Текст книги "Лиза. История жизни, или На Пределе (СИ)"

Автор книги: Людмила Малинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 28

ГЛАВА 28

2004-2005 года

Андрею я соврала. Впервые. Любым способом хотела оставить ребенка. Соврала насчет срока. Он отказался идти со мной на узи. И если вначале мне было обидно, то потом пришла к выводу, что это, пожалуй, самое лучшее, что могло произойти. По узи у меня выходило одиннадцать недель беременности. И я была счастлива!

Да было очень нелегко. В отношениях словно дыра. Андрей не смерился, и каждый раз давал это знать, причиняя своим безразличием огромную боль. Около недели мы вообще не разговаривали друг с другом. Он не хотел, а я не настаивала. Пытаясь заглушить в себе боль от его безразличия и непонимания, убираясь в квартире и готовя еду. Убиваясь в учебу и работу.

Потом вроде как он успокоился, и жизнь вернулась в исходное русло. Только вот помимо того как начал расти мой животик, Андрей, каждый раз бросая на него свой взгляд, мрачнел. Сейчас своим поведением он напоминал мне тот злополучный вечер, когда я рассказала ему об изнасилование. И опять неприятный осадок в душе напомнил мне, что не все так гладко между нами, как этого хотелось бы.

На третьем месяце беременности, Андрей настоял на браке. Я не хотела. Так получилось, на тот момент, видимо из-за бушующих во мне гормонов, разругалась со всеми близкими и назло всем, согласилась подать заявление в ЗАГС. Моя мама не очень любила его. По каким-то понятным только одной ей причинам, он ей не симпатизировал, но вмешиваться в наши отношения не стала, предоставляя мне самой все решать.

Еще через два месяца, в первый день весны по календарю, мы тихо расписались. Маме о росписи рассказала за неделю, до намеченной даты. Старшей сестре за три дня. А вот дозвониться Марии, своей двойняшки и поделиться с ней этой новостью, так и не смогла. Точнее дозвонилась я до ее на тот момент гражданского мужа, но поговорить нам так и не удалось. Когда попросила его позвать сестру, он только рассмеялся и бросил трубку. Ну и черт с вами! Я тогда сильно обиделась на нее.

К слову, даже родные Андрея не знали, что мы расписываемся. У нас не было гостей и пышного белого платья, как это обычно принято. Замуж я выходила в темно-бардовом платье, которое мне сшили для выпускного вечера, и поверх которого была накинута черного цвета в сеточку кофточка, позволяющая скрыть уже виднеющийся животик. Да что там говорить, если обручальное кольцо было только у меня. И то куплено с моей зарплаты! И с большой скидкой, так как на тот момент, понравившееся мне колечко было только одно.

И да, я предлагала посмотреть что-то другое, но Андрей отказался. Сказал, что раз мне понравилось это, то его и возьмем. А ему, мол, купим потом! На самой церемонии бракосочетания, для приличия, на палец ему я одевала другое обручальное кольцо, которое он тут же снял, как только мы вышли из здания ЗАГСа. И опять было очень обидно!

Ну и свидетели были. Еще один Андрей, друг детства моего мужа, со своей женой Татьяной. Мы не собирались праздновать роспись, но в известность родных уже моего официального мужа, стоило. Поэтому, я об этом естественно не знала, недолго думая, наши с Андреем свидетели, позвонили его родителям и попросили организовать праздничный стол. Уж не знаю, как так вышло, мы только заехали в магазин за тортом.

О моей беременности родители Андрея узнали на Новый год, когда я отказалась пить шампанское. Тогда будущую свекровь словно подменили. Она начала проявлять ко мне заботу, словно я ее родной и самый дорогой в мире ребенок. Любовь Владимировна улыбалась, но я все так же, глядя на нее не видела искренности. Одно сплошное лицемерие. И понимала, эта женщина, вряд ли когда-нибудь поменяет ко мне свое отношение. Но мне было глубоко насрать на это!

На следующий день я узнала о смерти своей любимой бабули. Она умерла в день моей свадьбы, в больнице. Мама не хотела расстраивать меня, поэтому я об этом узнала только на следующий день. И то опять же совершенно случайно. По телефону. Потому что в ночь с первого на второе число она мне приснилась!

