Текст книги "Чертова гора"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 22

Вернувшись к себе, Майк Раглан первым делом набрал номер телефона одного из своих друзей в Денвере, а потом позвонил еще одному знакомому в Вашингтон, округ Колумбия. Этим людям он сказал, что если в течение двух недель они не получат от него никаких известий, они должны начать расследование. Настоятельно порекомендовав связаться для начала с Галлафером, он еще рассказал о дневнике, помещенном на хранение в сейф в Тамарроне. Сделал он и еще один звонок. Задуманная им авантюра могла привести к трагедии, но, что бы с ним ни случилось, он должен поставить в известность надежных людей.

Волкмейер приехал в мотель вечером, на закате. Это был высокий, сутуловатый человек с узкими плечами и обветренным лицом. Ему было уже пятьдесят, но выглядел он лет на десять моложе.

На нем была черная поношенная шляпа, голубая рубашка, серый жилет, джинсы и ботинки со сбитыми каблуками.

– Подумать только, сколько времени прошло… – проговорил он, устраиваясь поудобнее в кресле. – Кое-что я, правда, слышал о тебе. Вот уж никогда не ожидал, что ты позвонишь.

– Мне нужна помощь, Волк.

– Я так и понял, но не верится как-то… насколько я тебя знаю, ты всегда сам со всем управлялся.

– Ты бывал когда-нибудь в окрестностях Ничейной горы?

Волкмейер вынул из нагрудного кармана сигару, внимательно оглядел ее со всех сторон, а затем откусил кончик.

– Пару раз доводилось. А вообще, скажу тебе, те места лучше обходить стороной. – Чиркнув спичкой о штанину, он наконец закурил свою сигару. – Это земли пиутов. Навахо никогда не жаловали эти места. Да и мне тоже там не нравилось.

– По эту сторону реки стоит столовая гора. Странная такая. Как будто на ее вершине когда-то что-то выращивали…

– Ведьмин сад.

– Что?

– Там рос ведьмин сад. Так мне сказал один знакомый индеец. Когда сорок с лишним лет назад мы с тем парнем оказались поблизости, там еще кое-что росло. За последние годы растительность там погибла – была вырублена или заменена другой, но кое-где еще сохранилась. Мы тогда влезли на самый верх, чтобы напиться из небольшого рва в песчанике. Он знал о той горе и, заприметив те растения, быстренько смотался. Мы тут же и уехали.

– И ты никогда больше не возвращался туда?

– Через несколько лет, после того как отбившийся скот, оказавшись у горы, решил напиться из природного резервуара. Там собиралась дождевая вода, сотни галлонов воды, довольно сносной на вкус, если конечно, в нее не успел еще ввалиться какой-нибудь зверек. Я хорошо запомнил, что говорил мне индеец – деревья в том саду сажали ведьмы, использовавшие их для своей ворожбы.

– А ты никогда не оставался там на ночь?

Волкмейер равнодушно взглянул на Майка:

– Остался как-то. Расположился в старинной развалюхе. Стена хорошо защищала от ветра. Зловещее место. Я поспешил уехать сразу же, как только начала заниматься заря. Коню моему тоже там не понравилось.

Волкмейер положил свою шляпу на стол. Волосы его заметно поредели, в них проблескивала седина, но в остальном он остался прежним – суровым, непреклонным человеком. Когда-то, много лет назад, он изловил троих жуликов, воровавших скот и перегонявших животных, некоторые из которых были помечены тавром того ранчо, где он тогда работал. Так он доставил всех троих на это ранчо: двоих перекинул через седла, у третьего красовалась петля на шее.

– Я помню, как ты работал на ранчо «Блюз», – вслух заметил Майк.

– «Блюз», «У Генри» и «Ла-Салс». Я достаточно поработал на них. Еще тогда, помнится мне, по окрестностям шлялись недобрые люди. Кассиди к тому времени уже вышел из игры, и Мэтт Уорнер тоже, но были и другие. Ни сам Кассиди, ни парни из его шайки не докучали нашим. И все же кое-кто из молодняка как-то рискнул. Пришлось взяться за винчестеры и всыпать им по первое число, чтоб относились к нам с должным почтением. – Он стряхнул пепел с сигары. – Так что же тебе от меня нужно? Понимаешь, с ума схожу от скуки; когда же, думаю, и у нас хоть что-нибудь случится?

