Текст книги "Счастье Рейли"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25

В фойе Вэл остановился и взял Бостон за руку.

– Я горжусь тобой, но будь осторожна. Она не такая, как другие женщины. Вся ее жизнь – борьба за богатство и власть. Ей ничего не стоит убить, если она посчитает, что человек встал у нее на пути. Ни ты, ни я – для нее не исключение.

– Я не боюсь ее, Вэл. По-моему, она больше боится меня.

– Мне надо найти Брикера, а сегодня вечером встретиться с Павлом.

– Что ты собираешься делать?

Он в нерешительности помолчал.

– Бостон, я собираюсь сыграть в покер и поставлю все, что у меня есть, кроме ранчо. Я сломаю и уничтожу его.

– А ты сможешь?

– Попытаюсь. По его приказу убили дядю Уилла, но у меня нет возможности ничего доказать. Я заставлю его заплатить по-другому.

– Ладно, Вэл. Только не зарывайся. Мне он очень не понравился.

На улице его встретил Дьюб.

– Вэл, сделай так, как мы договорились. Бери лошадь и уезжай.

– Мне надо увидеть Брикера, затем Павла.

– Мерзкий тип. Я знаком со многими русскими, они честные парни, но у этого под внешним лоском подлая душонка.

– Я не могу сейчас уехать. Мне придется остаться в городе.

– Ты рискуешь, Вэл. Поезжай лучше в Дюранго. В любом случае у тебя там дела. А те джентльмены, которые хотят купить у тебя землю, пусть приедут к тебе. Ты должен оторваться от этой женщины и от Зонненберга. Он не один. С ним еще трое. Среди них – чокнутый парень по имени Том, а другие…

– Том?

Он вспомнил холодный зимний день, когда они с Уиллом подъехали к одинокой хижине, заметенной снегом, к хижине, где прятались Тенслип, Зонненберг и… как звали третьего? Том?

– Так его называют. Странный парень – глазки бегают, одно плечо ниже другого, грудь впалая и щеки ввалились.

– Кто остальные?

– Метис, которого зовут Пагоса, и длинный, худой парень по имени Маркус Кайли. Опасные типы. – Дьюб помолчал. – Ладно, поступай как хочешь. Мне тебя не переубедить. Но лошадь я все-таки приготовлю. Она будет ждать там, где мы условились, начиная с полуночи, а ты делай как знаешь.

К полудню Вэл нашел Брикера и договорился, что тот возьмет на себя переговоры с Мастерсом, Коупом или любым другим, кто захочет выкупить у него землю.

Выйдя на улицу, Вэл быстро оглядел ее, обежав глазами окна и крыши. «Смит-и-вессон» за поясом брюк придавал ему уверенности. Здравый смысл подсказывал, что он должен, как предлагал Дьюб, немедленно бежать из города, и бежать тайными тропами.

Никогда в жизни он не искал неприятностей, и никто не посмел бы назвать его трусом за то, что он тихо исчезнет в такой ситуации. К тому же в Дюранго у него действительно были серьезные дела. Однако в Денвере его держала память о Уилле Рейли, память о том, как Павел купил его смерть.

Этим вечером в «Виндзоре» состоится крупная игра. Если за стол сядет Павел, в игру вступит и Вэл. Война объявлена. Он обязан победить.

Майра не тратила времени зря: по удачному стечению обстоятельств номер Вэла оказался рядом с ее комнатой. Она всегда возила с собой пять отмычек, которые отпирали практически любой замок. Если ее увидит кто-нибудь из служащих отеля, скажет правду – что идет в номер сына.

Без каких бы то ни было приключений она отперла замок и быстро вошла внутрь. Некоторое время постояла, ощупывая вещи, стены глазами.

В гардеробе висело с полдюжины костюмов, рубашки и нижнее белье аккуратно разложены по ящикам. Осмотрев одежду, решила, что у ее сына хороший вкус и привычки цивилизованного человека. Она обыскала номер с ловкостью профессионала. Все уловки, которыми пользуются люди, когда хотят что-нибудь спрятать, ей были хорошо известны. Да и самой нередко приходилось убирать подальше от чужих глаз деньги и вещи.

