Текст книги "Куда плывут материки"

Автор книги: Любовь Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Часть третья
ЛУНА

ОПЫТЫ С ЦЕМЕНТОМ

День 3 апреля 1916 года начался в районе Германии, именуемом землей Гессен, как обычно. Как всегда, мирно катили свои воды Рейн и Везер, тянулись в небо поросшие дубом и каштаном горы, над лугами стояла тишина.

Неожиданно в небе появился огненный шар. Он приближался все ближе и ближе к земле. Пастухи, виноградари и землепашцы, перепуганные, попрятались по домам. Шар пролетел над горами и лугами, над городами и деревнями и упал где-то в лесу.

Но где? Никто не знал. А между тем шар этот, оказавшийся метеоритом, заинтересовал ученых. Его необходимо было найти и исследовать.

Газета с сообщением о Гессенском метеорите попала в руки к Вегенеру, который был в то время на фронте, служил в метеорологической службе. Метеорит заинтересовал ученого. Он стал собирать газеты, где сообщалось о метеорите. Особенно тщательно изучал приводимые там показания очевидцев и в конце концов, обработав эти показания, вычислил траекторию полета небесного камня и установил место его падения. Пользуясь указаниями Вегенера, местные жители быстро нашли метеорит.

Это был один из первых случаев в науке, когда место падения метеорита определялось заочно, чисто математическим путем.

Метеорит был найден, газеты перестали писать о нем, из памяти очевидцев изгладилась картина падения. А Вегенер все не мог выбросить его из головы.

Огромный камень упал на Землю. С какой скоростью должен был он лететь, какой массой обладать, если смог пробиться через всю толщу атмосферы! Какие раны могли нанести Земле метеориты еще больших размеров! Какие раны наносят они планетам, лишенным атмосферы!

И на войне, и позже, в Гамбурге, Вегенер не переставал думать об этом…

С некоторых пор Эльза стала замечать, что Альфред носит в дом ведра с каким-то серым порошком. Ящики с ним прочно поселились в кабинете ученого, вытеснив книги и папки с бумагами. Однажды она спросила:

– Что это за порошок? Он ответил коротко:

– Нужен для моей новой работы.

Она не стала расспрашивать, знала, что Альфред не любит говорить о неоконченном деле.

Сотрудники Гамбургской обсерватории тоже замечали, что знаменитый профессор носит в свой кабинет тяжелые, доверху наполненные порошком ведра. Что происходит в кабинете, однако, никто не знал.

Однажды Курт, зайдя к брату в неурочное время, застал его за удивительным занятием. Посреди комнаты стоял ящик с цементным порошком. Большой столовой ложкой Альфред брал такой же порошок из стоявшего рядом ведра и с силой швырял в ящик. Мелкая пыль разлеталась по комнате, а в ящике образовывалась небольшая ямка.

Это было похоже на детскую игру «в песочек». Курт не выдержал и громко рассмеялся.

– Чем ты занимаешься, Альфред?

– Изучаю рельеф Луны.

– Луны?!

В представлении людей того времени Луна была совершенно недосягаемой. Фантазеры-писатели – те могли, конечно, сочинять рассказы о путешествиях на Луну. Но изучать рельеф Луны у себя в кабинете, да еще таким странным способом – это казалось несерьезным.

– Ты, как всегда, шутишь, – заметил Курт. Альфред подошел к брату. Глаза его горели, голос дрожал и срывался. Мало кто, даже из близких друзей видел Вегенера таким.

– Нет, я не шучу, – произнес Альфред. – То, чем я сейчас занимаюсь, очень пригодится людям лет так через сто, а то и раньше! Да, да запомни мои слова… Что же касается изучения Луны, то оно началось давно, со времен Галилея, со времен его первой зрительной трубы.

КАРТА ЛУНЫ

Изучение Луны – огромный труд многих поколений ученых… Времена Галилея – более трех столетий назад. Первая зрительная труба, далекий предок современного телескопа, увеличивала сначала только в три раза, позже Галилей довел увеличение до тридцати двух раз.

