Текст книги "Выстрел в чепчик"

Автор книги: Людмила Милевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7

Минут пять мы говорили хором, а потом как по команде замолчали и задумались. Первой нарушила молчание Маруся.

– Надо срочно ехать к Розе, – гаркнула она.

– Зачем? – удивилась я.

– Чтобы посмотреть, жива ли она, – пояснила Тося.

– Нет, к Розе ехать не надо, – с волнением воскликнула я. – Бедняжка с большим трудом успокоилась, а вчерашнее приключение опять всколыхнуло ее страх. Зачем тревожить Розу? Чтобы узнать, жива ли она, достаточно ей позвонить.

– Раз ее страх вчера все равно всколыхнули, то можно и поехать, – рассуждала Тося, – вот только я не знаю – зачем? Что Роза нам скажет?

– Ничего, – не переставая жевать, ответила Маруся. – Но мы будем все вместе думать и сопоставлять.

Раз дело такое и даже картина упала, то я прямо вся поверила: вас кто-то хочет убить. Грохнуть. И вас, и ваших мужей.

– Насчет мужей сомневаюсь, а вот в остальном Маруся права, – подтвердила я. – Хорошо, поехали к Розе. Тося, захвати свою шляпку.

И мы отправились к Розе.

– Роза, ты только не падай, но в Тосю тоже стреляли, и сегодня у нее сорвалась со стены картина, – с ходу сообщила Маруся, после чего Роза сразу упала. – Я бы гоже прямо вся умерла, если бы на меня покушались, – заверила Маруся, перешагивая через Розу и направляясь на кухню.

Мы с Тосей подняли Розу и, сгибаясь от тяжести, потащили ее на диван, хотя Марусе сделать это не составило бы труда, но кто дерзнет ее просить? Ведь после этого у Розы могут быть переломы, столько силищи у Маруси. И она эту силу не всегда контролирует.

– Надо брызнуть на нее холодной водой, – сказала Тося.

– Нет, лучше дать понюхать нашатыря, – возразила я.

– Я бы сделала и то и другое, – жутко чавкая, прокомментировала Маруся.

– Маруся, тварь такая! – закричала Тося. – Что ты там уже жрешь?!

– Колбасу, – виновато призналась Маруся.

– Где ты ее взяла?

– В холодильнике.

Тут уж не выдержала и я.

– Пока хозяйка лежит в обмороке, ты шаришь в ее холодильнике? – возмутилась я. – Ты просто мародерка какая-то!

– Я просто хочу есть, – пожаловалась Маруся. – И если срочно что-нибудь не сожру, то прямо вся упаду от голода, а это совсем не одно и то же, что с Розой. Меня всю вы не поднимете. Меня всю даже «Скорая помощь» не сможет забрать, поэтому я должна особенно всю себя беречь, хотя бы из заботы о вас.

– О нас? – изумились мы.

– Ну, чтобы не доставлять вам хлопот, – пояснила Маруся и откусила фантастически огромный кусок колбасы.

– Ужас! – закричала Тося. – Она все жрет!

– Правильно, – согласилась Маруся.

– Нет, поверить не могу. Неужели она и в самом деле так жрать хочет? – спросила Тося уже у меня.

– Думаю, да, – ответила я, массируя виски Розы и нервничая.

– Практически всегда, – уточнила Маруся.

«Что-то Роза слишком долго в себя не приходит», – забеспокоилась я.

– Она действительно хочет жрать, – согласилась Тося.

– Хоть это и удивительно, – добавила я. – И не забывай, она сейчас теряет вес. Как же она будет жрать, когда начнет поправляться? Нам ее уже не прокормить.

– Лично я ее кормить не собираюсь, – раздраженно сообщила Тося.

– Отстаньте от нее, пусть жрет, – проговорила Роза.

Мы обрадовались:

– Ты уже жива!

– А что, у меня были другие варианты? – насторожилась Роза и на всякий случай предупредила:

– Сегодня мне умирать нельзя, сегодня у меня три операции, это те, что плановые, а могут быть и срочные.