Через несколько минут убедилась, что коробки с документами в комнате нет.

Где же она тогда?

От Зонненберга известий не поступало. Если коробка у него, почему он ей ничего не сказал? Если не смог ее раздобыть, то она еще в банке. Значит, следует попасть в банк и забрать ее. Чего Зонненберг тянет волынку? Выполнить операцию – его обязанность.

Но что, если коробка все же у Вэла? Ее нет в номере, тогда где она может быть?

В комнате Бостон Баклин.

Майра стояла в задумчивости. Вламываться в комнату девушки опасно, слишком опасно – если, конечно, не знать наверняка, что документы там, а девушка вышла. Решение заключается в том, чтобы попасть туда по приглашению и оглядеться. Если даже коробка и не окажется на виду, то можно наметить места, где ее скорее всего спрячут. Позже их и обыскать. Сейчас ее не занимал вопрос, что ее сын сделает с документами. Судя по его поведению, с содержанием коробки он еще не знаком. Действовать без промедления – ее единственный шанс.

У двери она прислушалась и выскользнула в коридор. Когда орудовала отмычкой, ей вдруг послышался щелчок замка двери соседнего номера. Она быстро оглянулась, но коридор оказался пуст. Майра поправила прическу, одернула платье и медленно прошла к своему номеру. Отпирая замок, снова оглянулась.

В коридор выходили двери пяти номеров; несомненно, один из них занимала Бостон. Неужели она видела, как Майра выходила из комнаты Вэла? Или это был ее брат? Несколько минут она подглядывала в щелку, ожидая, что кто-нибудь выйдет и проверит, заперт ли номер Вэла, но напрасно. Скорее всего, дверь открыл и закрыл посторонний. Или ей все показалось? Через некоторое время она спустилась в фойе отеля и справилась у портье, где мисс Баклин. Ей ответили, что мисс Баклин в своей комнате.

Майра написала несколько записок – одну Стивену Брикеру, другие – Коупу и Мастерсу. Еще записку отправила человеку с Блейк-стрит.

Шайенн Доусон выглядел совсем не так круто, как звучало его имя. Ему бы следовало гонять бычков или иметь репутацию опасного человека. «Опасного» в западном смысле слова, означающем, что с ним лучше не связываться. В общем-то, Шайенн таким и был, но натуру свою и умение обращаться с револьвером напоказ не выставлял. Обычно он сидел в одном из салунов на Блейк-стрит. Этого крупного, неряшливого мужчину с широкими бедрами и узкими плечами, полы рубашки которого почти всегда вылезали из брюк, знали во всех злачных местах Денвера. Он смотрел на мир большими грустными голубыми глазами, а глубокие залысины придавали мудрости его лицу. Он носил пиджак, великоватый даже для его крупной фигуры. Имел шесть футов пять дюймов росту и весил около трехсот фунтов.

За прожитые годы он испробовал все криминальные виды деятельности, которые существуют на белом свете, но больше всего ему нравились те, что не требовали от него усилий. После некоторого увлечения контрабандой и угоном скота он решил, что легче зарабатывать на жизнь, продавая индейцам виски и оружие. Но в стране постепенно устанавливался порядок, и Шайенну это занятие стало казаться чересчур рискованным, поэтому он открыл салун, в котором торговал самогоном.

Однажды к нему подошел скотовод, которого донимали переселенцы с Востока, захватывавшие его земли. Он спросил, не знает ли Шайенн человека, который метко стреляет и умеет держать язык за зубами. Шайенн знал, и его человек оказался именно таким, как он обещал. Скоро Доусон стал известен, как надежный посредник, через которого можно нанять ганфайтера или бандита, готового на все. Теперь он имел приличные комиссионные, не покидая привычное и удобное кресло в салуне.

