Текст книги "Лиза. История жизни, или На Пределе (СИ)"

Автор книги: Людмила Малинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 6

2001 – 2014 года

– И снова седая ночь

И только ей доверяю я

Знает седая ночь не все мои тайны

Но даже и ты помочь

Не можешь, и темнота твоя

Мне одному совсем, совсем ни к чему…

С динамиков доносился голос Юры Шатунова, а я допивала уже третий бокал виски с колой и льдом. Михаэль и Сашка пошли на балкон курить. Медленно потягивая алкогольный напиток, проводила их задумчивым взглядом. Они настолько увлеклись беседой, что даже не позвали меня с собой. Почувствовала себя третей лишней. Между мной и Михаэлем была разница в семь лет. Он младше. У Сашки и Михаэля – шесть лет. У меня и Сашки четырнадцать лет.

Сашке было всего четыре года, когда меня с ее братом Андреем познакомили наши с ним общие друзья. Высокий, худощавый, с русыми волосами, и тонкими губами, парень вначале мне показался скромным и спокойным, даже слишком серьезным, для двадцати трех лет. Обычно парни в этом возраст любят легкость и воздушность. Вроде и не подросток уже, но еще и не мужчина. Сейчас бы кто-нибудь сказал: ни рыба, ни мясо. А меня вот он заинтриговал. То ли, опыта мало, то ли бес попутал. Кто сейчас разберет, что там со мной случилось. По крайней мере, я еще не встречала парней этого возраста с таким серьёзным выражением лица. Чему немного удивилась. Ему, как и мне пытались навязать новые отношения. Мы оба были против этого. Только вот спрашивать нас никто не собирался. Все произошло спонтанно. Как сейчас помню, лето, жара. Мне уже восемнадцать. И я, окончательно разочаровавшаяся в парнях.

1998 – 2001 года

Была у меня безответная любовь, длившаяся четыре года. Была, да сплыла, как снег по весне. Моя подруга детства Настасья, пышечка – шатеночка с длинными вьющимися от природы густыми волосами, выразительными колдовскими зеленоватыми глазами, но с чертовски милой и доброй натурой, прячущейся за отвратительно дерзким и нахальным характером, встречалась с нашим общим с ней соседом, со двора, Лехой. Наглым и самовлюблённым мальчишкой, который всегда ходил с гордо поднятой головой и высокомерным взглядом, одаривавшим нас простых смертных людишек. Он бесил меня неимоверно сильно. Все время задевал словами: «Лизка ты хоть целованная у нас? А то хочешь, научу?» За что всегда получал подзатыльник от моей подруги и лёгкий смешок: «Лешь, перестань. Не смешно ведь». А я, смущаясь и краснея от стыда, отворачивалась к ним спиной, пытаясь скрыть набегающие на глаза слезы обиды.

Кто же виноват в том, что в свои не полные тогда шестнадцать лет все еще оставалась девственницей? Ну не попался мне на пути еще тот единственный, расстрелять меня теперь что ль? Хотя нет, встретился, конечно, только вот мы даже толком не были знакомы. А я просто грезила им ночами, исписывая тонкую тетрадь любимым именем и старательно вырисовывая сердечки. Потихонечку да помаленечку, вытягивая у подруги информацию о Ярославе. На удивление, Леша даже дразнить меня перестал. Отнеся видимо с понимание, или подружка моя поговорила с ним так основательно. Вряд ли уже узнаю. Как говориться прошла любовь, завяли помидоры. Когда интерес пропадает, то и знать что-либо об этом человеке уже ничего не хочется. Нет, не так. Вначале просто стыдно было так наглеть и расспрашивать, что, да почему, да как. И только потом уже прошла любовь. И неприятный осадок на душе.

