Текст книги "Война Доминантов. Раунд 4 (ЛП)"
Автор книги: Люциан Бейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Скажи мне, что делать, – прошептала она между благоговейными поцелуями моих губ. – Я никогда... не делала этого.
Здравомыслящая часть моего мозга вспомнила о необходимости смазки. Обнимая ее одной рукой, я наклонился к выдвижному ящику и нащупал тюбик.
Она сидела у меня на коленях и смотрела, как я открываю его.
– Ты уверен, что это... не супер-клей, верно?
Я улыбнулся и посмотрел на нее. Боже, как мне нравился ее юмор. Безмерно. – Разве это не будет смешно? Мой член приклеен к твоей идеальной заднице?
Она издала тихий звук, говоривший о том, что она скорее возбуждена, чем обеспокоена.
Я выдавил смазку на палец и посмотрел на Тару.
– Я не причиню тебе боли, детка. Ты мне доверяешь? – Необходимость в ее доверии сломила мой голос, заставляя его звучать слабо и неуверенно.
Она обхватила мое лицо руками и повернула к себе.
– Доверяю. Я полностью доверяю тебе. Все хорошо, я в порядке. Не боюсь.
Я протянул руку ей за спину, скользнув пальцем между ее ягодицами и очень нежно потерся о ее анус. Ее нежные всхлипы вызвали во мне дрожь желания.
– Тебе холодно? – прошептала она взволнованно, ее пальцы напряглись на моих плечах.
Я обнял ее и прижался лицом к ее груди.
– Я... Я просто не хочу причинять тебе боль.
Она расслабилась и обхватила руками мою голову, прижимаясь грудью к моему лицу. – Все будет хорошо.
Ее напряженные соски дразнили мою щеку, и я повернулся, позволяя губам скользнуть по ним.
– Будет больно, детка.
Ее ногти мягко скребли по коже моей головы, заставляя меня сжиматься от того, что я собирался сделать, и в то же время ненавидеть себя за то, что хотел этого. Я не должен сгорать от желания трахнуть ее в задницу. В ее сладкую, невероятно тугую, горячую, блять, задницу. Ей все равно будет больно, каким бы нежным и осторожным я ни был. Страх смешивался с желанием, закручиваясь тугим узлом в моем животе.
– Сначала я трахну тебя пальцем.
– М-м-м, да. Мне это нравится. – Она провела пальцами по моим волосам, затем по плечам и спине, нежно царапая кожу, посылая искры тепла к моему члену. Она была готова. В отличие от меня.
Я посмотрел вниз и нежно погладил ее клитор, прислушиваясь к звукам, которые она издавала, наблюдая за ее движениями, которые призывно умоляли меня о более активных действиях. Ее руки скользнули вверх по ее животу и затрепетали над сосками. Резкие вздохи и легкие движения ее бедер заставили мой член сильно пульсировать от потребности похоронить себя в ней.
– Люциан. – Отчаяние окружило мое имя, и я потянулся к ней сзади и медленно погладил ее тугой вход своим смазанным пальцем, удерживая хватку, практически не касаясь ее клитора и мучая.
Ее ногти впились в мои плечи, прежде чем она начала царапать низ моего живота и схватила член.
– Сделай это.
Я резко застонал, когда она провела пальцами по расщелине, размазав влагу по головке. Схватив за основание член, я притянул Тару ближе и прижался головкой к ее тугому входу, наклоняясь, чтобы провести губами по ее вздымающемуся животу. Осторожно вжимаясь в ее анус, я не продвинулся ни на дюйм, пока она не показала мне, что готова к большему. Я слегка надавил, когда ее стоны стихли и она резко ахнула.
– Извини, блять, это глупо. Нет способа не причинить тебе боль.
– Я в порядке, – прошептала она, задыхаясь. – Попробуй еще раз.
– Просто начни двигаться, когда будешь готова, детка. Ты должна это сделать.
Обхватив мое лицо руками, Тара поцеловала меня, облизывая мой язык с такой смелостью, что член запульсировал. Она издавала резкие стоны, пока медленно опускалась с крошечными промежутками.
– Я, блять, умру, – зарычал я. – Господи, Тара.
Наконец она начала потихоньку двигаться вверх-вниз.
– Поиграй с клитором, детка, блять.
