Текст книги "Принц Парк Авеню (ЛП)"

Автор книги: Луиза Бей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Сэм

– Ты же поладишь с Максом, да? – спросила Грейс, сворачивая с I-95 в сторону дома Макса и Харпер. Наша поездка оказалась долгой, сначала из-за пробок, а затем потому что дороги обледенели, когда мы выехали из города.

– Конечно, – ответил я, взглянув на нее. – Почему бы и нет?

Она никогда не спрашивала меня о моих друзьях, кроме Энджи и Чеза, но думаю, она поняла, поскольку я больше никогда никого не упоминал, что в моей жизни кроме них друзей нет. И кроме нее. Грейс неожиданно потихоньку изменила многое. У меня теперь имелась кровать и диван, и я увеличил количество людей, которые мне были не безразличны и о которых хотел заботиться, почти на пятьдесят процентов.

– Может мне стоит купить автомобиль? – Я арендовал Range Rover для поездки в Коннектикут. – У меня даже есть парковочное место в доме, где я живу.

– Мистер Не Признающий Вещи, хочет купить кое-что, что не сможет заработать ему денег? Ты становишься шопоголиком. У меня была машина, которой я никогда не пользовалась, поэтому я ее продала. Думаешь, ты будешь ею пользоваться?

Мне нравилось дорога и нравилось ехать за рулем, но я не особо был заинтересован в покупке автомобиля. Я хотел отвлечься, проведя выходные за городом. Когда я согласился, для меня это было не столь важным. Я был доволен, что Грейс была счастлива, но когда город остался позади, окружающие декорации стали тревожно знакомыми.

Я больше никогда не ездил в свой старый район в Нью-Джерси. «Хайтаймс» был в тридцати милях от дома, в котором я вырос, и хотя мы с Энджи часто бродили по городу, мы никогда не посещали дом, где я вырос. Будучи уже взрослым, я не хотел, чтобы мне напоминали о смерти моих родителей. Хорошие воспоминания не стоили того, чтобы снова ворошить плохое.

Я положил руку на колено Грейс. Я решил поехать только ради нее, потому что она того стоила. Она сжала мои пальцы.

– В эти выходные для тебя многое впервые, – сказала она. – Первое совместное путешествие. Первый раз мне приходится видеть, как ты водишь машину. – Она рассмеялась, увидев мое вытянутое лицо. – Первый раз мы останемся у друзей. Первый вечер с Максом и Харпер в их доме. Я имею в виду, понятия не имею, кто мы – на публике. – Она казалась взволнованной, и ее беспокойство было для меня более тревожным, чем мое собственное.

– О чем ты говоришь? – Спросил я.

– Ну, мы одна из тех нежных парочек, которые не могут не дотрагиваться друг до друга постоянно? Мы пререкаемся? Смеемся ли мы над шутками друг друга, несмотря на то, что слышали их раньше? Кто мы такие?

– Ты сумасшедшая. Давай просто будем теми, кто мы есть. Ты все еще остаешься собой. Я остаюсь собой, даже среди других.

– Ты говоришь, будто все так просто. – Она вздохнула. – Надеюсь, ты прав. Того и гляди, я могу подумать при дорожном освещении, что ты слишком сексуальный.

Я начал хихикать.

– Ты такая забавная. Давай остановимся и разденемся, чтобы я смог тебя убедить, что ты не ошибаешься, считая меня сексуальным. – Я остановился, затем включил аварийные огни.

Она схватила меня за плечо.

– Нет, вон их дом на углу. Мы уже приехали.

– Мы можем развернуться. Я хочу убедиться, что ты все еще находишь меня привлекательным.

Она быстро покачала головой, поэтому я свернул назад на дорогу.

Девочка-подросток стояла у машины с ребенком, держа его на бедре. Она помахала нам.

– Это пятнадцатилетняя дочь Макса, Аманда, – сказала Грейс, и я тоже помахал. – Малыш – Эмбер. Лиззи, младшая, наверное, спит.

Было похоже, что здесь много детей.

Харпер вышла нас поприветствовать, когда мы выбрались из машины.

– Я так рада, что ты здесь. – Она обняла нас обоих.

– Харпер! Мне нужна твоя грудь, – крикнул Макс из дома.