Что Настасья нашла в Лехе, для меня осталось загадкой, а я и не вмешивалась в их отношения. Так получилось, кто-то сказал ей, что Лешу видели под ручку с какой-то девицей, вот она меня и потащила за компанию наводить с ним разбор полетов. Пока мы с Настасьей учились в школе, в одном классе, Леша уже обучался в техникуме, на строителя, на втором курсе. Ярослав Смольников был его одногруппником. Высоким, спортивного телосложения, шатеном с веснушками на щеках. Вечно озорной улыбкой на слегка припухших губах, и удивительно пронзительным взглядом цвета шоколада. Весельчак и заводила в компании. Душка с огромным сердцем добряка. Я как увидела его, не могла глаз оторвать. Мне же хватило двух минут, чтобы влюбиться в его улыбку и солнечный взгляд, когда он поверхностно пробежался взглядом в мою сторону. Только так и не решилась подойти познакомиться. Скромненько удалилась в сторонку и наблюдала за Яром на расстоянии около двадцати метров, прислонившись к дереву, тень которого скрывала мой откровенный взгляд в его сторону.

Ярослав и его одногруппники с упоением громко комментировали разбирающихся между собой Лешу и Настасью, и на меня не обращали внимание. Мне же до влюбленной парочки было уже фиолетово. Я любовалась Яром, мысленно представляя, как мы знакомимся, влюбляемся друг в друга и начинаем жить долго и счастливо. Хэппи Энд. Очнулась, когда мальчишки засмеялись и начали подтруниваться уже над целовавшейся во всю парой. Перевела взгляд на них и поморщилась. Фу, ну вот как так можно прилюдно проявлять свои чувства?

Отвернулась и опустила голову вниз, внимательно изучая старенькие затрёпанные от времени сапожки. Ничего удивительного нет в том, что Ярослав не заметил меня. Видок был еще тот. Голубая с белыми полосками и огромным помпоном шапка, скрывала мои чудесные длинные по попу темные волосы, заплетенные в косу и закрученные в узелок так, чтобы поместились под шапкой. Тоненькая и короткая, едва согревающая белая куртка в темных пятнах на рукавах, которую следовало уже постирать. Подтертые, с дырками на коленях, широкие темно синего цвета джинсы и промокающие черные сапожки, подошва которых грозилась вот-вот отвалиться. Мда уж. Красота, да и только. Не, ну, а чего, подумаешь, как замарашка, зато удобно очень. И пусть одевалась я скромненько, за модой не гналась, и больше походила на пацанку, со своей размашистой походкой, совсем не от бедра, мне нравилось, как выгляжу.

Я вздрогнула, не заметив, как ко мне подбежала запыхавшаяся, довольная и счастливая подружка, подхватила под руку и поволокла за собой, прочь от смеющихся мальчишек. Успела только обреченно напоследок взглянуть на Ярослава, и вздрогнуть еще раз. В тот самый момент к нему подошли незнакомые мне две девушки. Эффектные такие фифы. С формами. Не то, что мои, 90-80-100. Одна из девиц повисла на парне и, не стесняясь, взасос поцеловала его. Меня передернуло от отвращения и злости одновременно. Захотелось подбежать к этой соске и повыдергивать ее крашеные в лиловый цвет волосы. Я попыталась затормозить, на ходу соображая, как задержаться хотя бы еще на парочку минут, чтобы глянуть, как будут дальше развиваться события. Только окрылённая от счастья Настасья даже не заметила моей слабенькой попытки остановиться. Она все так же тащила меня вперед.

Потом длились долгие четыре года недолюбви к Ярославу на расстоянии. Мы закончили школу. Отгуляли выпускной, после которого, увы и ах, я все таки лишилась девственности. Правда, не по собственной воли. Так получилось, ибо отношения с одноклассниками у меня были самыми дерьмовыми. В какой-то момент, поняла, что осталась одна, а остальные, кто уже разбежался по своим тусовкам, а кто и вовсе нажрался и блевал, не отходя от кассы. То бишь прямо себе под ноги или ближайшие кусты. Короче, провожать меня до дому было не кому, и я решила, а что со мной будет? Подумаешь, по темноте пройдусь. Ночь. Тихо. Тут тропинка, там тропинка. И дома. Ага, прогулялась, называется, мать меня за ногу. На всю жизнь запомнила, ага.

