

– Силу Великой Матери можно черпать бесконечно, – строго ответил Триго из ниоткуда, – а вот терпение…

– Ладно, – примирительно отозвался Леки. – не будем испытывать ее терпение…

– Хорошо бы. – Триго вздохнул. – Мы и так его уже истощили.

Холодок пробежал по спине Леки, но не от слов, а от голоса ниори. Нет, так нельзя, его обреченность вязала Леки по рукам и ногам, не давая вздохнуть.

– Ничего, выберемся. – Нарочитая бодрость глухо прозвучала среди темноты, фальшиво, и он пристыженно притих.

– Может быть, – отозвался ниори. – Может быть.

Леки только позавидовал его ровному голосу, как будто Триго все равно, что с ним будет, что случится.

– Ты боишься? – неожиданно спросил ниори.

– Нет, – отрезал Леки.

Некоторое время мрак молчал, потом снова подал голос, ровный, как и прежде.

– А я боюсь. Что бы там ни говорили… а я не готов.

Леки сполз по стене и уткнулся щекой в солому. Бессильные слезы злости окропили ресницы, злости на все и всех. На Дэйи, по глупости лезущего в ловушку; на проклятого мага, надоевшего до смерти; на безумного Истарму и непонятную тварь, припершуюся откуда не звали; на безмозглого кандара и его дружков-охотников, чтоб их разорвало; на луини, бросивших их на произвол судьбы в самый потребный час; и даже на Триго, ввергавшего его теперь в уныние, вместо того чтобы вместе, вдвоем, стремиться к свободе и строить планы спасения. Разговаривать больше с ним было не о чем.

Так, в молчании, они и провалялись в погребе долгий и томительный день, если верить кандару. Еду приносили лишь раз, да и то не ту, что вчера, – жалкие объедки. Стражники зато наведывались не однажды, с шумом, ругней, лязгом железа и режущим отвыкшие глаза пламенем факелов, проверяя, не исчезло ли случаем колдовское семя из погреба. Леки лишь недовольно щурился на свет. Совсем другое заботило его. Нет, даже не будущее избавление, теперь он уверился, что оно еще придет. Но как? Как распознать удобный случай? И он все пытался увидеть его, чтобы потом уж никак не упустить, если выпадет.

Но привычные видения не шли. Даже здесь, в темноте и полном покое, нарушаемом лишь изредка ретивыми вояками, он не мог нырнуть в свой новый, ставший уже привычным, мир. То ли прочно поселившаяся боль в затылке все еще была тому виной, то ли тревога за себя и за Триго, то ли боязнь встречи с Истармой, нет-нет да охватывавшая Леки при одной лишь мысли об этом, но виденья не шли. Он засыпал и видел сны, самые обычные, от которых давно отвык. Дар молчал, и это было страшнее всего. Неужто простой, хоть и мощный, удар по голове лишил его виденья? Леки обливался потом и сразу покрывался мурашками от озноба. Как же он без него теперь? В огромном мире, точно слепой? Не видеть больше ничего, ни луини, ни знаков, ни прошлого, ни будущего, и самое страшное, своего пути…

Когда факелы вновь прорезали мрак, Леки даже рад был их появлению, он не мог уже ни спать, ни лежать, ни думать, ни даже разговаривать с собой. Отчаяние стояло так близко, что он приветствовал свет, что раздражал его еще недавно.

На этот раз со стражниками опять ввалился кандар, а еще небольшой человек в помятом, но недешевом плаще, раздутый от собственного самодовольства, как самый пузатый из всех кувшинов, что когда-либо удавалось вылепить Дару в своей мастерской. Выпуклые глаза непонятно поблескивали в неверном свете пламени то ли от интереса, то ли от возбуждения. Кандар так и стелился перед ним, всячески выказывая преданность Истарме. Еще люк не успел распахнуться до конца, а Леки уже дважды услыхал сверху почтительное «Главный тиган», «Главному тигану», произведенное на свет громогласным верзилой.

– Вот они, эти… – начал было старший кандар, спустившись в погреб, но пришлый человек вскинул руку, призывая стражника к молчанию, и тот повиновался.

Посланник Истармы дал знак, чтобы пленников поставили в рост, и кандар столь же безмолвно отдал приказ своим людям. Обоих узников вздернули на ноги, но они слишком затекли и не слушались. Пришлось подпереть каждого с двух сторон солдатами. Долго, очень долго, человек Истармы разглядывал пойманных, временами бормоча себе что-то под нос, словно перебирая их описания в памяти, переводя взгляд с одного на другого.