– Хорошо, хорошо, – запыхавшись, закричала она. – Все хорошо. Я уже начинаю привыкать. – За этим последовал ее похотливый стон, и я склонился к ее соскам, посасывая и облизывая, скользя ими по своим губам, прежде чем слегка прикусить.
Она держала меня за голову, направляя меня.
– О Боже, это... просто охренительно.
– Клитор горячий? – Я чуть не рявкнул эти слова, теряя самообладание. – Черт, мне нужно кончить.
Она ахнула и задвигалась на члене быстрее, но осторожно. Я схватил ее крепко за талию, и не дернуть ее на себя, насаживая по самые яйца, было пыткой.
– Войди и кончи в меня, малыш, – прошептала она.
Простые слова «войди и кончи в меня», и я сделал это, блять, так и сделал. Я не мог удержаться от движения бедрами, но она, Слава Богу, контролировала глубину проникновения.
– Тара, черт, поцелуй меня.
Первый опыт она довершила этим поцелуем. Она так чертовски хорошо целовалась, мне нравилось, когда она занималась любовью с моим языком. Особенно в то время, когда я трахал ее в задницу, а она содрогалась от собственного оргазма. Совершенство. Блять. Совершенство.
Глава 7
– Ты его спрашивал? – Нога Тары перекинулась через колено со скоростью, которая заставила мои собственные нервы напрячься.
– Мне запрещено задавать подобные вопросы. – Я окинул оценивающим взглядом приличный район, по которому мы ехали, пытаясь прикинуть, каким может быть мое первое задание. Если оно было таким же, как у Тары, то мы двигаемся в обратном направлении, и оно может включать мое недавнее прошлое. "Образ жизни" сделал возможным бесконечно ужасные мучения.
Может, задание будет каким-то образом связано с одной из саб, с которой я расстался? Образ женщины, бегущей и бросающейся мне на шею в экстатическом возбуждении от моего неожиданного визита, вызывал приступ тошноты. Тара с этим точно не будет мириться.
– Ну, что бы это ни было, ты справишься. – Она похлопала меня по руке, лежащей у нее на коленях. Она села рядом со мной, показывая всем видом, что она уже оправилась от последнего тайного испытания. Но чудовищные сценарии, прокручивающиеся в моем сознании между этими текстами и заданиями по «Доминированию над демонами», заставляли мои мышцы напрягаться от страха. Что Тара чувствовала и так часто неправильно истолковывала как мое нежелание быть нежным с ней. Это было нереально тяжело, особенно когда для сдерживания своего груза был задействован каждый мускул.
– Хороший район. – Тара улыбнулась, как будто это было хорошим знаком.
Может быть. А, может, и нет.
Наконец мы остановились напротив довольно неплохой копии фермерского дома начала 20-го века. Белый виниловый сайдинг напоминал деревянную вагонку, а затененное крыльцо с парой качелей и креслом-качалкой выглядело заманчиво.
Перед крыльцом были разбиты большие клумбы с ярко-красными цветами.
Трудно было представить себе кого-то из своей жизни, кто мог бы там жить. И это лишь усилило мое беспокойство. Дрожь в моих руках станет гиблым делом для Тары, если она заметит. Не очень-то похоже на Доминанта, дрожать от страха при мысли о встрече с кем-то из своего прошлого. И в тот момент мне было наплевать. Я просто не хотел, чтобы Тара была рядом с грязными дьяволами, которые ползали по всей моей жизни до того, как я встретил ее.
Стив вышел, открыл дверцу, забрался на заднее сиденье и сел напротив.
– Я должен был сообщить тебе задание, когда мы доберемся до места. – Сочувственно наморщив лоб, он вытащил из кармана пиджака листок. – Поверь мне, я хотел сказать тебе раньше. Должно быть, очень тяжело размышлять об этих вещах. – Он перевел страдальческий взгляд голубых глаз на стоящую перед ним задачу и резким движением руки развернул сложенную бумагу.
Тара переплела свои пальцы с моими и подняла их в молчаливой победе.
Боже, я ценил – нет, лелеял – то великое представление, которое она разыгрывала. Это явно шло вразрез ее мнению, относительно проявлению чувств на публике. Я отдал бы все, чтобы воспользоваться моментом, и показать ей, что это действительно очень много значит для меня. Но я был слишком занят сдерживанием страха.