Не было тогда никаких разбирательств. Заявлений, повесток в суд. Просто приползла домой. Залезла в горячую ванную, прихватив с собой нож. И все. Даже не ревела. Просто уже сил не было. Было погано. Тошно. Отвратительно горько. Жить не хотелось. Это да. А слез не было. Я когда нож поднесла к вене на руке и слегка надавила им, меня словно током прошибло. «Что ты делаешь, дура? – проносилось в моих мозгах. – О матери подумай! Мало она что ли с Ксанкой и Машкой по судам набегалась? Кому легче будет? Ей? Тебе? Ты молодая. Вся жизнь впереди. Ну, подумаешь, изнасиловали. Синяки пройдут. Боль уйдет. На хуя за нож-то сразу хватаешься?»

Вот такую оплеуху себе влепила, вставляя мозги на место. Об изнасилование смолчала. Никому не сказала ни слова. Жестко оттерла тело мочалкой, до покраснения, не жалея кожу, сдирая ее на самых нежных участках своего израненного тела, смывая следы унижения и падения. И завела дневник, куда начала записывать все события из жизни. Нет, у меня и раньше была тонкая тетрадь, куда я записывала короткие истории, описывая свои чувства. Но то было сложно назвать дневником. А теперь стала вести во истину самый настоящий дневник. Толстую тетрадь в твердом переплете, оформила старательно, оживляя ее то картинками, которые рисовала сама, то фразами взятые у Оксанки. Где она их брала, я не знала, да и не интересно было. Прочитала, запомнила. Своровала. Не суть.

А потом наши с Настасьей дороги разошлись, как в море корабли. Настасья осталась доучиваться до двенадцатого класса. Ну, а я, поступила в техникум. На продавца. Из-за сложных и плохих отношений с одноклассниками не хотелось оставаться в школе. И так сто раз пожалела, что поддалась на уговоры подруги, перевелась из другой школы и попала в ее класс. Да, и в старой школе у меня были не лучшие отношения с одноклассниками, но там, по крайней мере, были свои люди, с которыми мы припирались только в словесных баталиях, а не за школой на перемене или после уроков, выясняя кто круче и сильнее.

Школьные годы старой школы я помнила с трудом. Тогда, как раз был тот самый период в моей жизни, когда отец снова объявился в нашей жизни, не давая прохода маме. Зато отчетливо, помнила, как мы с мамой шли в школу, а папа, пьяный, плелся сзади и орал на всю улицу, какая наша мать дрянь, паскуда и шваль подзаборная. И так от самого дома до школы. Каждый божий день. В течение года. Были, конечно, и другие оскорбления, но я тогда мелкой еще была и всего не запомнила. Либо память посчитала, что помнить мне этого не стоит.

А потом еще Машка начудила. Опозорилась на всю школу. Ей-то хорошо было, мама подсуетилась и сестренка все экзамены сдала быстро и тихо. Ну, как сдала, ей просто учителя тройбаны поставили, лишь бы больше не видеть сего чуда юдного и были таковы. И то только из-за уважения к нашей маме. Она в школе главным поваром работала. А когда уволилась и сменила место работы, я посчитала, что мне в этой школе тоже делать больше нечего. Спасибо Машке, благодаря ее триумфу на меня начали показывать пальцем абсолютно все, кому было не лень. В общем, когда Настасья предложила перейти в ее школу, я с радостью ухватилась за эту идею. Забрала документы и не с кем, не прощаясь, свалила. Вследствие чего, потом дико сожалела о своем решение. Но как правило, что было, то было. Прошлое не вернуть и уже ничего не поменять.

Тем не менее, год в техникуме пролетел незаметно. Я все еще вспоминала Ярослава, но чувства поутихли. Четвертый год мой любви к нему подходил к концу, а сдвигов никаких так и не наблюдалось. Просто я его больше никогда не видела с того первого раза. А быть назойливой мухой не хотелось. И новых встреч тоже не искала. Да и после изнасилования, как-то все больше и больше шарахалась от парней в стороны. С той ночи все время всегда теперь носила баллончик с газом и маленький складной ножик. Правда и по ночам одна не расхаживала. Все больше вела затворнический образ жизни. Читала любовные романы, разбавляя их детективами и фантастикой, писала стихи. И продолжала мечтать. О чем именно, понятия не имею. Просто мечтала о том, как вырасту. Как разбогатею, построю или куплю, где-нибудь на берегу моря небольшой домик. Заберу маму к себе и мы заживем не зная горя и забот. Тьфу, ты, ну ты. Глупые мечты наивной девчонки. Ха-ха-ха. И почему тогда так тошно на душе?

