Текст книги "Война Доминантов. Раунд 4 (ЛП)"

Автор книги: Люциан Бейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Красиво, – прошептала Тара, оглядываясь по сторонам. – Как же красиво.

Это должен был быть потрясающий вечер, ведь я впервые приведу Тару к себе домой. Женщину, которую я люблю. А я не мог даже наслаждаться этим. Но мне придется притворяться, что я весело провожу время. Я приветствовал гнев, горящий в моих душе и разуме, воспламеняющий мои мысли и превращающий их в огненные кнуты вины. Я мысленно набросился на своего ублюдка-отца. Бывшего военного религиозного фанатика. Он был как гребаный... Гитлер-Доминант. Женщину должно было быть видно, но не слышно, имущество, которое нужно было хранить, а не ценить. Подвергаться контролю, а не развитию. Подвергаться принуждению, а не вдохновению. Быть отражением его потребностей и желаний. Никогда ее. Если только это не заставляло его чувствовать себя хорошо.

А мой брат. Не могу дождаться, когда познакомлю Тару с самовлюбленным, сексуальным маньяком, свиньей на стероидах. И вот он я здесь, блудный сын. Только Джаред был тем, кто бездельничал, тратя состояние отца, в то время как я зарабатывал на жизнь свиньями. И даже при этом я был блудным гребаным сыном? К черту их.

Слегка успокоившись, я подумал о маме. Ей почти шестьдесят. Вау. Как быстро пролетело время. Держу пари, она все еще красива, как всегда. Мисс Техас 1976 года. К счастью, я был единственным ребенком, который унаследовал ее внешность. Чудак.

К счастью, я ничего не унаследовал от своего отца. И Боже, как же он был недоволен этим. Я не был его сыном. "Мой сын не занимается спортом. Мой сын не занимается девчачьими делами. Такими, как книги. Музыка. Философия". Но это было его ошибкой, и я должен был поблагодарить его за это. Начиная с самых ранних лет, что я мог вспомнить, он обязательно говорил мне, что я не вписывался в семью. Только мать заботилась обо мне и поддерживала. И она тоже насытилась этим дерьмом. Все, что я делал – плохо, независимо от того, кем или чем я был, все было неправильно. Всегда. И я платил за это физически, морально и эмоционально.

И все же, я все еще был Люцианом, блять, Бэйном. И это потому, что я унаследовал от него одну вещь. Его власть. И, Слава Богу, черт возьми, я использовал это, чтобы быть уверенным, что никогда не стану таким, как он. Слава Богу, черт возьми, я научился контролировать то, кем я был, своим интеллектом, а не своим религиозным членом.

Стив присвистнул, когда в поле зрения появился особняк в техасском стиле.

– Ух ты. Какое место. – сказал он с явным акцентом родом из Джорджии, когда он припарковался и повернулся к нам. – Помните историю про прикрытие? – Он подробно изложил детали, как нежный отец, разговаривающий со своими любимыми детьми. Я вдруг понял, что именно поэтому мне нравился Стив. Он был хорошим человеком. Искренним. – О, и не пугайтесь информации, которую я буду выкладывать о себе. Мне пришлось создать для себя целую вымышленную жизнь, чтобы это выглядело достоверно. – Я мог бы поклясться, что он побледнел, совсем чуть-чуть. – Ты позвонил им, верно?

– Пять минут назад.

– Ладно, хорошо. Я заберу сумки после знакомства. Так вас устроит, ребята?

– Да, – ответили мы вместе.

Он посмотрел на нас, его лицо сморщилось.

– Вы оба можете... поладить ради такого случая? Это многое бы облегчило.

И снова мы оба согласились, а затем вышли из машины. Мы направились к входной двери и встали, как три марионетки. Мое сердце заколотилось в груди, я гадал, кто откроет дверь. Часть меня хотела, чтобы это был член семьи, а другая часть меня надеялась, что это будет прислуга, чтобы напомнить мне, как сильно они на самом деле не хотели меня видеть. За исключением мамы. И поэтому она не подойдет, просто чтобы не заставлять нервничать отца.

Дверь открылась, и моя мама, ахнув, закрыла лицо руками.

– Люциан! – Она поспешила к двери и крепко обняла меня.

Неожиданное резкое проявление чувств сбило меня с толку, делая момент неловким.