– Тося, покажи ей свою шляпку, – приказала Маруся, – что-то она слишком оживилась, куда-то рвется, нас не покормив.

Мы с возмущением уставились на Марусю, но Роза, похоже, больше терять сознание не собиралась. Она глянула на часы и засуетилась:

– Девочки, если у вас есть что важное, то рассказывайте по-быстрому, я уже опаздываю на работу.

Я и Тося, перебивая друг друга, рассказали о стреле и картине. Пользуясь этим, Маруся исчезла в недрах кухни и к концу нашего рассказа показалась в дверях комнаты с новым куском колбасы.

– У вас с Тоськой есть общий враг, – компетентно заявила она.

Тося и Роза откликнулись хором:

– Мы знаем, это ты.

Только в этот момент я сообразила, почему Тося так охотно отозвалась на предложение поехать к Розе – она спасала свой холодильник, точнее, его содержимое.

– Зря шутите, – обиделась Маруся, – я прямо вся переживаю за вашу жизнь.

– Она права, – согласилась я. – Вспоминайте, где пересекались ваши пути?

– Да буквально на каждом шагу, – воскликнула Роза. – Заканчивая сегодняшним днем. Видимся не реже раза в неделю, постоянно друг другу звоним…

– Нашли о чем говорить, – возразила Маруся. – Этак и в меня завтра палить начнут, если только в этом причина. Я тоже со всеми вами пересекаюсь.

Мне пришлось признать, что и я таким образом пересекаюсь со всеми подругами.

Роза опять поглядела на часы и пришла в ужас.

– Все! – запаниковала она. – Уже опоздала, а мне пилить на другой конец города! Маруся, выручай!

– Значит, так, – ставя руки в бока, сказала Маруся, – теперь перед нами две задачи: одна пустяковая, другая невыполнимая, но мы справимся.

– Начни с пустяковой, – воскликнула Роза.

– Пока ты будешь краситься и одеваться, мы со старушкой и Тоськой быстро бежим вниз, меняем свечи, заднее правое колесо, подкачиваем заднее левое и доливаем в бак бензин.

Мы с Тосей сникли, а Роза обрадовалась и сказала:

– Прекрасно. Теперь давай трудновыполнимую.

– Перед этим ты кормишь меня досыта.

Тут уж сникла и Роза, а мы с Тосей обрадовались, что не одним нам будет плохо.

В результате после некоторых мучений мы кое-как доставили Розу на работу и поехали ко мне, поскольку Тося, ссылаясь на Тасю, к себе нас активно не приглашала. Я отправила бабу Раю на прогулку с Санькой, и мы начали строить догадки.

– Признайся, у тебя есть враги? – откровенно спросила я у Тоси.

– Сколько хочешь, – ответила Тося, недвусмысленно глядя на меня и Марусю. – Все завидуют моей красоте.

Тот, кто хоть раз видел Тосю, поймет, насколько беспочвенно ее заявление. Бесхитростная Маруся тут же хотела его опровергнуть, но я заткнула ей рот бутербродом, шепнув:

– Побойся бога, разве можно плохо о покойниках?

В том, что Тося весьма близка к этому состоянию, я не сомневалась, да и как тут сомневаться, когда непонятно кто и непонятно за что постреливает в нее то из пистолета, то из арбалета. Ведь когда-нибудь можно и не промахнуться.

– Странно, что на меня покушаются, – горестно заметила Тося.

– А мне странно, что в тебя так долго не стреляли, – сказала я.

Маруся радостно заржала.

– Будь я твоим врагом, – заявила она, – я прямо вся в тебя стреляла бы. Эх, жалко, что я не твой враг, – горестно заключила она, с досадой хлопая себя по ляжкам.

Я рассердилась:

– Маруся, как ты можешь, мы с тобой о разных вещах говорим. Ты говоришь черт-те о чем, а я говорю о том, что слишком много времени прошло с того дня, как начали покушаться на Розу. Розу, кажется, оставили в покое, и все. Почти две недели не покушались на Тосю. Интересно, чем это можно объяснить? Почему так тянули?