– Мэдди Холл, припоминаешь, Люциан?
Это имя было мощным ударом под дых. Я изо всех сил пытался дышать сквозь боль, когда оглушительное прошлое пронеслось в моей голове, готовое съесть меня заживо. – Да. А что? – спросил я, изо всех сил пытаясь удержать сердце, чтобы то не выпрыгнуло из груди.
– Это дом ее семьи. Там говорится... «загладить свою вину перед ними».
Я посмотрел на дом, мое сердце бешено колотилось. Загладить вину?
– Кто это, милый? – Голос Тары был, как лекарство. Мысль о том, что она чувствовала, сделало все еще хуже.
– Она... – Я прочистил горло. – Она была сабой. Много лет назад. – Профессиональная маска Тары взяла верх, и я поспешил объясниться, чтобы стереть ту с ее лица. – Она ушла, чтобы быть с этим чуваком. Я пытался помешать ей, остановить. Она была под моей защитой. – Я посмотрел на Стива, чувство вины и муки того дня нахлынули на меня. Беспокойство, что Тара думает об этом, усилило эмоции, которые заставили меня чувствовать себя... чертовски потерянным и рассеянным. – Что... что я должен сделать? Поговорить?
Тара слегка повернулась на сиденье. Уставившись на меня умоляющим взглядом, она легонько похлопала меня по плечу.
– Загладить вину. Что бы это могло значить?
– Не знаю, – сказал я, теперь уже расстроенный. – Я просил ее не уезжать. А потом она пропала. Я пытался найти ее, мы все пытались. Несколько месяцев. – Я провел рукой по волосам, стараясь скрыть дрожь в пальцах.
– Ладно, ладно, – прошептала Тара. – Тогда... может быть, они просто хотят, чтобы ты... объяснил... как...
Я прохрипел.
– Прекрасно. Как мне чертовски жаль? Это должно быть легко. – Я открыл дверь, в основном нуждаясь в дополнительном глотке воздуха.
– Что еще ты знаешь об этом? – спросила Тара, подходя и становясь рядом со мной. – Что-нибудь такое, что мы... должны знать? Другие... подробности? О тебе и о ней? Я имею в виду, насколько вы были близки?
Я смотрел на нее, борясь за то, чтобы видеть здесь и сейчас, а не в том прошлом.
– Она была... мы не были... в романтических отношениях. Или сексуальных. – Я пытался думать о терминах, которые Тара может использовать. – Просто... как брат. Вот кем я был для нее.
Тара кивнула и огляделась.
– Брат. Хорошо. – Она похлопала меня по руке. – Это хорошо. Так что мы просто... пойдем... и ты загладишь свою вину. Думаю, мы на верном пути.
– Возможно, они просто хотят, чтобы ты выразил соболезнования, – добавил Стив тихим голосом. – Завершить некоторую недосказанность.
Мой желудок дернулся от этого термина. Завершить недосказанность.
– Она не мертва.
– Конечно, конечно. – Он понимающе кивнул. – Но... возможно для них... – он слегка пожал плечами, его лицо исказилось от сочувствия, – возможно они... так считают.
Мне вдруг захотелось бежать. Никогда в жизни я бы не подумал, что буду стоять там, где находился прямо в эту секунду. Именно по этой причине. Все, что связано с Мэдди было полной задницей. Полной задницей.
– Давай сделаем это, малыш. Ты справишься. – Тара схватила меня за руку и переплела свои пальцы с моими, снова демонстрируя поддержку. Но это только напомнило мне об игре, в которую мы играли. Чертова игра. Это была не гребаная игра. Не сегодня. Они не могли разбить меня на мелкие кусочки, которые уже никогда не собрать.
Я кивнул.
– Хорошо. Я готов. – Стив тоже утвердительно кивнул, и я направился к дому. Чем ближе я подходил, тем усерднее молился. Пожалуйста, пусть никого не будет дома. Пожалуйста, пусть никого не будет дома.
Я постучал в дверь, и в считанные тридцать секунд мои молитвы остались без ответа, потому что дверь открылась. Нас встретила пожилая женщина лет семидесяти.
– Миссис Холл? – спросил я.