Попрощаться с ней мне разрешили, а вот на кладбище поехать не пустили. Андрей же, как на зло, уехал в Россию. Работать! Меня же он оставил на попечение своим родителям. После его отъезда я еще две недели прожила со свекрами. На большее меня не хватило, и я сбежала домой. Сашка, его младшая сестра, точнее племянница, ушла со мной. Именно она поддерживала меня все время, ни на минуту не оставляя наедине с самой собой и не давая мне загрустить.

В мае, Андрей вернулся домой. И хотя мы каждый день с ним созванивались, я поняла, как сильно все-таки скучала по нему. Только вот опять же, увидев мой живот, он снова весь насупился и превратился в колючего ежика. Меня это очень задело и со злости выплеснув ему в лицо воду из кружки, выскочила из дома, как ошпаренная.

Целенаправленно шла к маме, но дойти так и не смогла. Мне буквально стоило перейти дорогу и пройти два дома, и я бы была у нее. Но мне не хватило сил остановить льющиеся из глаз потоки слез. Поэтому я села на ближайшую скамейку. Сил куда-либо идти еще, не осталось. Так и сидела молча рыдая и глядя в одну точку. Пока не получила смс от мужа: «Иди домой. Хватит уже в подъезде сидеть».

Чтоооо? Какой на фиг подъезд? Дорогой, ты ничего не попутал? От удивления даже слезы перестали течь. Я начала оглядываться по сторонам. Подумала, что это какой-то розыгрыш, но увидела только проходящих мимо родителей Андрея. Не желая, чтобы они меня заметили, спряталась за кустами. И только потом вновь опустилась на скамейку и разрыдалась с новой силой. Наревевшись и успокоившись, развернулась обратно и пошла домой.

Через неделю, я свалилась с температурой под сорок. В тот день у меня был рабочий день. Я как обычно пришла на работу и спокойно бы отработала всю смену, если бы к обеду не почувствовала, как меня начинает колбасить и лихорадить. Понимая, что с каждой минутой мне все хуже и хуже, закрыла кассу и отправилась к начальству. Я не помню, о чем говорила и что говорили мне, но домой все-таки меня отправили.

Выйдя на улицу, сразу же позвонила Андрею и попросила встретить меня. На удивление он согласился. Обычно мой муж не утруждал себя подобными мелочами, и мне зачастую приходилось идти домой одной. Будь то день или поздний вечер. Только вот думать об этом совершенно не хотелось. Мечтала быстрее прийти домой и завалиться в кроватку. К тошноте, слабости и головокружению добавился озноб, хотя отчетливо понимала, что для мая было слишком жарко. Ибо люди уже ходили в футболках и шортах.

Я очень смутно помню, как и где меня подхватил Андрей. Как в тумане дошла до дома. Последнее что помнила, прежде чем потеряла сознание, как будучи уже дома, прислонилась к стене. К слову сознание за всю мою жизнь я теряла только один раз и то от переизбытка чувств, в постели, после бурного секса. И было это, когда мы только начали вместе жить.

Когда пришла в себя, не сразу поняла где я и что со мной. В голове проносился калейдоскоп, каких то голосов и фраз из фильмов. Открыла глаза и тут же их прикрыла. Уж больно ярко было. К горлу подкатила тошнота. Попыталась сесть чтобы добраться до туалета, но все на что меня хватило это зажать рот рукой. Почувствовала какое-то движение сбоку, но так и не смогла даже глаз открыть, пытаясь сдерживать рвотные позывы.

Я даже не сразу поняла, что кто-то аккуратно перевернул меня на бок, заставляя свесить голову вниз и придерживая мои волосы. Вот тогда меня прорвало. Не смогла больше сдерживаться. Блевала и стонала одновременно, хватаясь руками за живот. Ибо он у меня начал болеть так, словно ножом резали. Только в подсознание все время эхом отзывалось: «Хоть бы с ребенком все было в порядке!»