Тося пожала плечами.

– Может, их не устраивала твоя шляпка? – сострила Маруся.

– Кого их? – возмутилась Тося. – Думаешь, покусителей было много?

– А ты думаешь, что все умеют одновременно хорошо стрелять и из пистолета, и из арбалета? – в свою очередь поинтересовалась Маруся.

– Кто все? – возмутилась Тося.

– С тобой невозможно разговаривать, – огрызнулась Маруся.

И тут меня осенило. Да она же права!

– Тося, ты же ходила без шляпки, – сказала я. – Когда ты ее надела?

– Да вот три дня назад и надела, а больше и не носила, будь она неладна. Надела, и сразу дырка.

– Так что же мы гадаем и с помощью логических заключений выясняем, когда в тебя стреляли, если ты знаешь это почти точно? – изумилась я.

– Я не знаю, – буркнула Тося. – Я не гадаю.

– Так вот, дорогая моя, – воскликнула я. – В тебя так долго не стреляли потому, что ты ходила без шляпки. Они ждали, когда ты ее наденешь. Надела бы раньше, раньше и прострелили бы.

Маруся покрутила пальцем у виска и выразительно посмотрела на Тосю.

– Наша старушка прямо вся сошла с ума, – сказала она. – Как мне повезло, что я книг не пишу. И со мной было бы то же самое.

Тося промолчала, но по ее взгляду я поняла, что она полностью согласна с Марусей.

– Ну и черт с вами! – разозлилась я. – Вы всегда надо мной смеетесь, а потом выясняется, что напрасно. Вот увидите, так будет и сейчас.

Как я порой бываю права.

– Да брось ты обижаться, старушка, – приободрила меня Маруся. – Лучше скажи, как он выглядит, этот адрес?

Какой адрес? – не поняла я.

– Да этот, интернетовский.

– Бог ты мой! – возмутилась я. – О чем она говорит? У подруг такие неприятности, а она про своего Ваню! По-разному этот адрес выглядит.

– К примеру?

– К примеру сайт: три "w", точка, какое-нибудь имя или название, точка, «ru». Это простейший, конечно, но есть и очень длинные.

– Что за «ру»? – наивно изумилась Маруся.

Мы с Тосей переглянулись и, как истинно ш-сские, оставили ее вопрос без ответа, впрочем, Маруся уже была вся в размышлениях, где такой адрес достать. Видимо, она нашла выход, потому что очень быстро повеселела и, потирая руки, сказала:

– Девочки, а не принять ли нам по пять капель?

– Можно, – обрадовалась Тося, – а то у меня в груди все сжалось и никак не разжимается.

– И у меня Женька на дежурстве, – согласилась я, вынимая из холодильника его изрядно початый коньяк.

Мой ход не понравился Марусе.

– Что там пить? – возмутилась она.

– Сама же сказала – по пять капель, – напомнила я.

– Но не так же буквально, – пожурила меня Тося. – Сейчас сбегаю.

Через полчаса у нас шел пир горой, но вскоре вернулись Санька и баба Рая. Я знала, что баба Рая чувствует себя бездомной, когда у нас задерживается Маруся, и решила проявить сочувствие.

– Маруся, – сказала я, – не пойми меня превратно и не подумай, что мне жалко бутербродов, но из кухни пора сваливать.

– Гонишь? – ужаснулась Маруся.

– Нет, давайте перейдем в гостиную, а то баба Рая не получит свою дозу кухни и будет в жутком кумаре.

Синдром кухонной абстиненции, так хорошо знакомый всем русским женщинам, возвращающимся с длительного отдыха. У бабы Раи этот синдром протекает буйно, боюсь, нам мало не покажется.

– Старушка уже напилась, раз по-блатному и по-научному заговорила, – констатировала Маруся, послушно подхватывая тарелки, бутылку и перемещаясь в гостиную.

Тося забрала остальное и последовала ее примеру.