ГЛАВА 7

2014

Михаэль и Сашка все еще сидели на балконе, весело болтали и смеялись, забыв о моем существовании. Я сильно сжала стакан с недопитым виски с колой, одним глотком осушая его, слегка закашляла. С грохотом поставила стакан и снова потянулась к бутылке. Налила себе 50 на 50, взяла тонкую сигаретку и слегка пошатываясь, направилась к воркующей парочке. Вслед мне полетели уже другие слова песни Шатунова:

– Забудь его, забудь!

Уйдет любовь, как дым.

Ведь у него в мечтах

Не ты, не ты, не ты…

Хмыкнула, распахивая балконную дверь и заходя внутрь. Какая идиллия! Сашка сидела рядом с Михаэлем, положив свою голову ему на плечо, а он обнимал ее за плечи. При моем появлении оба вздрогнули и отстранились друг от друга, отодвигаясь подальше. Глаза у Сашки забегали в стороны. Потом она вдруг улыбнулась.

– Не помешаю? – язвительно спросила, и нагло уселась Михаэлю на колени. Обняла его за шею, заглядывая в карие глаза. Рука на автомате поползла от плеч по шее к голове, а пальцы попытались схватить короткие волосы моего, черт тебя дери, мужчины!

– Мы уже ставки хотели делать, – проговорил Михаэль, обнимая меня за талию.

– Ставки? – не поняла я, замирая на месте.

– Ага, – пробурчала Сашка. – Когда ты наконец-то составишь нам компанию.

Хм. Мне показалось, или в ее голосе я услышала упрек? С интересом посмотрела на нее, ожидая продолжения, но его не последовало. Вместо этого Михаэль забрал из другой моей руки стакан с алкоголем, сделал глоток и поморщился.

– Ты решила напиться?

– Возможно, – туманно произнесла, взмахнув свободной рукой в сторону. – Вообще-то покурить хотела. Вы ушли, бросили меня одну, вот мне скучно и стало.

Боже, что за бред я несу? В самый раз сгореть со стыда. Благо люди тут почти все взрослые. Ха. Интересно, чтобы сказал Андрей, узнай он, что его семнадцатилетняя сестра курит и распивает спиртные напитки в моем обществе, да еще и с парнем, который старше ее на шесть лет? Ну явно по головке б меня не погладил. Хихикнула и тут же снова взгрустнула.

– Хочу поднять тост, – забирая свой стакан у Михаэля, сказала я. – Пусть все что было, остается в прошлом. Давайте жить настоящим, – и сразу же сделала три больших глотка.

Михаэль, снова забрал мой стакан. Передал его Сашке и привстал.

– Кажется, кому-то уже хватит, – проговорил он, сажая меня на то самое место, где еще секунду назад сидел сам. Закурил мою сигарету и вернул ее мне. – Кури.

Сашка все это время старательно отводила взгляд в сторону.

– Мих, – позвала она Михаэля. В самый раз беситься, когда твоего мужчину, другая так ласково зовет, а я нет, спокойна. Мне даже в кайф слышать это. Упс. Поправочка. Было. До сегодняшнего дня. – Ты не мог бы на минутку оставить нас?

Михаэль кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.

– Лиз, – начала Сашка, не сводя с меня своих глаз, отдавая мне мой стакан с виски и колой. – Ты прости меня, но я рассказала Михе о том, что сегодня произошло.