– Если бы это было правдой?! – пробормотала она, ведя нас внутрь. – О, как я скучаю по тем дням, когда Макс стоял первый в очереди на мою грудь.

– Она кормит грудью, – объяснила Грейс.

– Иногда я чувствую себя коровой, – добавила Харпер. – Я просто существую ради своего молока и задаюсь вопросом, убьют ли меня, когда молоко пропадет.

Грейс засмеялась над драматическим заявлением Харпер.

– Добро пожаловать в Коннектикут, Сэм.

Харпер повернулся и ухмыльнулась.

– Да, добро пожаловать. И ты, наверное, будешь рад узнать, что тебе не придется кормить грудью, пока ты будешь здесь.

– Я ценю это, – ответил я.

Как только мы вошли в дверь, Макс поцеловал Грейс в щеку, а затем передал ребенка Харпер, прежде чем пожать мне руку.

– Давайте выпьем пива. Мне нужно отпраздновать двойное увеличение мужского пола в этом доме, – сказал Макс, нырнув в холодильник и вытащив бутылку вина, и два пива.

– Я сцеживала молоко всю неделю, чтобы выпить сегодня вечером, – сказала Харпер. – Мы все счастливы, верно? – воркуя спросила она Эмбер. – Тебя кормят, а я пью. Идеально.

Я не знал уместно ли будет смеяться над грудным вскармливаем, поэтому постарался сохранить нейтральное выражение на лице.

– Можно мне выпить, пап? – спросила Аманда. – Во Франции дети моего возраста пьют вино за ужином.

– Ну, мы не во Франции, – ответил Макс.

Аманда закатила глаза и передала Эмбер Грейс, которая сморщила губки. Эмбер поцеловала ее. Им было явно комфортно друг с другом. Такую Грейс я еще не видел.

– Вниз, – сказала Эмбер, извиваясь на руках Грейс. Грейс нагнулась и поставила ее на пол.

Она взглянула на меня.

– О чем задумался? – спросила Грейс, обхватив меня за талию.

– Он думает, что это место похоже на зоопарк, – ответила Харпер.

Не совсем, но было шумно и хаотично, расслабленная, семейная обстановка, которая всколыхнула что-то скрытое в глубине меня.

– Почему бы тебе не начать готовить ужин? – предложил Макс. – Аманда приготовит лазанью.

– Ты же поможешь мне, да? – поинтересовалась Аманда.

– Я буду наблюдать, но ты можешь приготовить все сама. Ты тысячу раз видела, как я ее готовлю. Ты поступишь через пару лет в университет. Тебе нужно научиться готовить. Я тебя балую.

Я вспоминаю, как мой отец готовил по выходным. Он несся к маме в ванную, а затем готовил ужин, поставив меня на стул рядом с собой, пока я не стал уже выше ростом, что мог дотянуться до столешницы самостоятельно, мы говорили о школе, я что-то мешал и тер сыр, как мне казалось – я помогаю. Аманда сейчас была на несколько лет старше, чем я, когда последний раз готовил с отцом.

– Ты имеешь в виду, что мне нужно научиться готовить, потому что я девочка.

– Нет, тебе нужно научиться, чтобы ты смогла сама себе приготовить домашнюю еду. Перестань быть занудой. – Макс восседал на одном из барных стульев напротив стойки. – Мы будем наблюдать, как ты готовишь, – сказал он, когда Аманда повязала фартук.

У моего отца была такая же любовь ко мне, которую я видел в глазах Макса?

И я знал ответ на этот вопрос. Я узнал его по выражению лица Макса, которое каждый раз видел на лице своего отца, когда он смотрел на меня.

– Выложи все, что тебе может понадобиться, на столешницу, – произнес Макс, повернувшись ко мне. – Как дела?

Благодарный за то, что меня прервали от воспоминаний, я ответил:

– Хорошо, на самом деле. – Грейс и я заняли места рядом с Максом. – Конкуренция – жесткая в данный момент, но думаю, что возможность всегда есть. Это останавливает людей от игры на рынке недвижимости, словно это игра в блэкджек, и мне кажется, что кто-то да выиграет. – Я сделал глоток пива.

– Я видел, что ты разрабатываешь сайт парка Бэттери.

