Текст книги "Паутина. Том 1. Не ловите диких кошек"

Автор книги: Людмила Богодухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

Впереди лес закончился, и была огромная поляна, по краям которой тянулись отвесные стены. Пологий спуск продолжался и уходил куда-то далеко вниз. Это действительно было ущелье. Когда-то, наверно, по нему шла вода, а теперь оно было сухое. На дне ущелья стояла высокая трава, и было множество мелких троп.

– Интересно, кто здесь водится? Вон какие тропы в траве. Что-то немаленькое, по крайней мере, больше зайца. И потом, где брать воду? – с сомнением проговорила Марта.

– Вода здесь есть, – уверила девочек баба Феня. – Вон, видите, растет камыш, трава такая высокая, за ним озеро.

– А где мы будем жить? Я на траве спать не буду, – поежилась Олеся.

– На траве и не надо, пойдемте к скале, – и баба Феня повела девочек к отвесной стене.

Когда они подошли, то увидели, что стена была не очень отвесная, а по ней еще можно было подняться вверх, по едва видимой тропе, метров на пять, и там была пещера. Из неё по камням маленьким ручейком бежала вода.

– Вот вам и вода, проведена прямо в жилище, – пошутила баба Феня.

Зашли в пещеру, она тянулась, куда-то далеко, свод у неё был гладкий и круглый.

– Отшлифован водой, тут, видно, бежал полноводный ручей и впадал в это ущелье, – пояснила баба Феня. – Тут таких пещер много, это ущелье раньше наполнялось из этих мелких ручьёв.

– А сейчас они не бывают полными?

– Нет, сейчас видишь какой, течёт еле-еле, – успокоила Олесю баба Феня.

– Тогда сделаем привал, – обрадовалась девочка.

– Вот сюда поднимемся, на верхний этаж, – и баба Феня помогла Марте подняться на площадку, там была ещё пещера, но совсем не большая, как комната, из неё шел куда-то вглубь ещё один вход.

– А там что, вторая комната? – поинтересовалась девочка.

– Потом увидим, когда разложим костёр. А теперь нам с тобой, Олеся, нужно натаскать дров, а Марта тут сама разберёт вещи.

– Хорошо! Хорошо, я согласна. А что мы будем готовить? Только чай? Больше у нас ничего нет, – огорчённо спросила Олеся.

– Потерпим, я схожу и приведу Мальчика и Серого, а там у меня в рюкзаке есть кое-что из продуктов. Это не займёт много времени. Одной идти мне будет легче, дойду до реки и спущусь до водопада на плоту.

– Но мы ведь его разобрали!

– Его недолго связать. По перекату возле деревни переправлю коня, и вскоре мы будем здесь. Видишь, как быстро, – улыбнулась баба Феня Олесе.

– Да это только на словах быстро, а ждать долго и страшно.

– Баба Феня, смотри, какие высокие, высокие берега, и ничего на них не растёт. Это скалы.

– Да, это скалы. Ущелье когда-то давно-давно разделило громадную гору пополам. А на дне со временем выросла трава, а дальше будет озеро и, чем шире оно становится, тем больше растительности. Там должен быть лес. Здесь водятся звери, но стрелять в них нежелательно. Может быть обвал, видишь, как некоторые камни висят. Они тут, может, висят тысячу лет, а потом раз – и на выстрел сорвутся вниз, увлекая за собой целый камнепад. Когда я уйду, костёр пусть горит. Не бойтесь, к огню никто не подойдёт. Да и пещера стоит высоко. Опасности почти нет никакой.

Разговаривая, незаметно собрали большую кучу хвороста, баба Феня прихватила с собой верёвку. Быстро связала огромную вязанку.

– А ты бери, сколько поднимешь, – обратилась она к Олесе. – Я еще раз приду, а ты будешь разжигать костер. Этого хватит не на один день.

– Баба Феня, пойдём к озеру, может, что-нибудь поймаем, – предложила Олеся, когда разложили костёр и дрова, всё принесли в пещеру на площадку.

– Нет, Олеся, мне нужно поторопиться, так как к ночи нужно успеть найти коня и собаку. Ночь мне на переправу, возле деревни, чтобы никто не увидел нас, – и попив горячего чая, баба Феня собралась уходить. – Постарайтесь не стрелять, помни, Олеся, что я тебе говорила. Будь осторожна, если будешь выходить, здесь, наверно, водятся крупные звери. На ночь костёр подвиньте к входу в пещеру, и тогда можете спокойно спать. Я постараюсь не задерживаться.