Барабанная дробь. Я слишком сильно вдыхаю дым и захожусь в диком кашле. На глазах выступают слезы и тут меня прорывает. Стакан летит в стену и вдребезги разбивается. Я тушу сигарету, встаю и молча ухожу в ванную. Запираюсь. Открываю кран с холодной водой, и ополаскиваю лицо. Поднимаю лицо к зеркалу, замечаю побелевшие локоны волосы, затуманенный болью и печалью тусклый взгляд, бледный цвет лица, осунувшиеся щеки и глубокую складочку у губ. Беру полотенце, вытираю лицо, утыкаясь в махровую ткань, кусая ее и тихо скулю, сползая спиной по стеночке. «Им не понять», – проносится в моей голове.

2001 год

Учился ли Яр еще, или скорее всего уже закончил Тех, я не знала. У меня появились новые заботы и новые подруги. Леа и Ната. Две противоположности. Леа рыжая бесстыжая девчонка, с серьезными светлыми серо-зелеными глазами, тонкой талией, веснушками по всему телу, и редкой улыбкой на губах. Она жила в Усть-Нарве, и каждый день моталась на автобусе в Нарву на учебу. У них в Устьке была только одна единственная школа, по завершению которой, больше не куда было идти поступать. И Натка, пухленькая, темноволосая, с непокорными кудряшками на голове, небольшого ростика, с глазами цвета кофейной гущи, и озорной улыбкой. Помешанная на фильмах ужаса и слушавшая убойный рок, металл и хрень знает что еще. Она предпочитала носить одежду тёмного цвета, и ненавидела платья, юбки, каблуки.

Была в нашей компании еще одна девчонка, Людмилка. Тихая, скромная серая мышка, боящаяся собственной тени. Маленькая, среднего телосложения, не толстая и не тощая, с узкими непонятного цвета глазками и с жиденькими тонкими, и вечно замусоленными темными волосиками. Ее речь иногда было очень сложно понять. Говорила Люда очень тихо и шипела, как настоящая змея. От этого нам приходилось иногда по нескольку раз спрашивать ее, о чем та говорит. Еще она одевалась очень странно. Ни цвет, ни сам фасон одежды не соответствовал временам года. То есть одеваться, она, конечно, одевалась, но вот если, к примеру, на улице было холодно, на ней были тоненькие брючки и легкая футболочка. Или какой-то непонятный свитшот объемного размера, скрывающий ее чуть ли не до ног и висячий на ней как на вешалке.

Ну и я, резко набравшая вес, после двухнедельного эстонского лагеря в городе Ряпина, расположенного рядом с Чудским озером, куда мама отправила нас подучить эстонский язык. К слову, северный и западный берег озера принадлежит Эстонской Республике, а восточный – Российской Федерации, то бишь Псковской области и Сланцевскому району Ленинградской области. А посередине озера проходит сама граница России и Эстонии. Как-то так. Географию я, конечно, любила в свое время, но не настолько, чтобы использовать ее в своей жизни.

Ах да, еще я поддалась на уговоры мамы и обрезала свои длинные темные, почти черные волосы. Коротко так, обрезала. Под мальчишку. Теперь мое лицо расплылось еще больше. Толстая корова. Вот что делает с человеком еда. За те две недели, что я прожила в эстонской семье, превратилась из худенькой мелкой девчонки с впалыми щеками, в жирную корову, которая с трудом начала влезать в свою старую одежду.

Как тут не растолстеешь, когда на завтрак, обед, полдник и ужин, вместо нормальной привычной пищи, питаешься разными видами колбасных изделий, картошкой фри, сыром, мороженым, легким салатиком обильно заправленным, то сметаной, то растительным маслом, батоном, помазанным шоколадным кремом нутелла, и запивая все это лимонадном. Еще и шашлык поедая время от времени. И впервые пробуя не детское шампанское. Праздник живота, иначе это по-другому не назовёшь.

В общем, компания у нас получилась веселая. И как так вышло, что мы сдружились, я не знаю. Еще в нашей группе оказалась моя однофамилица, с таким же именем, как у моей старшей сестры и моя, на минутку, бывшая одноклассница со школы, с которой я так стремительно сбежала, спасаясь от любопытных взглядов и шёпотов в спину: «Да, да. Это сестра Машки. Скорее всего она такая же, как и ее сестра. Шлюха подзаборная».