– А что она у тебя дикая такая, баба Рая эта? – поинтересовалась Маруся, располагаясь за журнальным столиком и щедро наполняя рюмки.

– Она не дикая, а своенравная, – пояснила я.

– Слушай, старушка, – восторженно хлопнула меня по плечу Маруся, – а может, этой бабе Рае того?

Найти ей хорошего деда, и сразу характер исправится.

Подобреет.

Я испугалась, живо представляя, что может получиться, если Маруся возьмется ставить на колеса еще и жизнь бабы Раи.

– Нет, – сказала я, – давайте лучше споем душевную песню.

И мы запели. И сразу время побежало…

Нам было хорошо, мы забыли про шляпки, стрелы и пули и совсем оторвались от мира…

Душевные песни мы перемежали с разговорами о политике, дружно ругали Америку и своих мужей. Маруся за неимением мужа ругала Ваню. Потом мы дружески обменялись секретными рецептами пирогов, которые тут же и забыли. После этого опять поругали вероломную Америку и принялись за песни.

Звонок Розы застал нас за очень проникновенным исполнением «Хотят ли русские войны?». Маруся песню не пела, Маруся песню страдала. Мы с Тосей пытались соответствовать ей в меру своих сил.

– Что за вой? – ужаснулась Роза.

Я с достоинством затеяла беседу и мгновенно выяснила, что время не только быстро летело, но и улетело довольно далеко: Роза уже успела сделать все свои плановые операции и вернуться домой.

– Куда пропала Тося? – строго вопрошала она. – Не могу до нее дозвониться.

– Тося у меня, – пьяно, но честно призналась я. – И Маруся здесь же.

– Так вот, – закричала Роза, – признавайтесь, кто из вас украл стрелу!

Глава 8

– Мне стрела зачем нужна? – удивилась я.

– Я прямо вся в той стреле не нуждаюсь, – воскликнула Маруся.

– А я даже думать о ней не могу, не то чтобы ее красть, – призналась Тося.

– Если вы стрелу не брали, то срочно приезжайте, – приказала Роза.

Но Маруся и Тося заупрямились. Ехать к Розе им не хотелось.

– Тогда я поеду одна, – сказала я.

– А мы? – обиделась Маруся. – Мы же у тебя сидим, как же ты поедешь? Ты что, нас выставляешь?

Будто первый раз я выставляю ее. Однако алкоголь иногда воздействует на Марусю странным образом: она становится чрезвычайно обидчива. Так она поступила и на этот раз: обиделась ни с того ни с сего и, хлопнув дверью, ушла. Я забеспокоилась.

– Тося, беги за ней, – попросила я. – Вдруг она спьяну на своем «жигуленке» поедет?

Слава богу, Тося послушалась и помчалась за Марусей. Я же, чтобы не раздражать бабу Раю, спешно прибралась в гостиной, задвинула грязную посуду за диван (завтра помою, когда баба Рая пойдет на прогулку), пустые бутылки спрятала в шкаф и, радуясь тому, что походка еще ровна, пошла посмотреть, чем занимается мой Санька.

Санька сидел на кухне с бабой Раей. Он рисовал акварельными красками то ли лошадь, то ли козу, а баба Рая, тупо уставившись в стену, лузгала семечки. Когда до нее дошло, что в кухне появилась я, к тупости добавилась злость.

– Съезжу к Розе на часок, – в пространство сказала я, целуя Саньку.

– А чего еще от тебя ждать? – буркнула баба Рая, к злости добавив презрение.

Я не стала устраивать диспут, а молча вышла из кухни.

«Очень милая старушка, – подумала я, – просто удивительно, почему она меня терпит?»

* * *

Роза была сердита – Что такое?! – с ходу возмутилась она, морща свой вздернутый нос. – Опять стрела пропала!

– Господи, – возмутилась и я. – Кому нужна твоя стрела?

– Не знаю, но до вас она была, а потом пропала. Где эти лахудры?

– Маруся спит в своей машине возле моего подъезда, а Тося, думаю, пошла домой.