– Мама, ты прекрасно выглядишь. – От удивления мой голос стал немного выше обычного. Неужели она пошла против старика?

– Ах, я старая карга! – Она повернулась к Таре. – Кто это? – Она оглянулась на меня, в ее глазах блеснул огонек.

– Это Тара.

– Здравствуйте, миссис Бэйн, для меня огромная честь познакомиться с вами. Люциан рассказывал мне много замечательного о вас. И вы такая же красивая, как он и описывал.

Я поднял брови на нее, впечатленный и... подождите, не впечатленный, она разыгрывала спектакль. Конечно.

– Тара – тренер по личностному росту. Она специализируется на том, чтобы помогать людям чувствовать себя хорошо, достигать своих целей.

– О? Так вот, как вы двое познакомились?

Она посмотрела на меня, и я запаниковал, не зная ответа на этот вопрос.

– Конечно! Так и есть. – Тара машинально погладила меня по спине. – Он был...

– Мама, она шутит. Мы встретились в библиотеке. Она проводила семинар, и я был в полном восторге от нее. Я пригласил ее на свидание, и с тех пор мы вместе.

– С тех пор?

– С января, – сказала Тара. – Сразу после Рождества. Прекрасное начало нового года.

– Ох-х-х, дай же мне тебя обнять. – Она обняла Тару. – Добро пожаловать в семью.

Она отстранилась и посмотрела на Стива.

– Я Стив, мадам. – Он слегка склонил голову. – Сопровождающий.

– Сопровождающий? – В голосе моей матери звучало веселье.

– Наставление замечательной бабушки Тары. Чтобы защитить непорочную репутацию внучки. – Стив снова слегка кивнул.

Я едва сдерживал себя, чтобы не разразиться смехом.

– Так, так, так, неужели это мой старший брат и его... – мой брат посмотрел на Тару, и я обнял ее за плечи.

– Тара. Моя девушка.

Он шокировано уставился на меня.

– Девушка? Ты остепенился, Дон Жуан? – Он сверкнул своей идеальной спортивной улыбкой на своем идеальном спортивном лице.

– Мой материнский инстинкт подсказывает мне, что он влюблен. – Мама мечтательно вздохнула.

Тара склонила голову на мою руку.

– Он – моя вторая половинка. Я действительно люблю этого мужчину. – Она погладила меня по груди другой рукой, а я не мог заставить себя улыбнуться, несмотря на радость, которую подарило мне выражение лица брата.

Моя мать слегка хлопнула в ладоши и тихо заговорила со Стивом, в то время как Джаред усмехнулся.

– Любовь, да? – Он отступил назад и оглядел Тару с головы до ног. – Понимаю. – Он одарил ее откровенно соблазнительной улыбкой и одобрительным кивком. – Действительно, понимаю.

Это было практически гребаное сексуальное домогательство.

– А я Стив. – Стив просунул руку между нами, как будто прекращая ссору, и Джаред отступил назад. Он протянул Стиву кулак, чтобы стукнуться с ним костяшками пальцев, отчего тот смутился.

Джаред повернулся ко мне с язвительной усмешкой.

– Папа ждет встречи с тобой. В гостиной. – Он повернулся к Таре. – Как насчет того, чтобы я показал тебе здесь все?

– А как насчет – «нет», – сказал я. – Я и сам могу прекрасно справиться с этой задачей.

Он поднял обе руки, как будто я нападал на него.

– Полегче, братишка. Я не пытаюсь отбить у тебя девушку. – Он скользнул взглядом по ней. – Пока. – Его смех ударил по моим мышцам. – Братишка, я шучу, перестань сверлить меня смертельным взглядом. У меня есть малышки.

– Ребекка?

– Нет. Она уже в прошлом.

– Тем лучше для нее.

– Я не могу дождаться встречи с твоим отцом, Люциан. – Снова Стив прервал молчаливую борьбу, шагнув вперед. – Пойдемте, джентльмены?

– Да, пойдемте, – сказала мама. – Вы, мальчики, все еще ведете себя, как дети. Когда вы двое повзрослеете? – Мама продолжала болтать Стиву о том, как мы с Джаредом ссорились из-за всего, как будто это была самая милая вещь. Она отрицала происходящее. Притворяясь, что все было не так, как на самом деле. Нет, ничего не изменилось.