– Да. Отличное место. Я считаю, что в данный момент это место себя не окупает.

Уже долгие годы мое взаимодействие с социумом состояло из Энджи и Чеза. Я не привык к новым людям, и я не привык, чтобы не на работе мне задавали вопросы о моем бизнесе. Воспоминания о моем детстве нахлынули на меня в полной мере. Я пытался убедить себя, что Коннектикут с Максом и Харпером не похож на дом, в котором я вырос, на дом моего детства, потому что у меня никогда не было братьев и сестер. И весь шум на заднем фоне – плач младенцев, смех взрослых – и вся детская атрибутика, которая была видна в каждой комнате в доме, были для меня чужды.

Но несмотря на все это, у меня было слишком много общего, чтобы не помнить своих родителей.

Я позабыл о чувстве семьи и любви. Я похоронил воспоминания о тех временах со своими родителями и утрамбовал землю на могиле, не дай Бог они всплывут. Почти пятнадцать лет они оставались похороненными. Но именно в эту минуту земля дала трещину и задрожала.

Я чертовски старался устоять.

– Грейс, Сэм лучше, чем другие твои парни? – спросила Аманда, пока мы продолжали наблюдать, как она готовит ужин. – Харпер сказала, что ты встречаешься с неудачниками.

– Харпер! – прокричала Грейс своей подруге, сидящей на диване. Макс закатил глаза, я улыбнулся, потому что понял, что именно такой реакции он ожидал от меня на его дочь.

– Что? – поинтересовалась Харпер, положив спящую малышку Лиззи в кроватку, стоящей рядом с диваном.

– Ты сказала, что я встречаюсь с неудачниками? – переспросила Грейс.

Харпер вошла на кухню, открыла холодильник и достал бутылку вина.

– Ты же не будешь отрицать, что это правда. – Харпер прямо посмотрела на меня, освежая свой бокал. – Ты первый порядочный парень, с которым она встречается. Не испорти все.

– Харпер, – опять произнесла Грейс.

Но Харпер была права. Мне, однозначно, следовало все сделать правильно, но я до конца не знал как. Каждый день с тех пор, как погибли мои родители, я старался ничего не хотеть и не желать – Грейс была в этом права. Я боялся потерять что-то дорогое и важное для себя… опять. Сначала было трудно чего-то не хотеть. И даже сейчас, в данный момент, для меня было практически невозможно не ревновать ее к тем, у кого имелись близкие, но с годами стало все легче. Конечно, такое не могло случиться за одну ночь, но медленно, очень медленно, закаленная оболочка вокруг меня выросла и стала моей броней. После этого мне стало легче уже каждый лень.

– Что? – воскликнула Харпер. – Это правда.

Я уже давно осознал, что все предыдущие бойфренды Грейс были ее не достойны. Хотя я не был ангелом, но я все же пытался поставить Грейс на первое место, где она и заслуживала находиться. Смогу ли я делать это постоянно? Грейс было здесь комфортно, она попала в счастливую среду семьи и любви. И это тоже у нее должно быть. Я был не уверен, смогу ли предоставить ей такую среду. Я давно спрятал все свои эмоции, исключив возможность именно такого будущего для себя. Впервые за долгое время я позволил себе захотеть кого-то. У меня не было выбора. Грейс пробила мою броню, не дав мне и слова сказать. Но семья? Дом? Я не мог так рисковать.

Я сделал глоток пива, пытаясь проглотить и унять свое беспокойство, угрожающее затопить.

– Твоя проблема, – произнесла Харпер Грейс, – заключается в том, что ты наконец-то исправилась.

Грейс крутанула головой и застукала меня за смешком. Это была одна из многих вещей, которые мне нравились в Грейс, именно такой я ее и увидел, когда впервые с ней познакомился. Она нахмурилась и положила руку мне на рот. Я схватил ее за запястье, поцеловав в ладонь, и переплел наши пальцы.

– Я не скажу ни слова, Принцесса.

– Она всегда выбирала подобных мужчин. Парней, которых нужно воспитывать и жалеть, – сказала Харпер.

– Харпер, – посетовала Грейс. Я понял, что ей не нравится слышать подобное, когда ее так описывает подруга.

