Текст книги "Наказание свадьбой"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Луи не стал ее задерживать.

– Завтра я все ей откровенно расскажу, – решил Луи и через минуту погрузился в глубокий сон.

В отличие от мирно спящего Луи, Генриетта не могла сомкнуть глаз. Она думала о вновь открытом чувстве к Луи. «Ну а если быть честной до конца, – думала Генриетта, – я давно влюблена в него». Сейчас она осознала, что все ее вспышки гнева, нелепые требования – не что иное, как ревность. Она не могла видеть рядом с ним ни одной женщины, потому что безумно ревновала и любила его. И не наказать его хочет Генриетта, нет! Все это пустые разговоры, которыми она обманывает себя. Она хочет, очень хочет стать супругой Луи, она мечтает об этом, и ее приезд не что иное, как попытка осуществить сокровенное желание. Она считала Луи человеком, ставившим похоть превыше всего на свете, и поэтому его неожиданное признание Катерине буквально ошеломило ее. Она не подозревала, что Луи способен на какие-либо чувства, и не поверила бы, не услышав все собственными ушами. Генриетта почувствовала себя загнанной в угол собственными чувствами. Она любит Луи, а тот любит другую. Она может женить Луи на себе, а может дать ему свободу. Последняя мысль оказалась для Генриетты невыносимой. При всем желании она не может уступить Луи никому! Со временем он может смириться с тем, что она сделает. А когда-нибудь он, возможно, скажет ей те слова, которые услышала сегодня ночью. Генриетта поразилась внезапно пришедшей в голову мысли: «А если Луи всем женщинам признается в любви? Если это ложь, попытка сильнее влюбить в себя?» В таком случае он более мерзок, чем она предполагала. Но даже если бы это оказалось правдой, Генриетта не смогла бы разлюбить Луи. Она ясно осознавала это. Но все же следует выяснить истинную сущность Луи прежде, чем сделать окончательный вывод. Надо проследить за ним, решила наконец Генриетта. Если она увидит, что Луи встречается с другой женщиной, значит, все его слова – ложь, а если нет – она не имеет права мешать ему жить и любить. Генриетта провела бессонную ночь в тяжелых раздумьях.

Как только забрезжил рассвет, она отправилась в комнату Луп, которая была пуста. В первое свое посеще-

ние Генриетта не заметила груду писем и сейчас решилась посмотреть их. Она наугад распечатала несколько писем. Почти у всех было одинаковое содержание. Писали женщины, и все как одна намекали на сильное желание видеть его. Генриетта бросила прочитанные письма обратно в кучу. От нее не укрылось, что все письма запечатанные. «Он даже не читает их, – с глубокой печалью подумала Генриетта, – видимо, он действительно влюблен в эту Катерину». Заметив отдельно лежащее письмо, она взяла его в руки. В это мгновение раздался скрип отворяемой двери, и она быстро сунула письмо за корсаж. В дверях появился Диманш.

– Миледи, – он поклонился, – хозяин просил передать, чтобы вы завтракали без него. Он уезжает и приедет не раньше обеда.

– Уезжает? – Генриетта встрепенулась.

«Едет к любовнице, – подумала она с внезапной злостью, – а она…»

– Вы могли бы приготовить мне лошадь для прогулки? Я имею привычку перед завтраком прогуливаться верхом.

– Будет сделано, миледи!

По еще не растаявшему облаку пыли Генриетта определила направление пути Луи. Она пустила лошадь в галоп, преследуя его. Генриетта почти не сомневалась, что он едет к любовнице. Она въехала в деревню в тот миг, когда Луи отвязывал от седла какой-то мешок. Генриетта спрыгнула с лошади и, взяв ее под уздцы, притаилась за одним из домов, стараясь ни на минуту не упускать из виду дом, куда вошел Луи. Вскоре он вышел, поговорил с крестьянами, а потом ускакал. Она вышла из своего укрытия и, ведя лошадь, направилась к дому, в который заходил Луи. Крестьяне, толпившиеся у входа по непонятным для нее причинам, с глубокой признательностью смотрели на нее. Привязав лошадь, она собралась с духом и вошла в дом. Ей в глаза сразу бросились и убогая обстановка, и больная женщина, и старуха, сидевшая в углу, и дети возле стола, с огромным аппетитом поглощавшие еду. «Мешок, который нес Луи, – мешок с едой», – поняла Генриетта, и ей стало очень стыдно от собственных подозрений.