– Почему же они не явились?

– Маруся пьяна, ты же знаешь, она пьет за троих.

А Тося тоже пьяна, хоть и пила только за себя. Я самая транспортабельная, потому и пришла.

Роза посмотрела на меня с осуждением и спросила:

– А почему это ты самая транспортабельная?

Я испытала легкое чувство вины и, потупившись, ответила:

– – Не знаю, так получилось: пропускала.

– А что у вас за праздник?

Вопрос показался мне сложным, во всяком случае, я не знала, что на него ответить.

– Покушения все эти, – расплывчато сказала я и перевела разговор в более понятное русло:

– А где твоя стрела лежала?

– Да там же, где и в прошлый раз: у зеркала в прихожей.

Я рассердилась:

– Говорила же тебе: спрячь ее хорошенько.

– Да некогда все, – начала оправдываться Роза, – вечером поздно домой приползла, то-се, Пупса покормила, а там уже и спать пора, а утром не успела опомниться, как вы пришли, ну и тут же меня с панталыку сбили.

– Ты уверена, что это была та стрела, которую ты выдернула из дуба?

– Из клена, – поправила меня Роза. – У нас во дворе растет клен.

– Кле-еен ты мой опавши-ий, – пьяно грянула я, но Роза возмущенно меня оборвала.

– Да, уверена, – сказала Роза. – Это та самая стрела, которой меня чудом не убили.

– Почему ты так уверена? – удивилась я.

– Да потому, что я ее грызла, понимаешь, нервничала и грызла. И эта стрела была обгрызена.

Да, есть у Розы такая привычка, Роза, как маленькая, все в рот сует и грызет-грызет…

– В тот день, когда пропала стрела, в твоем доме были Тося, я и Маруся?

– Да, – подтвердила Роза, – и сегодня были только вы: Тося, ты и Маруся. Раз на Тосю покушались, значит, она не в счет. Остаетесь вы с Марусей. Ты не брала стрелу?

– Зачем она мне?

– Может, Саньке взяла?

– Чтобы он этой стрелой мне в глаз засандалил?

Я еще не выжила из ума, чтобы тащить в дом такие опасные предметы. Ты еще ядерную бомбу ему принести предложи. Нет, стрелу я не брала, могу поклясться хоть на Коране.

– Тогда остается Маруся" – развела руками Роза. – Тосю-то мы исключили.

– Это ты ее исключила, – напомнила я. – И зря, Тося тоже могла спереть стрелу.

– Но на нее же покушались…

– Ты что, не знаешь нашу Тосю? Она соврет – недорого возьмет. Ты видела, как в нее летела стрела?

Роза растерянно покачала головой.

– Вот и я не видела. Тося запросто могла слямзить у тебя стрелу, а потом устроить эту отвратительную сцену в универмаге. Что может быть проще? Воткнула стрелу в деревяшку, пристроила свою пустую голову рядом с ней и подняла визг. А мы из кожи вон лезем, гадая, как это убийце удалось выстрелить из арбалета прямо в толпе. Произведя на нас впечатление, Тося вернулась домой, проделала дырку в шляпке, ты же ей показывала свою, вот она точно такую и проделала, а потом начала прикидываться жертвой. С картиной проще простого: веревку подпили и жди, когда картина грохнется.

На Розу моя речь произвела сильное впечатление, ее озорная мордаха потемнела и погрустнела, что бывает редко, такое уж у Розы задорное мальчишеское лицо.

Актрисы с такими лицами становятся травести и до пенсии играют пионеров, так много в них оптимизма.

В Розе тоже много оптимизма, несмотря на то, что она не травести, а гинеколог – помощник бога.

– А зачем Тосе устраивать нам спектакли? – спросила Роза.

Я развела руками:

– Вот уж не знаю.

– Думаешь, она как-то связана с убийцей?