Последнее время Шайенн начал получать записки с заданием. Ему поручали раздобыть информацию по тому или иному вопросу, труды его хорошо оплачивались. Первая просьба была связана с результатами лабораторных анализов золотоносной руды, добытой в одной из шахт. После его отчета источник финансирования шахты, находившийся на Востоке, иссяк. Шайенн с любопытством наблюдал за результатами своей деятельности и вскоре уяснил себе, что тот, кого интересует информация, обладает значительными финансовыми возможностями и, более того, отлично знает Запад и особенности характера населяющих его людей.

Часто, когда его просили найти нужного человека, в записке указывалось, кого именно, как, например, в случае с Генри Зонненбергом. И всегда таинственная персона с Востока выбирала лучший вариант.

Шайенн Доусон являлся совладельцем салуна, конюшни и нескольких комнат в районе, где перед дверьми зажигались красные фонари. Причем к последним его тянул не только финансовый интерес. Но за минувшие десять лет прибыль от поручений таинственной персоны с Востока стала такой значительной, что он, используя женщин или выпивку, завел многочисленных помощников, через которых собирал информацию.

Записки всегда печатались на машинке, но однажды он получил листок с несколькими строчками, написанными торопливой рукой.

Он читал эту записку, когда Лайла Марш, одна из девушек со стажем, случайно заглянула в нее через плечо.

– Что, она хочет получить работу? – спросила Лайла. – Я ее сто лет не видела.

Шайенн напрягся, но усилием воли заставил себя спокойно сложить листок бумаги.

– Кто? О ком ты говоришь?

– О Майре Корд. Я хорошо знаю ее почерк. Одно время мы вместе работали в Пайоше, а потом в Огалале.

Шайенн выудил из просторного кармана огрызок сигары и прикурил.

– Ну и как она?

– Ничего. У нее лучше всех получалось выманивать деньги у клиентов. Но она очень холодна. Ее волновали только деньги. Бедняга Вэн Клеверн, так, кажется, звали ее дружка. Уж он от нее натерпелся. У нее был дом в Дедвуде, потом она его продала, и больше я о ней не слышала.

– Сколько ей сейчас?

Лайла колебалась. Сказать правду означало признаться, что и ей не так уж мало лет.

– Она была старше всех. Сейчас ей, наверное, сорок с лишним, но Майра всегда отлично выглядела. Она о себе заботилась.

Шайенн направился к двери.

– Ты приведешь ее к нам? – спросила Лайла.

– Не знаю. Вряд ли.

На улице он задумчиво пожевал жирными губами сигару. Лайла лишь мельком видела почерк и могла ошибиться. С другой стороны, осведомленность его клиента. Девушка, долго проработавшая на Западе, могла знать всех, чьи имена упоминались в записках. Шайенн двинулся по улице, на ходу заправляя рубашку в брюки.

В течение следующего года он собрал довольно полное досье на Майру Корд, хотя не имел понятия, как его использовать… если его можно использовать. Туда он занес несколько слухов. Например, о некоем скотоводе, который продал большое стадо, расплатился с ковбоями и направился к станции с шестьюдесятью тысячами долларов. В разговоре с одним из ковбоев он заметил, что нашел себе девушку и собирался весело провести время в Канзас-Сити.

Скотовод исчез, и расследование ничего не выявило, кроме факта, что после прибытия в город бедняга по меньшей мере два раза заходил к Майре.

Теперь, пять лет спустя после получения той записки, ему принесли новую, написанную от руки. Но этот листок бумаги был бланком отеля «Виндзор». Пославший записку аккуратно согнул бланк и оторвал шапку, однако Доусон узнал сорт бумаги с водяными знаками. Кроме отеля, в городе никто больше не пользовался такой бумагой. Значит, эта женщина, Майра Корд, или как там ее звали, приехала в Денвер и остановилась в отеле «Виндзор».

Шайенн Доусон устал зависеть от мелких разрозненных подачек. Как и большинство людей до него, он хотел сорвать куш поувесистей и уйти на отдых. Похоже, что это ему удастся. Он наконец засунул рубашку в брюки, потушил окурок сигары, сунул его в карман и, надев узкополую шляпу, зашагал к «Виндзору».

