Текст книги "У каждого свой путь. Книга третья"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Он отпил вино и принялся за салат. Посмотрел на нее:

– Ты хотела мне что-то рассказать.

– Давай вначале поедим…

Они сели рядышком на диване у камина. Марина легко разожгла дрова и в трубе загудело. По ногам разлилось приятное тепло. В доме, из-за закрытых штор, стоял полумрак, и отсветы от огня плясали по лицам. Включать свет не хотелось. Степанова принесла остаток вина, пирожные и конфеты. Придвинула столик на колесиках поближе и поставила принесенное на него. Глядя в языки пламени, принялась рассказывать о Николае Гореве, при этом умудрившись ни разу не назвать его по имени. Голос звучал ровно и почти спокойно, но парень видел, как временами вспыхивали злые огоньки в глазах женщины, как подрагивали руки с бокалом, и какая злость временами звучала в голосе. Она одним глотком осушила остаток вина и повернулась к нему:

– Я обязательно прикончу эту гниду! Таким места на земле нет. Твой брат, по сведениям генерала, стал ничуть не лучше. Ты извини, что я так говорю. Понимаю, что мозги парню затуманили, но свою голову надо на плечах иметь.

Налила еще вина себе и ему. Медленно потягивая искрящуюся жидкость, чувствовала, что алкоголь впервые не окутывает туманом мозги. Вино не действовало совершенно. Андрей долго молчал, затем тихо сказал:

– Марина, ты снова в Чечню, как я понимаю. Если Серегу в прицел увидишь, мы похожи, не убивай. Подстрели. Может, он опомнится после того, как сам пострадает? Я не готов, как брат твоего бывшего друга, просить убить брата.

Она тронула его руку:

– Обещаю. Только там не одна я стреляю… Объясни мне одну вещь. Что бы ты стал делать дальше, если б я не появилась?

Вьюгин пожал плечами и покрутил бокал с вином в пальцах:

– Через две недели меня должны были отправить в Чечню. Накануне я постарался бы шлепнуть Ахмеда, потом попытался разыскать Серегу в учебном лагере и сделал бы все, чтоб переубедить его.

– А ты не думаешь, что твой братец с легкостью сдал бы тебя и ты мог оказаться на месте тех парней? Избитых и окровавленных. Судя по тому, как говорил генерал, Сергей стал фанатиком джихада. Он не обратит внимания на то, что ты его родной брат. Он тебя сдал бы обязательно.

Вьюгин долго думал. Облокотившись на колени и глядя на огонь, сказал:

– Умом я понимаю, что вы правы. Но он мой брат! Сергей всегда находился рядом, когда меня обижали. Он защищал меня…

Она хлопнула его по колену ладонью:

– Ладно, Андрей, не майся. Всему свой срок. Что думаешь делать дальше?

– Не знаю. Домой возвращаться не хочется. Работы все равно нет. Куда здесь устроиться, не представляю. Придумаю что-нибудь…

Марина посмотрела ему в глаза, в которых отражались языки пламени:

– К нам не хочешь пойти?

– К кому, «к вам»?

Она четко произнесла:

– В разведку. Ты нам помог и вполне можешь рассчитывать на помощь. Конечно, работа опасная и зарплата не такая высокая, как у шофера бизнесвумен, но зато есть свои преимущества. О них ты можешь позже узнать.

– Можно мне подумать до завтра?

Степанова кивнула и встала:

– Я спать. Что-то вымоталась за последние сутки…

Степанова спала и не знала, что Николай Горев в это самое время находится в центре столицы. В двухкомнатной квартире, снятой исламистами на подставное лицо. Бандит уже знал о разгроме крупной группы экстремистов, накрытом складе со взрывчаткой и аресте Бархуддина. Горев раз сто пожалел, что не сказал Анвару, кем на самом деле является Вика Гочияева. Он наткнулся на Марину недели полторы назад, когда выходил из подъезда. Женщина выбиралась из машины. Бывший односельчанин успел наклонить голову и скрыть лицо, а затем быстро повернул за угол дома и исчез. Она, похоже, его не заметила. Теперь Николай знал, что Степанова не погибла. Он видел шофера, узнав офицера из управления.

Хотел сообщить Бархуддину о разведчице в тот же день, но что-то в душе возмутилось. Перед глазами мелькнули окровавленные тела, и он промолчал. Где-то в глубине души, не смотря на озлобленность, Ахмад продолжал любить золотоволосую женщину. Злился на собственную слабость и не мог сдать ее арабам. Его ничуть не удивил факт, что она работает в столице, а не воюет в Чечне. От Степановой можно было ожидать всего, что угодно.