– Ты все время только отдавала, и отдавала, и отдавала, – продолжила Харпер, полностью игнорируя Грейс, – пока сама не оставалась обескровленной. Словно ты постоянно кормила этих неудачников грудью! Ты встречалась раньше с парнями-подростками, которые так и не стали настоящими мужчинами.

Грейс вздохнула.

– Ну, меня не нужно воспитывать и жалеть, и мне не нужно зализывать раны, – произнес я, понимая, что на самом деле, это неправда. Но я также знал, что никто, даже Грейс, не была способна залечить мои раны. Никто из них не мог очутиться в прошлом и остановить того пьяного водителя. Но понимала ли это Грейс? Или для нее я был просто еще одним парнем, которого нужно будет излечить, а потом вывести в жизнь?

– Мы все немного нуждаемся в небольшом лечении, – тихо добавила Грейс, когда я поглаживал ее спину.

Возможно, мне следовало порвать и уйти от Грейс, но сейчас, когда я находился здесь, у меня не было сил ее отпустить.

– Мне кажется, что Харпер пытается тебе сказать, что ты слишком добрая, щедрая и любящая, – произнес я.

– Харпер выражается в своей обычной манере, – сказал Макс.

– Конечно, именно это я и говорю, – ответила Харпер, натирая сыр. – Тебе не кажется, что я только что стала твоим шеф-поваром? – задала вопрос она Аманде, которая всего лишь пожала плечами.

– Она обеими нами вертит как хочет, – произнес Макс.

Моя мама сказала бы то же самое обо мне.

– Этого будет достаточно, чтобы положить сверху? – спросила Аманда.

– Да, мадам, – ответила Харпер, а затем повернулась к Грейс. – Послушай, я пытаюсь сказать, что ты одна из самых добрых, самых милых, самых щедрых и преданных людей в мире… и я не думаю, что мужчины, с которыми ты встречалась ранее, заслуживали тебя.

– Я несказанно рада, что именно об этом мы говорим перед Сэмом. Я очень, очень рада, – произнесла Грейс, хотя и улыбаясь, но ее напряженный подбородок сообщил мне, что она чувствует себя неудобно. Я прошелся большим пальцем по ее запястью, желая таким образом успокоить.

– Они не сказали ничего такого, чего бы я не знал, – тихо произнес ей я.

– Так ты одобряешь Сэма? – спросила Аманда у Харпер. – Ты думаешь, он заслуживает Грейс?

Я был уверен, что нет.

– До сих пор он вел себя хорошо, – тут же ответила Харпер.

– Не принимай это на свой счет, Сэм. Она говорит то же самое и обо мне, – вставил Макс, отодвинув барный стул и поцеловав Харпер в макушку, по пути к холодильнику.

– Как ты можешь такое говорить? – возмутилась Аманда.

– Говорить что? – Спросила Харпер.

– Что он заслуживает Грейс, – ответила Аманда.

– По тому, что мне рассказывает Грейс… и судя по того, что я вижу. – Харпер взглянула на меня, передавая тарелку с натертым сыром Аманде. – Он заботливый и любящий, и главное… заставляет ее смеяться.

Грейс улыбнулась и повернула ко мне голову. Я приподнял брови. Неужели я все это делал?

– Помнишь я тебе говорила, что ты должна судить людей по им поступкам, а не по словам? – спросила Харпер.

– Аманде еще не нужны твои советы по поводу свиданий, но спасибо, мой дорогая, – ответил за нее Макс.

– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь как можно раньше давал мне такие советы, – ответила Харпер. – Нет, это не совсем то, что я хотела бы сказать. Жаль, что я не последовала этому совету раньше.

– Мне кажется, что у тебя вышло все почти идеально, – заметил Макс, обхватив Харпер.

Эмбер заплакала из гостиной, и Харпер вырвалась из рук Макса.

– Пей свое вино, – произнес он. – Я разберусь. Для нее слишком много впечатлений, ее пора купать.

– И именно поэтому я вышла за этого парня, – произнесла Харпер, глядя в спину удаляющегося Макса. – Он настоящий ДИЛФ. (DILF – ДИЛФ, это мужчина от 30 до 50 лет, обеспеченный, красивый, женатый, без ума от своей жены, который постоянно нянчится с детьми, его часто можно увидеть с коляской или с детьми, играющими на площадке и т.д., альтернативный вариант MILF в мужском исполнении. – прим.пер.)