– Да, она самая. – Мягкий женский голос раздался откуда-то из-за спины пожилой женщины. – Чем я могу вам помочь? – В поле зрения появилась темноволосая, более молодая версия Мэдди.
Я глубоко вздохнул.
– Я... Я Люциан Бэйн. Вы случайно не знаете Мэдди Холл?
– Бабуля, иди в гостиную. Я разберусь тут сама. – Она мягко направила ее от двери.
– Ты уверена? Я могу предложить чаю?
– Нет, нет. Иди, посмотри свою передачу, она вот-вот начнется. Ты же не хочешь ничего пропустить.
Глаза пожилой женщины оживились, когда она повернулась под руководством девушки.
– Телевикторина. Я поставила на Филиппа.
Девушка открыла дверь шире.
– Кто вы? Мэдди была моей сестрой.
– Я... я знал вашу сестру.
– Откуда?
– Я... мы были друзьями. Я знал ее незадолго до того, как она пропала.
Она уставилась на меня, потом перевела взгляд на Стива и Тару.
– Я не понимаю, почему вы здесь. Вы – репортер? – В ее глазах вспыхнуло недоверие.
– Нет, нет. Я просто... Я хотел сказать, что... Сожалею. Я искал ее несколько месяцев. Даже годы. И я понимаю, как это тяжело не знать, что... я имею в виду, где...
– Она больше не в списках пропавших, сэр.
Я посмотрел на нее, чувствуя, как меня захлестнула надежда.
– Нет?
– Наконец-то нашли ее тело. Скорее, изуродованные останки. – Ее равнодушные слова были подобны удару в живот, когда я уставился на нее.
– Когда? – услышал я свой вопрос.
– Полгода назад. Наконец-то мы смогли ее похоронить. Это было подтверждением для меня, я всегда чувствовала, что она мертва. – Она вдруг посмотрела на меня с подозрением. – Она жила в грехе. – Ее взгляд скользнул к Стиву. – Этого следовало ожидать. – Ее глаза снова метнулись ко мне. – Откуда вы говорите знали ее?
Инстинкты столкнулись. Бежать, дышать, думать, говорить.
– Он был другом. Кто-то, кто присматривал за ней, – сказала Тара.
Она фыркнула и посмотрела на меня каким-то дружеским взглядом.
Я развернулся и направился к машине, желая поскорее убраться.
– Погоди, погоди, погоди, – прошептала Тара, внезапно появляясь передо мной, упираясь руками мне в живот. – Загладить вину, малыш. Помнишь?
– Загладить вину? – Я уставился на нее, надеясь, что она поняла, как глупо это прозвучало. Судя по ее настойчивому кивку, она не поняла. – Загладить вину? – Я повторил громче, более недоверчиво, молясь, чтобы она, блять, не заставила меня.
– Это не твоя вина, Люциан. Ты пытался.
Я отпрянул от нее, ярость захватила меня.
– Не моя вина? – Я повернулся к Таре и указал на нее. – Ты, блять, этого не знаешь. – Я ткнул пальцем ей в лицо. – Ты. Блять. Не. Знаешь.
Она отвела мою руку в сторону.
– Я знаю. Я знаю тебя. Ты удивительный человек, ты заботишься о людях, ты сделал все, что мог, ты же знаешь, что сделал. Я знаю, что ты это сделал.
Я стоял с открытым ртом, желая сказать сразу пять вещей.
– Я... Я не защитил ее. Это была моя работа.
– Ты не можешь заставить людей слушать, Люциан. Они должны сделать свой собственный выбор. Она сделала свой.
Я медленно покачал головой, уставившись на нее.
– Не говори так. – Мой голос дрожал. – Она этого не выбирала. Она... черт возьми, не выбирала этого. – Очертания Тары расплывались передо мной. – Она выбрала быть любимой. Защищенной. Я... не мог дать ей то, в чем она нуждалась. – Я покачал головой, моя грудь горела. – И вот она ушла... С этим... гребаным монстром. Я знал, что он плохой. Я сказал ей. Он был плохим, Боже, я умолял ее. Но он... – Я задохнулся. – Он солгал ей. Она поверила.
Лицо Тары стало жестким. Она указала на дом.
– Тогда иди и скажи им это. Расскажи семье, что случилось. Они имеют право знать.
