Текст книги "Славянские древности"

Автор книги: Любор Нидерле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Глава VI
Возникновение и дифференциация южных славян

Согласно теории, созданной когда-то Копитаром и поддержанной Миклошичем [167]167
  B. Kopitar, Glagolita Clozianus, Vind., 1836, XXX; Miklosich, Vergl. Lautlehre d. slav. Sprachen, Wien, 1879, 33 (их последователями в этом вопросе были также Л. Манич, Т. Маретич, С. Новакович, Б. Ляпунов и др.).


[Закрыть], считалось, что славяне, придя на юг, образовали от Альп до Черного моря единую словенскую полосу, которая только в VII веке с новым приходом сербо-хорватов была разделена на собственно словенцев (на западе) и дакийских словенцев (на востоке). Но ни исторические, ни филологические данные не подтверждают эту теорию. Известие о позднем приходе сербо-хорватов на Балканы недостоверно (см. ниже, стр. 76), а последние более тщательные исследования южнославянских диалектов показали существование непрерывной полосы от Альп к Черному морю, в пределах которой один диалект переходит в другой, причем переход одного языка в другой происходит настолько постепенно, что ничто не обнаруживает здесь какого-либо внезапного вторжения чуждого языкового элемента в древнее единство. Поэтому новая филологическая школа с В. Ягичем во главе [168]168
  См., в частности, Archiv f. slav. Phil., 1895, XVII, 47–87 (также VI, 148; VIII, 579), а также Ягич, V. Oblaka(Archiv, XVII, 595). См. также мои „Slov. star.“, II, 257.


[Закрыть]отстаивает ту точку зрения, что древнего словенского пласта, разделенного сербо-хорватским клином, не существовало, но что уже с самого начала вся южнославянская волна содержала в себе зачатки будущих словенцев, сербо-хорватов и болгар, которые располагались так же, как и сами народы, в момент, когда они стали известны истории [169]169
  См. выше, стр. 44. Древнее соседство словенцев с чехами, а болгар с русскими подтверждают некоторые отдельные языковые признаки, о которых см. в моих „Slov. star.“, II, 329. См. также предисловие к болгарской исторической грамматике, написанной Б. Коневым, „История на български език“, София, 1919.


[Закрыть]. Конечно, в этой волне не было еще сформировавшихся словенцев, сербо-хорватов и болгар, а были только их предки. Окончательное разделение этих трех народов и образование более глубоких различий между ними произошло лишь на новых местах поселения, причем новая территория и среда, воздействие сохранившегося здесь иллирийского и фракийского местного населения, а потом романов оказали, несомненно, влияние на формирование их языка и культуры. Однако образование различий между сербами и хорватами было делом еще более поздней истории.

Итак, на севере – прародине славян, где произошло выделение их южной ветви, – не было еще этих трех или четырех народов. Отделилась целая ветвь, еще слабо дифференцированная внутри, но поскольку диалектологические центры располагались в ней в том же порядке, в каком они были впоследствии на юге, то можно допустить, что прародина протословенцев находилась в юго-западном углу славянской прародины, где-то в районе верхней Вислы по соседству с чехами, тогда как протоболгары занимали юго-восточный угол прародины, а протосербо-хорваты находились между первыми и вторыми, в области центральных Карпат, что, как мне кажется, подтверждается также тесной связью между именем «хорват» или «харват» (второе название является, вероятно, более древней формой) и наименованием Карпатских гор [170]170
  По вопросу о сходстве названий – греч. Καρπάτης, герм. Harfađa, старорусск. хорваты – см. „Slov. star.“, I, 181, 297, 427 и сл. Впрочем, А. Брюкнер отрицает это сходство. Конечно, происхождение наименования Карпат неясно, а тем более происхождение наименования хорватов. Можно также заметить, что существует много интересных соответствий между речной номенклатурой закарпатских областей и более поздними славянскими названиями рек на Балканском полуострове. См. „Slov. star.“, II, 330.