Облокотившись на стойку портье, Шайенн посмотрел на него своими водянистыми голубыми глазками.

– Здесь остановилась женщина… хотела купить у меня лошадь. Забыл, как ее фамилия. Майра… Майра какая-то.

– Вы, наверное, имеете в виду миссис Фоссетт. Но мне ничего не известно о покупке лошади. Как о вас доложить?

Доусон покачал головой.

– Я вернусь, – пообещал он и неуклюжей походкой направился к выходу.

Шайенн уже был почти за дверью, когда из ресторана в фойе вошла Майра. Она мельком глянула ему в спину, а портье воскликнул:

– О, миссис Фоссетт, я не знал, что вы в ресторане. Только что приходил человек, сказал, что вы хотите купить лошадь.

– Я подумывала об этом, – ответила она. – Он назвал меня по фамилии?

– Не совсем. Имя он знал, а фамилию – нет.

– Понятно. Большое спасибо.

Оказавшись в своем номере, Майра бессильно упала в кресло, ноги ее не держали. Какая же она дура, что поехала на Запад! Трижды дура! Но как же он мог узнать? Даже если она написала из города…

Она попала в беду, в настоящую беду.

Глава 26

Вэл завязывал перед зеркалом галстук. На душе у него кошки скребли – нет, неприятностей не избежать. Однако пора. Ему следовало переодеться в дорожную одежду и спешить к лошади, которую приготовил для него Дьюб. Но решение принято. Он не простит себе, если отступит.

В его комнате что-то изменилось. Все вещи целы и в порядке, но в воздухе витал едва уловимый запах духов, будто здесь побывала женщина. Духи напоминали те, какими пользовалась его мать. Но нет, исключено.

Он оценивающе посмотрел на себя словно со стороны. Высокий, стройный, мускулистый, может, чуть-чуть суховат. Ладно пригнанный костюм, импозантная внешность. Даже револьвер за поясом не выделяется.

Сейчас он похож на Уилла Рейли. Такого же роста, немного тяжелее и шире в плечах. Он похож на Уилла, и в этом ему повезло, поскольку Уилл был красивым мужчиной. А сегодня, если все пойдет как надо, Павел заплатит свой долг Уиллу. Он навел оружие убийц. Эвери Симпсон и Генри Зонненберг лишь инструменты в его руках.

Как только он скинет с себя тяжесть долга, немедленно женится на Бостон, и они останутся жить на Западе. Но прежде всего надо рассчитаться с Павлом.

Вдруг у него появилось чувство, словно попался в сеть, которая сжимается все туже и туже. Возникла неуверенность, сердце захлестнул холодок, который, как говорят, приходит, когда кто-то наступил на твою могилу. Ему не хотелось умирать. Он всегда верил в собственные силы, знал, что хорошо владеет револьвером. Но погибают и такие. Малыш Билли мертв, Хикок тоже, смерть может настигнуть любого, в том числе и его. Так что, значит, бежать?

И все же, взглянув в зеркало, Вэл поправил галстук, застегнул жилет и одернул его… но не прикрыл револьвер. Последний раз оглядев комнату, он вышел в коридор.

В пятидесяти футах от него шла женщина. У Вэла внезапно пересохло во рту – он узнал походку, плечи, осанку. Хотел было окликнуть, но вместо этого вернулся в номер и принялся копаться в своих вещах. Он нашел книгу там, куда ее положил, – на дне чемодана, и спустился в фойе. Было время обеда, и он вошел в ресторан.

Она сидела в конце зала спиной к нему. Подозвав официанта, Вэл вручил ему книгу, попросив:

– Отнесите ее той леди. – И с бьющимся сердцем стал ждать. Видел, как она взяла книгу, и, когда обернулась, он уже спешил к ней.

– Вэл! – Она протянула ему обе руки. Луиза была прекрасна, по-настоящему прекрасна. – Вэл! – повторила она. – Не может быть! Ты стал мужчиной. Уилл мог бы тобой гордиться.