Он уже дважды ввел наркотик в вену. Ложка валялась на тумбочке вместе с двумя одноразовыми шприцами. Продолжала гореть свеча, поставленная в обычный стакан. Ахмад лежал на кровати, уставившись в потолок, будучи не в силах отключиться от мрачных мыслей. Николай думал: «Итак, самая крупная группа в Москве перестала существовать. Снова на пути стоит Маринка. Видно распутать узел может только смерть одного из нас». По спине пробежал мороз. Горев решительно встал, задул свечу и направился в соседнюю комнату. Там стоял полумрак. За компьютером, слегка сгорбившись, сидел худой парень в очках и козлиной бородкой. Он что-то читал. Ахмад встал за его спиной и потребовал:

– Соедини меня с Яндиевым…

Через минуту увидел на экране строку:

– Человек, фотографию которого ты переслал, схвачен полчаса назад.

Николай мрачно усмехнулся и потребовал у козлобородого:

– Закажи мне билет на завтра до Махачкалы на поезд. Обязательно купейный. Желательно СВ, в этом случае выкупай оба места.

Часов около девяти утра на дачу прибыл генерал-полковник Бредин. Марина спала, когда он приехал. Солдат-шофер открыл ворота и входную дверь, загнав машину во двор. У разведуправления были свои ключи от дачи. По тишине Евгений Владиславович понял, что постояльцы спят. Прошел на кухню. Заглянул в холодильник. Включил электрический чайник. Сбросил китель и расстегнул галстук, оставив его висеть на зажиме. Повязал женский фартук, висевший на стуле. Засучил рукава и принялся за приготовление завтрака. Запах подгоравшего мяса разбудил Степанову. Она накинула на сорочку халат и босиком помчалась вниз. Растрепанные волосы разметались по плечам. Обнаружив в кухне спокойно покуривавшего у раскрытого окна генерала, крикнула:

– Мясо горит!

Он обернулся и устало улыбнулся:

– Уже выключил! Чего вскочила? Неужели и на второй этаж запах дошел? А я окно раскрыл, чтоб дым исчез. Плохой из меня повар!

Марина передернула плечами, по-прежнему оставаясь у двери:

– Холодно же, товарищ генерал! Я ведь не пингвин с Северного полюса!

Он захлопнул раму и обернулся. Уже серьезно сказал:

– Разбудил? Извини.

Она взглянула в осунувшееся почерневшее лицо и мигом насторожилась:

– Что случилось?

Генерал молчал, лишь смотрел на нее как-то странно. Она подошла вплотную, взглянула ему в глаза. Бредин опустил голову и глухо ответил:

– Ты отдохнуть должна…

Она жестко смотрела на него:

– Говорите! После отдохну.

Евгений Владиславович сел на табуретку и глядя в стол, сообщил:

– Полковник Шергун пропал вчера в районе Улус-Керта. От двух БТРов остались горелые остовы, а полковник и шестеро десантников пропали бесследно. Группы поиска уже высланы.

Она простонала, схватившись руками за виски:

– Мне надо было сказать, мне! Сразу, как только узнали! Транспорт на Моздок сегодня летит?

– Самолет через два часа, не успеем.

Она уверенно бросила на бегу:

– Успеем! Звоните!

Выскочив на улицу, достала из тайника черную одежду рокера. Вернувшись в дом, быстро умылась и почистила зубы. На переодевание потребовалось полторы минуты. Марина предстала перед генералом через семь минут, похожая на парня, если бы не пучок волос на затылке:

– Готово! Камуфляж у Огарева подошью, а сапоги и эти сгодятся.

Бредин вздохнул:

– Я знал, что ты так отреагируешь. Твой рюкзак в машине. В нем все, что требуется.

Она попросила, водрузив кусок мяса на ломоть хлеба и поднося бутерброд ко рту:

– С Андреем оставьте кого-нибудь. Если согласится, предложите работу в нашем ведомстве. Задатки у парня есть. Он сейчас на распутье. Я пойду, попрощаюсь с ним, а то еще обидится.