Великий итальянец направил свою трубу на Луну. То, что Галилей увидел, поразило его: Луна оказалась похожей на Землю. Он разглядел на ней горы и впадины. «Я вне себя от изумления, – писал ученый, – так как уже успел убедиться, что Луна представляет собой тело, подобное Земле». Галилей немедленно занялся вычислениями высоты лунных гор. Ему же принадлежат первые рисунки поверхности Луны.

С тех самых пор, с первой зрительной трубы, направленной на Луну, и ведет свое начало наука селенография. Название она получила от греческого слова «Селена» – Луна.

Луну изучали и известные ученые и любители – астрономы по призванию. Часто они не имели специального образования. Днем у них была другая специальность. А ночью… Ночью, в темное небо вместе с сильными телескопами устремлялись самодельные трубы.

С каждой ночью карта Луны становилась все полнее и точнее. Позже применение фотографии помогло составить наиболее полные атласы Луны. Сейчас поверхность Луны изучена очень подробно.

На поверхности Лупы ясно видны темные пятна – сухие впадины и углубления. Однако прежде, еще до изобретения зрительной трубы, ученые думали, что это водоемы, и назвали их морями и океанами, озерами и болотами. Такие названия сохранились до наших дней.

Яркие точки, хорошо различимые на Луне – это горные вершины и кольцевые горы. Кольцевых гор на планете особенно много. За отдаленное сходство с древнеримскими цирками большие из них получили названия цирков, а те, что поменьше, – кратеров.

Лунный кратер

Вот эти-то цирки и кратеры привлекли особое внимание ученых-селенографов.

Кратер – это идущий по кругу вал с пологими склонами. Он обрамляет обширную гладкую равнину – «дно». Как всякий горный хребет, вал имеет гребень с вершинами.

Иногда со дна кратера поднимается остроконечная, конусообразная, похожая на сахарную голову гора. Селенографы называют ее центральной горкой.

На Земле нет кольцевых гор. Между тем на Луне их бесчисленное множество. Лунная поверхность буквально усеяна ими. Небольших кратеров на Луне (на видимой ее половине) более тридцати тысяч.

В науке долго велись споры о происхождении лунных кратеров. Было высказано множество гипотез. В результате остались две – вулканическая и метеоритная. Спор между ними продолжается и в наши дни. И сейчас каждая из этих гипотез находит своих защитников.

И сейчас вопрос этот – важнейший в истории селенографии.

Вулканисты утверждают, что лунный рельеф – результат внутренних сил, действовавших в недрах планеты. Сторонники метеоритной гипотезы доказывают, что лунные цирки и кратеры образованы внешними силами– являются следами метеоритных бомбардировок.

…Увлекшись изучением Луны, Вегенер стал убежденным сторонником метеоритной гипотезы.

Он развил эту гипотезу, обосновал, подкрепил доказательствами. На вопрос, кто выдолбил на Луне кратеры и цирки, кто воздвиг большие и мелкие кольцевые горы, Вегенер уверенно и непоколебимо отвечал: "Метеориты!"

НЕБЕСНЫЕ КАМНИ-МЕТЕОРИТЫ

Метеориты – это каменные или железные тела, с бешеной скоростью носящиеся в межпланетном пространстве. Откуда они произошли? Ученые установили, что это осколки малых планет – астероидов, которые движутся по орбите, расположенной между орбитами Марса и Юпитера. Случается, пути метеоритов скрещиваются с Землей. Но не так-то просто пробиться к нашей планете, нанести ей рану. Землю окружает надежная броня – атмосфера.

Попадая в атмосферу, мелкие небесные камни сильно нагреваются и разрушаются от трения о частицы воздуха, еще не долетев до Земли. «Падающие звезды», которые часто можно увидеть в ночном небе, – это и есть раскалившиеся мелкие метеориты. Небесные камни больших размеров достигают поверхности Земли.

Подсчитано, что на нашу планету падают за сутки тысячи тонн метеоритного вещества и метеоритной пыли. Так обстоит дело с Землей, которая надежно защищена от космических снарядов. Ну, а Луне приходится, должно быть, значительно труднее. У нее нет сколько-нибудь заметной атмосферы. Метеориты могут беспрепятственно бомбардировать ее поверхность, наносить ей глубокие раны.