– Возможно, тебя это вовсе не заинтересует, – бросил Раглан, но суть дела вкратце изложил.

Волкмейер молча выслушал его, раздавил в пепельнице окурок сигары и задал вопрос:

– Так ты пойдешь туда?

– Пойду, – последовал ответ.

– Что ж, я не буду спешить с диагнозом и объявлять тебя сумасшедшим. Нечто подобное мне доводилось слышать от старых индейцев. Хотя молодые больше не верят в это. Поговори со стариками вроде тех, среди которых вырос я. Это истории, от которых волосы встают дыбом. – Помолчав немного, он спросил: – Ну а от меня-то что ты хочешь?

– Поддержки и прикрытия. Мне нужен такой человек, который не теряет самообладания в любой ситуации. Когда я войду туда через «окно», я должен быть уверен, что тут остался человек, который встретит нас по возвращении.

– Когда-то ты вытащил меня из шахты. Я в долгу перед тобой. Ты спустился и вызволил меня, когда я уже считал себя покойником. Рискуя жизнью, ты отправился на выручку. А ведь мог бы запросто уйти, и никто никогда бы не узнал этого. Значит, как, полагаешь, нам действовать?

– Прежде всего я должен встретиться с одной женщиной. Ее зовут Иден Фостер.

Волкмейер холодно взглянул на него:

– А ты и с ней, выходит, знаком? Несколько лет назад она заезжала ко мне.

Раглан был изумлен:

– К тебе на «Блюз»? И что же ей там понадобилось?

– Она слышала, будто я ходил проводником с несколькими группами в резервацию ютов. Показывал индейское скальное поселение, так называемое Орлиное Гнездо. Слышал о таком?

– Да.

– Похоже, давным-давно ее предки жили в этих местах. Впрочем, она мне этого не сказала, но я догадался. Она хотела узнать поподробнее о местности, о скальных рисунках и тому подобное.

– А что еще?

– А еще она интересовалась, не ходил ли я когда-нибудь на Ничейную гору. Меня, признаться, это удивило, но я постарался не показать виду. Ведь я ни словом не обмолвился ни о Ничейной, ни о Яме.

– Яме Джонни?

– А ты знаешь о Джонни?

– Вообще-то не так много. Но вот о Яме знаю не понаслышке. Довелось побывать там, и снова собираюсь.

– Сам я не был знаком с Джонни. Но слышал о нем от очевидцев. Этот самый Джонни был из так называемых «основных», работал на нескольких старых ранчо и слыл всеобщим любимцем. Отличный наездник. Все так жалели, что он пропал.

Обычно Джонни выезжал в одиночку, а по возвращении рассказывал об этой самой Яме, где росли деревья, была вода и все такое. Люди не знали – верить ему или нет, но отмахать сорок миль по пустыне только ради того, чтобы уличить его во лжи, не хотелось никому. Джонни возвращал в стадо заблудившихся коров, в основном наших, отбившихся от стад и бредущих к югу. Отправившись в очередной раз на поиски, он исчез, и с тех пор никто его больше не видел.

Примерно так рассказывали о Джонни в пору моей юности. Тогда вспыхнуло восстание индейцев под предводительством Старого Полка и Поузи, его сына. Это было примерно в тысяча девятьсот пятнадцатом году. Все началось с убийства нескольких мексиканцев. На их поиски отправился вооруженный отряд, индейцы же убили еще одного бойца. События эти происходили в Коровьем каньоне близ Блаффа. Джонни должен был объехать Блафф с запада, и поначалу, когда он исчез, решили, что он наткнулся на Поузи и его шайку. Винили в его гибели индейцев… Короче, он пропал.

– Но тем не менее он жив, Волк. Его угораздило угодить на Обратную Сторону, и выбраться оттуда он не смог.