[Закрыть]. Отсюда протоболгары продвинулись, конечно, по течению Серета и Прута к нижнему Дунаю, протословенцы же, а частично, может быть, и протохорваты прошли через Карпаты вдоль их западных склонов и через Моравию – в Паннонию [171]171
  Я полагаю, что предки хорватов жили в Западной Галиции еще до нашествия сюда германцев и тюрко-татар, а предки сербов – южнее от них, в Моравии или в северной Венгрии. Хорватские племена пришли позднее, чем сербские, вероятно, под давлением аваров.


[Закрыть]. Через центральную часть Карпат прошли, очевидно, относительно небольшие группы из-за сравнительной непроходимости этих дорог [172]172
  Впрочем, Дукельский и Яблуновский перевалы были очень оживленными уже в доисторическую эпоху.


[Закрыть]. Тем не менее как сербо-хорваты, так и словенцы пришли, несомненно, в Паннонию и область Альп с севера, а не с южного Дуная вместе с аварами, в подчинении у которых они находились, как об этом до сих пор пишут, главным образом под влиянием устаревшего исследования Рёсслера [173]173
  Roessler, Üeber den Zeitpunkt der slav. Ansiedelung auf der unteren Donau, 92, Sitzungsberichte Videňské akademie, tř. fil.-hist., 1873, sv. 73. Ту же точку зрения, что и Рёсслер, отстаивал и Миклошич (Vergleichende Lautlehre, 1879, 33), а за ними в настоящее время многие другие. См. „Slov. star.“, II, 332.


[Закрыть].

После прихода южных славян на Балканский полуостров развитие их языков шло по следующим основным направлениям: общими признаками южнославянской ветви по сравнению с остальными славянами были: 1) отвердение гласных eи i, 2) уничтожение разницы между ии ы, 3) переход ев Ѧ, 4) слоговые rи lи замена твердого łсредним l, 5) группа tratи trêtпереходит в tortи tert( tlat, tlêtв tolt, telt), 6) функция союза daи větв дополнительных предложениях и 7) развитие праславянских tjи djв č, jв словенском языке, в « ć», « j» в чакавских диалектах, в ć, ďв штокавских диалектах, в ǵ, ḱв резавско-моравских диалектах, в št, ždв общеболгарском языке [174]174
  Jagić, Archiv f. slav. Philologie, XX, 35; Vondrák, Vergleichende Grammatik der slav. Sprachen, I, 2.


[Закрыть]. На основе этих признаков на западе образовалась словенская область, в которой вместо старославянского Qвозникло О, из праславянского ê – е, а из tj, dj – j, č; далее к востоку выделилась область кайкавского диалекта, который составлял переходную ступень к сербо-хорватскому языку [175]175
  Современные кайкавцы в западной Хорватии с точки зрения народности являются, конечно, хорватами (см. Нидерле, Slov. svět, 130), но сам диалект носит в такой степени переходный характер, что одни филологи, как, например Копитар, Миклошич, Облак, Белич, причисляют его к словенскому языку, а другие (Ягич, Решетар, Вандрак, Поливка) к сербо-хорватскому. См. A. Belić, Les rapports mutuels du serbo-croate et du slovène, Revue des Études slaves, I, 1921, 20–27.


[Закрыть]. Рядом со словенцами и кайкавцами образовалась область чистого сербо-хорватского языка, составленная из двух основных частей: из чакавских диалектов (из праславянского dj – j) и штокавских (собственно сербский язык из праславянского dj – ђ), причем следует упомянуть, что чакавщина в Хорватии издавна постоянно уступала на севере кайкавщине, а на юге – штокавщине, последние два диалекта заняли уже значительные области в Далмации, Боснии и Славонии [176]176
  См. об этом библиографию в „Slov. star.“, II, 334.