Глядя на детей, Генриетта не заметила, как к ней подошла старуха и иссохшими губами прижалась к ее руке. Генриетта резко отдернула руку.

– Прошу вас, не надо, я ведь ничего для вас не сделала.

– Это за твоего мужа, пусть благословит Господь вас обоих. Если бы не он, мы давно умерли бы от голода!

Чувствуя подкатывающие к горлу спазмы, Генриетта выбежала из дома. К ней тотчас же приблизились крестьяне и стали благодарить, называя ее своей госпожой.

– Вы не знаете, куда мог поехать граф? – спросила у крестьян Генриетта.

– У кузнеца из соседней деревни умерла при родах жена, – ответил один мужчина, – малыш остался без молока, монсеньор поехал искать кормилицу для него… Я обидел вас?

– Нет, нет!

Генриетта с полными слез глазами села в седло и, больше не говоря ни слова, отправилась обратно.

– Боже, я, должно быть, выгляжу мерзкой, склочной, отвратительной, подлой.

Генриетта расплакалась: ей никогда бы не пришло в голову спросить у своих слуг, есть ли у них дети. А Луи, он, он прекрасной души человек! Как она могла подозревать его, как могла надеяться на его любовь? Более Генриетта не раздумывала, она приняла решение.

Луи в прекрасном настроении вошел в столовую.

– А что, миледи не спустилась к обеду?

Луи задал вопрос Диманшу и Катерине, стоявшим с опущенными головами. – Она уехала!

– Уехала? – как эхо повторил Луи и, мгновенно помрачнев, спросил: – Что это значит? Как она могла уехать, не попрощавшись со мной?

– Не знаем, – вместо Диманша ответила Катерина. – Миледи плакала, когда уезжала. Она подошла ко мне, сказала: «Береги его», потом вскочила в седло и ускакала.

– Она так сказала?

Луи почувствовал, как чувства к Генриетте переполняют его. Он подбежал к Катерине и, напугав ее своим видом, расцеловал ее в обе щеки.

– Ты просто чудо, Катерина!

Оставив их в столовой, Луи бросился в свои покои. Диманш проводил его подозрительным взглядом.

– Чувствую, он и меня не оставит в покое, – пробормотал Диманш.

Через минуту вернувшийся Луи вручил ему запечатанное письмо.

– Лично в руки герцога Орлеанского! – Я так и знал.

– Не медли, Диманш, речь идет о моем счастье!

– А ты куда? – крикнул Диманш вслед удаляющемуся Луи.

– В Париж, к королю, за позволением жениться!

– Иисусе Христе, святой Боже, да за такое дело! – Диманш во всю прыть побежал к конюшне. – Коня, скорее, пока этот негодник не передумал!

Глава 20

Герцог Орлеанский беседовал со своим другом герцогом Бурбонским. Они обсуждали план Луи и возможные последствия этого. Оба находили его весьма сомнительным. Разговор стремительно развивался, когда в кабинет вошел Журден и доложил герцогу Орлеанскому о приезде Генриетты.

– Как она выглядит? – спросили оба в один голос.

– Весьма печальна, глаза покрасневшие, заметно, что миледи плакала.

– Черт!

– Проклятье!

– Да, монсеньор, – и Журден протянул герцогу запечатанное письмо.

Тот немедленно вскрыл его. Прочитав письмо, герцог Орлеанский протянул его другу:

– Ничего не понимаю.

– «Я уехал в Париж, к его величеству, за разрешением на брак с Генриеттой, – громко прочитал герцог Бур-бонский. – Свадьба состоится в субботу. Я прибуду в Орлеан утром. Будьте готовы!»

– Прекрасно! – заорал герцог Бурбонскпй. – Сегодня четверг. У нас есть два дня. Следует немедленно начать приготовления!

– Я распоряжусь сейчас, сию минуту!

Герцог Орлеанский, несмотря на преклонные годы, побежал к двери, словно юнец.

– Молодец, Луи! – радостно закричал герцог Бур-бонский.