– Трудно поверить. Джонни, правда, был очень молод, но все же слыл непревзойденным следопытом. – Тут он замолчал. – Значит, жив, говоришь? Но ведь получается, что ему сейчас более ста лет!

– Сто не сто, а девяносто с хвостиком будет.

– Черт побери! Вообще-то он был крутым мужиком. Все может статься. Значит, надеешься отыскать его там?

– Буду пытаться, Волк. Он – ключ ко всему, что происходит у них там. Еще девушка по имени Каваси и Таззок.

На небе взошла луна. Чуть погодя Волк улегся спать. Майк Раглан не ложился долго; он неподвижно сидел в темноте и размышлял. А когда решил улечься в постель, то все равно лежал не смыкая глаз и думал все о том же.

Что могло произойти с анасази после возвращения? Ведь все говорило о том, что еще до исчезновения из этих мест их культура развивалась, не стояла на месте. В частности, это касалось архитектуры. В скальных пещерах возводились целые города, довольно сложные по архитектурному решению. Любопытно, какими могли бы стать анасази, если бы остались здесь, нашли в себе силы противостоять набегам диких кочевых племен с севера и запада? Как бы стали развиваться эти цивилизации? Наверное, племени, испытывающему острую нехватку воды, подобно цивилизациям Египта, Вавилона и майя, пришлось бы наладить строжайший контроль за ее потреблением…

Лежа в темноте, Майк Раглан продолжал размышлять. Почему-то белые интересовались аборигенами, которые жили в этих краях в момент их появления, и не задумывались о тех, кто жил тут издавна.

Да, проводились раскопки и на Кургане Кахокия, в Хоупвелле, и в других местах, велись дискуссии о Строителях Курганов, но то, что не вписывалось в рамки общепризнанной теории, не принималось в расчет и попросту отбрасывалось. Археологи, участвующие в раскопках, отбрасывали идущие вразрез с устоявшимся мнением находки, считая их случайными включениями. Пора бы уже непредвзято отнестись к любому из свидетельств. Они обнаруживались почти в каждом штате, хотя неизменно объявлялись «мошенничеством». И в итоге оказывается: вот уж более ста лет не одна сотня людей, которые, не щадя сил и здоровья, без всякой материальной выгоды перекопали тонны земли, отыскивая веские доказательства, трудились впустую. Если, к примеру, в ходе раскопок обнаруживались руны или какие-нибудь иные надписи, не соответствующие привычным исследовательским канонам, их просто отбрасывали. Никто не принимал в расчет, что в те времена люди слабо владели грамотой, не могли писать без ошибок. Да и их авторы вовсе не стремились оставить после себя след.

Путешественники и мореплаватели весьма редко оказывались людьми учеными, имея за душой лишь азы грамоты. Они обозначали свое продвижение с помощью весьма примитивных знаков.

Пора бы уже человечеству давно отказаться от по сути невежественного и глубоко ошибочного убеждения, будто два огромных континента, разделенных мировыми океанами, бескрайние пространства которых без устали бороздили корабли, никем не посещались на протяжении тысячелетий.

Майк вновь и вновь задавался вопросом: много ли в те времена в Скандинавии было людей, которые в совершенстве владели руническим письмом? Перевернувшись, он вглядывался в темноту широко открытыми глазами и думал – все о том же. В конце концов, когда бледнолицые уяснят, что большинство индейских племен, считающихся коренным населением этих земель, в действительности таковым не являются. Они переселенцы из других мест; о тех же, кто обитал здесь прежде, нам пока известно до обидного мало.

Конечно, было бы хорошо заиметь такого союзника, как Волкмейер. Майк был достаточно близко знаком с этим человеком. В свое время, много лет назад, им довелось работать вместе, и вот теперь Майку повезло – он отыскал-таки его имя в телефонном справочнике. Волкмейер и был тем самым человеком, который не покинет в минуту опасности; а судя по первой встрече с отрядом стражников Варанелей, рассчитывать на легкий успех не приходилось.