Быстро закончила с едой, залпом выпив приготовленный генералом кофе. Постучалась в дверь комнаты на первом этаже. Услышав сонное:

– Войдите…

Толкнула дверь и шагнула вперед. Вьюгин смотрел на нее прищуренными глазами. По мере того, как женщина подходила, сон с него слетел. Парень сел на кровати. Белая тенниска плотно облепила грудь. Марина присела на самый край постели. Слегка улыбнулась:

– Я зашла попрощаться. У меня есть пара минут. Будь счастлив, Андрей! Генерал проводит меня и вернется сюда, чтобы поговорить с тобой. Ты подумай еще раз над тем, что я тебе вчера говорила.

Он растерянно спросил:

– Но ведь тебе приказали отдыхать!..

– Так получается иногда… – Степанова встала, провела рукой по его щеке и вышла со словами: – Прощай!

Вьюгин смотрел вслед. Генерал ждал Марину в прихожей. Открыв дверь, пропустил вперед. Направились к машине. Бредин оставил на даче подполковника Козлова, прибывшего вместе с ним и временно заменявшего Шергуна. По дороге на Чкаловский аэродром Евгений Владиславович рассказал Степановой о том, что сам услышал по рации от полковника Огарева:

– Олег, со взводом десанта, направился из Улус-Керта в Дуба-Юрт. В этот аул они сопровождали колонну с продовольствием для расположенных там мотострелков. Не доехали до Дачу-Борзоя около километра. Через полчаса, примерно, связисты начали вызывать их, но ответа не получили. Огарев бросил на поиск три взвода. Они нашли на дороге восемь трупов. Осмотр показал, что бандиты добили наших раненых. Шесть мужиков и Шергун пропали. Сейчас там слякоть и грязь. В последнее время зарядили дожди. Место оживленное, следов множество. Спецназ прочесывал местность на полтора километра во все стороны. Ничего…

Марина спросила:

– Версии у полковника есть?

– Две: боевики собираются обменять ребят на кого-то из своих, кто захвачен во время последних боев и зачисток. В этом случае все значительно проще и легче, но не ясно, почему раненых добили? Вторая – попытаются склонить на свою сторону и выступить с заявлениями определенного свойства. Тут уже хуже, согласие обычно выбивается с помощью пыток. По нашим сведениям, среди бандформирований появилось несколько западных журналистов. Они старательно собирают материалы о зверствах русских на территории Чеченской Республики.

Марина думала и молчала. Затем спросила:

– Кто их захватил, известно?

– Не ясно. Поблизости от сгоревших БТРов мужики обнаружили старого чеченца. Он указал направление, по которому якобы ушел отряд. Только Огарев не уверен в правдивости слов. Чеченец этот – отец известного бандита Ибрагимбекова. Несмотря на то, что Дачу-Борзой и Дуба-Юрт в наших руках, боевики до сих пор не смирились с потерями поселков и часто делают вылазки. Нападают на блокпосты, обстреливают колонны, уводят пленных. Я бы и сам в Чечню рванул, чтоб Олега разыскать, да дел сейчас столько свалилось, вздохнуть некогда!

Глава 4

На аэродроме, возле грузового самолета, уже готового к отлету, их ждали два подтянутых молодцеватых майора, кутавшихся от ветра в воротники курток. Низкие серые облака плыли над землей. Почерневшая от недавнего заморозка трава клочками торчала у края взлетной полосы. Генеральская «Волга» подъехала к трапу. Погрузка была завершена, и вокруг никого не было. Бредин, Степанова и солдат-шофер, выбрались из машины. Оба офицера козырнули генералу, с любопытством взглянув на стройную фигуру в рокерском наряде. Один отрапортовал:

– Товарищ генерал-полковник, как вы приказали, документы на Степанову Марину Ивановну готовы. Вот они. Самолет взлетит через пятнадцать минут.

Бредин забрал документы и бегло просмотрел их. Шофер вытащил пятнистый рюкзак из багажника и поставил на бетонку. Вернулся в машину, чтоб не мерзнуть. Генерал дождался, когда офицеры отойдут. Протянул пакет женщине:

– Держи, Марина. Если какие-то проблемы возникнут, связывайся со мной. В самолете на эту одежду плащ-палатку накинь. Она в твоем рюкзаке сверху лежит. – Генерал махнул рукой и отвернулся в сторону. – Это я так сказал, ты ведь и без меня все знаешь. Что-то я нервничаю…

Она впервые в жизни положила ладонь на генеральский погон. Слегка сжала плечо постаревшего генерала:

– Евгений Владиславович, вы всегда говорили «раскисать нельзя – работы не будет». Все будет нормально. Я тут письма ночью для своих написала, словно чуяла. Вы отправляйте в ответ…