С одноклассницей я сразу перешла на: «привет» и «пока». Дружить с ней не хотелось, а рассказывать что, да как и почему, и вовсе не торопилась. Мы и в школе то не шибко сильно общались, а тут и подавно не собиралась с ней сближаться. Спасибо, хватило последнего полгода, проведенного в ее обществе в лице «принеси-подай-расскажи». Так и учились, не трогая друг друга. Хотя один раз у нас все же случился небольшой конфликт, который чуть было, не перерос в драку. Натка и Леа вовремя вмешались, не позволив нашему конфликту разогнаться до критической точки.

А все дело было в Ярославе. Да, да, именно в том самом парне, в которого я была влюблена последние четыре года. Так уж получилось, что встретились мы все-таки с ним и даже познакомились. Сами. Ну, ладно, почти сами. До конца учебного года оставалось доучиться еще полгода. Вот тогда-то в наш Тех на экзаменационную практику пришли ребята из соседнего Техникума. Того самого, где учился Ярослав с Лехой. Вначале я не заметила Яра. В рабочей одежде со спины они практически все были похожи. Первого увидела Леху. Мы практически не общались во дворе. Они с Настасьей сильно поругались и вроде как разбежались в разные стороны.

Не, так-то Леха оказался хорошим парнем. И замечательным другом, заменившим мне родного брата, которого у меня при всем желание не могло быть. Он первый окликнул меня, а даже обрадовалась ему. Видела каким взглядом окинула того моя бывшая одноклассница и решила уделать ей нос. Типа: «посмотри, с каким я парнем взрослым общаюсь». Мысленно похихикала, представив ее реакцию, и с распростёртыми объятиями кинулась к соседу, нарочно громко проорав: «Леха!», невольно заставляя других людей оборачиваться. Вот тут-то меня током и шибануло, когда со всей дури влетела в крепкие объятия Лехи и его раскатистый хохот разнесся по холлу Техникума, а мой взгляд уцепился за силуэт оборачивающегося парня в такой же рабочей робе, как у Лехи, и столкнулся с таким до боли знакомым пронзительным взглядом цвета шоколада.

Замерла, пока Лешка стискивал меня в своих объятиях, и не могла оторвать своего взгляда от Ярослава. Тот улыбнулся и подмигнул. Я смущено и робко улыбнулась в ответ, чувствуя, как опять щеки предательски опаляет красным цветом. Потом Леха отпускает меня. Я отвожу взгляд от Яра и мы миленько так болтаем. Неожиданно чувствую, чье-то присутствие. В нос ударяет запах приятного парфюма. Оборачиваюсь и вновь замираю. Рядом с нами стоит моя первая любовь и внимательно слушает, о чем мы с соседом беседуем.

Здоровается. Леха представляет нас друг другу. Ярослав неожиданно стискивает меня в своих объятиях и целует в щеку. Вот так сразу? Удивлена, но не сопротивляюсь. По телу проноситься легкая дрожь. Напрягаюсь. Яр неохотно отпускает. Потом они на пару с Лехой проводят мне мини экскурсию своего рабочего места. Звенит звонок на пару, и я прощаясь ухожу.

Два часа я витала где-то в облаках, автоматом выводя в тетради имя Яра и опять рисуя сердечки. Леа сидящая рядом ухмыляется. Подсовывает мне под руку записку. Открываю ее, читаю и опять мечтательно улыбаюсь. «Эй подруга, хорош в облаках витать. Желаю знать подробности». Отвечаю: «Давай потом», «Обещаешь?», «Да!», «Ок». Кивнула. Каким-то чудом с трудом отсидела пару и рванула из кабинета. Ноги сами несли меня к Ярославу.

Вот так у нас длилось около месяца. На второй день знакомства Яр поцеловал меня, зажимая в угол. Вначале поцелуй вышел немного неуклюжим, опыта в этом деле у меня не было. «Девственница что ли?»– удивился мой любимый, от удивления распахивая свои шоколадные глаза с пушистыми, как у девчонки ресницами, а я робко кивнула. Мол, типа того. «Ну, ничего, – обнадежил меня парень. – Это поправимо!» и снова впился в мои губы. А я таяла, отдаваясь чувствам. С этого поцелуя, мы стали считаться парой.