И все же первым делом ему необходимо встретиться с Иден Фостер. Она, возможно, поможет ему освободить Эрика Хокарта. Но осмелится ли она пойти на такое? И рискнет ли эта женщина отказаться от личного благополучия ради блага своего народа?

Майк не был до конца уверен в правильности своих умозаключений. Верно ли его представление о тесно сплоченном обществе, небольшом, но сильном своим единством, которое испытывает панический страх перед проникновением любых новых идей и веяний из мира, находящегося за незримым занавесом? Очевидно, наш мир казался им «недобрым» и там были готовы пойти на все, только бы оградиться от него. Так ли это?

Таззок…

Таззок был человеком ученым; как известно, люди, считающие себя таковыми, редко бывают удовлетворены своими познаниями. Они стремятся узнать еще больше. Таззоку захочется расспросить его о многом и со многим поспорить. Таззок, к примеру, не верил в саму возможность существования народа Каваси. Значит, эта информация держалась в строжайшем секрете. Он был уверен или хотел казаться уверенным в том, что Того-Кто-Обладал-Волшебством на самом деле не существует, что это всего лишь миф, легенда. И все же его каменные и глиняные таблички наверняка содержат ключ к тайне, а возможно, и подлинные летописи, описывающие события, ставшие причиной исхода Того-Кто-Обладал-Волшебством и его народа. Во что бы то ни стало надо снова увидеться с Таззоком, попытаться отыскать Каваси и, конечно же, Джонни.

Майк проснулся на рассвете. Волкмейер к тому времени уже успел одеться и теперь старательно расчесывал свои седеющие волосы.

– Давай позавтракаем, – предложил Раглан. – Может быть, Галлафер тоже пойдет с нами.

Надевая ботинки, Майк сказал:

– Я ничего не говорил о деньгах, Волк, но не сомневайся, это не задаром, я заплачу тебе сполна.

Волкмейер обернулся к нему:

– А разве я просил об этом? Тебе сейчас нужна помощь. А все остальное не важно.

– Но должен же я заплатить тебе хотя бы за то время, что ты потратишь на меня, – возразил ему Майк. – Было бы нечестно с моей стороны зря отрывать тебя от работы.

Волкмейер пожал плечами:

– О деньгах я не говорю, пока они не попадут ко мне в руки. Так что не будем больше о них.

На улице было прохладно, небо затянули сплошные облака. Мужчины шли к ресторану, и под ногами у них шуршал гравий.

Заведение только-только открылось, и, когда друзья вошли, девушка, сидевшая за кассой, обернулась в их сторону:

– Здравствуйте, мистер Волкмейер! Давненько вы к нам не заходили!

Волкмейер хмыкнул и, пройдя через весь зал, расположился за самым дальним столиком.

– Значит, ты все же заглядываешь сюда, – заключил Майк.

– Случалось. А вообще-то я по большей части обитаю в Монтиселло или же к северу отсюда.

Они уже пили кофе, когда пришел Галлафер.

– Мистер Волкмейер! – воскликнул он. – Не думал, что вы знакомы.

– Знакомы, хотя давно не виделись, – сказал Волкмейер. – Майк разыскал меня по телефонному справочнику. – Извинившись, он вышел из-за стола и направился к стойке, чтобы купить сигару.

Галлафер тем временем наклонился к Майку и зашептал:

– Ну ты даешь! Что же сразу не сказал, что знаком с мистером Волкмейером?

– С Волком-то? Когда-то я вытащил его из обрушившейся штольни. Не виделся с ним целую вечность.

Галлафер пристально посмотрел на него.

– Мистер Волкмейер, – серьезно сказал он, – один из самых крупных землевладельцев в округе. У него такой дом, какой тебе и не снился. Это один из самых уважаемых людей нашего штата!

Глава 23

Майк Раглан хлопнул дверцей машины, запер ее и сунул ключи в карман. Затем он зашагал по дорожке, ведущей к крыльцу. На широкой затененной веранде веяло прохладой и росли чудесные цветы, которые запомнились ему с прошлого посещения.

Дверь ему открыла Мэри, девушка-навахо.