Наконец мы добрались до гостиной, где фараон Тутанхамон поднялся со своего тронного кресла.

– Так, так, так, посмотрите, что за овечка прибилась. Мой блудный сын.

– Привет, старина, – сказал я, – давно не виделись. – Я подошел и крепко обнял его, прежде чем вернуться к Таре. – Это Тара, моя девушка. А это – Стив, ее сопровождающий, – быстро добавил я, предоставляя ему больше, чем одно направление, на которое стоит обратить внимание, молясь, чтобы это был Стив.

Он взглянул на Тару.

– Девушка? Так их теперь называют девушками? Я подумал, что это девушка по вызову или девушка, предоставляющая экскорт-услуги, или что-то типа того.

Я стиснул зубы.

– У Тары есть образование, Гарольд, – пропела моя мать. – Она... – На ее лице читалась растерянность.

– Тренер по личностному росту, – сказала Тара, протягивая руку моему отцу. – Мистер Бэйн. Для меня такая честь познакомиться с вами. Я слышала о вас много удивительного.

Он разразился смехом.

– Дорогая, это очень мило, но лестью вы ничего не добьетесь со мной.

Тара рассмеялась вместе с ним.

– Это не лесть, сэр. Это просто потрясающе. Например, сколько миль пролетит муха, чтобы добраться до кучи дерьма.

В комнате на несколько секунд воцарилась тишина, прежде чем раздался смех Стива.

– Я Стив, – он протянул руку моему отцу. – Сопровождающий Тары.

– Я слышал. Какого черта она нуждается в сопровождающем? Она явно не королевских кровей. – Мой отец вложил свою руку в руку Стива, который энергично пожал ее.

– Напротив, мистер Бэйн. Тара действительно королевская особа. Ее милая бабушка считает ее принцессой чистой крови. И я здесь для того, чтобы гарантировать, что ее целомудрие останется нетронутым.

Смех моего отца разразился как канонада.

– Что ж, удачи тебе в этом! – Он так же живо пожал Стиву руку в ответ. – Я надеюсь, вы привезли пояс целомудрия. – Отец посмотрел на меня. – Потому что у этого парня всегда была тяга к некоторым занятиям в спальне.

– Люциан всегда ведет себя со мной как джентльмен, сэр. А если бы это было не так, я бы сама надрала ему задницу. По правде сказать, Стив здесь больше для его защиты, чем для моей.

Настала моя очередь смеяться. Чертовски гениально, детка.

– В этом она права. – Я посмотрел на нее и подмигнул. – Она и раньше надирала мне задницу только за то, что я неправильно на нее посмотрел.

– Я слышал, вы военный, мистер Бэйн, – Стив отступил на свое место рядом со мной. – Мой отец служил на военно-морском флоте. Священником. Теперь он пастор скромной епископальной церкви за пределами Афин, штат Джорджия.

– Епископальной, да? Ну, мы все баптисты в этом доме.

– Кстати о доме, – сказала Тара, – у вас действительно потрясающий дом.

– О, потрясающий, говоришь? – протянул мой отец.

Тара погрозила ему пальцем и издала свой милый поросячий хохот.

– Да, действительно. Как Скалистые горы или Северное сияние. Определенно не следует путать со свинарником.

Джаред подошел и встал справа от Тары, посмеиваясь.

– Ты нравишься мне гораздо больше, чем другие девушки по вызову Люциана.

– Джаред специализируется на поиске шлюх, поэтому я удивлен, что ты ему вообще понравилась, – сказал я. – Пойдем, устрою тебе экскурсию. – Я потянул ее за собой к арочному проему между гостиной и жилой зоной. – Рад снова оказаться дома, мама, – крикнул я в ответ, не глядя.

– О-о-х, а я-то как рада тебе, сынок. И тебе Тара. И Стиву!

– Для меня это большое удовольствие, миссис Бэйн. – Я понял, что Стив последовал за нами. Не могу его винить за это.

– О, зовите меня Милли.

– Зовите ее, Милдред. – Можно было легко расслышать бормотание моего отца, – Не говори мужчине звать тебя Милли.

У меня по спине пробежал холодок от его кислого тона, и я поспешил вверх по лестнице, прежде чем поддался желанию разорвать его на части. Как он смеет так разговаривать со своей женой?

Я повел Стива в свою старую спальню.