– Харпер! – воскликнула Аманда.

Харпер пожала плечами, на что Аманда закатила глаза.

– Ты в порядке? – спросила меня Грейс на одном дыхании.

Я кивнул и улыбнулся, поправив ей локон за ухо, и прочертив дорожку пальцем по ее подбородку.

Я перевел взгляд и встретился с глазами Аманды, наблюдающей за нами.

– Ты собираешься выйти замуж за Сэма? – поинтересовалась она, взглянув на Грейс. Несмотря на то, что ее вопрос не был направлен конкретно мне, он, однозначно, застал меня врасплох.

Грейс рассмеялась.

– Возможно.

– Почему только возможно? – спросила Аманда.

Я не выбирал любовь к Грейс, но брак? Я не думал об этом. Никогда. Брак был для других людей, людей, у которых была нормальная жизнь. Мужчин, которые могли быть мужьями, отцами… мужчин, которые умели любить.

– Аманда, ты не должна задавать такие личные вопросы, – произнес Макс возвращаясь.

– Почему не должна? Это же Грейс. Она задает мне гораздо больше личных вопросов.

Я обхватил за край столешницу, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Мне необходимо было что-то твердое… что-то такое, что могло бы придать мне уверенности. Боль, которую я испытывал раньше становилась все больше и больше.

Я попытался сосредоточиться на разговоре, который происходил вокруг меня.

– Ты прав. Я задаю личные вопросы, и двойных стандартов быть не должно, – ответила Грейс. – Мы с Сэмом не так давно знакомы, возможно когда-нибудь…

Конечно, Грейс понимала, что я не тот человек, который бы подходил на эту роль. Я не мог дать ей троих детей, дом, наполненный любовью, смехом и хаосом. Слишком ответственно.

Слишком многое потом можно было потерять.

– Извините меня, – произнес я, мой стул проскрежетал по плитке на полу на кухни. – Я принесу наши сумки из машины. – Мне нужно было немного воздуха. И немного большее расстояние от той жизни, которую я не смогу дать Грейс никогда. Я не заслуживал ее.

Я был кем угодно, но...

*

– Прости то, что я сказала раньше, – сказала Грейс, когда мы закрыли дверь в домике у бассейна. – О браке, я имею в виду. Знаю, что наши отношения развиваются со скоростью миллион миль в час и…

– Эй, – произнес я, притягивая ее в свои объятия. Ее слова обеспокоили меня, ей не стоило за них просить прощение, – тебе не за что извиняться. Хорошо, что я узнал твою точку зрения по этому вопросу. – Я передвинул нас к кровати и положил ее на спину.

Она потянула меня за рубашку, я наклонился над ней.

– Я тебя напугала своими словами?

– Ты не сказала ничего плохого. С чего мне пугаться? – Я хотел уберечь ее от своих страхов.

Она улыбнулась, рассеянно проведя ногтями по моему скальпу. Ее прикосновение отозвалось прямиком в моем члене. Каждый. Раз. Так. Происходило. Мне необходимо было сбавить ее обороты, сказав, что я не могу дать ей того, что она хотела.

Я застонал, перекатившись на спину, предоставив ей полную возможность действий. Она оседлала меня сверху, и мой член затвердел в четыре раза сильнее под ее киской.

– Ты хочешь сказать, что подумывал жениться на мне? – спросила она, двигая бедрами вперед и назад.

– Нет, я не думал об этом. – И это была настоящая правда, которую она заслуживала. Ее улыбка дрогнула, всего на долю секунды. – Но ты являешься единственной женщиной, о которой я думал бы подобным образом.

Она перестала раскачиваться и попыталась передвинуться, но я схватил ее за ляжки, удерживая на месте.

– Поговори со мной. Брак – это то, чего ты хочешь в итоге?

– Не ради успокоения свой совести, – произнесла она, вперившись взглядом мне в грудь.

– Тогда, я ничего не понимаю. Ты хочешь семью, детей, хаос… и ответственность, грядущие с ними? Такое будущее ты видишь для себя?

– Для себя и мужчины, которого я люблю. – Она смотрела на меня из-под своих ресниц, говоря, что любит меня?