– Мне бы хотелось увидеться с Иден Фостер, – сказал Майк.

Не сводя с Майка взгляда больших темных глаз, девушка отступила, давая ему войти.

– Я сейчас доложу о вас, – проговорила она. – Присаживайтесь.

Она придвинула к нему кресло и, наклонившись поближе, будто бы для того, чтобы смахнуть с обивки какую-то пылинку, тихонько шепнула:

– Будьте осторожны!

Майк не стал садиться, он стоял посреди комнаты. Ничего тут вроде бы не изменилось – только теперь на столе лежала его книга о путешествии в древний монастырь, затерявшийся в предгорьях Тибета.

Из-за двери, за которой скрылась Мэри, послышались приглушенные голоса. Он огляделся. Две двери вели из комнаты в глубь дома, еще одна дверь выходила в сад, а четвертая – на пустынную лужайку, по краям которой росли деревья. Боковым зрением Майк уловил качнувшуюся тень на траве – кто-то отошел от двери к лужайке. Пройдя через комнату, он слегка передвинул кресло, поставив его таким образом, что оно загородило эту дверь.

Иден Фостер неожиданно вошла в комнату.

– Мистер Раглан! Как это мило с вашей стороны! А я ждала, что вы позвоните, – приветливо улыбаясь, сказала она. Платье цвета морской волны, несомненно, было ей к лицу. Этот наряд удачно дополняли ожерелье из бирюзы и кораллов и такие же браслеты на запястьях. – Что будете пить?

– Кофе. Для других напитков еще слишком рано.

– Да-да, конечно. – Она указала на стол. – Я как раз читала вашу книгу. До чего странное место! Правда ли, что даже китайцы мало знают о нем?

– Да, это так, хотя они вряд ли согласятся с таким утверждением. Этим людям удалось создать у себя в горах нечто вроде независимой автономии.

– Вы сумели побывать во многих необычных местах, не так ли?

Он улыбнулся в ответ:

– И представьте, я готов вновь отправиться в далекое путешествие. Такая жизнь стала для меня привычной.

Улыбка исчезла с лица Иден, она вытащила сигарету из шкатулки, стоявшей на столе.

Странно, с чего бы ей так нервничать? Может быть, пыталась угадать, зачем он пришел? Или ее так встревожил его намек на то, что он всегда готов к необычным путешествиям?

Она села, и Майк последовал ее примеру. Мэри внесла кофе, и они завели разговор о погоде. Когда же горничная наконец ушла, Майк сказал:

– Перед путешествием по какому-нибудь загадочному краю весьма полезно поговорить с теми, кто побывал там до тебя или даже жил там некоторое время. Это позволяет избежать многих ошибок.

– Да, пожалуй, в этом вы правы.

– А вам ничего не известно о моем друге, который недавно пропал?

– Пропал?.. О, вы, вероятно, имеете в виду Эрика Хокарта? Я слышала о нем кое-что. Ведь у нас такой маленький городок…

– Я надеялся, что его удастся отыскать прежде, чем окажется задействовано правительство. Это было бы лучше для всех. Чиновники могут проявить чрезмерное усердие.

– Но почему это беспокоит вас?

– Я уже сказал: мы с ним друзья. – Раглан отхлебнул кофе. – Я начну поиски с той горы, где он собирался строить дом. Точнее сказать, с кивы на той горе.

– С кивы? Это такая круглая комната, место для индейских обрядов, не так ли? А что в ней может быть такого необычного?

Раглан улыбнулся:

– В этой киве есть еще и окно. Моя собака проходила сквозь него, и Эрик говорил, что как раз из этого окна к нему выходила женщина – очень красивая женщина…

– И он разговаривал с ней?

– Она хотела, чтобы он пошел туда вместе с ней, по его словам выходило, что она старалась во что бы то ни стало завлечь его. Но он в тот раз не поддался.

– А вы тоже равнодушны к хорошеньким женщинам?

– Почему же, как раз напротив, я их очень люблю. Но, как говорится, все должно быть к месту и ко времени.

– А если она как раз и хотела отвести его в замечательное место?