– Сомневаюсь, может, просто решила над тобой подшутить, да заодно и над нами. Ты ей рассказала про покушения, про картину, она намотала на ус, слямзила стрелу и пошла нас разыгрывать. Что, не знаешь Тоську? Будет потом по всему городу эту байку таскать, как она нас наколола, а все будут ржать и в нас пальцами тыкать. В общем, так, – приказала я, – что бы она ни рассказывала, ты, Роза, не реагируй. Усмехайся, и все, пускай эта Тоська обломается. Я уверена, она еще много розыгрышей замыслила, ведь не зря же она снова слямзила стрелу.

– Да, ты права, – согласилась Роза. – Тоська действительно решила нас разыграть. Ну, держись, Тоська, фиг что у тебя получится.

И Роза скрутила ловкую комбинацию из трех пальцев.

– Вот и чудненько, – обрадовалась я. – Тогда провожай меня, пойду Саньке сказку читать, если он еще не заснул.

– Может, чайку попьем? – загрустила Роза.

Она явно не хотела оставаться одна.

– Нет-нет, спешу, – разочаровала я ее. – Уже поздно, и Санька…

Как все нормальные женщины, мы с Розой еще минут десять поговорили в прихожей, потом минут двадцать прощались, а потом появился ее Пупс.

Пупс так странно выглядел, что мы не сразу его узнали. Начну с того, что от него страшно несло перегаром – даже я услышала, хоть и сама была заправлена алкоголем. Плащ Пупса был измят, шляпа сидела косо, на щеках кустилась трехдневная щетина… Очень живописная картина.

Роза отшатнулась и схватилась за сердце.

– Ты же должен быть у Соболева! – закричала она. – Где же ты так нажрался, скотина?!

– Пошла вон! – отталкивая жену, сказал Пупс и, не разуваясь, проследовал в свою комнату.

Роза смятенным взглядом уставилась на меня. Такое Пупс позволил себе впервые. Я пожала плечами, давая понять, что даже помыслить не могла увидеть Пупса дерзким таким. Однако времени на постижение происходящего у нас не было, события развивались стремительно, причем по весьма причудливому сценарию.

Пупс повел себя еще более рискованно. Он вышел из комнаты и презрительно бросил Розе:

– Денег дай!

Роза, не привыкшая к такому обращению, так растерялась, что спросила:

– Сколько?

– Сто баксов, – приказал Пупс.

И Роза дала. Да, да, она дала этому озверевшему пьяному Пупсу сто баксов, и он тут же без всяких объяснений с ними и отчалил. Я не поверила своим глазам и закричала:

– Да на фига же ты ему сто баксов дала? Зачем ты это сделала, глупая? Он же, негодяй, их сейчас же пропьет!

– И это в то время, когда мы собрались покупать квартиру, – всхлипнула Роза. – Тося купит, а мы нет.

Естественно, что после такого поворота я уже уйти никак не могла, пришлось успокаивать Розу.

– Раз он такой, давай и мы выпьем, – сказала я, – тем более что мне пора опохмеляться.

– И то верно, – обрадовалась Роза, – тем более что мы так редко пьем.

– Не чаще раза в неделю, – согласилась я. – И то нерегулярно.

– Тем более что завтра выходной, – добавила Роза.

– И Женька на дежурстве, – вспомнила я.

Мы выпили. Слава богу, поговорить нам было о чем, а тут еще этот инцидент с Пупсом.

– Я ему покажу! – пьяно грозила Роза. – Пускай только придет, пускай только явится.

Я с опасением подумала, что в таком состоянии она и в самом деле может показать ему что-нибудь не то, и решила дождаться Пупса, чтобы в случае чего погасить семейный скандал в самом зародыше.

Ждать пришлось не так уж и долго. К полуночи Пупс объявился. Вид у него был значительно лучше, чем в первый его приход: шляпа надета по всем правилам элегантности, плащ, как обычно, щегольски свеж, щетина тоже исчезла. О прежнем Пупсе напоминал лишь легкий коньячный перегар.

Мы с Розой недоуменно переглянулись.