И баба Феня ушла. Долго Олеся смотрела ей вслед, даже тогда, когда ее уже не было видно. Потом зашла в пещеру и присела рядом с Мартой на постель из хвороста.

– Опять мы с тобой одни. Здесь еще страшней, чем было в той пещерке. Та хоть закрывалась, а эта вся открытая. Нужно сюда какую-нибудь дверь сделать. Мне страшно! – прижалась к Марте Олеся.

– Дайка, я вытащу нашу пушку. Вдруг кто-то сюда явится, – и Марта вытащила автомат из рюкзака. – Все-таки с ним спокойнее.

– А баба Феня сказала, что здесь нельзя стрелять, может быть обвал, – возразила Олеся.

– Если не будет выхода, то тогда не будем смотреть на обвал, – Марта вытащила нож и положила рядом с собой. – Пусть и нож рядом. Эту ночь, чувствую, спать не придется. Что-то меня тревожит, вот только не пойму, что.

Девочки притихли.

– У нас там, в рюкзаке, ничего не осталось пожевать? – посмотрела на сестру Олеся.

– Не знаю, не искала, ты ведь заведуешь рюкзаком, – пошутила Марта. – Посмотри.

Олеся высыпала все из рюкзака на пол.

– Все съели, хоть бы корочку хлеба.

– Потерпи, не думай о еде, лучше что-нибудь расскажи, – строго посмотрела на сестру Марта.

– Что рассказывать? Ты обо всем знаешь, лучше расскажи ты о наших родителях, ты больше помнишь, – Олеся в ожидании замолчала.

– Не могу сосредоточиться, меня что-то тревожит, не дает расслабиться.

– Тогда я пойду посмотрю, куда идет вот тот вход. Интересно, что там?

И взяв горящую палку, Олеся направилась ко второму входу.

– Да тут еще комната. Ой, тут кто-то есть! – отскочила от пещеры Олеся. – Марта! Кто это? Марта!

Марта вскочила, в руке у нее был нож. В тревоге она вглядывалась в темный угол пещеры, где был второй ход. Олеся, медленно пятясь назад, или зацепилась за неровный пол, или просто оступилась, вдруг с маха полетела назад, на спину. В тот же миг в ее сторону прыгнул какой-то большой гибкий зверь, а когда он уже был в воздухе, просвистел нож, брошенный Мартой, и воткнулся зверю в сердце по самую рукоять.

Тело зверя, как бы ударилось о нож, на миг замерло в воздухе и уже по инерции упало на то место, где была девочка, но Олеся уже перекатилась на другое место и быстро вскочила на ноги. Повернулась на крик Марты и увидела, что та отбивается горящей палкой от другого зверя: большая рыжая кошка, в коричневую полоску, старалась выбить у Марты из рук головню.

– Возьми автомат, быстрей стреляй!

Олеся схватила оружие, направила его на кошку и нажала на курок, а автомат не выстрелил.

– Не стреляет, Марточка, он не стреляет!

–Предохранитель, сними с предохранителя!

– Как, не знаю! – Олеся дергала все подряд, пока что-то все-таки не сдвинула и снова направила оружие на кошку.

– Стреляй! Стреляй! – кричала Марта.

– Боюсь, попаду в тебя. Ой, Марточка!

В это время, рассвирепев, зверь изловчился и ударил лапой по горящей палке, а другой с размаху полоснул Марту по плечу. Она кубарем отлетела в сторону.

– Ой, мамочка! – закричала Олеся и нажала на курок.

Послышалась глухая очередь выстрелов, которая тут же оборвалась. Олеся выронила оружие, и сама в полуобмороке свалилась на землю. Но и кошка тоже не двигалась, лежала почти рядом с Мартой и Олесей.

Первой очнулась Марта:

– Олеся! Олеся! Очнись. Ты не ранена?

Девочка открыла глаза.

– Марта, ты жива. У меня сильно болит плечо. А у тебя кровь, Марта!

На плече у Марты костюм был разорван, и кровь обильно лилась из рваной раны.

– Ой, Марта, тебе больно!