В таком плачевном состоянии я провалялась три дня. Не помню, чтобы пила хоть какие-то лекарства. Только то чай с медом и лимоном, то теплое молоко с медом, от которого меня воротило еще больше. Ибо токсикоза у меня от слова совсем не было. Кроме этой странной реакции на молочные продукты.

На четвертый день мне стало немного легче. Глюки исчезли вовсе. Живот еще побаливал, но уже не той адской болью, что было до этого. Сквозь сон слышала, как с кем-то, разговаривая по телефону, ругался Андрей. И только после его фразы: «Вы что издеваетесь? Какое на хрен такси? Она стоять не может! Почти все время в бреду лежит! Вы ее лечащий врач и обязаны приехать к нам домой, когда вас вызывают. Да какое к черту такси! Вы вообще слышите, что я говорю? Она беременна! Встать не может!», поняла, что ругается он с моим семейным врачом. Потом опять провалилась в сон, очень слабо улыбнувшись. Неужели переживает?

Проснулась от резкого звона домофоной трубки. Приехала моя врачиха. Осмотрела. Выписала какие-то таблетки. Сказала, что их можно давать беременным, но если опять будут осложнения вызывать скорую помощь. А напоследок еще попыталась что-то сказать Андрею типа того что он должен оплатить вызов на дом, но что он просто послал ее. «Вызов врача на дом беременным бесплатно!» и быстренько выпроводил за дверь.

Когда мне стало намного легче, Андрей впервые посмотрел на меня так, что я поняла. Он наконец-то смирился с тем, что станет отцом. Невольно заревела. От облегчения. Неужели моим мучениям пришел конец? Муж же просто подошел ко мне, лег рядом и крепко прижал к себе. Так и уснула нежась в его объятиях. Теперь знала, все будет хорошо!

Кстати, пока я лежала три дня с температурой и в бреду, моя двойняшка, та самая, которой я так и не смогла сказать, что выхожу замуж, и которая потом не разговаривала со мной почти месяц из-за это, тоже вышла замуж и опять обиделась на меня, что не присутствовала на ее свадьбе. И снова объявила мне бойкот, который продлился два месяца. Пока я не родила чудесную дочурку, с черными волосами и белыми прядями, словно ей сделали мелирование.

Во время родов Андрей находился рядом со мной. Правда его все-таки выгнали из палаты, когда я от боли, чуть не сломала ему руку. И откуда спрашивается у меня столько силы? А когда родила, его вновь пустили к нам в родильную. И впервые за долгое время, увидела, как глупо и радостно он улыбается, склоняясь ко мне и целуя в лоб.

– Ты представляешь? Она мне улыбнулась! – он словно помолодел на несколько лет. – Спасибо, родная!

– Не за что, – усмехнулась. – Обращайся!

Он тут же отшатнулся от испуга и посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Я не сдержалась и тихо рассмеялась.

– Да не парься ты! Я же пошутила.

Потом Андрея снова выгнали в коридор. Пришел доктор осмотреть меня. Зашили. Все-таки без порывов не обошлось. Говорить о том, чтобы завести еще одного ребенка, уже не имело смысла. Той боли, что я испытала, рожая дочку, мне хватило с головой. Живот все еще болел, еще и врачи содрали мне кожу. Под конец мне уже не хватало сил тужиться и врачи, которые помогали мне при родах, ничего лучшего придумать не смогли, кроме как локтями надавливать на мой живот, выталкивая доченьку наружу.

На третий день нас выписали. Мы успели только заехать домой, чтобы закинуть взятые в роддом вещи и собрать другие. Потом за нами заехали родители Андрея, и мы поехали к ним на дачу. Провели там выходные и вернулись домой. И если моя кроха до этого вела себя очень тихо, то ночью, моя малышка показала всю мощь своих легких, доведя меня до истерики. После чего мой ненаглядный муж просто отнял от меня люльку с дочкой и сам полночи укачивал ее, давая мне возможность выспаться и заново набраться сил.