Вернувшись домой, Генриетта заперлась в своих покоях и не открыла двери даже своей кормилице. Она лишь молча горевала о своей несчастной судьбе. Заметив, что стемнело, Генриетта решила переодеться. Когда она снимала платье, из корсета выпало письмо. Она подняла его и с безразличным видом начала читать, но вскоре ее взгляд зажегся. Речь в письме шла о скорой женитьбе Луи. Его хотел женить сам король, следовательно, ни о каком отказе не может быть и речи. Генриетта разволновалась: они хотят лишить его любви, они хотят женить его, о Боже! Нет, она не может допустить этого. Она поможет ему, да, поможет! Она избавит его от этого брака и сможет заслужить его прощение. Она должна немедленно узнать, когда состоится свадьба, немедленно. Быстро натянув платье, Генриетта бросилась в кабинет отца.

– Отец!

Когда Генриетта ворвалась в кабинет, герцог Орлеанский, успевший отдать все необходимые распоряжения, в приподнятом настроении беседовал с герцогом Бурбонским.

– Да, дитя мое? – герцог с протянутыми руками подошел к дочери, они обнялись. – Я так счастлив, дитя мое… – начал было герцог, но Генриетта резко перебила его:

– Это правда, что граф женится?

Герцог остолбенело уставился на Генриетту. – Ая полагал, ты знаешь.

– Значит, это правда, – Генриеттапобледнела. – А свадьба, когда состоится свадьба?

– В субботу, – герцог Орлеанский не мог прийти в себя от вопросов дочери.

– А где? Скажите мне, где, отец! – умоляла его Генриетта.

– Как где? – ответил вконец растерявшийся герцог Орлеанский. – Здесь, в нашем дворце.

– Фу, еще не все потеряно, – Генриетта перевела дух.

У нее будет время. Она сможет спасти Луи, чтоб потом вернуть ему свободу! – Благодарю вас! Генриетта исчезла так же внезапно, как и появилась.

– Мне показалось, что твоя дочь не имеет понятия о своей свадьбе! – подал голос герцог Бурбонскпй.

– А я в этом совершенно уверен!

Они обменялись молчаливыми взглядами.

– Будем надеяться на Луи! Вероятно, он знает, что делает!

– Ничего другого не остается, – согласился герцог Орлеанский.

Утро свадьбы Луи Генриетта наблюдала из окна. Она видела величественные своды собора и стекавшие к нему потоки народа. Праздник обещал быть грандиозным. Весь дворец, весь город готовился к этому событию, но Генриетта твердо решила расстроить его. Она неотлучно следила за воротами. Она должна опередить невесту и первой сделать предложение. Он не сможет отказаться и, конечно, возненавидит её, но после она поговорит с ним и объяснит, что хотела видеть его свободным и для этого пошла на унижение.

Пока Генриетта с нетерпением ожидала приезда Луи, охваченный сильным беспокойством герцог Орлеанский влетел в огромный зал, где накрывали свадебные столы. Там Журден командовал дюжиной слуг, которые сновали вокруг столов. Герцог Бурбонский стоял за одной из колонн.

– Вот ты где! – герцог Орлеанский бросился к нему.

– Я не желаю в этом участвовать! – сразу предупредил герцог Бурбонский.

– Не желаешь участвовать?! – гневно спросил герцог Орлеанский. – А как насчет всего города, который собрался у ворот церкви? А приглашенные гости? А невеста, которая стоит с самого утра в мрачном черном платье, когда у нее в комнате лежит свадебное? И я понятия не имею, каким образом сообщить ей, что сегодня день ее свадьбы?! Клянусь честью, твой племянник ответит за мое унижение!

И, словно в ответ на его слова, до них донеслись громкие крики. Оба герцога одновременно бросились к окну, выходящему во двор. Через ворота въезжал Луи. Он был весь в пыли.

– Слава Господу! – облегченно выдохнул герцог Бурбонскпй. – Он ответит мне!

Герцог Орлеанский, а вслед за ним герцог Бурбонский проследовали к лестничной площадке. Они с трудом дождались появления графа.

– Следуйте за мной, граф, – ледяным голосом приказал ему герцог Орлеанский.