Вегенер видел следы этой бомбардировки в лунных цирках и кратерах, считал, что именно метеориты образовали на Луне кольцевые горы. «Вряд ли можно будет пройти мимо того факта, что такие падения играли на Земле несравненно меньшую роль, чем на Луне», – писал он.

Как настоящий ученый Вегенер не любил делать скороспелые выводы, выдвигать необоснованные легковесные гипотезы. Живя в Гамбурге, по горло занятый работой в обсерватории и университете, он начал изучать новую науку – метеоритику.

Вырвавшись на несколько дней в Берлин, Вегенер с утра приходил в университетский минералогический музей и оставался здесь до закрытия. Служащие музея и студенты обратили внимание на сухощавого человека, медленно ходившего между рядами витрин с метеоритами. Однажды кто-то сказал:

– Да ведь это профессор Вегенер, тот самый, который открыл, что материки плавают!

Весть эта быстро разнеслась по музею. Студенты собрались вокруг ученого.

В другое время Вегенер непременно заговорил бы со студентами. Но сейчас он был так поглощен пришельцами из Космоса, что даже не заметил происходящей вокруг суеты. Он видел только метеориты.

Вот они, эти ничем не примечательные на первый взгляд камни – черные и серые, огромные и крошечные, покрытые тонкой корой плавления. А как причудлива их форма! Одни отточены, отполированы, точно снаряды, другие покорежены, неровны, шероховаты. Вот этот, например, возможно, он только часть какого-то большого камня. Но где же другая его часть? Покоится где-нибудь на Земле или, может, выдолбила кратер на Луне? Камни не отвечали. Они были молчаливы и неподвижны. Они ничего не рассказывали о своей прошлой, неземной, жизни. А Вегенера интересовало именно их прошлое, их путь до того, как они попали под стеклянный колпак музея.

В то время в метеоритике шла ожесточенная борьба. Борьба эта разгорелась из-за глубокого котлована, получившего впоследствии название Аризонского кратера.

В конце прошлого века американские ученые, путешествуя по Аризонской пустыне, наткнулись на огромное углубление диаметром в тысячу двести и глубиной в сто семьдесят четыре метра, окруженное валом в сорок-пятьдесят метров высотой. Между учеными завязался спор о происхождении этого углубления. Большинство настаивало на том, что когда-то здесь произошло извержение вулкана. Однако никаких следов вулканических пород в окрестностях найдено не было.

Горный инженер Барринджер, тщательно исследовав кратер, заявил, что он образован метеоритом, который взорвался в Аризонской пустыне много тысяч лет назад. Барринджера подняли на смех: «Как мог взорваться метеорит!», «Разве метеорит – бомба?»

Современная наука путем точных вычислений доказала, что при падении гигантских метеоритов, имеющих массу в десятки и сотни тысяч тонн и сохранивших космическую скорость – три-четыре километра в секунду, должен неизбежно произойти взрыв.

Во времена Барринджера этого еще не знали. Ученые не верили в возможность метеоритных взрывов. Годами накопленные факты говорили о том, что метеориты спокойно падают на Землю, образуя лишь небольшую, соответствующую их размерам выемку. Почему же Аризонский метеорит взорвался? Разве возможны такие взрывы?

Метеоритное происхождение Аризонского кратера было признано, лишь когда Барринджер нашел осколки метеорита. Однако и после этого продолжали раздаваться голоса, что осколки эти попали на кратер случайно:

Вегенер стал ярым сторонником Барринджера. Он был убежден, что при определенных условиях метеориты могут и должны взрываться, что Аризонский кратер вырыт огромным взорвавшимся снарядом. Ну, а раз есть один такой кратер, значит, должны быть и другие. «Само по себе мало вероятно, – писал Вегенер, – чтобы этот метеоритный кратер был единственным на Земле… Подобные падения громадных метеоритов случались уже неоднократно, по крайней мере в прежние геологические периоды. Удастся ли геологии открыть такие более старые кратеры падения, теперь уже ставшие неузнаваемыми, быть может, в результате размывания, – этот вопрос, вероятно, придется оставить открытым» (Вегенер оказался прав. Аризонский кратер был не единственной раной, оставленной на Земле снарядом из Космоса. Уже вскоре было доказано метеоритное происхождение кратеров в Аравии, Австралии, Аргентине, а также па острове Сааремаа И в наши дни ученые продолжают открывать на Земле неизвестные ранее следы гостей из Космоса.).