– Нет, Грейс. – Я убрал руки с ее бедер и передвинул ее с себя, сев в вертикальное положение. – Я не тот мужчина, которого ты должна любить. – Закопался рукой в свои волосы. Разве она не понимает этого? Между нами было совсем другое, но явно уж не создание семьи.

– Что значит, ты не тот мужчина, которого я могу любить? – спросила она, глядя мне в спину. Кровать прогнулась, и я почувствовал тепло ее рук на своих плечах. Я слез с кровати, встав во весь рост, чтобы избежать ее прикосновений.

Я не мог пережить ее прикосновения. О чем я вообще думал, связывавшись с этой женщиной, разрешив себе переживать и заботиться о ней, и она таким же образом переживала и заботилась обо мне. Я же заранее знал, что все наши отношения могут закончиться только катастрофой.

– Конечно же я могу выбирать, кого мне любить. – Ее голос звучал жестче, чем раньше, а тон был не таким спокойным.

Я даже не мог поднять на нее глаза. Я просто подхватил свою сумку и стал складывать в нее вещи. Мне необходимо было уехать отсюда, как можно быстрее. Вернуться в свои апартаменты, где я мог быть сам по себе… без нее.

– Я хочу сказать, что тебе не стоит выбирать меня. И если ты все же выберешь меня…

– Что тогда? Ты собираешься бросить меня? Потому что я тебя люблю?

Она перестала изъясняться намеками, а открыто сказала то, что думает.

– Не говори так. Ты не можешь меня полюбить. И я никогда не смогу полюбить тебя.

И тут же меня что-то ударило по голове… возможно, мой же ботинок.

– Ты самый настоящий засранец, Сэм Шоу. – Ее голос надломился, произнося мою фамилию. – Несколько месяцев ты пытался мне доказать, что ты самый лучший мужчина, которого я встречала в своей жизни, кроме моего отца. – Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не смотреть на нее, поскольку она начала плакать. Мне захотелось ее обнять, прижать к себе, чтобы ей было лучше и сказать, что на самом деле, все не так. Но я промолчал.

– Что мне теперь делать? Просто не обращать внимания, насколько ты замечательный… и как особенно ты ко мне относишься? Я люблю тебя. И если ты не любишь меня, тогда нам стоит разойтись, но ты не смеешь мне указывать, что я не могу тебя любить.

Чем больше она использовала слово (любовь), тем слабее я становился. Я ненавидел саму мысль, что мне нравилось его слышать. Она захлопнула дверь в ванную комнату, и я услышал ее рыдания из-за закрытой двери. Наши пути разошлись. Но ее слова что-то разбудили во мне. Я был не уверен, что смогу ее оставить.

Я бросил джинсы, которые схватил и опустился на стул в ногах кровати, обхватив голову руками. Как бы мне не хотелось, чтобы это было правдой, но факт, что Грейс любила меня, не говорил о том, что мой мир рухнул… пока еще нет. Но, в конце концов, именно так и будет?

Ее рыдания слышались из ванной комнаты. Мне совершенно не нравилось слышать ее плач. Более того, я ненавидел, что вызвал у нее слезы.

Дерьмо. Что я собирался сделать? В конце концов, я задолжал ей правду. Мне следовало ей сообщить, что я чувствую на самом деле.

Поэтому я поднялся и направился в ванную, тихо стукнув в дверь.

– Грейс, – позвал я, – прости меня. – Могу я войти? Мы никогда раньше не ссорились. – Можно мне войти? – Она не ответила, и это означало «да»? Я повернул ручку, с облегчением выдохнув, что она не заперлась от меня. То есть в физическом плане она не отстранилась от меня, хотя это возможно было бы лучше для нас обоих.

Грейс сидела на краю ванны, пустив голову. Мне не нравилось видеть ее такой грустной. Я не привык видеть ее в подобном состоянии. Мне нравилось чувствовать ее уверенность и улыбку, мне нравилось, как она кокетливо покачивала бедрами или вскидывала голову, наклонив в сторону.

– Грейс, я не пытаюсь здесь сейчас с тобой порвать отношения.

Она сидела, словно замороженная.