[Закрыть]. Между штокавщиной и собственно чистым болгарским языком также образовалась полоса переходных диалектов, имеющих в одних местах больше сербских, а в других больше болгарских признаков. Это древнесербские диалекты, распространенные от Призрена и Тетевена через Приштину, Куманово, Вране, Ниш к Тимоку (призренско-тимокские) и дальше к югу северо-македонские диалекты от Скопле к Тырново и Софии. Южномакедонские диалекты уже явно болгарские. Собственно болгарский язык, характерными признаками которого являются переход от праславянской tj – dj к št– ž d, а в более поздний период постоянное сохранение носовых звуков и полугласных, занял восточную часть южнославянской области от Тимока, Софии и Македонии к Черному морю и разделился с течением времени на основании развития старославянского ěи носовых звуков на группу западную ( ě – е) и восточную ( ě – я). Позднее сербо-хорватский язык в процессе своего развития подвергся извне еще различным воздействиям двух культур – западной и восточной. Одна часть племен с сербо-хорватским языком приняла религию, а с ней письмо и культуру в целом из Рима, другая часть – из Византии. Это привело к образованию, с одной стороны, хорватов, а с другой – сербов – двух славянских народов, ныне резко различных, несмотря на близкое их родство. Но в древнюю эпоху после прихода славян на Балканы сербов и хорватов в современном понимании не существовало. Более того, не было вообще еще ни словенцев, ни болгар. Был лишь ряд очень мало отличавшихся друг от друга племен, из которых только позднее, в период средневековья, образовались словенцы на западе, хорваты и сербы в центре, а на востоке – болгары [177]177
  Соответствующую литературу об этой эволюции см, во-первых, в моих „Slov. star.“, II, 334–337, во-вторых, в моем „Slov. světě“, стр. 183.


[Закрыть].

Глава VII
Словенцы

Эти славяне, поселившиеся на юг от Дуная и на север от нижней Дравы, Кульпы и Истрии, переходили через средний Дунай уже в начале нашей эры, о чем свидетельствует славянское название Блатенского озера – Pelso у Плиния (см. выше, стр. 55). Однако в истории они под наименованием «славян» появляются только в конце VI века: во-первых, они в 592, 600, 602 годах совершали нападения на города Истрии и Северной Италии [178]178
  См. Послание папы Григория I в 592 году иллирийскому префекту Иобину и в 600 году салонскому епископу Максиму, а также известие Павла Диакона, IV, 24.


[Закрыть], во-вторых, в 595 и 596 годах принимали участие в боях против баварского воеводы Тассилы, происходивших где-то у истоков Дравы и Муры, в области, называвшейся уже тогда provincia Sclavorum [179]179
  Paulus Diacon, IV, 7, 10.


[Закрыть]. В это же время или вскоре после этого (после 611 года) все славяне, жившие на территории, простирающейся от Альп до среднего Дуная, подпали под власть аваров, от которой, однако, их в 623–658 годы освободил Само [180]180
  См., в частности, Fredegar, Chron., IV, 48 и затем в моих „Slov. star.“, II, 341 и сл.


[Закрыть], но уже в 745 году Борут, хорутанский князь, за помощь, оказанную ему в борьбе с аварами, подчинился баварскому господству, которое было закреплено подавлением восстания 772 года, а в 788 году заменено господством франкской империи. Тогда же эти славяне (живущие даже в самых отдаленных местах) приняли христианство, главным образом благодаря деятельности Виргилия и Арна, зальцбургских епископов, которым эти области были подчинены в церковном отношении [181]181
  „Slov. star.“, II, 343–344 (см., в основном, Conversio Bag. et Car., 4–7).


[Закрыть].