Слегка удивленный холодным приемом, Луи повиновался. И все трое направились в кабинет герцога Орлеанского. Едва за ними закрылась дверь, как к ней подошла Генриетта. Лучшего момента нельзя было желать. Она решила подождать немного, а затем осуществить свой план.

– Вы обманули нас, сударь! – безапелляционно заявил герцог Орлеанский.

– Я? – удивленно спросил Луи. – Каким же образом?

– Вы написали мне в письме, чтобы я готовился к свадьбе, но она не может состояться!

– Почему же? – поинтересовался Луи.

– Потому что моя дочь этого не хочет! – закричал герцог Орлеанский. – Она даже не знает, что сегодня выходит замуж!

Луи не успел ответить, так как дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Генриетта с бледным лицом. Все трое молча смотрели на нее. Некоторое время Генриетта не могла отвести взгляд от Луи, размышляя о том, как сильно он ее будет ненавидеть после этого поступка. Наконец она нарушила молчание и прерывающимся голосом обратилась к двум герцогам:

– Монсеньоры, прошу вас быть свидетелями моего поступка.

Луи сразу понял, что она собирается сделать. Он шагнул вперед и попытался остановить ее:

– Нет, Генриетта!

Но не успел. Генриетта опустилась перед ним на колени и, подняв на него взгляд, полный любви, прошептала:

– Я прошу вас жениться на мне!

«Проклятье, как мне исправить все?» – с сильнейшими угрызениями совести думал Луи, глядя на коленопреклоненную Генриетту. Он-то и думать забыл об этом дурацком условии. Луи собирался откровенно рассказать Генриетте о своих чувствах и обо всем, что произошло, но она опередила его и поймала в его же собственные сети. Если он признается сейчас – она возненавидит его. Слишком долго он добивался ее и сейчас просто не может быть откровенным. «Лучше после свадьбы все расскажу, – решил Луи, – пусть это и выглядит эгоистично, но в конце концов я получу ее, а она – меня, если захочет». Луи принял единственно возможное в данном случае решение. Он должен доиграть эту комедию до конца!

– Встаньте, Генриетта, я принимаю ваше предложение, – чопорно заявил Луи, – надеюсь, вы счастливы от того, что сделали.

Генриетта поднялась и с грустью посмотрела на Луи. Как он ошибается, подозревая ее в нечестных намерениях! Но она докажет ему, что имеет право хотя бы на его уважение.

«В последний раз, – думал Луи, – клянусь, это будет последней шуткой. После свадьбы у меня уже не будет такой возможности». Приняв такое далеко не безопасное для него решение, Луи вплотную подошел к Генриетте и прошептал ей на ухо:

– Надеюсь, вы также осведомлены, что главным и единственным условием с моей стороны является непорочность невесты?

Генриетта не придала значения его словам, так как знала, что не выйдет за него замуж. Прежде чем их обвенчают, а это случится не скоро, она объяснится с Луи.

Генриетта не заметила, как вышел ее отец и вернулся уже в сопровождении Жюли. Она спокойно позволила себя увести.

Луи явно наслаждался откровенно-восхищенными взглядами обоих герцогов. Извинившись перед ними, он пошел готовиться к свадьбе.

Оба герцога переглянулись между собой.

– Я ещё в состоянии понять поступок Генриетты и как ему удалось добиться этого, – пробормотал герцог Орлеанский, – но угадать день, когда она это сделает, и при этом с такой уверенностью, что он назначает свадьбу, – просто не поддается никакому объяснению!

– Выкинь из головы, – посоветовал герцог Бурбон-ский, – твоя дочь выходит замуж, чего тебе еще надо?

Генриеттой владело полное безразличие, и она не придавала значения переполоху, царившему в ее покоях. Она безропотно позволила себя раздеть. Поглощенная своими мыслями, она не замечала, пока ее купали, смазывали обнаженное тело благовониями, затем одевали в тончайшую рубашку. Она думала даже тогда, когда ее облачили в роскошное свадебное платье и усадили укладывать волосы. Лишь когда ее наряд был завершен и ей подали зеркало, она оторвалась от своих размышлений.

– К чему эта прическа? – безжизненным голосом произнесла Генриетта, осматривая в зеркале свои роскошные белокурые волосы, уложенные в несколько рядов. Со лба, обрамляя уши, спускались две плетеные косички. – А это платье слишком светлое, словно…

Генриетта запнулась, а через мгновение резко вскрикнула, напугав всех в комнате:

– Да это же свадебное платье! – в ужасе закричала Генриетта. – Оно свадебное!!