Иногда я забивала на пары и тусила вместе с парнями. Учителя укоризненно качали головами, а я пропадала от любви. А учитель по психологии сразу сказал: «Мазур, я понимаю, что у тебя любовь-морковь, но ты думаешь учиться-то дальше?» А я что? Не учусь, что ли? Подумаешь слега съехала на тройбаны, так это поправимо. Учеба давалась мне легко. Специально что-либо заучивать, я не учила. Могла за пять минут просмотреть материал и сдать тему на твердую четверку или пятерку.

Ну, а потом, наступили весенние каникулы. Мы продолжали встречаться с Ярославом, но дальше поцелуев у нас дело так и не дошло. Так вышло, что у Ярослава день рождение один раз в четыре года. Не, он, конечно, праздновал его каждый год, только двадцать девятое февраля никто не отменял. И вот, наступил его праздник. Я сидела дома и ждала когда он зайдет ко мне. В окно я услышала его голос и улыбнулась, ожидая звонок в домофон. Только время шло, а любимый так и не заходил. С каждой минутой ожидания, моя улыбка таяла, а я расстраивалась.

В тот день он так и не объявился. Дни пролетели незаметно, каникулы закончились, а мы за это время так и не увиделись ни разу, от чего я ходила с низко опущенной головой и дурными мыслями. В последний день выходного, ко мне зашла еще одна подруга детства Катюшка. Мы стояли в подъезде между первым и вторым, и болтали. Точнее я в основном болтала, а Катюха слушала.

А потом вдруг выдала, прерывая меня: «Лиз, ты меня прости, но я не могу больше молчать. Ты моя подруга, и терять тебя я не хочу. Конечно твое дело, захочешь ли ты после этого общаться со мной или нет. Но обещай, что подумаешь головой, прежде, чем окончательно принимать решение. Короче, Ярослав признался мне в любви и предложил встречаться. Я отказалась».

Я замерла на месте. Вначале разозлилась. На Яра, на подругу. Да, как они могли у меня за спиной-то? А потом вдруг успокоилась. Подумала, и расспросила ее, что да как. Выяснилось, что Ярослав приходил к ней в тот самый день, когда я ждала и слышала его голос за окном. Вот тогда-то он и признался ей в своих чувствах. Признался, что я ему нафиг не нужна и со мной он встречался только ради того, чтобы быть рядом с ней, Екатериной. Было больно это осознавать, но на удивление легко справилась со своими чувствами.

На следующий день, придя в Техникум, перед парами подошла к Ярославу и позвала его на разговор. Он вел себя так, будто ничего не произошло, и мы не виделись последнюю неделю. Полез обниматься и целоваться. Я сразу же отстранилась, не давая ему возможность провернуть это в свою пользу. Словно почувствовав, что обиделась начал нести чушь. Отмазывался, мол, родственники приезжали на его день рождение, и он не смог вырваться ко мне, так и проводил свое день рождение в кругу семьи, все время, думая обо мне и скучая.

«Нам надо расстаться», – сразу переходя в наступление, заявила я. – «Давай просто останемся друзьями». Слушать его ложь не было сил. И давать ему возможность собой помыкать, тоже не хотелось. «Ты серьезно?» – удивился. Не ожидал, да? Так и хотелось расцарапать его хорошенькую физиономию, но сдержалась. Предательства не прощаю. Хорошо, что до постели у нас дело так и не дошло. А то сейчас оплакивала б свое разбитое сердце. Хотя кому я вру? Оно уже разбито. Дико хотелось зареветь, но сдержалась. «Ты видишь, чтобы я смеялась?» – спросила в ответ. Он задумался, потом облегченно вздохнул. «Слушай, я сам хотел тебе это предложить, но не знал, как». «Вот и отлично». – Развернулась, чтобы уйти, а он не остановил.