Оба поняли, что это значит. Женщина посмотрела в глаза начальника. Они неожиданно обнялись. Генерал повернулся и размашисто зашагал к машине. Степанова, подхватила рюкзак, решительно направилась к самолету. На пороге дверцы обернулась. Посмотрела на остановившегося возле «Волги» Бредина и махнула ему рукой. Он неловко помахал в ответ. Женщина вдруг заметила, как начальник ссутулился и постарел за эту ночь. Сердце сжалось. Она знала, что Шергун и Бредин были большими друзьями. Сделала еще один шаг и скрылась внутри самолета. Стоявший у двери штурман покосился на ее наряд, но ни о чем не спросил. Он видел, как женщина прощалась с генералом. Закрыл дверь и предложил:

– В самолете мест нет, давайте к нам, на второй этаж. Там даже подобие дивана имеется.

Марина посмотрела в салон: со всех сторон сидели одни военные. Самолет был забит коробками, ящиками и мешками больше чем до половины высоты. Два офицера с крайнего сиденья встали:

– Садитесь, девушка!

Степанова улыбнулась:

– Сидите, ребята! Я уже приглашена в гости к экипажу, но и к вам спущусь. Только чуть позже.

Поднялась по крутой лесенке наверх и действительно уперлась взглядом в диванчик. С этого места ей прекрасно была видна кабина и оба пилота, застывшие в кресле у штурвалов. Она расслышала, как в наушниках командира прозвучало:

– Борт 67, взлет разрешаю.

Сильные руки военных летчиков привычно защелкали клавишами, рычажками и кнопками. Загудели моторы, и пол под ногами завибрировал. Марина с любопытством смотрела вперед. Штурман присел рядом. Поглядел на нее сбоку:

– Хотите посмотреть поближе? Можете встать в дверях, только ничего не трогайте. Впервые летите?

Степанова усмехнулась:

– Приходилось. Просто в кабине впервые.

Она понаблюдала за тем, как начала удаляться земля. Полюбовалась на крошечные домики, похожие с высоты на спичечные коробки. Разглядела бегущие по автомагистрали «игрушечные» машины. Штурман спустился вниз. Она села на диван. Достала из рюкзака плащ-палатку и положила рядом с собой. Затем открыла конверт. Просмотрела документы, подготовленные для полковника Огарева. Ей снова разрешалось действовать самостоятельно, подчиненных полковника привлекать по мере надобности.

Внимательно перечитывая документы, она не заметила, что штурман вернулся и разглядывает ее лицо, стоя на лестнице. Степанова свернула предписание и аккуратно засунула во внутренний карман кожаной куртки. Задумалась. Подтащила рюкзак к себе и достала из кармашка сложенную карту. Принялась изучать район Дуба-Юрта. От этого населенного пункта дорога вела в аул Чишки и в сторону Улус-Керта, мимо Дачу-Борзоя. Сразу за поселками начинались леса и многочисленные распадки, в которых пряталось немало банд и лагерей для обучения диверсантов. Задача осложнялась еще и тем, что здесь начиналось высокогорье. Горы поднимались на высоту более километра.

Марина посмотрела на черные квадратики вдоль дороги, означавшие дома в поселках, и подумала: «Ну, нет! Привести Олега в село, они не могли. Опасно. Остаются горы». Окинула взглядом зеленую зону с голубенькими полосками речек и тяжело вздохнула – территория огромная. Где искать Шергуна и ребят? Каждый прошедший день грозил пленникам смертью. Степанова спрятала карту и только тут заметила штурмана. Ни слова не сказала, лишь подвинулась на диване. Мужчина сел рядом, быстро взглянув в ее мрачное лицо. Он уже понял, что видит перед собой разведчика. Она попросила:

– Я к ребятам спущусь. Надо выяснить, кто и куда летит. Может, кто подбросит? Рюкзак здесь оставлю.

Штурман молча кивнул. Женщина накинула плащ-палатку на плечи. Спустилась вниз и подошла к офицерам, сидевшим с краю. Те вскочили, уступая место, но она отказалась:

– Сидите, ребята, я только спросить. Под Дуба-Юрт летит кто или нет?

Оба насторожились:

– Зачем вам туда? Там не место для женщины. До сих пор не спокойно.

Она молча вытащила предписание и протянула старшему. Тот подошел под тускло горевшую лампочку и внимательно прочел документ. Вернул со словами:

– Понятно. В самом конце самолета летит группа спецназа после отпуска. По-моему, они туда направляются. Командир сержант.