Я посмотрел на дом и увидел, что Стив заставил девушку улыбнуться и даже покраснеть. Тара потащила меня к дому, и я последовал за ней, радуясь, что меня направляют, даже если это было возвращение в подземелье. Она со мной. На моей стороне. Я справлюсь.
– Мэм? Мы можем зайти на минутку? – Тара держала свою руку в моей, возможно, чтобы удержать меня от бегства. – У Люциана есть ответы на некоторые вопросы, которые у вас могут быть о вашей сестре.
Девушка, похожая на серую мышку, посмотрела на нас, и Стив положил руку ей на плечо и что-то прошептал. Волшебные слова, судя по тому, как она шире открыла дверь и пригласила нас войти.
Мы последовали за ней в маленькую кухню прямо из пятидесятых годов. Мне пришлось скорректировать свою оценку того, что это место было современной копией. Изнутри она выглядела как настоящая, вплоть до эмалированной раковины и громадной газовой плиты.
Очевидно, семья с любовью заботилась о доме, и все выглядело почти так же, как и тогда, когда они только въехали. Тара сжала мою руку, напомнив мне бросить попытку сбежать в детали окружающие меня. В эту секунду я возненавидел ее за это. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть.
Девушка пригласила нас сесть за небольшой обеденный стол.
– Позвольте мне отлучиться на пару минут, чтобы убедиться, что с бабулей все в порядке. – Она поспешно удалилась, напомнив мне свою сестру. У той была такая же целеустремленность, чтобы все вокруг были в порядке.
– Конечно, – сказал Стив с теплой улыбкой.
Через несколько секунд я услышал, как увеличилась громкость телевизора, а затем раздались крики, – Я буду на кухне. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позови.
Она вернулась и вдруг остановилась перед нами, не зная, что делать дальше.
– У вас не найдется случайно кофе?
Зеленые глаза девушки прояснились от вопроса Стива, и она развернулась к шкафу.
– Я могу приготовить. Тот, что у нас есть, – старый. С раннего утра. Бабуля просыпается с первыми петухами, несмотря на то что у нас их больше нет. Я думаю, что они до сих пор живут в ее голове с тех времен, когда у нас была ферма. Жить под одной крышей, вероятно, усугубляет ситуацию, но у нас нет выбора. Папа оставил много долгов, когда умер, и она продала ферму, чтобы расплатиться. Это чуть не убило ее, но по крайней мере, ей удалось оставить дом. – Девушка рылась в шкафах, как вдруг резко развернулась и уставилась на Люциана. – Вы сказали, что знаете мою сестру, и что у вас есть некоторые... ответы?
Блять.
– Так и есть. Просто спросите его, что вы хотите знать, и он ответит.
– Я Сьюзен. – Девушка сделала несколько резких шагов к столу, выдвинула стул, села и, не сводя глаз, спросила. – Я просто хочу знать, как она попала в эту греховную жизнь. – Она пристально посмотрела на меня. – И какую роль вы в этом сыграли?
Потребность найти виноватого горела в ее словах. Но с этим я мог справиться. Понимал. И, возможно, мог помочь.
– Я был Домом в своем образе жизни, когда встретил ее. – Предполагая, что она не поймет, что это значит, я объяснил, – Это тот, кто... – Я вдруг растерялся. Как, черт возьми, дать определение тому, кем я был для нее? – Это тот, кто... – Неспособный объясниться, а может, из-за недостатка смелости, я лишь покачал головой. – Я был другом вашей сестры.
– Другом какого плана? Который трахал ее? – От отвращения ее челюсть напряглась.
– Нет, не в этом смысле.
– Значит, вы никогда не спали с ней?
– Я... – Стыд затопил меня, когда я пытался найти нужные слова. – Я спал с ней. А потом... потом уже не мог. Я перестал.
– Вы использовали ее?
– Нет, – выдохнул я, чувствуя боль за ее гневом. – Я не использовал ее. Когда я увидел, что... что она хочет больше, чем я могу ей дать, я...
– Вы выкинули ее за ненадобностью. – Она наклонила голову, пристально глядя на меня, и я вдруг почувствовал тяжесть своих грехов.
– Я не хотел, я просто... Я был молод и глуп. Я не знал, что еще делать, но я не мог... просто заниматься с ней сексом, когда знал, что она хочет большего.