Ну, а если метеориты могут наносить такие раны Земле, то Луна должна страдать от них еще больше. Если на Земле космические снаряды вырыли огромный Аризонский кратер, то на Луне они должны были вырыть множество кратеров: из-за отсутствия атмосферы размеры их грандиозны. Лунные цирки и кратеры сродни Аризонскому, они имеют с ним одинаковое происхождение – метеоритное.

Вегенер ловил каждую весточку об Аризонском кратере. Как хорошо было бы переплыть океан и самому осмотреть его! Но времени на такое дальнее путешествие нет. Зато услыхав (правда, это было уже несколькими годами позже) о кратере Каалиярв на острове Сааремаа, ученый, не раздумывая и не откладывая, выехал туда. Шутка ли сказать – на Земле найден еще один метеоритный кратер!

ЧУДО НА ОСТРОВЕ СААРЕМАА

Каалиярв – глубокое озеро, диаметром сто десять метров, окруженное валом в шесть-семь метров высотой, а также шесть неглубоких сухих ям, разбросанных к югу и юго-востоку от него, были известны ученым давно. Давно спорили они об их происхождении.

В двадцатых годах нашего века инженер Рейнвальд высказал мысль о метеоритном происхождении озера. В то время никто не поддержал инженера. Буржуазное правительство Эстонии отказалось помочь исследователю в его работах. Один, на свои скромные средства, в свободные от службы дни, он десять лет трудился на кратере. Лишь в 1937 году Рейнвальду удалось найти осколки метеорита, и он доказал, что озеро Каалиярв – след столкновения Земли с огромным космическим снарядом.

Но в двадцатых годах метеоритное происхождение Каалиярв было лишь смелым предположением Рейн-вальда. Вегенер решил сам бсмотреть озеро…

Вал, окружающий озеро Каалиярв, весь порос деревьями и травой

Еще с моря, стоя на носу парохода, ученый вглядывался в остров Сааремаа. Он привык к ледяным гренландским скалам, вздымающимся в небо и круто обрывающимся в море. Сааремаа же распластался на воде. Берега его лишь слегка выступали из моря. Казалось, стоит набежать даже небольшой волне, и она зальет весь остров, его и след простынет.

Немедленно по прибытии в главный город Сааремаа – Курессааре Вегенер нанял телегу и поехал на Каалиярв, что лежит в двадцати километрах северо-восточнее города. Короткоухая сааремааская лошадка рысцой побежала по гладкой дороге.

Вегенер смотрел по сторонам. Все вокруг было ровно и плоско: плоский остров, плоская земля, плоские поля. Ни гор, ни крупных возвышенностей. Далеко видна убегающая вдаль, усыпанная мелким гравием дорога. Только ветряные мельницы высились как сторожа над этой плоской землей. Один раз, правда, промелькнул вдали небольшой холм, но возница объяснил, что этот холм – Вал, окружающий озеро Каалиярв, весь порос деревьями и травой дело человеческих рук – остатки крепости, где укрывались когда-то воинственные сааремаасцы.

Стрелка на дорожном столбе с надписью «Каали» показала налево. Возница свернул на более узкую, но такую же аккуратную дорогу.

И вдруг, что это за диковинка? – прямо перед Вегенером выросла поросшая лесом гора! Он стал карабкаться на нее. Но вершины достичь не мог. Вершины у горы не было – вместо нее была глубокая яма, на дне которой блестело круглое озеро. Высокий вал, окружавший озеро, весь порос деревьями и густой травой, а по склонам его то здесь, то там виднелись вздыбленные, приподнятые глыбы доломита.