– Быстро открывай бабы Фени чемоданчик. Открыла? Что там у нее есть?! Читай название лекарства вслух. Быстрее, мне уже плохо.

Олеся трясущимися руками перебирала пузырьки и не понимала, что на них написано.

– Так не пойдет. Бери кружку и писай в нее!

– Зачем? – удивилась Олеся.

– Не спрашивай, писай, будешь заливать мне рану. Олеся, прошу тебя, поторопись!

Олеся с испугу никак не могла написать в кружку. Потом все же пересилила себя. И обмыв рану мочой, разорвала простыню.

– Ну, теперь ты, Марта намочи простыню, потому что она не стерильная.

Обмотала плечо Марте, а та уже прислонилась к стенке, закрыв глаза.

– Возьми оружие и не выпускай из рук, – теряя сознание, проговорила она.

– Ой, что же делать? Марта, не умирай! Ты не можешь вот так взять и меня бросить. Ты вообще обязана жить, у тебя будет ребенок, и ты не можешь не родить его, – приговаривала Олеся. – Какой тебе сделать укол, я не знаю. Что тут есть? Вот ампула корвалола. Что это, отчего? Пеницилин, анальгин, новокаин. Марта, проснись, что тебе нужно уколоть? – потормошила она сестру. – Есть лекарство, но я не знаю, что тебе нужно! – плакала Олеся.

Марта очнулась:

– У меня поднимается температура, посмотри лекарство.

– Я посмотрела, какое надо? Есть корвалол, пенициллин… – начала перечислять Олеся.

– Стоп, бери пенициллин и новокаин, кусочек ваты намочи спиртом, протри вот здесь плечо и свои руки. Теперь отломи верхушку новокаина. Умница, бери шприц, распечатай его, набери новокаина, как можно больше, и разбавь пенициллин. Потряси, чтобы растворился, теперь набирай в шприц половину. Спусти воздух, подняв вверх, хорошо. Теперь коли, не бойся, больней не будет. Через три или четыре часа повторишь, уколешь то, что осталось, а потом, всё сделаешь, как сейчас. У нас нет часов, будешь колоть приблизительно, через три, четыре часа. А я посплю, я устала, – и Марта закрыла глаза.

– Подожди, я постелю тебе спальник.

Но Марта её уже не слышала.

Убрав всё снова в чемодан, Олеся распаковала спальный мешок и кое-как подтолкнула его под сестру, потом укрыла её ещё пледом. А сама села рядом, потихоньку подкладывая в костёр хворост, не выпуская из рук оружие.

А посреди пещеры лежала огромная дикая кошка, растянувшись во всю свою длину. А дальше, у противоположной стенки, лежала вторая. И девочке было всё равно, что эти грозные звери рядом, её волновала сестра, и она не знала, что ещё сделать, чтобы облегчить ей боль, от которой Марта теряет сознание. Олеся смотрела на сестру, которая тихо лежала, и даже не было слышно её дыхания, и было непонятно: без сознания она или спит. В тёмной пещере свет от небольшого костра выхватывал осунувшееся молодое и красивое лицо больной девушки. Темные прямые волосы ещё больше подчёркивали его бледность.

– Нет ничего от той Марты, которую называли Бешеной. За время болезни она изменилась не только внешне, но и как-то притихла и даже сникла, – думала Олеся, глядя на сестру. – Казалось, её гнетет не только боль физическая, но и душевная, которую она старалась не показывать.

Олеся пригорюнилась, глядя на сестру.

«Ей бы сейчас дать что-то попить, бульон мясной или рыбный, отвар трав или ягод. Но этого ничего нет. А на улице ночь, никуда не выйти. Может её напоить кровью? – мелькнула мысль. – А что, я где-то читала, что можно пить кровь животных. У Марты вон сколько её вытекло, а пока придет баба Феня, она может умереть».

Олеся встала и осторожно подошла к зверю. Толкнула его ногой. Непонятно, тигр что ли? А вдруг он не совсем мёртвый?