Сьюзен уставилась на меня, ее челюсть и губы были сжаты, пока она кивала и молча соединяла эти отвратительные точки в своей голове. Она презрительно фыркнула и повернулась к остальным.
– Мы с бабулей говорили ей, когда она собиралась в Голливуд, что с ней произойдет. – Она пожала плечами. – Не послушала. Как обычно.
Сьюзен опустила глаза, и дрожь в ее руках была первым проблеском ее истинных чувств к сестре. – Снова и снова я повторяла ей: "Мэдди, это не как в телевизоре", что она смотрела... дьявольская опрщина 2и мечта, что она найдет мужчину и влюбится. – Она снова фыркнула. – А теперь посмотри на себя, Мэдди. Расчлененная на мелкие кусочки в гробу, на глубине двух метров в земле. Этого ты хотела? – Она посмотрела на Тару. – Конечно, нет. – Сьюзен пригвоздила меня взглядом. – Этого вы хотели для нее, мистер?
– Нет. – Я покачал головой, сражаясь за воздух. – Я пытался быть другом. Найти ей работу. Уговорить ее вернуться к учебе. Она была потрясающей певицей...
– Но вам этого было недостаточно? – Она вдруг встала. – Чего ей не хватало, мистер? – Она указала на меня. – У нее не было недостатка ни в чем! Это были вы, не так ли? Вы были единственным, у кого не хватало сердца. Слишком обременительно любить ее, поэтому вы отправили ее на улицу. – Теперь она ходила взад и вперед, кивая и держась за живот. – У меня было предчувствие, подозрение, я так и знала. Я знала, что она в беде. Но не могла ничего сделать. Ничего.
Я встал, желая, чтобы она поняла.
– Я заботился о вашей сестре.
Она развернулась и закричала.
– Заткнитесь! Заткнитесь! – Она указала на меня, и все ее тело затряслось. – Вы могли полюбить ее! Она была хорошей девушкой!
– О Боже, – выдохнул я. – Она была, была... Мне чертовски, жаль, я хотел любить ее, я...
– Она была недостаточно красива?
– Она была прекрасна, всё не так...
– Может, она была недостаточно умна? Она была не самым острым карандашом в коробке, – сказала она Стиву, словно вела обычный разговор. Затем она резко повернулась ко мне. – Но она была... – ее голос дрожал вместе с телом. – Она была... она была особенной.
– Черт возьми, я знаю, – прошептал я.
Ее глаза расширились, как будто я произнес богохульство.
– Не говорите, что вы знаете! – Она бросилась ко мне и ударила в грудь сжатым кулаком. – Вы не знали ее! Она была глупой! Думая, что она имеет значение в этом мире. Она говорила, что станет кинозвездой. «Заработаю кучу денег», – говорила она. «Чтобы накормить голодных», – говорила она. Она была глупой! – закричала Сьюзен, снова ударяя меня в грудь. – Глупая, глупая девчонка!
Я покачал головой.
– Мне очень жаль. Я пытался отговорить ее уезжать. Я пытался защитить ее.
– Вы – оружие дьявола! – Теперь она колотила меня в грудь двумя кулаками. – Вот почему вы не могли любить ее! Вы не можете любить ангела! Вы чудовище! Как тот человек, который ее расчленил!
Ее кулаки обрушились на меня, и я не мог заставить себя остановить ее. Она ударила меня по лицу, и Тара схватила ее сзади и удерживала ее руки.
– Все хорошо, теперь она на небесах, никто не сможет навредить ей.
Стив бросился на помощь.
– Господь принял ее в свои ряды, она больше никогда не обожжется и не получит удар снова, – прошептал он, гладя ее по голове и прижимая к своей груди.
– Она была ангелом, – причитала она, прежде чем закричать, – Чертовым глупым ангелом! Глупый ангел! Теперь она мертва. Он порезал ее всю. Он заставил ее плакать! Он заставил ее кричать! Пока она не умерла! – Последнее слово вырвалось с нескончаемым криком. Как надгробная плита в моем сердце, где была память о ней. Он заставил ее кричать, пока она не умерла.