– Ты можешь забрать наши вещи, пока я покажу Таре окрестности и принести их сюда?

– Конечно, босс.

– Спасибо, Стив, – сказала Тара. – Я рада, что ты здесь, с нами.

– О-о-о, дорогая, быть с вами двумя – все равно что провести отпуск на Багамах. Во время урагана. – Он заразительно хохотнул, и мы засмеялись вместе с ним. Он взглянул на нас обоих, внезапно став серьезным. – Пойду заберу вещи, – прошептал он и ушел.

Я поспешил запереть дверь, прежде чем кто-нибудь мог вторгнуться, и, повернувшись, увидел, что Тара осматривает мою комнату. Она расхаживала вдоль стен, скрестив руки на груди, как в художественной галерее. Я немного понаблюдал за ней, гадая, о чем она думает. Мне внезапно стало больно от желания обнять ее. Она изучала голову оленя, висящую высоко на стене. – Я подстрелил его, когда мне было восемь лет. На охоте с моим дедом. Он был... гораздо лучшим человеком, чем мой отец.

Она повернулась ко мне, и от выражения ее глаз мое желание усилилось. Я подошел к ней поближе, пока не остановился в нескольких футах от нее.

– Какое удивительное место для взросления, – сказала она. – Мне жаль, что твой отец такой придурок, – пробормотала она, закатывая глаза с намеком на улыбку.

Я шагнул ближе к ней, и она посмотрела на меня, непринужденное выражение на ее лице медленно сменилось настороженным. Боль пронзила меня, и я посмотрел вниз, желая закричать. Я засунул руки в карманы.

– Спасибо тебе за... – Я сглотнул, внезапно не зная, с чего начать. – За то, что ты здесь. Со мной. Я... хотел бы, чтобы это было при других обстоятельствах.

– Что не так с этими обстоятельствами?

Я посмотрел на нее, чтобы прочесть, что скрывалось за ее небрежным тоном, и обнаружил эту непробиваемую крепость Тары.

– Ты злишься на меня.

– И я имею на это полное право.

– Я просто хочу, чтобы ты не злилась.

– Почему?

Я изо всех сил старался выбросить мысли из своего кровоточащего сердца, прежде чем что-то пойдет не так. – Потому что... я люблю тебя и... хотел, чтобы это было незабываемым.

– Ты что, забыл... что это и есть твое «Доминирование над демонами»?

– И что? – Я посмотрел на нее с безмолвной мольбой. – Значит ли это, что я не могу рассчитывать на твою поддержку?

– Я поддерживаю тебя.

– Я имею в виду, любить меня, Тара, – прошептал я, и мой голос сорвался.

Она опустила голову, и мне было больно видеть, что она не может посмотреть мне в глаза.

– Я люблю тебя.

Я громко фыркнул на ее признание.

– Если я не могу получить всю твою любовь, я бы предпочел вообще никакой.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

– Я бы сказала то же самое о тебе.

– У тебя есть вся моя любовь.

Тара ткнула мне пальцем в лицо.

– Ты хочешь сделать это здесь? Ты действительно хочешь обсудить все то дерьмо, которое проделал со мной? Здесь? Сейчас?

Я покачал головой.

– Это все, о чем ты можешь думать Тара? Неужели нет ничего более важного, чем это?

Она ахнула.

– Черт возьми, нет. Как бы ты хотел, чтобы я сказала все это твоему брату? Который, кстати, очень хорош собой. – Мои челюсти сжались от ярости, а она лишь улыбнулась и кивнула. – Нет, понимаешь? Видишь, какой ты лицемер? При одном лишь упоминании об этом меня разрывает на части от гнева. Что ж, попробуй жить с этим. – Она ткнула меня в грудь указательным пальцем.

– Хорошо. Ладно. Я сделал это. А как насчет других вещей, которые я для тебя сделал?

Она снова ахнула.

– Что? С тобой что-то не так? – Она покачала головой и уставилась на меня. – Я имею в виду... кто... ты?

– Кажется, мужчина, который любит тебя больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Тара фыркнула и отвернулась.

– И знаешь, что ранит меня больше всего? – Она снова посмотрела на меня, и от боли в ее глазах у меня перехватило дыхание. – Ты даже... не сожалеешь.

– Мне жаль, что тебе больно. Меня убивает, когда тебе больно.