Плотность славянского населения в оккупированных местностях была не везде одинаковой. Наиболее густо, по всей видимости, славяне заселили ту территорию, где по сегодняшний день сохранилась словенская область, а именно – южную Штирию, Каринтию, Крайну и, конечно, Паннонию, откуда они ушли только позднее. Помимо этого ядра, колонизация в других местах была слабее, густота населения была реже, в особенности, что вполне естественно, в связи с удалением в горные районы, и это было, очевидно, главной причиной того, что славяне здесь столь быстро подверглись германизации. В целом же территория, которую можно в основном считать славянской, простиралась в VII–VIII веках далеко за пределами современной славянской области, границы которой тянутся от Триеста через Тржич, Кормин (Кормане) к Чедаду (Чивидале), к Понтеббе, св. Могору (Хермагор), Беляку (Филлах) на Драве, затем между озерами Оссиахер-Зе и Врбским (Вертер-Зе) к Радгоне (Радкерсбург) на Муре, св. Готхарду на Рабе и Вараждину на Драве, откуда она поворачивает вдоль Сотлы, Кульпы, Снежника и около Бузета (Пинквента) к Триесту [182]182
  Подробности см. в моих „Slov. světě“, 103.


[Закрыть].

В VIII–IX же веках можно провести границу славянских земель от Истрии не только к Чивидале и Понтеббе; мы видим, однако, что в тот период образовалась еще полоса славянских поселений, тянущаяся южнее от Чивидале к западу через Пальманово, Кодрайпо и через реку Тальяменто до окрестностей Порденоне. Свидетельством этого является, согласно некоторым историческим документам, огромное количество итализированных славянских названий, поселений, обозначенных иногда также определением schiavonesco, schiavonico. Сбором этого материала занимались главным образом С. Рутар и Ф. Мусони [183]183
  S. Rutar, Ljubl. Zvon, 1883, Beneška Slovenija (Lubl., 1899), 110; Fr. Musoni, I nomi locali e l’elemento slavo in Friuli (Firenze, 1897). См. „Slov. star.“, II, 348. До настоящего времени в области у Чивидале оставалось 35 000 славян. Результаты переписи населения в 1920 году до сих пор неизвестны.


[Закрыть].

От Понтеббо граница славянских земель тянулась к западу по гребню Карнийских Альп к верхней Драве, где в 770 году между Иннихбергом и Линцем около деревни Анраса река Мюльбах стала границей баварской и славянской территорий [184]184
  Kos, Gradivo, I, 274; L. Niederle, Slov. star., II, 349.


[Закрыть]. Севернее граница не отмечается историческими свидетельствами, но поскольку долины Изель, Деферегген и Кальзер до сих пор изобилуют славянскими названиями [185]185
  См. литературу в „Slov. star.“, II, 349.


[Закрыть], то граница, по-видимому, проходила от Анраса по гребню Дефереггенских Альп к горе Драйгерреш-питце, затем к Венедигеру, Б. Звону (Гросс Глокнер) по хребту Высокого и Радштетского Тауерна, так что зальцбургский Лунгау находился внутри славянской области. Из достоверного сообщения известно также, что в конце VIII века поселение Бишофсхофен на Саличе Зальцах (в Понгау) находилось под угрозой a vicinis Sclavis (соседних славян) [186]186
  Breves notitiae, 3 ( Kos, Gradivo, I, 250); Salzb. Urkundenbuch, I, 22, 27, стр. 790.


[Закрыть]. За Радштетским проходом граница славянских поселений шла на Дахштайн, а около озера Аттер к средней Травне (Траун), с восточного берега которой сворачивала за Кремжи (Кремс) и св. Флориан; на западе можно говорить, по крайней мере, об отдельных славянских поселениях, простиравшихся до реки Инн. В известной грамоте Тассилы 777 года, а также в грамотах 789 и 791 годов [187]187
  „Slov. star.“, II, 351; Kos, I, 289. Urkundenbuch des Landes ob der Enns, II, 2, 6, 13.


[Закрыть]засвидетельствованы славяне, подчиненные жупану (joppan Physso) и живущие в окрестностях монастыря на реке Кремже. В другом документе 834 года область, расположенная у Кроншторфа на Енже (Энс), обозначается как pars Sclavorum (славянская область) [188]188
  „Slov. star.“, II, 352; Kos, I, 306.


[Закрыть], в документе 906 года области около св. Флориана упоминаются как Bavari vel Sclavi istius patriae (родина баварцев или славян) [189]189
  „Slov. star.“, I, c; Urkundenbuch des Landes ob der Enns, II, 55.