От таких мыслей закололо где-то в желудке, и по спине пробежал мороз. Но зверь не двигался. Олеся осторожно к нему притронулась. Пушистая и мягкая шерсть зверя была приятна. Зверь был ещё тёплым. Олеся взяла головню и подошла ко второму зверю. Эта кошка была намного меньше, но тоже огромная. Олеся посветила, глаза зверя были открыты, и казалось, он приготовился к прыжку. Олеся отпрянула в сторону, но через минуту снова поднесла горящую головешку к морде зверя. Он никак не реагировал на свет. Нож был где-то там, в груди, но его не было видно, так как зверь лежал на животе, придавливая его. Нужно было перевернуть зверя. Но девочка никак не могла решиться дотронуться до него, тем более, нужно было тащить его за лапу.

Девочка снова подошла к сестре, посмотрела на неё, пощупала ей лоб, он был горячим. Она остановилась в нерешительности.

– Кровь нужно пить тёплой, – вспомнила Олеся. – Но можно ли пить кровь тигра? – этого она не знала. – А вдруг от этого Марте станет хуже? Лучше я уколю ей ещё укол, наверно, уже пора, – решила девочка и набрала в шприц лекарство. Руки у неё опять тряслись. – И как это баба Феня колет и не боится? Я никогда не буду медиком, – пообещала она себе.

– Марта, проснись, я тебе должна сделать укол, – старалась Олеся разбудить сестру. Но ничего не добившись, как смогла, уколола в то же самое место, в какое колола в прошлый раз. – А шприц и иголку выкидывать не буду, опять закрою.

Потом сидела возле Марты, смотрела на неё, на костёр, спать не хотелось. Настроение было отвратительное.

«А вдруг баба Феня не придет, что-то с ней случится»? – мелькнуло у неё в голове. И это испугало девочку. Остаться одной, с больной сестрой было страшно. Что она может? Да, ничего. Даже не может накормить сестру. И полезли в голову разные мысли, от которых было совсем не радостно. Вспомнилось всё, что произошло с ними за такой маленький промежуток времени. Слезы сами текли, и девочка их не замечала. Потом она встала и положила в костер ещё хвороста.

– Баба Феня говорила разжечь костер на площадке, чтобы никто сюда не зашел. Но уже ночь, и отходить от костра не хотелось, да и кто может зайти, те, кто здесь жил, уже лежат на полу пещеры, – Олеся снова села рядом с Мартой, а потом прилегла, и положила с собой рядом оружие. – Немного полежу, – решила она и незаметно для себя уснула.

Проснулась оттого, что Марта застонала, переворачиваясь на бок. Олеся вскочила, в пещеру пробивался утренний свет, костер прогорел. Девочка почувствовала, что замерзла. Она снова разожгла костер, поставила котелок с водой, набрав её из ручья, и стала готовиться к уколу.

– Марта, проснись, пора делать укол, – марта открыла глаза.

– Вот хорошо! – обрадовалась Олеся, – а то мне не по себе здесь одной.

– Олеся, ты не пугайся, что я тебе сейчас скажу, – начала Марта.

И Олеся сразу испугалась:

– Не надо, ничего не говори, всё будет хорошо, я знаю. Вот, сейчас промоем тебе рану, я уже приготовила, потом придет баба Феня. Она знает, что делать, и не такая уж у тебя страшная рана, она заживет. Не говори! Ничего не говори! – не давала говорить сестре Олеся. Девочка боялась услышать что-то страшное.

– Вот сейчас попьем чаю, и я пойду к озеру и, может, что-то поймаю, а ты меня подождешь. Слышишь, ничего не должно случиться. Все плохое уже случилось, теперь будет только хорошее. А теперь мне нужно достать нож.

Олеся подошла к туше зверя и попробовала ее перевернуть, но она была очень тяжелая. Тогда она зашла с той стороны, где был нож, и залезла под лапу, поднимая спиной. Нащупала нож и выдернула его. Когда вылезла из-под тигра, спина у неё была мокрой от страха.

– Ну и тяжелый! И запах какой-то, пробирает до костей. Пойду, сестренка, пройдусь.

– Осторожней! – предупредила Марта. Олеся помахала ей рукой и вышла.

Было раннее утро. На зеленой траве еще лежала роса. Олеся постояла, оглядываясь, замечая приметы, где находится пещера, в которой они остановились, чтобы не потерять её. И лишь потом стала спускаться по склону, постоянно оглядываясь, примечая нужную ей тропинку. Холодная роса сразу намочила ей брюки, и они стали прилипать к ногам, вызывая дрожь во всем теле.

– Да, не очень приятно! – поежилась девочка.