– Я не понимаю, Люциан. Помоги мне, пожалуйста. Почему ты так со мной поступаешь? С нами? Я думала... мы двигались в таком хорошем направлении? Это из-за того, что я что-то сделала?

Я притянул ее в свои объятия из-за надвигающейся угрозы от ее всхлипывания.

– Нет, детка, дело не в тебе. Я клянусь, что дело не в тебе. Ты великолепна.

– Это из-за моего прошлого? – зарыдала она в мою грудь. – То, как я обращалась с тобой? Тебя наконец-то это достало? Ты наконец-то понял, что я не такая уж и удивительная?

Я обхватил ее лицо руками и поцеловал с варварским голодом, чтобы уничтожить ее страхи. Она сдалась уже через несколько секунд, и я безжалостно воспользовался этим, запустив пальцы в ее волосы. Все, что я хотел сейчас, это заставить ее забыть обо всем, кроме того, кем я был для нее. Кем она была для меня.

– Каждая чертова вещь, – выдохнул я ей в рот, – ты для меня все.

Ее ногти отчаянно вцепились мне в шею, в волосы. Я одной рукой задрал ее тонкую голубую юбку, отказываясь отстраняться от нее, боясь, что потеряю тот огонь, который она зажгла в моей душе, когда мы поцеловались. Я скользнул под резинку ее трусиков, и она ахнула мне в рот, закинув ногу мне на бедро, когда я потянулся к ее пылающему лону, как будто это была последняя линия жизни. Накрыв ладонью ее киску, я понял, что Тара моя. Вот кем мы были, безрассудной страстью без смысла и названия, гоняющей нас по гребаной Вселенной. В этот момент, я не мог думать, я мог только существовать. С ней, в ней, Боже, так чертовски охеренно в ней.

Я руководил силой, входя и выходя из нее, пока она не была побеждена, так прекрасно исполняя свою песню. Мне было все равно, что она была слишком громкой, я был чертовски рад. Потеряйся для меня, любимая. Блять, потеряйся для меня.

Она изогнулась, чтобы прижаться еще ближе, и я приподнял ее, вынуждая обнять меня ногами за талию, и нашел ближайшую стену для поддержки. Держа мое лицо, она поцеловала меня в ответ, и это было так чертовски приятно, будто я был лучшим, что она когда-либо пробовала. Я боролся, чтобы высвободить свой член, пока она срывала с себя блузку и бюстгальтер.

– О, Боже, да, – выдохнула она, наблюдая, как я прижимаю ее к себе. – Трахни меня. Прямо здесь, малыш, в твоей комнате. – Я жестко вошел в нее до самого основания, и она закричала. То, как она бьется головой, пока я прижимал ее к стене, беспомощную, превратило меня в животное.

Я схватил ее за бедра, и она уперлась ступнями в мои ноги, предоставляя мне идеальный рычаг давления. Я посмотрел вниз между нами.

– Поиграй со своей киской. Ты кончишь жестко со мной.

Она зарылась пальцами во влажные складочки и начала быстро выводить небольшие круги на клиторе.

– Черт возьми, да. – Я продолжал погружаться в нее и покачивал бедрами, наблюдая. – Поиграй со своими сосками. – Она повиновалась мне, сжимая тугие пики, затем провела пальцем по клитору. Почувствовав, как сжалось ее влагалище, я зарычал. – Да, вот так, детка. Я буду трахать тебя до тех пор, пока каждый в этом доме не узнает, что ты моя, и ты никогда, блять, не забудешь об этом.

Она захныкала и заерзала бедрами, ее крики достигли пика, пока она двигалась на мне. Как раз тогда, когда она была достаточно близко, я начал двигаться в ней, все быстрее и быстрее, пока ее восхитительные, блять, сиськи не отскочили от меня, а ее рука бесцельно искала опору, чтобы за что-нибудь ухватиться.

– Я кончаю, давай вместе!

Вселенная с ревом устремилась вниз, вокруг нас, к нам, обволакивая с головокружительной скоростью. Поглощая нас целиком и связывая навеки. Снова. С каждым разом все больше. Как вечная жара, которая усиливает все необратимое. Это были мы. Мы были вместе навсегда.

Глава 13

Так много, блять, противоречий в Таре. На следующее утро за завтраком она сидела через три стула от меня, холодная, как Снежная королева. А моему так называемому брату было просто жизненно необходимо прийти на завтрак без рубашки, и я был в шаге от того, чтобы хладнокровно прикончить этого ублюдка.