– Уверен, что такими ее намерения и были. Только окажись я на его месте, мне бы показалось иначе.

– А вы, наверное, очень сильный. Да? – У нее были прекрасные глаза. Поставив кофейную чашку на стол, она поудобнее устроилась на диване, забравшись на него с ногами.

– Мы говорим об Эрике Хокарте, – напомнил он, – и главные неприятности начнутся, если он не будет найден.

– И вас это очень волнует, не так ли?

– Очень. – Он выразительно взглянул на нее. – Но и вас это должно волновать. – Он сделал широкий жест. – Жить в таком раю, наверное, очень здорово, удобно и бесхлопотно. Вам наверняка было бы жаль лишиться всего этого.

Она ответила не сразу, и Майку показалось, что она не на шутку разозлилась. Но она заговорила снова, глядя на него совершенно невинными глазами:

– А я вовсе не собираюсь терять это, мистер Раглан. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. У меня есть друзья, очень хорошие друзья, которые не допустят, чтобы меня кто-то беспокоил.

– Даже если на карту будет поставлена их репутация? Даже в том случае, если вдруг начнется разбирательство, предметом которого станут отношения этих людей с одной весьма привлекательной во всех отношениях молодой особой?

– Наши отношения, как вы это называете, никогда…

– Я не сомневаюсь, Иден. Я все прекрасно знаю. Я верю тебе, но вот только кто еще этому поверит? Ты, наверное, все-таки изредка читаешь газеты и знаешь, что жизнь человека в политике обычно висит на тоненьком волоске. И любой скандал вокруг его имени может принести непоправимый вред, так что мало кто из них отважится на это.

Майк непринужденно откинулся на спинку кресла, но в то же время ни на секунду не переставал прислушиваться к малейшим шорохам в доме. Он был готов к тому, что их подслушивают, а возможно, и дожидаются ее сигнала.

– Иден, нам нужно очень серьезно поговорить. Я хочу, чтобы Эрик Хокарт вернулся назад целым и невредимым. Я уверен, что ты в силах сделать так, чтобы он вернулся. Если же не сможешь гарантировать это сама, то должна сделать все от тебя зависящее, чтобы убедить других. Хокарта надо немедленно освободить.

Затушив сигарету, она налила себе еще чашечку кофе из кофейника, пряча взгляд. Она была явно обеспокоена.

– Я не могу понять, почему… – заговорила она.

– Перестань, Иден. Ты все понимаешь. В первый вечер, когда я только приехал в эти места, какой-то человек проник ночью в мой номер в мотеле Тамаррона и стащил книгу. Но это была не та книга, за которой он охотился. Потом, когда я снова приезжал сюда с Галлафером, я видел ту книгу у тебя на столе.

Он оставил чашку.

– Ты узнала уже очень многое, но далеко не все о том, как мы живем здесь. И те, кого посылали тебе на подмогу, тоже многого не узнали. Для твоей же собственной пользы, Иден, я предлагаю тебе содействовать скорейшему возвращению Эрика.

– Я не могу сделать это. – Взгляд ее был холоден. – Это не в моей власти. Я могу лишь делать то, что мне приказывают. Мое мнение никого не интересует.

– И ты не можешь поговорить об этом с Рукой?

Вздрогнув от неожиданности, она изумленно переспросила:

– Ты знаешь? Тебе известно о нем?

– Я знаю и о нем, и о Варанелях. А вот что ты знаешь о диссидентах? Тех людях, что ушли в горы вместе с Тем-Кто-Обладал-Волшебством?

– Этого никогда не было! Это всего лишь легенда!

– А вот у меня есть другие сведения на сей счет. Тебе известно только то, что вам позволяет знать Рука. Рука и Властители Шибальбы.

Она пристально смотрела на него:

– Как ты сумел узнать так много? Никто…

– Если ты не поможешь мне, Иден, я сам отправлюсь туда и приведу его назад.

Она презрительно рассмеялась:

– Кто? Ты? Не будь дураком! Тебя тут же схватят! Ты ведь не знаешь, куда идти и что делать! Тебя сразу же упрячут в тюрьму и там прикончат, выпытав для начала все, что их интересует!