– А каким оно должно быть, если ты выходишь замуж? – удивилась Жюли.

– Нет! – Генриетта побледнела. – Не так скоро!

– Генриетта! – через дверь послышался голос герцога Орлеанского. – Пора, дитя моё, граф ждет тебя в церкви.

– Мы готовы. – Жюли открыла дверь.

– Нет! – закричала Генриетта. При виде дочери герцог улыбнулся.

– Ты выглядишь изумительно, дитя моё! Пойдем! Герцог взял ее под руку и вывел из комнаты.

«Что же делать? Что же делать?» – билась настойчивая мысль в голове Генриетты. Господи, она не должна выходить замуж за Луи, он возненавидит ее. А его невеста? Что стало с ней?

– Отец!

– Да, дитя моё.

– А что стало с невестой графа?

Жюли, шедшая за ними, споткнулась и со страхом посмотрела на Генриетту.

– Онаидет в церковь!

«Надо успеть поговорить с Луи, – с надеждой подумала Генриетта, – он сумеет найти способ выкрутиться из этого положения!»

Под шумные крики гостей герцог с дочерью вышли из дома и прошествовали к воротам, которые при их приближении распахнулись во всю ширь, открывая взорам любопытных Генриетту, а ей, в свою очередь, огромную толпу, запрудившую площадь. Лишь узкий проход, ведущий к собору, был оставлен свободным.

– Какая красавица! – Чудо как хороша!

Генриетта действительно выглядела лучше, чем когда-либо. Но в сияющих зеленых глазах затаился страх и с каждым шагом, приближающим ее к собору, он усиливался.

Шум вокруг них ни на минуту не смолкал. Герцог Орлеанский, гордо вскинув голову, одаривал всех вокруг счастливой улыбкой. Наконец-то свершилась его давняя мечта!

Генриетта с отцом ступили под своды собора. Нескончаемые ряды длинных скамеек были заполнены людьми. У Генриетты подкосились ноги, когда она уви-

дела стоявшего у алтаря Луи в белоснежных одеждах. Он весь сиял!

– Как она прекрасна! – Луи при виде Генриетты почувствовал, как участилось его дыхание.

Он неотрывно смотрел на нее, от чего она совсем растерялась и двигалась к нему очень медленно. Наконец, к своему глубокому облегчению, герцог передал невесту в руки жениха. Едва рука Луи коснулась руки Генриетты, вся ее решимость рухнула. Они опустились на колени перед священником.

– Мы не можем…

– Тсс!! – Луи приложил палец к губам. – Но…

– Помолчи, Генриетта, сейчас не время.

Луи отвернулся от нее и стал внимательно слушать речь священника.

Генриетта же не могла отвести от него взгляда. «Пусть все катится к черту!» – неожиданно решила Генриетта, она стерпит его ненависть в обмен на право хотя бы смотреть на него. Отбросив сомнения, она еще раз по-новому взглянула на Луи, который громко и четко давал супружеские обеты. Затем настала очередь Генриетты. Она давала обеты, они звучали не только громко, но и выражали ее истинные чувства.

– Объявляю вас мужем и женой! – под общее восторженное ликование сказал священник.

«Интересно, поцелует меня Луи или нет?» – гадала Генриетта.

Луи поцеловал ее легко и нежно, но и этого хватило, чтобы Генриетту охватила страсть. Заметив разочарование в глазах Генриетты, Луи счастливо улыбнулся. «Чему он радуется? – удивленно подумала Генриетта. – Я же заставила его жениться на себе».

Генриетта не замечала ни цветов, сыпавшихся на них со всех сторон, ни поздравлений, ни восторга людей, собравшихся на площади. Она все время смотрела на самое любимое лицо на всей земле, и в голове билась одна-единственная мысль: «Луи – мой супруг!»

Глава 21

Молодоженов с почестями проводили в торжественный зал, где более четырехсот гостей чествовали начало их совместной жизни. Одни тосты следовали за другими, все время раздавалась веселая музыка, гости шумно танцевали.