Черт возьми, ей обязательно было надевать что-то столь откровенное? Ткань ее облегающего белого сарафана с тонкими бретельками была из тонкого хлопка. Он льнул к ней, словно любовник-собственник, и умолял, чтобы его коснулись. Без макияжа и украшений, для кого-то она бы показалась дурнушкой. Вместо этого она выглядела как богиня, спустившаяся с небес экстаза, пробуждающая каждую твою эротическую фантазию.

При этом мой отец сидел во главе стола, благородный Тутанхамон, и ел лучший стейк, который можно было только найти в Техасе. Он всегда напоминал мне отвратительного бульдога, громко пожирающего свою еду. А моя мать сидела рядом с ним, его царственная рабыня, улыбаясь от радости и восхищения, счастливая в своей тюрьме.

Мой брат был вторым в очереди с отвратительными привычками за столом. Однако этим утром он, по-видимому, занимался совращением еды во рту, не сводя глаз с Тары и ее груди.

Я посмотрел на нее и замер, заметив сквозь сарафан легкие очертания сосков. Я встал. – Простите, пожалуйста. Тара, не могла бы ты пройти со мной на кухню, на пару слов?

– Не нужно притворяться, что ты из королевской семьи, Люциан. – Из-за набитого рта, слова моего отца были невнятными.

– Дорогой, это просто хорошие манеры, – сказала мама.

Потрясающе. Когда мой отец поймет, что я делаю это, чтобы позлить его и порадовать маму? Тупой ублюдок. Он не упомянул о шуме, который я устроил в своей комнате, и я был уверен, что все они делали вид, что ничего необычного не случилось. Вот что они делали всякий раз, чтобы не вникать в суть проблемы. Просто притворялись, что ничего не произошло. Но я знал, что это лишь вопрос времени. Мой отец обязательно нанесет удар исподтишка. Такова тактика его поведения. Скрытно, в тот момент, когда ты меньше всего ждешь. И когда он доберется до тебя, он даст тебе знать, для чего это было нужно. Так что, как правило, его молчание означало, что грядут смертоносные события.

Нежно коснувшись локтя Тары, я повел ее на кухню. Когда мы остались наедине, я понял, что внутри меня плещет яростная ревность, грозящая вырваться наружу.

– Что? – спросила она, раздраженная моим молчанием.

– Ты надела бюстгальтер?

– Да, я надела бюстгальтер! – Она посмотрела вниз на свою грудь, а затем снова на меня.

– Воздушный бюстгальтер? Твои соски выглядят так, что вот-вот проделают дырку в этой чертовой ткани.

Она ахнула и дернула одну сторону лифа сарафана вниз.

– Это похоже на воздушный бюстгальтер? Да что с тобой, Люциан?

– Не смотри на моего брата.

Она со скучающим видом приподняла бровь.

– Неужели.

– Да. Он сексуальный хищник, один неверный взгляд может привести к тому, чего ты не захочешь.

Она склонила голову набок.

– Ты уверен, что я не захочу этого?

Я уставился на нее, лишившись дара речи, затем подошел достаточно близко, чтобы прижать ее к стойке своим телом.

– Не шути со мной, Тара. Я серьезно.

– О-о-о, мне страшно, мистер Бэйн. Я вся дрожу. – Она соблазнительно провела пальцами по моей груди. – Давай я сама разберусь со своим дерьмом. А ты разберешься со своим? – Она мило улыбнулась мне.

– Нет, пока ты не скажешь мне.

– Скажу тебе, что?

– Что ты будешь держаться от него подальше.

Она пожала плечами.

– Конечно. И с этого момента, и до конца твоей жизни я буду требовать от тебя того же касаемо всех женщин.

– Отлично, – ответил я. – С удовольствием.

– Хм. Поживем – увидим?

– Конечно, увидим.

Она кивнула и оттолкнула меня.

– Давай просто попробуем закончить этот день, ладно? Помнишь причину, по которой мы здесь? Встретиться лицом к лицу со своим отцом? И с братом, я так понимаю. Оба явно являются твоими демонами. Доминируй над этим, Люциан. – Ее голос стал твердым и угрожающим.