Глава 8
Мы покинули первое задание в полной тишине. В похоронной тишине. Потому что так оно и было. Гребаная смерть. Меня послали разобраться со своим прошлым демоном, о котором я не имел ни малейшего понятия. И я был раздавлен. В пух и прах. Не прошло и пяти минут, как у меня в кармане завибрировал телефон. Я даже не вытащил его. Мне сейчас не до чертова задания.
– Вот дерьмо.
Я посмотрел на Тару, и она помахала мне телефоном.
– Очень сожалею, малыш. Я знаю, что сейчас не самое подходящее время.
Пока она читала свое сообщение, я позвонил Стиву. Он опустил стекло между нами, смотря при этом на дорогу.
– Остановитесь, пожалуйста, у первого магазина, который будет у нас на пути.
– Да, сэр.
Тара подвинулась ко мне и поцеловала в щеку. Но ощущение было совершенно неправильным.
– Извини, малыш. Я знаю, что сейчас неподходящее время. Но...
Но у нас не было выбора. Правильно. Как, черт возьми, после всего этого у меня должен быть стояк? И какого хрена они мне написали?
– Мы можем сделать это после того, как остановимся?
– Конечно, да. Разумеется. Ничего... особенного.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, любимая, – прошептал я.
Она обняла меня, прижала к груди и погладила по затылку.
– Все в порядке, малыш.
Плотина прорвалась, и я прижал ее к себе и поделился болью с близким мне человеком. Вся эта история снова нахлынула. Я так старался уговорить Мэдди остаться, но она только улыбнулась и протянула мне браслет, который я дал ей, как символ принадлежности мне, своего рода защиты. Ты знаешь, что я всегда буду заботиться о тебе, Люциан, но это то, чего я хочу. Он делает меня счастливой. Он мне подходит.
А я все-равно умолял ее остаться. Я знал, что он плохой человек, очень плохой, но у меня не было доказательств. Это была просто моя интуиция, и в конце концов, этого оказалось недостаточно, чтобы убедить ее. Через несколько недель ко мне пришел детектив, спрашивал о ней. Хозяйка квартиры, в которой жила Мэдди, заявила о ее пропаже. Я искал и искал, прочесывая переулки, бары, и клубы, спрашивая о ней. Но Мэдди просто исчезла.
Полиция несколько месяцев преследовала меня, думая, что я имею какое-то отношение к ее исчезновению. Единственное, что уберегло меня от тюремной камеры, это то, что кто-то из ее друзей подтвердил, что у нее появился новый парень. На тот момент мне было все равно. Мне нужно было заплатить за то, что я подвел ее, но детективы постоянно удерживали меня.
Внезапно желание наказать себя стало непреодолимым. Я содрогнулся. Мне нужно причинить себе боль. Я начал отстраняться от Тары, но она удержала меня.
– Не делай этого, не закрывайся от меня. – Она обхватила меня, сражаясь со мной, отказываясь позволить мне причинить боль, которую я заслужил. – Ты ни в чем не виноват, Люциан. Ни в чем. Ты пытался. Она тоже не виновата. Вся вина лежит на плечах монстра, который ее убил. Все. Это не твой крест.
****
Когда мы остановились возле круглосуточного магазина, я вышел из машины и постучал в окно Стива. Положив руки на дверь, я придвинулся достаточно близко, чтобы прошептать.
– Мне нужна твоя помощь.
Складка на его лбу углубилась, когда он быстро отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.
– Мне проводить тебя в магазин?
– Да. Определенно, да. – Я потер затылок, молясь, чтобы Тара не решила присоединиться к нам. Стив решительно двинулся вперед, а я несколько секунд колебался, прежде чем последовать за ним.
Глазами ища его в магазине, я обнаружил, что он, приподняв брови, смотрит на меня поверх полки с почтовыми открытками. Я подошел, достал телефон и, наконец, прочитал ужасающий текст. Насмехайся над Тарой в общественном месте.
Ругаясь себе под нос, я протянул Стиву телефон и тот прочитал сообщение, а затем посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– И снова ты не можешь рассказать. – На его лице отразился ужас, как будто это было самое худшее из всего. И именно так, черт возьми, и было. – До окончания, – добавил он, смотря в пространство широко раскрытыми глазами, прежде чем резко взглянуть на меня. – Что ты будешь делать?
– Я надеялся, что ты поможешь с этим.
Каким-то образом его глаза стали еще больше.