Осторожно и бесшумно шла в высокой траве туда, где должно быть озеро. Кусты дикого тёрна и ежевичника преградили дорогу. Олеся, опасаясь колючих кустов, осторожно прокладывала себе дорогу в колючем ежевичнике. И вдруг увидела гроздь синих ягод.

– Ежевика! – обрадовалась она и начала рвать ягоду. Набрала полную пригоршню, но, раздвинув ещё куст, увидела, что ягод много, и все они прячутся под кустами. Олеся не удержалась и начала есть. Ежевика была кисло-сладкая и душистая. Ничего вкусней девочка никогда не ела. Она даже на миг забыла, куда шла. Потом с полными ладошками помчалась к пещере. – «Это Марточке, я сейчас что-нибудь возьму, кружку или чашку, нарву ещё».

– Смотри, что я тебе принесла! – с радостью подскочила девочка к сестре. – Видишь, это ежевика, бери, ешь. Я сейчас ещё нарву, там много, целые заросли.

– Олеся, осторожнее, там могут быть змеи, – предупредила Марта. – А ты брала с собой нож? Куда ты его дела? – тут же спросила она.

– Нож? Я его оставила там, когда рвала ежевику.

– Что же ты так, а если не найдёшь теперь, у нас другого нет? – укорила её Марта.

– Найду, я помню, где его оставила! – и, схватив чашку, Олеся умчалась.

– Я не могу её остановить. Она меня не слушает. Совсем самостоятельная. Хоть бы с ней ничего не случилось, – беспокоилась Марта.

А Олеся уже знакомой тропинкой мчалась к терновнику. Раздвигая кусты ежевики, она стала искать нож, по пути срывая ягоды. Вот и нож: как Олеся воткнула его, так он и стоит тут. Олеся вытащила нож и продолжала собирать ежевику. Особенно сильно ежевичник заплёл кустарник с ягодами, похожими на тёрн. Обильные гроздья ягод, как виноград, свисали под листьями. Олеся присела перед кустом, раздвигая ежевичник, срывая ягоды в рот и в чашку. Чашка была уже полная, и девочка решила немного поесть, когда вдруг услышала голоса. Она оглянулась – говоривших не было видно. Девочка притаилась, мужчины видно тоже срывали ягоды и бросали их в рот.

– Сколько здесь ягоды, ешь, не хочу! – вдруг услышала Олеся знакомый голос.

– Шурка! – мелькнуло у неё в голове.

Обдираясь колючками, девочка старалась забраться поглубже в кустарник.

– Я вот, что думаю: и что это они сюда поперлись бы? – продолжал Шурка, видно, уже начатый разговор. – Если Марта ранена, то такое расстояние она не пройдет.

– Может, она уже померла, а мы зря ноги бьем, – отозвался второй.

«Это Митька, гад!» – отметила девочка.

– Старик сказал, они должны тут проходить, если идут в монастырь.

– А что там действительно монастырь?

– Бывший, там почти весь поселок сожгли, а монастырь не тронули, но там сейчас никого нет. Сам увидишь, мы тоже туда идем, – объяснял Шурка.

– И откуда Старик знает, куда движется бабка с девками? – удивился Митька.

– Откуда-то знает, и нужна ему не так Марта, как бабка, а Марты, может, действительно нет уже.

– А откуда Старик знает бабку? Чудно! Откуда у неё такая известность?

– Почём я знаю! – зло отозвался Шурка. – Канитель эта по твоей милости, тебя бы надо уложить рядом с ней.

– Ты чего начинаешь всё заново, я же тебе говорил, что шутка была, ты же её бросить решил, а мне она нравилась. Вот я и пошутил, а оно вон как обернулось, – уныло произнёс Генка.

Девочка слушала, а голоса приближались, затихая на время, видно, в этот момент рот был занят ягодой. Вдруг что-то зашуршало, кто-то остановился возле куста. Олеся совсем перестала дышать. И вдруг кусты зашевелились, раздвинулись, и девочка испуганно глянула вверх и от неожиданности чуть не закричала, голос её от страха осип, она зажмурила глаза, и снова открыла – над ней стоял громадный медведь. Олеся съёжилась в комок, втянув голову в плечи, и замерла, машинально протягивая медведю чашку, полную ягод. Медведь тоже растерянно смотрел на девочку, сидящую в кустах, потом обратил внимание на чашку, в которой аппетитно синели спелые вкусные ягоды. Несильно заурчав, он зачерпнул лапой пригоршню ягод и сунул себе в рот. Смачно чавкая, медведь потянулся снова за ягодой в чашке, но тут раздались совсем близко мужские голоса.