ГЛАВА 29

ГЛАВА 29

2010-2011 года

Я решительно шла домой, чтобы по полной высказать мужу все, что думаю о нем и его измене. Вот, правда, зайдя домой весь мой боевой настрой тут же испарился. Пока шла и думала о том, что узнала, была на эмоциях, но потом вроде как остыла. Нельзя все рубить с горяча. Лучше посмотреть и понаблюдать за ним. Один хрен, он вряд ли признается. Как говориться, не пойман не вор.

Так и жили дальше. Лето пролетело, наступила осень. Финальной точкой в наших отношениях стал запрет Андрея на мое общение с родными. Мало того, что он отказался идти вместе со мной к моей маме на юбилей, так еще предельно ясно дал понять, что не хочет, чтобы я вообще с ними общалась. С ними, это с мамой и моими сестрами. Хотя из-за него я даже перестала хоть с кем-то из подруг общаться.

– Если ты не общаешься со своей сестрой, – нахмурившись, ответила ему, прежде чем пошла в садик за дочкой, а потом к маме на юбилей. – Не означает, что я то же самое должна делать со своими родственниками. Они такие, какие есть. И люблю я их любыми! Даже не смотря на то, что мы ругаемся. Кроме тебя и дочери, они все, что у меня есть!

В этот день я выпила чуть больше, чем планировала, и пришла намного позже обычного. Поэтому, когда вернулась домой, Андрей решил устроить мне бойкот. Надувшись, опять не разговаривал со мной. А когда я уложила доченьку спать, он сказал, что пойдет в магазин за булкой. Вернулся муж в третьем часу ночи с тремя алыми розами, в хлам пьяный и без обещанного батона. Вручил мне их, поцеловал в щеку и завалился спать.

Цветы он мне дарил крайне редко. И то, только на восьмое марта и мое день рождение. И только красные розы. Цветы, которые терпеть не могла. Я ничего против роз не имела, и они мне тоже нравились, но больше всего я любила Анютины Глазки, хризантемы и лилии. И он прекрасно был осведомлен по этому поводу. Только неизменно предпочитал дарить именно эти цветы.

К концу октября обстановка в нашей семье, так и не улучшилась. Мы все чаще и чаще начали ругаться по пустякам. И если для меня очень важно было, чтобы он просто подошел ко мне и обнял, то этого элементарно не происходило. Каждый из нас не хотел идти на уступки. Я из принципа, он же из-за тупого упрямства, предполагая, что всегда и везде во всем прав.

Если раньше я готова была уступить и пойти ему на встречу, то теперь поняла, чем дальше, тем все хуже. Андрей же не проявлял ко мне вообще никаких чувств. Ни внимания, ни заботы. Даже с дочерью постоянно находилась только я. Все мои просьбы посидеть с ребенком, пока я готовлю, игнорировались. Он все так же сидел за своим любимым компьютером, не отрывая свою задницу от кресла.

В такие моменты, я ничего лучше придумать не могла, как взять доченьку к себе либо на руки, либо усадить на той же самой кухне на пол и дать ей поварешку и кастрюлю с крышкой. И при этом обязательно она не должна была шуметь. Ибо наш папочка тут же прибегал и начинал меня упрекать в том, что мы его отвлекаем.

Малышка всегда ходила за мной по пятам и не давала мне ни одной свободной минуты. Даже помыться сходить или в туалет для меня было пыткой. Закроешь дверь, и тут же на всю квартиру раздаётся такой ор, что уши закладывает. Что тут говорить дальше? Естественно опять я была виновата. Это же мои обязанности следить за ребенком. Я же мать! Должна все просчитывать заранее.

– Ах, не нравиться? – начинал он злиться. – Так сходи с ней погуляй! В чем проблема-то, ну? Думала в сказку попала? Родила, воспитывай! Какого хрена тогда на работу вышла?

После очередного такого заявления, моему терпению пришел конец. Не, ну нормально это? Сам же сказал мне: «Я возвращаюсь домой. Работы нет, и когда будет, не знаю. Сходи на работу, попроси выйти раньше». И ведь вышла же! Вместо положенных трех лет декретного отпуска по уходу за ребенком, дома отсидела всего полтора года. И теперь сильно об этом сожалела. Ибо доченьку я практически перестала видеть. Уходила с утра она еще спала, приходила, та же фигня.