– Солнышко, как я устал, – вздохнул Пупс, нежно целуя Розу в щеку. – Сколько наворочал сегодня дел, ты бы знала. А-а, – внезапно обрадовался он, – Сонечка у нас в гостях. Здравствуй, Сонечка, – обратился он ко мне так, словно не перед ним я, ошарашенная, стояла каких-нибудь пять часов назад.

– Здравствуй, Витя, – растерянно ответила я, обалдевая от его превращения.

Однако Роза, увидев перед собой прежнего Пупса, почувствовала себя в своей тарелке и завопила:

– Куда ты дел сто баксов, ничтожество?!

Пупс, у которого (несмотря на усталость) был вид человека, жизнью довольного и готового к всяческому покою и наслаждению в недрах любимой семьи, Пупс, всей душой уже разогнавшийся к Розе, внезапно затормозил и напрягся.

– Каких сто баксов? – паникуя, спросил он.

– Ха! – закричала Роза, взглядом ища поддержки у меня. – Он еще спрашивает! Не вздумай ломать комедию! Ничтожество!

Я никакой поддержки Розе не оказала, более того, я украдкой ее ущипнула, многозначительно наступила ей на ногу и прошипела:

– Прекрати терроризировать мужа.

– Как это прекрати? – уже в мой адрес громко возмутилась Роза. – Ишь какая умная!

Пупс, сообразив, что без него я лучше отстою его права, мгновенно испарился.

– Не с ума ли ты сошла, заступаться за эту скотину? – с чувством поинтересовалась Роза.

– Ах, брось, – ответила я, – твой Пупс такой паинька, что ему можно все простить. Подумаешь, раз в жизни нажрался до отшиба памяти. Ему даже идет такое гусарство. И вообще, я находила твоего Пупса чрезмерно пресным, а тут он впервые в жизни отважился на поступок, повел себя как истинный, настоящий мужчина. Тебе бы радоваться, а ты уже до смерти готова его загрызть. Так нельзя, советую сдерживаться.

Роза, вместо того чтобы внять моим советам, начала нервно хихикать:

– Хи-хи, истинный мужчина? Хи-хи, мне бы радоваться?

– Да, настоящий мужчинами тебе бы радоваться, – подтвердила я.

– Он взял сто долларов! – напомнила Роза.

– Бог мой, какая мелочь. Что такое сто долларов?

Тьфу! Даже стыдно говорить. Другой бы потратил их за пять минут, а твой Пупс на них целых пять часов гулял.

А посмотри, какой он вернулся? Не приполз на рогах, как делают это другие, а появился на своих ногах, пусть с легким перегаром, зато в полном порядке, не поленился выгладить плащ, гладко выбрился… А как он чист, да еще зовет тебя солнышком и целует в щечку.

– Еще бы, взял у меня сто баксов! – возмутилась Роза. – Да за сто баксов знаешь куда целуют? Нет, я не могу такое спускать на тормозах! Я ему, стервецу, покажу! Покажу!

Здесь я уже по-настоящему разозлилась и закричала:

– Это возмутительно! Ты что, хочешь, чтобы у Пупса выросли ангельские крылья за спиной? Говорю тебе, отстань от мужика и не смей его терроризировать.

Он ничего такого ужасного не сделал.

– А где он брился? – Господи, неужели это так важно? Ты придираешься. Не брился – плохо, брился – тоже плохо.

– Ты не знаешь, где он брился, а я знаю!

– И где?

– У бабы! У него завелась баба, – зверея, воскликнула Роза.

Я расхохоталась:

– Не будь смешной, какая баба? Уверяю, мужская компания, проспался, ужаснулся, привел себя в порядок и вернулся.

– Думаешь? – спросила Роза, впадая в сомнения.

– Уверена, – с напором воскликнула я. – Не будь занудой, прости мужика.

– Если я его прощу, он и дальше пойдет так распоясываться, – в общем-то, резонно заметила Роза.

– Не пойдет, – успокоила я, – он даже не помнит, на что отважился. И лучше ему не напоминай, во избежание зла.

– А что, может, ты и права, – задумалась Роза.