В другое время Вегенер залюбовался бы дикой красотой озера. Сейчас ученый думал совсем о другом. Он был потрясен. Никогда раньше он не видел на земле гор с впадинами вместо вершин. Это была настоящая кольцевая гора, и находилась она на совершенно плоском острове. Казалось, будто природа, по-северному холодная и сдержанная в этих краях, вдруг разыгралась, развеселилась и, отступив от своих собственных строгих норм, создала этакую диковинку.

Вегенер долго стоял на вершине вала и вглядывался в его очертания. Вот такими, именно такими рисовало его воображение лунные кратеры. Они только еще мощнее, еще грандиознее и на дне их нет воды.

Чутье ученого подсказало Вегенеру, что Рейнвальд прав: озеро Каалиярв образовано огромным метеоритом. Интересно все же, какими доказательствами он располагает?

По счастью, Рейнвальд оказался в это время на Каалиярв. Он рад был представить Вегенеру свои доказательства.

– Вот смотрите, профессор, – говорил он. – Я вырыл несколько канав от верхнего края вала до самой воды. Верхние слои вы, наверное, разглядели и сами – это вздыбленные, вывороченные пласты доломита, под ними я нашел раздробленные, размельченные в порошок породы – «каменную муку», а еще ниже лежат непотревоженные слои, я назвал их нетронутой зоной.

Вегенер слушал внимательно. Он знал, что такое же расположение слоев наблюдал Барринджер на Аризонском кратере. И объяснить его можно было только взрывом упавшего сверху тела. Этот взрыв произошел на Каалиярв примерно три-четыре тысячи лет назад. А телом, вызвавшим взрыв, мог быть только метеорит.

У Рейнвальда были и другие доказательства метеоритного происхождения озера. Не было только осколков. И поэтому ему не верили, не давали возможности работать.

До поздней ночи просиживали ученые в маленькой каморке, которую Рейнвальд снимал на хуторе. Хорошо, что ночи летом на Сааремаа светлые. А то не хватило бы керосина в большой лампе над крестьянским грубо сколоченным столом. Ученые говорили о Каалиярв.

– Я найду осколки, непременно найду, – повторял Рейнвальд.

Он знал, что найти крошечные кусочки метеорита, упавшего несколько тысячелетий назад на землю, которая обрабатывается уже около тысячи лет, так же трудно, как отыскать иголку в стоге сена. И все же он верил и искал.

– Я убежден, что вы их найдете, – поддерживал его Вегенер.

Вегенер провел на Каалиярв пять дней. Он сам измерил озеро, осмотрел породы, слагающие его берега. Пробовал искать осколки, но безуспешно.

Вегенер остался бы на Каалиярв и дольше. Озеро по-настоящему его заинтересовало. Но дома его ждали дела. И он распрощался с Рейнвальдом, пообещав вскоре приехать еще.

Вегенер уезжал потрясенный. Долго, до тех пор, пока видно было озеро, он смотрел и смотрел на него и не переставал удивляться: кольцевая гора! Кольцевая гора на Земле! Потом Каалиярв скрылся из виду. Снова они ехали по плоскому острову. Визгливо поскрипывали колеса телеги, легонько шелестел под ним мелкий гравий.

Вегенер думал о своем. Ему чудилась Луна, вся изрытая, как оспинами, кратерами. Эти кратеры надо изучить для будущего, для людей, которые первыми ступят на Луну.

Потом мысли Вегенера перенеслись к Рейнвальду. Они недолго были вместе, всего пять дней, но за эти пять дней знаменитый профессор и скромный инженер успели стать настоящими друзьями. Что-то в Рейн-вальде напоминало Вегенеру самого себя. У Рейнвальда была своя мечта – Каалиярв, «свой» остров – Сааремаа. И у Вегенера был «свой» остров – Гренландия. Его тоже тянуло в Гренландию, тянуло даже сейчас, когда мысли были заняты Луной. Удастся ли ему еще хоть раз ступить на ледяной остров? Правительство не намерено давать средств даже на скромную экспедицию. Советуют подождать. А ему нельзя ждать, ему уже за сорок. Пройдет совсем немного времени, и он не сможет делать длинные лыжные переходы… «Я нанду осколки, непременно найду», – говорил ему Рейнвальд. «Я побываю в Гренландии, непременно побываю», – упрямо повторяет сам себе Вегенер. И мысли его снова переносятся к Луне.