– Надеюсь. – Он усадил ее, затем обошел столик и устроился напротив. – Знаете, ведь он любил вас. Вы единственная женщина, которую он любил до могилы.

– Спасибо, Вэл. Верю. Мне всегда хотелось верить в это. И я его любила… и, наверное, люблю до сих пор.

– Его трудно забыть.

– Как он погиб? Я слышала, что в какой-то перестрелке.

– Значит, вы не знаете? – Вэл в нерешительности помолчал. Нет, скрывать правду нельзя. – Его убили. Хладнокровно застрелили, когда он выходил из ресторана. Беда случилась в городе неподалеку отсюда. Трех убийц наняли. Им заплатили.

– Заплатили? – В ее глазах заметался ужас.

– Заплатили через дешевого адвокатишку по фамилии Симпсон… Это даже не настоящее его имя.

– Кто заплатил?

– Кто же еще кроме Павла? Эвери Симпсон сознался. Извините, мне жаль.

– Не стоит, Вэл. Я долго его жалела. Павел постоянно занимал у меня деньги, но его мать была добра ко мне, да и Павел казался безобидным. Когда начала понимать, что он использует меня, вмешивается в мою жизнь, постаралась избавиться от него, и какое-то время мы даже не виделись. Он тогда получил наследство и много выигрывал. Затем все потерял. Недели две назад он явился ко мне и предложил поехать в Америку. Я согласилась, вероятно, потому, что хотела увидеть страну, где жил Уилл. – Она бросила на него тревожный взгляд. – Вэл, ты не собираешься…

– В каком-то смысле. Я обязан заплатить долг. Так поступил бы Уилл.

– Он убьет тебя! Павел ужасен, когда приходит в ярость. Оставь это, прошу тебя!

– Я не хочу его убивать – только наказать. Один из убийц Уилла тоже в городе.

– А остальные?

– Я убил их в поединках. Но они пришли сами, мне не пришлось их специально разыскивать.

Через несколько минут Вэл встал.

– Если не возражаете, я оставлю «Фауста» у себя. Мне дорога эта книга. Вы были очень добры к мальчику, который часто чувствовал себя одиноким. В то время женская ласка значила для меня очень много.

– Я рада.

– Уилл похоронен в Эмпайре. Этот маленький городишко совсем рядом. Если хотите, отвезу вас туда, когда все кончится.

Вэл появился в зале, когда игра шла уже больше часа. Павел выигрывал. Он раскраснелся от возбуждения и много рисковал. Несколько минут Вэл наблюдал за игрой. Из игроков, кроме Павла, он узнал лишь Стивена Брикера. Брикер кивнул ему и продолжил игру. Через некоторое время он спросил:

– Хочешь присоединиться, Вэл? Надеюсь, джентльмены не возражают? – Брикер представил присутствующих: – Вэлентайн Даррант – Джим Коуп, Квентин Мастере, Клайд Мюррей. С князем Павлом ты, по-моему, знаком.

Вэл сел, ему сдали карты. Коуп взглянул на него.

– Даррант? Вы тот, кого мы разыскиваем?

Вэл улыбнулся:

– На Западе так обращаются только к преступникам. Но если вас интересует участок под железную дорогу, то он принадлежит мне.

Больше к делу не возвращались. Игра быстро разворачивалась, полностью захватив всех. Вэлу не везло, он часто пасовал и сбрасывал карты, но не выходил из игры, присматриваясь к остальным участникам партии. Он проиграл пятьдесят долларов… сто… тридцать… Немного выиграл, и опять чуть больше проиграл. Затем ему пришли неплохие карты, прикуп добавил везения, и он выиграл шестьдесят долларов. Потом еще раз.

– Вы хорошо играете, князь, – сказал Вэл. – Вам везет.

Павел пожал плечами.

– Иногда.

Через час удача изменила Павлу, он проиграл трижды подряд. И даже вспотел.