– Тебя зовут Леки? – наконец соизволил уронить он.

– Да! – с вызовом бросил тот.

– Точно так! – подтвердил кандар. – Он и сам уже признался. Я докладывал тэбу…

Посланец снова резко вздернул руку вверх, и кандар замолк.

– А ты, – перевел непонятный взгляд на ниори, – должно быть, Триго, сын Нока Барайма, бывшего придворного лекаря, презренно умышлявшего против Короны. – Он утверждал, а не спрашивал.

Триго хранил молчание. Нарочно приезжий сделал ошибку или нет, осталось тайной.

– Отвечай! – рыкнул кандар.

Ниори безмолвствовал.

– Не стоит тратить силы, – вмешался незнакомец, – ваши люди и так на славу постарались. Главный тиган отметит твое усердие, я уверен. А тэб Симай запомнит твое имя.

Кандар четким кивком склонил и без того полусклоненную голову. Невысокому незнакомцу не приходилось наклоняться, как рослым стражникам, поэтому он единственный чувствовал себя свободно.

– Это точно они, – уже жестче и суше уронил посланец. – И я не зря спешил из Меи. А ведь не очень верил. Такая удача! Тотчас же пошлю к тигану почтового лайва с радостной вестью.

– Долгих ему лет, – склонился кандар.

– Долгих лет, – кивнул незнакомец. – Приготовьте повозку, мы тронемся, как только все будет готово.

Пробуравил пленников взглядом напоследок и полез наверх. Вновь все стихло и погрузилось во тьму, уже ненадолго.

– Скоро за нами придут, – сказал Леки.

– Скоро, – покладисто согласился Триго, – но ведь не это тебя так грызет. Я всю ночь спать не мог от твоего беспокойства.

– Ничего, мы выдержим, – бросил Леки в ответ.

Третий день клонился к закату, когда они выехали из лесу. Не сразу, конечно, удалось оставить позади лесной полог. Сначала бесконечные тарграбы, не дающие другим деревцам приюта под своими кронами, сменились веселенькими рощами стройных лики, не радовавших Леки ни капли. Потом потянулся подлесок, куда более густой, чем сам лес, который они только что покинули. Дорога упрямо вела на запад, из-под прикрытия леса, ставшего в последнее время привычным и родным. Настоящее отчаяние поднялось внутри, когда Леки увидал, что кромка леса осталась позади. Позади остались спасительные заросли, луини, наверняка готовые помочь, все то, на что он возлагал свои надежды. Попробуй-ка уйти от стражи на равнине! Пешим!

Посланник Истармы, тэб Айгару, лишь изредка обращал внимание на пленников. Ему хотелось поскорее доставить колдунов в Танак, не больше. Дальше не его, верно, заботы. И он спешил за своей наградой, не оделяя «колдунов» лишним вниманием. Целый канд стражи, что он привел с собой из какой-то Меи, следил за пленниками с особым тщанием. Связанными оставались лишь руки и ноги, но стерегли их денно и нощно. Каждые два Часа ночная стража менялась, и две пары глаз при свете костра то и дело обращались к ценному грузу. Боялись они и нападения извне, леса – непривычное место для солдат Короны, их пугали ночные вопли леса, Леки отлично это заметил. Но что с того? Тем меньше было в них желанья задремать на посту. Две ночи пленники по очереди глядели в оба, но удачного случая так и не представилось.

А тут еще… Новый мир Леки никак не хотел возвращаться. Ни в какую. В который раз он погружался в сон и просыпался обессилевший от отчаянья. Ни знаков, ни видений, ни намеков, ни одной картинки, даже смутной. Ниори старался его не тревожить, и Леки был за это благодарен. Все равно тому его не понять…

Теперь еще и лес закончился, в довершение ко всем бедам. Впереди стелилась холмистая степь, дорога лентой извивалась, уходя вдаль от Тэйсина, от Эгроса, от всего, что могло помочь. Лес разбросал неподалеку кустики и молоденькие деревца, пытаясь завоевать новое пространство, но королевство луини закончилось, а вместе с ним и надежды Леки, и он погрузился в беспросветное отчаяние. Он помнил, что значит Танак. Комната со стрельчатым окном, с похищенной книгой Виверры, с жутким металлическим голосом и трупами стражников со звероподобными мордами… Родовая крепость Истармы. Там о них никто даже не узнает. Никто не придет.