Генриетта пила маленькими глотками и все время поглядывала на Луп. Странно, но он все время улыбался и вовсе не выглядел несчастным. Возможно, он и не будет ее ненавидеть. Как она ни гадала, она не могла понять, как поведет себя Луи, когда они останутся одни в брачную ночь.

«Брачная ночь! – неожиданно с ужасом подумала Генриетта. – Господи, он же сказал, что не примет супруги, которая окажется не непорочной! Что же делать? Что делать? Как ему объяснить, что тогда была я, а не Катерина?! Он мне не поверит! Не поверит!»

Ужас все больше охватывал Генриетту. Мало того, что она вынудила его жениться на ней, еще окажется, что она имела связь с мужчиной. «Он подумает, что я потому и женила его на себе!» От последней мысли Генриетте совсем стало плохо. Она должна немедленно поговорить с ним, все объяснить. Но Луи был занят разговором с ее отцом, и Генриетте не удалось с ним поговорить. Она пыталась сделать это несколько раз, но ей это так и не удалось.

Генриетта с глубоким ужасом ожидала минуты, когда они останутся одни, и она наступила. Молодоженов с шумом отвели в брачные покои. Они остались одни, а гости отправились обратно, пировать.

Генриетта стояла в середине комнаты и исподтишка наблюдала за действиями Луи. Ничуть не стесняясь Генриетты, Луи снял с себя всю одежду и, обнаженный, прошел к столику, на котором стоял графин с вином. Налив вино в два бокала, один взял себе, второй протянул Генриетте. Она приняла его дрожащими руками. Луи выпил вино и сразу же растянулся на широкой постели. Генриетта чувствовала, как в ней нарастает напряжение при виде обнаженного Луп. В комнате раздался его голос:

– Миледи, получите то, что так настойчиво требовали! Луи протянул к ней руки. Генриетта медлила.

– Раздевайтесь, миледи, или вам требуется моя помощь?

Генриетта поставила пустой бокал на стол и начала раздеваться. Когда вся одежда осталась на полу, она нерешительно подошла к постели.

– Ложитесь, миледи, – пригласил Луи, хлопая рядом с собой по постели.

Генриетта послушно легла. Ее страх был очень заметен.

Луп лег на Генриетту. Его губы приблизились к ее губам.

– Ты сильно меня ненавидишь? – шепотом спросила Генриетта.

– Не очень. Перестаньте дрожать, миледи. Поверьте, в первый раз бывает больно, но потом проходит.

«О Боже, как ему сказать?» – в полном расстройстве думала Генриетта. Она была так напугана, что не могла пошевелиться. Луи раздвинул ее ноги и мягко вошел в нее. Страх пересилил все чувства Генриетты. Она неподвижно лежала под Луп до тех пор, пока он со стоном не излился в нее.

«Догадался или нет?» – терзал вопрос Генриетту. Но уже в следующую минуту над ней нависло грозное лицо Луи.

– Вы не девственница? Отвечайте, миледи! – Нет, но…

– Молчите! – оборвал ее Луи. – Я не желаю ничего слушать. О вашем обмане мы поговорим утром.

Луи отвернулся от Генриетты, которая была просто в отчаянии. «Он не поверит, – твердила она себе, – ни за что не поверит! Что делать? Я должна попытаться объяснить ему, но как?» На разгадку этого вопроса Генриетта потратила целый час и в конце концов решила, что вначале вызовет его на разговор, а после попытается все объяснить.

– Луп!

– М-м-м… – полусонным голосом ответил засыпающий Луи.

Генриетта положила руку на его плечо.

– Я тебе совсем не понравилась?

– Понравилась, – пробормотал Луи, – хотя, если сравнить… в конюшне ты была такой страстной.

Он замолчал, неожиданно осознав, что сболтнул лишнее. Оставалось надеяться, что Генриетта пропустила его слова мимо ушей. Но его надежды сразу же разрушились.

– Луи! – грозный голос Генриетты навис над ним.

– Чего? – притворяясь спящим, ответил он.

– Немедленно встань, мы должны поговорить! Луи неохотно сел, избегая взгляда разгневанной Генриетты.

– Ты сказал «конюшня», не будешь ли так любезен объяснить?

– Разве? – удивился Луи. – Луи!