[Закрыть]. За устьем Трауна до Дуная граница проходила от Урфара (Бухенау) на север до Баварии.

Во всех этих областях и даже там, где теперь живут чистокровные немцы, встречается множество древних топографических славянских названий. К сожалению, они до сих пор не систематизированы и не подвергнуты необходимому анализу. Попытки, сделанные до настоящего времени в этом направлении, носят лишь локальный характер и нуждаются в проверке авторитетных филологов [190]190
  См. по этому вопросу библиографию в моих „Slov. star.“, II, 349–350, 353, 354 и у Dopsche, „Ältere Soz.– und Wirtschaftsverfassung der Alpenslaven“, Weimar, 1909, 53, 57.


[Закрыть].

Северной границей словенской области был Дунай, так как словенцы не переходили на его левый берег. В противоположность этому чешский элемент, издавна находившийся здесь по соседству со словенцами, не только достиг Дуная, но и перешел его, а в некоторых местах, по-видимому, довольно глубоко проник в словенскую область, особенно на востоке у Блатенского озера.

Имеются достоверные свидетельства о том, что и на западе, в современной Верхней и Нижней Австрии, чехи перешли в области, расположенные на юг от Дуная [191]191
  Об этом см. подробнее в „Slov. star.“, II, 354 и дальше.


[Закрыть]. В свое время я приводил уже филологические доказательства того, что тут, на землях между Енжой (Энсом) и Литавой, вдоль рек Мурек и Муры вплоть до Дравы, встречается множество славянских наименований, сохраняющих «чешский» характер, так, например, названия, образованные от чешской формы jedla(в славянском языке jel, jela), или названия, образованные от чешской формы chłm, chłum(сравни со словенским holm, hom) [192]192
  Čes. čas. hist., 1909, 76.


[Закрыть]. Но мне возразили, что исчезнувшие северословенские диалекты образовали здесь переходную ступень к чешскому языку, следовательно, эти формы являются доказательством наличия здесь не чешского языка, а словенского диалекта, близкого к чешскому языку [193]193
  Как утверждал Миклошич, „Ortsnamen“, 1, 106 (Denkschrift. d. Wiener Akademie, Phil.-hist. Klasse, XXI), а в последнее время J. Stur, Sitzungsber. Akad. Wien. Phil.-hist. Kl., CLXXVI и A. Beer, Listy fil, XLIII, 149.


[Закрыть]; поэтому необходимо в будущем произвести филологический анализ этих форм, для того чтобы решить с чисто филологической точки зрения, является ли славянская номенклатура в Нижней Австрии и в Штирии словенской или чешской. Однако в пользу чешского элемента, несомненно, свидетельствует одна Пассауская грамота 987 года, в которой прямо говорится о чехах, прочно осевших на реке Першлинг (древняя Берзница или Брзница) [194]194
  „Postea Persnicha sicut Willihelmus in proprium possidebat, quod tempore presenti Boemani insidendo arabant (Niederösterr. Urkundenbuch, I, 1,4).


[Закрыть], а кроме того, ряд названий с определением Böhm-Böheim-Böhmisch, из числа которых Бехаймберг около Штира и Бехаймкирхен около св. Ипполита (Sankt Pölten) засвидетельствованы уже грамотами XII века [195]195
  Urkundenbuch des Landes ob der Enns, I, 118, 126; Niederöst. Urkundenbuch I, 1, 18.


[Закрыть]. Аналогичным, судя по всему, было положение и дальше на востоке, в древней Паннонии, у Блатенского озера. У нас нет, по правде говоря, доказательств присутствия здесь чешского или, точнее, словацкого элемента до IX века, и можно действительно сомневаться в справедливости предположения о приходе словаков в Паннонию до этого времени. Тем не менее весьма вероятно, что после поражения аваров в 799 году, когда вся Паннония, по словам Эйнхарда, осталась совершенно безлюдной [196]196
  Vita Caroli Magni, 13.