Маринка искренне обрадовалась:

– Вот здорово! Мужики, по коробкам проскакать можно?

Подполковник окинул взглядом ее фигурку:

– Можно, но не желательно. Там приборы. Мы вас пропустим.

– Тогда я рюкзак захвачу…

Она снова поднялась на второй этаж. Поблагодарила штурмана и пилотов за гостеприимство:

– Спасибо, ребята! Я своих нашла. Чистого вам неба!

Мужчина улыбнулся:

– Да не на чем! Если что, приходите.

Степанова пролезла по узенькому проходу, упираясь спиной в коробки, а грудью во встававших с сидений мужчин. Ребята разглядывали ее лицо. В конце самолета, на открывающейся створке, обособленной группой, действительно сидели спецназовцы. Марина узнала Мешкова со спины и вполголоса произнесла:

– Иван!

Сержант вскочил. Недоумение на лице сменилось радостью. Остальные заулыбались. Парень прыгнул навстречу и, обхватив за талию руками, притиснул к себе. Ей ничего не оставалось делать, как обнять его за шею. Весь ряд летевших солдат уставился на них, как по команде. Всем стало ясно, что женщина тоже из спецов. Мешков поставил ее на вибрирующий пол и оглядел с ног до головы:

– Марина! Живая! Господи, когда мы домой летели, о тебе никто ничего не знал. Ты куда и почему в таком наряде? Словно мотоциклист.

– Переодеться не успела. Камуфляж в рюкзаке лежит. Вы под Дуба-Юрт?

Он кивнул, продолжая разглядывать ее. Во взгляде сквозило неприкрытое обожание. Остальные спецназовцы приветствовали сержанта, хлопая по плечам. Иван спросил:

– Почему я тебя при посадке не видел?

– Меня в самолет закинули в последние минуты. Думала, вообще опоздаю. Летела в кабине у пилотов, а потом решила спросить, нет ли попутчиков. Вовсе не ожидала вас здесь найти.

Мужики потеснились, и она уселась на деревянный ящик рядом с ними. Мешков присел рядом. Внимательно взглянул в лицо:

– С задания и снова на задание?

Женщина неопределенно пожала плечами и он понял:

– Значит, одна идешь? Я бы на месте твоего начальства вообще тебя из Москвы не выпустил.

Сержант заметно помрачнел. Искоса смотрел на нее. Остальные мужики, зная о чувствах парня, делали вид, что заняты своими делами. Маринка мысленно улыбнулась. Проведенная в Москве операция оказалась тяжелее, эмоционально, всех ее предыдущих операций в горах и даже в самом Грозном. Она пожала плечами в ответ на тоскливый взгляд Ивана:

– Так легче, Ванечка.

Он спросил напряженным голосом:

– Где ты была? Или это секрет?

– Я не могу сказать, ты же знаешь.

Конец октября в средней полосе России оказался холодным. Слишком рано наступили морозы. Последние листочки на березах трепетали на холодном ветру, словно озябшие пушинки. Сквозь сплошную серую пелену временами пробивалось солнышко, но его лучи не грели. Скованные льдом лужи представляли роскошный каток для мальчишек и девчонок, бегущих со школы. Крики и смех слышали отовсюду. То и дело кто-то поскальзывался и падал, больно ударяясь об окаменевшие кочки из смерзшейся грязи. Слышалось болезненное «Ох!», а затем следовал новый взрыв хохота.

Саша и Юля шли из школы, не принимая участия в общем веселье: письма от матери не было уже больше двух недель. От этого им было не до веселья. Дети шли, внимательно глядя под ноги и не реагируя на вопли приятелей. Мальчик нес портфель сестренки, закинув его на другое плечо. Юля вдруг спросила:

– Саш, как ты думаешь, с мамой ничего не случилось?

Он уверенно ответил:

– Помнишь письмо генерала? Там было сказано, что она находится на секретном задании и не может написать. Значит, так оно и есть. Она не хочет рисковать, чтобы вернуться к нам. Мама сильная и умная. Она обязательно вернется.

Оба тяжело вздохнули и переглянулись. В последнее время бабушка часто плакала, хотя и старалась не показать вида, но дети видели. Дедушка стал чаще брать их с собой по выходным в лес, стараясь отвлечь от тревожных мыслей. Вместе с ним они очищали лес от сухостоя и бурелома.