– Хорошо, хорошо. Я имел в виду конюшню и, скорее всего, лошадей.

– Луи!

– Хорошо, хорошо.

Тяжело вздыхая, Луи поднялся с постели и набросил на себя халат. Он бросил украдкой взгляд на входную дверь, но его план тут же потерпел крушение. Генриетта бросилась к двери и заслонила ее своим обнаженным телом.

– Даже не думай, – грозно предупредила она, – ты не выйдешь из спальни, пока не объяснишь значение своих слов, и лучше тебе не медлить, Луи, потому что мое терпение на исходе и я готова убить тебя. Я жду!

– Ой, – Луи схватился за живот и издал резкий звук, словно его выворачивает.

– Что случилось?! – испугалась Генриетта при виде согнувшегося Луи.

– Воды! – прохрипел Луи.

– Сейчас, сейчас! – Генриетта бросилась к кувшину с водой.

Пока Генриетта наливала воду, Луи, улучив момент, бросился к двери. Генриетта слишком поздно поняла обман. Вернувшись со стаканом воды в руке, она увидела улыбающегося Луи, стоящего в проеме открытой двери.

– Обманщик! – возмутилась Генриетта.

И со всей серьезностью, на которую была способна, предупредила:

– Посмеешь уйти, вот так, без объяснений, – я отомщу, жестоко отомщу!

Вместе с обворожительной улыбкой Луи послал Генриетте воздушный поцелуй и со словами: «Пока, милая!» – исчез за дверью.

– Я убью тебя, мерзавец!

Генриетта заметалась по комнате в поисках одежды.

– Да где же этот проклятый халат?!

Наконец она увидела его. В одно мгновение облачившись в него, Генриетта бросилась вдогонку за Луи.

В эту ночь обоим герцогам не спалось. Они стояли во дворе и негромко беседовали, обсуждая прошедшую свадьбу и возможные последствия этого странного брака.

– Может, они наконец угомонятся и не надо будет обманывать Генриетту?

– Признаться честно, вся эта ложь мне не по душе. Я больше всех остальных мечтал о сегодняшней свадьбе, но если, узнав правду, Генриетта…

Герцог Орлеанский осекся, наблюдая, как мимо него пробежал Луи. Он был в одном халате и с босыми ногами.

– Что она с ним сделала? – начал было герцог Бур-бонский.

Но и он осекся, потому что в это время в таком же облачении мимо него пробежала Генриетта, при этом она во все стороны сыпала проклятия.

– Стой, мерзавец, я все равно догоню тебя! – изо всех сил закричала Генриетта вслед Луи.

– Милая, – с хохотом ответил Луи, – ты бегаешь так же плохо, как стреляешь!

– Негодяй, ты ответишь мне за все!

Генриетта во всю прыть устремилась вдогонку за Луи.

Герцоги, не в силах вымолвить ни одного слова, проводили молодоженов остолбеневшими взглядами.

Луи, тем временем описав несколько кругов, подбежал к воротам.

– Не смей! – предупредила Генриетта. – Только не в мою брачную ночь!

– Хорошо, – согласился Луи, – но с одним непременным условием: не приближайся ко мне ближе, чем на десять шагов!

– Трус! – презрительно бросила ему в лицо Генриетта.

– Как знаешь, – равнодушно пожав плечами, Луи сделал шаг по направлению к воротам.

– Хорошо, хорошо, – закричала Генриетта.

И уже занимая позицию в десяти шагах от Луи, добавила:

– Вот уж не подозревала, что имею дело с таким трусом!

– Ну, милая, зная то, что собираюсь сказать я, это вовсе не лишняя предосторожность!

Голос Луи звучал ровно, в глазах плясали веселые огоньки, а на губах играла непонятная, но свойственная только ему улыбка.

Они оба не замечали, как, привлеченные шумом, из дворца выходили приглашенные гости. Со всеми происходило одно и то же. Увидев молодоженов, стоявших друг против друга, как на дуэли, они останавливались как вкопанные.

– И почему же ты упомянул о конюшне? – решив вести себя сдержанно, поинтересовалась Генриетта. – Я надеюсь услышать откровенный ответ!

– Может, и услышишь!

– Луи, пожалуйста, – взмолилась Генриетта, – ты должен ответить, для меня это очень важно, пойми!