– Я разберусь с этим, спасибо, и не нужно мне об этом напоминать. – Или «помоги мне», хотел я добавить. Но я не мог врать. Только я не знал, какая помощь мне нужна. И даже если бы знал, попросить ее помочь мне, не противоречило ли это правилам конкурса? Допускалось ли использовать постороннюю помощь? Может, это было потому, что внутри я все еще был на острове. Я создал его, жил там благополучно на протяжении многих лет. Но теперь, когда мне, возможно, придется покинуть его, я понял, что это билет в один конец, а это означало, что я был в затруднительном положении. Словно потерпевший кораблекрушение.

Я услышал громкие голоса и посмотрел на дверь.

– Похоже, гости начинают собираться. Я также не вижу смысла участвовать в мероприятиях у бассейна.

– Хорошо, – она пожала плечами.

Я кивнул, не слишком то убежденный ее ответом. Неплохо было бы подписать с ней контракт. И желательно кровью.

– Если он увидит тебя в купальнике, это будет все равно, что подлить масла в огонь. Тара, он опасный человек.

– Я поняла. Не раздеваться у бассейна. Мы закончили?

Я вздохнул, и она похлопала меня по руке, неловко пытаясь успокоить.

– Давай просто... пройдем через это, а с другими вопросами разберемся позже. Я прикрываю твою спину. Хорошо? – Тара протянула ему руку для рукопожатия.

Мое сердце ухватилось за эту ниточку жизни, и я притянул Тару в свои объятия и крепко обнял.

– Спасибо, любовь моя.

****

Внезапно на кухне появился Стив. Он прошептал:

– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине? – он поднял брови.

Я посмотрел на Тару, не желая выпускать ее из виду.

– Возвращайся в гостиную, милая. Можешь поговорить с матерью. Спроси ее о... саде.

– Отлично, дорогой.

Пока я смотрел, как она уходит, Стив дернул меня за руку.

– Цветы прибыли! Я распорядился, чтобы их доставили по этому адресу. Решил, что мы продолжим весь этот «прости меня» план.

– Цветы? – Я растерялся.

– Двадцать дюжин букетов с ирисами? Специальное предложение на пятьсот долларов?

– Да, да, отлично. – Я посмотрел на него, внезапно осознав возникшую проблему. – Черт, сегодня же день рождения моей матери. Мы хоть что-нибудь ей купили?

Судя по тому, как расширились его глаза, ответ был, блять, отрицательным. Боже мой. – Поезжай в город прямо сейчас и купи ей что-нибудь.

– Например, что?

– Понятия не имею!

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. – Стив хлопнул меня по плечу и развернулся, чтобы отправиться на важное задание.

– Не забудь про красивую упаковку! – прошипел я.

– Ясен пень, – отозвался он.

Дерьмо. Я поспешил в гостиную, что находилась рядом со столовой и замер, увидев в дверях девушку. Ни за что блять. Боже милостивый.

– Люциан, – позвала мама, заметив меня. – Посмотри, кто у нас в гостях! Я сказала ей, что ты приедешь домой на мой день рождения, и предложила ее сделать тебе сюрприз!

Я вошел в комнату, ища глазами Тару. И нашел ее стоящей среди них, как застывшая статуя, уставившейся в окно с выражением «испариться, и как можно быстрее». Все это время все болтали со Стейси, которую моя мать упорно продолжала называть моей первой любовью. Твою мать.

Я подошел к Таре и встал у нее за спиной, заключив ее в объятия.

– Давненько не виделись, Стейси, – сказал я, стараясь звучать как можно равнодушнее.

– Привет, Люциан, – она помахала мне рукой с той милой техасской улыбкой, которая когда-то покорила мое юное сердце.

– Ты познакомилась с моей прекрасной девушкой, Тарой?

– Познакомилась. Нам с тобой так много нужно наверстать, ковбой, – пропела она, не обращая внимания на Тару, словно та выполняла роль домашней собачки.

Блять, так не пойдет.

Я развернул Тару к себе, обхватил ее лицо руками и нежно поцеловал.

– Ты в порядке, любимая? Я здесь. Вместе, помнишь?

Она похлопала меня по руке, затем убрала ее.

– Я помню, мы разобрались с этим.

– Для вас прибыл подарок, миссис Бэйн.

Моя мать повернулась к улыбающейся пухленькой горничной.