Возле маленькой деревянной гостиницы возница остановил лошадь. Вегенер протянул деньги. Возница отвел его руку:

– Много даете, господин. Разве я вам что особенное показал?

– Ну конечно же, особенное, озеро Каалиярв, это же чудо, – возразил Вегенер.

Возница призадумался.

–А и то правда, – сказал он, беря деньги. – Где еще такое увидишь? Всю землю обойдешь, да не найдешь.

ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ В КАБИНЕТЕ

Между тем опыты с цементом, тем самым, который удивил Эльзу, продолжались. Вегенер каждую свободную минуту отдавал этим опытам. Казалось, серый порошок заслонил от него весь мир. Когда-то Вегенер уверял Курта, что не сможет и ночи усидеть на месте. Теперь он сидел в своем кабинете дни и ночи и все бросал и бросал в ящики с цементом такой же порошок. А бросив, всякий раз внимательно вглядывался.

Кажется, много ли можно увидеть в ящиках с цементом? Но это зависит от того, как смотреть. Вегенер увидел в них очень много.

Его опыты были рассчитаны и продуманы до мелочей. Он брал половину столовой ложки порошка и бросал его в ящик. В ящике образовывалась небольшая ямка. Ученый осторожно, чтобы не сдвинуть ящик, подходил к нему и поливал ямку водой. Это была кропотливая, почти ювелирная работа. Чуть заденешь ящик, обсыплются края ямки – и все пропало.

Зато, когда все «сооружение» затвердевало, с ним можно было работать, его можно было изучать. Вегенер внимательно осматривал образовавшиеся ямки, а их было не одна, не две, а многие десятки. И оказалось, что все они своими очертаниями очень напоминают лунные кратеры.

Ученый тщательно измерял ямки-кратеры, их диаметр, глубину, высоту вала. Он вычислял соотношение этих величин между собой.

К тому времени селенографы измерили величину и глубину лунных цирков и кратеров. Когда Вегенер сравнил свои цифры с теми, что были добыты селенографами, оказалось, что соотношение между элементами лунных кратеров и элементами цементных ямок совпадают.

Вегенер торжествовал. Вот оно, в его руках доказательство метеоритного происхождения лунных кратеров. Подобно порошку, который бросал ученый в ящики с цементом, падали на Луну метеориты и производили на ее поверхности такие же разрушения, выдалбливали такие же по форме отверстия. Посмотрите, как похожи ямки в цементном порошке на лунные цирки и кратеры, на метеоритные кратеры Земли – Аризонский и Каалиярв.

Вулканисты утверждают, что лунные кратеры – это жерла вулканов. Но найдите на Земле хотя бы один вулкан, похожий на лунный кратер! Земные вулканы – это высокие конические горы с маленькими жерлами на вершинах, а не гигантские валы с углублением посередине.

Из огромной массы лунных кратеров и цирков примерно одну четверть составляют кратеры с центральной горкой. Эти кратеры в течение долгих лет оставались загадкой для селенографов. И загадкой не простой. В самом деле, у большинства кратеров дно ровное. А тут из центра днища вздымается гордый острый пик. Что же это за горки? Почему они есть в одних кратерах и отсутствуют в других? Из чего они сложены?

Вегенер, как и другие селенографы, задумался над происхождением кратеров с центральной горкой. Разгадка пришла случайно. Однажды он, как обычно, производил свои опыты, снова и снова бросал в ящики цементный порошок. Снова и снова получались в ящиках кратеры с ровным дном. Но вдруг… Что это такое? В одном из ящиков поднялась со дна высокая острая голова. Вегенер не поверил себе. Снова полетел по-рошек во второй, в третий, в четвертый ящики. Но кратеры получались обычные, с ровным дном. И только в первом ящике вздымалась центральная горка. В чем тут дело?