До темноты они отошли не так уж далеко от леса. Тэб Ангару беспрестанно допытывался у кого-то из стражников, видно, местного, успеют ли они дойти до ближайшего поселка. Ему страшно надоело ночевать в лесу. Каждый раз, как солдат осторожно выражал сомнение, тэб мрачнел все больше и все больше подгонял отряд. Но солнце уже наполовину село, а поселка – все не видать, и недовольный предводитель скомандовал устраивать лагерь. Спешно отошли от накатанной тропы в плоские холмы, выбрали низину побольше, опять-таки спешно забегали в поисках топлива для костра. Да где его найдешь? Это же не лес. Не траву ведь в огонь бросать?

Пришлось обойтись без костра, но ни тэба, ни стражников это не испугало. Предательский коварный лес, где из-за каждого дерева, каждой ветки можно ждать подвоха, остался позади, и на голой равнине, да еще в низинке, защищенной от чужих глаз, люди Истармы чувствовали себя куда вольготнее даже без тепла и света.

«Колдунов» бросили подле большого валуна, каких здесь торчало из земли превеликое множество. Леки упал ничком, и ему резануло грудь, что-то острое оцарапало кожу. Это амулет, подаренный Имой, рассеянно вспомнил Леки. Сейчас и образ Имы, всплывший в памяти, не принес радости, даже мимолетной. Отчаяние съело все. Он перевернулся на бок, прижавшись спиной к валуну, пристраиваясь удобнее.

– Старайся не шевелиться, – прошептал Триго, – сделай вид, что уснул. – Добавил: – Не спи.

Вжавшись в землю, они ожидали, пока лагерь уснет. И он уснул очень скоро, переход выдался длинный, да еще тэб подгонял то и дело. Но караульные попались что надо. Рассевшись по обе стороны от спящих, сами дремать и не думали. Порой один кидал другому словцо, чтоб проверить, и второй всегда откликался. Но тьма стояла непроглядная, в нескольких шагах ничего не видно.

Леки спиною учуял легкую дрожь.

– Ты чего?

– Валун слишком гладкий, – еле слышно дохнул в ухо ниори. – Не обо что веревки перетереть. Я уже, наверное, Час пытаюсь. Так за ночь не управиться.

Леки осторожно ощупал валун сомкнутыми сзади руками. Не за что зацепиться.

«Ничего не осталось, ни ножа, ни…» – он внезапно вспомнил.

– Погоди, – зашептал.

Попробовал достать зубами цепочку амулета, не вышло, он склонился набок и попробовал еще. Наконец удалось выпростать его из-под одежды.

– У него край острый, у амулета, – прошептал он на ухо ниори, пододвигаясь поближе к его запястьям. – Я буду держать покрепче, а ты попробуй перетереть веревки.

Триго легким неслышным движением подвинулся ближе. Его руки были связаны не за спиной, как у Леки, а впереди, на груди, из-за раненой кисти, примотанной к телу. Он попробовал потереть веревку о зажатый в зубах Леки кругляш, больно пройдясь по губам. Леки сразу же от боли выпустил диск амулета.

– Попробуй снять, – шепнул он и прижался к груди Триго.

Тот нащупал цепочку на шее, ухватил пальцами, Леки вынырнул из нее.

– Держу, – обрадовался ниори. – Только так мне ничего не сделать. Попробуй перевернуться, зажмешь амулет в руках, сзади.

Леки перевернулся на живот без труда, а вот с веревками никак не удавалось.

– Нет, – наконец сдался Триго, – так не получится. Давай лучше мне, я попробую твои перерезать.

– Давай, – прошелестел Леки.

Триго уже было приладился, но тут, как назло, сменилась стража, и пришлось ждать, пока новые караульные успокоятся или задремлют. Первым делом проверили пленников, но те мирно дремали чуть ли не в обнимку у большого валуна. Только нагнувшись, можно было что-то разглядеть, тьма стояла кромешная. Караульные успокоились, устроились поудобнее, предвкушая легкую ночь. Вторая стража попалась куда нерадивее первой, а может, сон уже успел разморить их. Сидели себе, да, кажется, еще и дремали, клюя носом. Степь убаюкала их так, как никакой лес не смог бы усыпить. Триго снова зашевелился.

– Ш-ш-ш, – зашипел Леки, когда ниори резанул не веревку, а его собственные руки.

– Прости. – Триго вновь оцарапал его, и Леки только закатил вверх глаза.

Каким бы острым ни казался краешек диска, но это был всего лишь амулет, не нож, не кинжал, не скайд. Толстые веревки не поддавались маленькому кругляшку. Мгновенья складывались в доли Часа, те – в Часы, а веревка, безобразно изодранная в лохмотья, все еще стягивала руки Леки.