Я сел рядом, прижимаясь бедром к ее бедру. Несмотря на то, что всего лишь несколько секунд я был вдали от нее, для меня этого показалось слишком долго.

– Прости. Просто..

– … я перешла черту. Я все поняла. – Она резко встала, и я схватил ее за запястье.

– Позволь мне закончить. Я понимаю, что расстроил тебя, но ты должна дать мне возможность объясниться. Сядь, пожалуйста,.. я многое вспомнил…

Ее тело немного наклонилось вперед, но она выжидающе продолжала стоять передо мной.

– Про родителей. О чем я очень давно не вспоминал, потому что эти воспоминания меня разрезают на тысячи мелких кусочков.

– Какие воспоминания? – спросила она, ее голос оставался нейтральным, как будто она готова была рвануть в любой момент подальше от меня, чтобы каким-то способом отгородиться от боли.

Мне хотелось, чтобы она узнала все, но мне совершенно не хотелось проходить через агонию, произнося свои слова. Именно поэтому мне было так легко дружить с Энджи. Она знала обо всем, с самого первого раза знала обо всем.

– Пребыв сюда, я вспомнил свой дом, в котором вырос и своих погибших родителей. Этот дом очень похож на тот, в котором я жил. – Я глубоко вздохнул, желая успокоиться. – И этот дом вызвал во мне некоторые воспоминания, которые я пытался забыть, потратив на это много времени.

– Ты никогда ничего не рассказывал мне о них, – произнесла она, ее тело немного ослабло против моего.

– Да, знаю, но тут дело не в тебе. Я ни с кем о них не говорю. Мои родители уже больше никогда не вернуться, поэтому мне казалось, что легче забыть обо всем, что было. – Я уперся локтями в колени, а голову опустил на руки. Мне не хотелось ей ничего рассказывать, но она явно заслуживала услышать правду. – И как только я вспоминаю чего лишился… что я потерял… опять накатывает боль.

Ее бедро снова уперлось в мое, и она стала поглаживать мне спину. С нежностью, которая просто разрывала меня на части.

– Я потерял все – весь свой мир, когда умерли мои родители. У меня было такое чувство, будто меня наказывают за что-то, чего я не совершал, отправляют в тюрьму за преступление, которое я не делал. Их смерть была несправедливой, а последствия – незаслуженными.

Она прижала губы к моему плечу, успокаивая меня этим жестом. Она стала особенной для меня. Как я позволил такому случиться?

– Забыть о них – стало моим побегом. Я больше никогда не хотел проходить через что-то подобное снова… и убедил себя, что такого больше не повторится. И сам для себя я дал обещание ни о ком больше не заботиться, не переживать и никого больше не любить.

– Но ты переживаешь и заботишься обо мне, Сэм, я знаю, что я тебе не безразлична. Я чувствую это.

Я потянулся к ее руке, все еще не в состоянии поднять на нее глаза, но мне все равно захотелось ее успокоить.

– Я знаю. Но искал я другого, и я не выбирал это.

– Прости, – прошептала она. – Мне не следовало привозить тебя сюда.

Мне не хотелось, чтобы она мучилась и страдала из-за того, что мы приехали к ее друзьям на выходные.

– Ты тут не причем. Я понятия не имел, что встреча с Максом и Харпер заставит меня многое вспомнить. И увидев тебя с ними… ты заслуживаешь такого же счастья.

– Ты не хочешь вступать в брак и иметь семью?

И произнесенные ею слова, заставили мой пульс ускориться.

– Я никогда не думал, что я пройду этот путь.

Тишина между нами росла, никто не двигался, пока она не отпустила мою руку и не начала стягивать рубашку.

– Подними руки, – попросила она, стягивая ее через голову. – Вот. – Она прошлась подушечкой пальца по контуру моей татуировки.

Жди и надейся.

– Вот, кто ты на самом деле. Я знаю, что ты сирота, жертва, ребенок, испытавший горе. Но ты также и оптимист. Разве ты не видишь? Особенность героя заключалась в том, что ему пришлось ждать годы, пришлось копать туннель и сражаться с пиратами, но в конце он нашел свое блаженство. Жизнь – это шторм, любовь моя.

«Жизнь – это шторм, мой молодой друг.

Ты будешь нежиться на солнышке в один момент, а другой тебя может разбить о скалы.