Это были мучительные для ученого дни: он чувствовал, что находится накануне открытия, и должен был ждать. Он ждал, пока затвердеет кратер с центральной горкой, пока к нему можно будет подойти, рассмотреть, исследовать. Когда кратер, наконец, затвердел, Вегенер бросил в этот же ящик еще пол-ложки порошка. И произошло чудо – в ящике опять вырос кратер с центральной горкой.

Может быть, в первом ящике был какой-нибудь особенный порошок? Нет, ничего подобного: Вегенер брал весь порошок из одного ведра. Может быть, он бросал в ящики разное количество порошка? Нет, Вегенер был аккуратен. Каждый раз бросал ровно пол ложки. Так, значит, ящики были разные? Действительно, ящик, в котором образовалась центральная горка, был мельче других, в нем помещался слой порошка меньше чем в сантиметр толщиной. А внизу под порошком было твердое картонное дно.

Так вот в чем разгадка! Оказывается, центральная горка вырастала в тех кратерах, где падающая масса встречалась с близко залегающими твердыми породами.

Вулканисты не могли объяснить происхождения горок. Они считали их все теми же вулканами, сравнивали с Везувием, забывая, что на вершине центральных горок нет и следа обычного для вулканов жерла. Вегенер опять торжествовал, его гипотеза была подкреплена еще одним доказательством.

Когда читаешь Вегенера, вникаешь в его опыты, продумываешь его доказательства, кажется, что его невозможно опровергнуть: так все логично и убедительно. Ученый, верящий в свою правоту, заставляет верить и нас. Но вулканисты были такими же страстными приверженцами своей гипотезы. Когда знакомишься с их доказательствами, с их возражениями Вегенеру, то видишь в них тоже много логичного и справедливого.

А возражений у вулканистов было множество. Вегенер утверждал, что лунные кратеры не похожи на земные вулканы. Но разве можно требовать, чтобы они были похожи? Ведь они образовались в совершенно иных условиях.

Вулканисты добывали все новые и новые доказательства своей теории. Сторонники метеоритной гипотезы – баллисты – тоже не складывали оружия. Число их доказательств и наблюдений тоже росло.

Споры, споры и опять споры. Что поделаешь? Такова уж судьба гипотез Вегенера. И это не удивительно. Потому что вся его жизнь – поиск, смелое вторжение в неизведанное.

Всю жизнь Вегенер открыто выступал против взглядов, которые считал ошибочными и устарелыми. Даже если их поддерживали известные авторитеты. Даже если дело касалось признанных, не терпящих критики теорий. Поиски, возражения, сомнения, как воздух, необходимы науке. Успокоенность и нетерпимость ее враги. Они лишают ее притока новых идей и свежих сил. Они заставляют ее топтаться на месте, ведут к застою.

Вегенер был бесстрашным еще в молодости, когда выдвинул гипотезу о геокоронии. С годами он не стал осторожнее, не утратил свой боевой задор. Его дерзкие, часто почти фантастические гипотезы не всегда получали признание. Зато всегда вызывали споры, будоражили, давали пищу умам. А значит способствовали развитию науки, ее движению вперед. Ведь именно в спорах, а не от истины, рождается истина.

Спор о метеоритных кратерах, затеянный триста лет назад, с новой силой вспыхнувший в двадцатых годах нашего столетия благодаря работам Вегенера, продолжается и в наши дни. И может быть, сегодня ночью сторонники метеоритной гипотезы, направив телескоп на Луну, найдут новые подтверждения своих взглядов. А может, сегодняшняя ночь принесет счастье вулканистам.

…Все свои мысли и выводы, результаты всех своих опытов Вегенер изложил в книге «Происхождение Луны и ее кратеров». Она вышла в 1920 году. Автор утверждал, что «типичные лунные кратеры лучше всего объясняются как кратеры падения», обосновывал метеоритную гипотезу и отвергал гипотезу вулканистов.