– Я? Что... что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что я не знаю, что мне, блять, делать! Насмехаться над Тарой в общественном месте, – прошипел я. – У меня точно нет готового списка поводов.
Его взгляд внезапно превратился в маску, и он небрежно огляделся, прежде чем сказать своим медицинским тоном:
– Без паники. Мы во всем разберемся. Не проблема. – Теперь он изучал стойку с почтовыми открытками и вытащил одну. – Мне нужно купить одну для моей матери. Ты можешь насмехаться над Тарой в моем присутствии, это публично и не так болезненно.
– И, вероятно, даст нам наименьшее количество очков.
Он зашипел и слегка подпрыгнул, как будто я его укусил.
– Скорее всего, ты прав. – Он положил руку на стойку и медленно выдохнул, выражение его лица было таким, будто он страдает от запора. Он щелкнул пальцами и посмотрел на меня, в его голубых глазах сверкнула надежда.
– Здесь. Я позову ее, и ты сможешь... – его глаза расширились, а лицо покраснело от размышлений, – называть ее обидными прозвищами возле кассы! – Он наклонился ближе, его глаза горели от возбуждения, – Себе под нос, – он прохрипел последние слова, как будто это была идея на миллион долларов, которая могла бы освободить меня от дерьма, к которому все это приведет.
Как бы то ни было, какое это имело значение? Сейчас или никогда. Я замер.
– Но затем она не захочет сексэмэс.
Стив приподнял бровь.
– Ты говоришь о Таре в данный момент. Не останавливающейся ни перед чем ради победы?
Я вздохнул и покачал головой.
– Это плохо, черт возьми, заставлять ее заниматься чем-то сексуальным, пока она злится. Просто плохо! – Я взмахнул рукой в воздухе в решительном отказе. Я не собирался заставлять ее делать это. Нет.
– В таком случае, сначала секс, и я остановлюсь на следующем съезде.
Я кивнул, желая, вырвать на себе волосы.
– Да. Хорошо. Давай сделаем это. Черт возьми, покончим с этим.
Пора, мать его, заткнуться и покончить с этим дерьмом. Не было ни единого деликатного и мягкого способа, разрулить этот гребаный беспорядок.
****
Я сел в машину, наклонился и поцеловал Тару.
– Я скучал по тебе, детка, – прошептал я, убирая волосы ей за ухо.
Она улыбнулась мне в губы.
– Ты ходил в магазин.
– Тебе что-нибудь нужно, прежде чем мы...
– Прежде чем я, – прошептала она.
– Прежде чем ты...? – Мое сердце бешено забилось, когда я позволил желанию в ее голосе разжечь мой огонь.
Она начала снимать с меня футболку, затем расстегнула мои джинсы.
– Это простое задание. Ничего особенного.
От бешеного желания мой член стоял по стойке смирно. Я помог Таре снять с меня одежду, а затем начал помогать снимать ее.
Когда мы оба были обнажены, она уставилась на мой твердый член и подняла мои руки, положив их на спинку сиденья. – Ты не можешь прикасаться ко мне. – Затем она раздвинула мои ноги так широко, как только могла, открыла ящик и вытащила смазку, черт возьми, да. Она намазала ею свой средний палец, и мой пульс забился у меня в паху.
– Черт, – прошептал я. – Скажи мне, что ты собираешься делать.
Она прикусила нижнюю губу и подняла на меня свои красивые глаза, чистая и коварная страсть растянула ее губы.
– Я думаю, ты знаешь. – Она опустила палец между моих ног и закружила им по моей заднице, заставляя мои глаза закатиться.
Я ухватился за спинку сиденья и держал. Она посмотрела на меня и наклонилась ближе, слегка подразнивая мой анус пальцем, обещая войти в любую секунду. Я ахнул и повел бедрами.
– Да, Боже, да.
– Ты хочешь этого?
Я наклонился к ее губам и тяжело застонал, когда она схватила мой член другой рукой.
– Ты же знаешь, что я, черт возьми, хочу. Всегда.
Она наклонила голову и прикусила мои губы, медленно скользя ладонью вверх и вниз по члену. Я снова повел бедрами, пытаясь получить больше того давления, которым она дразнила меня. Она, наконец, толкнулась, едва-едва, и я издал долгий тяжелый стон, крепко сжимая кожу.