– Оу? – Она поспешила за ней, и я потащил Тару из гостиной на веранду.

– Люциан Бэйн! – позвала моя мама. – Ты прислал мне все эти цветы? – Она засмеялась и захлопала в ладоши. – Люк, твой сын прислал двадцать дюжин букетов с ирисами прямо к нашей двери!

И-и-и, еще одна пуля в голову, в отношении извинения.

– Не за что, мама, я люблю тебя. Их выбрала Тара.

– Что ж, они прекрасны. Спасибо вам обоим.

Тара кивнула, и я повел ее к двери, надеясь, что за нами никто не последует.

– Люциан, не уходите далеко. Скоро приедут твои сестры, – крикнул отец. – Джаред, ты не мог бы помочь мне с бочонком?

– Конечно, пап, – прорычал я про себя из-за резкой разницы в его тоне, когда он обратился ко мне и Джареду.

– Эй, Люциан, – позвал Джаред. – Как насчет того, чтобы поиграть в волейбол у бассейна позже? Готов надрать тебе задницу.

Я закрыл дверь, игнорируя его, уводя Тару из поля зрения.

– Мне так жаль, я понятия не имел, что они привезут ее сюда. Я не уверен, но можем ли мы, пожалуйста, считать, что это подстроено специально?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она с явным любопытством.

– Часть чьего-то плана в «Войне Доминантов». Это не совпадение. Они знают, что мы в ссоре, возможно, они пытаются разлучить нас.

– С чего бы им это делать? Наша пара представляет Америку.

Я преувеличенно демонстративно посмотрел на часы.

– Я не знаю. – Я широко раскрыл на нее глаза, и она медленно прищурилась.

– Хорошо, да. Я принимаю это. На данный момент.

Я прижался лбом к ее лбу и притянул ее ближе к себе.

– Боже, я чертовски ненавижу твое платье.

Она тихо хихикнула.

– Почему?

– Потому что ты в нем чертовски красива.

Она обхватила мое лицо и поцеловала в губы, улыбаясь.

– Баллы.

– Это не игра, – прошептал я, – это по истине очень смешно. Мне хочется запереть тебя в шкафу, пока не придет время уходить. Но... навещать тебя каждые тридцать минут. Приносить тебе еду. И дарить оргазмы. – Я нежно поцеловал ее между словами, и она улыбнулась еще шире. Я воспользовался этим и углубил поцелуй, втягивая всю эту нежность в свое тело, пока не настал эмоциональный максимум, угрожающий мне. Я прервал поцелуй и крепко обнял ее. – Это уже больше напоминает заезженную пластинку, но... ты моя. И это главное.

****

С самого дальнего столика, расположенного в стороне от толпы и бассейна, я наблюдала, как Люциан пытается вписаться в свою собственную семью.

Мое сердце болело за него, но каждый раз, когда я пыталась быть той, в ком он нуждался, те слова, которые он сказал той суке в магазине, сдерживали меня и заставляли метаться внутри себя. "Будь осторожной. Будь осторожной. Будь осторожной". Кричала я себе мысленно, после всего, что он сделал. И Боже. Главное, зачем?

Ответ на этот вопрос сводил меня с ума, потому что в глубине души я знала. Я причинила ему непоправимую боль, и он, видимо на каком-то подсознательном уровне, злился на меня. Отвергала его слишком много раз, когда он так легко, спокойно и полностью отдавал мне свое сердце. Откуда мне было знать, что он говорил серьезно? Какой кретин бы так сделал? Говоря более конкретно, какой мужчина? Нет, еще конкретней, какой мужчина, участвующий в соревнованиях на звание «Лучший Доминант», так бы сделал?

Пройти всю свою жизнь без особых успехов или что еще хуже – неудачником, и вдруг однажды ты становишься удачливым, и бросаешь все. Разве это плохо, просто... простить его? Я была почти уверена, что смогу. На самом деле, я ждала сообщения от организаторов с заданием, в котором нам скажут заняться сексом. Молилась об одном. По крайней мере, во время этого я могла быть той, в которой он нуждался, и мне не пришлось бы прощать. Это словно получить свой любимый торт и съесть его. Я поняла, что это означало. Мне было плевать, что он сделал это. Что это говорит обо мне? О моей самооценке? Я не могла жить без него, как бы он ни относился ко мне?