Брикер тоже проигрывал, Мастере оставался при своих. Мюррей вышел из игры. Коуп с любопытством и слегка озадаченно наблюдал за Вэлом. Он понял, что тот играет против Павла: только когда князь поднимал ставки, Даррант шел на риск.

Вэл не торопился. Он играл в покер с детства и большую часть жизни провел, наблюдая за игрой. К тому же знал, что Павел азартный игрок и неисправимый эгоист.

При следующей сдаче ему пришли три девятки. Павел, широко раскрыв глаза, смотрел в свои карты и старался взять себя в руки. Он прикупил только одну карту, Коуп сбросил, а Мастере взял две. Вэл сделал вид, что колеблется, затем попросил две карты. Трефовая дама и девятка – четыре девятки! Павел поднял ставку, Мастере ее принял, а Вэл не только принял, но и поднял на пятьсот долларов. Мастере спасовал, Павел принял пятьсот и добавил в банк еще пятьсот.

– Хорошая игра, князь, – улыбнулся Вэл. – По старой памяти я ставлю еще тысячу… если вы не боитесь.

Павел в явном раздражении уставился на него.

– Что вы хотите сказать?

Он отсчитал от лежащей на столе пачки банкнот тысячу долларов и пододвинул их на середину стола.

Вэл взглянул на него.

– Хотите еще немного поднять? У вас осталось шестьсот Или семьсот долларов.

Павел не сводил с него глаз.

– Ладно, если хотите проиграться – пожалуйста.

Он бросил в банк все лежащие перед ним деньги и раскрыл карты: три туза и два короля.

Вэл неторопливо выложил на стол четыре девятки и потянулся к банку.

Павел с покрасневшим лицом смотрел, как противник собирает деньги.

– С меня достаточно. – Он вскочил на ноги.

Вэл остался на месте.

– Вы не умеете проигрывать, князь. Да и никогда не умели. – Он положил пачку банкнот во внутренний карман, а монеты ссыпал в мешочек. – Думаю, вам лучше сейчас сесть на поезд и вернуться в Нью-Йорк, а оттуда в Европу, и радоваться, что остались живы.

– Не понимаю, что вам нужно! – воскликнул Павел. – Вы хотите затеять со мной ссору?

– Вы не тот человек, с которым затевают ссоры. Вы ведь не деретесь сами, а нанимаете убийц.

Вокруг них собрались люди.

Лицо Павла побелело.

– Это ложь!

– За такие слова я могу вас убить, – отчеканил Вэл, – но не хочу. По-моему, вы будете больше страдать, оставшись в живых. – Он отодвинул стул и встал. – Присутствующие джентльмены заслуживают объяснения, – продолжил он. – Князь не помнит меня. В то время я был ребенком.

Спокойно и неторопливо Вэл рассказал всю историю с начала до конца: и о попытке высечь Рейли, и о побеге через горы, и, наконец, о подлом убийстве Уилла.

– Трое подонков стреляли из ружей в ничего не подозревавшего человека. Мне следовало бы убить его, но я знаю, что, отобрав у него деньги, причиню ему больше горя. Джентльмены, – обратился Даррант к представителям железнодорожных компаний, – понимаю, что вы ждете, когда мы начнем переговоры. Рано утром я срочно отправляюсь в Дюранго. Если хотите, встречусь с вами там.

Все вышли, не замечая Павла. Он несколько минут стоял с посеревшим лицом. Затем тоже покинул зал и направился в номер.

Какого же дурака он свалял! Мог же догадаться, что проиграет этому… этому…

Он споткнулся, поднимаясь по лестнице. У него осталось шесть долларов и несколько рублей.

Майры не было, и он направился в комнату Луизы. Она оказалась заперта, но проходившая мимо горничная остановилась.

– Леди, которая занимала номер, уехала с час назад. То ли в Эмпайр, то ли в Джорджтаун.

Луиза уехала? Он не мог поверить, но портье подтвердил слова горничной.