– Шурка, там кто-то вон, у того куста.

– Давай проверим, – отозвался Шурка.

Медведю, видно, не понравилось, что ему помешали угощаться уже готовой ягодой, он заревел, и пошел навстречу гостям.

– Медведь! – заорал Митька.

– Не стреляй! Здесь стрелять нельзя! – резко крикнул Шурка. – Потихоньку отходим.

И Шурка с Митькой стали пятиться назад.

– Давай к озеру, там, где все, начнём смотреть пещеры с того конца, а мишка нажрётся ягод и уйдёт сам. О, черт! Пошел! Пошел! – слышались удалявшиеся голоса.

Прогнав ненужных гостей, медведь вернулся к кусту и стал искать девочку с ягодой, но её на месте не было.

Олеся мчалась к пещере, оглядываясь, не бежит ли кто за ней.

– Марта! – пулей влетела она в пещеру. – Здесь Шурка и Митька, может, еще кто-то, но я слышала только их, – и Олеся рассказала все сестре, что слышала и видела. – Они будут осматривать пещеры.

Костер уже затух, но девочка из ручья залила его, чтобы не осталось и уголька, чтобы успел выветриться запах дыма. Но запах стойко стоял во всей пещере. Тогда Олеся взяла потухшие угли и положила их в виде потухшего костра возле ручья на виду.

– Пусть думают, что мы уже ушли, а костер жгли давно.

– Но они всё равно поднимутся сюда, – возразила Марта.

– Не поднимутся, я сейчас подтащу кошку к выходу, – и схватив за лапу мертвого зверя, Олеся пыталась сдвинуть его с места.

– Подожди, я помогу, – догадавшись о замысле сестры, поднялась Марта.

– Нет, тебе нельзя, я сама, – пыталась остановить сестру Олеся.

Вдвоем они подтащили тигра к самому краю уступа и уложили его так, будто он спит. Второго положили дальше к пещере, чтобы, если смотреть снизу, виднелась лишь его голова.

– Хорошо! – удовлетворенно проговорила Олеся. – А сейчас упру палку в ногу тигра, и если будет нужно, то пошевелю её, будто он просыпается.

Девочки спрятались в глубине пещеры и стали ждать.

– А что, если они вздумают стрелять, а потом полезут сюда? – с сомнением спросила Олеся.

– Тогда придется и нам стрелять, – заверила её Марта.

– А вдруг в это время подойдет баба Феня? Она ведь не знает, что у нас гости.

– Баба Феня не такая простая, как кажется, она вначале разведает, а потом зайдет. Будем на это надеяться, тем более, что сделать ничего не сможем.

Ожидание само по себе мучительно, кажется, что время остановилось, так медленно оно тянется. А ожидание чего-то плохого, это вдвойне, если не больше, мучительней. Неизвестность, чувство опасности, неизбежность, или точнее, безвыходная ситуация – всё это, вместе взятое, сливается в комок нервов.

Олеся и Марта ждали непрошеных гостей, а они не торопились.

– Может, не придут? – с надеждой шептала Олеся. – Не найдут нашу пещеру.

– Надежды на это мало, их кто-то ведет по нашему следу. И лишь чуть-чуть отстаёт от нас. А раз ведет, то искать будут обязательно, – с уверенностью проговорила Марта.

Гости появились как-то неожиданно тихо. Девочки вдруг услышали их негромкий разговор.

– Ты смотри, а пещера с удобствами, тут тебе даже вода на дому, – пошутил Митька.

– Чувствуешь запах дыма? – тихо проговорил Шурка. – Мне, кажется, они тут. Вот костер разводили, но он холодный, видно, жгли еще вчера.

– А, может, они уже ушли? Не будем же мы переться в самую недру? Что-то мне это без кайфа, – Митька поёжился.

Но Шурка что-то искал, шаря по пещере глазами.

– Тут еще должна быть пещерка поменьше. Вон, там она! – подняв голову к площадке, увидел Шурка. И хотел что-то добавить, но осекся на полуслове, а потом прошептал, медленно пятясь спиной к выходу.