– А если ты мне поможешь?

– Я? Да ты с ума сошел! – Она нервно огляделась.

Он понизил голос:

– Подумай же об этом, но только побыстрее. Если он не вернется через сорок восемь часов, я сам отправлюсь туда. И уж тогда непременно доставлю всем кучу неприятностей. – Майк встал. – Ты – мой единственный шанс уладить все полюбовно, мирным путем. В твоем распоряжении ровно сорок восемь часов, и ни минутой больше.

– Хочешь действовать один?

– Да, лучше заняться этим в одиночку. Потому что туда в любую минуту могут перебросить группу «Дельта» и морских пехотинцев. – Это была просто угроза, но ведь ей могло быть неизвестно, сколь важной персоной мог оказаться Эрик. И если уж говорить начистоту, то и Раглан точно ничего об этом не знал.

– Они убьют тебя.

– Конечно, могут попытаться. Но помнишь тот дневник? Тот самый, что вы пытались выкрасть у меня? Как раз сейчас он находится в очень надежном месте, далеко отсюда, и, если со мной что-нибудь случится, он попадет на самый «верх». Не могу же я, в самом деле, допустить существование подобных явлений без ведома правительства.

– И думаешь, они тебе поверят? Они подумают, что ты просто сошел с ума!

– И такое может быть. Несколько лет назад они бы именно так и подумали, но с тех пор многое переменилось. Наши люди высадились на Луне…

– Это вы так говорите. Мы не верим в это.

Майк пожал плечами:

– И тем не менее это так, и наши люди созрели, чтобы верить в то, что еще недавно считалось абсолютно невозможным. Даже простые обыватели и те имеют какое-то понятие о «черных дырах». Поработала и научная фантастика, и кино, начато немало исследований в этой области. Ответы на кое-какие вопросы уже найдены. Ты знаешь, что и твой народ когда-то пытался изучать звезды.

Она пронзительно взглянула на него:

– Что вообще вы можете знать о моем народе? Мы не можем видеть звезд. Наше небо затянуто облаками и туманом. Мы не видим ни Луны, ни Солнца.

– У вас нет солнца?

– Ну конечно же есть! Но оно всегда светит из-за туч или… короче, я не знаю.

– И никто не выдвигает предположений на этот счет?

– Нет. А зачем? У нас и так хватает работы, семейных дел. А разные там рассуждения – пустая трата времени. Мы и так знаем все, что надо знать.

– Ты в этом уверена? И даже теперь, пожив здесь? – Немного помолчав, Майк наконец решился очень осторожно задать следующий вопрос: – А как же ваша история? Разве у вас нет летописей?

– Конечно, когда-то они существовали, но теперь ничего такого больше нет. А кому они нуж-ны? Зачем знать о том, что было когда-то и чего больше нет?

– А есть у вас ремесленники? Люди, которые работают по дереву и металлу?

– Конечно.

– И как же они знают, что им надо делать, когда берут в руки кусок дерева или металла?

– Они знают, что делать. Они учатся этому у своих отцов.

– Вот это и есть история, Иден. Навыки, получаемые человеком от прошлых поколений, – это часть истории. Если бы родители не передавали свои знания детям, то каждому мастеровому приходилось бы все изобретать заново. Вот почему мы записываем свою историю в книги – чтобы перенять все самое лучшее от наших предков.

– И тем не менее вы вновь и вновь повторяете одни и те же ошибки!

– И здесь ты права. У нас есть летописи, но очень немногие люди желают учиться. Сейчас, например, ведется большая дискуссия об использовании кокаина. Нечто подобное уже происходило в самом начале столетия, но после Первой мировой войны об этой проблеме как-то сразу забыли. Люди наркокультуры считают себя первооткрывателями, на самом же деле они все ниже скатываются в пропасть, которая поглотила многих.

Майк замолчал и подставил Иден свою чашку для новой порции. По всей видимости, ей ничего не было известно об Архивах. Наверное, об их существовании действительно знают очень немногие. А ему необходимы сведения об этих чертогах. Действительно ли они находятся в Запретной Крепости? И как туда пробраться?