Из дома Ватеневых вышла почтальонка с коричневой дерматиновой сумкой на боку. Увидев грустных детей, крикнула:

– Сашка с Юлькой, идите ко мне, письмо заберите. Мать пишет!

Оба подскочили и со всех ног рванули к женщине. Юлька плакала, смеялась и целовала письмо так, что брат испугался и отобрал:

– Ты же его сейчас все умусолишь! А как читать?

Женщина смотрела на детей, а в глазах поблескивали слезы. Брат с сестрой развернулись, чтобы уйти. Саша спохватился, обернулся и поблагодарил почтальонку:

– Спасибо, теть Валь!

Бегом бросились к дому. Влетели в избу с криком:

– От мамы письмо пришло! Ура-а-а!!!

Елена Константиновна облегченно вздохнула. Перекрестилась на иконы в углу и села на диван. Вытерла фартуком руки, попросила:

– Слава тебе, Господи! Живая! Давай сюда письмо, Саша. Читать будем…

Огарев и Андриевич, узнавшие о прилете Степановой по рации от Бредина, встретили ее у вертолета. Оба были в дождевиках с накинутыми на головы капюшонами и напоминали льняные снопы в поле. Промозглый дождь лил с неба третьи сутки и порядком надоел военным. Окрестные холмы покрылись дымкой. Их нечеткие очертания выглядели угрюмыми. Сержант легко выскочила из вертолета, чувствуя, как по лицу ударили холодные капли дождя. Пониже натянула капюшон плащ-палатки и поглядела на слишком серьезные лица мужчин. Капли дождя текли по их щекам, словно слезы. По очереди обняла обоих полковников:

– Здравствуйте, Геннадий Валерьевич! Привет, Вацлав!

Слова прозвучали так, словно она только вчера исчезла и вот вернулась. Следом из вертушки выбрались прибывшие из отпуска спецназовцы. Мешков по форме доложил о прибытии группы и направился к палаткам, оглянувшись на женщину перед тем, как скрыться за поворотом. Офицеры и сержант направились в лагерь. Влезли в палатку. Андриевич подкинул пару поленьев в железную печку на красноватые угли. Сбросив накидки и бушлаты, полковники расселись вокруг стола. Марина сбросила накидку и протянула предписание Огареву. Он прочитал и протянул бумагу Вацлаву. Быстро и мрачно взглянул на женщину:

– Когда собираешься уйти?

– Завтра утром.

Полковники переглянулись, а она продолжила:

– Когда точно схватили полковника Шергуна и ребят?

– Вчера приблизительно в пятнадцать ноль-ноль. Почти сутки прошли.

Огарев наклонился над картой, раскинутой по столу и указал место:

– Вот здесь. Там и сейчас остовы брони стоят. Может, все же возьмешь группу прикрытия?

Степанова с минуту напряженно раздумывала. Решительно отказалась:

– Нет. Мне нужна радиостанция, тип «Моторолла» с кодами. Думаю, что среди трофеев подобную технику отыскать можно. К ней две дополнительных батареи. Два жилета и обязательно радиомины. Так все, как обычно…

Мужчины вздохнули. Она смущенно помялась:

– Мужики, может вы меня накормите? Я утром лишь бутерброд съела, да кофе попила. Всю ночь путешествовала. Устала, как собака и спать хочу.

Огарев выглянул из палатки и всучил котелки пробегавшему солдату с требованием принести обед. Затем отдал коротенькое распоряжение проходившему мимо офицеру. Андриевич, оставшийся на какое-то время один на один с Мариной, покачал головой, разглядывая ее лицо:

– Ты, даже не отдохнув, переключилась на новое задание. Чем генерал думает? Возьми группу, Марин! Ведь устала! Уставший человек может что-то пропустить и реакция у него слабее.

– Нет, Вацлав. Если помощь потребуется, я свяжусь с вами. Мне сначала найти этих бандитов надо. Шергун мой друг.

– Мы знаем. Олег о тебе часто вспоминал. Кое-что и об операции рассказал, по секрету. Так что, в принципе, нам известно, чем ты занималась. Он очень хвалил тебя.

Вернулся Огарев. Степанова расстегнула черную кожаную куртку и скинула ее, оставшись в обтягивающей грудь водолазке и джинсах. Отошла, чтобы повесить куртку на крючок. Мужчины быстро пробежались взглядами по стройной фигуре. Переглянулись и отвели глаза в сторону. Маринка ничего не заметила и попросила, вытаскивая пятнистую форму: