Текст книги "Долина солнца (рассказы)"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Во рту у Рыжего пересохло, и запустив руку в нагрудный карман рубахи, он извлек из него плитку жевательного табака и откусил большой кусок, и перекатывая его за щекой, направил коня вдоль тропы, уходившей на запад, по следам двух усталых лошадей, на которых ехали дети.

Смит окинул взглядом бескрайнюю пустыню.

– Боже ты мой, ну и жарища!

Он внезапно почувствовал огромное облегчение. Он опасался, что Рыжий не захочет свернуть с дороги. На юге было тихо и безопасно, отправившись же на запад, они неминуемо подвергунть себя смертельной опасности, но из головы у него не шли мысли о тех детях и думы о том, что апачи могут сделать с человеком, прежде, чем тому удастся умереть, разом избавляясь от всех страданий. Задумавшись, он извлек из патронтажа на поясе один патрон и переложил его в карман рубашки.

Прошло еще около часа, прежде, чем Клэнахан снова остановился и поднял руку.

– Джо, – позвал он, – пойди сюда.

Четверо угрюмых, измученных жарой всадников собрались вместе, останавливаясь рядом и выстраиваясь в шеренгу. Пять неподкованных лошадей, следы которых вели сюда с востока, направились по той же тропе, вслед за проехавшими по ней детьми.

– Апачи, – сказал Джо. – Их было пятеро.

Конь Рыжего, похоже, отправился дальше по своей собственной иннициативе, и Клэнахан тем временем одной рукой расчехлил свой "Винчестер" и положил его поперек седла. Остальные последовали его примеру.

Внезапно, с появлением следов неподкованных лошадей, пустыня стала казаться зловещим место. Этим людям приходилось и прежде вступать в бой с апачами, и они хорошо знали повадки бесстрашных воинов пустыни, не считаться с которыми было нельзя. Продвижение вперед теперь стало несколько более быстрым, и четверо всадников беспристанно озирались по сторонам, окидывая взглядом щедрые на миражи пустынные дали.

Внезапно прогремевший в дали винтовочный выстрел в миг заставил их очнуться от дремотной настороженности. Конь Рыжего сорвался с места, быстрым галопом устремляясь к длинному скальному хребту, изгибающему свои поломанные позвонки, поднимая их до самого неба. Затем он неожиданно натянул поводья, сдерживая бег коня. Выстрел прогремел снова.

– Это "Генри", – вслух заметил Мустанг. – У мальчишки хорошая винтовка.

Ред остановился у самого края скал и привстал в стременах. Из-за невысокого бугорка, находившегося в небольшой котловине, поднималась тоненькая струйка дыма, а за холмом были видны две лошади, лежавшие на земле. Мертвые или просто укрытые таким образом от опасности?

На переднем плане он заметил какое-то передвижение: смуглый стройный индеец полз по земле. Остальные апачи тоже спешились и продолжали подбираться поближе. Все еще стоя в стременах, Клэнахан вскинул "Винчестер", прижимая его к плечу, а затем на мгновение затаил дыхание и выстрелил.

Вздрогнув от неожиданности апачи и с пронзительным криками бросились в колючие заросли чольи. Выстрелы Мустанга и Немца прогремели одновременно, затем выстрелил Джо. Один из индейцев вскочил на ноги и кинулся к груде валунов, в надежде найти себе там убежише. Три винтовочных выстрела прогремели разом, и индеец, вдруг споткнувшись, сделал еще два неуверенных шага вперед, а затем рухнул на землю вниз лицом.

Они осторожно направились дальше, и Клэнахан увидел, что из-за пригорка появился голубоглазый мальчик лет пятнадцати.

– Как я рад видеть вас здесь, мистер! – Ему наконец удалось унять дрож в голосе. – Наверное, один я с ними не справился бы.

Рыжий сдвинул шляпу на затылок и сплюнул.

– Ты отлично держался, парень. – Он перевел взгляд на большеглазую, хрупкую девочку лет тринадцати или около того. – Но каким ветром вас сюда занесло? Это земли апачей. Это-то вам хоть известно?

Мальчик густо покраснел.

– Мы ехали к Питу Китчену, мистер. Я слыхал, что он решил остаться и жить в этих краях, невзирая на то, что здесь полно краснокожих. Вот мы и подумали, что ему нужна помощь.

Клэнахан кивнул.

– Да, действительно, Китчен остался, и помощь ему не помешает. Он, этот Пит, очень хороший человек. Твоя сестра тоже будет работать?

– Она умеет хорошо готовить, мыть посуду, штопать. – Мальчик моляще посмотрел на четверых мужчин. – А вам, случайно, работники не требуются? Нам работа нужна позарез. Нашего отца убили в Мобити, а у нас украли повозку.

– Джимми сумел выкрасть лошадей обратно! – с гордостью сказала девочка. – Он очень храбрый, наш Джимми! И он мой брат!

Клэнахан натужно сглотнул.

– Разумеется, юная леди. Я тоже в этом не сомневаюсь.

– Ведь это он прикончил индейца, что прятался вон там, – вставил свое слово Смит. – Я сам видел. Всадил пулю прямо в сердце.

– Правда? – Мальчик был очень взволнован и горд собой. – Наверное теперь, – не задумываясь добавил он, – я могу вырезать засечку на своей винтовке.

* * *

Вздрогнув от неожиданности, Мустанг взглянул на Рыжего, и тот потупился, а затем наклонился к Джимми, и солнце блестнуло в его огненно-рыжих волосах.

– Сынок, никогда не делай засечек, ни на винтовке, ни на пистолете. Этот дешевый трюк придумали пустомели и хвастуны, а ведь ты не хвастун. И к тому же, – задумчиво добавил он, – мне кажется, что убийство человека, пусть даже индейца, не может быть предметом для гордости. Даже когда у тебя нет другого выхода.

Немец беспокойно переминался с ноги на ногу, то и дело оглядываясь назад на тропу. Джо-Яки оставался невозмутим, как и подобает инстинному индейцу. Опустившись на корточки, он закурил сигарету, подремывая под горячими лучами послеполуденного солнца.

– Здесь нам лучше не задерживаться, – сказал Клэнахан, наконец выпрямляясь. – Наши выстрелы могли привлечь внимание других индейцев. Надеюсь, что вы благополучно доберетесь до Китчена, и впредь запомни, что, каким бы хорошим стрелком ты ни был, но здесь все же не стоит путешествовать в одиночестве, да еще брать с собой девочку. Этот Викторио настоящий зверь. А нам пора.

– Не думаю, Рыжий, – внезапно сказал Смит. – Они уже здесь.

– Глисон?

– Нет. Апачи.

Грохот выстрела разорвал знойную тишину, звонким и постепенно затихающим эхом отдаваясь от скал. Джо повалился на землю, и лицо его исказилось от боли.

– Попали! – хмыкнул он, глядя на обезображенную голень и то, как алам кровь заливает ногу и кровавое пятно расползается на разворванной штанине брюк.

Клэнахан бросился на землю, проворно откатываясь за большой креозотовый куст и вскидывая "Винчестер". Вся котловина наполнилась грохотом беспорядочных выстрелов. Стрельба стихла, и тогда в колышащемся воздухе повисла напряженная тишина, а затем снова раздался выстрел, и звук, разорвавший безмолвие, казалось, был почти физически осязаем.

Струившийся по лицу соленый пот пот разъедал глаза. Запустив руку в патронтаж на поясе, Рыжий выложил перед собой аккуратный ряд паторнов. Снова оглянувшись, он увидел, что маленькая девочка перевязывает рану Джо, а тот в молчаливом изумлении следит за ловкими движениями ее тонких, белых пальцев.

На песок у самого края котловины ступила босая смуглая нога. Вовремя заметив это движение, Клэнахан спустил курок, всаживая в индейца заряд свинца, и одновременно с ним выстрелила винтовка Немца.

Было невыносимо жарко. Зарывшаяся в песок пуля обдала Рыжего фонтаном песка, который тут же запорошил глаза и набился в рот. Его поношенная, выгоревшая рубашка пахла зноем и въевшимсся потом. Почесывая подбородок, в который угодили острые песчинки, он выглядывал из-за взгорка.

С другой стороны котловины раздался винтовочный выстрел, и Смит дернулся всем и протяжно вскрикнул. Обернувшись, Рыжий взглянул на своего товарища, и в ответ на это движение последовало еще три быстрых выстрела, окатившие его градом из песка и мелких камешков. Он переменил позицию, откатившись в сторону.

Пуля угодила Мустангу в плечо, в то время, как он лежал на животе, окопавшись в песке, и, судя по появившейся у него на губах кровавой пене, глубоко засела в теле, задев легкое.

Смит сплюнул и поглядел на Рыжего.

– И все-таки, – сказал он, – мы утерли нос Глисону.

– Ага.

Рыжий вскинул "Винчестер", и когда индеец двинулся вперед, выстрелил в него, и снова откатился в сторону.

Затем наступило продолжительное затишье. Песчанный вихрь, налетел со стороны бескрайней пустыни, разбиваясь о торчавший из земли куст. Осторожно повернув голову, Рыжий взглянул на мальчика.

– Как ты, сынок? Похоже, становится жарко?

День клонился к вечеру, и вскоре солнце начало торопливо опускаться за охваченный пламенем багряного заката горизонт. Склоны ближних скал окрасились в нежно-розовые и меркнувшие с каждой минутой тона, и именно тогда, с наступлением сумерек, апачи ринулись в атаку.

В лощине снова загремели выстрелы, и двое замертво повалились на землю, а потом еще один. Остальных же как ветром сдуло, но они не ушли, а лишь только отступили, выжидая. Клэнахан осторожно перебрался в другое место, а затем перезарядил винтовку и вспомнил черноглазую вевушку из Хуареса.

Ящерка выползла из-за камня, и ее маленькое тельце дрожало от жары и частых ударов крошечного сердца, в то время, как она уставилась неподвижным, словно изумленным взглядом, на огненно-рыжие волосы огромного человека с винтовкой.

* * *

Шериф Билл Глисон осадил коня. Когда утро застало их небольшой отряд далеко в пустыне, он решил ехать вперед только до полудня, а затем повернуть назад. Отправившиеся вместе с ним в погоню мужчины очень переживали за свои семьи, и дальнейшее продвижение было черевато взрывом всеобщего недовольства. Утро было уже в самом разгаре, а следы все еще вели на запад.

– Клэнахан совсем рехнулся! – сказал Эклз, хозяин лавки из Чольи. Это был болтливый чедлвек, он самым последним изо всех увидел следы, но зато первым заявил, что здесь проехал Рыжий Верзила. – Какого черта он едет на запад? Его единственный шанс – это отправиться на юг!

Олли Уидин, один из горожан Чольи, тронул Глисона за руку. – Канюки, Билл. Гляди!

– Поехали, – решительно объявил Глисон, чувствуя, как внутри у него что-то сжимается. Те четверо, кого они в данный момент выслеживали, были матерыми волками, но в краю апачей все могло сложиться самым непредсказуемым образом.

– Если индейцы их всех укокошили, то так им и надо! – зло проговорил Эклз. – Бандюги чертовы!

Уидин с отвращением взглянул на него.

– Уж помолчал бы. Любой из них уж наверное получше тебя будет, Эклз!

Лавочник ошеломленно уставился на него.

– Но ведь они же воры! – гневно воскликнул он.

– Конечно, – сказал кто-то, – но времена сейчас такие, что одно от другого отличить непросто. Они оступились где-то, пошли по неверноому пути. А вообще Клэнахан здорово управлялся с арканом.

Подъехав к ложбинке среди холмов, куда и вела цепочка следов, они увидели одинокого серого мерина, сонно щиплющего куст меските. А затем, подъехав поближе, стали видны и неподвижные человеческие тела, темневшие на земле. Еще никому из них прежде не приходилось становиться свидетелями подобной сцены расплаты, где пересекаются пути индейца и белого человека, и обе дороги оказываются омыты кровью и опалены пороховым дымом.

– Они неплохо постреляли! – сказал Уидин. – Четверо апачей на этой стороне.

– Пятеро, – сказал Глисон. – Еще один лежит вон за тем кустом лебеды.

Послышался тихий шорох, и мужчины мгновенно вскинули винтовки, но затем замерли на месте. Стройный светловолосый мальчик в потертых, выгоревших на солнце джинсах и клетчатой рубашке дожидался их поодаль. Рядом, крепко вцепившись в его рукав, стояла тонконогая девочка.

– Уцелели только мы, мистер, – сказал мальчик.

Глисон огляделся по сторонам. Неподвижный и невидящий взгляд Джо-Яки был устремлен на яркое солнце, он словно все еще удивлялся тем белым девичьим пальцам, что перевязали его рану, и возможно это было первое и последнее проявление доброты, которое ему довелось испытать в жизни. Он был застрелен двумя выстрелами в грудь.

Мустанг Смит лежал на том самом месте, где его настигла пуля, уткнувшись лицом в камни, и на губах у него запеклась темная кровь.

Немец и мертвый сохранял столь же умиротворенный вид, какой был присущ ему при жизни. В руке у него был зажат патрон, а казенник винтовки был открыт.

Глисон еще раз оглянулся по сторонам, но не сказал ничего. Он обернулся, услышав восторженный вопль Эклза.

– А вот и денежки! Вот на этих дохлых муллах!

Олли Уидин мельком взглянул на шерифа, но промолчал. Эклз огляделся по сторонам и начал было что-то говорить, но тут же осекся, перехватив на себе тяжелый взгляд Олли, и сглотнул.

– Вот это бойня была! – проговорил кто-то.

– Семнадцать индейцев, и все убиты, – объяснил мальчик. – Никто не ушел.

– И когда закончилось это побоище? – поинтересовался Глисон.

– Вчера вечером, когда начало смеркаться. – Сначало их было шестеро. Я убил одного, а он застрелил из своего шестизарядника двоих или троих. Потом они снова полезли на нас и как будто начали окружать. Я не видел, было очень темно, но продолжалось это недолго.

Глисон взглянул на него и пожевал ус.

– И где произошла эта самая последняя битва, сынок? – спросил он.

– Вон там.

Мужчины молча столпились вокруг. Истерзанная земля была залита кровью. Оба индейца были мертвы, и один из них был зарезан своим собственным же ножом.

Уидин украдкой огляделся по сторонам, но, похоже, остальные тоже почувствовали себя неловко и после мгновенного замешательства все потянулись обратно к оставленным в стороне лошадям. Глисон заметил, что мальчик бросил быстрый, испуганный взгляд в сторону каменного завала и разросшегося там кустарника, но виду не подал.

Олли переступил с ноги на ногу.

– Ну что, Билл, думаю, можно возвращаться? И врагу не пожелал бы связаться с такими боевыми детишками.

– Ты прав. Уезжаем.

Он помедлил еще немного, не сводя взгляда с истерзанной земли, как будто стараясь прочитать послание, оставленное на ней недавней битвой, а затем развернулся и направился к своему коню.

Всте остальные тоже избегали глядеть в сторону серого мерина, и даже если кое-кто и заметил, что фляга шерифа выскользнула из его руки, оставаясь сиротливо лежать на песке, то никто ничего не сказал.

Эклз взглянул на коня, сонно застывшего рядом с кустом меските, но прежде, чем он успел что-то сказать, его взгляд встретился со взглядом Олли Уидина, и, внезапно поперхнувшись, он отвел глаза. Всадники поехали прочь, и никто не обернулся назад. Эклз вымученно усмехнулся.

– Ну что, парень, – сказал он, обращаясь к мальчику, – ты застрелил несколько краснокожих, так что, я думаю, теперь ты имеешь полное право вырезать одну или две засечки на прикладе своей винтовки.

Мальчик упрямо замотал головой.

– Никогда, – презрительно сказал он. – Это дешевый трюк, который придумали пустомели и хвастуны!

Глисон взглянул на Олли и улыбнулся.

– Слушай, Олли, а табака пожевать у тебя не найдется?

– Вот с табаком загвоздка, Билл. Должно быть, я нечаянно обронил его где-то там, по дороге.