– Почему? – Что почему?

– Почему мой ответ так важен для тебя? – тихо спросил Луи у Генриетты.

Она смутилась. – Я жду, Генриетта!

– Не пытайся увиливать, – нашлась Генриетта, – прежде я хочу услышать твой ответ!

– Ты услышишь ответ и даже больше, – Луи нетерпеливо тряхнул головой, – но прежде ответь, Генриетта, почему?

– В конюшне произошла ошибка, – выдавила из себя Генриетта, избегая смотреть на Луп, – но это не имеет значения, ты все равно не поверишь! Так глупо думать.

– А как насчет возмутительных условий? – поинтересовался Луи.

– Каких условий? – непонимающе спросила Генриетта.

– Тех, что ты выставила мне в Сансере!

– Не понимаю, чему ты удивляешься? Ты вел себя отвратительно. Твои похождения, любовные похождения, известны всей Франции, вот я и решила пресечь… – Ложь! – перебил ее Луи.

– Я не скрываю правду…

Генриетта осеклась, наткнувшись на насмешливый взгляд Луи.

– Хорошо, я хотела наказать тебя за то, что ты все время насмехался надо мной! Такой ответ тебя устраивает?

Луи отрицательно покачал головой.

– Ты лжешь, Генриетта. Видимо, откровенного разговора у нас не получится.

Луи снова повернулся и шагнул к воротам, но был остановлен голосом Генриетты, наполненным мукой:

– Я ревновала тебя, безумно ревновала. Я не могла вынести даже взглядов, которые ты бросал на других женщин. Я, я не понимала себя, своих чувств, не понимала до тех пор, пока не оказалась в убогом жилище старухи, чью семью ты спас от голода.

Слова полились из Генриетты сами собой. Она не замечала, как потеплел взгляд Луи.

– Я знаю, ты мне не поверишь, я не заслужила твоего доверия, но именно там я поняла, какой ты и… – Генриетта устремила взгляд, полный слез, на Луи. – И еще я осознала, что безумно люблю тебя.

– Слава Богу, – раздался облегченный вздох.

Но Генриетта ничего не слышала и не видела, кроме стоявшего перед ней Луи.

– Я люблю тебя, Луи! Сейчас я понимаю, что влюбилась в тебя сразу, как только увидела, но моя гордость, она покрыла пеленой мои глаза. Но мое сердце безудержно стремилось к тебе. Я теряла голову в твоем присутствии, но считала, что ты очень коварен и знаешь, каким способом воздействовать на женщин. Я очень плохо думала о тебе. Я считала тебя обманщиком и всячески оскорбляла тебя.

Генриетта опустила голову и тихо прошептала:

– Мне так стыдно, Луи, за все, что я сказала и сделала. Ты такой хороший, добрый, честный… А я? Я недостойна такого человека, как ты! Про сти меня, если сможешь! И еще.

Голос Генриетты зазвучал решительно. Она вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Луи.

– Можешь меня ненавидеть, но ты должен знать, почему я вышла за тебя замуж и помешала твоей свадьбе.

Не замечая, как удивленно вытянулось лицо Луи при этих словах, Генриетта продолжала говорить:

– Я прочитала письмо, случайно, которое лежало на твоем столе, и узнала, что тебя собираются женить. Я не могла этого допустить, пойми, Луи, я так любила тебя, что решила сделать вид, будто выхожу за тебя замуж, а на самом деле я лишь хотела освободить тебя от брака. Но в последнее мгновение мне не хватило решимости от тебя отказаться, прости, – Генриетта опустила голову, – прости Луи, ты, наверное, ненавидишь меня? Ведь я знала, что ты влюблен в Катерину, и тем не менее я не смогла…

Снова подняв взгляд на Луп, она увидела, как тот со странным выражением прижался спиной к воротам. «Вот он – приговор», – мелькнула страшная мысль у Генриетты.

А Луи в это время напряженно размышлял. Ко всему прочему, она считала, что за него выходит замуж не она, а непонятно кто! Господи, что будет, когда она все узнает?

– Генриетта, – осторожно заговорил Луи, – прежде чем открыть тебе некоторые вещи, я хочу напомнить тебе, что мы перед Богом являемся супругами.