[Закрыть]и подпала под политическое господство словацких князей из Нитры, здесь появилось значительное число северных чешско-словацких колонистов [197]197
  См. Cunv. Bagoar., 6, 10, 11 („Slov. star.“, II, 364, примечание 3).


[Закрыть]. Во всяком случае, только таким образом можно объяснить, почему половина имен славянских вождей, присутствовавших в 850 году при освящении храма в замке князя Прибины (над рекою Салой у Блатенского озера), носила характер имен северо-западных славян, а не южных [198]198
  Conv. Bagoar., 11. См. также новое исследование Б. Ягичав Entstehungsgeschichte der Kirchenslav. Sprache, I, 85, J. Melicha, Szláv jövevényszavaink (Budapest, 1902–1903) и Fr. Pastrnka, „Dejiny slov. apoštolŭ“, 67, 270.


[Закрыть]. С этим, видимо, связан также ряд других фактов, свидетельствующих о том, что в IX веке наименование Моравии относилось к обеим Придунайским областям – к области северной, моравско-словацкой, и к Паннонской области. Святого Мефодия его ученик Климент прямо называл ἐπίσκοπος Μοράβου τῆς Πανονίας [199]199
  Fontes rer. boh., I, 77. См. также Conv. Bagoar., 10 и Лавров, „Житие св. Наума“, (Петроград, 1907), 5.


[Закрыть], обе области были объединены под названием Великой Моравии (Μοραβία ἡ μεγάλη), которой управляли моравские князья Прибина, его сын Коцел и, наконец, Святополк [200]200
  Const. Porph., De adm. imp., 13, 40, 42.


[Закрыть], a Conversio Bagoariorum (с. 10) называет Моймира dux Moravorum supra Danubium, что предполагает наличие и моравов «infra Danubium». С этим, вероятно, связано также различие между двумя группами моравов у Баварского географа.

Вообще же границей словенцев на востоке можно считать средний Дунай до Дравы. За ним располагалась – перед мадьярами – другая группа южных славян (болгарская). На юге переход к собственно сербам и хорватам образовывала полоса кайкавского диалекта, занимавшая бо́льшую площадь, чем сейчас, когда приблизительной границей этой полосы является линия, тянущаяся от Вировитица на Драве мимо Беловара и Есеница на Саве и отсюда вдоль Савы и Кульпы к Карловцу и Гацкополю, тогда как раньше почти вся территория Славонии до черты Осиек – Винковци – устье реки Босны была кайкавской и лишь позднее, в эпоху турецкого господства, была колонизирована населением с Балканского полуострова, говорящим на штокавском диалекте [201]201
  „Slov. svět.“, 130; „Slov star.“, II, 366; Rešetar, Der štokavische Dialekt (Schriften d. Balkan-Komm. Linguist, Abth., VIII, 30, 33, 42).


[Закрыть]. Само собой разумеется, что переходный диалект был в то время очень близок словенскому языку.

Говоря о границах древней Словении, нельзя не упомянуть еще о некоторых старых и новых теориях, сторонники которых расширяли область древних словенцев значительно дальше на север, вплоть до Венгрии, до современной Венгерской Словакии, объявляя древних словаков либо просто паннонскими словенцами, либо южными славянами, обособленными от соседних западнославянских чехов.