– Митька, глянь, вон туда, выше, выше, смотри. Да, это же тигр!

– Мать честная, точно тигр! Давай я его сейчас уложу! – вскинул винтовку Митька.

– Нет, не шуми, он спит, уходим!

– Да, я его! – снова хотел Митька выстрелить.

– Не стреляй, ты не знаешь, сколько их там, вон, смотри, еще один выглядывает. Давай быстро назад. Это уж точно здесь никого нет, кроме зверя. Бабы тоже удрали, как увидели.

И парни, тихо пятясь, вышли из пещеры.

– Почему они на нас не кинулись? – не унимался Митька.

– Да, наверно, неголодные. Ты же видел, у них тихий час после обеда. Давай отсюда отчаливать, пока зверь не передумал, – поторопился Шурка. – Видно, бабы здесь не задержались. Значит, они ушли в староверческий монастырь, вот и мы туда, как только братва остальные норы проверит. Больше здесь спрятаться негде.

Слышали девочки удаляющиеся голоса.

– Сколько же их здесь? Пойду, посмотрю, – рванулась к выходу Олеся.

–Не смей выходить! – запретила Марта сестре. – Ты сейчас будешь, как на ладони. Уже чуть не налетела на них. Может, еще Митька захочет поохотиться и снова сунется сюда.

И девочки еще долго томились в неизвестности, не решаясь выйти.

Баба Феня осторожно спускалась по ущелью, ведя Мальчика на поводу, Серый бежал рядом. Нагруженный конь шел не спеша, тем более, что приходилось тормозить на многолетних прелых листьях. Лес был смешанный и плохо просматривался, и баба Феня часто останавливалась и прислушивалась. Несколько раз ей казалось, что впереди её, в ту же сторону, движется кто-то. И она решила проверить свои подозрения. Оставив коня и собаку, баба Феня решила пойти на разведку, чтобы не нарваться ненароком на неожиданную и нежелательную встречу. Быстро и бесшумно, прячась за кустами, она догоняла идущих впереди. Это был небольшой отряд из шести молодых мужчин. Они были вооружены, но шли неторопливо, громко переговариваясь и переругиваясь. И шли они в то же ущелье, что и баба Феня. Из их громкого разговора баба Феня поняла, что они идут по их следам. Вернее, они даже не ищут их следы, а уверенны, что она и девочки должны быть в пещере, где-то в ущелье. Обогнать их не было никакой возможности, так как впереди появился просвет – это кончался лес.

– Что делать? – лихорадочно билась тревожная мысль, но в тот раз ничего не приходило на ум. Предупредить девочек не было возможности. Но и высовываться вперёд тоже было глупостью. Единственное, что нужно было делать – это ждать. И по ходу что-то предпринять, но что, она пока сама не знала. Отсюда, из леса, не было видно, что делается в ущелье, но спуститься по открытому месту – это выдать себя.

Значит, нужно подняться на скалу и залечь в том месте, с которого можно наблюдать. С крутого обрыва фигуры казались несерьёзными, игрушечными, и как будто совсем не представляли опасность. Но это было не так. Вся группа остановилась на берегу озера и зажгли костёр.

– Успела бы предупредить! – мелькнуло в голове сожаление. Но тут внимание её привлекла маленькая фигурка, в которой баба Феня узнала Олесю. Она бежала по направлению к озеру. Всё оборвалось внутри у женщины от испуга за девочку. Вот сейчас она вылетит прямо в лапы этих охотников за людьми. И предупредить никак нельзя. Но Олеся остановилась и стала что-то собирать.

– Нашла какие-то ягоды, – догадалась женщина. От костра отделились двое, и пошли в ту сторону, где собирала ягоды девочка. Их разделяли кусты. И опять тревожно забилось сердце у бабы Фени. – Господи! Помоги моей девочке! – шептала она, знала, что даже её крика никто не услышит. Наверное, на миг женщина отвела взгляд от девочки на мужчин, а когда снова посмотрела, то Олеси нигде не было видно, но на месте девочки появилась новая личность – медведь.

– Неужели?!!! Точно медведь. Откуда он взялся, непонятно.