Третья стража застала их за тем же занятием, опять ждать пришлось. Леки слышал тяжелое дыхание ниори.

– Никак?

– Скоро уже, скоро. – Триго прикинулся спящим, приближались стражники.

Наконец третья стража расселась по местам.

– Третий Час уже. Еще одна стража – и светать начнет.

– Скоро уже, – процедил ниори сквозь зубы и вновь взялся за дело.

Наконец Триго непрестал ему жилы кромсать, веревка натянулась, ослабела, поползла, потом еще раз натянулась.

– Тяни на себя, – подсказал ниори.

Леки дернулся вперед, и руки освободились, вот только двигать ими было невозможно. Он с усилием сжимал и разжимал кулаки, пока кровь не вернулась в пальцы вместе с жуткой болью. Он принялся растирать запястья. Едва почуял силу в руках, стал распутывать Триго, но пальцы не слушались, вяло скользя по веревкам.

– Не спеши, – шептал Триго, – так еще хуже.

Леки вновь яростно принялся сжимать-разжимать кулаки, пока иглы не сменились устойчивым теплом. Он пытался развязать узлы Триго, но силы все равно не хватало. Пальцы упорно не слушались, утратили былую гибкость и проворство. Он яростно рванул веревки. Триго зашипел.

– Прости, прости. – Леки пришел в себя.

– Отдохни еще, – предложил ниори.

Вместо этого Леки занялся своими ножными путами.

– Ничего, – вдруг сказал Триго, – если рассветет, беги. Другого случая не будет, я чувствую. Это последний.

– Ну уж нет, – процедил Леки в ответ и рванул узел на редкость удачно, вытянул веревку, раскрутил. – Готово! Теперь ты!

Приободренный успехом, он снова вцепился в путы Триго. Хорошо еще, пол-лагеря храпело что есть мочи, и тэб – не хуже остальных. Их возни и слышно-то не было. Леки дергал и дергал, а веревки не сползали, точно заколдованные. Попробовал зубами – ничего, уже отчаялся вновь, когда нащупал просвет в узле, просунул туда мизинец, потянул. Верхний узел поддался, а дальше пошло уже легче, Леки в два счета освободил ниори от пут, ноги – вовсе ерунда.

– Надо ползти, – прошуршал, уже готовый к броску.

– Подожди. – Ниори ожесточенно тер здоровую руку о туловище. – Не могу я. Дай времени немного, в себя прийти.

Леки досадливо поморщился, но ничего не попишешь. Пришлось потратить время на то, чтобы Триго овладел рукой и ногами.

– Что теперь?

– Плащи оставим, – предложил ниори, – на случай, если проверять будут. В темноте не видно. Подумают, мы тут.

– А мы – между теми пригорками?

Леки указал на один из выходов из низинки. Хороший такой выход, и валунов там полно, есть где укрыться.

Для пробы они отползли от камня на пару метров. Окриков не последовало. Плаши горками остались на месте. Пленники осторожно, то и дело замирая, от валуна к валуну, поползли в сторону.

Казалось, прошли часы, но в небе ничего не изменилось, все та же темень, разве что звезды побледнели, утро скоро. Леки сделал последний бросок. Здесь его не видно из лагеря, даже если при свете дня разглядывать. Он перевернулся на спину, ожидая Триго, счастливо глядя в небо. Вот он, случай! А ведь он знал, он верил, что ничего плохого не случится с ним, раз у него свое предназначенье. Только на день усомнился, ну, может, на два. Зато теперь… Триго тяжело засопел рядом. С рукой, прикрученной к груди, он мог ползти только на правом боку, и давалось это ему куда труднее, чем Леки.

– Дергаем в лес! – Леки говорил все так же тихо, опасаясь малейшего подвоха.

– Да, – задыхаясь, простонал ниори. – Сейчас, только мгновенье!

Он встал на одно колено, его пошатывало. Мгновенье прошло, и Леки поднял его сам. Так, сцепившись, пошатываясь, они побрели равниной. «Не скоро, ох, не скоро». Леки прибавил шаг. Ниори старался не отставать. Идти стало труднее, пришлось оторваться друг от друга. Леки глядел на небо и все прибавлял и прибавлял, оглядываясь на Триго. Ниори поспевал за ним.

Начало светать. В предрассветном сумраке впереди замаячило облако – громада леса. Леки еще прибавил шагу, опасаясь не успеть. Оглянулся на ниори. Тот ковылял, сильно хромая, но шаг не сбавлял. Еще какой-то Час – и они спасены! Эти стражники – не то что охотники, следогляды из них никудышные. Вот только бы до леса добраться.