Уже Ф. Миклошич и А. Дюммлер отстаивали эту теорию, после них ее охотно приняли венгерские ученые, и, наконец, словацкий филолог д-р Само Чамбел усердно пытался привести филологические и исторические доказательства в пользу этой теории. Хотя их точки зрения были не во всем тождественны, но в конечном итоге все они считали древних словаков VIII–IX веков словенцами либо особым южнославянским племенем, близким паннонским словенцам [202]202
  См. Miklosich, Altslow. Formenlehre, стр. III–IV; Dümmler, Die pannon. Legende, 25 (после них Ваттенбах, Маретич, Шуман, Ходжа, Е. Богуславский, Краличек); P. Hunfálvy, Ethnographie von Ungarn, 299; J. Volf, Die Heimat d. Kirchenslav. Sprache (Ethn. M. aus Ungarn, VI, 1897–1898). См. „Slov. star.“, II, 357, 360 и дальше. С. Чамбел изложил свои взгляды главным образом в трудах „Slováci a ich reč“ (Budapešt, 1903) и „Slovenska reč“ (Turč. Sv. Martin, 1906, I). На его выводы опирались Шкультеты („Slov. pohłady“, 1903, 709, 1908, 380) и особенно Пастрнек в „Вестнике чешской академии“, XIII. Нельзя больше считать правильной и теорию об особом южно-славянском народе и паннонском языке, поскольку твердо установлено, что языком церковнославянских книг св. Мефодия и его окружения служил южно-болгарский диалект, распространенный в области Солуни (см., в частности, труд В. Ягича, Zur Entstehungsgeschichte d. Kirchenslav. Sprache, Denkschr. Akad. Wien, 1900, Bd. XLVII, и второе его дополненное издание, вышедшее под тем же названием в Берлине). Теорию об их паннонском происхождении отстаивали когда-то Копитар, Шафарик и Миклошич, из современных ученых, в частности, вышеупомянутый венгерский филолог Вольф сделал последнюю попытку отстоять эту теорию, но безуспешно. См. подробно об этом в „Slov. star.“, II, 360–361.


[Закрыть]. К такой точке зрения их привело, во-первых, уже упоминавшееся выше употребление названия Моравии для Паннонии, во-вторых – и это было решающим для Чамбела и его последователей, – характер словацкого языка, в котором проявляются некоторые явные южнославянские признаки. Поэтому Чамбел считал, что первоначальные словаки были южными славянами, родственными словенцам и сербам, и что лишь позднее, начиная с XIII века, под влиянием чешской культуры они отделились от них и были чехизированы.

Нельзя отрицать, что в словацком языке такие «южно-славянские» признаки имеются (например, первое лицо единственного числа на '-ет'; вставленное « а» в род. пад. мн. ч.; формы среднего рода dobrô, starô; выпадение dперед lи др.); имеются также в словацкой топографической номенклатуре названия южного характера, например Toplá, Pieščany, Hrmovo, Lončary, Razpuče, Moštenica, Grlica, Kalište, венг. Palugya, Pokorágy, Privigye [203]203
  Из венгерских форм очевидно, что венграм были известны в IX и X веках южные формы Paluďa, Pokoraď, но в современном славянском языке это Paludza, Pokoradz.


[Закрыть]. Но их немного. Язык в целом и вся остальная номенклатура носят в общем западнославянский характер, но ближе всего они к чешскому языку. Поэтому не остается ничего другого, как считать, что словаки принадлежали к западнославянскому племени и составляли некогда вместе с чехами одну его ветвь. Что же касается упомянутых южнославянских признаков, то я объяснил бы их, во-первых, тем, что словаки при своем центральном положении издавна жили по соседству со словенцами и сербами и поэтому имели с ними больше языковых связей, во вторых, также тем, что отдельные группы южных славян остались среди них либо во время передвижений на юг, либо при отступлении на север от Дуная после оккупации Паннонии аварами [204]204
  О зверствах аваров см., например, „Ann. Fuld“, 894.


[Закрыть]и венграми.

Славяне, живущие между Альпами, Дунаем, Дравой и Истрией, в древних источниках упоминаются обычно под названием Sclavi, реже Sclavani (страна их Sclavinia), или Winedi, Winidi, Winades (по ошибке также Wandali). Сами они также в качестве своего племенного наименования сохранили нарицательное имя Sclavi, а именно в форме Slovénec, Slovénka, множ. число Slovenci (чешск. Slovinec), это наименование вошло в литературу в эпоху Возрождения. Это же название славян сохранилось и у южных романских соседей, тогда как немцы приняли другое название – венеды, венды (нем. Winden, Wenden, Windisch), а венгры создали как для славян вообще, так и для словаков общее наименование tót, множественное число tótok. Позднейшие политические события способствовали, с одной стороны, возникновению таких названий, как marca Winedorum, marcha orientalis, Oriens, Slougenzin marcha, provincia Sclauorum и т. п., с другой стороны, восстановлению некоторых античных названий: Carantani (позднее также Carentani, Carentini), Carnii, Carniolenses, Pannonii, Πάνονες, для областей же – Carnia, Carniola, Carantania, Pannonia [205]205
  См. Kos, Gradivo, I, 390, 391, II, 451, 455, 491, и мои „Slov. star.“, II, 345, 366–367.