Только, когда выходная была, проводила с ней все свободное время. А зачастую, пока я работала, Андрей просто на просто отводил дочь к своим родителям. И даже не встречал меня после работы. Я по темноте домой окольными путями добиралась, лишь бы по быстрее оказаться дома и завалиться спать.

Только за первые две недели, выйдя на работу, похудела почти на десять килограмм. Вот что с человеком творит нервотрепка. Казалось, что мне нигде покоя нет. Дома, как на ножах, на работе вечно недовольные чем-то клиенты и беготня. Где тут сил взять? Все это просто добило меня. Все чаще и чаще начала болеть, но больничный никогда не брала.

Есть температура, кашель или сопли или нет, будь добра выйди и отработай двенадцать часов. Это даже не считая того времени, что после закрытия магазина, ты обязана не только кассу сдать, но и навести порядок на отведенных тебе полках, как в зале, так и на складе. Естественно приходила домой убитая вся. Даже выходные дни не позволяли мне полноценно расслабиться.

Долго такого бешеного темпа уже не могла терпеть. И после очередного скандала дома, забрала кое-какие вещи и дочь, и вернулась жить к матери. Вот тогда-то Андрей зашевелился, но мне уже было глубоко фиолетово. Пока дочь находилась в садике, я постепенно переносила и перевозила вещи к маме. За восемь лет совместного проживания с Андреем их накопилось не мало.

Удивительно то, что муженек начал бегать за мной. То подарил билет в кино, который хотела вначале разорвать, но потом передумала и все-таки сходила с ним в кинотеатр. То в ресторан позвал, где сделал мне ну «очень» заманчивое предложение, от которого я просто не могла взять и отказаться. Это он так считал. И очень сильно удивился, а потом еще и разозлился, когда ответила «нет».

В Ивангород через границу начал ходить и носить моей маме сигареты. Даже несколько раз к ней на работу заходил и «мамой» начал называть. Под окнами караулил. Следил, что я делаю. Куда хожу. С кем встречаюсь и общаюсь. Потом еще письмо мне написал и каким-то образом его в почтовый ящик опустил. А я потом читала это письмо и тихо плакала, лишь бы доченька не видела. Только вот поезд ушел.

От одного только предложения руки и сердца, а так же еще одной свадьбы, но с венчанием, пришла в шок. А потом в ужас. Тьфу, тьфу, тьфу! Не дай бог! Какая на хрен свадьба и венчание, если он уже два года, как мы официально состоим в браке, до сих пор не удосужился купить для себя обручальное кольцо?! Мое же колечко висело на цепочке, на шее, как кулон.

Я когда похудела, несколько раз чуть было не потеряла его. Поэтому теперь оно болталось на цепочке. Из всех украшений, у меня были маленькие золотые сережки-гвоздики в виде дракончиков, которые мне подарила мама на двадцати пятилетние, золотая цепочка со знаком зодиака и обручальное кольцо. Ну, вот не любила я украшения, что с меня еще взять?

Зато моя двойняшка купалась в золоте и серебре, и при этом вечно ныла, что у них денег нет и детей кормить не чем! Так и хотелось посмотреть ей в глаза, покрутить пальцем у виска и съязвить: «Так ты возьми и продай все эти цацки! А еще лучше купи продуктов и одежду детям, нежели тратиться на все эти украшения! Делов-то!» Но зная ее, мы б обязательно поцапались бы и перестали бы общаться.

В общем бороднула я Андрея. Возвращаться не стала и через две недели нашла съемное жилье и опять съехала от мамы. В этом мне неизменно помогала Оксанка, моя старшая сестра. Это она нашла для меня то самое жилье, и я очень была ей в этом признательна. Единственное что мне не нравилось в этой ситуации, у нее так же были запасные ключи от этой квартиры. И жили мы теперь в одном доме и в одном подъезде с ней. Она на пятом этаже, я на втором.