Медведь, видно, тоже собирал ягоды, а потом, подняв лапы, он пошел на мужчин, и они быстрым шагом стали от него отступать… Баба Феня заинтересованно смотрела, что будет дальше, и не заметила, когда и откуда выскочила Олеся. Она увидала ее, когда та уже бежала к своему укрытию.

«Должна же была она заметить или услышать мужчин, – успокаивала себя женщина. Но успокоиться никак не удавалось. – Как им спастись? Если они сейчас станут уходить, то могут нарваться на преследователей. А где укрыться в пещере? Только если уходить вглубь, а что там – никто не знает. Может, сразу тупик, а может, тянется куда-то. Что они выберут? И я не могу ничем помочь, опять оставила их одних! Но кто же знает каждый наш шаг? Кто идет по нашим следам. Мальчишки, друзья, бывшие нашей Марты?! Нет! Это не они, кто-то более умный, тот, кто уже когда-то шел по этой дороге. А их четверо, вернее, знали эту дорогу пятеро: один погиб вот здесь, с этого же места слетел вниз, – баба Феня поежилась и невольно отодвинулась от края, оглядываясь назад. – Второй человек – это я, нынешняя баба Феня и еще трое, но о них, где они и чем заняты, не знаю. Жаль, не смогла открыть тайник, а там рация. Она бы мне сейчас пригодилась, хоть я и не садилась за нее двадцать лет, но, наверняка, руки все помнят. Ладно, посмотрим дальше, что происходит. Ага, вот они и занялись проверкой пещер. Начали с другого конца. Они даже знают, где мы остановились, остальные пещеры проверяют только для профилактики. И только в этой стороне, а не по всему ущелью. Конечно, если бы по всему, то это заняло бы не один день. Кто же это такой грамотный, даже знает, какую пещеру нужно искать. Неужели один из наших замешан в этой истории. Быть такого не может».

Между тем поиски двигались быстро к пещере, где укрылись девочки. И баба Феня видела, как двое зашли в нее. Женщина замерла в тревожном ожидании.

«Вот сейчас выведут ее девчат, и все для нее кончено. Не спасла, не успела. Но она еще может что-то сделать, пока их будут вести. В лесу много будет возможностей, особенно ночью», – успокаивала она себя, а сама не сводила глаз с пещеры, в которой скрылись преследователи.

Сколько прошло времени, пять минут или двадцать, сказать трудно, когда ожидаешь. Но что это, мужчины вышли сами?! И оглядываясь, быстрым шагом пошли в сторону озера, где еще горел костер, и что-то варилось.

«Что же там произошло? Спрятались, и их не нашли? Но куда спрятались? Может, нашли незамеченное углубление и там спрятались?»

Не хотелось думать о плохом, о том, что их могли просто убить, чтобы не тащить за собой. Об этом было страшно думать. А мысли все равно одна за другой непрошено роились в голове, вызывая все новые и новые картины случившегося.

«Эдак, можно до чего угодно додуматься», – старалась отвлечься баба Феня.

А охотники на людей уходить из долины не спешили. Они у костра ели, пили, отдыхали, развалившись на траве.

А погода резко менялась: подул ветер, и тучи спешили собраться вместе, чтобы объединить свои усилия. Дождя еще не было, но воздух наполнился свежей влагой, будто где-то здесь, недалеко, он уже идет. Баба Феня отодвинулась от края и стала срочно спускаться.

А ветер то затихал, то с новой силой рвал деревья, клонил их к земле.

«Ох, что-то идет очень серьезное. Нужно выводить коня вверх, а то он на заднице съедет в ущелье», – подумала баба Феня.

Но выводить было очень сложно. Нужно было срочно искать укрытие. Баба Феня повела коня к краю ущелья, надеясь, что в такую погоду преследователи тоже где-то постараются укрыться, и никто её не увидит. Поднявшись, как можно выше, баба Феня сняла с коня груз и отпустила его.

– Ты, дружок, знаешь сам, как скрыться от грозы, а мы с Серым скроемся вот тут за камнем, в небольшом углублении. Нас со стороны не видно, да и нам никого не видно.

А гроза началась ливнем, который вдруг сорвался с неба, как будто там открыли водохранилище. И через минуту не было видно за два шага. Дождь лил стеной, и ущелье вдруг сразу заполнилось водой, которая с шумом проносилась мимо. Вода все прибывала и прибывала и, казалось, скоро дойдет до того места, где укрылись баба Феня с Серым.