[Закрыть]. Наименование Carnia путем народной этимологии перешло в общеславянское Крайна [206]206
  Встречается в документах VIII века (Creina, Chreina marcha). Kos, II, 338, 340, 490.


[Закрыть]. Из более мелких местных племен упоминаются только дулебы на южной Муре у Радгоны (Радкерсбург) [207]207
  Conv. Bagoar, II (Dudleipin), грамота короля Людовика 860 года (Tudleipin), грамота Арнульфа 891 года (in comitatu Dudleipa) и т. д. См. „Slov. star.“, II, 369. Другое место – Dulieb – упоминается в 1060 году у верхнего течения Дравы (Acta Tirolensia, ed. Pedlich, I, № 170).


[Закрыть]и, вероятно, также стодоране, наименование которых отражено в названии долины Стодорской [208]208
  На штиро-австрийской границе (Стодерталь) и около Триглава. См. „Slov. star.“, II, 370.


[Закрыть], аналогии им мы находим в чешских дудлебах, русских дулебах и полабских стодоранах. Но было их, конечно, больше, так как истории известны различные местные князья (dux, princeps, rex, ἄρχων), являвшиеся, по-видимому, вождями отдельных местных племен [209]209
  Доказательства см. в „Slov. star.“, II, 371.


[Закрыть]. Кроме того, среди словенцев в Каринтии и Штирии оказались и остатки соседних хорватов.

Германизация северных словенцев началась вскоре после их обращения в христианство и после наступления германского господства (см выше, стр. 70), главным образом после 796 года, когда был покорен и уничтожен самый страшный противник – авары. Германские церковная и политическая организации действовали вкупе против славян, и в областях с редким славянским населением, где селились баварские колонисты, славянский элемент быстро исчезал. Так было на севере, где, как, например, в Австрии, уже в XIII веке исчезли последние остатки славян [210]210
  См. главным образом труды F. Krones: Die deutsche Besiedelung der östlichen Alpenländer etc. (Forschungen zur deutschen Landeskunde, III, Stuttgart, 1889) и O. Kaemmel, Die Besiedelung des deutschen Südostens von Anfang des X bis gegen Ende des XI Jahrh., Leipzig, 1909. Из славянских историков об этом писал недавно F. Kos, Izv. muz. Kranj., VII, 110 a Gradivo, II, стр. XVI и сл.


[Закрыть]. В Паннонии обстановка была также неблагоприятной, ибо несомненно, что при новом заселении земель после поражения аваров в 796–799 годах сюда пришло много немецких колонистов. Когда в 850 году зальцбургский епископ Лиуфрам освящал для Прибины первый христианский храм у Блатенского озера, то из тридцати присутствовавших на церемонии вельмож у половины были славянские, а у другой половины – немецкие имена. Об этом же свидетельствуют и немецкие наименования Паннонии [211]211
  Conv. Bagoar, 11.


[Закрыть]. Впрочем, паннонские словенцы подверглись в дальнейшем ассимиляции со стороны венгров, за исключением незначительной группы в Заладском (Зала) и Железном (Вас) округах [212]212
  Л. Нидерле, „Slov. svět“, 105. Небольшая группа словенцев сохранилась также в Таране (Tarany) южнее Каниже (Nadykanizsa).


[Закрыть].

Только на юге, где словенцы с самого начала жили компактной массой, они удержались по сегодняшний день в очерченной выше, на стр. 70, области.