Так как мама с отчимом вновь забухали, а доченька приболела, и мне больше не с кем ее было оставить, пока я переезжала, а потом еще надо было выходить на пять дней работать, пришлось отдать мою девочку родителям Андрея. Скучала по ней очень сильно. И злилась. В основном на старшую сестру. Ибо не фиг ко мне домой шляться, пока я на работе торчу.

Так прожила примерно месяц. За этот период все-таки успела разругаться, как со старшей сестрой Оксанкой, так и с двойняшкой Марией. С Ксанкой за то, что узнала, пока меня дома нет, любовников таскает ко мне и весело с ними там развлекается, а с Марией, потому что та встала на сторону Андрея и буквально все сливала ему обо мне.

На тот момент я уже успела познакомиться с Антоном. Красивым и очень милым молодым человеком. Пускать его в свою постель не торопилась. Мы лишь тесно общались. Иногда зависали у меня по вечерам, после того, как я заканчивала смену. Хватала одного звонка, чтобы он тут же мчался ко мне. Видела, что хочет большего, нежели простого общения, но упорно не подпускала к себе так близко.

Антон иногда оставался с ночёвкой, но опять же спали мы по разным комнатам. Я стелила ему на диване в гостиной, сама же ложилась в спальной на полутора местной тахте. С утра же будила и выпроваживала. Видимо об этом, каким то образом узнала моя двойняшка Мария и рассказала это Андрею. Вот тогда-то я впервые в жизни послала ее на три заглавные буквы. Аж три раза подряд! Друг друга занесли в черный список и перестали общаться.

И да, я не понимаю, как так вышло, но Андрей все-таки смог уговорить меня вернуться к нему, упросив дать ему последний шанс. Ради дочери. Сомневаюсь, что пошла бы на это, если бы была тогда трезвой. Увы и ах! Только вот в тот вечер я умудрилась разругаться со всеми подряд. На работе, с мамой и отчимом, с сестрами! В общем, напилась и пошла, выяснять отношения с Андреем.

Мысли об его измене не давали покоя. Хотелось знать, так ли это на самом деле. И если да, то почему пошел на это? Чего ему не хватало? Я ведь всегда рядом была. И сготовлено, и убрано! И вещи выстираны и наглажены! Даже с ребенком все время я коротала! Он же элементарно, не видел ее первых шагов и не слышал, как она впервые сказала «мама» и «папа»! Или ему чего-то в постели не хватало? Все это хотелось знать. И чтоб в глаза мне смотрел!

Да так и осталась у него на ночь. Поплыла сразу, как только поцеловал. Все мысли разом из головы вылетели. Все на свете позабыла. Как назло, первый выходной день и с дикой головной болью на утро, абсолютно голая в его объятиях проснулась. Хотелось сквозь землю провалиться. Потому что даже вспомнить не смогла, был ли у нас с ним секс или нет. Хотя судя по его довольной мине все-таки был.

Вот и на хрена спрашивается? На хрена вернулась к нему? Дала еще один шанс? Да блин, такие как он не меняются! Да вернулась! И вроде как даже опять все стало хорошо. Он сказал, что нашел хорошую работу и теперь я могу уволиться и больше не работать. Даже настоял на этом! Повелась. Уволилась. Настаивал, чтобы я от съёмной квартиры отказалась. Вот здесь пришлось схитрить.

От квартиры не отказалась. Тайно держала при себе. Как чувствовала, что она мне еще пригодиться. Отметили новый год, а потом время остановилось. И бешено прокрутив стрелки назад, словно вернулась в прошлое, ударило больно ножом в спину. Мы опять начали ругаться. Он отнял у меня все банковские карточки! Стал упрекать в несуществующей измене, к этому самому Антону. И один раз ударил по лицу, когда уже я не удержалась и в ответ начала огрызаться.

Это было последней каплей! Никогда не прощу ему этого! И пусть люди дальше говорят: «Бьет, значит любит!» На этот раз окончательно решила, нам с ним не по пути. И на мой вопрос: «Изменял?», он хоть и промолчал, но по его глазам все поняла! Ни говоря больше ни слова, просто ушла. Вернулась в съемную квартиру. Позвонила Антону и попросила приехать ко мне прихватив с собой побольше выпивки.