И если уж она не ведает об Архивах, тогда кому дано знать о них? Таззок дал понять, что его никто не беспокоит, никто не спрашивает ни о чем: никто не читает летописей. Посетители приходят крайне редко.

– Ты должна помочь мне, Иден. Тем самым ты поможешь и своему народу. Если мы освободим Эрика Хокарта, твой мир оставят в покое, он будет сохранен в прежнем виде. Пойми, в противном случае я сам отправлюсь туда.

Она горько усмехнулась.

– Тебя убьют! Ничего у тебя не выйдет! – повторила девушка.

– Если я пойду, то буду серьезно вооружен и готов ко всему. Даже если меня убьют, то мои действия изменят все. Хотя бы то, что ваши люди начнут задаваться вопросами. А если человек начинает самостоятельно мыслить, то остановить его уже не сможет никто. На вопросы ищут ответы.

– У нас тоже есть оружие.

Ну конечно же оно у них есть, но он ничего о нем не знает. Не знает даже, чем были вооружены Варанели. Многое ему предстоит узнать! Очень многое! Отпив еще кофе, он отставил чашку.

– Вот ты живешь теперь здесь, среди нас, – резко сказал он. – Тебе что, так хочется вернуться назад?

– А ты думаешь, что ваш мир намного лучше нашего? – В ее голосе послышалось презрение. – Думаешь, я не обойдусь без него?

– Конечно обойдешься, но только захочешь ли? Мы живем совершенно иначе, и ты здесь совсем неплохо устроилась. – Он демонстративно оглядел роскошно обставленную и уютную гостиную. – Я ведь совсем не знаю той вашей жизни. Что же там лучше?

Она помедлила с ответом:

– Нет, вообще-то нет. Там намного хуже. Там как-то… пустыннее, что ли…

– Но ведь можно и не возвращаться обратно.

Их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд. Значит, она размышляла об этом?

– Все доходы ты получаешь только от них? – как бы уловив ход ее мыслей, спросил он.

– Конечно. Одна бы я не смогла. За мной наблюдают. За всеми здесь наблюдают. Нам не доверяют. Если они узнают, о чем мы с тобой говорим, меня заберут обратно. И тогда меня убьют.

– Значит, за тобой кто-то следит?

Она пожала плечами:

– Конечно. Хотя я не знаю его. Не знаю, как именно он это делает.

– В твоем доме есть «жучки»? Понимаешь, о чем я?

– Конечно. Я же читаю ваши газеты.

– Но ведь кто-то должен давать тебе деньги. Ты здесь живешь безбедно. Как тебе платят?

– Все не совсем так. Нам дают золото, иногда «камушки» для продажи. Никому из нас не платят, как это у вас принято говорить; только тем, кто у меня работает, я даю золото или деньги.

– И что, у тебя нет здесь никакого начальства? Ведь ты сама говорила, что за тобой следят?

Она снова пожала плечами:

– Иногда я получаю записки с указаниями – пойти туда-то, встретиться с тем-то и с тем-то. Я не знаю, как это все организуется. Именно так я встречалась с губернатором, с несколькими сенаторами и с людьми из вашей армии. Мне присылали приглашения.

Майк решительно поднялся с кресла:

– Запомни же, сорок восемь часов. Подумай, хорошенько подумай, Иден. Это твой единственный шанс. Ты же могла бы уехать отсюда, перебраться в Вашингтон, в Париж, в Лондон! Ты могла бы оказаться далеко, и они не могли бы достать тебя. Помоги же мне, и тогда я помогу тебе. Помогу найти свое счастье.

– Я нигде не смогу найти своего счастья. – В ее голосе появилась горечь. – Мне не дано быть счастливой. Когда-то давно, еще до того, как я научилась думать, моя судьба была предрешена другими. – Она пронзительно взглянула на него. Она была прекрасна, поистине прекрасна. – Или ты еще не догадался? Так знай же: я – Ядовитая Женщина.