Ему ничего не оставалось, как ждать Майру. Через несколько минут в холл вошел Мастере и, отвернувшись, прошел мимо него. Павел выругался, но остался на месте. Надо немедленно убираться из этого города. Возвращаться обратно на Восток. Он долго ходил взад-вперед, потом вышел на улицу. Если только Майра… Но тут до него дошло, если Майра узнает о случившемся, он станет ей не нужен. Срочно телеграфировать, чтобы выслали деньги… кому? Он должен всем, кого знал.

Шайенн Доусон сидел за своим обычным столиком, когда в салун вошел Генри Зонненберг.

– Привет, Генри. Присаживайся!

Зонненберг прошел через зал и упал в кресло.

– Где бармен?

– Я его отпустил. Сегодня дела идут неважно. Вот… – Доусон подтолкнул к нему бутылку. – Это виски лучше, чем в баре. – Когда Зонненберг налил, Доусон снова заговорил: – Хэнк, ты знаешь, я в курсе здешних новостей. В городе кое-что происходит. Есть идея, как нам с тобой заработать деньжонок.

– У меня поручение.

– Слушай, ты получаешь работу через меня. Не пора ли тебе поделиться?

Зонненберг сухо рассмеялся:

– Надо подумать. Вообще-то, на мне два дела, одно здесь, в городе, другое в Дюранго. – Он отпил виски. – Работа в Дюранго мне по душе. Я еду за скальпом Вэла Дарранта.

Доусон медленно выпрямился. Вэл Даррант жил в том же отеле, что и Майра Фоссетт, именно ему принадлежала земля, за которой охотились железнодорожные компании.

– Это не тот, который уложил Хардести?

– Угу, а потом Пайка. Не думал я, что этот сопляк справится со стариной Терстоном.

Шайенн водил стаканом по влажному столику, он почти не слушал Генри Зонненберга.

– Знаешь, – повторил он, – а мы с тобой можем неплохо заработать. Не какую-нибудь пару долларов – настоящие деньги, но действовать нужно быстро.

– Я же говорил, что у меня дело в городе.

– В городе? – Шайенн взглянул на него. – Кого надо убрать, Хэнк?

Генри Зонненберг вытер усы. Он вдруг улыбнулся, при этом глаза его превратились в щелочки.

– Мне дали пять тысяч за голову Дарранта и тысячу за другую работу.

– Кто второй? Мне-то ты можешь сказать.

Генри ухмыльнулся:

– Конечно, могу, Шайенн. Ты.

Доусон непонимающе уставился на Зонненберга. Постепенно до него дошел смысл сказанного, но он все еще не верил, неужели такое случится с ним, с Шайенном Доусоном!

– Ты шутишь, – прошептал он. – Это не смешно.

– Та женщина дала мне тысячу долларов за твою дурацкую башку. Я и не предполагал, что подобный пустяк так дорого стоит. Она хочет, чтобы ты стал трупом, Шайенн. Сегодня же. Я взял деньги.

– Чепуха! Вспомни, сколько мы с тобой заработали, Генри!

– После того, как я выполню задание, – хмыкнул Зонненберг. – Я же взял деньги. Этот Вэл, говорят, отлично стреляет из револьвера. С ним мне будет трудно, а с тобой нет. Похоже, ты сунул нос не в свое дело, Шайенн. Задавал слишком много вопросов.

– Слушай, Генри, я предлагаю тебе настоящие деньги. Забудь про тысячу и давай работать вместе. Ты сделаешь в два раза…

Выстрел прозвучал под столом приглушенно, но достаточно громко. Шайенн почувствовал удар в живот и, сползая с кресла, пытался уцепиться за стол. Какой-то момент он стоял на коленях, держась пальцами за край стола и глядя на Генри, который взял бутылку, сделал большой глоток и встал. Потом Шайенн соскользнул на пол.

Генри Зонненберг тронул его носком сапога, и, прихватив бутылку, вышел через заднюю дверь в переулок, миновал конюшню и очутился на другой стороне улицы, где его ждала лошадь.

Через двадцать минут он скакал на восток.