И что сделает тебя мужчиной, так это то, когда ты выживешь после шторма.

Ты должен видеть надвигающийся шторм и кричать ему, как делали это в Риме:

«Сделай свое грязное дело, а я сделаю свое».»

– Штормы будут, Сэм, но я хочу пережить их вместе с тобой.

Я повернул к ней голову.

– Я хочу, чтобы мы вместе пережили все штормы. – Это было единственное, в чем я был уверен. Я не был уверен смогу ли дать ей семью и дом, который у меня был. Но мне захотелось попробовать.

*

Я никогда раньше не ходил на рыбалку, но сейчас сидел с Максом в креслах на берегу реки, попивая пиво и наслаждаясь свежим воздухом Коннектикута, я удивлялся сам себе, почему я никогда раньше не ходил на рыбалку?

– Вокруг так хорошо, – произнес я.

Макс рассмеялся.

– Да. Иногда в доме происходит полный хаос, поэтому хорошо провести пару часиков в тишине.

– Но тебе нравится, – спросил я, – …хаос?

– Конечно. Я люблю свою семью, но это не значит, что я не люблю иногда скрыться от безумия. Вот почему мы здесь, несмотря на то, что чертовски холодно.

Я оглянулся на дом, виднеющийся вдалеке. Дом для семьи Макса и Харпер был построен на пологом склоне, имеющим спуск к реке. Листья на деревьях уже опали, но их ветви, как полог, стояли над чистой спокойной водой. Место было прекрасным.

– Мы с отцом ходили на рыбалку, чтобы сбежать от трех девчонок в доме. Иногда Вайолет присоединялась к нам, но обычно был только я с отцом.

– А Харпер не возражает?

– Нисколько. Она считает минуты, которые я провожу здесь, зная, что она тоже получит своеобразную отдушину в свое время.

Я засмеялся.

– Кажется справедливым.

– Это работает в обоих направлениях. Но мы также проводим время вместе, оказывается это легко, несмотря на то, что у нас дети.

Макс делился своим опытом, как будто считал само собой разумеющимся, что Грейс и я в скором времени создадим семью. Для многих пар это вполне естественный ход событий. Как бы я ни хотел попытаться открыться Грейс, для меня это будет не легко, если учесть, что всю свою жизнь я пытался избегать личных отношений.

– Это большая ответственность, – пробормотал я почти про себя.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Макс, с щелчком закрыв коробку с рыболовными снастями.

– Понятно же, что, имея троих детей, у вас возникают проблемы в передвижении, и кроме того, вы, как родители, беспокоитесь потерять их, боитесь, чтобы с ними ничего не случилось? – Были ли мои страхи иррациональными, вызванными только тем, что я пережил, или все проходят через это?

Макс нахмурил лоб, пригубив свое пиво.

– Постоянно. Аманда, когда перешла в старшие классы, чуть не довела меня до сердечного приступа, я переживал из-за наркотиков и алкоголя, ты понимаешь, о чем я? – Он прищурился от солнца, взглянув на воду. – Она уедет немного больше, чем через год. – Он вздохнул. – Я стараюсь не думать, что может случиться с детьми. Харпер со стороны кажется крутой, но, на самом деле, не такая. После рождения Эмбер, буквально через несколько недель, я решил ее вытащить на ужин, пока у нас гостила моя мама. – Он облокотился на спинку кресла. – Моя мать воспитала троих детей плюс Аманду. Она водит машину, умеет пользоваться телефоном и гораздо спокойнее, чем Харпер или я в этом вопросе. Но всю дорогу до ресторана Харпер причитала, поскольку боялась, что с Эмбер за два часа может произойти что-то ужасное.

Он стал возиться с удочкой.

– Быть ответственным за другого человека – это самое страшное, что может быть в жизни, но также и самое ценное. – Макс улыбнулся. – Это достояние, и оно бесконечно более важное, чем любой бизнес, который ты можешь создать.

Я сделал еще один глоток пива, допил и поставил бутылку в траву. Я понял, о чем он говорил, но ему никогда не приходилось проводить свои дни в детском доме. Он никогда до конца не осознает, что означает свобода, подкрепленная финансами… именно это и предоставлял для меня мой бизнес.